Текст книги "Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник)"

От его боевого рыка застыла в жилах кровь. Не в силах пошевелиться, Луис не отводил глаз с серебристой точки, уходившей в сторону от скутера Говорящего.

Однако он успел заметить восхищенный взгляд Тилы.

– Я не собираюсь тебя убивать, Несс, – уже спокойнее добавил Говорящий-с-Животными. – Но я получу ответы на свои вопросы. Нам известно, что ваша раса способна управлять звездными сеятелями.

– Да, – согласился Несс, скутер которого с невероятной скоростью удалялся влево.

Звериное спокойствие инопланетян было иллюзией, существовавшей исключительно потому, что Луис Ву не мог понять выражения их физиономий, а также потому, что инопланетяне не могли передать человеческое выражение лица на интерлингве.

Несс бежал прочь, словно спасая собственную жизнь, но кзин не покидал места в строю.

– Я получу ответы на свои вопросы, Несс, – повторил он.

– Ты верно догадался, – сказал кукольник. – Наше исследование безопасных методов истребления злобных хищников-кзинов показало, что ваша раса обладает высоким потенциалом и, возможно, вы могли бы быть нам полезны. Мы предприняли меры, чтобы направить вашу эволюцию по пути мирного сосуществования с чуждыми для вас расами, действуя непрямыми и крайне безопасными методами.

– Крайне. Несс, меня это нисколько не радует.

– Меня тоже, – сказал Луис Ву.

Он отметил про себя, что оба инопланетянина продолжают общаться на интерлингве, хотя могли бы использовать Язык героев. Они предпочли включить в свой разговор людей – и вполне справедливо, поскольку в их споре на равных участвовал и Луис Ву.

– Вы нас использовали, – продолжал он. – Использовали нас тотально, как и кзинов.

– Но во вред нам, – возразил Говорящий.

– В войнах с кзинами погибло немало людей.

– Луис, оставь его! – ринулась в бой Тила Браун. – Невмирс, если бы не кукольники, мы все стали бы рабами кзинов! Они не дали кзинам уничтожить цивилизацию!

– У нас тоже была цивилизация, – оскалился Говорящий.

Молчаливое призрачное изображение кукольника напоминало готового к броску одноглазого питона. Другим ртом он управлял скутером, находившимся теперь на порядочном отдалении.

– Кукольники использовали нас, – повторил Луис Ву, – как инструмент для эволюции кзинов.

– Но ведь получилось! – настаивала Тила.

Послышалось низкое зловещее рычание. Теперь никто уже не мог принять выражение морды Говорящего за улыбку.

– Да, получилось! – гневно бросила Тила. – Вы теперь мирная раса, Говорящий. Вы можете поладить с…

– Молчи, человек!

– С равными себе, – закончила она. – Вы не нападали на другие расы в течение…

Достав модифицированный шанцевый инструмент Поработителей, кзин поднес его к интеркому, показав Тиле, которая внезапно прикусила язык.

– На месте кзинов могли быть мы, – сказал Луис.

Все взоры обратились к нему.

– На месте кзинов могли быть мы, – повторил он. – Если бы кукольники решили вести искусственный отбор среди людей, выводя некую особую породу… – Он запнулся. – Ну да. Тила. Конечно же.

Кукольник никак не реагировал.

Тила неловко поежилась под взглядом Ву.

– В чем дело, Луис? Луис!

– Извини. Мне тут кое-что пришло в голову… Несс, расскажи нам. Расскажи все, что ты знаешь про Законы о рождаемости.

– Луис, ты с ума сошел?

– Угуррр, – проворчал Говорящий-с-Животными. – Мне самому следовало догадаться. Несс?

– Да, – отозвался тот.

Скутер кукольника превратился в серебристую точку, уходящую влево. Она почти затерялась на фоне более крупной и размытой яркой точки впереди, которую отделяло от флотилии большее расстояние, чем могло существовать между любыми двумя точками на Земле. Интерком показывал неизменную, лишенную какого-либо выражения физиономию с плоским треугольным черепом и длинными мягкими губами – она просто не могла выглядеть опасной.

– Вы вмешивались в Законы о рождаемости на Земле.

– Да.

