Текст книги "Рождение силы. Бессмертие Каматаяна"

48. Усердство

Глупцы! Оставить ее без присмотра и ждать, что она как послушная овца будет сидеть на месте. Эльза преспокойно изучала лагерь бандитов. Она отметила, что они сгрудились, видимо, чтобы их было сложнее заметить. Наверняка Империя выслеживает подобные собрания. Однако этих разбойников было гораздо больше, чем Эльзе доводилось видеть. По меньшей мере, она смогла насчитать около пяти тысяч человек, вместе с женщинами и детьми.

Справа от Эльзы паслось внушительное стадо овец. Их блеяние даже оттуда, достигало слуха Эльзы. Несколько пастухов, увлеченные своей работой, точно не заметят девушку. С противоположной стороны лагеря, паслось стадо коров, среди которых до сих пор ходили доярки. Богатый стан, а не лагерь разбойников.

Разведчик, проходил по своему посту. Но он был слишком далеко, чтобы увидеть Эльзу. Она же легла перед небольшой выпуклостью и смотрела на лагерь. Надо придумать, как вытащить Джея и Мэрдока. Что произошло с ее охранниками она не знала. Возможно Джей с ними разобрался, а заодно и разрезал ее веревки. Точнее раскрошил. Но почему он просто ушел, оставив ее лежать дальше?

Хотя, так даже лучше. Она свободна. Это главное. Как освободить друзей придумать легче. Разведчики находились слишком далеко друг от друга. Учитывая тип местности, обзор у них был хороший и не было необходимости выставлять дозор ближе друг к другу. Эльза проверила их ночные посты, они находились там же. Иногда смещались по кругу, чтобы ликвидировать слепые точки. Но этого недостаточно, чтобы увидеть Эльзу под покровом темноты. А стоит ей пробраться в лагерь незамеченной, как все эти разбойники поплатятся, за то, что пленили ее и ее друзей.

Чем больше Эльза наблюдала за лагерем, тем больше она понимала, что это вовсе не разбойники. Они выглядели слишком неряшливо для обычных людей, но она подозревала, что это недовольные нынешней властью люди – восставшие. Империя жестоко разделается с ними, когда поймает. А если это действительно повстанцы, значит охрана вокруг Норова из-за них. Но как они успели сбежать? Ах точно! У них же есть волшебник. С ним могут возникнуть проблемы.

Очередной раз оглядывая лагерь, Эльза увидела Джея. Он показывал боевые стойки дюжине людей. Что на него нашло?

Мэрдока она до сих пор ни разу не видела. А этот раз, когда она заметила Джея, был первым. Прошло уже три дня. Возможно они вынудили его обучать их, угрожая жизнью Мэрдока. Эльза сомневалась в этом доводе. Но ничего другого придумать не смогла. В последний раз, когда она видела волшебника, он был бледный и ничего не смог предпринять против разбойников. Точнее повстанцев.

Непонятно лишь, зачем они учатся у Джея? Они смогли следить за ней и ее друзьями, и до последнего момента себя не выдавали. Судя по вооружению, они были способными людьми. Так почему они не умеют самых простых вещей, которые им показывал Джей?

Впрочем, не важно. У Эльзы уже был план. Этой ночью она проникнет в лагерь. А потом будет вызволять своих друзей.

– Только, запомни, – Еще раз напомнила она себе. – Никто не должен тебя узнать. Иначе у Мэрдока и Джея могут быть проблемы.

Она сможет разобраться с горсткой неудачников, посмевших захватить Джея в плен и использовать его. Только надо быть поаккуратнее. Ей не приходилось защищать кого-то в месте, на которое она прицелилась. На этот раз придется.

***

Эльза пропала. Джей был в отчаянии. Каждый раз, как он вспоминал о своих друзьях, он вспоминал и о том, что Эльзы рядом нет. Ему было больно уходить в подобного рода размышления и поэтому, он уже с удовольствием обучал повстанцев. Они помогали отвлечься.

Первый день обучения был самым худшим. Джей пытался узнать, что умеют его подопечные. Как именно узнавать об этом, он не знал и пытался придумать собственные методы. Когда же они наконец разобрались с начальными приготовлениями, стало проще.

