Текст книги "Грязная работа"
Автор книги: Кристофер Мур
Жанр: Городское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
26. Орфей в ливнестоке
Чарли бросил фургон боком на улице и взбежал по ступенькам буддистского центра, зовя на ходу Одри. Громадные двери висели на одной петле, стекло разбито, внутри все шкафы и ящики открыты, все разбросано, перевернуто или сломано.
– Одри!
Откуда-то послышался голос, и Чарли опять выбежал на улицу.
– Одри?
– Мы внизу, – донеслось снизу. – Мы еще под крыльцом.
Чарли сбежал по ступенькам. Сбоку за решеткой что-то шевелилось. Чарли распахнул дверцу. Внутри, съежившись, сидели Одри и еще полдюжины человек, а также целый беличий выводок. Чарли влез к ним и обхватил Одри руками. По пути сюда он старался не прерывать с нею связь, но неподалеку от “Трех драгоценностей” телефонный аккумулятор сел, и несколько ужасающих мгновений Чарли воображал, что потерял ее – свое будущее, свою надежду, – едва – надежда пробудилась вновь. Облегчение теперь было таково, что Чарли еле дышал.
– Они ушли? – спросила Одри.
– По-моему, да. Я так рад, что с тобой все хорошо.
Чарли вывел всех из-под крыльца и в дом. Беличий Народец жался к стене и двигался быстро, чтобы не заметили с улицы.
Кто-то похлопал Чарли по плечу, он обернулся и увидел Ирэну Посокованович. Она улыбалась. Чарли отпрыгнул на пару шагов и завопил:
– Не бейте меня током, я хороший.
– Это я знаю, мистер Ашер. Я просто хотела уточнить – может, я поставлю ваш фургон как полагается, чтобы не отбуксировали?
– Ой, да, это будет очень мило. – Чарли отдал ей ключи. – Спасибо.
В доме Одри сказала:
– Она просто хочет помочь.
– Она жуткая, – ответил Чарли, но ему тут же показалось, что в глазах Одри скользнуло неодобрение, и он моментально исправился: – Я имею в виду, в наиприятнейшем смысле.
Они вошли в кухню и остановились перед открытой кладовой.
– Всё забрали, – сказала Одри. – Вот поэтому и не тронули нас. Мы их не интересуем.
Чарли так разозлился, что с трудом мыслил, однако, не находя выхода злости, лишь затрясся и попробовал удержать голос в узде.
– Они только что сделали то же самое с моей лавкой. То есть – что-то сделало.
– Здесь у нас было душ триста, – сказала Одри.
– Они забрали душу Рейчел.
Одри приобняла его, но Чарли стряхнул ее руку и вышел из кухни.
– Ну всё, Одри. Со мной всё.
– Что значит – “с тобой всё”? Ты меня пугаешь.
– Спроси у Народца, откуда можно попасть в систему ливнестоков. Они же знают?
– Наверное. Только тебе нельзя.
Он развернулся к ней так резко, что она отпрыгнула.
– Я должен. Выясни, Одри. И сажай всех ко мне в фургон. Я хочу, чтобы все вы были у меня в доме. Там безопаснее.
Все они собрались у Чарли в гостиной: Софи, Одри, Джейн, Кассандра, Лили, Мятник Свеж, немертвые клиенты из буддистского центра, адские псы, а также с полсотни Беличьего Народца. Лили, Джейн и Кассандра с ногами забрались на диван, чтобы оказаться подальше от мелких существ, кишевших вокруг обеденной стойки и над ней.
– Ничего прикид, – сказала Лили. – Но беээ.
– Спасибо, – ответила Одри. Софи стояла рядом, оглядывая Одри снизу доверху, словно пытаясь угадать ее вес.
– Я еврей, – сказала она. – А ты еврей?
– Нет, я буддист, – ответила Одри.
– Это как шикса?
– Да, по-моему, – сказала Одри. – Это разновидность шиксы.
– А, тогда, наверное, нормально. И мои собачки – шиксы. Их так миссис Лин зовет.
– Внушительные у тебя собачки, – сказала Одри.
– Они хотят твоих малышей, но я им не дам, ладно?
– Спасибо. Это будет мило.
– Если ты моему папуле не будешь делать гадости. А если будешь, им капец.
– Конечно, – согласилась Одри. – Особые обстоятельства.
– Ты ему очень нравишься.
– Я рада. Он мне тоже очень нравится.
– По-моему, ты ничего.
