Текст книги "Волшебник на войне"

Глава 17

Кьяра увидела, что Колл идет к ней по сцене, и с радостным криком бросилась к нему, но застыла, увидев хмурое выражение его лица. Она опомнилась и, подбежав к нему, прижалась лицом к его груди.

– Колл! Что печалит тебя?

– Можешь прогуляться со мной? – спросил Колл. – Мне много чего нужно тебе сказать.

– Конечно... – Ей предстояло еще хлопотать по хозяйству, готовить ужин, да и порепетировать не мешало бы, но неотложные дела Кьяра распознавала с первого взгляда и не сомневалась, что друзья ее поймут.

Они вышли с постоялого двора на деревенскую площадь. Колл молчал, пока они не сели на старый пень под раскидистым дубом.

– Они хотят, чтобы я руководил всеми советами сервов, – прямо сказал Колл.

Кьяра потрясение смотрела на него – словно в первый раз. В его лице ощущалась сила, которой она прежде не замечала, и какая-то новая мудрость. Глаза ее наполнились слезами, ибо она вдруг поняла, что он хочет ей сказать: что простой бродячей актрисе никогда не стать достойной парой тайному правителю простонародья. Но она сразу решила, что не будет пытаться удерживать его, – она-то понимала, что исковерканная судьба порождает озлобленного человека. Призвав на помощь все свое актерское искусство, она изобразила на лице ясную улыбку.

– О Колл, как замечательно!

И все же он уловил дрожь в ее голосе и тревожно повернулся к ней.

– Если ты не хочешь, я откажусь! Еще не поздно, – а жизнь с тобой значит для меня неизмеримо больше, чем любое положение, пусть даже самое высокое!

Она снова потрясение посмотрела на него, потом прижалась к нему всем телом и запрокинула голову, чтобы его губы нашли ее. Когда они наконец, едва не задохнувшись, отстранились на дюйм друг от друга, она едва набралась духу задать ему главный вопрос.

– Но можешь ли ты быть правителем сервов и оставаться моим мужем?

– Могу, – серьезно ответил он, глядя ей в глаза. – Могу, но это может быть очень опасно. Шпионы могут обнаружить меня, и тогда нас всех предадут пытке. Хуже того, они могут пытать тебя, чтобы заставить меня повиноваться. Я не могу рисковать твоей жизнью.

Дрожащей рукой коснулась она его лица и улыбнулась ему сквозь слезы.

– Глупенький! Разве ты не видишь, что я скорее готова рисковать жизнью, чем потерять тебя? И потом, мы – актерская братия – уж мы-то умеем хранить секреты и от солдат, и от горожан, и от кого угодно! Нет, Колл, ты можешь быть правителем сервов и моим мужем – если ты хочешь этого.

– Я не хочу быть правителем сервов, – со вздохом признался он. – Но я хочу быть твоим мужем. – Он опустился перед ней на колено и взял ее за руки, внимательно и с тревогой глядя ей в лицо. – Кьяра, ты согласишься выйти за меня?

Мгновение она сидела неподвижно, с трудом удерживая слезы при мысли о том, что все мечты ее сбылись. А потом она рассмеялась, и взяла его руками за лицо, и расцеловала его в глаза, в щеки и, наконец, в губы. Когда они оторвались друг от друга перевести дух, она зажмурилась.

– Да, Колл, – прошептала она. – О да, я выйду за тебя. – Она открыла глаза и бросила на него почти возмущенный взгляд. – Но только ты должен стать и правителем сервов!

Его лицо разом преобразилось от радости, но все же он еще возражал:

– У меня же ничего нет, ни дома, ни денег – и я не знаю другого ремесла, кроме крестьянского, да еще солдатского!

– Ну да, и еще ремесла вожака бунтовщиков, – напомнила она ему. – Ну что ж, раз уж ты больше ничего не умеешь, придется тебе поучиться еще и актерскому ремеслу – если мастер Андров тебя возьмет, конечно. – Сама она приложит все старания, чтобы мастер согласился.

Колл поговорил с мастером Андровом в тот же вечер – почти не оставив Кьяре времени на уламывание старикана.

– Я ведь совсем не разбираюсь в вашем ремесле, – признался он. – И не уверен, что смогу ему научиться. Но я могу помогать ставить сцену, и я могу продавать билеты и утихомиривать бузотеров в толпе – и еще я могу пригодиться, если на вас нападут в пути.

– Вот уж в этом я не сомневаюсь, – искренне заявил Андров и хлопнул его по плечу. – Ты уже показал себя полезным членом труппы, Колл, и я рад, что ты останешься с нами! И не сомневайся, даже если ты редко будешь выходить на сцену, ты окупишь себя трудом, как ты и предлагал!

Колл даже не ожидал такого быстрого согласия.

– Но вы уверены, что я придусь вам ко двору?

