Текст книги "Грязная работа"

– Душекрад, – проворчало оно. Затем сложило крылья в два острых пика за спиной и шагнуло к Чарли.

– Да нет. Душекрад у нас ты, – сказал Чарли, еще толком не отдышавшись. – Я Люминатус.

Демон остановился. Чарли не преминул поднять пистолет и нажать на спуск. Пуля попала демону в плечо, и он крутнулся на месте. Затем опять повернулся к Чарли и заревел.

Чарли обволокло дыхание твари – мясная гниль. Он попятился и выстрелил опять; рука уже онемела от отдачи огромного пистолета. Пуля отбросила демона еще на шаг. Наверху визжали пронзительно и хрипло.

Чарли выстрелил – раз и второй. Пули сверлили кратеры в демоновой груди. Монстр зашатался, упал на колени. Чарли прицелился и нажал на спуск еще раз. Пистолет только щелкнул.

Чарли отступил на несколько шагов и попробовал вспомнить, что́ Мятник говорил ему о перезарядке. Ему удалось попасть по кнопке, отмыкавшей обойму, и тара для пуль плюхнулась в воду. Чарли отстегнул карман под мышкой, чтобы достать запасную. Эта обойма выскользнула из пальцев и тоже упала в озеро. Боб и еще пара белочек-гибридов заплескались вокруг, стараясь ее нашарить.

Демон взревел снова, расправил крылья и одним могучим рывком вознесся на ноги.

Чарли отстегнул вторую обойму и трясущимися руками умудрился вправить ее в рукоять “орла пустыни”. Демон пригнулся, изготовившись прыгнуть. Чарли загнал первый патрон в ствол и тут же выстрелил. Демон упал мордой вперед – здоровенная пуля вырвала кусок его ляжки.

– Хорошо поработал, Мясо! – раздался женский голос наверху.

Чарли быстро глянул туда, затем – снова на быкоглавого демона, который опять был на ногах, после чего перехватил запястье другой рукой и открыл огонь, двигаясь неуклонно вперед, с каждым шагом вбивая пули в грудь чудовищу, и каждую секунду отдача разрывала руку на куски, – пока боек не ударил в пустоту. Остановился Чарли футах в пяти от монстра – тот лежал мордой в воде. Старьевщик выпустил “орла пустыни” и упал на колени. Грот пред взором Чарли как-то покачнулся, а сам взор стянулся в одну точку.

Вокруг него приземлились Морриган. Они терли себе раны сосудами души, зажатыми в когтях.

– Это было отлично, любовничек, – произнесла та летучая тварь, что стояла к павшему демону ближе всех. Чарли узнал свою знакомую по переулку. Колотая рана у нее в животе затянулась у Чарли на глазах. Гарпия пнула быкоглавого. – Видите, я же говорила, что пистолеты – паскудство.

– И впрямь хорошо поработал, Мясо, – произнесла та, что стояла справа от Чарли. Шея у нее сомкнулась еще не до конца – эту гарпию он отправил выстрелом на крышу надстройки.

– А вы, ребята, возвращаетесь не без шарма, прямо Лука В. Койот[87]87
  Wile E. Coyote (с 1949) – персонаж мультсериалов “Песенки с приветом” (Looney Tunes) и “Нескучные наигрыши” (Merrie Melodies), созданный американским аниматором Чаком Джоунзом; неудачливый охотник за земляной кукушкой-бегуном.


[Закрыть], – сказал Чарли. Он ухмыльнулся так, словно был пьян и взирал издалека.

– Он такой милый, – произнесла дрочливая гарпия. – Так бы и скушала.

– Хорошая мысль, – согласилась Морриган слева, чья голова по-прежнему была чуточку набекрень.

Чарли заметил, как с ее когтей каплет яд, затем глянул на рану у себя под защитной пластиной.

– Правильно, дорогуша, – сказала дрочливая. – Боюсь, Немайн тебя поцарапала. Ты, должно быть, изрядный воин, что продержался так долго.

– Я Люминатус, – произнес Чарли.