– Ну, и ты тоже, – ответила Одри. Она улыбнулась маленькой брюнетке с душераздирающими голубыми глазами и характером – и едва сдержалась, не сгребла ее в объятия и не сдавила так, чтобы душа вон.
Чарли запрыгнул на диван к Джейн, Кассандре и Лили и выпрямился, но, бросив взгляд на Мятника Свежа, понял: ему все равно не стать выше исполинского Торговца Смертью, что отчасти нервировало. (Мятник же сосредоточился только на Лили. Это несколько тоже нервировало.)
– Так, ребята, я собираюсь кое-что сделать и могу оттуда не вернуться. Джейн, в том письме, что я тебе отправлял, все бумаги, которые сделают тебя законным опекуном Софи.
– Я пошла отсюда, – сказала Лили.
– Нет. – Чарли поймал ее за руку. – Ты мне тоже здесь нужна. Тебе я оставляю лавку, но с условием, что процент от прибыли пойдет Джейн и поможет ей растить Софи. И чтобы девочке хватило на колледж. Я знаю, у тебя будущее шеф-повара, но я тебе доверяю, и у тебя хорошо получается.
Лили, похоже, хотела съязвить, но пожала плечами и сказала только:
– Еще бы. Я могу управлять лавкой и готовить. Ты же торгуешь смертью и воспитываешь дочь.
– Спасибо. Джейн, тебе, само собой, отходит дом, но когда Софи вырастет, если она захочет остаться в городе, ты в любой миг должна будешь выделить ей квартиру.
Джейн соскочила с дивана.
– Чарли, хватить молоть языком, только попробуй сделать…
– Прошу тебя. Джейн, мне пора. Все это записано, я просто хотел, чтобы ты лично выслушала.
– Ладно, – ответила она. Чарли обнял сестру, Кассандру и Лили, затем направился в спальню и поманил Мятника Свежа за собой.
– Мятник, я иду в Преисподнюю к Морриган – за душой Рейчел, за всеми душами. Пора.
Дылда кивнул – очень серьезно:
– Я с вами.
– Нет, не со мной. Вы должны остаться здесь присматривать за Одри, Софи и остальными. Снаружи полиция, но, сдается мне, если Морриган явятся, фараоны не поверят своим глазам и замешкаются. А вы нет.
Мятник покачал головой:
– Ну что вы там один сможете? Давайте я пойду с вами. Будем драться вместе.
– Это вряд ли, – сказал Чарли. – Я благословен или как-то. В пророчестве говорится: “Люминатус восстанет и сойдется в битве с Силами Тьмы в Городе Двух Мостов”. Там не говорится: “Люминатус и верный его подпевала Мятник Свеж”.
– Никакой я вам не подпевала.
– Вот и я о том же, – сказал Чарли, который говорил совершенно не о том. – Я к тому, что у меня есть какая-то защита, а у вас, вероятно, нет. И если я не вернусь, вам нужно будет торговать смертью и дальше. Может, весы опять на нашу сторону склоните.
Мятник Свеж кивнул, уставив глаза в пол.
– Ну хоть моих “орлов пустыни” возьмете – как талисман? – Дылда снова поднял голову. Теперь он – ухмылялся.
– Один возьму, – ответил Чарли.
Мятник Свеж стащил наплечную кобуру и подтянул ремешки, чтобы Чарли было как раз, затем помог ему надеть.
– Здесь, под правой рукой, у вас две запасные обоймы, – сказал он. – Надеюсь, так много вам стрелять не придется, иначе какой-нибудь мудило у нас сильно оглохнет.
– Спасибо, – сказал Чарли.
Мятник помог ему надеть твидовый пиджак поверх кобуры.
– Знаете, может, вы и хорошо вооружены, только все равно больше смахиваете на учителя английского. У вас что, ничего более подобающего случаю нет?
– Джеймс Бонд всегда ходил в смокинге, – ответил Чарли.
– Да-да, я понимаю, что грань между реальностью и вымыслом у нас в последнее время немножко смазана…
– Шутка, – сказал Чарли. – В лавке есть что-то кожаное и защита для мотокросса. Мне она как раз, если найду.
– Хорошо. – Мятник похлопал Чарли по плечам, словно хотел сделать их пошире. – Увидите эту суку с ядовитым маникюром – впендюрьте ей от меня, ладно?
– Пистон у сцуки в сраке гохну, – ответил Чарли.
– А вот этого не надо.
– Извините.
Самое трудное началось через несколько минут.
– Солнышко, папе нужно кое-что сделать.
– Ты пойдешь за мамочкой?
