Текст книги "Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник)"

Глава 11
Небесная арка

Четыре скутера поднялись в темнеющее небо, выстроившись ромбом. Обнаженная основа кольца ушла вниз.

Несс показал, как пользоваться системой дистанционного управления, и теперь все скутеры полностью повторяли действия Луиса, который регулировал движение с помощью педалей и ручки, сидя в похожем на массажное кресле. Над его приборной панелью парили четыре миниатюрные прозрачные головы: прекрасная сирена с волосами цвета воронова крыла, яростный тигр с чересчур проницательным взглядом и пара глуповатого вида одноглазых питонов. Интерком работал безупречно, вызывая сравнимые с белой горячкой эффекты.

Пока скутеры поднимались над черными лавовыми склонами, Луис наблюдал за реакцией своих спутников.

Первой среагировала Тила, когда, всмотревшись в даль, увидела бесконечность вместо хорошо знакомой линии горизонта. Глаза ее расширились, и лицо просияло, словно пробившееся сквозь грозовые облака солнце.

– О Луис!

– До чего же огромная гора! – сказал Говорящий.

Несс промолчал, лишь нервно покачивая и поводя головами.

Быстро смеркалось. Внезапная тень за несколько секунд полностью поглотила гигантскую гору. Солнце превратилось в золотистую полоску на фоне черноты космоса, и в темнеющем небе начала обретать очертания…

…чудовищных размеров арка.

Ее контуры становились все четче. По мере того как погружались во тьму суша и небо, на фоне ночи появлялось во всей своей красе истинное великолепие небес Мира-Кольца.

Мир-Кольцо выгибался дугой из голубых полос с белыми завитками облаков, перемежавшихся более узкими, почти черными. Широченная у основания арка быстро сужалась, уходя вверх и превращаясь в окрестностях зенита в прерывистую бело-голубую линию. В самом зените арку пересекало невидимое при свете дня кольцо теневых квадратов.

Скутеры быстро, но беззвучно поднимались все выше. Силовое поле не пропускало ни малейшего шума, и Луис вздрогнул от неожиданности, когда в его личное пространство ворвался похожий на оркестровую музыку вопль.

Казалось, будто взорвался паровой орган.

Луис зажал уши руками, превозмогая боль. Ошеломленный, он не сразу понял, что произошло, а затем щелкнул переключателем интеркома, и изображение Несса исчезло, словно призрак на рассвете. Вопль, отчего-то вызвавший ассоциации со сжигаемым живьем церковным хором, стал существенно тише, но Луис продолжал его слышать через интеркомы Говорящего и Тилы.

– Что это с ним? – изумленно воскликнула Тила.

– Перепугался до смерти. Ему потребуется время, чтобы привыкнуть.

– К чему привыкнуть?

– Принимаю командование на себя, – раздался громовой рык Говорящего-с-Животными. – Травоядный неспособен принимать решения. Объявляю данную миссию военной и берусь ее возглавить.

На мгновение у Луиса возникла мысль самому занять место руководителя, но кому захотелось бы драться с кзином? В любом случае сейчас кзин куда лучше подходил на роль лидера.

К этому времени скутеры поднялись на высоту в полмили. Небо и земля почти полностью почернели, но на черной земле виднелись еще более черные тени, придавая карте если не цвет, то форму. На усеянном звездами небе всецело господствовала подавляющая размерами арка.

К своему удивлению, Луис вдруг вспомнил «Божественную комедию» Данте. Вселенная Данте представляла собой замысловатую рукотворную структуру, часть которой составляли души людей и ангелов. Та же рукотворность навязчиво ощущалась и в Мире-Кольце, о котором нельзя было забыть ни на мгновение, ибо кольцо нависало над головой, огромное, голубое и клетчатое, простираясь из-за грани бесконечности.

Не удивительно, что Несс не смог вынести его вида, будучи большим трусом – и не меньшим реалистом. Возможно, он понял его красоту, а может, и нет. Но он определенно осознал, что их забросило на искусственное сооружение, превышавшее своими размерами все планеты бывшей империи кукольников.

– Кажется, я вижу стены вдоль края кольца, – сказал Говорящий.

