Текст книги "Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин"

Азиатские тигрицы

Почему-то именно Азия рождает женщин-политиков исключительно героического склада. Жены и дочери крупных политических деятелей берутся продолжать их дело. Причем они подхватывают знамя из рук отцов и мужей, убитых или посаженных в тюрьму.

Первой женщиной премьер-министром в мире стала Сиримаво Бандаранаике. Ее муж Соломон Бандаранаике, основатель и лидер Цейлонской партии свободы, в 1956 году стал премьер-министром острова Цейлона. А 26 сентября 1959 года его убили заговорщики. Его вдова Сиримаво Бандаранаике вместо него возглавила партию свободы, через год победила на выборах и руководила страной в общей сложности двенадцать лет. В 1972 году она переименовала Цейлон в Шри-Ланку. В 1994 году правительство страны возглавила ее дочь Чандрика Бандаранаике Кумаратунга.

Шесть лет пост президента Филиппин занимала Корасон Акино. Мать пятерых детей, она была домохозяйкой, пока в 1983 году не убили ее мужа-сенатора Бенигно Акино. Его застрелили в аэропорту. Он, скорее всего, стал бы главой Филиппин. Корасон вместо него пошла в политику и победила на выборах.

Дорога к власти открылась перед ними всеми потому, что они принадлежали к влиятельным политическим кланам.

Премьер-министром Индии в течение полутора десятилетий была Индира Ганди, дочь первого премьер-министра Индии Джавахарлара Неру.

Премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто пришла на смену убитому отцу – президенту страны Зульфикара Али Бхутто. Она – первая женщина, которая возглавила правительство в мусульманской стране.

Такая же судьба у двух дам, которые руководили Бангладеш. Халеда Зиа – жена президента страны, которого убили военные, пытавшиеся совершить переворот. Премьер-министр Хасина Вазед – дочь первого главы Бангладеш шейха Маджибура Рахмана. Он тоже был убит после военного переворота. Кстати, в парламенте Бангладеш сорок пять мест зарезервированы за женщинами.

Дочь первого президента Индонезии Мегавати Сукарнопутри занялась политической борьбой и выступила против главы государства, который когда-то сверг ее отца. И она сама стала президентом Индонезии!

Анвар Ибрагим был в Малайзии вице-премьером, министром финансов и очевидным кандидатом на пост главы правительства. Его считали правой рукой премьер-министра Махатхира Мохамада. Но их пути разошлись после того, как Малайзию охватил финансовый кризис. Махатхир Мохамад сказал, что МВФ ему не указ и решил идти своим, особым путем.

Анвар Ибрагим ушел из правительства со словами, что такая политика приведет страну к катастрофе. Он выступал на многочисленных митингах, на которых люди требуют реформ. И был арестован. Его схватили сразу после того, как британская королева, гостившая в стране, покинула Малайзию. Полиция выбила дверь и ворвалась в его дом. Он был задержал на основании закона о внутренней безопасности. Его обвинили во взяточничестве и заодно в гомосексуализме, чтобы понадежнее скомпрометировать популярного политика.

Его место заняла жена Ван Азиза, врач по профессии. Она училась в Ирландии, у нее дипломы терапевта, хирурга и офтальмолога. Они с мужем единомышленники – оба преданные мусульмане и считают, что государство надо переустроить на принципах ислама. У нее шестеро детей, но это не помешало ей очертя голову ринуться в политику. Ее друзья были потрясены пылом и темпераментом, с какими она бросилась на защиту своего мужа. Жена бывшего вице-премьера создала партию народной справедливости и вошла в парламент – вместо мужа.

Бойцовский характер оказался и у дочери основателя независимой Бирмы Аун Су Чжи. Она красивая и необыкновенная женщина. Она провела под домашним арестом долгие шесть лет. Ее выпустили после того, как она стала лауреатом Нобелевской премии мира.

Ее муж и двое детей обосновались в Англии. Она в любую минуту могла бы к ним вернуться. Власти бы ей не помешали, наоборот, были бы рады избавиться от смутьянки. Она же предпочла остаться на родине, чтобы продолжать борьбу. И не любила говорить о том, каково столько лет жить в разлуке с мужем и сыновьями:

– Мои страдания нельзя сравнить со страданиями людей, которые оказались в тюрьме, чьи семьи пострадали. Моя семья все-таки в безопасности. Это мой выбор. Лучше сидеть под арестом за поддержку демократии, чем быть свободной и ничего не делать.