Ученики действительно были толковыми. Вошли не солгал. Джей удивлялся скорости их обучения. Хотя, любой человек, горящий таким же желанием, как и они, может быстро обучаться. Конечно, в сравнении с самим Джеем, они словно стояли, увязнув в глубоком болоте. В плане обучаемости. Джей ловил себя на мысли, что эти бездари никогда ничего не добьются.

Вошли часто наблюдал со стороны. Он следил, как Джей выполняет свою часть сделки. А возможно, следил за своими людьми. Повстанцы не были довольны решением Вошли о том, чтобы Джей их учил. Уже весь лагерь знал, что Джей убил двоих из них. Наверняка Орел разболтал и постарался преподнести все по-своему. Но, удивительное дело, даже самые агрессивные из них не возразили против решения главаря. Джей даже зауважал Вошли.

Но сколько бы он ни старался, избавиться от злости ему не удавалось. Он старался не срываться на людях. Но покрошил не один камень и сломал немало мебели. Тем самым привлек к себе чересчур большое внимание Вошли.

– Откуда у тебя такая силища? – Как-то спросил Вошли. – Нечеловеческая.

Джей не знал, как ответить. Он боялся спугнуть Вошли. Тем более учитывая его репутацию в лагере. Все думали, что он Фезел. И ему не хотелось говорить им, что часть его тела была создана черной магией.

– Я маннаптор. – Вместо руки, Джей представил свою природу. – Только не такой, который пользуется магией. Мне как-то сказали, что я особый среди особых. И у меня есть свои особенности.

От такого признания, Вошли побледнел. Иметь дело с маннаптором не хотел никто. Особенно если тот настроен недружелюбно.

– Ты… Ты маннаптор? – Переспросил он. – Ты уверен?

– С точностью в свою жизнь. – Джей прижал руку к груди.

Вошли недоверчиво и с благоговением отошел и, к счастью, больше не поднимал этого вопроса.

– Обед. – Крикнула женщина. Ее звали Натали. Пухлая и круглолицая и с широким носом. Ее низкий рост, как и у большинства оринцев, увеличивал ее размеры в ширину. Так что выглядела она как тетушка-повар из какой-нибудь сказки. Когда повариха отвернулась, Джей не смог удержаться, чтобы не посмотреть на малюсенький бантик фартука, который еле налазил на Натали и посмеялся.

– Она хороший повар. – Сказал Вошли.

Джей вздрогнул и сжал кулаки. С суровым видом он повернулся к Вошли. Тот улыбался.

– Я знаю, она слегка широковата, но красота женщины не в ее формах.

Джей хмыкнул.

– Просто ты старый. – Сказал Джей.

Вошли усмехнулся. За несколько дней, главарь повстанцев много раз повторял Джею быть более вежливым, но ничего не вышло. Джей и не замечал своей невежливости. Для него все казалось нормальным и вполне себе приемлемым. Он же не оскорбил Ниель. Он не говорил ничего, что могло бы повредить непосредственно душе. То есть, он не проклинал именем Богини их души. Вот такое уж, он считал слишком грубым.

– Не такой уж я и старый. – Возразил Вошли. От улыбки его лицо казалось еще более круглым.

Джей невольно улыбнулся. Видеть смеющегося оринца, само по себе веселье.

– Идем, покушаем. Я заодно посижу с бумагами. – Вошли направился в свой шатер.

– Тебе не обязательно постоянно за мной следить.

– Обязательно. Ты слишком несдержанный. Вспыльчивый. И не думай, что я этого не заметил. Того и глядишь перебьешь лагерь, в приступе своей ярости. А видя меня, может вспомнишь про наш уговор. Ведь ты не должен больше никого убивать. – Вошли поднял руку, предупреждая возражения. – Мы уже это обсуждали. – Мои люди также не любят тебя. Они могут чего-нибудь натворить, если я не буду следить.

– Тогда не жалуйся, что есть работа с бумагами. – Ответил Джей. – Какая вообще у тебя может быть работа с бумагами? Вы же повстанцы!

