Текст книги "Волшебник на войне"

Глава 8

Мать с Коллом вернулись меньше чем через час. Мать так и сияла от удовольствия, а у Колла только чуть кривились в легкой улыбке губы, да в глазах горел странный огонек, но и этого хватило, чтобы Дицея нахмурилась. Только что он пятнадцать минут говорил с самым прелестным созданием, которое встречал за всю свою жизнь, и теперь его кровь бурлила, как молодое вино.

– Ох и радушный народ эти актеры! – Мать держала в руках целую охапку зелени. – Сухой чабрец, и розмарин, и шалфей!

– И добрая беседа в придачу? – с улыбкой спросил Гар.

– Целая куча новостей. – Мать присела у котелка и покрошила в варево немного чабреца. – Вот так, еще полчасика, и ваша сушеная снедь превратится в славное жаркое. Добрая беседа, говорите? Еще бы! Они уже все слышали про битву, как король пошел на эрла Инсола и победил – и даже не так уж и много народа положил, хотя с обеих сторон все-таки хватает пропавших.

– Пропали или убиты – какая разница? – с горечью буркнул Колл.

– Да нет же, сынок! «Потеряны» – значит никто просто не знает, где они! Ну, это как если трупов не нашли, но и живых тоже!

– Бежали? – с надеждой в голосе спросил Колл.

– Не сомневаюсь, – ответил Гар. – Помнишь, я все опасался солдат, которые могут укрываться в лесу? Сдается мне, Банхейль найдет много новых рекрутов в свою шайку. Только, боюсь, женщин среди них будет маловато.

– Ох, уж эти-то тоже найдутся, – вздохнула мать, помрачнев. – Нашу-то деревню не одну солдатня потоптала, сэр, правду вам говорю! Даже эти бродяги и то слыхали про четыре деревни порушенные, а весь народ из них в бегах.

– Ну, прятаться можно не только в лесу, – нахмурился Гар.

– Ясное дело, можно, так что многие уже вернулись по домам – ежели деревни их не пожгли. А еще больше вернутся в замок эрла – больше-то им идти некуда.

– Но кости многих других еще найдут по кустам и оврагам, куда они отползли умирать, – снова помрачнел Колл.

– Боюсь, что так, – вздохнула мать. – Так всегда было, да и будет всегда, а нам – нам остается только рожать мужчин, чтоб этот мир не повымер с концами.

– Может, он того и заслуживает!

– Нет, Колл, ты не прав, – мягко возразил Гар. – Кто начал эту войну?

– А кто их всегда начинает? – вскинулся Колл. – Господа!

Гар кивнул:

– Выходит, если убрать господ, может, войны и прекратятся. По крайней мере на время.

Мать с Дицеей в ужасе выпучили глаза на такую чудовищную крамолу, но Колл всего лишь горько усмехнулся.

– Вот, значит, что проповедовал ты Банхейлю, верно? Но что бы ты там ему ни говорил, он не услышал ничего насчет того, чтобы перебить всех господ. Все, что он услышал, – это только возможность самому заделаться господином! Вот и все, что изменится, если ты перебьешь их всех, сэр рыцарь: на их место встанут новые, еще хуже прежних! Им придется быть хуже – иначе как они смогут перебить старых?

Дирк покачал головой:

– Есть способ не допустить появления новых господ, Колл. Люди могут держаться заодно и сбрасывать всякого, кто попытается помыкать ими.

Колл изумленно уставился на него, но почти сразу пришел в себя.

– Держаться вместе? Как? Под руководством вождя! А что, скажите, удержит вождя от того, чтобы стать господином?

– Народ, – ответил Гар. – Если он вооружен, если умеет сражаться и если у него есть закон, гласящий, что вожди ничего не могут делать без его согласия.

Колл посмотрел на него как на полоумного.

– Закон? Но ведь закон издают господа!

– Вовсе не обязательно, – покачал головой Дирк. – Люди могут собираться и сообща решать, какие законы они хотят принять, а потом сбрасывать тех вождей, которые пытаются эти законы нарушить.

