Текст книги "Волшебник на войне"

Глава 12

Тюремщик отодвинул тяжелый засов, отворил дубовую дверь, и солдаты втолкнули их в темницу. Все трое покатились, не удержавшись на ногах.

– Проповедуйте свою смуту здесь! – бросил им вслед соглядатай и издевательски расхохотался, но захлопнувшаяся дверь заглушила его смех.

Колл инстинктивно отпрянул от холодной грязи под руками и поднялся – сначала на колени, потом на ноги, – задыхаясь от вони. Он старался дышать ртом, но и это почти не помогало. Он и не подозревал, что вонь может быть такой! В темнице воняло человеческими испражнениями, немытыми телами и еще неизвестно какой гадостью. Даже воздух казался липким – это, возможно, потому, что довольно большое помещение освещалось единственным зарешеченным оконцем в противоположной от двери стене. В тени у стен угадывались человеческие фигуры; еще несколько узников бесцельно слонялись по полутемной камере. Впрочем, при появлении новичков они сменили направление и шаркающей походкой, но угрожающе, приблизились к ним.

Колл нервно сглотнул и придвинулся ближе к Дирку, которому только теперь удалось подняться на ноги.

– Чего будем делать?

– Не знаю, – признался рыцарь. – Что делать, Гар?

– То, что посоветовал нам тот ублюдок, – невозмутимо отвечал Гар. – Проповедовать крамолу.

– Не уверен, что это самая восприимчивая паства в мире, – заметил Дирк. – Что-то они не слишком похожи на тех, кто любит проповеди.

– Напротив. – Гар наконец тоже поднялся на ноги. – Судя по их виду, им как раз придется по душе то, что я собираюсь им сказать. Эй, ты! – Он шагнул навстречу самому рослому из надвигавшихся на них узников. – Ты вроде смышленый парень!

– Достаточно смышленый, чтобы поставить тебя на место, – буркнул тот. Он был на голову ниже Гара, но шире в плечах. По массивности он напоминал дубовую тюремную дверь. – Звать меня Старшой, и как я скажу, так оно здесь и будет.

– Скажи точнее – «было», – посоветовал ему Гар. – А то, что было, – забудь и выбрось в окно. – Он покосился на источник света. – Ну да, окно у вас тут есть. Короче, теперь здесь заправляю я.

Старшой не сказал больше ничего – он просто замахнулся тяжелым кулачищем, целясь Гару под дых. Удар его был стремителен, но Гар опередил его – как, Колл разглядеть не успел. Он блокировал кулак Старшого обеими руками и ударил сам, угодив тому по уху. Голова Старшого дернулась вбок, а Гар уже наносил новый удар, и еще один, и еще – в живот, в зубы, снова в живот... Старшой сложился вдвое, но все же успел загородиться от очередного удара и даже сам заехал Гару по лицу. Впрочем, голова его почти сразу же дернулась назад, и он пошатнулся, с трудом удержав равновесие. Гар не оставлял его в покое, колотя его до тех пор, пока тот не поднырнул под его кулаки и не провел два точных удара в живот и в челюсть Гару. Новый удар уложил бы Гара, если бы тот, в свою очередь, не бросился вперед, перехватив узника одной рукой за плечо, а другой – за куртку. Бросок через бедро – и тот полетел на пол.

Гар удержал его за руку, и тот приземлился на бок. Старшой взревел от ярости, вскочил на ноги, но Гар не стал дожидаться, пока тот восстановит равновесие, отбил его неверный удар и с силой врезал под дых. Старшой согнулся – и тут же выпрямился от мощного апперкота. Взгляд Старшого остекленел, он пошатнулся и осел на пол.

Тяжело дыша, с начинавшими уже наливаться кровью ссадинами на лице, Гар повернулся к остальным узникам. Он улыбнулся, хотя улыбку его вряд ли можно было назвать приятной.

– Я сказал, здесь теперь заправляю я. Кто-нибудь не согласен с этим?

Узники неуверенно пошептались.

– Ну? – рявкнул Гар.

Они повернулись к нему.

– Нет, милорд, – пробормотал один, и остальные согласно закивали. – Ты теперь Старшой.

Гар медленно кивнул, перестав наконец улыбаться, и ткнул лежавшего на полу противника носком башмака.