– Лагерем все равно нужно управлять. Людей надо кормить и обеспечивать им работу и жилье. Также надо следить за новостями в наших землях. – Вошли притормозил. – Ты наверняка и сам знаешь, сколько мороки по управлению армией. – Главарь продолжил движение.

Джей шел следом. Шла только первая неделя, из оговоренных двух месяцев. Долго. И не факт, что Вошли его отпустит после истечения срока. Джей вздохнул. Не надо возвращаться к мыслям, которые обдумывал ранее. Он принял решение и приложит все усилия, чтобы его исполнить.

В шатре за столом в углу сидел Мэрдок. Ему стало лучше, как мог судить Джей. Что именно сразило волшебника Джей не знал. Мэрдок не произнес ни слова с тех пор, как они попали в лагерь. Но Джей попытался его разговорить.

– Как дела, Мэрдок? – Джей положил ладонь на плечо волшебника.

Тишина.

– Не хочешь пообедать с нами? – Продолжил Джей. – Наберешься сил. Они тебе нужны.

Мэрдок даже не оторвал взгляда от полотна шатра. Джей рассерженно направился к столу Вошли.

– Во имя Ниель, что вы с ним сделали? – Взревел он. – Уже который день, он рта не раскрывает и ведет себя точно утопленник.

Вошли пожал плечами.

– Ему никто ничего не сделал. – Он бросил взгляд на Мэрдока. – Даже мой волшебник говорит, что уже не следит за ним.

– Что он еще говорит? – Джей резко сел за стол. – Наверняка он пояснил все объемнее, чем ты говоришь мне.

– Да.

– Так выкладывай! Он мой друг и я имею право знать, что с ним случилось!

Вошли побарабанил по столу. Джей начинал жалеть об обедах вместе с ним. Зачем он постоянно стучит по столу?

– Знаешь ли, здесь у тебя мало прав. – Заметил Вошли.

– Ах, да, я же пленник. – Джей повел глазами. – А пленники не имеют своего мнения и прав.

– Ты осужденный. – Проговорил Вошли. – А осужденные сначала выполняют свое наказание, а потом заявляют о своем праве. Ты нарушил право других, право на их жизни. Теперь будь добр, заработай хотя бы прощение остальных.

Джей помрачнел.

– Может мне снова стоит напомнить, что наказание мое незаслуженное? – Джей сдавил столешницу левой рукой, от чего та треснула и угрожающе изогнулась. – Может снова напомнить, что это вы на нас напали, без всяких объяснений? Или ты вновь будешь твердить, что жизни умерших не вернуть?

Вошли напрягся.

– Видимо, даже в моем положении относительно тебя, мне не заставить тебя быть более вежливым. – Вошли покачал головой. – Я расскажу, что с твоим другом так или иначе. Просто хотелось, чтобы ты был более спокоен.

– Мы не друзья. И даже не союзники. – Джей сердито смотрел на Вошли. – Я здесь пленник, что бы ты не говорил. И пока я не буду волен сам выбирать свои действия, не буду спокоен.

Вошли принялся за еду. Терпения у главаря было в избытке. У Джея не получалось его спровоцировать.

– Нам неизвестна причина его недуга. – Нарушил затянувшееся молчание Вошли. – Мой волшебник утверждает, что с твоим другом все в порядке. Лекари сказали, что он здоров. Почему он в таком состоянии нам не известно. – Вошли положил новую порцию похлебки в рот. Проглотив, он продолжил. – Однако, нам точно известно, что просто так ему не навредить. Он наложил какое-то заклинание защиты. Любая угроза его жизни встречается с огнем, от которого он сам не страдает. – Вошли усмехнулся и окинул Мэрдока взглядом.

– Вы пытались причинить ему вред? – Спросил Джей.

Вошли закатил глаза и шумно выдохнул.

– Ты услышал только это? – Спросил он, свесив руки и обмякнув на стуле.

Джею стало стыдно. Его друг в полном здравии и даже более, он защищен. А Джей накинулся на главаря за попытку проверить, что же с волшебником не так.

– Хорошо. – Вместо извинений сказал Джей и продолжил трапезу.

Они доели в молчании. После еды, Джей вышел прогуляться. Вошли, естественно, последовал за ним.