– Зачем?

– Нам нравятся люди. Мы доверяем людям. Мы выгодно с ними сотрудничаем. И для нашей же пользы есть смысл их поощрять, ведь они определенно доберутся до Малого Облака раньше нас.

– Превосходно. Мы вам нравимся. И что?

– Мы хотели усовершенствовать вас посредством генетического отбора. Но что именно совершенствовать? Нет, не разум – не в нем ваша великая сила. Так же как и не в вашем чувстве самосохранения, выносливости или умении драться.

– И вы решили сделать нас везучими, – рассмеялся Луис.

Только теперь Тила все поняла, и глаза ее расширились от ужаса. Она попыталась что-то сказать, но с губ ее сорвался лишь неразборчивый всхлип.

– Конечно, – ответил Несс. – Пожалуйста, Луис, перестань смеяться. Это разумное решение. Ваш биологический вид отличался невероятным везением. Ваша история воспринимается словно ряд чудесных спасений в последний момент – от внутривидовой атомной войны, от загрязнения вашей планеты промышленными отходами, от экологических катастроф, от массивных астероидов, от капризов вашего достаточно переменчивого Солнца и даже от взрыва ядра, о котором вы узнали по чистой случайности. Луис, почему ты все еще смеешься?

Ву хохотал, глядя на Тилу. Покраснев до корней волос, она водила глазами из стороны в сторону, словно ища, где спрятаться. Не слишком приятно осознавать, что являешься частью генетического эксперимента.

– В итоге мы поменяли законы о рождаемости на Земле, что оказалось на удивление легко. Наш уход из Известного космоса привел к обвалу на биржах, вследствие чего разорились несколько членов Комиссии по рождаемости. Некоторых из них мы подкупили, других шантажировали долговой тюрьмой, а затем воспользовались коррупцией в Комиссии в качестве публичного повода для перемен. Подобное предприятие потребовало гигантских расходов, но не несло никакой опасности и отчасти завершилось успехом. Мы сумели воплотить в жизнь Лотереи рождений, надеясь получить таким образом породу необычно везучих людей.

– Чудовище! – закричала Тила. – Чудовище!

– Тила, – сказал Говорящий, который уже убрал в чехол свой шанцевый инструмент Поработителей, – ты не жаловалась, когда узнала, что кукольники манипулировали наследственностью моей расы. Им хотелось получить покорного кзина, и с этой целью они разводили нас, как биологи разводят стхитов, убивая дефективных и оставляя прочих. Ты радовалась, что подобное преступление пошло на пользу вашему виду. А теперь ты жалуешься. Почему?

Рыдая от ярости, Тила отключила интерком.

– Покорного кзина, Несс, – повторил Говорящий. – Вам хотелось получить покорного кзина. Если ты считаешь, что вам это удалось, – возвращайся и вновь присоединяйся к нам.

Кукольник не ответил. Серебристая точка его скутера скрылась из виду далеко впереди.

– Не хочешь вернуться? Но как я смогу защитить тебя перед неизвестностью, которую таит в себе эта земля? Впрочем, зная вашу осторожность, я вас ни в чем не виню. – Кзин выпустил слегка изогнутые, острые, как иглы, когти. – И тем не менее ваша попытка создать везучего человека закончилась ничем.

– Нет, – ответил по интеркому Несс. – Мы все-таки вывели породу везучих людей. Я не смог связаться ни с одним из них, чтобы пригласить в эту злополучную экспедицию. Они оказались более чем везучими.

– Вам хотелось поиграть в бога с обеими нашими расами. Даже не пытайся вернуться.

– Останусь на связи по интеркому.

Изображение кзина исчезло.

– Луис, Говорящий меня отключил, – сообщил Несс. – Если мне потребуется что-то ему сказать, придется передавать через тебя.

– Ладно, – ответил Луис и отключился.

Почти сразу же на том месте, где до этого виднелась призрачная голова кукольника, вспыхнул огонек – Нессу хотелось поговорить.

Невмирс! Обойдется.

Позже они пересекли море размером со Средиземное. Опустившись ниже, Луис обнаружил, что другие скутеры последовали за ним. Флотилия оставалась под его управлением, хотя никто не желал с ним разговаривать.