С трудом оторвав взгляд от небесной арки, Луис посмотрел направо и налево, и душа его ушла в пятки.

Слева (они двигались назад вдоль следа посадки «Лжеца», так что лево было именно там), край стены представлял собой едва различимую черно-голубую линию на черно-голубом фоне. Луис мог лишь догадываться о ее высоте – на подножие не было и намека. Виден был верхний край, а когда Луис вглядывался в стену, она исчезала. Линия проходила примерно там, где мог быть горизонт, так что с тем же успехом она могла являться как основанием, так и верхом чего-либо.

Другая стена, справа, по сути, выглядела точно так же. Та же высота, тот же вид, та же склонность исчезать под пристальным взглядом…

Судя по всему, «Лжец» рухнул вблизи средней линии кольца. Расстояние до стен казалось одинаковым… что составляло почти полмиллиона миль.

Луис откашлялся:

– Что скажешь, Говорящий?

– По-моему, левая стена чуть выше.

– Ладно.

Луис свернул влево. За ним последовали остальные скутеры, повинуясь дистанционному управлению.

Включив интерком, Луис взглянул на Несса. Кукольник обхватил седло всеми тремя ногами, засунув головы между ним и телом. Он летел вслепую.

– Уверен, Говорящий? – спросила Тила.

– Конечно, – ответил кзин. – Левая стена заметно больше.

Луис улыбнулся. Он никогда не проходил военную подготовку, но о войне кое-что знал. Во время революции на Вундерланде он застрял на планете и три месяца сражался в рядах партизан, прежде чем сумел добраться до корабля.

Он помнил, что одно из качеств хорошего офицера – способность быстро принимать решения. И лучше, если они окажутся правильными…

Они летели над черной сушей к левому краю. Голубая арка кольца сияла намного ярче луны, но в отраженном свете не разглядишь ландшафт внизу. Борозда, которую оставил «Лжец», тянулась позади них серебристой нитью и сливалась с темнотой.

Скутеры бесшумно набирали ход. На скорости чуть меньше звуковой сквозь силовое поле пробилось едва заметное шипение. Оно становилось все громче, но внезапно оборвалось в момент преодоления звукового барьера. Силовое поле обрело новую форму, и опять наступила тишина.

Вскоре скутеры вышли на крейсерскую скорость, и Луис расслабился в кресле. Возможно, ему предстояло провести в этом кресле больше месяца, так почему бы не начать привыкать?

Немного отдохнув, он начал исследовать возможности машины. По-настоящему пилотировал только он один, поэтому не мог позволить себе заснуть. Скутер был снабжен всеми необходимыми удобствами, достаточно простыми в использовании, если ненадолго забыть о человеческом достоинстве.

Луис попробовал надавить ладонью на силовое поле, которое предназначалось для сглаживания воздушных потоков в окружавшем скутер пространстве. Оно вовсе не напоминало стеклянную стену – скорее упругий ветер, дувший со всех сторон прямо на Луиса. Он оказался в защитном пузыре из воздушных потоков.

Похоже, силовое поле надежно защищало от идиотов. В качестве проверки Луис вытащил салфетку и уронил ее. Салфетка порхнула под скутер и зависла в воздухе, судорожно вибрируя. Луис готов был поверить, что, если он вывалится из кресла, что само по себе было непросто, его подхватит силовое поле и он сможет залезть обратно.

Вполне логично – это же кукольники…

Гибкая трубка выдала ему порцию дистиллированной воды. Из щели для еды выпал красновато-коричневый брикет. Луис шесть раз нажимал на кнопку, откусывал кусочек и выбрасывал брикет в воронку для отходов. У каждого был свой вкус, и притом весьма недурной. По крайней мере, еда ему наскучит не скоро.

Но если не удастся найти растения и воду, чтобы загрузить их в пищевой автомат, брикеты рано или поздно перестанут выпадать из щели.

Затребовав седьмой брикет, Луис его съел.

Ему становилось не по себе при мысли, насколько они далеко от любой помощи. От Земли их отделяли двести световых лет. Находившийся в двух световых годах флот кукольников удалялся с запредельной скоростью, и даже наполовину испарившийся «Лжец» с начала полета стал невидим. А теперь скрылась из поля зрения и оставленная им борозда. Сумеют ли они снова найти корабль?