На улице шла какая-то процессия. Четыре человека несли… мертвеца, завернутого в белое полотно. Позади носильщиков слышались всхлипы и плач.

– Что-то случилось. – Отметил Вошли.

Когда они подошли к отстающим в процессии похорон, Вошли спросил:

– Кто это?

– Повар Тальк.

Вошли приподнял бровь. Бровь на его круглом лице поднялась высоко. Джей даже удивился.

– Уже известно, что с ним произошло? – Продолжил допрос Вошли.

– Говорят отравился, когда дегустировал. Еду выкинули, чтобы больше никто не пострадал. Конечно если дело в еде. Он жрал все подряд, каждый знает. – Мужик потер свою голову, сквозь маленькую шапку. – Может чем подавился. Всякое бывает. Может объяснишь его семье, что продукты у нас все свежие?

– Я попробую. – Ответил Вошли. – Да восхитит ветер его душу, и унесет в чертоги мира. – Вошли закрыл глаза и приложил руку к груди.

– Он мертв. – Хладнокровно напомнил Джей. – Надо осудить его еду. А может помощников. Возможно виноваты они. Хотя погодите. – Джей притворился задумавшимся. – Надо найти торговцев. А затем повесить убийство на них. Я уверен, они что-нибудь подложили в продукты, когда вы отвернулись.

– Мы так не поступим.

– От чего же? Я думал это в ваших обычаях! – Джей развел руки. – Сделать первый шаг, а потом винить в ответном других.

Вошли с печалью встретил взгляд Джея.

– Неужели в тебе и сострадания нет? – Сдавленно проговорил главарь.

– Во мне его предостаточно. – Отрезал Джей. – Хватит на всех вас, если Мэрдок все-таки пострадал из-за вас.

– Мне не нравится этот человек. – Брезгливо бросил незнакомый.

– Мне тоже. Но пока он нам нужен. Тем более, у нас с ним уговор.

– И по этому уговору, ему можно говорить подобные вещи?

– По этому уговору, – Ответил Джей, вперед Вошли. – Мне не запрещается говорить подобные вещи.

Вошли принял сокрушенный вид и извинился перед незнакомцем, имени которого так и не произнес. А потом махнул тому, чтобы он продолжал путь к остальным и попросил передать свои соболезнования.

В мыслях Джея пронеслись слова Вошли: «Неужели в тебе и сострадания нет?». Джей вспомнил деревню, половину которой он превратил в пыль. Вместе с жителями. А все потому, что ему явился Месть. Он сглотнул. Затем помотал головой, прогоняя воспоминания. Сделанного не изменить.

– Что, неужели все-таки есть в тебе теплые чувства? – Спросил Вошли.

Джей разозлился на себя, потому что допустил проскользнуть воспоминаниям и отразить его реакцию на них на своем лице.

– Это тебя не касается. – Прорычал Джей. И пошел дальше.

Вошли не отставал.

– Тебе нужно выговориться. Я это вижу. – Вошли выглядел взволнованно. Точно отец, боящийся за судьбу сына. – Я ведь тоже был воином. Даже командиром. И есть сейчас. Я понимаю тяжкий груз бремени любого, кто убивал других людей. Если ты высвободишь это, тогда тебе станет легче.

Джей остановился. Кровь на его руках. Он отчетливо мог ее видеть. Что если он смоет ее, поделившись тяжестью с кем-то еще? Но ведь Мэрдок, Эрст и даже Эльза, чего он не хотел, знали о его деянии в той проклятой деревне. Джей поднял левую руку и посмотрел на нее. Под тканью скрывалась бледная, как у мертвеца кожа, на которой красовалась Черная метка. Змея черного цвета, края чешуек которой были серебряными. И серый череп, который упомянутая змея и обвивала. Джей отчетливо помнил этот знак. Ему не надо было его видеть. Разве кто-то сможет просто принять его? Его друзья справлялись с этим не просто. А Эрст, так вообще в открытую объявлял свое мнение. Большинство людей будут думать так же, как и Эрст.

