Текст книги "Концерн"

Глава 7
Друзья

Взгляд Антона только скользнул по нему, а затем уперся в дальний угол комнаты. Говорить ни о чем не хотелось. Да и сказано все уже. Еще вчера. Позиция Сергея ясна, он не хочет участвовать в том, за что Песчанин и Гаврилов готовы рисковать своей головой, а то, что это действительно так, Сергей понял по хмурому взгляду Гризли, который, в отличие от своего командира, не стал его отводить. От подобной встречи по спине Звонарева прошел озноб, им овладело жуткое желание плюнуть на все и, высказав все, что он думает об их затее и о них самих, развернуться и уйти.

Но это была секундная слабость. Вот эта секунда миновала – и шальная, злая мысль растаяла как утренняя дымка. Вот она была, а вот ее уже нет. Сергей глубоко вздохнул:

– Здравствуйте, ребята.

– И тебе не хворать. – Это Гаврилов, Песчанин продолжает хранить молчание, упрямо сжав побелевшие губы. Сильно, видать, он разочаровал друга. Плохо. Очень плохо. Друзей не выбирают, они сами находятся, и настоящих друзей не бывает много, один, два – вот и кончился счет, а потому ими нужно дорожить. Он это понял, а вот Антон, похоже, нет. Хотя вот…

– Здравствуй, Сережа. Извини, что-то я совсем с катушек съехал. Есть будешь?

Звонарев даже представить не мог, какой же тяжкий камень у него висел на сердце, насколько он давил, не давая дышать. Но вот Антон заговорил – и этот камень огромной глыбой свалился в небытие. Господи, Аня, насколько же ты оказалась права! Камень свалился, а твердый комок подкатил к горлу, не давая произнести ни слова.

– Гхм, гм, гм. Я тут коньяк принес, мы так и не обмыли ваше возвращение. Извини, Гризли, армянского нет, есть французский, – с трудом продавливая слова сквозь сковавшие горло тиски, проговорил Звонарев.

– Это ничего. Жаль, коньячных рюмок нет, ну да за неимением гербовой пишут на простой. – В этот момент Гаврилов очень походил на домохозяйку, проявляющую излишнюю суетливость при появлении нежданных, но желанных гостей. Вот ведь. Еще год с небольшим назад он и вовсе не знал Звонарева, более того, практически все время, что они здесь, общался с Антоном, но оба они стали ему как-то особенно дороги.

– За что первую? – зыркнув на обоих, прогудел гигант.

– За дружбу, – решительно произнес Сергей и внимательно посмотрел на Антона. Тот постоял пару секунд, устремив взгляд в одну только ему известную точку, а затем встряхнулся, и на его лице появилась улыбка – его обычная улыбка, с ямочками на щеках, однако с легким налетом печали.

– За дружбу. – Он поднял стакан с на четверть налитым коньяком.

– Ну, значит, за дружбу. – Чокнулись, выпили. – Сергей, раз уж коньяк притащил, мог бы и лимончик захватить, – укорил Гаврилов.

– Ой, парни, у меня же шоколад есть.

– От жук. Так его вместе с коньяком доставать нужно было. Ладно, давай его сюда. Хоть вдогонку закусим.

От этого короткого общения на душе стало легко, и дело вовсе не в мягко прокатившемся по пищеводу и согревающем напитке. Звонарев вдруг понял, что, несмотря на то что они по-разному смотрят на некоторые вещи, они все одно остаются друзьями, близкими людьми, ближе которых на этом свете у них никого нет и не будет.

– Сережа, я понимаю, что тебе сейчас хотелось бы развить бурную деятельность, но с деньгами придется немного подождать. Я думаю, в течение пары недель мы сможем обменять их на деньги, и тогда ты получишь полагающуюся тебе долю. Более того, все остается в силе: твоя треть – это твоя треть и в будущем.

– Антон, ты действительно решил, что я пришел за деньгами?

– Нет, конечно. Ты пришел узнать, есть ли у тебя еще друзья или нет. Они есть, Сережа, есть и будут. На этот счет не переживай.

– Ну и слава богу. Но на самом деле я пришел по другой причине.

– Ты передумал? – В голосе Антона звучала надежда. Как все же он сильно переживал ссору с другом.

– Если ты имеешь в виду мое отношение к вашей авантюре, то нет. Но и просто отойти в сторону я тоже не могу. Я не одобряю вашей затеи, как не одобрял ее всегда, но я с вами. Только на прежних условиях, – поспешил Звонарев немного приземлить расправивших плечи друзей.