«Невмирс! – подумал Луис. – Его почти невозможно потерять!»

Против вращения находилась самая большая из всех когда-либо виденных людьми гор. Вряд ли Мир-Кольцо изобиловал подобными супервулканами. Чтобы отыскать «Лжеца», нужно нацелиться на гору, а затем двигаться по вращению, высматривая прямую борозду длиной в несколько тысяч миль.

…Но над головой пылала арка Мира-Кольца, в три миллиона раз превышавшая по площади поверхность земной суши. Здесь хватало места, чтобы основательно заблудиться.

Несс зашевелился, и из-под его туловища появилась одна голова, затем вторая.

– Луис, мы можем поговорить наедине? – спросил кукольник, коснувшись языком переключателя.

Прозрачные изображения Говорящего и Тилы дремали, и Луис отключил с ними связь.

– Да, я готов.

– Что случилось? – спросил Несс.

– Ты не слышал?

– Мои уши – в моих головах. До меня не доходило ни звука.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не исключено, что опять впаду в оцепенение. Слишком уж мне не по себе.

– Мне тоже. За последние три часа мы преодолели две тысячи двести миль. С телепортационными кабинами было бы куда лучше. Или даже с шагодисками.

– Наши инженеры не сумели перенести сюда шагодиски.

Головы Несса уставились друг на друга глаз в глаз – лишь на мгновение, но Луис уже замечал ранее подобный жест и предположил, что у кукольников он означает смех. Могло ли у сумасшедшего кукольника появиться чувство юмора?

– Мы движемся к левому краю, – продолжил Луис. – Говорящий решил, что до левой стены ближе. Думаю, если бы мы подбросили монетку, и то было бы точнее. Но Говорящий теперь тут главный. Когда ты впал в оцепенение, он взял управление на себя.

– Прискорбно. До скутера Говорящего мой тасп не достает. Придется…

– Погоди. Почему бы так и не оставить? Пусть командует.

– Но, но, но…

– Подумай, – настаивал Луис. – Ты всегда можешь наложить вето на любое его решение с помощью таспа. Если не предоставить ему власть, он все равно возьмет ее сам, стоит тебе расслабиться. Нам нужен бесспорный лидер.

– Пожалуй, вреда не будет, – мелодично пропел кукольник. – Под моим командованием шансы, по сути, нисколько не лучше.

– Вот и молодец. Вызови Говорящего и скажи ему, что он теперь Замыкающий.

Луис подключился к интеркому Говорящего, чтобы слышать разговор. Если он и ожидал взрыва, то был разочарован – кзин и кукольник обменялись несколькими шипящими и рычащими фразами на Языке героев, а затем кзин отключил связь.

– Приношу свои извинения, – сказал Несс. – Моя глупость имела для нас катастрофические последствия.

– Не беспокойся, – утешил его Луис. – Ты пребываешь в депрессивной стадии своего цикла.

– Я разумное существо и способен посмотреть правде в глаза. Я совершил страшную ошибку насчет Тилы Браун.

– Что ж, ты прав, но это не твоя вина.

– Ох, Луис Ву, в том-то и дело, что моя. Мне следовало понять, почему не удается разыскать никаких кандидатов, кроме Тилы Браун.

– То есть?

– Они оказались гораздо везучее.

Луис немелодично присвистнул сквозь зубы. Кукольник, похоже, придумал некую совершенно новую теорию.

– И если конкретно, – продолжал Несс, – то даже чересчур везучими, чтобы ввязаться в столь опасное предприятие, как наше. Лотерея рождений действительно создала сверхъестественное, передающееся по наследству везение. Но мне оно недоступно. Когда я пытался связаться с потомками выигравших в лотерею, я нашел только Тилу Браун.

– Послушай…

– Я не сумел пригласить никого другого, поскольку все они были очень везучими. Связаться с Тилой Браун, чтобы втянуть ее в эту злополучную экспедицию, я смог потому, что она не унаследовала соответствующий ген. Луис, я должен перед тобой извиниться.