Морриган расхохотались, а та, что стояла перед Чарли, даже станцевала что-то, не сходя с места. И тут быкоглавый демон поднял из воды башку.

– Это я Люминатус, – произнес он. Вода и черная слизь текли у него меж зубов.

Морриган перестала танцевать, схватила демона за рог и отогнула ему голову назад.

– Думаешь? – спросила она и вонзила когти ему в горло. Демон перекатился и сбросил ее – она пролетела по воздуху шагов двадцать и шмякнулась о борт корабля.

Из-за Чарли выступила другая гарпия, потрепав его на ходу по затылку:

– Мы сейчас к тебе вернемся, дорогуша. Я, кстати, Маха, и Люминатус – это мы. Ну, станем через минутку.

Гарпии накинулись на быкоглавого скопом – с каждым взмахом когтей они выдирали из него куски мяса и кости. Две взмыли в воздух и барражировали над демоном, а он отбивался – иногда попадал, но от выстрелов сильно ослаб, и через пару минут все было кончено. С него ободрали плоть почти дочиста. Маха держала его башку за рога, словно руль мотоцикла, хотя адские челюсти продолжали щелкать.

– Твоя очередь, душекрад, – сказала Маха.

– Ага, твоя, – подтвердила Немайн, обнажив когти.

Держа перед собой бычью голову, Маха наступала, Чарли отползал спиной, а зубы щелкали в каких-то дюймах от его лица.

– Секундочку, – произнесла Бабд.

Две сестры остановились и повернулись к той, что стояла над останками демона.

– Мы не кончили.

Она сделала всего шаг, когда что-то врезалось в нее, словно ком тьмы, и тварь пропала с глаз. Чарли еще раз глянул на башку демона, что неуклонно к нему приближалась, но тут раздался громкий шмяк, и Маху – сдернуло куда-то прочь, будто ее за лодыжку привязали к резиновому бинту.

Вновь раздался пронзительный визг, и Чарли увидел, как двух гарпий мотыляет во мраке, где плескался хаос. Он вообще не понимал, что происходит. Перед глазами все как нарочно расплывалось.

Он перевел взгляд на Немайн, уже подступавшую к нему вплотную. С ее когтей капал яд. Но вот на краю его зрения появилась крохотная ручка – и голова – Морриган взорвалась и будто разлетелась на тысячу звезд.

Чарли повернул голову туда, откуда возникла ручка.

– Привет, папуля, – сказала Софи.

– Привет, солнышко, – промолвил Чарли.

Вот теперь он все понял: Морриган драли на части адские псы. Одна гарпия оторвалась, подпрыгнула в воздух, развернула крылья и с визгом бросилась в пике на Софи.

Девочка подняла руку, словно решила помахать твари на прощанье, и Морриган, испарившись, осела на воду моросью черной слизи. Души – тысячи душ, что поглотила она за многие века, – воспарили в воздух, и по гроту закружили красные точки, будто огромная каверна застыла посреди фейерверка.

– Тебе здесь ни к чему, солнышко, – сказал Чарли.

– К чему, – ответила Софи. – Мне нужно было все починить и отправить их обратно. Я Люминатус.

– Ты…

– Ага, – как бы между прочим ответила она тем голосом Повелителя Тьмы и Смерти, что обычно так раздражает в шестилетках.

Адские псы вдвоем накинулись на оставшуюся Морриган и разорвали ее пополам у Чарли на глазах.

– Нет, солнышко, – сказал Чарли.

Софи подняла руку, и Бабд испарилась вслед за остальными, а души опять взмыли искрами от костра.

– Пойдем домой, папуля, – сказала Софи.

– Нет, – повторил Чарли, с огромным трудом поднимая голову. – Нам еще нужно кое-что забрать. – Его качнуло вперед, и один адский пес подскочил и принял его себе на спину. Вся армия Беличьего Народца собралась у носа корабля, и в лапках у каждого светилось по сосуду – они забрали души.

– Этот? – спросила Софи. Она взяла у Боба компакт-диск и протянула Чарли.

Он перевернул диск и прижал к груди.

– Знаешь, солнышко, что это?

– Ага. Пойдем домой, папуля.