– Да и хрен с ним. Гризли, наливай.

– Это верно. Коней на переправе не меняют. Якорная цепь. – Что имел в виду Гаврилов – то, что Звонарев принял верное решение, или то, что неприлично менять руку, разливающую живительную влагу, – было непонятно. Да и черт с ним.

– Парни, я тут всю ночь думал. В общем, все, что мы придумали до этого, дурь и блажь.

– Сережа…

– Погоди, Антон. Вот что мы решили? По сути, построить эсминец времен Первой мировой и выиграть войну. Ерунда.

– Позволь с тобой не согласиться. Подобный корабль понаделает столько шороху, что мама не горюй.

– И ты прав, Антон. Вот только толку от этого будет… Замах на рубль – удар на копейку. Понимаешь, будет шумно, резонансно, но на выходе пшик. Как в том бородатом анекдоте: «Я его ведром – бум-бум, а он меня гирькой – тюк-тюк».

– Ты предложить что-нибудь можешь или только критиковать горазд?

– Антон, при всей нашей любви к флоту войны всегда и во все времена выигрывал простой пехотный Ваня. А ты, уж извини, хочешь как былинный герой в одиночку поставить супостата на колени.

– Ну, положим, не в одиночку…

– Погоди, командир. Давай сначала послушаем, а потом поговорим.

– Ага. Спасибо, Гризли, – затараторил Звонарев, боясь, что его опять перебьют. – Итак, что касается флота. На фиг большой эсминец. Дорого, а на выходе только одна боевая единица. Проектируем большой торпедный катер водоизмещением тонн двести пятьдесят. Два семидесятипятимиллиметровых орудия, на юте и на баке, два пулемета, лучше спаренных, на шкафуте, по одному на борт. Четыре неподвижных торпедных аппарата по бортам, лучше их встроить в полубак, как на немецких торпедных катерах. Тогда можно будет загружаться якорными минами. Комбинированная силовая установка. Одна машина тройного расширения и две турбины. Чтобы не ломать голову над корабельной и над тем, как ее выкупить у лаймов, покупаем промышленные. Понятно, что использовать ее можно будет только на полном ходу и без реверса, да и черт с ним. Она нужна только для атаки и отрыва. Все. Максимальный ход на машине – узлов двенадцать, с турбиной – около тридцати пяти, а то и больше.

– И что нам это дает?

– А дает нам это, Антон, четыре вымпела против одного при затратах около трехсот тысяч на единицу. Экономию чувствуешь? К тому же не просто так отдать их, а продать. Не фиг царю-батюшке такие гешефты подносить. Тем паче что без гешефтов все одно не выйдет. Ладно, слушайте дальше. Заполучить «Новик» к себе на верфь – он вроде получит повреждения и будет нуждаться в ремонте, – а во время ремонта модернизировать его. Подумаем как, но думаю, что по две трехорудийные установки на носу и корме значительно улучшат его боевые качества: как ни крути, а шесть орудий в бортовом залпе. Понятно, что надо будет все это проектировать с нуля, но зато если все выгорит, мы получаем отряд истребителей и лидер. За те же деньги, и даже меньше, пять вымпелов новой формации. Вот это, на мой взгляд, уже куда круче будет. Добавим якорь-тележки для мин и рельсы на палубе на всем отряде. Да они такую территорию завалят минами в кратчайшие сроки… Опять же доработаем торпеды. Я все же постараюсь смастерить прибор ночного видения. Толку от него будет мало, но это если использовать его только как ПНВ, а вот если как тепловизор – уже совсем иная картина выходит. Опять же боевые пловцы, вот только использовать их настолько тихо, насколько это вообще возможно. Скажем, с яхты под английским флагом. Итак, по финансам мы выходим на ту цифру, что планировалась на один только эсминец, причем большинство этих средств нам вернется. Не сразу, но впоследствии.

– Ты, я гляжу, своего не упустишь. Ну, допустим, пират ты наш, – все же заговорил Антон. – А как же простой пехотный Ваня?

– А вот это совсем иная ипостась. Во-первых, разработать для полевых орудий новый лафет или проект переделки старых, под более высокий угол возвышения: сейчас они бьют практически прямой наводкой. Разработать таблицы и приборы для ведения огня с закрытых позиций. Во-вторых, разработать и наладить производство минометов. На чудо надеяться не будем, но, если удастся добиться стрельбы на четыреста – пятьсот метров, – это уже будет немало. В-третьих, запустить производство обычных противопехотных мин или тех же «лягух» – сложного ничего, если еще и вспомнить, что именно при обороне Порт-Артура их впервые и применили. В-четвертых, разработать и запустить в производство ручные пулеметы. Мы в этом ни уха ни рыла, но найти оружейника, подкинуть ему идею и создать – вполне реально. Наладить производство боеприпасов. Тут, правда, намечаются сложности: заказа на все это нам ни в жизнь не получить, от нас, скорее всего, попросту отмахнутся, – только во время войны мы сможем доказать целесообразность всего этого, и никак иначе.

