Текст книги "Концерн"

Человек, стоящий перед ним, ему явно нравился, потому что, на взгляд Песчанина, он относился именно к тому типу людей, которые легко увлекались идеей, близкой им по духу, и ни за что не отступали, несмотря ни на какие перипетии судьбы. Ростом он был чуть выше среднего, вполне обычного телосложения, с едва намечающимся брюшком. На круглом лице с пышными усами, обрамленном давно не стриженной шевелюрой, расположились умные, проницательные глаза с каким-то блеском азарта, что ли. Вообще весь вид инженера говорил о том, что этот мужчина лишен женского ухода, а внешности не придает особого внимания. Если удастся его завлечь во Владивосток, то это будет находка, Антон это чувствовал, как говорится, спинным мозгом.

– Бог мой, если бы мне кто сказал о подобном, я бы попросту рассмеялся такому водевилю.

– Это лишний раз доказывает, что господа писатели не способны выдумать чего-либо путного сами, они могут лишь виртуозно описать то, что уже имело место быть в чьей-либо жизни. Ну, или свести несколько случаев воедино, для остроты сюжета.

– В свете данного случая должен с вами безоговорочно согласиться, так как крыть попросту нечем. Однако вы хотели со мной о чем-то поговорить.

– Знаете, в последнее время я привык решать вопросы за обедом, в каком-нибудь уютном ресторанчике.

– … – Горский только развел руками.

– Понимаю, рабочий день в разгаре. Но дело в том, что во второй половине дня у меня поезд, еду в Одессу, где меня ожидает шхуна, на которой мне предстоит переход во Владивосток.

– Что вы забыли на этой окраине империи?

– Я там живу, и уверяю вас, что это еще не окраина империи: то место, где я работаю, – вот оно поистине заслуживает такого эпитета.

– Господи, уж не на Чукотке ли?

– На границе Чукотки и Камчатки. Но суть не в этом. Уж простите, но, судя по всему, придется разговаривать на ходу. Итак, от Антона Сергеевича, не надо улыбаться, я имею в виду вашего друга детства…

– Простите, это непроизвольно.

– Понимаю, вся наша жизнь – игра, а люди в ней актеры. Так вот, от Антона Сергеевича мне стало известно, что вы очень сильно увлекаетесь стрелковым оружием, настолько, что практически все свое личное время посвящаете именно ему, позабыв о том, что есть и иные радости жизни.

– Антон что же, поручил вам провести со мной беседу, не сумев преуспеть сам?

– Боже упаси. Признаться, вы меня заинтересовали именно с этой стороны. Дело в том, что я отношусь к категории дельцов. Так, например, на Чукотке я занимаюсь золотодобычей, но это не суть моих устремлений, а скорее средство.

– Что же является сутью?

– А сутью является желание наладить на Дальнем Востоке промышленное производство. Понимаю вашу иронию, но не согласен с нею. Совсем скоро будет запущена Транссибирская магистраль, и Дальний Восток сразу же станет не таким уж и дальним, а перспективы роста у этой, как вы выразились, окраины империи очень большие. Я хочу стоять у истоков развития этого края. Нужно ли говорить о том, какими выгодами это пахнет?

– Нет. Я это прекрасно понимаю, как говорится: «Кто успел, того и тапки». И вам необходимы специалисты, а потому вы решили вот так, с кондачка, завербовать меня участвовать в воплощении этого проекта, – несколько скептически ответил Горский. Иного от него ожидать было бы трудно. Да, неженатый, не обремененный ответственностью за близких, но тем не менее с устоявшимся укладом жизни и взглядами на оную.

– Заманивать в ту пока еще глушь людей, уже практически состоявшихся в этой жизни? Я не настолько глуп. Конечно, и это возможно, но маловероятно. Но есть молодые, полные задора и огня.

– К чему же тогда эти разговоры?

– А к тому, что вы хотя и не так молоды, но полны этого самого огня. Вот сейчас вы буквально загорелись желанием раздобыть как минимум чертежи пулемета «максим», а как максимум – изготовить его копию. Я знаю, что вы это в конце концов сделаете. Но скажите, этого ли вы действительно жаждете всем сердцем? – И сам же ответил, не дав инженеру, даже открыть рот: – Нет. Вы хотите не этого. Вы хотите создать нечто подобное, но лучше. Я могу предоставить вам такую возможность.

– Что вы имеете в виду?