– Иди-ка ты лучше спать.

– Я должен извиниться и перед Тилой.

– Нет. Это я виноват. Я мог бы ее остановить.

– В самом деле?

– Не знаю. Честно не знаю. Иди спать.

– Не могу.

– Тогда веди нас, а я посплю.

Так и решили. Но, прежде чем провалиться в сон, Луис успел удивиться, насколько плавно летит скутер. Кукольник оказался отличным пилотом.

Проснулся Луис на рассвете.

Он не привык спать при полной силе тяжести и ни разу в жизни не провел ночь сидя. Зевнув, он с трудом потянулся, ощущая напряжение мышц. Со стоном потер слипающиеся глаза и огляделся.

Вокруг были забавные тени и лился не менее странный свет. Посмотрев вверх, Луис увидел ослепительно-белую полоску полуденного солнца.

«Ну и дурак же я», – подумал он, дожидаясь, когда перестанут течь слезы. Рефлексы оказались быстрее разума.

Слева от него тянулась тьма, сгущаясь вдали. Несуществующий горизонт заменяла порожденная ночью и хаосом чернота под густо-синим небом, на фоне которого слабо светились очертания арки Мира-Кольца.

Справа, по вращению, сиял ясный день.

Рассвет на Мире-Кольце выглядел совершенно иначе.

Пустыня постепенно заканчивалась. Ее резкая, отчетливая граница уходила по кривой направо и налево. Бело-желтые бесплодные пески остались позади, но громада горы все так же закрывала значительный участок неба. Впереди блеснули реки и озера, а между ними темнели коричневато-зеленые полосы суши.

Скутеры, летя ромбовидным строем, казались одинаковыми серебристыми жучками. Возглавлявший их Луис вспомнил, что Говорящий занимает позицию по вращению, Несс – против вращения, а Тила замыкает строй.

В сторону по вращению от горы в воздухе висела длинная пыльная полоса, словно след от пересекающего пустыню джипа, только намного больше. Наверняка больше, хотя с такого расстояния она выглядела узкой ниточкой…

– Проснулся, Луис?

– Доброе утро, Несс. Ты что, все это время вел нас?

– Несколько часов назад я передал управление Говорящему. Стоит отметить, что мы уже преодолели семь с лишним тысяч миль.

– Вот как.

Но это была всего лишь статистика, крошечная доля того пути, который им предстояло проделать. Луис, привыкший за свою долгую жизнь пользоваться сетью телепортационных кабин, полностью утратил чувство дистанции.

– Посмотри назад, – сказал он. – Видишь тот пыльный след? Что, по-твоему, это может быть?

– Ну, полагаю, это каменная порода, которая испарилась после нашей посадки и вновь конденсировалась в атмосфере. Объем ее очень велик, поэтому она еще не успела осесть.

– А я подумал про пылевые бури… Невмирс, сколько же мы пропахали! – воскликнул Луис.

Учитывая расстояние до корабля, пылевой след тянулся по крайней мере на пару тысяч миль.

Небо и земля походили на две бескрайние, сдвинутые вместе плоскости, между которыми ползали микробы-люди…

– Давление воздуха повысилось, – сказал Несс.

– Что ты говоришь? – переспросил Луис, отводя взгляд от исчезающей в бесконечности точки.

– Посмотри на датчик давления. По-моему, мы приземлились на пару миль выше, чем находимся сейчас.

Луис взял себе пищевой брикет на завтрак.

– Это так важно?

– В незнакомой обстановке необходимо учитывать все факторы. Никогда не знаешь, какой окажется критическим. Например, гора, которую мы выбрали в качестве ориентира, и сейчас она позади нас, очевидно, даже больше, чем мы думали. И что это за серебристая точка светится впереди?

– Где?

– Почти у гипотетической линии горизонта, прямо перед нами.

Отыскать загадочную точку оказалось не легче, чем единственную подробность на карте, если смотришь с краю. Но Луис все же нашел яркое, блестящее, как зеркало, пятнышко.

– Отраженный солнечный свет, – сказал он. – Что это может быть? Стеклянный город?

– Маловероятно.