Чарли сидел на корточках перед дочерью, и от ее вопроса чуть не сделал оверкиль. За последние два года она вспоминала о маме раз десять, не больше.
– Почему ты так сказала, солнышко?
– Не знаю. Я про нее думала.
– Ну ты же знаешь – она тебя очень любила.
– Ага.
– И я тоже очень тебя люблю, что бы ни случилось.
– Ага, ты вчера сказал.
– И я вчера не шутил. А теперь мне нужно уйти на самом деле. Посражаться с плохими парнями, и я могу их не победить.
Нижняя губа Софи выпятилась континентальным шельфом.
“Не плачь, не плачь, не плачь, не плачь, – про себя затянул нараспев Чарли. – Если ты заплачешь, я не справлюсь”.
– Не плачь, солнышко. Все будет хорошо.
– Нихачуууууууууууууу, – взвыла Софи. – Я хочу с тобой. Я хочу с тобой. Не уходи, папуля, я хочу с тобой.
Чарли прижал ее к себе и умоляюще оглянулся: где же сестра? Джейн подошла и взяла у него Софи.
– Нихачуууу. Я хочу с тобой.
– Тебе со мной нельзя, солнышко. – И Чарли вынырнул из квартиры, пока сердце снова не разорвалось на части.
Одри ждала его на площадке. С ней были пятьдесят три беличьи личности.
– Я отвезу тебя ко входу, – сказала она. – Не спорь.
– Нет, – ответил Чарли. – Я тебя уже нашел и больше не потеряю. Ты остаешься.
– Паразит! Кто тебе дал право быть паразитом? Я тоже тебя только что нашла.
– Да, но я – так себе находка.
– Ты паразит, – сказала она, кинулась к нему в объятия и поцеловала. Прошло довольно много времени, а потом Чарли оглянулся. Весь Беличий Народец взирал на них снизу.
– Что они тут делают?
– Они идут с тобой.
– Нет. Слишком рискованно.
– Значит, и для тебя слишком рискованно. Ты даже не в курсе, что там внизу может оказаться. Та тварь, что ворвалась в лавку, была не Морриган.
– Одри, я не собираюсь бояться. Там может быть и сотня разных демонов, но “Книга мертвых” права – они просто сбивают нас с пути. Мне кажется, эти твари существуют потому же, почему избран и я. Из – страха. Я боялся жить и потому стал Смертью. Их сила – наш страх смерти. Я не боюсь. Я не буду брать Беличий Народец.
– Они знают дорогу. А кроме того, в них четырнадцать дюймов росту, ради чего им жить?
– Эй, – произнес гвардеец в форме “мясоеда”[83]83
“Мясоеды” – прозвище дворцовой стражи, личной охраны британского королевского семейства (отряд из 60 рядовых лейб-гвардейцев и 6 офицеров, существует с 1485 г., носит форму XV в.). Также “мясоедами” называют стражников лондонского Тауэра.
[Закрыть]. Головой ему служил череп бобра.
– Он что-то сказал? – спросил Чарли.
– Это моя экспериментальная гортань.
– Поскрипывает.
– Эй!
– Извини, э-э… Мяс, – сказал Чарли. Существа, похоже, настроены были решительно. – Стало быть – вперед!
Чарли пробежал по площадке быстро, чтобы не пришлось опять со всеми прощаться. В десяти ярдах за ним строем двигалась небольшая армия ночных кошмаров, собранная из деталей сотни различных зверюшек. И так уж вышло, что не успели они дойти до лестницы, как из своей квартиры спустилась миссис Лин – посмотреть, что там за шум. Вся армия остановилась и воззрилась на нее.
Миссис Лин была – причем всегда – буддисткой, поэтому свято верила в концепцию кармы. Все те уроки, что ты не выучил, полагала она, будут преподаваться тебе вечно, пока не выучишь, иначе душа твоя ни за что не перейдет на следующий уровень. В тот день, когда Силы Света готовы были схватиться с Силами Тьмы за господство над миром, у миссис Лин, глядевшей в пустые глазницы Беличьего Народца, случилось просветление. Никогда больше не ела она мяса. Никакого. И первым актом искупления за все, что она в жизни натворила, стали слова, обращенные к тем, кого она третировала прежде.
– Закусь вам с собой давай? – спросила она.
Но армия безмолвно двинулась дальше.
Император увидел, как к ручью подъехал фургон, откуда вылез человек в ярко-желтой мотоциклетной коже. Он сунул руку обратно в фургон, вытащил что-то похожее на плечевую кобуру, в которую запихнули кувалду, и влез в эту упряжь. Если бы контекст не был столь причудлив, Император мог бы поклясться, что человек – его друг Чарли Ашер из лавки старья на Северном – пляже. Но Чарли? Здесь? С пистолетом? Нет.