– Ко двору? Да мы не знаем, что бы мы делали без тебя! – Втайне мастер Андров радовался также тому, что он не потеряет Дицею, которая начинала выказывать неплохие зачатки сценического таланта, а к тому же забрала бы с собой Энрико, если бы вздумала последовать за братом. Но еще больше его утешало то, что с ними останется мать, которая выказывала замечательное искусство как в обращении с поварешкой и иглой, так и в непростом деле поднятия духа товарищей.

Вот так и вышло, что за ужином Колл объявил о своей помолвке, и вся труппа поздравила молодую пару и выпила за их здоровье. А потом Андров объявил, что Колл и его семья и дальше будут странствовать с ними, и тут все возрадовались и выпили еще. Один тост плавно перетекал в другой, и не успели они опомниться, как ужин превратился в развеселую пирушку.

Гар, правда, улизнул с нее довольно рано. Он вышел в поле и подождал, пока с неба к его ногам не опустился увесистый сверток. На следующий день он вручил Коллу свой свадебный подарок: стопку пьес, распечатанных за ночь бортовым компьютером, – самых лучших драм, комедий и трагедий, написанных человечеством с тех пор, как оно научилось писать. Они с Дирком одарили Колла также золотом в количестве, достаточном для того, чтобы округлить и его глаза, и пояс для хранения денег.

Они задержались на планете еще на три недели, чтобы дождаться свадьбы. Кьяра настояла, чтобы они венчались в церкви, а для этого труппе пришлось оставаться в городе, чтобы священник мог читать оглашение три воскресенья подряд, как того требует обычай. Гар понимал, что им не удастся собирать аншлаг столько времени, особенно с учетом того, что в ожидании окончания войны горожанам ничего не оставалось, как пересмотреть весь репертуар труппы. Поэтому он заплатил хозяину постоялого двора за три недели вперед с пропитанием, и вся труппа наслаждалась первыми на их памяти каникулами.

Так продолжалось, впрочем, только до тех пор, пока Колл не дал Андрову экземпляр одной из пьес, что подарил ему Гар, – шекспировской «Любовью за любовь». Тот прочитал ее, не отрываясь, потом вскочил и с криком погнал всех актеров на сцену начинать репетиции. Ко времени, когда Святая Церковь удостоверилась, что никто в городе и его окрестностях не видит причин, по которым Колл и Кьяра не могли бы соединиться, пьеса была готова к показу публике.

Даже тогда священник венчал их не в самой церкви, а у ее входного портика, ибо они были всего лишь актеры. Впрочем, невесту нарядили в лучшее платье из театрального гардероба, а все – и жених, и невеста, и портик, и даже сам священник были убраны цветами. Против этого священник устоять не смог, улыбнулся и благословил молодых.

– Согласен ли ты, Колл, взять эту женщину, Кьяру, в законные жены, дабы делить с ней, горе и радости, болезни и здравие, пока смерть не разлучит вас?

– Согласен! – прошептал Дирк за спиной у Колла.

– Согласен! – произнес Колл перехваченным от волнения голосом.

– А ты, Кьяра, согласна взять этого мужчину, Колла, в законные мужья, дабы делить с ним горе и радости, болезни и здравие, пока смерть не разлучит вас?

– Согласна! – объявила Кьяра с сияющим лицом.

– Раз так, объявляю вас мужем и женой. – Священник понизил голос. – Можешь поцеловать свою невесту.

Колл так и сделал, а Дицея бросила застенчивый, но и испытующий взгляд на Энрико, который ответил ей улыбкой. Тем временем остальные члены труппы разразились радостными криками и повели молодых из церкви обратно на постоялый двор – пировать. Все выпили от души и плясали до упаду, а потом с приличествующими случаю шуточками и пожеланиями проводили молодых в лучшую спальню из всех, что мог предложить постоялый двор.

Они вышли во двор, когда по траве уже протянулись длинные утренние тени, и Колл разом протрезвел, увидев лица Дирка и Гара. Не отпуская руки Кьяры, он поспешил к ним.

– Что вас так опечалило, друзья?

– Только то, что нам пора, – ответил ему Гар. – Мы не хотели уходить, не попрощавшись с вами, но наше время на исходе.

Колл вдруг ощутил внутри зияющую пустоту, сменившуюся паникой.

– Но как мы без вас? А вдруг лорды восстанут против нас?

– Ты знаешь, что тогда делать. – Гар положил руку ему на плечо. – Мы научили тебя всему, что тебе нужно знать. Ты только не забывай об осторожности и с подозрением относись к любым поступкам лордов.

Дирк кивнул:

– Ты справишься. Счастья вам обоим. – На мгновение взгляд его задержался на Кьяре, и в глазах появилась странная тоска. А потом он тряхнул головой и хлопнул Колла по плечу. – Тебе повезло, крестьянский сын, – хрипло произнес он. – Тебе здорово повезло, богач! – Он повернулся и зашагал к лесу.

Они посмотрели ему вслед.

– Почему он назвал тебя богачом? – удивленно спросила Кьяра.