Вдоль побережья тянулся город, лежавший в руинах. За исключением пристани, он совсем не отличался от Зигнамукликклика. Луис не стал садиться – ничего нового он все равно бы тут не узнал.

Земля постепенно поднималась все выше и выше, пока не щелкнуло в ушах и не упало давление. Зелень сменилась коричневым кустарником, затем высокогорной тундрой, затем милями голого камня, затем…

Ветры полностью очистили горный хребет на протяжении полутысячи миль, унеся с собой кусты, дерн и камень. Не осталось ничего, кроме обнаженной поверхности основы кольца, серой и полупрозрачной, внушавшей отвращение одним лишь своим видом.

Подобной небрежности не допустил бы никто из строителей кольца – значит, цивилизация начала умирать уже давно. И процесс начался именно здесь, с голых проплешин в местах, где никто не бывал…

Далеко впереди, в той стороне, куда улетел Несс, виднелось обширное сверкающее пятно, расстояние до которого могло составлять от тридцати до пятидесяти тысяч миль, размером по меньшей мере с Австралию.

Еще один участок обнаженной основы, проступивший сквозь когда-то плодородную почву, высохшую и унесенную ветром после того, как разрушилась речная система? Очевидно, когда повсюду прекратилась подача энергии, падение Зигнамукликклика стало последним этапом катастрофы.

Сколько времени это длилось? Десять тысяч лет?

Или дольше?

– Невмирс! И обсудить-то не с кем. Возможно, это очень важно, – пробормотал Луис, хмуро глядя на местный пейзаж.

Учитывая, что солнце постоянно располагалось прямо над головой, время воспринималось совершенно иначе. Утро ничем не отличалось от дня. Любые поступки и решения казались не столь значительными, а реальность – не столь реальной. Как будто, подумал Луис, путешествуешь между телепортационными кабинами.

Именно. Они пребывали между телепортационными кабинами, одна из которых находилась на «Лжеце», а другая – возле стены кольца. Им только казалось, будто они летят треугольником над плоской серой равниной.

Скутеры направлялись к левому краю кольца сквозь застывшее время.

Как давно все не разговаривали друг с другом? Прошли часы с тех пор, как Луис послал сигнал Тиле, что хочет с ней пообщаться, а чуть позже – Говорящему. На их приборных панелях вспыхнули огоньки, но никто не отреагировал, точно так же, как и Луис проигнорировал сигнал на собственной панели.

– Хватит, – внезапно сказал он, включая интерком.

В уши ему ударила оркестровая музыка, и лишь мгновение спустя кукольник его заметил.

– Мы должны позаботиться о том, чтобы экспедиция воссоединилась без кровопролития, – заявил Несс. – Есть предложения, Луис?

– Да. Невежливо начинать разговор с середины.

– Извини, Луис. Спасибо, что ответил. Как ты?

– Мне одиноко, и я злюсь. И все это по твоей вине. Никто не хочет со мной разговаривать.

– Я могу чем-то помочь?

– Давай выясним. Ты имел какое-то отношение к изменению Законов о рождаемости?

– Я возглавлял проект.

– Хуже ты не мог ответить, – усмехнулся Луис. – Чтоб тебе стать первой жертвой обратного действия этих законов! Тила ни за что не станет со мной больше общаться.

– Тебе не следовало над ней смеяться.

– Это да. Кстати, знаешь, что меня больше всего пугает? Невмирс, вовсе не твое дурацкое высокомерие! Речь о том, что ты в состоянии принимать масштабные решения, а потом совершать невероятные глупости, например… например…

– Тила Браун нас слышит?

– Нет, конечно. Невмирс, чтоб тебя, Несс! Ты хоть понимаешь, что ты с ней сделал?

– Если ты знал, что ее самолюбие пострадает, зачем вообще завел тот разговор?

Луис застонал. Мысленно урегулировав проблему, он тут же выдал ее решение. Ему не пришло в голову – и никогда не приходило, – что не стоит распространяться вслух. Об этом он даже не подумал.

– Есть идеи, как вновь объединить экспедицию? – спросил кукольник.

– Да, – ответил Луис и отключился.