Чарли обмяк прямо на спину Элвину. Софи и Беличий Народец поддерживали его всю дорогу из Преисподней.

А Мятник Свеж донес его до машины.

Врач пришел и ушел. Когда к Чарли вернулось сознание, он лежал дома в постели, а Одри протирала ему лоб влажной салфеткой.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила Одри.

– Софи тебе сказала?

– Да.

– Они так быстро вырастают, – сказал Чарли.

– Ага, – улыбнулась Одри.

– Я вот что достал. – Он залез под защитную пластину и вынул компакт-диск Сары Маклахлан, который пульсировал красным светом.

Одри кивнула и протянула руку.

– Давай положим его сюда, чтобы ты мог за ним присматривать. – Едва ее пальцы дотронулись до коробки, свет погас, а Одри содрогнулась. – Ох господи, – произнесла она.

– Одри. – Чарли попробовал сесть, но боль отшвырнула его на спину. – Ай. Одри, что произошло? Они ее забрали? Они забрали ее душу?

Одри посмотрела себе на грудь, потом на Чарли – в глазах ее стояли слезы.

– Нет, Чарли, это я, – ответила она.

– Но ты его уже трогала – той ночью в кладовке. Почему этого не произошло тогда?

– Наверное, тогда я была не готова.

Чарли взял ее за руку и сжал – а потом сжал гораздо сильнее, чем намеревался, потому что по нему прокатилась волна боли.

– Черт побери, – вымолвил он, задыхаясь. – Я думал, там все темно, Одри. Что все духовное жутко. А ты мне раскрыла глаза.

– Я рада, – сказала Одри.

– Поневоле задумаешься, не надо ли мне было переспать с поэтессой, чтобы понять, как мир возгоняется до слов.

– Да. Мне кажется, Чарли, у тебя душа поэта.

– И художницу нужно было любить – чувствовать волну мазка, впитать ее краски и текстуры и увидеть, как все на самом деле.

– Да, – сказала Одри, кончиками пальцев гладя его по волосам. – У тебя такое чудесное воображение.

– Я думаю, – произнес Чарли – голос его тончал, дыхание учащалось, – надо было завалить в постель ученую, чтоб понять всю механику мироздания, почуять ее хребтом.

– Да, чтобы чувствовать весь мир, – сказала Одри.

– С большими сиськами, – добавил Чарли, и его спина выгнулась от боли.

– Конечно, милый, – сказала Одри.

– Одри, я люблю тебя.

– Я знаю, Чарли. Я тебя тоже люблю.

И Чарли Ашер, бета-самец, супруг Рейчел, брат Джейн, отец Софи (Люминатуса, властвующего над Смертью), возлюбленный Одри, Торговец Смертью и поставщик отменной винтажной одежды и аксессуаров, испустил последний вздох и умер.

Одри подняла голову – в комнату вошла маленькая девочка.

– Его больше нет, Софи.

Девочка положила руку Чарли на лоб.

– Пока, папуля, – сказала она.

Эпилог

Девочки

Все устаканилось в Заливном Городе Двух Мостов, и все темные боги, что восставали, дабы обрушиться на мир, вспомнили свое место и вернулись к себе во владения глубоко в Преисподней.

Джейн и Кэсси поженились – устроили гражданскую церемонию, и брак их за много лет неоднократно распадался и ратифицировался заново. Но они были счастливы, и в доме у них всегда звенел смех.

Софи поселилась у тети Джейн и тети Кассандры. Она выросла, стала женщиной высокой и красивой – и в конце концов заняла место Люминатуса, но прежде ходила в школу, играла с собачками и в целом неплохо проводила время, дожидаясь, когда же за ней придет папуля.

Лавочники

Мятник Свеж твердо верил в максиму, что всякий миг – это кризис, но вера его носила отчасти академический характер, пока он не начал встречаться с Лили Северо, вот тогда эта вера поверилась безднами практики. По шкале интересности жизнь подскочила сразу на – несколько делений – до того, что торговля смертью стала самым прозаическим занятием в его существовании. В городе пара пользовалась широкой известностью – дылда в пастельных костюмах неизменно в обществе невеликой размером готичной шеф-поварихи, – но поистине сняли перед ними шляпы, лишь когда Лили и Мятник открыли на Северном пляже “Джазовую и гурманскую пиццерию”, в том доме, где раньше было “Ашеровское старье”.