Аун Су Чжи – лидер демократической оппозиции в стране, которую мы привыкли называть Бирмой и которая теперь называется Мьянма. Она могла устроить свою жизнь иначе. Она родилась в самой знаменитой в стране семье. Ее отец генерал Аунг Сан – национальный герой, освободитель Бирмы от британского колониализма. И его тоже убили соратники.

Аун Су Чжи отправили в Англию – в Оксфордский университет изучать политологию, философию и экономику. Она вышла там замуж за англичанина и родила двоих детей. Вернулась в Бирму в 1988 году, чтобы ухаживать за больной матерью, и осталась.

Потрясенная ужасным экономическим положением родной страны и жестокостью военного режима, она возглавила движение за демократию. Отцовский темперамент! Студенты признали в ней лидера. В мае 1990 года прошли выборы в Народное собрание. Оппозиционная партия, которую она возглавляла, получила девяносто процентов депутатских мандатов.

Но военная хунта не признала итоги выборов и отказалась отдать власть. В стране было введено чрезвычайное положение, в столице – еще и комендантский час. На долгие четыре года закрылись высшие учебные заведения – источник вольнодумства и опора оппозиции. Су Чжи поместили под домашний арест.

Военные думали, что она быстро капитулирует и уедет в Англию к мужу и детям. Но Су Чжи проявила бойцовский характер. Чтобы перенести домашний арест, она установила для себя строгий режим, диету. Часами предавалась медитации и подолгу занималась спортом.

В конце концов она победила. Завоевала депутатский мандат на парламентских выборах в ноябре 2015 года. В марте 2016 года получила пост министра иностранных дел, а затем и специально созданный для нее пост государственного советника – должность, равная премьерской.

Когда женщина становится президентом Южной Кореи, это производит впечатление. Правда, ее папа тоже был президентом. А корейцы любят династии. На Севере у власти внук великого вождя Ким Ир Сена. На Юге президентом избрали дочь самого знаменитого президента Пак Чжон Хи. Но сходство биографий не рождает симпатии друг к другу. Возможно, потому, что дед нынешнего вождя Северной Кореи приказал убить родителей президента Южной Кореи.

В январе 1968 года отряд северокорейских агентов, которые тайно проникли на Юг, атаковал Голубой дом – резиденцию главы государства. Президентом был ее отец – Пак Чжон Хи. Северные корейцы убили тридцать четыре человека и сами погибли. Но до президента не добрались. А через шесть лет, в 1974 году, во время торжественной церемонии в Сеуле северокорейские боевики вновь целились в ее отца, но промахнулись. Зато смертельно ранили ее мать. Так она осталась без матери. А через пять лет лишилась и отца.

Северяне столько лет старались добраться до Пак Чжон Хи, но по иронии судьбы его застрелил начальник собственной разведки, которая на американский манер именовалась корейским ЦРУ. После антиправительственной демонстрации президент сурово отчитал директора своего ЦРУ и сказал, что уволит его. Тогда начальник разведки взял и застрелил своего президента.

Дочь бывшего президента, наделенная политическим темпераментом, выставила свою кандидатуру в парламент и победила, обещав, что принесет процветание экономике, которую создал ее отец.

Пак Кын Хе – женщина с характером. И дело не в отцовских генах. Как раз в тот год, когда ее избрали в парламент, ее родной брат был осужден за употребление героина, хотя к нему относились не без симпатии, считая несчастным человеком, ведь его родителей постигла такая ужасная судьба. Он был многообещающим курсантом военной академии. Намеревался делать военную карьеру, а стал наркоманом…

Его сестре Пак Кын Хе ничто не помешало пробиться на самый верх! Но ее политический век оказался недолог. Первую женщину-президента Южной Кореи обвинили в коррупции. После импичмента арестовали, посадили на скамью подсудимых, признали виновной…

Бесстрашно вступающие в политическую борьбу азиатские женщины словно сделаны из стали; их ничто не пугает. Другое дело, насколько успешно они ведут дела.

Индиру Ганди и Беназир Бхутто обвиняли в коррупции и некомпетентности. Знаменитая Сиримаво Бандаранаике, которая возглавила правительство Шри-Ланки в июле 1960 года, на редкость неудачно вела дела в экономике.