– Если вы согласитесь поехать со мной во Владивосток, то я гарантирую двойное жалованье от того, что вы получаете здесь. Предоставление вам отдельного кабинета со всем необходимым для работы, высококвалифицированных слесарей и токарей, готовых исполнять ваши заказы по первому требованию. Уж простите, чертежи вам предоставить не смогу, но вы получите сам пулемет «максим», посильную помощь мою и моих друзей, мы самую малость разбираемся в этом. Не надо на меня так смотреть. Мы имеем одну очень интересную способность: видеть все со стороны и подмечать то, чего другим не рассмотреть. Не верите. – Это был не вопрос, а утверждение, так как недоверие и скепсис были аршинными буквами начертаны на лице собеседника. – Хорошо. Итак, пулемет «максим» имеет подачу патронов посредством матерчатой ленты, что ведет к перекосам и заеданиям в условиях боя, – большой недостаток. Но если эту ленту сделать из металлических звеньев, то проблема будет решена практически полностью. Предвидя ваш очередной вопрос, отвечаю: мы видим недостаток, имеем вариант его решения, но не можем осуществить это технически. К тому же мне не нужно воссоздание этого оружия – мне нужно создать нечто подобное, но иное, превосходящее его. И опять отвечу на ваш вопрос. Нет, я не столь же увлеченная оружием особа, как вы. Я делец, и меня в первую очередь интересует выгода. Какой-то американец, он же английский подданный, и Англия в том числе, зарабатывают на нашей Родине, а мы, россияне, нет. Несправедливо.

– Вы хотите на этом заработать? – разочарованно протянул инженер. Нет, ну что ты будешь делать!

– Не вижу в этом ничего плохого. Вам известно, что каждый пулемет сейчас закупается в Англии по три тысячи рублей? Да, я хочу наладить производство пулеметов Горского, – в глазах инженера загорелся огонек, – и заработать на этом, – был огонек, и вот его уже нет, – а главное – все останутся в выигрыше. Вы осуществите свое страстное желание, не затратив на это ни копейки, посвящая этому столько времени, сколько пожелаете, а не столько, сколько удастся выкроить. Мало того, в результате сможете получать отчисления с каждого экземпляра и просто не работать – или работать, но уже над чем-либо другим, что западет вам в сердце. Согласитесь, что заниматься тем, что по-настоящему нравится, и при этом еще и зарабатывать, дорогого стоит. Знаете, один мой знакомый однажды сказал: «Я не хочу жить, чтобы работать, я хочу работать, чтобы жить». По-моему, золотые слова.

– Сколько у меня есть времени для того, чтобы обдумать ваше предложение? – Все же огонек погас не до конца, но теперь он только тлел, как подернувшиеся пеплом угольки, так как в глазах поселилась еще и задумчивость.

– Я сегодня уезжаю. Мною было сделано много заказов, покупок, все это отправлено железной дорогой в Одессу, что-то только будет отправлено. Выход моей шхуны назначен ровно через две недели. Если вы прибудете в порт и разыщете шхуну «Ракушка», значит, вы приняли мое предложение, если нет… Год будет потерян, но на следующий я продолжу поиски человека, который возьмется за это дело. Однако хочу заметить, что я дважды не делаю своих предложений, поэтому к вам я уже не обращусь.

– Вы не очень похожи на человека, заинтересованного во мне.

– Ошибка. Я заинтересован не в вас, а в создании нового пулемета, а вот кто его создаст – это уже другой вопрос. Сегодня я остановился на вас, потому что не нашел другой кандидатуры ввиду ограниченности во времени, но это не значит, что я не найду другого завтра. Однако мне не хотелось бы терять время – оно, как известно, дорого. – Господи, знал бы этот инженер, как сейчас Антон блефовал. Он говорил так, словно завтра инженеры выстроятся к нему в очередь, предоставляя ему свои услуги. Ага, щаз-з. Нет таких, и далеко не факт, что найдутся через год, а год – это год, это безвозвратно потерянное время. Чтоб ему…

– Я подумаю.

– Подумайте, Константин Викторович. Очень хорошо подумайте. Надеюсь, до скорой встречи.

В назначенный срок, и даже раньше на пару дней, Горский все же появился на палубе шхуны, полностью готовый к отъезду, с огромным кофром, занесенным четырьмя биндюжниками, небольшим чемоданом и саквояжем. Что скажешь, не иначе как озаботился, прихватив с собой свои инструменты, чертежи и справочники, взяв самый минимум вещей, наверняка предварительно где-то пристроив свою коллекцию. Этот подход Антону понравился особо, так как указывал на то, что он все же не ошибся в этом человеке.

