Текст книги "Концерн"

– А то. Вот только теперь нужно голову ломать, где взять торпеду. Все, что мог, по чертежам он уже сделал, теперь нужно воплощать в металле, испытывать, выявлять недостатки.

– Наобещал с три короба?

– Не то слово. Я перед ним такие перспективы расписал, что теперь и не знаю, как выкрутиться. Эх, если бы через год…

– И картина была бы та же самая. Ты не заметил, что мы все время работаем в жесточайшем цейтноте? Пока проблема в отдалении, оставляем на потом, а когда жареный петух клюнет, начинаем волчком крутиться.

– Есть конкретные предложения?

– Есть. Да только все они нереальные. Слишком мало времени в нашем распоряжении. Вот если поуменьшить задач, тогда есть вариант делать все не в такой спешке, а так… По-другому и не выйдет.

– Согласен, – тяжко вздохнул Антон. Но тут вздыхай – не вздыхай, а возможность для работы минера вынь да положь. – Что там у вас по котельной установке, вытанцовывается что-нибудь?

– Пока особо порадовать нечем. Работаем над насосами, но…

– Справитесь – или сразу рассматривать вариант с угольным отоплением?

– Я так понимаю, что на одном из этих красавцев ты сам собираешься ходить. Тогда у меня нет другого выхода – все же отсутствие демаскирующего дымового шлейфа несколько увеличит твои шансы. Есть пути решения, работаем. Время пока есть. Кстати, есть вариант не отвлекаться на эту лабуду.

– Это ты сердце корабля лабудой называешь?

– Не придирайся. Так вот, как таковых специалистов в этой области у нас нет, поэтому приходится сильно морщить… лоб одним словом. Но, кажется, есть решение проблемы.

– Ну-ка, ну-ка.

– Тебе такое имя – Калашников Василий Иванович – ничего не говорит?

– Что-то такое вертится в голове.

– Вертится. Это же талантище. Впрочем, грешен, сам только днями узнал. Короче, науськаем нашего судостроителя, пардон, кораблестроителя – пусть подготовит техническое задание на котлы и котельные установки. У Калашникова сейчас в Нижнем своя верфь, и он признанный авторитет в области паровых машин и других механизмов. Но самое главное, он прекрасно разбирается и не один год занимается вопросом водотрубных котлов с мазутным отоплением. Понимаешь, куда клоню?

– Опять деньги.

– Напрасно бурчишь. Если сами займемся, только дороже получится. Понятно, что с доставкой возникнут проблемы, но это куда более верное решение будет. К тому же, насколько я выяснил, он там вовсю занимается газосваркой – правда, такого автогена, как у нас, у него нет, но все же. И еще. Знаешь, нам ведь не быть первыми в электросварке.

– И это уже есть?

– Есть. И на предприятии Василия Ивановича, кстати, очень широко используется. Правда, до электродов, какие мы знаем, никто еще не додумался, да и о разном напряжении и разных электродах для разных листов металла тоже не знают, но все же. Подбросим ему идею, а там он и сам порвет, как Тузик грелку. Можно подсказать и идею со сварными корпусами судов. Ну, для начала хотя бы барж.

– Ты думаешь…

– А чего тут думать. Это и практика, и опыт работы, и все это не будет нам стоить ни копейки, разве только командировочные мастерам оплатим.

– Не жалко дарить идею? Ведь выгоду не мы поимеем!

– Ерунда. Если нам удастся стронуть эту упертую старуху по имени История с проторенного пути, найду на чем еще заработать. Да мы и сейчас уже имеем больше, чем наши потребности. Слушай, а как ты собираешься встать на командирский мостик?

– Есть варианты. Встану.

– Ну-ну.

– С радиостанциями все еще глухо?

– Да какие радиостанции, пока над лампами корпим, эксперименты ставим. Опять же условия для работы – не то слово – «спартанские».

– А гидрофоны?

– Знаешь, а ничего. В радиусе пяти миль шумы винтов уже регистрируют, даже с какой стороны идут, уже могут определить. Более точно пока не получается, про дистанцию вообще помолчу, но дело движется гораздо лучше, чем по другим направлениям.