Джей также вспомнил, тот груз, которым Вошли призывал его поделиться. Глаза Джея распахнулись. Он словно вновь пережил то время, когда очутился окруженный океаном. Океаном ненависти. Рядом стоял Месть и подбадривал его использовать ненависть как силу. По спине Джея пробежали мурашки, и он вздрогнул.

– Нет! – Твердо прошептал он. – Я не хочу открывать такое. Никому!

Джей не стал ждать слов Вошли и быстрым шагом направился дальше. Ему хотелось просто идти. Забыть. Как забыть подобное? Если этот океан польется наружу… Джей боялся представить, что будет, если вся ненависть, внутри него вырвется наружу. Откуда она вообще взялась? Джей снова поднял левую руку. Клаус не рассказал ему всего о новой руке. Может она стоит за появлением океана ненависти?

– Джей. – Послышался голос. Звучал он точно издалека. Джей вернулся от глубин своих мыслей. Говорил Вошли. – Я знаю одно хорошее место. Там тихо и уютно. Могу отвести тебя туда. Подумать. Отдохнуть.

Джей недоверчиво посмотрел на Вошли.

– Я не желаю тебе зла. Даже больше, я хочу помочь. Хотя бы чем смогу. Конечно если примешь мою помощь. – Вошли перевалился на другую ногу. Джей понял, что опять стоит на месте. – Я даже оставлю тебя одного. Ведь ты без своего друга не уйдешь. А значит вернешься. – Вошли усмехнулся. – Так сказать, дадим тебе выходной.

Круглое лицо Вошли озарила отцовская улыбка. Джей вспомнил, как улыбался его отец. А затем он вспомнил, как кровь стекала по его лицу.

– Да. – Тихо ответил Джей. – Отведи меня туда. – Джей сглотнул подступивший комок. – П-Пожалуйста.

И без того широкие глаза оринца, расширились еще больше, став почти идеально круглыми. И все же он не стал ничего говорить и повел Джея в нужном направлении.

49. Причины боли

Внешне, любая знатная семья кажется весьма благородной. Найти изъяны в людях высшего сословия – сложная задача. Нужно проникнуть в дом, втереться в доверие и только потом узнать, что богатые обманом добывают свое состояние. Чаще всего.

Но не в богатстве дело. В семье Сильверингов были свои правила. И каждый член семьи обязан им подчиняться. И самое главное из всех правил – подчинение главе семейства. Глава семейства менялся раз в тридцать лет, если не умирал раньше положенного времени. И его слово – закон.

Нынешним главой семейства является дядя Мэрдока. Он много раз призывал Мэрдока вернуться домой. Но Мэрдок отказывался. Дядя знал причины отречения племянника. Мэрдок согласился оставить фамилию своего рода, но фактически, он отрекся от своего звания. Дядя убеждал его, что не соглашался с отречением Мэрдока. А значит, он все еще Сильверинг, полноправный. Однако для Мэрдока все было иначе. Он больше не желал возвращаться в семью. Они стали для него чужими. Тем более, что с того печального момента прошло уже тридцать лет.

Мэрдок безучастно смотрел в стол, на котором лежала еда. Какая-то женщина заставляла его есть кашу. Потому что он ничего не жевал. Мэрдока не заботило, что с ним будет. Он похоронил свой страх, но тот воскрес и вернулся с большей силой. Мэрдок убежал к Грани. Туда власть страха распространялась слабо. Но из-за этого ему приходилось терять самого себя. Если так будет продолжаться, он провалится за Грань. Однажды он был в таком положении. От этого воспоминания, Грань потряслась. И новые воспоминания нахлынули на Мэрдока.

Предшественником текущего главы дома Сильверингов был отец Мэрдока. Могущественный человек. Весь его вид оглашал о его праве быть главой не только знатного рода, но и страны. Амбиции его отца, если их представить в виде воды, могли потопить города. А может заполнить каньон Филед.

Гарз, отец Мэрдока был жестоким человеком и очень влиятельным. Большое значение в его становлении как лидера сыграло то, что он был маннаптором. С силой Гарза, никто не смел идти против него. В годы его правления правило повиновения соблюдалось больше остальных. Что возвысило правило среди прочих и поныне.