Пусть Несс теперь мучается.

* * *

Земля ушла вниз, вновь покрывшись зеленью.

Они пролетели еще над одним морем и большой треугольной речной дельтой, которая, однако, высохла, как и русло реки. Вероятно, перемены в направлении ветра иссушили ее источник.

Когда Луис опустился ниже, стало ясно, что все протоки дельты только на первый взгляд извиваются случайным образом, а на самом деле – высечены в земле. Создателей Мира-Кольца не устраивал вариант, при котором каналы проложит сама река. И они оказались правы – из-за слишком тонкого слоя почвы на Мире-Кольце без искусственной дельты было не обойтись.

Но пустые каналы выглядели весьма уродливо. Неодобрительно поморщившись, Луис полетел дальше.

Глава 14
Интерлюдия с подсолнечниками

Недалеко впереди виднелись горы.

Луис летел всю ночь и большую часть утра – он не знал точно, как долго. Неподвижное полуденное солнце загоняло в психологическую ловушку, то ли сжимая, то ли растягивая время, – Луис не мог точно понять, что именно.

Эмоционально он чувствовал себя так, словно пребывал в очередном своем путешествии, почти позабыв об остальных. Полет в одиночестве над бескрайней, постоянно меняющейся поверхностью кольца ничем не отличался от полета в одноместном корабле за пределы известных звезд. Луис Ву был один во вселенной, и вселенная была игрушкой для Луиса Ву. И самым важным вопросом стал: достиг ли Луис Ву полного удовлетворения?

Его едва не повергла в шок возникшая над приборной панелью мохнатая оранжевая морда.

– Ты, наверное, устал, – сказал кзин. – Хочешь, я возьму управление?

– Лучше я приземлюсь. Ноги затекли.

– Тогда действуй. Управление у тебя.

– Не хочу никому навязывать свое общество, – Луис понял, что говорит совершенно искренне. Прежнее настроение еще не успело его покинуть.

– Тебе кажется, что Тила тебя избегает? Возможно, ты прав. Она не связывалась даже со мной, хотя я разделяю ее чувства.

– Ты принимаешь это чересчур близко к сердцу. Нет, погоди, не отключайся.

– Мне, Луис, хочется побыть одному. Пожиратель листьев всерьез меня опозорил.

– Но это же было так давно! Нет, не отключайся; сжалься над одиноким стариком. Ты видел ландшафт внизу?

– Да.

– Заметил обнаженные области?

– Да. Местами эрозия добралась сквозь коренную породу до неразрушимой основы кольца. Здесь когда-то давно серьезно нарушилось движение воздушных масс. Подобная эрозия не могла случиться за одну ночь, даже на Мире-Кольце.

– Разумеется.

– Луис, почему вообще рухнула огромная и могущественная цивилизация?

– Понятия не имею. Нам придется смириться с тем, что мы никогда этого не узнаем. Даже кукольники так и не достигли высот технологий Мира-Кольца. Мы можем только гадать, что отбросило их назад на уровень каменных топоров.

– Нужно побольше выяснить насчет туземцев, – сказал Говорящий-с-Животными. – Судя по тому, что нам о них известно, вряд ли они сдвинут с места разбитого «Лжеца». Надо найти тех, кто бы это сумел.

Именно на это и рассчитывал Луис.

– У меня есть мысли, каким образом мы могли бы выходить на связь с туземцами так часто, как нам бы захотелось.

– Ну и?

– Я бы предпочел сначала сесть, а потом все обсудить.

– Тогда садись.

Горы образовывали высокую сплошную гряду вдоль пути скутеров. Их вершины и ущелья между ними сияли уже знакомым Луису жемчужным блеском. Бушевавший ветер счистил каменную породу, обнажив материал основы кольца.

Луис посадил флотилию неподалеку от пологих холмов, возле устья серебристого ручья, который изливался с гор и исчезал в бесконечном лесу, покрывавшем подножие холмов подобно зеленому меху.

– Что ты делаешь? – требовательно спросила вышедшая на связь Тила.

– Сажусь. Устал летать. Но не отключайся. Хочу извиниться.

Она прервала связь.

«Вряд ли стоило ожидать иного», – с сомнением подумал Луис.