– Закон сильнее господина? – не выдержал Колл. – Ты с ума сошел!

– Нет, Колл. И сэр Гар тоже. – Дицея положила руку на локоть брату, хотя горящий взгляд ее адресовался одному Дирку. – Если они говорят, что такое возможно, значит, так это и есть.

Колл покосился на нее, увидел, что мужчины восхищают ее больше любых законов, и понял, что дальше спорить бесполезно.

– Думайте как знаете, – с горечью буркнул он.

– Но попробовать-то стоит, – произнесла вдруг мать. – Согласись, сынок: попробовать стоит. И если уж на то пошло, если мужчины позволят решать женщинам, войн не будет и в помине.

Ну, как женщины дерутся, Коллу видеть доводилось, – хоть они и занимаются этим не так часто, как мужчины. С другой стороны, он не мог не признать, что войн женщины и правда объявили куда меньше, чем мужчины.

Гар медленно кивнул:

– Я слыхал о подобном устройстве: совет мужчин и совет женщин – и предпринимать что-то можно, только когда оба договорятся.

– А почему просто не пустить женщин в тот же совет? – Идея, похоже, очень воодушевила Дицею – так воодушевила, что она не смогла удержаться от замечания, хоть и говорила так тихо, словно боялась, что ее услышат.

Гар серьезно кивнул и повернулся к ней.

– Такое тоже пробовали. – Он пожал плечами. – Все люди устраивают советы так, как считают нужным и удобным для себя.

Колл даже задохнулся.

– Ты хочешь сказать, всеми людьми управляют эти советы?

– Скажем точнее, система советов, – медленно ответил Гар. – И я слышал, что некоторые люди прекрасно живут вообще без управления, хотя сам таких никогда не видел.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что разбойниками правит совет, а не Банхейль?

– Разбойники и есть сами себе совет, – объяснил Дирк. – Их не так уж много, поэтому каждый может высказаться – что они и делают. Банхейль, кстати, все время говорит то с одним, то с двумя, то с тремя или пятью – убеждает, советуется, уговаривает. Просто командовать ими он может только в бою – тут уже советоваться некогда. Им-то нет нужды созывать совет: они и так встречаются за ужином каждый вечер. И тем не менее это и есть их совет.

Колл уставился на него, но видел совсем другое: он вспомнил, как проводил свой день Банхейль. Дирк был прав – тот постоянно общался с кем-то.

– А у этих шарлатанов – тоже, что ли, совет?

Дирк пожал плечами.

– Посмотрим. Впрочем, кем бы они ни оказались, для пятерых людей в бегах это отличное прикрытие.

– Прикрытие? – переспросила Дицея, нахмурившись. – Как это они нас прикроют?

– Прикрытие, Дицея, и самое лучшее, – поддержал Дирка Гар. – Если мы нарядимся бродягами и будем странствовать с ними, никто не будет искать нас в их компании.

Дицея тоже разинула рот.

– Рыцари вырядятся бродягами?

– А чем это хуже, чем прятаться среди разбойников? – возразил Дирк.

– Если мне будет грозить опасность, я готов нарядиться и в кого похуже, – заверил ее Гар.

– Но король же победил! – воскликнул Колл.

– Конечно, но многие солдаты эрла, а также некоторые его рыцари бежали и сейчас рыщут по всей округе, – объяснил Гар. – Нам нужно передвигаться с оглядкой, чтобы вернуться к королю – очень осторожно и не спеша.

Колл согласно кивнул. Гар явно не хотел возвращаться к королю – по крайней мере прямо сейчас. Почему? Впрочем, какая разница? Важно, что Гар с Дирком решили немного побродяжничать. И уж если они будут делать это в обществе рыжеволосого чуда, Колл не имел ничего против.

– Шарлатаны обрадуются вооруженной охране, – продолжал Гар. – Если мы спрячем щиты, никто не узнает в нас рыцарей – ну, если нос к носу не столкнутся, да и то если только встречали нас раньше.

Дирк кивнул:

– В конце концов, доспехи на нас такие же, как на любом пехотинце.