Гарз имел большое влияние не только на соседствующих знатных, но даже на короля Крака. Он распускал свои сети и плел их так умело, что король считал себя должным дому Сильверингов. Мелкие страны, соседствующие с Краком, с большим рвением подчинялись приказам Гарза, чем их правителя. Собственно говоря, сами правители считали должным выполнять волю Гарза.

Мэрдок пошел против своего отца. Он был молод и горел в пожелании остановить отца, узнав о его планах. Будучи старшим сыном, Мэрдок обладал собственным влиянием, которое в основном было тенью его отца. Мэрдока ослепило собственное положение, и он пошел против воли главы дома, да еще и сильнейшего из Сильверингов того времени. Дядя умолял его бросить затею спора. Он просил Мэрдока не идти против Гарза.

Почему Мэрдок его не послушал? Гарз оказался чудовищем. Дядя это знал и предупреждал Мэрдока. В конце концов, все обернулось катастрофой.

Гарз не терпел долго выходок Мэрдока. Он приказал ему прекратить свою деятельность и все разговоры о свержении главы. От Гарза не укрылось ничего. Мэрдок не мог предположить такого. Его предали? Или просто отец с его способностями… Мэрдок так и не узнал правды.

В открытую ослушавшись приказа отца, Мэрдок привел свою семью в упадок. Знатные люди других домов начали задавать вопросы. Они думали, что хватка Гарза ослабла и они могут воспользоваться этим. Они тоже ошибались. Гарз пришел в ярость. Истинную ярость.

Убить своего первенца он не решился. Вместо этого он решил его перевоспитать. Созвав на пир людей, впоследствии оказавшихся заговорщиками против дома Сильверинг, Гарз разорвал всех на части. Мэрдок, сидевший по правую руку от отца, с ужасом взирал, как кровавые куски людей разлетаются по залу. Вся еда покрылась кровью и всякими частями человеческих тел.

Отец повернулся к сыну и сказал:

– Все, кто пойдет против меня и нашего дома, будут убиты. – Гарз обвел рукой пиршественный зал. – Теперь никто не узнает кто из них кто, я поступлю так с каждым. Ты понимаешь?

Мэрдок потрясенно смотрел на то месиво, которое образовалось. Его отец ухмыльнулся и ушел. Мэрдок продолжал смотреть на результат вспышки гнева его отца.

Спустя некоторое время, когда Мэрдок пришел в себя, он еще больше озлобился на Гарза. Не только за его политику, но еще и за то, что заставил его, Мэрдока, смотреть на жестокую расправу. Мэрдок принялся подстегивать своих родных. К его удивлению, родственники начали прислушиваться к нему.

На этот раз план Мэрдока казался более совершенным. Убить чужаков это одно, но отец не будет лишать жизней своих родных.

Вечером, когда Мэрдок планировал свои дальнейшие действия, к нему зашел слуга и сказал, что Гарз желает его видеть. Мэрдок направился к отцу. Оказалось, он был в том же зале, что и в прошлый раз, когда Гарз поубивал всех гостей.

Войдя, Мэрдок увидел пир. Он похолодел. Как отец узнал? На этот раз Мэрдок действовал так скрытно, как только мог. Но сейчас Мэрдок увидел лица всех людей, с которыми общался и которые его поддерживали. Всех до единого. Лишнего не было никого.

Гарз с улыбкой подозвал сына.

– Займи свое место. – Сказал он. – Нам нужно побеседовать.

Мэрдок, приходя в больший ужас, направился к столу.

– Я знаю все твои планы. – Заявил отец. – Я знаю все, Мэрдок.

Глаза отца напомнили Мэрдоку кровавое месиво.

– Я также знаю, – Возвысил голос Гарз. – Что вы все, согласились помогать моему сыну.

В зале наступила тишина.

– Я не могу калечить свою семью. – Сказал Гарз. – Я Сильверинг. Одно из наших правил гласит, что Сильверинг, под страхом смерти не должен убивать другого Сильверинга.

Мэрдок немного расслабился. Он думал, что отец действительно хотел поговорить. В зале было все также тихо. Собравшиеся в ожидании смотрели на Гарза.