Она же посеяла семена кровавой вражды между населяющими остров тамилами и сингалами. Аун Су Чжи обвинили в том, что допустила преследование в Мьянме народности рохинджа. Население Мьянмы – буддисты. А рохинджа – мусульмане, их даже не признают гражданами, считают мигрантами… Так что женщины-политики ничем не отличаются от политиков-мужчин.

Часть пятая

Женщины французских президентов

Французы, полагая, что они живут в стране, созданной для любви, никогда не лишали себя романтических отношений и плотских радостей. Они были образцом галантности и куртуазности. И французские президенты, плоть от плоти народа, ничем себя не обделяли! Но многие годы частная жизнь французских политиков оставалась тайной, потому что пресса придерживалась неписаного правила – не влезать в личные дела политиков.

Французы еще недавно были готовы принять двойную жизнь своих политиков, позволить им иметь любовниц и заводить романы на стороне. Даже гордились этим. Снисходительно относились к приключениям президента: в конце концов, он тоже человек. Неверность – часть жизни. Французам даже нравится, когда их лидеры принимают решения, которые выводят из себя весь мир. Лучше иметь своенравного, но сильного лидера, чем серенькую бездарность.

Жизнь политика – одиночество, нарциссизм, постепенная утрата любви, друзей, морали, убеждений и принципов. Какова самая большая ошибка, которую совершают политики? Они полностью сосредотачиваются на себе. Верх берут безграничное самодовольство и тщеславие. Политик жаждет любви! Это пучок нервов в поисках признания и обожания, а вовсе не хладнокровный циник.

Прежде это было пожизненное занятие: попал в номенклатуру, там – до пенсии. Политическая каста полностью контролировала политику страны. Но все меняется. И не в пользу политиков.

Любовь и страсть при дворе Франсуа Миттерана

Даже друзья не знали его по-настоящему. Он смущал своей непредсказуемостью. Его считали человеком с множеством лиц. И близких людей держал на расстоянии, не позволяя никому заглянуть ему в душу.

Все полагали, что закрытым человеком его сделала политика. На самом деле многое в его характере, манере поведения, отношении к людям определила его первая настоящая любовь…

Будущий президент Франции Франсуа Миттеран встретил эту девушку за полтора года до войны, в начале 1938 года. Ему было двадцать два года, Мари-Луизе – всего пятнадцать, но чувственно она уже созрела для любви.

Потом, оказавшись в немецком плену, Миттеран делился с товарищем:

– Это была любовь с первого взгляда. Я увидел блондинку, которая стояла спиной ко мне. Она повернулась. У меня на мгновение словно ноги приросли к полу… Я пригласил ее танцевать. Я был без ума от нее.

Через много лет, когда ее прежний возлюбленный станет президентом страны, Мари-Луиза расскажет журналистам о своем первом впечатлении:

– Вас это может удивить, но Франсуа в ту пору очень хорошо танцевал.

Он даже не знал ее имени. С трудом выяснил, как ее зовут, где живет ее семья и в какой школе она учится. Он подошел к ней на улице, когда она шла в школу. Мать запретила ей разговаривать с ним. Но девушка была польщена вниманием молодого человека, который был значительно старше ее. Через три месяца Мари-Луиза преодолела сопротивление матери, они с Франсуа стали встречаться.

Он жаждал соединить свою судьбу с ней. Она не спешила с решением. Она же не знала, что перед ней будущий президент Франции, который будет управлять страной четырнадцать лет.

В сентябре 1939 года началась Вторая мировая война. После нападения вермахта на Польшу Франция, исполняя свой союзнический долг, объявила войну нацистской Германии. Молодого юриста Франсуа Миттерана мобилизовали и отправили на линию Мажино – это была система укреплений, названная в честь министра обороны. Но реальные военные действия так и не начались. Франция хотела избежать войны. Париж словно внушал Гитлеру: войну мы вам объявили в силу необходимости, но воевать не станем, если вы оставите нас в покое.

Для Миттерана призыв в армию был досадной помехой, мешавшей его счастью. Он думал и говорил только о своей девушке, заваливал ее любовными письмами. Его преданность и настойчивость покорили ее.

3 марта 1940 года они обручились. Два почти счастливых месяца вместе – и началась настоящая война. Танковые и моторизованные части вермахта обрушились на не готовые к сопротивлению французские войска.