Лазарь, на зрение в целях распознавания не полагавшийся, приветственно гавкнул.
Человек обернулся и помахал. Это и впрямь был Чарли Ашер. Он спустился по другому откосу к ручью.
– Ваше Величество, – произнес он.
– Ты, похоже, сам не свой, Чарли. Что-то стряслось?
– Нет-нет, у меня все хорошо, просто сюда меня привела немая рысь в феске, а это несколько обескураживает.
– Ну, такое я могу понять, – ответил Император. – Приятный у тебя ансамбль – кожа и пистолет. Не обычное портновское великолепие.
– Ну да. У меня тут отчасти миссия. Сейчас я залезу в трубу, отыщу дорогу в Преисподнюю и выйду на битву с Силами Тьмы.
– Вот и молодец. Так держать. Силы Тьмы в моем городе за последнее время что-то оживились.
– Вы, значит, заметили?
Император поник главой:
– Да, боюсь, мы потеряли в схватке с мерзавцами одного из наших бойцов.
– Фуфела?
– Он скрылся в ливнесток много дней тому и до сих пор не вышел.
– Мне жаль это слышать, сир.
– Ты не поищешь его, Чарли? Прошу тебя. Вытащи его оттуда.
– Ваше Величество, я не уверен, что сам возвращусь, но обещаю – если найду Фуфела, постараюсь вернуть вам. А теперь, если вы меня извините, я открою фургон, и не хотелось бы, чтобы вас встревожило увиденное, однако мне нужно попасть в сию трубу, доколе свет в решетках не погас. То, что сейчас выйдет из фургона, – это друзья.
– Выполняйте, – сказал Император.
Чарли откатил дверцу, и Беличий Народец повыпрыгивал и кубарем покатился по откосу к трубе. Чарли еще раз залез в фургон, вытащил трость со шпагой и фонарик и задом толкнул дверцу. Лазарь заскулил и посмотрел на Императора – мол, умеющий вести речи пускай срочно что-нибудь речет.
– Стало быть, удачи тебе, доблестный Чарли, – произнес Император. – Ступайте на подвиг, и пусть все мы будем в ваших сердцах, а вы – в наших.
– Присмо́трите за фургоном?
– Пока Золотые Ворота не рассыплются в прах, друг мой, – ответил Император.
И вот так Чарли Ашер, служа свету, жизни и всем разумным существам, в надежде спасти душу той, кто была единственной его любовью, повел армию четырнадцатидюймовых комков животных запчастей, вооруженную чем попало – от вязальных спиц до виложки, – в канализацию города Сан-Франциско.
Они брели много часов – иногда трубы так сужались, что Чарли приходилось ползти на четвереньках, а иногда выводили на перекрестки, просторные, как бетонные комнаты. Он помогал Беличьему Народцу карабкаться к тем трубам, что повыше. В легкой строительной каске, выкопанной на складе, имелся фонарик, что оказывалось полезно в узких проходах, где ручным фонариком не нацелиться. Кроме того, Чарли бился обо что-нибудь раз десять в час, и хотя каска защищала от травм, у него жутко разболелась голова. Желтые латы его – на самом деле никакая не кожа, скорее толстый нейлон с лексановыми прокладками на коленях, локтях, щиколотках и предплечьях – предохраняли от царапин и тычков в стены, но совершенно вымокли и терли под коленками. На открытой развилке с решеткой наверху Чарли вскарабкался по лестнице посмотреть, где они, однако сверху уже стемнело, а решетка пришлась под запаркованную машину.
Какая ирония – едва он наконец собрал мужество и кинулся в брешь, как заблудился в этой бреши и застрял. Человеческая осечка.
– Блин, да где это мы? – спросил он.
– Ни малейшего, – ответил бобер.
На маленького мясоеда тревожно было смотреть, когда он говорил, потому что лица у него не было, только череп, и разговаривал он без звука “б”. Кроме того, вместо алебарды, которая полагалась ему для достоверности, бобер вооружился виложкой.
– Можешь спросить остальных, где мы?
– Ладно. – Он повернулся к отсыревшему строю Беличьего Народца. – Эй, кто знает, где мы?
Все покачали головами, переглядываясь и пожимая плечами. Не-а.
– Никто, – ответил бобер.
– Ну, так и я могу, – сказал Чарли.