Дицея сидела, разинув рот. Вид у нее был потрясенный, хотя она очень старалась этого не показывать. Колл только ухмыльнулся и кивнул: все эти уловки определенно начинали ему нравиться.

– А мне копье прятать?

– Нет, мы назовемся вольными наемниками, вот мы и наняли тебя для грязной работы, – улыбнулся Дирк. – Самая лучшая ложь – та, что похожа на правду, верно? Ты только спрячь свой королевский мундир.

Колл потянул камзол через голову и сложил его.

– Готово.

Однако мать казалась встревоженной.

– А что, коли королевские рыцари вас узнают?

– Тогда мы скажем им, что путешествуем тайно, дабы больше узнать о королевских недругах и их слабых местах, – не задумываясь, ответил Дирк.

«Все верно, – подумал Колл. – Ложь, похожая на правду».

– Даже жаль порой, что мы победили, – вздохнул Гар. – Мы бы не боялись тогда, что нас обвинят в дезертирстве.

– Да ты не слишком переживай на этот счет, – с ухмылкой поправил его Дирк. – В конце концов, мы отчалили в такой спешке, что не получили полагавшейся нам платы.

Похоже, это их ни капельки не беспокоило.

* * *

Седобородый все еще продолжал нервничать, когда они все вместе двинулись дальше, однако отсутствие на рыцарях доспехов, похоже, все же успокоило его немного, так что он даже выдавил из себя улыбку.

– Доброе утро, сэры рыцари! Пожалуй, нам пора познакомиться: меня зовут Андров. Мы рады вашему обществу.

– Мы тоже рады знакомству с вами, мастер Андров, – вежливо склонил голову Гар. – Меня зовут сэр Гар Пайк... это сэр Дирк Дюлейн... Колл... Дицея... и их матушка, с которой, полагаю, вы уже познакомились.

Андров улыбнулся матери, и его беспокойство разом исчезло.

– Совершенно верно, и, должен сказать, спутник из нее замечательный.

«А стряпуха еще замечательнее», – подумал про себя Колл. Он-то уже понял, что вся эта шарлатанская компания согласилась путешествовать в их обществе только из-за матери – правда, и выбора-то у них особенного не было.

Мать обогрела его улыбкой.

– Вы ужасно добры, Андров.

– Кстати, – добавил Гар, – на это время, мне кажется, мы вполне могли бы обойтись без титулов. Я для вас просто «Гар», а мой спутник – «Дирк».

– Выходит, вы не хотите, чтобы в вас узнавали рыцарей? – удивился Андров и тут же замотал головой. – Конечно, конечно, это не моего ума дело! Добро пожаловать, сэры, и, раз уж на пути нашем лежат леса, кишащие бандитами, обществу троих вооруженных мужчин мы всегда рады. – Он покосился на Колла. – Вы ведь вооружены, не так ли?

Колл ухмыльнулся и махнул рукой в сторону первой повозки.

– Пока вы тут говорили, я спрятал все там.

Андров удивленно обернулся и увидел едва заметно торчавшее из-под поклажи древко копья.

– Ваши руки быстрее моих глаз, Колл, – улыбнулся он. – Скажите, а вы не подумывали о ремесле фокусника?

Гар с Дирком рассмеялись, но Колл воспринял это совершенно серьезно.

– А почему бы и нет? В жизни любое умение не помешает!

– Ради такого признания любой профессор съел бы свою шапочку! – вздохнул Гар, и все удивленно покосились на него.

– Но что делать профессору в такой глуши, вдалеке от университета? – удивился Андров; впрочем, тут он обошел Колла, который вообще не знал, кто такой профессор.

– Искать студентов вроде Колла, – отвечал Дирк. Андров с улыбкой пожал плечами и вернулся к делу.

– Раз уж мы начали знакомиться, позвольте представить вам моих спутников. – Он повернулся к своим друзьям, начав с тех, что уже водрузились на повозках. – Константин... Чарльз... Фредерик... Кьяра...

Кьяра достаточно галантно поклонилась Гару, однако взгляд ее то и дело возвращался к лицу Колла, заметно теплея при этом. Колл ощутил себя этаким полем, полным всходов, и весь сиял, улыбаясь ей в ответ.