Сержанта Миттерана отправили на фронт. Семнадцатилетняя невеста осталась в Париже. Он думал только о ней, мечтая, чтобы война закончилась поскорее. Война воспринималась как нелепость, из-за которой приходится откладывать долгожданную свадьбу.

Немецкие войска прошли сквозь французские позиции с песнями. Французская армия была разгромлена. В последние дни боев Миттеран был ранен. Они с приятелем собирали землянику. Разрыв снаряда, осколок попал ему в плечо. Он оказался в плену. В сентябре 1940 года его вместе с другими военнопленными отправили в Германию. Миттеран провел у немцев полтора года. Крепкое здоровье и сильный характер помогали переносить тяготы плена.

Он пытался бежать, мечтая увидеть свою Мари-Луизу. Но его схватили и вернули в лагерь. Только третья попытка – в декабре 1941 года – удалась. Нашлись люди, которые снабдили его фальшивыми документами. Он смог пересечь демаркационную линию и оказался на еще не оккупированной части Франции. Придя в себя, поспешил в Париж, чтобы встретиться с любимой. Разыскал Мари– Луизу и подошел к ней в церкви во время рождественской службы. То, что он услышал, оказалось большим ударом, чем разгром и плен. Обычная история военного времени: его невеста была из тех женщин, что не любят ждать, для них существует только тот мужчина, который рядом.

Мари-Луиза не столько любила Миттерана, сколько уступила его настойчивости. Но когда появился другой, столь же настойчивый мужчина… Она объяснила Миттерану, что пока он так долго отсутствовал, она связала свою судьбу с другим человеком.

– Мы оба плакали, – вспоминала Мари-Луиза. – Я вернула ему кольцо, которое он мне подарил, когда мы обручились.

Одни говорят, что он бросил кольцо в реку. Другие уверяют, что оно так и пролежало в его нагрудном кармане до конца войны. Но вот что можно сказать с уверенностью: он был сокрушен, раздавлен этой историей. Потеря любимой стала ужасным ударом. Любовная неудача повлияла на него сильнее трагических событий, раздавивших его родину.

Президента Франции Франсуа Миттерана считали бабником, цинично относившимся к женщинам. Но его первое чувство было глубоким и искренним. Если бы он обрел тогда счастье, жизнь его сложилась бы иначе. Возможно, именно из-за этого любовного разочарования он в дальнейшем избегал глубоких привязанностей, сильных страстей, настоящих чувств. Глубоко уязвленный, боялся испытать вновь чувство потери и разочарования.

Он вылечился от несчастной любви в объятиях других женщин. Перестал быть искренним и откровенным. Научился скрывать свои мысли и чувства. Миттерана называли последователем Макиавелли, бесконечно циничным и изощренным политиком византийского типа. Но не эти ли качества позволили ему сделать блестящую карьеру и стать президентом страны?

«Его считали циником, интриганом, человеком тьмы, в нем находили что-то дьявольское, – вспоминала одна из любовниц. – Все это чепуха. Им руководила жажда жизни и необыкновенное любопытство. Человечество казалось ему огромным кукольным театром. Он не дергал за веревочки, но и не вмешивался, чтобы исправить чье-то неверное движение. Он наблюдал за тем, как люди бесконечно сражаются между собой, соперничают, проигрывают или побеждают… И извлекал из этого пользу».

Став президентом, Франсуа Миттеран держался как настоящий император, неприступный, высокомерный, не считающий нужным посвящать подданных в свои планы. Он умел внушать страх.

«Меня поразила толпа, постоянно окружающая Миттерана, и необычное его одиночество среди этой свиты, – заметил один журналист. – Я часто видел, как очень близкие к нему люди, очень способные, смущенно опускали голову и испуганно краснели, входя в его кабинет».

Французы именовали Франсуа Миттерана социалистическим королем – за его величественные манеры. «У нас опять есть двор, придворные и монарх, который сидит в президентском дворце», – говорили они. И мало кто подозревал, что он вовсе не таков, каким желает казаться.

Мужчины называли его «загадкой», «сфинксом», не в силах понять суть этого человека. Женщины, которые чувствуют мужскую уязвимость и слабость лучше самого мужчины, говорили, что он был достаточно банальным человеком.

Борьба за пост президента требует среди прочего железных нервов, предельного цинизма и кристального прошлого. Когда политик изъявляет желание стать президентом, журналисты начинают интересоваться его карьерой. Они углубляются в старые книги и газеты, архивные материалы и документы. И наивен тот политик, который думает, что за давностью лет можно что-то утаить. На отпущение старых грехов не может рассчитывать даже самый популярный политик.