Поговорив с Сергеем, Антон, не откладывая в долгий ящик, направился прямиком в школу. Время сейчас было не учебное. Детей уже отпустили, у взрослых рабочий день еще не закончился. Но в том, что Елена Викторовна находится там, он не сомневался. Была у нее привычка не откладывать все на завтра, а потому свободное время она использовала для проверки тетрадок учеников, которых у нее хватало с избытком. В школе было только четверо учителей, и загруженность была серьезной. К тому же, насколько было известно Песчанину, она поступила на заочное отделение Восточного института – нетипичное занятие для девушки, уж здесь во Владивостоке точно, так что со свободным временем было не очень, да, собственно говоря, сейчас ей нужно было чем-либо заняться, чтобы оставалось его как можно меньше.

Ох, Гризли. Все правильно, все верно – и боевой опыт нужен, и боевая слаженность, и в экстремальных условиях команда цементируется как нигде, и для дела это нужно, очень нужно, но если все это планировал, зачем же девушке голову дурил! Хотя… Семен уже давно не мальчик, были в его жизни другие женщины, да только все не то, и если он пошел на сближение, несмотря на то что знал о предстоящем, то по-другому поступить просто не мог. Знать, пришла пора моряку искать уютную гавань и если не проститься с морем, то иметь надежное пристанище.

– Здравствуйте, Елена Викторовна.

– Ой, Антон Сергеевич.

Маленькая и ладная девушка лет двадцати двух поднялась со стула, оставив стопку тетрадей, и внимательно посмотрела на Песчанина. Длинные волосы убраны в аккуратную прическу и сколоты сзади, на виске выбилась небольшая прядь, но прически не портит, а придает некую пикантность – складывается впечатление, что прическа именно так и задумана. Голубые глаза смотрят на него с надеждой и тревогой одновременно. И то – как тут не тревожиться, если у друга ее медведя такой сумрачный вид?

– Что-то с Семеном?

Антон буквально почувствовал, как она вся напряглась, еще немного – и ее голубые глаза утонут в слезах.

– Нет, от Семена никаких вестей нет. Вы ведь знаете, что телеграфное сообщение еще не восстановлено, так что если оттуда и идут вести, то только по военному ведомству. Я просто решил вас навестить. Узнать – может, в чем нужда есть.

Господи, ну и парочка. Сейчас глядя на нее, он представил рядом с ней Гаврилова. Дюймовочка и Голиаф, никак не иначе. Да чего уж, рост в семье не главное – отчего-то он был уверен, что дома Семен будет тихим и покладистым хотя бы из-за того, что побоится оказаться слоном в посудной лавке.

– Вы не волнуйтесь, Елена Викторовна, Семен – он ведь целого взвода стоит. Вот честное слово, выставь против него полусотню бойцов – и я не задумываясь поставлю на него. Он всегда таким был, а уж теперь, когда его ждут такие голубые бездонные глаза, его вообще никто не сможет остановить.

– Что это вы, Антон Сергеевич… – смущенно потупив взор и пряча непокорную прядь за ушко, произнесла учительница.

– Нет, нет, вы не подумайте, я не пытаюсь с вами флиртовать. Это я так за друга радуюсь. Знаете, мы все трое разные, абсолютно непохожие, но вот друг без друга никак не можем. Я так понимаю, что с Семеном у вас все очень серьезно.

– Ну-у…

– Серьезно. Иначе и быть не может, я этого медведя хорошо знаю. А если так, то пора бы вам вливаться в нашу семью. Мы хоть и не родня по крови, но считаем себя братьями. У вас сегодня на вечер какие планы?

– Особо никаких, – недоумевая такой резкой перемене, ответила девушка.

– Вот и замечательно. Раз уж так все сложилось, то приглашаю вас на семейный ужин – уверен, что Анечка и Сергей будут рады познакомиться с вами поближе. Понимаю, со Звонаревым вы давно знакомы, вот только вы его не знаете, уверяю вас, а с Анечкой так и вовсе не знакомы, – надо ликвидировать этот пробел. Значит, после вечерних занятий я за вами заеду. Отговорки не принимаются. Потом я вас домой отвезу, мне нужно будет возвращаться в гостиницу.

Все верно, Антон жил в гостинице, вернее, проживал, когда был в городе. Озаботиться своим жильем у него все как-то не выходило, да и незачем ему свой угол: практически все время он проводил в разъездах, так что гостиница подходила лучше всего.