– Потому что у меня есть ты. – Колл крепко прижал ее к себе и зарылся щекой в ее волосы. Покой и странное блаженство наполнили его душу, в которой только что царили пустота и страх.

– Ты и правда богат – во всех отношениях, в которых я желал бы этого для себя. – Гар взял Кьяру за руку и галантно поцеловал ее, потом посмотрел ей в глаза. – Что ж, желаю вам здоровых детей и долгой жизни, друзья мои, – и пусть память об этих днях любви пребудет с вами всю жизнь, в радостях и невзгодах.

– Так и будет, – прошептала Кьяра, и глаза ее наполнились слезами. – Прощай же, о друг!

– Прощай, – эхом прошептал Колл.

– Прощайте, друзья, и удачи вам на все дни. – Гар поклонился и поспешил за Дирком.

– Надеюсь, они найдут своих любимых, – сказала Кьяра, крепче прижимаясь к Коллу.

– Я тоже, – шепнул он. – Но еще больше я благодарен Всевышнему за то, что я нашел свою! – И губы их слились в долгом, страстном поцелуе.

* * *

Когда стемнело, Дирк с Гаром вышли из-под деревьев на большую лесную поляну и, задрав головы, увидели высоко в небе маленький черный кружок, который рос в размерах, пока не заслонил собой все звезды. Правда, теперь он был уже не кружком, а большим круглым звездолетом. Он мягко опустился на поляну, заполнив ее почти всю – так что между кораблем и деревьями оставалось не больше двадцати футов. Входной пандус выдвинулся из обшивки и опустился на траву, выпустив на поляну луч света.

– Поднимайтесь на борт, джентльмены, – произнес голос из корабля.

– Спасибо, Геркаймер. – Гар первым взбежал по пандусу. Они вошли в ярко освещенный шлюз. Пандус за их спиной бесшумно поднялся, задраив входное отверстие.

– Добро пожаловать домой, Магнус, – произнес тот же голос. – Добро пожаловать домой, Дирк.

– И правда дом! – Дирк плюхнулся в кресло. – Благословенные блага цивилизации! Можешь принять душ первым, Гар. Я, пожалуй, просто посижу, покайфую.

Он прекрасно знал, что на борту имеется целых четыре душевых кабины. Гар взял из автомата стакан и передал его Дирку.

– Возьми, так будет приятнее. – Он направился к душу. – Взлетай, Геркаймер, – бросил он на ходу. Стягивая одежду и задвигая акриловую дверь душевой кабины, он не ощутил ни малейшей перегрузки, но знал, что корабль уже взмывает в ночь, все выше и выше в открытый космос.

Когда он вышел из душа, стакан и кресло Дирка были пусты. Магнус переоделся в современный спортивный костюм, взял питья себе, уселся в кресло и принялся смотреть, как уменьшается на экране планета Мальтруа.

Вышел Дирк в футболке и брюках из мягкой, переливающейся синтетической ткани. Он налил себе еще стакан, сел рядом с Гаром и тоже поднял взгляд на экран. Планета уже превратилась из шара в маленький сверкающий диск.

– Непривычно думать о том, что это уже позади.

– Для нас позади, – поправил его Гар. – Для Колла и Кьяры все еще только начинается.

– Как думаешь, мы заглянем как-нибудь проведать их?

– Не думаю, – с сожалением признался Гар. – Галактика велика – даже слишком велика. Но мне кажется, Волшебник может время от времени наведываться сюда.

– Почему бы и нет? – Дирк отхлебнул из стакана и снова посмотрел на экран. – Тебе не кажется, что он так и не догадался, что этим Волшебником был ты?

– Только если он заподозрит, что я умею читать мысли, – ответил Гар. – Но поскольку он вряд ли даже слышал слово «телепатия», я сомневаюсь, что он заподозрит что-то в этом роде.

– И поскольку слово «телекинез» ему тоже неизвестно, он никогда не догадается, что в той истории с окном темницы дело было не только в выветрившемся растворе...

– Конечно, не в нем, – кивнул Гар. – Его всего десять лет как вмуровали, и раствор там был крепок как черт-те что!

– ...или почему полудюжине людей удалось так легко стронуть с места их чертову телегу, или откуда ты знал, где противник нанесет следующий удар, или...

– Ради бога, хватит перечислять, – взмолился Гар. – Не забывай, разве не ты говорил, что я дурак, если не использую имеющиеся у меня преимущества?

– И повторю тебе еще раз, если тебя вдруг угрызения совести начнут мучить. – Дирк снова «замолчал, потягивая питье из стакана, глядя на экран и наслаждаясь отпускающим его напряжением. Мальтруа все уменьшалась в размерах, пока не заняла примерно треть экрана. После этого размер планеты не менялся.

– Вышли на орбиту, – доложил Геркаймер.

– Ну. – Дирк повертел стакан в руке, потом поднял взгляд на Гара. – Какой мир будем спасать следующим?