Начало скандальному разоблачению его прошлого положила публикация старой фотографии. На снимке молодой Франсуа Миттеран запечатлен рядом с маршалом Петеном. После оккупации Франции в 1940 году Анри Филипп Петен возглавил режим, который сотрудничал с Гитлером. Выходит, Франсуа Миттеран в годы Второй мировой во время нацистской оккупации сотрудничал с коллаборационистами, союзниками Гитлера?

Неприятный сюрприз. Миттеран считался участником Сопротивления, одним из тех героев, кто мужественно сражался за Францию.

В истории каждого народа есть главы, которые ему хотелось бы забыть, стереть из памяти. В истории Франции – это капитуляция перед немцами летом 1940 года и оккупация. Годы оккупации были временем национального позора и сотрудничества с нацистами.

Немецкие войска оккупировали северную часть страны, три пятых французской территории. Они заняли Париж. Новое французское правительство переехало в курортный городок Виши, расположенный на территории, свободной от немецких войск. До 22 июня 1941 года в Виши находился и советский посол.

Франция была разгромлена. Людям надо было как-то жить. Казалось, что немцы выиграли войну и надо привыкать жить с ними. Но нашлись французы, которые поступили иначе. 18 июня 1940 года молодой полковник Шарль де Голль, выступая по Би-би-си, заявил, что французы не должны признавать перемирие, заключенное правительством. Он призвал продолжить сопротивление немецким войскам. Его речь услышали всего несколько тысяч французов, понятия не имевших, кто такой Шарль де Голль.

Де Голль пренебрежительно называл Миттерана Растиньяком, сравнивая с честолюбивым персонажем известных произведений Оноре де Бальзака. Миттерану хотелось блестящей карьеры. Он мог или служить правительству в Виши, или присоединиться к Сопротивлению. Он выбрал правительство. И не так плохо прожил эти годы. Вознаграждая себя за несчастную любовь, он заводил один роман за другим.

Хорошему настроению Миттерана не мешало то, что он служил государству, которое фактически заключило союз с Гитлером. Французское правительство помогало германской военной машине, отправляло в Германию сырье и посылало молодых французов работать на немецких заводах. Добровольческое подразделение войск СС «Французский легион» отправилось на Восточный фронт сражаться против Красной армии.

Сестра Миттерана была замужем за крупным чиновником в Виши, и по протекции Франсуа получил работу в комиссариате помощи возвращающимся военнопленным.

В Виши господствовали мерзкие настроения – антикоммунизм, антисемитизм, ненависть к республике, что быстро трансформировалось в симпатии к фашизму. Французам никогда не хотелось этого признавать, но нацистов во Франции было предостаточно.

Молодой писатель Жорж Сименон, которому еще предстояло прославиться своими детективами, работал тогда в газете города Льежа. Он написал серию из восемнадцати статей под общим названием «Еврейская угроза», основанную на печально знаменитой фальшивке «Протоколы сионских мудрецов». После войны Сименон себе такого уже не позволял, но евреи-преступники или вызывающие неприязнь евреи неизменно возникали на страницах его романов о комиссаре Мегрэ…

Весной 1943 года Франсуа Миттеран получил из рук маршала Петена высшую правительственную награду и носил ее с гордостью. Большинство французов были просто конформистами, которые охотно подчинялись любой власти. Удивительно, что в конце концов Миттеран порвал с Виши и присоединился к Сопротивлению.

– Я участвовал в Сопротивлении, – гордо говорил Франсуа Миттеран, – одним из руководителей которого стал в двадцать пять лет. В своих мемуарах генерал де Голль называет меня среди тех, кто обеспечивал связь между Сопротивлением во Франции и его организацией в Англии.

В реальности де Голль подозрительно относился к бывшим военнопленным, которых представлял Миттеран. Он считал, что большинство сдалось в плен без сопротивления. Таких солдат он не уважал. Генерал и его окружение считали, что если бы армия сражалась, не было бы такого позора.

Может быть, поэтому Миттерану так не нравилось, что все вокруг восхищаются подвигами генерала Шарля де Голля.

– Де Голль не один в истории Франции, – с некоторой обидой сказал однажды Миттеран журналистам.