– Если я теперь Старшой, кто тогда он?

– Просто Лиам-кузнец, милорд, – отвечал другой узник с каменным выражением лица.

– А вот и нет. Он мой сержант. А это, – Гар кивнул в сторону Дирка, – мой лейтенант, и если кто из вас поморщится на его слова, он уделает любого почти так же быстро, как это сделал бы я.

Дирк шагнул к нему, позволив себе улыбнуться.

– Кто-нибудь в этом сомневается? – Голос Гара прозвучал резко, как удар кнута.

– Н-нет, милорд, – пробормотал другой узник, отступая на шаг.

Гар медленно кивнул.

– Откуда вы догадались, что я из господ? – задал он новый вопрос.

– Ну, по твоей речи да по всем повадкам! – пробормотал тот, и остальные поддакнули.

– Но вы, должно быть, знали, что я не настоящий господин, – продолжал Гар. – Иначе не было бы этого вздора насчет вызова со стороны вашего вожака. Вы бы просто навалились на меня все разом.

Узники встревоженно переглянулись. Они явно даже не думали об этом.

– Ну, или вы хотите сказать, что не посмели бы? – усмехнулся Гар.

– Э... Гар, – взял его за локоть Дирк. – Может, мы выберемся отсюда и без их помощи?

– А зачем? – безмятежно отозвался Гар и снова повернулся к узникам. – Почешите в затылке и подумайте хорошенько. Если вы ударите господина, кто вас за это накажет?

– Ну, солдаты, – ответил один с видом, будто ему не верится в то, что кто-то может не знать ответа на столь очевидный вопрос.

– И что солдаты с вами сделают?

– Бросят в тюрьму и будут гноить там, покуда не решат повесить!

– Но вы-то уже в тюрьме, – заметил Гар. Узники удивленно переглянулись и призадумались. Один или два повернулись к Гару получше рассмотреть его. Колл почти слышал скрип их мозгов. Гар, судя по всему, тоже.

– Ну, конечно, не так уж много найдется господ ростом с меня, да еще с друзьями, умеющими хорошо драться.

Разумеется, все взгляды тут же обратились к Дирку. Продолжая улыбаться, он шагнул вперед – и вдруг стремительным движением ухватил стоявшего ближе других к нему узника за локоть и ворот, и тот с воплем полетел в гущу остальных. Те тоже повалились, оглашая гулкую темницу криками. Дирк довольно шагнул назад, глядя, как они выбираются из кучи-малы и поднимаются на ноги.

– Господа умеют драться лучше сервов, – заметил он, когда шуму поубавилось.

Колл втайне порадовался, что они давали ему уроки.

– Вопрос только в том, – снова заговорил Гар, – что вам всем терять.

– А как же – наши жизни! – отозвался один из узников так, будто говорил со слабоумным.

– Правда? Значит, вы надеетесь выбраться отсюда?

Они изумленно уставились на него, потом сердито зароптали. Гар довольно кивнул:

– Когда вам нечего терять, почему бы не нанести ответный удар? Все, что они могут сделать, – это убить вас!

– Ага, и послать нас в ад, – горько буркнул один из узников.

– Что лучше – попасть в ад за убийство лорда, готового втоптать в грязь своих людей просто так, потехи ради? – возразил Гар. – Или попасть в рай, попытавшись спасти его сервов от их жалкой участи?

В темнице воцарилась изумленная тишина.

– Ты вывалил на них слишком много новых идей для одного раза, – вполголоса заметил ему Дирк. – Так ты их можешь отпугнуть.

Гар кивнул.

– Что ж, тогда перейдем сразу к выводам. – Он снова возвысил голос. – Вы можете биться за свободу, свою и таких же, как вы! Если я теперь ваш Старшой, вот вам мой первый закон: я научу вас драться и научу тому, когда и с кем драться!

Они молча смотрели на него, слишком потрясенные, чтобы спорить.

Бывший Старшой застонал и пошевелился.

Гар опустился рядом с ним на колени, охватил его рукой за плечи и помог сесть.

– Знаю, тебе больно, но это пройдет. Эй, вы! Дайте ему воды! – Он опустил взгляд на кузнеца. – Удар у тебя не слабый, дружище.