Но, возможно, теперь она будет больше готова его слушать, зная о грядущих извинениях.

– Мне пришла в голову эта мысль после всех наших разговоров об «игре в бога», – сказал Луис.

Увы, общался он только с Говорящим. Сойдя со скутера, Тила бросила на Ву испепеляющий взгляд и удалилась в лес.

Говорящий качнул лохматой оранжевой головой. Уши его дернулись, словно маленькие китайские веера в чьих-то нервных пальцах.

– В этом мире мы в относительной безопасности, – продолжал Луис, – пока находимся в воздухе. В том, что мы сумеем долететь до цели, нет никаких сомнений. Если понадобится, мы можем добраться до стены без единой посадки или садясь в тех местах, где проступает основа кольца. На ней не выживет ни один хищник. Но без посадки мы мало что можем узнать. Нужно убраться с этой гигантской игрушки, а для этого нам требуется помощь местных. Похоже, кому-то все-таки придется тащить «Лжеца» на протяжении четырехсот тысяч миль.

– Ближе к делу, Луис. Мне хочется размяться.

– К тому времени, когда мы доберемся до стены, необходимо знать о Мире-Кольце намного больше, чем сейчас.

– Бесспорно.

– Почему бы не поиграть в бога?

Говорящий поколебался.

– Ты в буквальном смысле?

– Именно. Мы подходим на роль строителей Мира-Кольца. Мы не обладаем таким могуществом, как они, но даже то, что у нас есть, выглядит достаточно божественно для туземцев. Богом мог бы стать ты…

– Спасибо.

– …а мы с Тилой – его служителями. Из Несса выйдет неплохой пленный демон.

Говорящий выпустил когти:

– Но Несса с нами нет и не будет.

– Вопрос решаем. Если…

– Луис, это даже не обсуждается.

– Жаль. Чтобы у нас все получилось, без него не обойтись.

– В таком случае придется тебе придумать что-то другое.

Луис все еще пребывал в некоторых сомнениях насчет когтей кзина. Насколько те подчинялись его воле? Они оставались выпущенными. Если бы обсуждение шло по интеркому, Говорящий наверняка бы уже отключил связь.

Собственно, именно потому Луис настоял на посадке.

– Только представь всю интеллектуальную красоту нашего предприятия. Из тебя получится отличный бог. С человеческой точки зрения ты выглядишь адски впечатляюще – хотя, полагаю, тебе придется поверить мне на слово.

– Зачем нам Несс?

– Нам нужен его тасп. Будучи богом, ты разорвешь усомнившегося на куски, а потом сожрешь – в наказание. А как награду – используешь тасп кукольника.

– Без таспа никак нельзя?

– Но это же прекрасный способ вознаградить истинно верующего! Порция чистого удовольствия прямо в мозг. Никаких побочных эффектов, никакого похмелья. Говорят, будто тасп даже лучше, чем секс!

– Мне не нравится это по этическим соображениям. Хотя туземцы всего лишь люди, не хотелось бы подсаживать их на тасп. Куда милосерднее было бы их убить, – сказал Говорящий. – И вообще, тасп кукольников действует на кзинов, а не на людей.

– По-моему, ты ошибаешься.

– Луис, нам известно, что он был разработан для возбуждения мозговой структуры кзинов. Я знаю, что это такое. И ты прав – ощущения по-настоящему религиозные. Дьявольские.

– Но разве тасп не влияет на людей? Думаю, вполне. Я знаю Несса – либо его тасп действует на нас обоих, либо у него с собой два таспа. Если бы он не имел возможности контролировать поведение людей, меня бы здесь не было.

– Это все пустые рассуждения.

– Может, вызвать его и спросить?

– Нет.

– Кому это повредит?

– В том нет никакого смысла.

– Ну да, я забыл – ты лишен всякого любопытства.

Большинство разумных видов не отличались свойственной обезьянам пытливостью.

– Решил сыграть на моем любопытстве? Понимаю. Ты хотел подтолкнуть меня к определенным поступкам. Луис, кукольник может и сам найти дорогу к стене, так что пусть летит один.