– Ты деликатен, – рассмеялся Луис. – Но это действительно нечто величиной со стеклянный город. Или целый акр, выложенный зеркалами. А может, большой телескоп-рефлектор.

– В таком случае он, скорее всего, заброшен.

– Почему?

– Мы знаем, что здешняя цивилизация вернулась в дикое состояние. Иначе как бы они позволили столь обширным территориям превратиться в пустыню?

Один раз Луис поверил в подобный довод, но теперь…

– Возможно, ты чересчур упрощаешь. Мир-Кольцо намного больше, чем нам казалось. Думаю, здесь хватит места и для дикости, и для цивилизации, и для любых промежуточных вариантов.

– Но, Луис, цивилизация имеет тенденцию распространяться.

– Вот-вот.

В любом случае рано или поздно им предстояло выяснить, что это за яркая точка, ведь она лежала прямо на их пути.

Краника с кофе под рукой не оказалось.

Луис доедал последний кусочек брикета, когда заметил на приборной панели два зеленых огонька. Он озадаченно уставился на них, не сразу вспомнив, что накануне отключил связь с Тилой и Говорящим, и включил ее снова.

– Доброе утро, Луис, – сказал Говорящий. – Видел рассвет? Весьма впечатляюще с художественной точки зрения.

– Видел. Доброе утро, Тила.

Никакого ответа.

Присмотревшись внимательнее, Луис обнаружил, что она пребывает в состоянии, близком к нирване.

– Несс, ты что, обработал мою женщину таспом?

– Нет, Луис. Зачем это мне?

– И давно с ней такое?

– В смысле? – спросил Говорящий. – Ты насчет того, что она не общительна?

– Я про ее лицо, невмирс!

Изображение Тилы на приборной панели смотрело куда-то в бесконечность, прямо сквозь Луиса. Весь ее вид выражал бескрайнее блаженство.

– Похоже, она расслаблена, – сказал кзин, – и не испытывает никаких неудобств. Что касается более тонких нюансов выражения человеческого лица…

– Не важно. Посади нас, хорошо? Она впала в транс Плато.

– Не понимаю.

– Просто посади нас.

Они опустились с высоты в милю. На несколько секунд Луис ощутил тошнотворное чувство невесомости, прежде чем Говорящий снова включил двигатели. Луис взглянул на изображение Тилы, но не заметил ни малейшей реакции с ее стороны. Лицо ее выглядело безмятежным и невозмутимым, уголки губ слегка приподнялись.

Луис злился на самого себя. Он знал кое-что о гипнозе – двести лет просмотра передач по стерео вряд ли могли пройти даром. Если бы только он мог вспомнить…

Зеленые и коричневые пятна превратились в поле, лес и серебристую ленту реки. Внизу простиралась буйная дикая местность, примерно такая, какую плоскоземельцы ожидают увидеть на планете-колонии, – что зачастую оказывается тем хуже для них.

– Постарайся сесть где-нибудь в долине, – сказал Луис Говорящему. – Желательно, чтобы Тила не видела горизонта.

– Что ж, ладно. Предлагаю вам с Нессом отключить автопилот и следовать за мной на ручном управлении. Тилу я посажу сам.

Летевшие ромбом скутеры перестроились. Говорящий направился левее по вращению, к реке, которую до этого заметил Луис. Остальные последовали за ним.

Продолжая опускаться, они пересекли реку. Говорящий свернул по вращению, вдоль ее русла. Он почти полз в воздухе над самыми верхушками деревьев, пытаясь найти не занятый ими участок берега.

– А растения-то похожи на земные, – сказал Луис.

Инопланетяне что-то пробурчали в знак согласия.

Все обогнули изгиб реки.

Посреди широкого участка речного русла стояли туземцы. С рыболовной сетью. Увидев летящие скутеры, они выронили сеть и, разинув рты, уставились в небо.

Луис, Говорящий и Несс как один устремились ввысь. Туземцы превратились в точки, река – в серебристую змейку. Буйный дикий лес слился в буро-зеленые пятна.

– Включите автопилот, – не терпящим возражений голосом приказал Говорящий. – Я посажу нас где-нибудь в другом месте.