Гарз доел свою порцию и поднялся. Он официально выпрямился и поднял суровые глаза к собравшимся.

– Поскольку убить Сильверинга я не могу. – Начал он. От этих слов Мэрдок напрягся, как и все собравшиеся. – Буду решать вопрос другим путем. – Гарз отодвинул свой стул и поднял свиток, на котором отчетливо красовалась печать дома Сильверинг. – За планы, противоречащие интересам семьи, за предательство и неповиновение воле главы дома, Я Гарз Сильверинг лишаю вас всех привилегий и изгоняю вас. – Начал нарастать гомон. Но Гарз возгласил громче, перебив всех. – Посему, вы лишаетесь фамилии Сильверинг.

Собравшиеся вскочили. Они поняли, что последует после их изгнания и лишения фамилии. Люди хотели бежать. Они в панике кинулись кто куда. Пара смельчаков напали на Гарза. Но все, что они делали оказалось бесполезным. На глазах у Мэрдока, Гарз разорвал на части своих родных. Никто не смог скрыться.

Мэрдок упал. Слезы катились с его лица рекою. Он кричал, моля отца о пощаде. Гарз его не слушал. Труп за трупом. Кровавые стены, пол и даже потолок. Разбросанные куски людей и всеми забытая еда.

По окончании бойни, Гарз подошел к сыну.

– Ты такой же упрямый, как и я. – Заявил он. Кровь стекала по его одежде и рукам, но лицо осталось чистым. – Я знаю, что ты все равно не отступишься. Поэтому возьмусь за тебя другим способом.

Гарз без особых усилий потащил Мэрдока к стене.

– Не бойся, сюда никто не зайдет. – Уверил отец.

Мэрдок ничего не соображал. Куда его тащит отец? Зачем?

Гарз подвесил Мэрдока на стене за крюк, с которого предварительно снял фонарь.

– Пришло время моему сыну узнать, почему я настолько влиятелен. – Сказал он.

Мэрдок распахнул глаза. Он почувствовал проникновение в свой разум. Гарз не стал идти туда тихо, он прорвался силой, что отразилось болью. Мэрдок закричал. Он потянулся к Грани, ему нужна была сила… Она пропала! Мэрдок не мог ее найти. Грань исчезла. Он закричал еще сильнее.

Отец бродил по его сознанию. И делал это так, будто каждым своим шагом вонзал копье в мозг. Мэрдок почувствовал, как Гарз поджег его мысли. На этот раз Мэрдок сотрясался в безмолвном крике. Глаза закатились, и он забыл, как дышать. Сгорание заживо – ужасная казнь. Но когда сгорают мысли, кажется будто горит мозг. Горит и не сгорает. Такая боль заглушала даже крики. Мэрдок пытался скрыться. Он искал уголок. Кусочек собственного разума, который был свободен от Гарза и не нашел. Гарз был везде. Он выжигал мысль за мыслью. Выжигал беспощадно. И выбирал все мысли, которые толкали Мэрдока против собственного отца.

Мэрдок не знал сколько прошло времени. Отец отпустил его, и он безвольной кучей упал на пол. Тело трясло, боль никуда не ушла. Мэрдок, отчаявшийся, уже на пороге смерти разума, что привело бы его к сумасшествию и безумию, обнаружил, что Грань вернулась. Как жаждущий видящий воду, он помчался к Грани. Темнота Грани окружила его и огородила от боли. Но она не могла перекрыть весь страх. Мэрдок и не понимал, что так боится, пока не избавился от боли.

Грань стала его убежищем.

Прошло много времени. Мэрдок не ощущал время, прятавшись в Грани. Он лишь наблюдал за тем, как медленно уходит страх. Воспоминания о боли обжигали и заставляли сидеть дальше и ждать. Грань трещала и шаталась. Под потоком нахлынувшего чувства страха и боли ей было сложно удержаться. Тренировки не прошли даром. Чудо, что Мэрдок смог удержаться так долго и не вылететь из Грани.

Когда Мэрдок наконец освободился и пришел в себя, отца не было. Как впоследствии узнал Мэрдок, его отец погиб.