Тот поднял взгляд, удивленный и этими словами, и голосом, которым они были произнесены.

– Ты и сам не хиляк, – буркнул он. – Знаешь несколько приемов, верно?

– Знаю, и тебя им научу.

Лиам подозрительно сощурился.

– Это зачем? Я же тогда тебя побью!

– Нет, не побьешь. – Улыбка Гара не обещала ничего доброго. – Я все равно буду знать их больше. Говоря точнее, я могу научить тебя полусотне приемов и все равно буду знать больше.

– Уж лучше поверь ему, – посоветовал Дирк голосом, из которого следовало, что он-то проверил это на своей шкуре.

Лиам внимательно посмотрел на Гара и кивнул.

– Тогда уж лучше хоть полусотне научусь. – Он замолчал, ибо другой узник сунул ему в руку плошку воды. Он опростал ее одним глотком, потом смерил того долгим, внимательным взглядом, вздохнул, вернул плошку и снова повернулся к Гару.

– Выходит, ты у нас теперь Старшой, а?

Мгновение Гар с застывшим лицом смотрел на него, и до Колла вдруг дошло, что того поразила сообразительность Лиама.

– Верно, – сказал наконец Гар. – Дирк – вот этот – мой лейтенант, но ты мой сержант.

Кузнец хмуро кивнул и повернулся к Дирку.

– А ты меня побьешь?

Дирк отозвался уверенной улыбкой, но тут вмешался Гар.

– Даже если он не сможет, это сделаю я. Довольно с тебя пока и сержанта, дружище.

– Славный совет, – согласился тот. – Меня звать Лиам.

– Рад познакомиться, Лиам. – Гар пожал тому руку, потом поднялся на ноги и помог встать Лиаму.

Свежеиспеченный сержант улыбнулся новому Старшому.

– А ты ничего. Ну и каков первый приказ?

– Для начала вопрос. У вас здесь есть палки?

– Что? Чтобы было, чем сторожей мутузить? Да разве они посмеют?

Гар кивнул, словно ожидал такого ответа.

– Раз так, выстрой своих людей в два ряда. Дирк, можешь взять Колла и начать занятия с этими людьми?

– Почему нет? – Дирк кивнул Коллу и не спеша направился к двум рядам узников, выстроившихся по окрику Лиама. – Возьми вот этого. – Дирк показал на здоровяка на голову выше Колла. – Покажи ему бросок через бедро.

Колл окинул здоровяка взглядом и мысленно поежился – тот был тяжелее его на стоун, если не на два. Однако срамиться на глазах у Дирка ему вовсе не хотелось, так что он подошел к этой ухмыляющейся дылде, резко выбросил руки вперед, повернулся и швырнул его на пол точно так же, как Гар Лиама. В ответ на удивленный вскрик жертвы сержант ухмыльнулся.

Дирк кивнул:

– Хорошо, можешь вернуться в строй. Теперь проделаем это немного медленнее. Повернись ко мне лицом, Колл. – Он повторил все движения замедленно, на ходу объясняя их зрителям.

Гар следил за уроком, время от времени кивая в знак одобрения. Пока они занимались, он прошелся по темнице, обследуя ее. Когда урок закончился, и узники, поругиваясь и утирая пот, разошлись по местам, он позволил всем отдохнуть и попить воды, но потом заставил всех чистить помещение. Битыми черепками они сгребли всю грязную солому в один угол, который Гар назвал «туалетом» и строго-настрого запретил всем отправлять естественные надобности в других местах. Потом он заставил вымыть пол тряпками. Хорошо еще, воды было предостаточно; она стекала из трубы в углу – возможно, из крепостного рва. Обнаружилась также охапка более или менее чистой соломы, которую Лиам использовал в качестве своего ложа. Гар поделил ее на всех, чтобы никому не пришлось спать на холодном каменном полу. Ко времени, когда тюремщики сунули в щель под дверью ужин, каменная темница приобрела неожиданно уютный вид.

Лиам откусил кусок от краюхи хлеба и огляделся по сторонам.

– Э, да ты прям-таки чудеса сотворил... Старшой. – Он произнес это слово с усилием, но все же произнес. – Я-то думал, такое невозможно.

– Спасибо, – серьезно произнес Гар. – По крайней мере мы можем упражняться без риска угодить в дерьмо. Когда принесут свежую солому?