Завидев это, Дицея нахмурилась.

– А скажите, мастер Андров, что это за славный такой юноша правит второй повозкой? – спросила она нарочито громко.

– А, это Энрико, – отвечал Андров. Парень склонил голову, а потом одарил Дицею долгим, ласкающим взглядом. Она ослепительно улыбнулась ему в ответ – даже немного слишком ослепительно, поскольку Дирк вроде бы этого не видел. Тот только серьезно кивнул по очереди Энрико и всем остальным.

Ощущавший себя хранителем сестры Колл немного обозлился, но тут же почти пожалел ее, ибо та повернулась и принялась оживленно болтать с Гаром. Колл вопросительно покосился на мать, но та только пожала плечами и покачала головой.

Так они и тронулись в путь – мужчины по очереди то шли пешком, то правили повозками, два рыцаря ехали рядом, беседуя с теми, кто сидел на поклаже. Даже, казалось бы, привыкший к ним Колл все равно удивлялся тому, как быстро Гар с Дирком разговорили актеров, так что через пару часов все уже болтали, как закадычные друзья.

Около полудня они въехали в город – скопление избушек и редких деревянных зданий, у некоторых из которых имелся даже второй этаж. Имелась здесь также каменная церковь чуть повыше остальных построек, рядом с которой располагалась конюшня. Андров обошел ее кругом – как-никак это был второй по размеру дом в городе.

Колл оглядывался по сторонам, разинув рот, да и мать с Дицеей – тоже.

– Никогда не видела столько домов сразу! – призналась Дицея перехваченным от волнения голосом. Кьяра весело рассмеялась в ответ.

– Ты еще насмотришься городов вроде этого, да и побольше, если постранствуешь с нами подольше.

Дицея надула было губы в ответ на тактичное напоминание о том, что она всего-то деревенская простушка, но тут они оказались на рыночной площади. При виде торговых рядов, увешанных разноцветной одеждой, глаза ее снова расширились, и она рванулась было к ним, но мать успела поймать ее за руку.

– Позже, милая, – и только после того, как мы заработаем пару медяков... если получится, конечно.

Они обогнули самое крупное здание, и Колл увидел, что оно на самом деле самое обычное, только длинное, огораживающее с трех сторон скотный двор. Через обычные дощатые ворота они попали на просторную площадь, отгороженную с двух сторон от внешнего мира боковыми крыльями здания. У одной боковой стены располагался загон для рогатого скота, у противоположного – для свиней. По двору расхаживали и ковырялись в пыли куры, а посередине его стояло несколько повозок, колеса которых были подперты на всякий случай колодками. Выпряженные из них лошади и ослики стояли у коновязи под соломенной крышей в дальнем конце двора. Между животными суетились конюхи и где-то здесь же, судя по аппетитным запахам жареной свинины и свежего хлеба, располагалась кухня.

Дородный мужчина в фартуке вышел им навстречу с радушной улыбкой, которая несколько померкла, когда он разглядел своих новых гостей. Все же он обратился к ним вполне вежливо:

– Добрый день, странники. Что вам угодно?

– Место для представления, господин. – Андров почтительно сорвал шапку. – Я имею удовольствие общаться с владельцем этого заведения?

– Имеете. – Владелец внимательнее вгляделся в улыбающихся актеров и сложенный поверх деревянных сундуков на первой повозке ярко раскрашенный холст. – Вы, часом, не актеры ли?

– Совершенно верно, сэр, и привезли с собой множество прекраснейших спектаклей! Жалостную историю Пирама и Фисбы для влюбленных, битвы Генриха Пятого для воинственных, а злоключения Мнимого больного для тех, кто любит посмеяться! Возможно, вам доставит удовольствие, если мы исполним их у вас во дворе?

– Занятно видеть, – шепнул Гару Дирк, – то, что сохранилось в местной культуре от первых колонистов. – Гар кивнул, хотя Колл снова не понял, о чем это они.