– Ну а чего не смог? Это твой _ал, – ответил тот. – Чарли понял, что он имел в виду “бал”.
– Почему без “б”? – спросил он.
– Нет гу_.
– А, ну да – губ. Извини. А что ты будешь делать – своей виложкой?
– Когда найдем _лохих _арней, отвилколожу их – нахуй.
– Отлично. Будешь моим заместителем.
– Из-за виложки?
– Нет, потому что умеешь говорить. Как тебя зовут?
– _о_.
– Нет, честно?
– Честно. _о_.
– Тогда, я полагаю, фамилия у тебя – Ёр.
– Уилсон.
– Просто спросил. Извини.
– Нормально.
– А ты помнишь, кем был в прежней жизни?
– Немного _омню. _о-моему, _ухгалтером.
– Боевого опыта, значит, никакого?
– Если надо считать тела, я твой. Э, твоё.
– Роскошно. Здесь кто-нибудь помнит, были они солдатами, партизанами или чем-нибудь таким? Дополнительные очки – ниндзя, викингам или вроде того. Ну что, неужели никто не был раньше гунном Аттилой или Горацио Горнодуем?[84]84
Горацио Горнодуй (Хорейшо Хорнблоуэр) – капитан, а впоследствии адмирал Королевского флота Великобритании, персонаж 11 романов британского писателя Сесила Скотта Форестера (1899–1966).
[Закрыть]
Хорек в мини-платьице с блестками и ботфортах стриптизерши вышел вперед и поднял лапку.
– Ты командовала боевым кораблем?
Хорек что-то прошептал в меховую шапку Боба (поскольку у того не было и ушей).
– Она не _оняла – ей _оказалось, ты имел в виду “играть горниста”.
– Она играла на дудке?
– _росто много _ила.
– Извини, – сказал Чарли. – Это, наверное, из-за – сапог.
Хорек отмахнулся – дескать, нет проблем, затем наклонился и прошептал Бобу что-то еще.
– Чего? – спросил Чарли.
– Ничего, – ответил Боб.
– Не ничего. Я не знал, что они могут говорить.
– Ну, не с то_ой, – сказал Боб.
– Что она сказала?
– Она говорит, что нам _издец.
– Это пораженчество, – сказал Чарли, но и он уже заподозрил, что стрип-хорек прав. Не вставая, Чарли откинулся на стенку, чтобы немного отдохнуть.
Боб вскарабкался к той трубе, что поуже, и сел на край, свесив лапы. С его лакированных ботиночек капала вода, но пряжки с цветочками все равно сияли в луче фонарика.
– Хорошие ботинки, – сказал Чарли.
– Ну да, Одри в меня вру_ается, – согласился Боб.
Не успел Чарли ответить, как Боба откуда-то сзади схватила собака и затрясла, будто тряпичную куклу. Могучая ложковилка-кладенец звякнула о бетон и канула в воду.
27. Сучье варево
Ночь напролет Лили раздумывала, как ей подступиться к Мятнику Свежу. За вечер она десятки раз пыталась перехватить его взгляд и улыбалась, но поскольку вся комната пребывала погруженной в ужас, Лили было нелегко придумать вводную реплику. Наконец, когда по телевизору начался “Фильм недели Опры”[85]85
Опра Уинфри (р. 1954) – американская телеведущая и актриса.
[Закрыть] и все собрались смотреть, как массмедийная дива забивает Пола Уинфилда[86]86
Пол Эдвард Уинфилд (1939–2004) – афроамериканский актер кино и телевидения.
[Закрыть] насмерть паровым утюгом, Мятник подошел к обеденной стойке и взялся листать ежедневник. Тут-то Лили и сделала свой ход.
– Что, расписание проверяете? – спросила она. – Вам, наверно, нравится, как все выходит?
Свеж покачал головой:
– Не совсем.
Лили сразу в него втрескалась. Он не только прекрасен собой, но и угрюм – огромный черный подарок богов, а не человек.
– И насколько все может быть плохо? – спросила она, взяла у него ежедневник и полистала. Замерла на сегодняшней дате. – Почему здесь фамилия Ашера?
Мятник опустил громадную голову:
– Он сказал, вы про нас давно знаете.
– Ну да, но… – Лили опять посмотрела на имя, и понимание ударило ее боксерской перчаткой в грудь. – Так это та ваша книжка? Эта книжка у вас для этого?
Мятник медленно кивнул, не глядя на нее.
– Когда здесь появилось его имя? – спросила Лили.
– Час назад его не было.