Что же касается Рея Мейси, инспектор Ривера познакомил его с дамой из ломбарда в Филлморе по имени Кэрри Лэнг, и парочка сошлась почти сразу же, поскольку оба любили детективные фильмы и огнестрельное оружие, а также глубоко не доверяли всему остальному человечеству. Рей влюбился до беспамятства и, следуя своей природе бета-самца, всю жизнь был преданно верен Кэрри, хотя всегда втайне подозревал, что она – серийная убийца.

Ривера

Бо́льшую часть жизни инспектор Альфонс Ривера старался эту свою жизнь поменять. Он работал в полудюжине различных управлений полиции в десятке различных должностей; работа у него спорилась, но вечно казалось, будто он хочет ее бросить. После фиаско с Торговцами Смертью и связанными с ними странными, необъяснимыми событиями Ривера просто выбился из всех человеческих сил. Некогда случился такой недолгий период, когда он смог бросить работу в полиции и открыть лавку редких книг, – и ему казалось, что именно тогда он был поистине счастлив. Теперь же, в сорок девять, он готов был попробовать снова: удалиться пораньше от дел, просто читать и жить в спокойном, бессобытийном мире старых фолиантов.

Поэтому Ривера отчасти даже обрадовался, когда через две недели после смерти Чарли Ашера обнаружил в почтовом ящике солидный конверт, где могла быть только книга. Будто знамение, подумал он и сел в кухне за стол. В конверте и была книга – похоже, очень редкая и крайне причудливая. Для детей, не иначе. Он раскрыл ее и прочел название первой главы: “Итак, теперь вы – Смерть: вот что вам потребуется”.

Император

Император с гвардией воссоединился счастливо – и милостиво правил городом Сан-Франциско до скончания своих дней. За то, что Фуфел привел Чарли в Преисподнюю, и за безграничное мужество Люминатус даровал песику выносливость и силу адского пса. И уже Императору выпало объяснять всем, как его угольно-черному соратнику – никогда не весившему больше семи фунтов даже в промокшем насквозь состоянии – удается обогнать гепарда и сгрызть все шины с “тойоты”.

Одри

Одри продолжала работать в буддистском центре и шить костюмы для местной театральной труппы, но еще она устроилась доброволицей в хоспис, где, как некогда в Тибете, помогала разным людям перейти на другую сторону. Кроме того, работа в хосписе давала ей доступ к телам, недавно оставленным душами, – этим она пользовалась, чтобы возвратить Беличий Народец в колесо человеческих рождений и перерождений. И в городе тогда ходили слухи о поразительных случаях: смертельно больные выздоравливали. Это она проводила с ними обряд пховы неумирания.

Но и Беличий Народец у нее множился – то был навык, который она долго и упорно совершенствовала, и он сплошь и рядом приносил необычайные плоды. По крайней мере, так думала Одри, оглядывая свой последний шедевр в комнате для медитаций буддистского центра “Три драгоценности”.

Лицо у него было крокодилье – шестьдесят восемь остро заточенных зубов и глаза, сверкавшие черными стеклянными бусинами. Вместо рук лапы раптора, отвратительные когти покрывала запекшаяся кровь. На нижних лапах имелись перепонки водоплавающей птицы и еще когти – выковыривать добычу из грязи. Он был одет в пурпурный шелковый халат, отороченный соболем, и такую же шляпу, на которой золотой нитью была вышита звезда волхвов.

– Это временно, пока мы не найдем кого-нибудь, – сказала Одри. – Но поверь мне на слово – ты выглядишь великолепно.

– Ни фига. Во мне всего четырнадцать дюймов.

– Ну да, зато я дала тебе десятидюймовую елду.

Чарли распахнул халат и посмотрел.

– Ух ты, гляди-ка, – сказал он. – Клёво.