Должно быть, он учился командному тону специально для того, чтобы разговаривать с людьми. Луис подумал, что обязанности посла и впрямь весьма разнообразны.

Тила, судя по всему, вообще ничего не замечала.

– Ну, что думаете? – спросил Луис.

– Это были люди, – сказал Несс.

– В самом деле? Я решил, у меня галлюцинации. Откуда здесь могли взяться люди?

Но никто даже не попытался ответить.

Глава 12
Кулак Бога

Они приземлились в небольшой долине посреди дикой местности. Окружавшие ее низкие холмы скрывали фальшивый горизонт, и дневной свет заглушал сияние арки, так что ландшафт практически ничем не отличался от любой человеческой планеты. Трава, правда, была не совсем травой, но имела зеленый цвет и стелилась ковром в обычных для нее местах. Вокруг из каменистой почвы торчали узловатые кусты с изумрудной листвой.

Растительность, как уже отметил Луис, странным образом напоминала земную. Кусты были именно там, где и можно было ожидать увидеть кусты, а голая земля – именно там, где и положено быть голой земле. Судя по показаниям приборов в скутерах, растения соответствовали земным даже на молекулярном уровне. Деревья этого мира могли считать Луиса и Говорящего своими братьями в той же степени, в какой оба они имели общего дальнего вирусоподобного предка.

Один из образцов местной флоры мог бы стать отличной живой изгородью. Что-то типа дерева росло под углом в сорок пять градусов вверх, затем, сформировав крону, шло под тем же углом вниз, выпускало корни и снова тянулось вверх по диагонали… Луис видел нечто подобное на Гуммиджи, но этот ряд треугольников отливал зеленью листвы и коричневой корой – цветами земной жизни. Луис назвал его локтекорнем.

Несс бродил по лесной поляне, собирая растения и насекомых, чтобы затем исследовать их в компактной лаборатории своего скутера. На нем был скафандр – прозрачный баллон с тремя сапогами и двумя перчатками-нагубниками. Ничто на Мире-Кольце не могло атаковать его, не преодолев этот барьер, – ни хищник, ни букашка, ни пыльца, ни грибковые споры, ни даже вирусные молекулы.

Тила Браун сидела верхом на скутере, положив изящные руки на панель управления. Уголки ее губ слегка изгибались вверх. Вид у нее был расслабленный и вместе с тем сосредоточенный, словно она позировала художнику. Зеленые глаза смотрели сквозь Луиса Ву, сквозь барьер из низких холмов – в бесконечность абстрактного горизонта Мира-Кольца.

– Не понимаю, – сказал Говорящий. – Что с ней, собственно, такое? Она не спит, но почему-то ни на что не реагирует.

– Гипноз автострады, – ответил Луис Ву. – Она сама из него выйдет.

– Значит, ей ничто не угрожает?

– Сейчас – нет. Я боялся, что она может свалиться со скутера или наделать каких-нибудь глупостей с приборами. Но на земле она в безопасности.

– А почему она не проявляет к нам никакого интереса?

Луис попытался объяснить.

* * *

В астероидном поясе Солнечной системы многие люди проводят половину жизни, летая среди каменных глыб в одноместных кораблях. Свое положение они определяют по звездам. Работающий в Поясе рудокоп часами смотрит на яркие быстрые вспышки плазменных двигателей, на медленно дрейфующие яркие пятна соседних астероидов и на неподвижные точки звезд и галактик.

Среди белых звезд человек может потерять душу. Намного позже он осознает, что вместо него действовало тело, управляя кораблем, пока разум путешествовал в мирах, которые он не в силах вспомнить. Это состояние называется «взгляд в неведомое», и оно опасно. Душа не всегда возвращается назад.

Стоя на краю большого плато на Горе Погляди-ка, человек может созерцать бесконечность. Высота горы составляет всего сорок миль, но человеческий глаз, следуя за ее иззубренным склоном, постигает необъятность в сплошном тумане, скрывающем подножие. Белый туман лишен каких-либо черт, безлик и однообразен. Он тянется, не меняясь, от изрытого склона горы до горизонта планеты. Если пустота полностью овладеет разумом человека, он будет стоять, застыв от жуткого восторга, на краю вечности, пока кто-нибудь не уведет его оттуда. Это и есть транс Плато.