Прежде чем Луис успел ответить, кзин повернулся и одним прыжком скрылся в зарослях, завершив дискуссию столь же окончательно, как если бы выключил интерком.

Тиле Браун казалось, будто против нее весь мир. Она беспомощно плакала, охваченная щемящей жалостью к самой себе.

Как нельзя кстати подвернулось весьма неплохое место, чтобы выразить скорбь. Пышный темно-зеленый полог над головой не пропускал прямые лучи солнца, но у земли становился тоньше, не препятствуя ходьбе. Безрадостный рай для натуралистов.

Плоские отвесные каменные стены, постоянно влажные от водопада, окружали глубокий чистый бассейн, в котором сидела Тила. Шум падающей воды почти заглушал ее всхлипы, но стены усиливали звук, словно в душевой кабине. Казалось, будто вместе с Тилой рыдает сама Природа.

Девушка не замечала Луиса Ву.

Оказавшись в одиночестве на чужой планете, даже Тила Браун не смогла бы далеко уйти без комплекта первой помощи – висевшей на поясе маленькой плоской коробки со встроенным маячком. Луис проследовал за его сигналом до самой одежды Тилы, сваленной в груду на гранитной полке.

Посреди густой зелени, на фоне грохота водопада эхо разносило плач Тилы. Она сидела почти под самой стеной воды, опираясь руками на край бассейна. Темные волосы закрывали склоненное лицо.

Ждать, пока она подойдет сама, не было никакого смысла. Раздевшись, Луис сложил одежду рядом с ее костюмом, вздрогнул от прохладного воздуха, пожал плечами и нырнул.

Ошибку он понял сразу.

Путешествуя, Луис не часто наталкивался на землеподобные планеты, а те, на которых он высаживался, как правило, были столь же цивилизованными, как и сама Земля. Если бы он сообразил поинтересоваться температурой воды…

Но было поздно.

Ручьи стекали с увенчанных снежными шапками гор. Луис почти закричал от холода, но уже успел нырнуть. По крайней мере, ему хватило ума не вдохнуть.

Голова его выскочила из ледяной воды, и он забил руками, задыхаясь от нехватки воздуха.

А потом ему вдруг понравилось.

Луис умел плавать, хотя и учился этому в водах намного более теплых. Он ритмично работал ногами, чувствуя кожей маленькие завихрения от несущегося с высоты потока.

Тила увидела его, но продолжала сидеть под водопадом. Луис поплыл к ней.

Ему пришлось бы кричать ей в лицо, чтобы она расслышала слова, так что извинения и признания в любви вряд ли выглядели бы уместно. Но он мог до нее дотронуться.

Она не отпрянула, лишь наклонила голову, и волосы вновь скрыли ее облик. Во всей ее позе ощущалась почти физическая неприязнь.

Луис не стал настаивать.

Он поплыл вдоль стен бассейна, разминая мышцы после проведенных в седле скутера восемнадцати часов. В воде он чувствовал себя просто чудесно, но в какой-то момент холод дал о себе знать, и Луис решил, что воспаление легких ему ни к чему.

Коснувшись руки Тилы, он показал в сторону берега. На этот раз она кивнула и последовала за ним.

Они лежали возле бассейна, дрожа в объятиях друг друга. Раскрытые наподобие одеял комбинезоны с терморегуляцией постепенно согревали их замерзшие тела.

– Извини за то, что я смеялся над тобой, – сказал Луис.

Она кивнула, молча принимая сам факт его извинений, но не простив.

– Знаешь, в самом деле было смешно. Кукольникам, самым отъявленным трусам во всей вселенной, хватило наглости разводить людей и кзинов, словно две породы скота! Наверняка они знали, чем рисковали. – Луис понимал, что говорит лишнее, но ему нужно было как-то объясниться, оправдаться перед Тилой. – И представь, что у них в итоге вышло! Вывести благоразумного кзина – не такая уж плохая идея. Мне кое-что известно про войны людей и кзинов, и я знаю, насколько свирепы бывали кзины. Предки Говорящего сравняли бы Зигнамукликклик с основой кольца, но Говорящий вовремя остановился. Однако выводить породу везучих людей…

– Полагаешь, они совершили ошибку, сделав меня такой, какая я есть?