Лиам пожал плечами.

– Может, завтра, а может, через год.

– Тогда придется быть осторожнее с бросками. Постараемся оттянуть их насколько возможно.

Лиам даже зажмурился.

– Что-то ты не слишком колебался, швыряя меня. Да и этот твой Колл тоже швырнул Боэма – будь здоров!

– Верно, но мы умеем делать это так, чтобы вы приземлялись как можно мягче. Вы все тоже научитесь этому, но я бы не хотел переломать вам кости в процессе обучения.

– Кого у вас зовут «Старшими»? – спросил Дирк у Колла. Колл очнулся от сладостных мечтаний о Кьяре – о ее сияющих глазах, соблазнительных губах...

– Старшой? – удивленно переспросил он. – Так зовут стариков.

– Деревенских старейшин, например?

Колл нахмурился.

– Да нет, любого старика.

– Значит, это все равно что «дед», – заключил Дирк. – Приятно узнать, что ваша культура все-таки почитает мудрость, приходящую с возрастом.

Колл удивленно уставился на него, вновь застигнутый врасплох таким суждением.

– А разве есть люди, не уважающие этого?.. – Он вдруг запнулся. – А что такое «культура»?

– Совокупность идей, которыми живет какая-либо группа людей, а также то, как эти идеи проявляются в их повседневной жизни, в их поступках и изделиях, – объяснил Дирк. – В вашей культуре много хорошего, Колл.

– Но и плохого тоже? – нахмурился бывший серв.

Дирк кивнул:

– Ну, например, тяга к авторитарности. Ваши люди так привыкли исполнять приказы, что им никогда не приходит в голову думать самим. Что делают, скажем, лесные разбойники, когда оказываются на воле? Что бы сделали эти узники?

Нашли бы того, кто командовал ими! Лиам не виноват в том, что сделался здешним Старшим – они сами хотели, чтобы он стал им!

– Эй, постой! – нахмурился Боэм. – Мы не шибко любим, чтобы нами правили!

– Вы-то не любите, – согласился Дирк, – но и как жить без этого тоже не знаете. – И он принялся объяснять основы общественного устройства.

Узники слушали его как завороженные, широко раскрыв глаза. Время от времени они прерывали объяснение несогласными возгласами, но Дирк объяснял подробнее и каждый раз убеждал их в своей правоте.

Когда погас последний луч солнечного света и все устроились на своих подстилках из соломы, Гар повернул голову к Дирку.

– Из тебя вышел бы отличный профессор.

– Спасибо, – отозвался Дирк. – Правда, сомневаюсь, чтобы какой-либо колледж согласился зачесть мне в педагогический стаж пребывание в здешнем заведении.

На следующий день Гар удивил всех присутствующих комплексом гимнастики, потом передал их Дирку, который преподал им основы умения падать – пока только с колен, ибо он опасался каменного пола. Когда каждый получил свою дозу синяков, он разрешил всем встать и показал основные оборонительные позиции, потом самые простые удары. Дождавшись, пока все вспотеют и начнут задыхаться, он объявил перерыв.

– Когда в этой дыре дают завтрак? – поинтересовался он.

– Завтрак здесь. – Лиам махнул рукой в сторону рукомойника. – А что до еды, так они кормят нас в середине дня, а потом еще раз – когда повара выносят с кухни объедки. Если они остаются.

– Вчерашний ужин, да? – хмуро кивнул Дирк. – Ну что ж, занятия заставят нас забыть на время про голод. Отдохните немного, парни, а потом послушайте Гара.

Гар прочитал им свою обычную лекцию про систему ячеек, потом устроил еще один урок по самообороне без оружия. Колл удивлялся тому, что охрана не пытается помешать им; впрочем, те наверняка привыкли к крикам и возне в темнице, так что даже не заглядывали. А может, им просто было все равно.

Однако Дирк увидел человека, одиноко сидевшего в углу с понуро опущенной головой. Он подошел поговорить с этим узником, и Колл решил послушать.

– Ты пропускаешь все удовольствие, – говорил Дирк.

– Какие уж удовольствия в этой жизни? – буркнул узник. – Уйди и не мешай мне помирать.