Как Аня ни противилась прислуге в доме, но все же ей пришлось уступить свои позиции. Но от няни она отказалась наотрез и ни о какой кормилице тоже не хотела слышать. Дочка у Звонаревых удалась капризная, голосистая и при каждом удобном случае требовала к себе особенного внимания, то есть все то время, что бодрствовала, так что забота о ребенке отбирала много времени.

Ужин прошел довольно весело. Невеста Семена – а кто же еще! – как-то незаметно открывала для себя этих людей совсем с другой стороны. Всегда строгие, требовательные к себе и окружающим, в семейном кругу они преображались, даже вечно хмурое лицо Песчанина неуловимо изменилось и стало каким-то домашним, что ли.

С Аней они вообще сошлись очень легко. Было у них время пообщаться наедине, пока мужчины удалились в кабинет Звонарева выкурить по папиросе. Ну как наедине – с малюткой, которая, едва открыв глаза, тут же огласила дом громким криком здорового ребенка, требуя к себе внимания.

Итогом этого вечера было то, что совершенно легко и естественно они перешли на «ты». Понятно, что понятия, нравы, но друзьям так было проще, Лену они уже считали своей, а со своими чего чиниться, величая по батюшке, – ее это тоже ничуть не задело и не покоробило. Вот так она обрела новую родню, только виновника этого события не было, и что с ним, оставалось неизвестным. Господи, как же тяжело. Хоть бы весточку прислал. Ну что с него возьмешь: медведь – он и есть медведь.

Часть шестая
1903 год

Глава 1
Рыцари плаща и кинжала

Майор Генерального штаба Японской Императорской армии Ямомото, переодетый обычным китайцем, прошелся мимо ворот, за которыми находилась территория одного из заводов концерна «Росич». Этот концерн появился сравнительно недавно, но то, как он бурно развивался, и особенно та таинственность, что окружала его, не могли не заинтересовать разведчика. В самом деле, что скрывалось за этим высоким забором? Все самые новейшие разработки появлялись, обставленные помпой и хвалебными, или наоборот, статьями в газетах. Русские не делали секрета из своих военных новинок, выставляя их на всеобщее обозрение. Мало того, несмотря на натянутые отношения с Японией, устроили самую настоящую экскурсию на верфи, где строились их новейшие корабли. Позволили облазить их от киля до клотика, охотно отвечая на все вопросы, и при этом даже не задумывались что-либо скрывать.

На сегодняшний день только в Японии соблюдали строжайшую секретность. И вот в этом концерне со странным названием. Хотя, если задуматься, странного в этом названии было не так уж и много – оно само указывало на то, какой именно позиции придерживаются его учредители. Дать такое пафосное название могли либо законченные лицемеры, либо настоящие патриоты. Судя по политике концерна, здесь имело место именно второе.

Что скрывается за забором этого завода и того, что совсем недавно возник в Порт-Артуре? Что прячется за стенами большого здания на окраине города, в котором, он это знал точно, работает множество специалистов из самых различных областей? Большое здание, немалая территория с самыми разными постройками и опять же высокий забор и серьезная охрана. Чем там занимаются? Не имея возможности проникнуть на территорию, он однажды уже даже попытался натравить на них жандармский корпус: проще добыть сведения оттуда, чем от представителей концерна. Но результат нулевой. Жандармы, понятное дело, облазили всю территорию, залезли в каждый закоулок, но ничего предосудительного не выявили. Оставалось вновь попытаться самостоятельно проникнуть за забор.

Подойдя к проходной, китаец вошел в гостеприимно открытую дверь и столкнулся с препятствием в виде непонятной конструкции, которая, как видно, проворачиваясь вокруг оси, позволяла пройти только одному человеку. За окном почти во всю стену – сидит дюжий молодец. Нет, он не отличается ростом атланта, но видно, что мужчина крепок и… тренирован. Ямомото сам был хорошим бойцом и в рукопашной, не прибегая к оружию, мог уложить сразу нескольких противников, а потому родственную душу распознал сразу и безошибочно. И это сторож!

– Моя хоти лаботай.

– Чего тебе, китаеза? – приветливо улыбнувшись, проговорил мужчина, что совсем не вязалось с его пренебрежительным обращением.

– Моя хоти лаботай, твоя бери.

– А-а вон ты о чем. Тогда тебе в контору. Вон там видишь вход в здание, вот туда и иди, – указал охранник на здание, вход в которое осуществлялся непосредственно с улицы.