В принятии Горским этого решения, как ни странно, ключевую роль сыграл прапра… Антона, к которому за советом обратился Константин Викторович. Песчанин отчего-то взялся горячо убеждать друга принять предложение его тезки, отстаивая интересы последнего так, словно их уже давно связывали тесные отношения. Все же тысячу раз права народная молва: «Кровь – не водица», – воистину это так.

Глава 3
Возвращение

Шхуна прибыла во Владивосток в начале апреля. Несмотря на свою любовь к морю, Антон буквально весь иззуделся, пока не закончилось это плавание. Господи, столько времени потрачено впустую.

Впрочем, Песчанин не столь уж и бесполезно провел это время; просто его деятельная натура требовала действий – он же был заперт в пределах судна. Скорее всего, виной тому была встреча с предком, которая мало что закрепила его уверенность в необходимости осуществления задуманного, но еще и лишний раз подстегнула. Время от времени он практиковался в кораблевождении: все же вождение шхуны на порядок отличалось от парусного яла, единственного суденышка, водимого им под парусом, да и то весьма недолго.

Но основное время он посвящал работе с чертежами. Будучи артиллеристом по воинской специальности, он хорошо знал артиллерийские системы, увлечение историей подстегивало его копать глубже, нежели давали в историческом экскурсе о развитии орудий на лекциях. Проигрывая события давно минувших дней, он не раз и не два пытался представить, что именно и как можно было бы изменить не только в событиях, но и то, как этого добиться. Немало было дум и над модернизацией артиллерии – корабельной, разумеется, – здесь Сергей прав: сухопутный театр им как-то был упущен. Антона захлестнула идея Звонарева модернизировать «Новик». Понятно, что, кроме общих эскизов, у него ничего не было, но общее представление он имел. После длительных и мучительных размышлений Антон все же пришел к выводу, что предложение друга осуществимо, но сложно в исполнении. Но как хотелось усилить самый боевой крейсер порт-артурской эскадры и вообще русско-японской войны.

В конце концов он нашел решение. Если уменьшить вес корабля за счет замены фальшборта на леера, заменить громоздкие и тяжелые плавсредства на более легкие, убрать всю малокалиберную артиллерию, кормовой торпедный аппарат, помудрить и убрать еще что-нибудь… Можно будет на одном лафете установить по два стодвадцатимиллиметровых орудия, а это уже двенадцать орудий против имевшихся шести и восемь в бортовом залпе. Понятно, что лафет нужно будет укрепить, как и тумбы, но в любом случае вес установок возрастет только раза в полтора от имеющегося. Было бы неплохо разработать систему управления огнем, но не выйдет. Во-первых, время. Во-вторых, средства. В-третьих, некому: он может показать и рассказать как, но все рассчитать и составить грамотные чертежи – не в состоянии. Вон, казалось бы, простой вопрос – пулемет, и то все разрешилось просто чудесным образом, да и разрешилось ли, еще неизвестно. Другой вопрос – торпеды: есть тот, кто способен во многом решить вопрос с повышением их боевых качеств, но поди завлеки его. А потом, если удастся заполучить в руки «Новик», придется действовать оперативно, а значит, при минимуме временных затрат добиться максимума. Вот сиди и думай.

Однако за время путешествия и благодаря тому, что Горский просто изнывал от безделья, удалось сделать и нечто весьма существенное. Им в общем и целом удалось составить вполне себе имеющие право на существование чертежи клинового затвора. Причем полуавтомата. Снаряд загонялся в казенник и фиксировался там затвором, а при производстве выстрела гильза выбрасывалась, и орудие было готово к приему нового снаряда. В бою экономия времени просто колоссальная. Понятно, что этой конструкции нужна была еще большая доработка, но первоначальный задел был.

Из порта Антон направился прямиком на завод, как он про себя уже называл мастерские, и как выяснилось, небезосновательно. Проблем с извозчиком не было – несколько местных «таксистов» маячили практически у самых причалов. Вопрос другой: никто из них не желал ехать в ту сторону. Время выдалось дождливым, земля, не успевшая просохнуть после сошедшего снега, раскисла еще больше, а нормального подъезда к их предприятию попросту не было. Кому охота заставлять кормилицу рвать жилы? Наконец один из извозчиков за непомерную плату согласился отвезти Песчанина по названному адресу.