– Намекаешь на то, что для этого понадобятся просто колоссальные средства? – задумчиво проговорил Антон.

– Гораздо больше, чем при первоначальном варианте. Но если не потянем, то предлагаю сосредоточиться именно на сухопутном направлении. Море придется оставить Макарову и очень хорошо подумать, как его спасти. – Звонарев посмотрел на крепко задумавшегося Песчанина и закончил: – Понимаю, Антон, тебе хотелось самому принять активное участие в боевых действиях, но если решим действовать именно так, то действовать мы сможем только исподволь.

– Все же мы? – сохраняя задумчивый вид, произнес Песчанин.

– А куда же я с подводной лодки.

– А как же исторический каток?

– Мне не остается ничего иного, как поддержать вас. Случись, что я прав, тогда чаша сия меня никак не минует, потому как мне останется либо раствориться в этом мире и, возможно, прожить очень скромную жизнь, в которую я попросту не смогу вписаться, либо творить всякие новшества, а это само по себе повлечет изменения. Так что куда ни кинь, всюду клин.

– С этим спорить тяжело. Значит, решим так. Над твоими предложениями будем думать, и крепко, враз такое не решается. Пока же тебе с твоей анархией нужно заканчивать. В самое ближайшее время Семен займется службой безопасности, так что будем вводить строжайшую секретность. Со всех специалистов подписку о неразглашении, жесткий контракт по ограничению передвижений и быта вообще. Нет – до свидания. Будет только хуже, если эти воодушевленные парни вдруг решат покупаться в лучах славы.

– Это само собой.

– Ну что, други мои, раз уж у нас пошел такой разговор, давайте подумаем и над другим, – наконец решил вмешаться Гаврилов. – То, что предлагает Сергей, тянет не на один и не на два миллиона. Где будем брать деньги? Затея с бывшими каторжанами провалилась с треском. Мало что они не хотят трудиться с отдачей, как с них пыль ни сдувай, так еще и бузу в любой момент устроить могут.

– А нанять китайцев, – предложил Звонарев. – Народ трудолюбивый, опять же и за куда меньшее жалованье будет трудиться с большей отдачей.

– То есть ты предлагаешь начать экспансию китайцев эдак лет на сто раньше? – Идея Антону явно не понравилась.

– А какая разница? Если выгорит, то это будет проблема, но не такая глобальная. К тому же сколько ты сможешь поселить здесь этих китайцев – две-три тысячи, не больше, остальные будут приезжать только на заработки. Не вижу ничего смертельного.

– Плохая идея, – опять подал голос Гаврилов. – Не смотри на меня так, Сергей. Я согласен, что она заслуживает внимания, да вот только китайцы – это тот еще народец, лиха мы с ними хлебнем немало. Опять же в Китае сейчас вроде как неспокойно, и к русским отношение так себе, плохое, в общем, отношение. Безопасность на мне, так что учитывайте и мое мнение.

– Мы в любом случае его будем учитывать. Ты просто против, или есть конкретные предложения? – поинтересовался Песчанин.

– Есть и конкретное, командир. Меняем китайцев на корейцев – и тогда все не так плохо. Народ куда более мирный.

– С китайцами было бы гораздо проще. Могли бы рассчитывать на помощь нашего знакомого купца.

– А с чего ты взял, что он китаец? – пожал плечами Сергей.

– А кто же? Варлам говорил, опять же хунхузы…

– Я гляжу, Варлам такой же дальневосточник, как и вы, тудыть вашу. А хунхузам вообще плевать, кого грабить. Он как раз кореец. Так что за определенную плату и в память об оказанной услуге он окажет всестороннюю помощь в найме рабочих рук. Да просто кинуть клич среди местных корейцев – еще и отбиваться будем.

– Если дело пойдет так, то встанет вопрос о снабжении. Нам пара рейсов обошлась в копеечку, а тут чуть не регулярное сообщение нужно будет налаживать.

– А вот тут, Антон, есть одно соображение. В кои-то веки наши морячки задержали контрабандистов. Американская шхуна «Ракушка» была конфискована и скоро будет выставлена на торги. Нужно объяснять, что пойдет она значительно ниже номинальной стоимости?