– Ёбтвойносок, – сказала Лили и опустилась рядом с дылдой на табурет.
– Ну да, – подтвердил Мятник Свеж. И обхватил ее рукой за плечи.
Чарли тянул бобрового парня за ноги (вопил тот впечатляюще, если учесть, что гортань у него экспериментальная), а Беличий Народец навалился скопом на бостонского терьера, и все вместе они сумели извлечь заместителя своего командира из пасти пучеглазой фурии. Слегка пострадал только мундир мясоеда.
– Сидеть, Фуфел, – скомандовал Чарли. – Остынь. – Он не знал, является ли “остынь” официальной собачь-ей командой, но такой команды явно не хватало.
Фуфел фыркнул и попятился от Беличьего Народца.
– Не наш, – сказал бобер, показывая на Фуфела. – Не наш.
– А ты заткнись, – велел Чарли. Он вытащил из кармана полоску вяленого мяса, которое прихватил как НЗ, оторвал кусок и протянул Фуфелу. – Давай, дружок. Я обещал Императору о тебе заботиться.
Фуфел подтрусил к Чарли и взял мясо, после чего повернулся жующей мордой к Беличьему Народцу. Те заклацали зубами и затрясли оружием.
– Не наш. Не наш, – твердил Боб нараспев.
– Прекрати, – сказал Чарли. – Этим ты банду не распалишь, гортань – только у тебя. Связки надорвешь.
– Ну да. – Боб перестал всех подзуживать. – Но он все равно не наш, – добавил он в свое оправдание.
– Теперь – наш, – сказал Чарли. И повернулся к Фуфелу: – Можешь привести нас в Преисподнюю?
Фуфел поглядел на Чарли так, словно отлично понимал, что от него требуется, но дабы найти в себе достаточно сил для выполнения задания, ему нужен остаток мяса. Чарли отдал, и Фуфел немедленно запрыгнул в трубу повыше – футов четырех в диаметре, – остановился на краю, гавкнул и припустил в темноту.
– За ним, – сказал Чарли.
Еще через час блужданий по канализации вслед за Фуфелом они поняли, что трубы теперь выводят в тоннели, а тоннели становятся шире. Вскоре экспедиция уже двигалась по пещерам с высокими потолками. Путь призрачно освещали тускло тлевшие разноцветные сталактиты. Чарли довольно читал о геологии Сан-Франциско и понимал, что эти пещеры под городом – не природные. Он догадался, что сейчас их отряд – где-то под финансовым районом, который строили по преимуществу на мусорных отвалах времен золотой лихорадки, – поэтому здесь не должно быть ничего прочного, вроде таких пещер, – и никакого антиквариата.
Фуфел бежал все дальше, без малейших – колебаний сворачивая то на одной развилке, то на другой, – и вдруг проход вывел их к невообразимому гроту. Невообразимому настолько, что лучи фонариков в руке и на каске Чарли просто потерялись, но потолок в нескольких сотнях футов над головой был весь утыкан люминесцентными висюльками, и свет их отражался красным, зеленым и лиловым в зеркальной глади черного озера. Посреди него, ярдах в двухстах от армии, стоял огромный черный парусник с высокими мачтами, как у испанского галеона, а в окнах каюты на корме пульсировал красный свет. Палубу освещал одинокий фонарь. Чарли слыхал о том, что во времена золотой лихорадки в мусоре хоронили целые корабли, но они бы так хорошо не сохранились. Тут все иначе – эти пещеры возникли после восстания Преисподней, и у Чарли зашевелилось подозрение: именно так все будет и с – городом, если Преисподники победят.
Фуфел гавкнул, и резкое эхо понеслось по гроту. В воздух взмыла тьма летучих мышей.
На палубе Чарли заметил движение – иссиня-черный женский силуэт, – и все понял. Фуфел вывел их куда нужно. Фонарик Чарли передал Бобу и положил трость со шпагой на каменный пол грота. Из плечевой кобуры достал “орла пустыни”, проверил, есть ли патрон в стволе, взвел курок, затем снова поставил на предохранитель и вернул пистолет в кобуру.
– Нам понадобится лодка, – сказал Чарли Бобу. – Посмотрите, ребята, не найдется ли тут из чего сделать плот. – Бобер двинулся прочь по берегу с фонариком Чарли, обшаривая лучом скалы. Фуфел зарычал и мотнул головой, будто в ухе у него клещ, – или, может, хотел довести до сведения Чарли, что тот окончательно рехнулся. После чего песик вбежал в озеро. В полусотне ярдов вода по-прежнему доходила терьеру до плеч.