Антон сумел лично убедиться в том, что с дорогой нужно что-то решать. Даже если опустить нежелание извозчиков ехать в этот район, оставались чисто коммерческие интересы. Нужно подвозить материалы, вывозить готовую продукцию, в конце концов, это просто имидж. Где бы еще на это раздобыть денег. Он даже не представлял, насколько его мысли перекликаются с мыслями Звонарева.

Завод его опять поразил. Японцы возле школы и вообще территории уже не крутились, но зато было заметно большое скопление детворы. Антон было удивился тому, что мальчишки и девчонки нашли странное место, чтобы резвиться, а потом удивился еще больше, когда на пороге школы появился знакомый по прошлому приезду дедок и начал трезвонить большим колокольчиком. Подобными в его время давали первый и последний звонок, ручка его должна быть неизменно обвязана бантом, – здесь банта не было, но в остальном один к одному. Детвора тут же побросала свои занятия и с веселым гомоном повалила к крыльцу. Это что же, Звонарев организовал школу для детей? С чего бы это?

На проходной его теперь встретил молодой крепкий парень. Не косая сажень в плечах, но и не задохлик, этакий крепыш. Ага, дедка, значит, в школу, а сюда кого покрепче – и впрямь гайки начали закручивать. А ему-то как быть? Опять за здрасте? Пожалуй, никуда не денешься.

– Здравствуйте. Вы к кому? – Ничего так парень держится, вполне себе уверенно, хотя видит, что перед ним стоит господин в дорогом пальто, явно не из рабочей слободки. Но ничего, не робеет.

– Я к Звонареву.

– Как доложить?

– Песчанин.

– Минутку. – Парень берет ТЕЛЕФОННУЮ ТРУБКУ допотопного аппарата, но сегодня это одна из совершеннейших моделей, и крутит ручку. Антон краем глаза видит на его столе, за окном, еще один аппарат. – Оленька, один-один, пожалуйста. Сергей Владимирович, к вам тут господин Песчанин. Хорошо, только вызову сопровождающего. Этого я не могу. Не положено. А если я его без сопровождающего пропущу, то Андрей Викторович с меня шкуру спустит. Через пять минут, обходят территорию. Простите, Сергей Владимирович, но в этом вопросе я вам не подчиняюсь. Уволить меня может только Андрей Викторович. Значит, так тому и быть.

Лихо они тут. Не иначе как Варлам держит охрану в ежовых рукавицах. Все правильно. Охрана есть охрана и должна подчиняться своему руководству. Видел Антон, как на предприятиях охранников подчас использовали и как грузчиков, и как мальчиков на побегушках, – здесь, похоже, этого дурдома пока избегают. Сомнительно, конечно, чтобы Варлам сам до этого додумался, скорее всего, инструкция Семена, но бывший авторитет все схватывал на лету. Парень берется за другой аппарат и вновь крутит ручку. Вскоре на том конце провода ему ответили.

– Артюха, вы где? На третьей точке. Понял. Заканчивайте обход, тут одного господина проводить нужно. Нет, бегом бежать не нужно, просто не задерживайтесь. Придется подождать пять минут, – это уже Антону.

– Ничего страшного, я пока перекурю. – А лихо все тут закрутили. Если содержание соответствует фасаду, то охрану территории организовали неплохо. Вот только во что это выливается – не за червонец же эти молодцы службу тянут.

Вскоре подошли двое парней, одетые как и тот, что сидел на проходной, – получалось нечто вроде униформы коричневого цвета, но движений не стесняет, свободные двубортные пиджаки с темными пуговицами – медные, конечно, были бы наряднее, но эти не блеснут в ночи, – свободные брюки, сапоги. На головах фуражки, очень похожие на казачьи, с кокардами темно-зеленого цвета в форме щита и меча посредине, такие же бляхи на левой стороне груди. Прямо НКВД. Двигаются легко и, насколько понял Антон по походке, не иначе прошли кое-какую подготовку.

– Сережа, а что это у вас тут за такие перемены?

– Да вот Гризли всю плешь проел. А ты чего улыбаешься – нравится, да? А ты знаешь, во что все это выливается? Ты знаешь, что у них жалованье наравне с мастером, а их девять человек? Одеть, обуть – все это за наш счет. Опять же телефоны – видишь ли, минимум четыре аппарата под грибочками на территории должны быть, а еще связь с цехами, лабораториями и со мной – трех телефонисток да посыльных держать было бы выгоднее. Зачем телефоны, если территория раз, два и обчелся?