Долгое время Мэрдок находился в потерянном состоянии. Он часто сидел в саду в родовом имении дома Сильверинг. Дядя всячески пытался вытащить Мэрдока из пагубного состояния, но все было тщетно. Физически Мэрдок был здоров, и никакие лекари не могли ему помочь. А сознание крошилось и рассыпалось. Последствия содеянного его отцом, распространялись как пожар. Мэрдок периодически испытывал агонию, а иногда и боль, которая напоминала о Гарзе.

Так как наследник главы семейства стал негодным для смены своего отца, на этот пост воздвигли дядю Мэрдока. Он был добрее и менее стремителен к власти. Влияние дома Сильверингов, приобретенное Гарзом, угасло. Не до конца, но все же весьма значительно. Дядя Мэрдока старался поддерживать связи с лояльными знатными домами и с королем Крака. Но вскоре король отказался сотрудничать с Сильверингами, а вместе с ним ушла и львиная доля союзных семей. Некоторые из них до сих пор злы на Сильверингов, из-за Гарза.

Мэрдок провел в потерянном состоянии около пятнадцати лет. Мысли его сгорали и поэтому он не мог уследить за временем. И за собственной жизнью. Абсолютно беспомощный, он каждый день сидел в саду и наблюдал.

Сам же Мэрдок, та его часть, которая успела скрыться от ужаса в Грани, все еще не выходила. Страх терзал его. Он видел из глубин темноты, как горит его разум. Горела его гордость. Его убеждения. Горели его мечты и планы. Горела его любовь к семье. Отец ударил сильно. И не стал останавливать процесс уничтожения. Даже перед собственной смертью.

Но цели своей Гарз достиг. Мэрдок больше не желал идти против него, пусть он и мертв. Мэрдок осознавал это сильнее и сильнее с каждым днем. Мэрдок начал принимать методы Гарза за единственные верные. В глубину Грани проникали сожаления о его предательстве. Он не должен был идти против отца.

Когда же Мэрдок окончательно смог освободиться. Когда все разрушения в его сознании прекратились, он начал ощущать время. Тепло и холод. Ветра и журчание воды. Все вернулось. Долгое время его сопровождала лишь тьма Грани и пожары его мыслей. Теперь же он возродился. Воскрес из огня.

В первый момент освобождения, Мэрдок увидел костер перед собой. В стороне протекала река, а с другой шелестели листья деревьев. Рядом с ним сидел дядя. Все пятнадцать лет этот человек не забывал про Мэрдока. И сейчас он сидел с ним вместе.

– Я уверен, что когда-нибудь смогу его простить. – Дядя глубоко вздохнул. – Повторяю это каждый разговор с тобой. Надеюсь ты все же меня слушаешь. – Он выглядел опечаленным и уставшим.

– Я слышу тебя. – Ответил Мэрдок.

Дядя с потрясением уставился на него. По его лицо покатились слезы. Лицо исказилось, от попытки сдерживать поток эмоций, но слезы все же сдержать не удавалось. Он крепко обнял Мэрдока и перестал скрывать рыдания. Мэрдок не смог удержаться и поддался тем же чувствам.

– Столько лет. – Прошептал дядя. – Столько лет. Я обещал, что буду ждать тебя. Обещал своей жене. Обещал тебе. Обещал самому себе.

Мэрдок молчал.

– Я так долго ждал тебя. Когда мир катился в пропасть, – Дядя сделал паузу. – Когда наш дом катился в вместе с миром. День ото дня.

Тишина, которую нарушали только всхлипы.

– Знаешь, – Еле говорил дядя. – Знаешь, она умерла. Ее последним желанием было помочь тебе.

Мэрдок почувствовал боль, но не ту, что мучила его, а иную. Она казалась ему сильнее. Дядя с его женой всегда были хорошими людьми.

– Что с ней случилось? – Спросил Мэрдок. – Как?

Дядя лишь покачал головой. И снова обнял племянника.

Мэрдок пробыл дома еще год. Но как он ни пытался забыть отца, у него не получалось. Его решением стало покинуть семью. Покинуть дом. Отправиться в путешествия, которые, по его плану, должны были заглушить воспоминания.

Самым тяжелым стали прощания с дядей.