Примечания и благодарности автора

Как у меня бывает со всеми книгами, я обязан сказать спасибо тем, кто меня вдохновил, а также тем, кто на деле помогал мне в исследованиях и вообще в процессе.

За вдохновение – моя глубочайшая благодарность родным и друзьям Патриши Мосс, которые делились со мной мыслями и чувствами, пока Пат отходила. Кроме того, спасибо всем работникам хосписов, кто каждый день открывает свои жизни и души умирающим и их семьям.

Город Сан-Франциско – это всегда вдохновение, и я благодарен его жителям за то, что позволяли мне бродить по кварталам и прощали меня, когда я их дразнил. Хоть я пытался “выразить” дух некоторых районов Сан-Франциско, я прекрасно отдаю себе отчет, что подлинные места действия книги, вроде лавки Чарли и буддистского центра “Три драгоценности”, не располагаются по указанным адресам. Если вы считаете своим абсолютным долгом писать мне и тыкать в неточности, я буду вынужден отметить, что гигантских адских псов, хлебающих шампунь, на Северном пляже вы тоже не найдете.

Я не спускался в ливнестоки, чтобы подтвердить какие-то детали описаний в тех сценах, что происходят под землей, – главным образом потому, что ЭТО КАНАЛИЗАЦИЯ! Сан-Франциско – один из немногих прибрежных городов, где канализация и ливнестоки образуют единую систему; этим – фактом я совершенно пренебрег, описывая преисподний мир. Если вам и впрямь не дает покоя вопрос, как выглядит канализация, ну… беэээ. Поверьте мне на слово, происшедшее могло там произойти, и не стоит портить себе историю такой мелочной дотошностью. Тут у нас белочки в бальных платьях, ёксель-моксель, оставьте канализацию в покое.

Что же до прочих фактических ляпов, я не знаю, вправду ли можно обезглавить ребенка электрифицированным окном “кадиллака-эльдорадо” 1957 года. Я просто решил, что для книги это было бы в самый раз. Пожалуйста, не экспериментируйте дома.

Я от всей души благодарен Моник Мотил, чьи изумительные работы породили Беличий Народец. Я наткнулся на ее скульптуры – она их называет “Портновскими существами” – в “Воротах Пакстон”, это галерея в сан-францисском районе Миссии, и был так очарован их макабровой причудливостью, что написал Моник и попросил у нее разрешения оживить их в “Грязной работе”. Она любезно позволила. Ее работы можно увидеть по адресу: http://www.moniquemotil.com/sartcre.html. Там же вы прочтете о ее побочной карьере салонной зомби-певицы (я не шучу) и ее страсти к наделению зомби той же чувственной серьезностью, коей наслаждаются вампиры на zombiepinups.com.

Благодарю Бетси Обри за реплику “Мужчины мне нравятся такие же, как чай, – слабые и зеленые”. Едва услышав, я сразу понял, что должен вставить это в книгу. (И спасибо Сью Нэш, чей чай и впрямь был слаб и зелен.)

За отправку аварийной посылки с книгами по тибетскому буддизму и пхове, когда в висок мне смотрело дуло, а источники пересохли, спасибо Роду Миду Сперри из “Уиздом-Пресс”.

За кормежку спасибо моему агенту Нику Эллисону, а также Эбби Кунс и Дженнифер Кэйи из “Николас Эллисон, Инк.”.

Кроме того, спасибо моему блистательному редактору Дженнифер Брел, кто неизменно делает меня умнее – но так, что я не чувствую себя идиотом. Большое спасибо Майклу Моррисону, Лисе Гэллахер, Майку Спрэдлину, Джеку Уомэку, Лесли Коэн, Ди Ди Дебартоло и Дебби Стир, чья вера не угасала, – они держали мои книги у вас перед носом, читатель.

И, как обычно, благодарность моя – Чарли Роджерз за ее понимание и терпимость, пока я писал эту книгу, и за необыкновенное мужество и сострадание, пока она ухаживала за обеими нашими матерями, лежавшими при смерти, – за все, что помогло вылепить самую душу этой истории.