– Но не так мало, как хотелось бы.

– Антон, ты находишь эту идею плохой?

– Ничуть. Я бы даже сказал, что удача сама нам в руки идет, просто так уж вышло, что расчеты наши все прахом пошли, опять год потерян. Время. Время, чтоб ему…

– Не беда, командир, прорвемся. Сделаем правильные выводы и прорвемся.

– Прорвемся, – вздохнул Антон. – Вот только если осуществлять все то, что тут напредлагал Сергей, тянет не просто на очень большую сумму: я бы сказал – на запредельную. Нужно будет ставить верфь, несколько заводов. Нереально. По-моему, нужно выбирать – либо море, либо суша. Два направления никак не потянем.

– Давайте решать проблемы по мере их поступления, – вновь заговорил Сергей.

– Можно и так. Ладно. Пока дойдет до всего этого, есть и первоочередные задачи. Итак. Семен, после нашего возвращения из Хабаровска вплотную займешься службой безопасности. Дальше тянуть никак нельзя. Сережа, подготовь мне место на пароходе. В Центральную Россию и впрямь нужно. Пока меня нет, решаете вопросы по рабочим на прииск и снабжению, готовите команду на шхуну. Свое судно все же необходимо. Сережа, вплотную начинай заниматься радиостанциями и ПНВ, я так понимаю, вопрос очень серьезный и непростой.

Утвердительный кивок. А что тут скажешь, если все с нуля нужно начинать: здесь магазинов с радиотоварами, как в его детстве, когда он увлекался радиоделом, нет. Хорошо хоть в СССР всегда и во всем был дефицит, так что многое приходилось мастерить самому, чуть не из подручных материалов, в чем существенную помощь оказывали популярные журналы «Радио», «Радиолюбитель», «Радиохобби», ну и «Техника – молодежи». С другой стороны, радиолампы нужно разрабатывать с нуля. Правда, сейчас кое-какие опыты в этой области уже есть, кое-что помнится из тех самых журналов. Одним словом, нужно в этом направлении работать, и усердно, а это специалисты, время, материальная база, ну и финансы, куда без них-то.

– Какие специалисты нужны в первую очередь? – Опять взгляд в сторону Звонарева.

– Старайся подбирать молодых, у них взгляд еще не зашоренный. С амбициями, правда… Ну да молодость – она и есть молодость, будем уже здесь как-то осаживать. А специалисты? Нужны выпускники электротехнического института, торпедист, артиллерист, оружейник. Эти вопросы самые трудные, и решить их быстро никак не выйдет. Остальное – на потом. Когда наконец Авеково разродится золотым дождем.

Глава 8
Снова Хабаровск

Поездка в Хабаровск прошла без сучка без задоринки, правда, Антон обналичил только пятьдесят тысяч, но уверил генерал-губернатора, что открытое месторождение должно оказаться богатым и при должной организации работ прибыль получится весьма впечатляющей. Насколько? Сейчас говорить трудно, так как места суровые, люди беспрерывно болеют, быт вообще никак не организован.

Упомянул Антон и о том, что привлечение для работ на прииске бывших каторжан себя не оправдывает, так как, несмотря на заинтересованность, отдача от них малая. Испросил соизволения на привлечение китайцев и корейцев, и после непродолжительного диалога ему все же удалось убедить Гродекова в необходимости этого шага.

Генерал-губернатора несколько настораживало, что те места, и без того практически номинально считающиеся территорией России, будут заселены иностранцами – мало того что не православными, да еще и не христианами.

– Ваше превосходительство, но ведь в России есть множество религий, и буддисты в том числе, но все в наших руках.

– Ну-ка, ну-ка…

– А просто все. Если хотят быть просто сезонными рабочими – милости просим. Отработали, получили жалованье, уплатили налоги – и вольны как ветер. Компания честно доставит их на материк и предоставит самим себе, захотят вернуться на следующий год – милости просим, нет – и не надо. Но вернутся: им таких денег у себя не заработать.

– С этим понятно, но это сезонные рабочие. А как же быть с постоянным населением? Или вы уже позабыли о вашем обещании? Так ведь налоговое послабление не даром вам обеспечено.