– Умирать? – Дирк опустился рядом с ним на колени. – Здесь же даже палок нету, не то что ножей! Как же ты хочешь свести счеты с жизнью?

– Голодом! – огрызнулся тот. – И никто меня не остановит... да что там, они только помогают мне, забирая всю жратву себе.

– Ну да, и когда ты изголодаешься настолько, что не сможешь постоять за себя, тебя запросто прихлопнут как муху, – неодобрительно сказал Дирк. – А кто-нибудь еще пытался проделать такое?

Узник пожал плечами.

– Да едва не каждый месяц. И всегда наверняка.

– Что ж, можно поверить, – с горечью сказал Дирк. – Но что такого плохого в этой жизни?

– Господа! – взорвался узник. – Они забирают наш хлеб, наших женщин, они загоняют нас в норы, как зверей! Какая уж тут жизнь? – Он наконец поднял на Дирка воспаленный, полный ненависти взгляд. – И ты тоже один из них!

– Да, но я борюсь с ними, – возразил Дирк. – Потому меня и сунули сюда – как предателя. Однако подумай-ка: если уж ты правда так хочешь умереть, зачем отдавать жизнь впустую?

Узник нахмурился.

– Что ты хочешь сказать?

– Почему бы тебе не прихватить с собой лорда? – предложил Дирк. – Или хотя бы рыцаря? С теми приемами, которым мы тебя научим, ты можешь свести счеты даже с двумя или тремя, прежде чем тебя убьют.

Узник удивленно уставился на него.

– Ты это правду говоришь?

– Я видел, как такое проделывали, – кивнул Дирк. Мужчина рывком поднялся – и едва не упал: он уже сильно ослаб от голода. Дирк подхватил его, и тот повис у него на руках, жадно глотая ртом воздух.

– Научи меня! И правда лучше уж так!

Им пришлось накормить его, чтобы у него хватило сил хотя бы слушать урок, но уж слушал он Гара с жадностью. Это навело Дирка на новую мысль. Он принялся заговаривать с остальными поодиночке, отбирая тех, кто потерял в жизни столько, что уже не боялся смерти. Он убеждал их не спешить со смертью, пока они не захватят с собой на тот свет нескольких рыцарей, а потом научил их петь, делать фокусы, ходить колесом.

– Вы будете переходить неторными дорогами от деревни к деревне и передавать от ячейки к ячейке всякие глупые стишки и песенки. Вам самим они не скажут ничего, но ячейки поймут скрытое в них послание. А новые песни со скрытыми в них сообщениями я передам вам через других менестрелей.

– Но когда мы убьем господ? – прошипел один из будущих фокусников.

– Когда яйца проклюнутся, – загадочно отвечал Дирк.

– Черт, мне и в голову не приходило обучать менестрелей, – признался Гар, когда Дирк познакомил его со своей идеей. – И посылать зашифрованные сообщения с балладами. Ты просто гений, Дирк!

– Ну спасибо, – отозвался Дирк; впрочем, похвала явно пришлась ему по душе. – Это, конечно, не самый быстрый способ связи, но все же лучше, чем ничего.

– Гораздо лучше, – согласился Гар. – Собственно, мне кажется, баллады будут путешествовать быстрее, чем человек. А когда настанет время подниматься, мы можем использовать Геркаймера для перемещения от одного места к другому – вместе с балладами, разумеется. Или даже сбрасывать их менестрелям с воздуха.

Пленники внимательно слушали Гара, обучавшего их условным паролям.

– Если вы встретите человека, который, на ваш взгляд, может быть членом другой ячейки, скажите: «Джонни-мельник мелет просо», – такой у вас теперь будет пароль. И если он ответит: «Всем король дает по носу», – значит он и правда один из нас, и вы можете передать ему послание. Но если он не ответит...

– Да он на тебя как на сумасшедшего посмотрит! – перебил его Лиам. Гар кивнул:

– Другим паролем будет: «А кто мелет не спеша», – а отзывом: «У тех мука и хороша». А теперь как вам передать им, например, что тринадцать ячеек уже готовы действовать, но...

– А они правда готовы? – не выдержал Боэм с округлившимися от восторга глазами.

– Шестнадцать, – поправил Гара Дирк. – Он их даже не пересчитывал – это моя забота.