– Туда?

– Да-да, туда.

– Халасо. Сипасибо.

– Да чего уж там, вали давай.

На проходной административного здания его также остановил молодой и крепкий охранник. Да и вообще охрана здесь, как заметил Ямомото, сплошь и рядом состояла из крепких молодых ребят, к тому же по их внешнему виду никак нельзя было сказать, что они глупые и недалекие люди. Уже это казалось само по себе весьма странным. Во всем мире охрана предприятий, за исключением охраняемых военными, состояла из уже немолодых людей, так как была далеко не престижной и весьма плохо оплачиваемой.

Однако здесь все было совершенно иначе. Насколько удалось установить Ямомото, охранники концерна получали высокое вознаграждение. К тому же они все были тренированными бойцами. Однажды он случайно оказался свидетелем того, как двое охранников подрались в трактире с несколькими мужчинами, и то, что он увидел, его весьма поразило. Их движения были отточенными и выверенными до автоматизма, что говорило о длительных и упорных тренировках. В их стиле борьбы было что-то от восточных единоборств, но в то же время и ничего общего. Ничего лишнего, только выверенные движения, способствующие скорейшему выведению из строя противника, – что-то говорило ему о том, что пожелай молодые люди – и никто из того трактира не вышел бы живым.

Охранник по ТЕЛЕФОНУ вызвал кого-то на проходную. Вскоре перед Ямомото появилась молодая девушка, которая на вопрос китайца ответила, что в настоящий момент вакансий не имеется. Незадачливому искателю рабочего места пришлось уйти несолоно хлебавши, скороговоркой высказывая, как он разочарован тем, что не нашел работу. Майор же Ямомото лишний раз удостоверился в том, что он прав, обратив свое внимание на этот странный концерн, вот только ключик пока подобрать никак не удается, ну да, как говорят русские, «Лиха беда начало».

После неудачной попытки устроиться на работу Ямомото направился прямиком на квартиру, которую использовал для своей деятельности и перевоплощений, – в будущем они получат название конспиративных, но пока таковое за ними не закрепилось, а разведывательные службы делали только первые шаги, переходя от шпионов-одиночек к разветвленной и налаженной системе.

К его удивлению, на квартире его уже ждали, и не кто-нибудь, а его непосредственный начальник полковник Кагивара. Что и говорить, случай из ряда вон. Полковник был личностью весьма занятой и совмещал свои обязанности офицера Генерального штаба с обязанностями помощника консула. К тому же посещение этой квартиры в одном из доходных домов ему как бы противопоказано: не следует афишировать свою связь с различными сомнительными личностями, а именно эту роль сейчас играл Ямомото: экспромт с работником-китайцем был целиком и полностью его инициативой.

– И чем вы занимались в столь странном наряде?

– Наряд не столь уж и странный. Если вы не в курсе, то мне нередко приходится переодеваться подобным образом. Специфика работы, знаете ли.

– Мне и без ваших напоминаний известна специфика вашей работы. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

– Я пытался устроиться на работу на завод концерна «Росич». Но, к сожалению, безуспешно – со мной даже и разговаривать толком не стали, судя по всему, азиатов туда вообще не берут. Во всяком случае, на заводы, чего не скажешь об их предприятиях на побережье Охотского моря.

– Насколько мне помнится, у вас совсем другая задача, и она поставлена совершенно конкретно. Установить, в каком состоянии в настоящее время находятся русские военные корабли, каков уровень боевой подготовки личного состава матросов и офицеров. Состав, вооружение и боевая подготовка русских сухопутных войск, состояние укреплений Владивостока. Я ничего не напутал, господин майор?

– Нет. Вы совершенно четко и кратко обрисовали поставленную мне задачу. Но прошу вас заметить, что вся моя агентурная сеть в настоящее время занимается выполнением именно этой задачи. Небольшое отступление я позволил только себе, это моя личная инициатива.

– Что же, хорошо, что ваши амбиции не перехлестывают через край. Однако объясните мне, майор, чем же этот завод так привлек ваш интерес? Да еще настолько, что вы не поленились натравить на них русских жандармов. Да-да, я в курсе. Неужели вы думаете, что я стал бы по пустякам навещать вас на этой квартире?