– Так, Сережа, выдохни. Все нормально. А как ты хотел, безопасность – она штука недешевая, но окупится в будущем.

– Да какое будущее, Антон. Мы всю прибыль на ветер пускаем, а могли бы за эти деньги ну хоть какую-то дорогу устроить, а то ни пройти ни проехать, пока не просохнет.

– Понятно. Ты не кипятись, все будет – и дорога и все остальное. А что это за детвора в школе? Я думал, что эти классы для обучения рабочих.

– Дети наших рабочих.

– А на это денег не жалко. Поди, и учебными пособиями обеспечил по саму маковку. Тоже недешево. Опять же несколько учителей.

– А вот школу не трогай. Она еще окупится. Потом.

– Ну так и охрана потом. А насчет школы объясни.

– А чего тут объяснять-то, – пожал плечами Звонарев. – Ты откуда собираешься брать квалифицированных рабочих? Вот и будем готовить себе смену, а девочки – это так, писать-считать научим на уровне начальной школы – и до свидания. Захотят учиться дальше – это уже не к нам.

– А мальчики?

– Антон, здесь мальчики начинают работать уже лет с двенадцати – понятное дело, подсобниками: принеси, подай, отойди не мешай. Мы будем принимать только с четырнадцати и не абы кем, а уже учениками, будем прикреплять к мастерам, в идеале – к отцам. Так что пацаны учатся по более серьезной программе, даже классы разделены на мальчиков и девочек. Опять же есть и уроки труда, девочек учат там вышивать, кулинарии, ведению хозяйства, на швейных машинках шить – дорогие, зараза, и мало. Мальчишки на уроках труда в мастерские идут помогать взрослым, пробуют у станков стоять, под присмотром, понятное дело: если выдадут брак, то отвечать мастеру.

– Значит, готовишь квалифицированные кадры. Но у нас вроде и рабочих-то столько нет, сколько я детей видел.

– Во-первых, здесь большие семьи, а во-вторых, в школе не только дети наших рабочих, но и из других семей. Получается что-то вроде ПТУ, после которого мы обязуемся предоставить им рабочие места. Но нерадивых и лодырей исключаем – пусть за государственный счет учатся.

Что тут скажешь. Вопросы безопасности Звонареву, считай, до лампочки, жалко денег на безопасность, а вот озаботиться о рабочих руках – на это ничего не жалко, все же перспектива роста. Да-а, вот кто по-настоящему дельцом становится. Не потерять бы друга, а то однажды уже до грустного едва не дошло.

– Семен-то где?

– На заимке Семен. Здесь всем Варлам заправляет.

– Проблемы?

– Нет. С Варламом проблем нет. Вот только охрана мне подчиняется ровно настолько, чтобы не задевать нежных чувств, а как только что посерьезней – так сразу рогом упираются. Да ты видел.

– А как ты хотел? Им есть что терять. Но по-другому нельзя, Сережа.

– Понимаю. Ладно, хвались.

– Хвалюсь. По твоим спискам привез практически все. Извини, но чего не было, того и нет, – выкладывая перед Звонаревым листы с галочками напротив наименований, похвастал Антон.

– Практически все – это замечательно, а то вообще в загоне. За зиму, считай, только воду в ступе толкли. Ничего, теперь, может, и повеселей пойдет, – наскоро просматривая списки и светлея лицом, произнес Звонарев. – О, четверо из электромеханического, это хорошо. А это что? Инженер-механик, оружейник. Ты ничего не перепутал?

– Нет, Сережа. По образованию и роду деятельности инженер-механик, но по сути – фанат стрелкового оружия с таким задором в глазах, что просто сердце радуется.

– Думаешь, осилит пулемет?

– Порвет, как свинья фуфайку. Мы тут пока добирались, умудрились чертежи клинового затвора подготовить. Держи, потом доведешь до ума. Не смотри на меня так: всеми разработками у нас ты занимаешься. Кстати, а что это Семен на заимке пропадает?

– А ты разве не в курсе, что тут творится на сопредельной территории?

– Ты о восстании?

– О нем, чтоб ему. Семен загорелся отправиться защищать православных. А по сути, утверждает, что это превосходная возможность сбить команду в единый организм, – якобы ничто так не сближает и не вселяет веру в начальника, как совместные лишения и участие в боях. Бла-бла-бла, короче, сдвинуло нашего Гризли на военную тематику. А стоит эта затея – мама не горюй.