Через две недели после освобождения Парижа Миттеран женился на Даниэль Гуз. Ему было двадцать семь лет, Даниэль – девятнадцать. Он всегда предпочитал женщин значительно моложе себя. Они прожили с Даниэль всю жизнь. Она не оставила его, даже узнав, что он ей постоянно изменяет, что у него есть вторая семья и внебрачная дочь…

Дело в том, что сомнительное военное прошлое – не единственное, что скрывал Франсуа Миттеран. Он был типичным двоеженцем. У него была официальная жена и двое сыновей и была неофициальная семья – вторая жена и дочь. И множество любовниц, и все они хранили ему верность.

Вторую, неофициальную, семью он создал с Анн Пенжо, которая родила ему дочь Мазарин. Была еще и третья постоянная женщина – шведская журналистка по имени Кристина. Она пришла к нему брать интервью и оказалась в его постели. Сначала постелью отношения и ограничивались. Но со временем они стали по-настоящему близкими людьми. Кристина оставалась с ним, когда он смертельно заболел. С ней он мог сбросить маску и быть естественным.

Наученный горьким опытом, в политике он руководствовался простым правилом: всегда ожидай предательства. В любви, отвергнутый своей первой женщиной, он боялся быть брошенным опять. Им двигала не любовь, а страсть соблазнять. Он втягивал женщин в свою орбиту, превращая их в союзников и помощников на своем политическом пути.

Франусуа Миттеран переходил из одного правительства в другое. Он служил министром по делам колоний, министром внутренних дел, министром юстиции. Он нравился публике. Опрос, проведенный женским журналом, включил его в число десяти самых привлекательных мужчин Франции.

Миттеран создал вокруг себя организацию верных сторонников и друзей. Он заводил связи, привязывая к себе людей, готовых его поддержать. На собственном опыте он понял, как опасно в политике быть одиночкой. Повторял:

– С командой в несколько сот преданных людей мы можем завоевать всю страну!

Он стал главой целого политического клана. Он был звездой в этом кругу, «республиканским монархом». Даже с давними приятелями не переходил на «ты». Секретарь его партии по-дружески предложил:

– Перейдем на «ты», а, Франсуа?

– Как вам будет угодно, господин секретарь, – ледяным тоном ответил Миттеран.

Как только он разбирался в человеке и понимал, что тот не доставит ему неприятности, Миттеран терял к нему интерес. Его интересовали те, кто ему сопротивлялся; их старался перекупить, переубедить, расположить к себе или в крайнем случае убрать со своего пути.

«Миттеран трудно устанавливал отношения с новым человеком, – вспоминали его друзья. – Если вы с ним разговаривали, проходило несколько минут, прежде чем он расслаблялся. Причиной была робость».

Шведская журналистка, которая была его любовницей и спутницей в последние пятнадцать лет жизни, подтверждает:

«Франсуа Миттеран был робким, упрямым и амбициозным. Как и многие робкие люди, он научился это скрывать. Ему только нужно было, чтобы люди вокруг соблюдали определенные правила. Но если кто-то нарушал правила и его робость становилась заметной, он мог растеряться, как ребенок. В глазах мелькал гнев, он должен был немедленно замаскировать то, что на секунду приоткрылось. Но его сильная воля заставляла людей вокруг него соблюдать правила. Все играли те роли, которые были им предназначены».

Миттеран, словно следуя совету Макиавелли, хотел, чтобы его одновременно и любили, и боялись. Но, если бы ему пришлось выбирать, он бы предпочел, чтобы его боялись. Его любовница вспоминала мягкий террор, который он устанавливал на службе, дома, в отношениях с подчиненными, друзьями и родными:

«Все должны были исполнять его волю даже в мелочах. Если он говорил: идем в лес, все обязаны были его сопровождать. Домашний диктатор. Но я задаю себе вопрос, как удалось ему привлечь к себе и увлечь за собой такое множество людей?»

Он владел не только искусством соблазнения. Он позволял своим приближенным, любовницам и друзьям стать частью грандиозного приключения, прикоснуться к власти, погреться в лучах славы.

Миттеран был талантлив, мужественен, романтичен, красноречив. Умелый стратег и покоритель женщин. Но он же мог быть амбициозным, самоуверенным, неприятным, циничным, жестоким, лживым, он любил разделять и властвовать, даже если речь шла о его собственных друзьях.