А теперь еще горизонт Мира-Кольца…

– Все это лишь самогипноз, – сказал Луис, посмотрев в глаза девушки, которая беспокойно пошевелилась. – Я мог бы привести ее в чувства, но к чему рисковать? Пусть спит.

– Не понимаю, что такое гипноз, – буркнул Говорящий-с-Животными. – Я знаю о нем, но не понимаю.

– Неудивительно, – кивнул Луис. – Кзины не особо поддаются гипнозу. Как, кстати, и кукольники.

Несс закончил собирать образцы инопланетной жизни и неслышно присоединился к команде.

– Мы можем изучать то, чего не в силах понять, – сказал кукольник. – Мы знаем, что в человеке есть нечто, не позволяющее ему принимать решения. Некая его часть хочет, чтобы кто-то другой указывал ему, что делать. Лучше всего подвержен гипнозу тот, кто доверчив и способен сосредоточиться. И гипноз для него начинается с того, что он поддается гипнотизеру.

– Но что такое гипноз?

– Внушенное состояние полного подчинения.

– И почему человек впадает в это состояние?

Несс не нашелся что ответить.

– Потому что он доверяет гипнотизеру, – объяснил Луис.

Говорящий покачал большой головой и отвернулся.

– Подобное доверие другому не может быть нормальным, – заявил Несс. – Должен признаться, гипноз мне не понять. А тебе, Луис?

– Не вполне.

– Это радует, – сказал кукольник, на мгновение посмотрев самому себе в глаза подобно паре разглядывающих друг друга питонов. – Я не смог бы полагаться на того, кто способен понять нечто, не имеющее смысла.

– Что ты выяснил насчет растений Мира-Кольца?

– Они очень похожи на земные, как я тебе уже говорил. Однако некоторые разновидности более специализированы, чем можно было бы ожидать.

– В смысле – более развиты?

– Не исключено. Опять-таки не исключено, что у них больше пространства для роста, даже в ограниченной среде обитания здесь, на Мире-Кольце. Важнее то, что растения и насекомые не на шутку могут угрожать нам.

– И наоборот тоже?

– О да. Какие-то из них съедобны для меня, а какие-то переварит и твой желудок. Придется по отдельности проверять их на яды, а потом уже пробовать на вкус. Но любое найденное нами растение можно безопасно использовать для кухонного автомата на твоем скутере.

– Значит, голодная смерть нам не грозит.

– Единственное преимущество, которое вряд ли компенсирует опасность. Если бы только наши инженеры додумались поместить на борт «Лжеца» приманку для звездных сеятелей! Тогда все это путешествие никому бы не понадобилось.

– Приманку для звездных сеятелей?

– Простейшее устройство, изобретенное тысячи лет назад. Оно заставляет местное солнце излучать электромагнитные сигналы, которые привлекают звездных сеятелей. Будь у нас такое устройство, мы могли бы приманить к этой звезде сеятеля, а затем сообщить о нашей проблеме любому кораблю Посторонних, который последовал бы за ним вглубь Галактики.

– Но сеятели движутся намного медленнее скорости света. Могли бы потребоваться годы!

– Подумай, Луис, – воззвал кукольник. – Как бы долго нам ни пришлось ждать, мы могли бы оставаться в безопасном корабле!

– И для тебя это полноценная жизнь? – усмехнулся Луис и подмигнул Говорящему-с-Животными.

Тот растянулся на земле неподалеку и, встретившись с ним глазами, улыбнулся, словно Чеширский кот из «Алисы в Стране чудес». Затянувшийся миг они смотрели друг на друга, затем кзин с притворным безразличием поднялся и одним прыжком исчез в инопланетных кустах.

Луис отвел взгляд, интуитивно понимая, что случилось нечто важное. Но что? И почему? Он недоуменно пожал плечами.

Сидя верхом в седле скутера, Тила держалась за ручку управления, будто продолжая лететь. Луис вспомнил, как его несколько раз гипнотизировал врач, и во многом это напоминало представление. Погруженный, словно в мягкие подушки, в розовое ощущение полного отсутствия какой-либо ответственности за свои действия, он осознавал, что все это лишь игра на двоих с гипнотизером. Он мог в любой момент освободиться – но отчего-то никогда так не поступал.