– Невмирс, ты что, думаешь, я пытаюсь тебя оскорбить? Я только хочу сказать, что это смешная мысль. А в исполнении кукольников – еще смешнее. Потому я и смеялся.

– Ждешь, что я захихикаю в ответ?

– Это было бы слишком.

– Ладно.

Она вовсе не возненавидела Луиса за его смех. Ей хотелось утешения, а не мести. И это утешение шло от тепла комбинезонов и обнявшихся тел.

Луис начал поглаживать Тилу по спине, чувствуя, как та расслабляется.

– Надо бы снова собрать вместе нашу экспедицию, – наконец сказал он и тут же ощутил, как напряглась Тила. – Тебе это не нравится?

– Нет.

– Из-за Несса?

– Ненавижу его. Ненавижу! Он разводил моих предков, как… как скотину! – Внезапно она успокоилась. – Но Говорящий прикончит Несса на месте, если тот попытается вернуться. Так что все в порядке.

– А если я сумею убедить Говорящего, чтобы он позволил Нессу вновь присоединиться к нам?

– Каким образом?

– И все-таки?

– Но зачем?

– «Рискованная ставка» все еще принадлежит Нессу, а она – единственная возможность для человечества добраться до Магеллановых Облаков меньше чем за столетия. Если мы покинем Мир-Кольцо без Несса, мы потеряем «Рискованную ставку».

– Глупости, Луис!

– Послушай, ты сама говорила, что, если бы кукольники не сделали с кзинами того, что они с ними сделали, мы все стали бы рабами кзинов. Верно. Но если бы кукольники не вмешались в Законы о рождаемости, ты вообще бы не родилась!

Луис ощутил, как напряглось тело девушки. На ее лице появилось задумчивое выражение, и она крепко зажмурилась.

– То, что сделали кукольники, – продолжал он, – случилось давным-давно. Разве ты не можешь простить их и забыть?

– Нет!

Она откатилась из-под подогретых комбинезонов прямо в ледяную воду. Поколебавшись, Луис последовал за ней. Едва не задохнувшись, он всплыл на поверхность… и увидел Тилу на прежнем месте под водопадом.

Она призывно улыбалась. Быстро же у этой девушки менялось настроение.

Луис поплыл к ней.

– Очаровательный способ велеть мужчине заткнуться! – рассмеялся он, хотя вряд ли она его слышала – из-за грохота воды он не слышал даже сам себя.

Тила столь же беззвучно рассмеялась в ответ и протянула к нему руки.

– Спор все равно дурацкий! – крикнул он.

Вода была холодной, очень холодной, и единственное тепло исходило от Тилы. Они опустились на колени, обхватив друг друга и опираясь на шершавый камень на небольшой глубине.

Их любовь походила на восхитительную смесь тепла и холода, неся в себе утешение и покой. Никаких проблем она не решала, но, по крайней мере, давала возможность хотя бы ненадолго от них убежать.

Они вернулись к скутерам, слегка дрожа внутри своих подогретых коконов. Луис молчал. Теперь он кое-что понял о Тиле Браун.

Она не умела возражать, не могла сказать «нет» и настоять на своем. Если другие женщины могли шутливо, язвительно или гневно отвергнуть чужие притязания, то у Тилы не было подобного опыта. Жизнь не успела ее этому научить.

Луис мог бы измываться над ней до скончания веков, а она не знала бы, как его остановить. Но она могла бы его за это возненавидеть, и потому он продолжал хранить молчание – в том числе и еще по одной причине.

Ему не хотелось причинить ей боль.

Они молча шли, держась за руки и поигрывая пальцами друг друга.

– Ладно, – вдруг сказала Тила. – Если сумеешь убедить Говорящего – можешь вернуть Несса.

– Спасибо, – удивленно ответил Луис.

– Только ради «Рискованной ставки», – добавила она. – К тому же все равно у тебя ничего не выйдет.

Пришло время подкрепиться, а затем заняться формальной разминкой, состоявшей из отжиманий и приседаний. За ней последовала уже не столь формальная, в виде лазания по деревьям.

Наконец к скутерам вернулся Говорящий. На этот раз крови на его морде не было, и из пищевого автомата он взял не таблетку от аллергии, а влажный брусок теплой печени.