Окружающие должны были считаться с его привычками, странностями и слабостями. Он бывал малосимпатичным в общении. Миттеран не носил ни часов, ни бумажника. Он словно говорил окружающим: это вы должны думать о времени и о деньгах. В ресторане небрежно говорил приятелю:

– Заплати, потом сочтемся.

«Потом» никогда не наступало.

Ожидая своего часа, Франсуа Миттеран провел в оппозиции двадцать три года. Он сам назвал себя «рекордсменом оппозиции». Его настойчивость была вознаграждена. 10 мая 1981 года он выиграл выборы. 22 мая приступил к исполнению обязанностей. Ему было шестьдесят пять лет.

Искусство французской политической жизни состоит в том, чтобы выдвигать блистательные политические идеи и при этом заботиться о том, чтобы все были накормлены. Миттеран владел этим искусством в совершенстве. После короткого эксперимента с социализмом он решил сохранить только те принципы, которые не вредят экономике.

– Многие молодые люди вступают в жизнь леваками, а с годами переходят в лагерь правых, – говорил Миттеран. – Я проделал обратный путь. Моя совесть чиста. Социализм принадлежит своей эпохе. Реалии третьего тысячелетия будут иные.

Французы гадали: начнется своего рода «розовый террор», большая чистка государственного аппарата? Возьмут ли богачей за горло с помощью национализации и высоких налогов? Потеряет ли чиновничья верхушка свое влияние и привилегии?

Французская номенклатура осталась прежней. Политический мир Франции на протяжении десятилетий находится под властью административного аппарата, представители которого, будь они правыми или левыми, имеют одинаковое образование, почти одинаковые взгляды и проводят одинаковую политику.

Когда левые пришли к власти, некоторые из них захотели ознакомиться со своими личными делами, которые хранятся в главном управлении осведомительной полиции. Они обнаружили в верхнем правом углу регистрационной карточки красные буквы «РМ». Им объяснили, что это означает «революционный марксист». Но таковыми эти чиновники от социалистической партии давно не являлись. Это были следы грехов молодости – участия в студенческих волнениях 1968 года.

Номенклатурные чиновники получали служебные автомашины с «мигалками» и сиренами и смело проезжали на красный свет. Королева Нидерландов Беатрикс, приехав в Париж, с изумлением наблюдала, как мотоциклисты из полицейского эскорта расчищают дорогу ее машине:

– Если бы в Нидерландах монархия вела себя так же, как ваше правительство, она уже давно бы не существовала…

Миттеран был социалистом, но не до такой степени, чтобы вредить собственным интересам. Он не упускал случая назначить на хорошее место старого друга. Он не стал возражать, когда его старшего сына взяли в президентский аппарат, а младшего провели в депутаты от социалистической партии, которую возглавлял сам Миттеран. Отцу трудно возражать, когда окружающие находят так много достоинств в его детях.

Он защищал своих друзей и союзников, даже рискуя своей репутацией. Его верность друзьям стала легендарной. Дружба была самым главным в его жизни. Миттеран не считал, что вся жизнь должна быть отдана работе. И не отказывался ни от каких удовольствий. Женщины, разумеется, были на первом месте. Президентские обязанности нисколько этому не мешали.

Американский писатель Уильям Стайрон, приглашенный на инаугурацию Миттерана, вспоминал:

«Я стоял в небольшой группе, окружавшей президента Миттерана в саду Елисейского дворца. Погода была чудесная. Миттеран курсировал среди своих гостей. Я почувствовал разлитый в атмосфере эротизм. Аромат секса ощущался в воздухе, как сильный одеколон.

Вокруг Миттерана вились юные особы в откровенных платьях. Прощаясь, они многозначительно говорили:

– До встречи, Франсуа.

Знакомый французский журналист шепнул мне:

– Готов биться об заклад, они скоро сюда вернутся».

Елисейский дворец, как и Белый дом, служит одновременно резиденцией и канцелярией главы французского государства. Дорога к дворцу ведет через величественные ворота на узкой оживленной улице Фобур-Сент-Оноре, затем посетитель пересекает посыпанный гравием двор, который еще больше подчеркивает простоту и изящество дворцового фасада.

Собственный кабинет президента невелик, но он отделан гобеленами и обставлен традиционной французской мебелью. Окна выходят в спокойный английский парк, за которым виднеются верхушки обрамляющих Елисейские поля деревьев, – чудное местечко в центре огромного, шумного города.