– Не только завод, а весь концерн в целом. Судите сами. Концерн возник не более трех лет назад. Возник из ниоткуда. Вдруг. Без каких-либо предпосылок к этому. Из всех его предприятий раньше не существовало ни одного, но теперь они не только существуют, а стремительно развиваются. Этот экономический монстр растет просто небывалыми темпами. Его политика в отношении Японии весьма агрессивна. Если другие компании и дельцы стараются всячески поддерживать с нами добрые отношения, то представителям этого концерна до нас нет ровным счетом никакого дела: хотите – покупайте нашу продукцию, хотите – нет. Однако при этом вот уже два года, как добыча рыбы в районе Камчатки практически полностью находится в руках русских, концерн попросту выдавил из этих вод наших рыбаков. Именно стараниями учредителей этого концерна была создана промысловая стража, которая самым тесным образом сотрудничает с представителями концерна. Все конфискованные суда чудесным образом становятся собственностью концерна, а Япония терпит чудовищные убытки. Они при необходимости даже не гнушаются применять оружие.

– Я не вижу в этом ничего необычного. Русские хотят сами разрабатывать золотую жилу, которая к тому же находится на их территории. Как вы отнесетесь к соседу, который войдет в ваш сад и будет открыто, не стесняясь, собирать плоды с ваших деревьев?

– Но ведь русские политики столько лет делали вид, что ничего не замечают, и позволяли нам делать то, что нам заблагорассудится.

– И вас насторожило то, что появился один, который вдруг прозрел и решил сам использовать то, что по праву принадлежит России?

– Эти земли исконно являются японскими.

– Ну хорошо, хорошо, эти земли японские, но сейчас они принадлежат России, это на сегодняшний день принимается всем мировым сообществом.

– Ладно. Допустим, что с рыбными промыслами все ясно. Но для чего на заводе столь серьезная охрана? Это не простые сторожа, а молодые, крепкие и хорошо тренированные бойцы. Содержание такой охраны вылетает в копеечку – для чего это нужно? Почему невозможно подступиться ни к одному рабочему или инженеру с завода? Мне ведь так и не удалось завербовать ни одного. Почему на работу не принимают азиатов? Ведь это дешевая рабочая сила, от которой никто не отказывается, даже военные на постройке военных объектов или при ремонте кораблей. Насколько мне удалось выяснить, перемещение рабочих по территории завода строго ограничено, иными словами – они могут находиться только на своем рабочем месте, и зачастую токарь, вытачивая деталь, понятия не имеет, где она используется, у него есть четкие размеры и шаблон – и это все, он понятия не имеет, что делает. Для чего нужны такие меры безопасности?

– Просто им есть что скрывать. Но это не значит, что это должно всерьез интересовать ВОЕННУЮ разведку. Эти русские, в отличие от остальных, умеют хранить свои коммерческие тайны. И я уважаю их за это. Знаете, за все время беседы вы ни разу не упомянули ничего, что хоть как-то косвенно было бы связано с военной областью.

– А что вы скажете на то, что несколько военных систематически бывают на той территории, которую они так странно называют «научно-исследовательский институт»? Что они там исследуют?

– Да мало ли что. Русские офицеры вообще весьма любознательны и разносторонни, многие открытия, кстати, были сделаны именно русскими морскими офицерами. Ну и что им это дало? Мне, как и вам, известно, что многие офицеры в настоящее время составляют немалую часть студентов Восточного института, в основном молодежь. Это вам тоже кажется странным?

– Хорошо. А эта новинка, которую построили на судоремонтном заводе в Порт-Артуре?

– Вы о сторожевом корабле для промысловой стражи?

– Именно.

– И что же вас насторожило в этом кораблике?

– Вот и вы туда же. Гладкий корпус, выкрашенный в нарядный белый цвет, зализанные непривычные очертания с высоким полубаком и острым форштевнем, который не несет перед собой буруна. Со стороны смотрится просто красиво. А кто-нибудь обратил внимание на то, что корпус этой яхты будто целиком отлит из одного куска стали?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду то, что, когда я рассматривал яхту с помощью морского бинокля, я не увидел на ее корпусе ни одной заклепки.