«Могучий охотник вернулся», – подумал Луис, продолжая держать язык за зубами.

Когда они взлетели, небо было так же затянуто тучами, как и при посадке.

Луис возобновил по интеркому прерванный спор:

– Но ведь это было так давно!

– Луис, понятие чести неподвластно времени, хотя, естественно, откуда тебе это знать? – сказал Говорящий. – Более того, нам до сих пор приходится иметь дело с последствиями данного поступка. Почему Несс выбрал в качестве своего спутника кзина?

– Он об этом говорил.

– Почему он выбрал Тилу Браун? Замыкающий наверняка поручил Нессу выяснить, обладают ли люди врожденным сверхъестественным везением. От него также требовалось узнать, стали ли покорными кзины. Он выбрал меня, поскольку, будучи послом у расы, для которой характерно высокомерие, я с большей вероятностью продемонстрировал бы желаемую для его народа покорность.

– Я тоже об этом думал.

Луис в своих размышлениях зашел даже дальше: не специально ли велели Нессу упомянуть о приманках для звездных сеятелей, чтобы оценить реакцию Говорящего?

– Все это не важно. Я вовсе не стал покорным, – заключил кзин.

– Может, хватит употреблять это слово? Оно сбивает тебя с толку.

– Луис, почему ты все время заступаешься за кукольника? Зачем тебе его общество?

Хороший вопрос, подумал Луис. Кукольник заслужил того, чтобы немного попотеть от страха. И если подозрения Ву были верны, Нессу абсолютно ничто не угрожало.

Было ли все дело в том, что Луису Ву нравились инопланетяне?

Или проблема носила более общий характер? Кукольник был другим, и именно это имело значение. Человеку в возрасте Луиса Ву вполне могла наскучить лишенная разнообразия жизнь, и общество инопланетян являлось для него насущной необходимостью.

Скутеры поднимались вдоль горного склона.

– Все дело в точках зрения, – сказал Луис. – Мы находимся в чуждой среде, намного более чуждой, чем любая планета людей или кзинов. И чтобы понять, что происходит, нам нужны самые разные мнения и соображения.

Тила беззвучно зааплодировала. Отлично сказано! Луис подмигнул ей в ответ. Вряд ли Говорящий мог в полной мере понять смысл их выглядевшего весьма по-человечески обмена репликами.

– Мне не нужен кукольник, чтобы объяснить суть этого мира, – заявил кзин. – Достаточно собственных глаз, носа и ушей.

– Возможно. Но тебе нужна «Рискованная ставка». Все мы нуждаемся в технологиях, которые воплощает в себе этот корабль.

– Ради выгоды? Недостойный мотив.

– Невмирс, это нечестно! «Рискованная ставка» несет пользу всему человечеству, и кзинам тоже!

– Это все мелочь. Хотя выгода не для тебя одного, ты все равно готов продать ради нее собственную честь.

– Моей чести ничто не угрожает, – рассерженно бросил Луис.

– Сомневаюсь, – ответил Говорящий и отключился.

– Удобная штучка этот выключатель, – со злостью заметила Тила. – Другого я и не ждала.

– Я тоже. Но, во имя Финейгла, как же тяжело в чем-то убедить кзина!

За горами простирались бескрайние кудрявые облака, сливаясь с бесконечным горизонтом. Казалось, скутеры парили над их белой пеленой, под ярко-голубым небом, на котором вырисовывались едва видимые очертания арки.

Горы остались позади. Луис на мгновение пожалел о лесном бассейне с водопадом, зная, что они никогда его больше не увидят.

За ними следовал фронт волны, созданной тремя летящими на сверхзвуковой скорости скутерами. Лишь одна деталь нарушала необозримый горизонт – Луис решил, что это либо гора, либо гроза, очень далекая и очень большая, размером с булавочную головку на расстоянии вытянутой руки.

– Разрыв в облаках, Луис, – нарушил молчание Говорящий. – Впереди и по вращению.

– Вижу.

– Заметил, как сквозь него пробивается свет? Как будто большая его часть отражается от поверхности.

Действительно, края разрыва в облаках ярко светились. Гм…