Чарли взглянул на черный корабль и понял, что сидит тот как-то уж очень высоко – прямо-таки на грунте, а воды вокруг дюймов шесть, не больше.
– Э-э, Боб, – окликнул Чарли бобра. – Ну ее, эту лодку. Идем пешком. Всем тихо. – Он вынул из трости шпагу и пошлепал к кораблю. Чем ближе, тем яснее проступали детали конструкции. Леерное ограждение – связанные берцовые кости, судовые утки – кости человеческого таза. Фонарем на палубе служил череп. Ашер в точности не знал, как проявятся его способности Люминатуса, но когда экспедиция дошла до корабельного корпуса, он сильно пожелал, чтобы они проявились поскорее и чтобы в число его умений входила левитация.
– Нам _издец, – сказал Боб, глядя на высящийся над головами изогнутый борт.
– Ничего не он, – ответил Чарли. – Просто нужно, чтобы кто-нибудь туда залез, а потом скинул нам веревку.
Беличий Народец пошебуршился, затем из мелкотравчатой толпы выступила вперед одинокая фигурка, по виду вроде как французский денди XIX века с головой варана. Его наряд – сюртук, кружевные манжеты – больше всего напомнил Чарли портреты Шарля Бодлера, которые ему показывала Лили.
– Можешь? – спросил Чарли у варана.
Тот протянул руки и поднял одну ногу из воды – беличьи лапки. Чарли поднял белковарана как можно выше, тот зацепился за черное дерево борта и понесся вверх, затем скрылся за планширом.
Минуты шли. Чарли вслушивался, стараясь уловить хоть малейший намек на то, что творится наверху. Когда рядом в воду шлепнулся толстенный конец, Чарли подскочил на два фута и едва сдержал полноформатный мужской вопль.
– Клево, – произнес Боб.
– Тогда ты первый, – сказал Чарли, пробуя, выдержит ли канат его тяжесть. Он подождал, пока бобер не поднимется фута на три, после чего сунул шпагу под лексановую пластину себе за спину и начал взбираться сам. На третьей четверти пути он уже чувствовал, как мышцы на руках готовы лопнуть, будто накачанные водой шарики, и заплел мотокроссовые сапоги вокруг каната, чтобы немного отдохнуть. У мышц словно бы открылось второе дыхание богов – когда Чарли полез дальше, ему показалось, что Люминатусова сила в нем возросла. Достигнув лееров, он схватился за судовую утку и уселся верхом на берцовую кость.
Едва он развернулся к палубе, фонарик на его каске выхватил черный отблеск в чьих-то глазах. Тварь держала бобра словно кукурузный початок, и ее коготь пронзал бобру череп, не давая челюсти раскрыться. По ее лицу и грудям стекали плоть и слизь, тлевшие красным. Она оторвала еще клок от мясоеда.
– Хочешь, любовничек? – спросила тварь. – На вкус – чистая ветчина.
За обеденной стойкой у Чарли дома Лили спросила:
– Может, сказать им?
– Не все о нас знают. Об этом. – Мятник Свеж показал на ежедневник. – Только Одри.
– Так а ей сказать не надо?
Мятник взглянул на Одри, которая сонно сплелась на диване с сестрой Чарли и одним адским псом. Вид у нее был умиротворенный.
– Нет, думаю, пока это ничего нам не даст.
– Он хороший парень, – сказала Лили. Оторвала квадрат бумажного полотенца от рулона и промокнула глаза, пока тушь снова не превратила ее в енота.
– Это понятно, – ответил Мятник. – Он мой друг. – Едва он это вымолвил, кто-то потянул его за штанину. Свеж опустил голову – на него снизу вверх пялилась Софи.
– Эй, а у тебя есть машина? – спросила она.
– Да, Софи, машина есть.
– Давай покатаемся?
В тот же миг Чарли выхватил из-за спины трость и рубанул Морриган по запястью. Та разжала когти. Бобер с воплями кинулся по палубе и выбросился за леера на другом борту. Морриган ухватила трость и попробовала вывернуть ее из руки Чарли. Тот поддался – но выхватил из ножен шпагу и вогнал твари в солнечное сплетение с такой силой, что кулак уткнулся ей в ребра, а лезвие вышло у нее из спины и вонзилось в деревянный корпус шлюпки, на который она опиралась. На долю секунды он едва не столкнулся с гарпией нос к носу.
– Соскучился? – спросила та.