Взгляд Тилы внезапно прояснился. Она тряхнула головой и осмотрелась вокруг.

– Луис! Как мы сели?

– Как обычно.

– Помоги мне.

Она протянула к нему руки, словно ребенок. Подхватив Тилу за талию, Луис снял ее со скутера, ощутив от прикосновения ее тела дрожь в спине и тепло в паху и солнечном сплетении. Ладони он, однако, убирать не стал.

– Последнее, что я помню: мы летели на высоте в милю, – сказала Тила.

– С этого момента старайся не смотреть на горизонт.

– Я что, заснула за рулем? – Она рассмеялась и встряхнула волосами, которые разлетелись во все стороны мягким черным облаком. – И вы все перепугались до смерти? Извини, Луис. Где Говорящий?

– Погнался за кроликом, – ответил он. – Кстати, почему бы нам самим не размяться, раз уж появилась возможность?

– Давай прогуляемся по лесу?

– Неплохая мысль.

Взглянув ей в глаза, он понял, что оба думают об одном и том же.

Открыв багажник скутера, он достал одеяло:

– Я готов.

– Вы меня поражаете, – сказал Несс. – Ни одна из известных мне разумных рас не спаривается столь часто, как ваша. Ладно, идите. Только поосторожнее – не забывайте, что вокруг полно незнакомых форм жизни.

– Ты знала, что когда-то «голый» означало то же самое, что и «беззащитный»? – спросил Луис, которому казалось, будто вместе с одеждой он лишился безопасности.

Мир-Кольцо обладал функционирующей биосферой, наверняка кишевшей насекомыми, бактериями и зубастыми тварями, приспособленными к пожиранию протоплазменного мяса.

– Нет, – ответила Тила.

Она уже разделась и стояла на одеяле, вытянув руки к полуденному солнцу.

– До чего здорово! – воскликнула она. – Знаешь, а ведь я никогда не видела тебя голым при свете дня…

– Аналогично. Должен добавить, что выглядишь ты великолепно. Сейчас кое-что тебе покажу… – Он поднес руку к своей безволосой груди. – Невмирс!..

– Ничего не вижу.

– Все исчезло. В том-то и проблема с биозамедлителем. Не остается никаких воспоминаний. Пропадают все шрамы спустя какое-то время… – Он провел пальцем по коже, не ощутив ни каких рубцов. – На Гуммиджи местный хищник-тягун содрал с меня полосу мяса от плеча до пупка шириной в четыре дюйма и полдюйма толщиной. Атаковав еще раз, он разодрал бы меня надвое, но сначала решил проглотить тот кусок, которым уже завладел. Вероятно, я оказался для него смертельно ядовит, поскольку он тут же завизжал, свернулся в клубок и издох. А теперь даже легкой отметины не осталось.

– Бедняга Луис. Впрочем, у меня тоже нет никаких шрамов.

– Но ты – статистическая аномалия, к тому же тебе всего двадцать.

– Ох…

– Гм… ты такая гладенькая…

– А где у тебя еще были памятки о прошлом?

– Однажды я ошибся с горнодобывающим лазером… – сказал он и направил ее руку.

Наконец Луис перевернулся на спину, и Тила уселась верхом на его бедра. Они долго смотрели друг на друга, наслаждаясь чудесным незабываемым мгновением. Образ Тилы расплывался у него перед глазами, и в тумане надвигающегося оргазма ему казалось, будто от нее исходит ангельское сияние…

Из-за деревьев выскочил какой-то зверек величиной с кролика, прошмыгнул по груди Луиса и скрылся в кустах. Мгновение спустя на поляну выпрыгнул Говорящий-с-Животными.

– Прошу прощения! – рыкнул он и исчез, преследуя добычу.

Все вновь собрались возле скутеров.

Говорящий облизнул испачканную красным шерсть вокруг рта и удовлетворенно промурлыкал:

– Впервые в жизни я добыл себе еду, используя в качестве оружия лишь собственные клыки и когти.