– Доставит, доставит! – Владелец кивнул и протянул руку. – Меня зовут Эотин. Сколько будете брать за вход на ваши представления?

– Всего шиллинг, сэр.

– Что ж, это как обычно. – Владелец понимающе кивнул. – Как делить будем, поровну?

– Из каждых двух шиллингов один мне, один вам, – уточнил Андров. – Еда дважды в день и комнаты труппе.

Эотин мотнул головой:

– Комнаты только ведущим актерам. Остальные могут спать и под телегами – наверняка в дороге не привыкать.

– Раз так, значит, так, – вздохнул Андров. – Так мы можем устроить представление сегодня?

Лицо Эотина выразило крайнюю степень изумления.

– Что, так скоро?

Андров ухмыльнулся, а несколько его актеров рассмеялись.

– Дайте нам хлеба и пива да несколько часов времени – и мы будем готовы выступать. Где нам устроить сцену?

– Здесь, конечно, напротив ворот, – ткнул пальцем владелец. – Верно, за несколько часов вы едва успеете оповестить народ да разместиться в комнатах, – но слухи разлетаются бойчее пчел. Да, небольшое представление нынче же вечером было бы неплохо.

– Мы займемся тотчас же, – пообещал Андров. – Если вы только пришлете хлеб с пивом, о которых говорили...

– Да, конечно! – Эотин кивнул и направился в сторону кухни. Андров же повернулся к возчикам. – Бартоломью! Честер! Подайте телеги туда, куда он указал!

У стремени Дирка возник конюх.

– Твоего коня ставить на конюшню, игрок?

– Что? А, да, конечно! – Дирк спешился, отвязал седельные мешки и, пока конюх уводил его коня, помог матери Колла спешиться с ослика. Колл помог Дицее (к немалому ее раздражению), и прислуга увела ослов. Две большие телеги откатили назад, к стене постоялого двора, подогнав их задом друг к другу. Остальным актеры сунули под колеса поленья, забив их для надежности обухами топоров, потом полезли наверх и принялись разгружать свою поклажу, передавая сундуки и узлы тем, кто остался на земле. За считанные минуты обе телеги оказались пусты. После этого те, кто находился на телегах, сняли боковые и задние борта – оказывается, они не были приколочены, а только вставлялись в пазы – и поставили их вертикально у самых стен, закрепив подкосами. На получившиеся в результате столбы начали вешать что-то вроде занавески.

– Слыхал когда-нибудь про профессиональные союзы? – вполголоса спросил у Гара Дирк.

– Приходилось, – так же тихо отвечал Гар.

– А этим парням – явно нет.

Колл задумался о том, что они имели в виду. До сих пор ему приходилось слышать слово «союз» только от сельского священника – когда тот называл брак «священным союзом». Может, Дирк с Гаром хотели сказать, что все эти актеры повязаны узами какой-то разновидности брака? А если так, можно ли считать такой «союз» хоть немного святым?

Тем временем актеры повесили перед первой занавеской вторую. Когда они покончили с этим, один из них потянул за веревку, и занавеси раздвинулись. Колл удивленно уставился на это, а Дицея захлопала в ладоши от восторга.

– Вот здорово!

Тот, что тянул за веревку, дернул ее еще раз и довольно кивнул, когда занавески снова задернулись.

– Сцена готова. Как там с уборными?

– Уже готовы, – откликнулся Виктор с земли. Дицея нахмурилась.

– Какие еще уборные?

– Место, где актеры меняют костюмы, – объяснил Андров. – Хотите посмотреть?

– Ну конечно! – вскричала Дицея, и Андров повел их за телеги. Виктор как раз прилаживал к передней части одной из телег лесенку; вторая – с противоположной стороны – уже стояла на месте, и Альма стояла наверху, подвешивая еще одну занавеску, поменьше, на деревянную раму. Виктор отступил на шаг, пропуская наверх Элайну, та подобрала второй конец этой занавески и принялась привязывать ее с этой стороны.