– Ты знаешь, а он не так уж и неправ. Завтра же навещу его на заимке.

– Не надо. Скоро сам появится. Сегодня суббота, вот он к концу занятий в вечерней школе и подгребет. По-моему, наша учительница Елена Викторовна охмурила-таки медведя, а сама – ну чистая пигалица, м-маленькая, но красавица.

– Погоди, какая вечерняя школа?

– А, так ты же не знаешь. После работы наши рабочие на пару часов отправляются на обучение в школу – по желанию, разумеется, – но тем, кто ходит и не филонит, прибавка к жалованью три рубля, а тем, кто преуспевает, – пять.

– Это тоже окупится? – с улыбкой поинтересовался Антон.

– Улыбайся, улыбайся. Да, дорого, но кадры-то готовить нужно. Здесь Дальний Восток, а не промышленный центр.

– Да там не так все серьезно поставлено, как здесь.

– А мне не нужно как там, мне нужно лучше.

– Нам.

– Что?

– Говори не «мне», а «нам». Или опять?

– Нет, нет, что ты, – тут же начал отмахиваться Звонарев, меняясь в лице. – Это меня просто занесло. Ну, Гризли на безопасность налегает и считает это своей епархией, ты все больше общими вопросами и финансами, я – производством. Надеюсь, ты не подумал…

– Все нормально, Сережа. И даже хорошо, что ты так близко все к сердцу принимаешь. Ладно, что будем делать со специалистами?

– Все нормально. Жилье уже подготовлено, в смысле домики сняты и оплачены на полгода вперед, а там и наш поселок подоспеет. Мы с Гризли решили, что поселок для наших рабочих нужно будет устроить здесь неподалеку. Опять же безопасникам проще. Место подобрали, разрешение получено, там только рады, что город будет расширяться. Как только пойдут деньги с прииска, приступим к строительству, так что к осени будет целый городок. Вот только не все рабочие горят желанием переезжать, ну да выдвинем условия – никуда не денутся.

– А ты, я гляжу, тоже на безопасности повернулся.

– Повернешься тут. Кстати, как с заказами? Заинтересовали наши молоточки промышленников?

– Не переживай, скоро твоих мощностей не будет хватать.

– Нужно расширяться, а тут расходы со всех сторон, – вздохнул Звонарев. – В общем, прибыли пока как таковой и нет. Хотя и американцы подтянулись, благо с японцами тогда уже разобрались, но вся прибыль ушла как в песок. Ты знаешь, во сколько обошлась станция на пятьдесят номеров с аппаратами? А обучить телефонисток? Лучше тебе не знать.

– А зачем на пятьдесят? Вам тут и десяти за глаза.

– Это сейчас. Нужно думать на перспективу – как бы еще и мало не оказалось.

С ужином было уже покончено, но Гаврилов так и не появился. Аня занялась посудой, а друзья удалились в кабинет. Ужин прошел, как и ожидалось, в теплой семейной обстановке – что ни говори, Антон пользовался всемерной любовью госпожи Звонаревой. Нет, у Сергея не было повода для ревности: это сродни любви к старшему брату, пользующемуся безграничным доверием. В общем, у кого есть братья и сестры, прекрасно поймут, о чем речь.

– Сережа, а ты не думал о прислуге? – явно намекая на округлившийся живот Анны, поинтересовался Антон.

– Аня противится. Но я уже присмотрел одну женщину, пока плачу, чтобы не сманили; как только Ане станет совсем трудно, тогда уже не отвертится. Хорошо хоть токсикоз остался позади, – открывая окно, ответил Звонарев. С пагубной привычкой никто из них расставаться не собирался, но пришлось ограничить себя стенами кабинета, да еще постоянно открывать окно, чтобы табачный дым не досаждал будущей матери. Антон понимающе ухмыльнулся и задымил папиросой.

– Что-то Гризли долго нет. Неужели Варлам не оповестил?

– Такого быть не может, – возразил Сергей. – Наш бывший авторитет отличается крайней исполнительностью и предусмотрительностью. Все же удачно вы тогда его не убили.

– И это говоришь ты? А кто совсем недавно ворчал на него?

– Ворчание – это дело такое, без него никуда, а против правды не попрешь.

– Да где же Гризли?