– Сварной корпус. Новинка, которая появилась в Нижнем Новгороде, на заводе судостроителя Калашникова. Правда, он изготавливает корпуса барж. Не надо на меня так смотреть. Да, нам, разумеется, об этом известно, но данное направление признано бесперспективным. Одно дело речные баржи, и совсем другое – морские суда, нагрузки, знаете ли, совсем разные. Но, как видно, эти русские решили поэкспериментировать и построить сторожевик, правда, до этого специальных кораблей для подобных целей не строили, но, вероятно, учредители концерна решили, что это имеет смысл. Возможно, они и правы, а возможно, ошибаются. Посмотрим, что из этого получится, и тогда, быть может, возьмем это себе на вооружение; если же идея бесперспективна – то пусть в трубу вылетят их деньги.

– А вы обратили внимание, что на полубаке и юте вполне гармонично смотрелись бы орудия? Правда, непонятно, куда возможно установить минные аппараты.

– Миноносец?

– Именно этот вывод напрашивается сам собой, если еще вспомнить и то, что среди офицеров, довольно часто посещающих этот их институт, замечены некто капитан второго ранга Науменко, который стоял у истоков создания миноносок, и лейтенант Назаров, который еще чуть больше трех лет назад предлагал усовершенствование двигателей самодвижущихся мин и даже был за это премирован.

– Мало того, он усовершенствовал свой же двигатель. Как видите, цель его посещения ясна. Но усовершенствование не было принято к исполнению, это мне известно совершенно точно. Обуховский завод и завод Леснера, где производят эти мины, под плотным наблюдением наших агентов.

– А «Росич» – нет.

– Думаете, какая-то хитрость со стороны русских?

– Не исключаю такой возможности.

– Хорошо, допустим, это миноносец. Где, по-вашему, могут расположиться минные аппараты? Я видел это суденышко, и поближе чем вы, – там их негде расположить. Артиллерия вполне вписывается, но она и предусмотрена: там будут установлены два семидесятипятимиллиметровых орудия, которые еще не готовы. Во время войны он вполне может быть использован как минный тральщик. Вы можете возразить, указав на то, что подобное вооружение для промысловой стражи не нужно, но опять ничего странного – да, для того, чтобы гоняться за рыбаками, китобоями и промысловиками, выбивающими морского зверя, артиллерия как таковая не нужна, или достаточно и одной пушки, но корабли двойного назначения придуманы далеко не русскими. Что же касается патологической скрытности этих русских, я уже вам говорил, что они просто умеют скрывать свои коммерческие секреты. Уверен, в скором времени они начнут выдавать одно открытие за другим. Возьмите отбойные молотки. Они никому не продают лицензии, а занимаются производством сами, потому что хотят зарабатывать на своих открытиях. Сейчас они всячески вкладывают деньги в развитие своих предприятий, и я уверен, что вскорости последует не просто обнародование их достижений, но и налаженное их производство. Они тратят большие средства, чтобы получить гораздо больше. Ничего странного я в этом не вижу. Также не вижу, как это может повлиять на военный потенциал русских на Дальнем Востоке, а именно это нам необходимо установить в первую очередь.

– Но я уверен, что это миноносец!

– Хорошо, пусть это миноносец, но что это меняет? Ну, успеют они построить еще пару корабликов. Ну, будет у русских на три миноносца больше, чем сейчас. Погоды это не делает. Войны на море выигрывают не миноносцы, а калибр и броня.

– Но эти маленькие бестии вполне способны подкрасться и ударить в спину стальному монстру.

– Точно так же, как и наши. Кстати, насколько мне известно, скорость сторожевика не превышает двадцати пяти узлов, что вполне достаточно, чтобы гоняться за браконьерами… Вам напомнить, какова скорость у наших миноносцев? К тому же они превышают русский по водоизмещению минимум на сто тонн. Война есть война, и без потерь она не обходится. К тому же, возможно, вы не обратили внимания, но отопление котлов у него нефтяное.

– Конечно, обратил, а значит, они не могут быть обнаружены днем по дымам.

– А как вы считаете, сколько необходимо нефти, чтобы эффективно использовать только один подобный корабль? Здесь, на Дальнем Востоке, у русских нет таких запасов. Эта идея русскими, да и не только ими, муссируется уже не первый год, да только результаты пока неутешительны. Многие строили корабли с нефтяным отоплением, да только потом переводили их на уголь.

– Но…

– Знаете, Конфуций как-то сказал: «Тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет». Лучше и не скажешь. Значит, так. Я вам приказываю: займитесь выполнением ваших прямых обязанностей. «Росичем» займемся после войны.