Узники уважительно переглянулись и немного взбодрились духом.

– Но всегда существует возможность, – продолжал Гар, – что рядом случится шпион, который подслушает ваш разговор. Вы, конечно, не хотите, чтобы он понял его, вот вы и скажете: «Матушка-Гусыня высиживает шестнадцать яиц».

– Выходит, каждая ячейка будет вроде как «яйцо»? – спросил Лиам.

– Верно, а «Матушка-Гусыня» – это наше восстание. Если кто-нибудь скажет вам, что «яйца проклюнутся в следующий пятидень в четырнадцать сотен», это будет означать, что ячейки ударят по намеченным им целям в следующий четверг. «Однодень» у нас воскресенье, от него и считаем, – а «четырнадцать сотен» означает два часа пополудни.

– Ну да, два пополудни! – с энтузиазмом кивнул Боэм. – Значит, восемь утра будет восемь сотен, а полдень – двенадцать сотен.

Гар кивнул, но тут же к нему пристал с вопросом третий узник.

– А это скоро будет? Я имею в виду, яйца проклюнутся?

– Не так скоро, как мне хотелось бы, – ответил ему Гар, – но скорее, чем вам кажется. А теперь марш упражняться.

Ближе к вечеру стражники подкинули в камеру относительно свежей соломы. Гар попросил Колла связать из части этой соломы какое-то подобие учебных палиц, так что теперь Колл учил узников и обращаться с ними.

Они пробыли в тюрьме две недели. А потом Гар сказал Лиаму, что пора уходить.

– И как ты это собрался делать? – фыркнул Лиам.

Как выяснилось, очень просто. Гар достал спрятанный в складках плаща тяжелый нож. Лиам изумленно уставился на него.

– Как ты исхитрился пронести это мимо стражников?

– Их гораздо больше интересовали мои шпага и кинжал, – объяснил Гар. – Как стемнеет, поднимите меня к окну.

Однако еще до наступления темноты они с Дирком обошли всех, сообщая каждому названия их ячеек, – были там совы бурые и совы крапчатые, ласточки домовые и ласточки-береговушки, белки серые и белки рыжие – и так далее, и тому подобное. Колл даже подивился тому, как это Дирк запоминает все и не боится запутаться в зверях и птицах.

А потом стемнело, и пять человек стали к стене, на их плечи взгромоздилось еще четверо, а на самом верху стоял Гар, ковыряя известковый раствор между камнями вокруг окна. Лиам начал было ворчать насчет бесцельно потерянного времени, но тут на него посыпалась струйка сухой извести, и он замолчал. Потребовался час времени и четыре смены людей, но в конце концов Гар спустил им вниз оконную решетку, а за ней несколько камней длиной фута в два и примерно с фут толщиной. Он все передавал и передавал их: шесть, двенадцать, восемнадцать... А потом Гар наконец спрыгнул на пол, и последняя смена со стонами принялась растирать затекшие плечи и спины.

Лиам с минуту молча смотрел на зиявшую над его головой дыру в стене.

– Кто бы мог подумать, что известь так легко раскрошится?

– Никто, – заверил его Гар. – Но никто ведь и не пробовал.

– Выходит, ты мог вытащить нас отсюда в ту же ночь, как вы попали сюда!

– Мог, – согласился Гар. – Но тогда вас всех поубивали бы или переловили опять. А теперь у большинства, если не у всех, есть шанс вырваться на свободу. – Он повернулся, и голос его сделался резким. – Выбравшись на улицу, крадитесь вокруг замка на другую его сторону и переплывайте ров. Я посмотрел: луна молодая, так что света будет немного. Те, кто умеет плавать, потащат тех, кто не умеет. Оказавшись на том берегу, поднимайтесь наверх перебежками, от куста к кусту или камню. Никакого шума, ясно? Ни звука! И никаких попыток отомстить господам или их солдатам – потерпите до времени, когда яйца проклюнутся! Отойдя отсюда миль на пять, расходитесь по намеченным вам ячейкам: кто-то в леса, кто-то в города. Передайте вести тамошним ячейкам и принимайтесь создавать новые. Если вас поймают и отправят в другую тюрьму, создавайте ячейки и в ней. Все поняли? – Он выждал паузу. – Отлично. Тогда пора трогаться.