Он успел откатиться, когда она замахнулась когтями. Руки Чарли выставил вперед, чтобы прикрыть лицо, а толстые лексановые прокладки не дали ей оттяпать кисть. Морриган кинулась было на него, но клинок прочно пришпилил ее к шлюпке. Чарли рванулся прочь от гарпии, а та в ярости визжала ему вслед.
Чарли увидел свет – должно быть, из каюты на корме. То же тусклое красное сияние. Сосуды, сообразил – Чарли. И душа Рейчел еще может быть там. До люка – оставался один шаг, и тут перед ним на палубу рухнул гигантский ворон и расправил крылья, будто старался отгородить от старьевщика всю корму. Чарли сыграл ретираду и выхватил из кобуры “орла пустыни”. Только б не тряслись руки, думал он, нащупывая предохранитель. Ворон щелкнул клювом, и Чарли отскочил подальше. Но тут клюв втянулся, видоизменился, перекипел в женское лицо, хотя крылья и когти остались птичьими.
– Новое Мясо, – произнесла Маха. – Как храбро ты сюда пришел.
Он нажал на спуск. Из дула вырвалось пламя, а Чарли словно двинули по ладони молотком. Ему казалось, он целил между глаз, но пуля почти надвое разорвала ей шею, утащив за собой здоровенный шмат черной плоти. Голова гарпии свисла набок, а тело ворона зама-хало на Чарли крыльями.
Чарли оступился и упал, но поднял пистолет и пальнул в пикирующего ворона. На сей раз пуля ударила в грудину, и гарпия отлетела назад – на самую надстройку.
Звон в ушах был такой, словно кто-то вогнал Чарли в голову камертоны и лупил по ним барабанными палочками, – долгий, болезненный, высокий вой. Чарли едва расслышал визг слева: то из вантов за спиной на палубу обрушилась третья Морриган. Чарли перекатился к леерам и схватил пистолет, когда она попробовала цапнуть его за лицо. Пистолет и защита приняли почти весь удар на себя, но “орел пустыни” вылетел из руки и заскользил по палубе.
Чарли совершил кувырок за оружием. Немайн царапнула когтями ему по спине, и яд зашипел, разъедая лексан у Чарли на позвоночнике. Капли пузырились на палубе. Чарли нырнул за пистолетом, хотел перекатиться и вскочить, но не рассчитал, и костяные леера ударили его под коленки. Гарпия прыгнула – когтями вперед, – ударила Чарли в грудь в тот миг, когда он нажал на спуск. Старьевщик перевалился за борт.
О воду он ударился плашмя. Воздух рванул взрывом из тела – Чарли как будто сбило автобусом. Дышать он не мог, зато видел и ощущал все свои члены – и через пару секунд, похватав ртом воздух, пришел в себя.
– Как там _ока? – спросил бобер, стоявший в двух шагах от головы Чарли.
– Хорошо, – ответил тот. – Они бегут в испуге.
Из середины Бобова туловища выкусили здоровый кусок, а его гвардейский мундир изодрали в клочья, в остальном же бобр был бодр. Он держал “орла пустыни” в охапке, будто младенца.
– Это те_е _онадо_ится, – проскрипел он. – Кстати, _оследним выстрелом ты _о_ал. Снес ей _олчере_а.
– Хорошо, – ответил Чарли, еще с трудом переводя дух. В груди жгла боль, будто он сломал ребро. Чарли сел и осмотрел пластину. Когти Морриган ободрали ее только снаружи, но в одном месте коготь пролез под защиту и вонзился в грудь. Крови было немного, но она была, и к тому же болело адски. – Они еще наступают?
– Те, кого ты _одстрелил, – нет. Мы не знаем, куда делась та, кого ты _риш_илил.
– Не уверен, что сумею опять забраться наверх, – сказал Чарли.
– _ро_лема, может, и не в этом, – ответил Боб. Он смотрел на потолок грота, где, пища и завиваясь над мачтой, кружил вихрь летучих мышей. А над ними била крылами какая-то совершенно иная тварь.
Чарли взял у Боба пистолет, поднялся, чуть не упал, затем утвердился на ногах и попятился от борта. Беличий Народец разбежался. Фуфел выпустил залп гневного лая.
Демон ударился о воду шагах в тридцати от них. Чарли ощутил, как из глотки наружу рвется вопль, но сумел его подавить. В чудовище было чуть ли не десять футов, а размах крыльев – все тридцать. Башка здоровенная, что твой пивной бочонок, форма и рога вроде бычьи, вот только челюсти хищные, зубастые, как у помеси льва и акулы. Глаза его светились зеленым.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.