– Ни о чем я не забыл, ваше превосходительство. Просто я еще не закончил. Так вот, тем, кто захочет остаться на поселение с семьями, будет предоставлено бесплатное жилье. Положено полуторное жалованье. На каждого рожденного там ребенка будет выплачиваться по сто рублей единовременно, а мать будет получать по пять рублей ежемесячно, даже не работая в течение полутора лет. Мало того – на этот срок она и работать не будет, так как должна будет смотреть за ребенком. После этого срока, если не с кем оставить ребенка, будет оставлять его на время рабочего дня в специальном дневном приюте – назовем его детским садом. За это она будет, понятное дело, платить, а уже из этих денег будет оплачиваться жалованье няни, содержание и прокорм ребенка. Так что эти приюты окажутся на полной самоокупаемости. Понятно, что жалованье там будет не таким высоким, как на том же рыбном заводике, ну так и работа не в холоде и не в сырости. Далее: заболевшим компания будет оплачивать, скажем, пятую часть жалованья, пока не излечатся, – мало, но все не бесплатно. В лавках товары им будут продаваться с десятипроцентной скидкой, будет действовать система заказов.

– Это только для поселенцев?

– Разумеется. Сезонных рабочих это ни в коей мере не касается. Заболел, не можешь работать – будем лечить, бесплатно и добросовестно, но кто не работает, тот не получает и жалованья.

– Не разоритесь? – ухмыльнулся Гродеков.

– Ничуть. Наш народ-богоносец в тех условиях меньше чем за пятьдесят рублей горбатиться не станет, а эти и за тридцать согласятся, сезонные – понятное дело, за двадцать. Так что выйдет экономия, благодаря коей мы сможем окупить прокорм работников, их доставку и бесплатную медицинскую помощь.

– Хорошо. Но вы намекали на решение вопроса вероисповедания.

– Можно и это решить. Просто компания будет принимать на постоянную работу тех, кто примет православие. Никого заставлять не будем, просто будем проводить разъяснительную работу. Но только понадобится хороший священник. По-настоящему хороший. Им у себя на родине живется несладко, тех, несомненно для них больших, денег, что они заработают, им надолго не хватит, так как, уплатив налоги здесь, они уплатят их еще и там, а на родине их обдерут как липку. Человек ко всему привыкает, но всегда ищет где лучше, так что не думаю, что не найдется тех, кто пожелает переселиться. В первый год единицы, но потом все больше и больше, только успевай дома ставить.

– Однако и размах у вас. А что же русское население?

– А никому не возбраняется переселиться, если согласны с условиями. Вот только лодырей и бездельников держать там не собираемся. Смогут работать хорошо – милости просим, нет – и не надо. Думаю, найдутся желающие – не так много, как хотелось бы, но найдутся.

– А как быть с теми, кто поселится, а работать на предприятиях компании не возжелает?

– А вот тут уже вам решать, так как компания их на свой баланс никак не возьмет. Захотите им дать льготы – давайте, но только за казенный счет.

– Погодите. Так все, что вы тут наговорили, пойдет за счет компании?

– Не все. Дома, присутственные места, больница, детский сад, дороги – это все за счет той трети, что вы гарантировали оставить в регионе на его развитие.

– Антон Сергеевич, что бы вы там ни говорили о вашей личной заинтересованности, но вы настоящий патриот России. Действуйте. Найду я вам священника, и не абы какого, а самого достойного. Ну а как появятся первые поселенцы, то направлю к вам и представителей властей. Я так понимаю, что о городке на берегу бухты Волок можно забыть.

– Ни в коем случае.

– Но ведь вы обнаружили золото гораздо ближе.

– Гижигинская губа – то еще местечко, ее может забить льдами и до июня месяца, тут уж как Господь положит. И что тогда делать? Я общался с моряками, которые ходят в тех краях: лучшего места для порта на всем побережье нет.

– Ну что же, Антон Сергеевич, дерзайте. Буду с нетерпением ожидать от вас вестей.

Покидая резиденцию генерал-губернатора, Антон не забыл посетить и старого знакомого Пронина. Виктор Петрович был очень рад встрече, но, когда Антон предложил ему, не откладывая в долгий ящик, начинать готовить почву для перевода на службу в новое поселение, несколько замялся:

– Разумеется, я патриот своей Родины, но то, что вы мне предлагаете… Как бы помягче сказать…

– Не надо ничего говорить, Виктор Петрович. Действуйте. Льготные года к послужному списку, что скажется на пенсии, повышенное жалованье. Я бы сказал, весьма высокое. Пять лет – и ваше финансовое положение значительно выправится, может, еще и не захотите уезжать.

– Хорошо. Я подумаю, – внимательно посмотрев на Антона, произнес чиновник.

– Подумайте, Виктор Петрович. Крепко подумайте.