– Выходить на сцену или уходить с нее актерам придется по лестницам, – объяснял Андров, – а в уборные они попадают через щели в занавесе-заднике. – Он провел их внутрь, и они оказались в помещении примерно двенадцать на восемь футов. Вдоль боковых сторон уже были прилажены перекладины-вешалки, на которые Элспет и Дрю развешивали наряды.

Дицея смотрела на все это, восторженно вытаращив глаза, но мать неодобрительно поцокала языком:

– Да этак любой со второго этажа может выглянуть наружу и увидеть, как женщины раздеваются!

– Вряд ли они увидят много, – со смехом заверила ее Дрю. – Сценические костюмы мы почти всегда носим поверх рубахи, так что меняем только верхнюю одежду.

Виктор тоже рассмеялся. Пока они разговаривали, он успел выкопать посреди помещения яму и теперь, отложив лопату, принял у Константина столб дюймов пять толщиной и поставил его в эту яму.

– Мы, любезная, все это сейчас крышей накроем, так что не бойтесь: даже птичка сверху не увидит ничего.

– И потом, – добавил Андров, – если зрители увидят, как мы переодеваемся, это испортит спектакль.

– Какие чудные платья! – Дицея с сияющими от восторга глазами протянула руку, чтобы пощупать переливающийся бархат.

– Ох, вот этого не надо, лапочка! – Андров задержал ее руку. – Это платье принадлежит самой Катарине, не труппе.

Услышав свое имя, Катарина оглянулась. Возраста она была среднего – примерно как мать Колла.

– У тебя чистые руки, милочка?

Дицея покосилась на свои руки и кивнула:

– Чистые, госпожа.

– Так трогай, не бойся. Славная ткань, не так ли? Его мне дала горничная графини – ее госпожа все равно выбрасывала его, а сама она такое дорогое носить, конечно, не могла.

– А актрисы могут? – ахнула Дицея.

– Да, но только когда мы разыгрываем пьесу.

– Тогда я должна стать актрисой! – воскликнула Дицея. Актеры рассмеялись, и она, покраснев, осеклась. Однако Андров только серьезно кивнул.

– Слыхал я и похуже поводы для желания выйти на подмостки. Но ремесло наше связано с тяжелым трудом, лапуля, – и тебе предстоит очень многому научиться, если ты этого действительно хочешь.

– Хочу! – вскричала Дицея. – А уж тяжелого труда мне не избежать, чем бы я ни занялась!

– Но у тебя, возможно, нет дара перевоплощения, – предупредил ее Андров.

– И тебя может утомить слишком уж назойливое внимание ноблей и всяких там мелких дворян, – напомнила ей Дуз, мрачно покосившись при этом на Магду, которая отвечала ей таким же взглядом. – Ведь некоторые считают актрис, понимаешь ли, дешевыми игрушками.

– Лорды и рыцари считают всех женщин такими, что бы мы ни делали! – сердито передернула плечиками Дицея.

– Дицея! – ахнула мать.

– А что тут скрывать, мама? – заломила бровь Дицея. – Только вмешательство Колла помогло мне убежать в тот раз, когда я не успела вовремя изобразить из себя дурочку и дурнушку.

Кьяра удивленно повернулась к ней.

– Ты что, правда умеешь делать себя такой непривлекательной, чтобы рыцари проезжали мимо, не обратив на тебя внимания?

– А разве не каждой крестьянской девушке приходится этому учиться? – ответила Дицея вопросом на вопрос.

– Ну, не знаю. – Кьяра повернулась к Андрову. – Может, она все-таки не без способностей.

Дицея зажмурилась, потом расцвела счастливой улыбкой и повернулась к Гару.

– А какую роль будете исполнять вы, сэр рыцарь?

– Да, действительно, какую? – одарила его томным, искушающим взглядом Дуз.

– Защитника невинности, – с улыбкой отвечал Гар. Все рассмеялись, но Андров ограничился улыбкой и кивком.

– Это может пригодиться, юный сэр, очень пригодиться. Ну, не обязательно только невинности, но защитник? О да, с этим вы справились бы очень неплохо – при желании, конечно!

Продолжая улыбаться, Гар повернулся к нему:

– Что именно вы имели в виду, мастер Андров?