Текст книги "Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин"

Жена умирающего президента. Элеонора Рузвельт

Элеонора Рузвельт оказалась в тени своего великого мужа – президента Соединенных Штатов Франклина Делано Рузвельта (1933–1945 годы). И мало кто знает, какую важную роль она сыграла не только в жизни своего мужа, но и в истории страны. В те годы она была самой влиятельной женщиной Америки.

При этом они едва не разошлись – Элеонора не простила мужу измены, многие годы брак был номинальным. Считается, что они оба нашли утешение в чужих объятиях, но сохранили политический союз, их объединяла общая судьба.

Элеонору Рузвельт всегда преследовал страх быть брошенной, преданной, отвергнутой. Она боялась остаться в одиночестве. Элеоноре было всего восемь лет, когда умерла ее мать – в возрасте двадцати девяти лет, и десять – когда скончался ее отец. Он спился – ему было всего тридцать четыре года.

Ранняя смерть родителей, собственное одиночество воспитали в ней умение сочувствовать и сопереживать. Она всегда была готова помочь тем, кто попал в беду, кто нуждается в помощи и поддержке. Она симпатизировала самым несчастным и одиноким. Побывав в женской тюрьме, она не в состоянии была избавиться от мысли, что могла стать одной из заключенных.

Поразительным образом таким же чувствительным человеком стал ее муж – президент Рузвельт, после того как пережил ужасное несчастье. Неизлечимая болезнь сделала его инвалидом, о чем страна не подозревала, но он обрел способность понимать и разделять страдания других людей. Не жажда денег и власти, а стремление помочь стране и людям – вот что руководило ими обоими. Возможно, именно поэтому Франклин и Элеонора Рузвельт добились столь многого.

Племянница Теодора Рузвельта, президента США в 1901–1909 годах, она считалась в семье гадким утенком и была польщена, когда красивый и обходительный кузен Франклин обратил на нее внимание. Впрочем, поговаривали, что блестящий молодой человек, пользовавшийся успехом у женщин, не для нее. В 1903 году они обручились. Его матери это не понравилось. Сара Делано Рузвельт имела особое влияние на сына. Но Франклин пренебрег мнением матери. Когда супруги вернулись после медового месяца, проведенного в Европе, Элеонора была беременна первым из их шести детей. Она вырастила пятерых, один ребенок умер в младенчестве.

После вступления Америки в Первую мировую войну Франклин Рузвельт стал заместителем военно-морского министра. Ему предсказывали большую карьеру. У Элеоноры тоже проснулся политический темперамент, она хотела во всем помогать мужу. Наняла себе секретаря – Люси Пейдж Мерсер. Это была красивая молодая женщина из хорошей семьи. Она была больше чем секретарь. Когда Элеонора уезжала, услугами Люси охотно пользовался ее муж…. Жена, как водится, ни о чем не подозревала.

Гроза разразилась, когда Франклина свалила пневмония. Он приехал к жене лечиться. Она стала распаковывать его вещи, и ей попались любовные письма от Люси.

Элеонора была очень выносливой, умела терпеть боль. Однажды ей пришлось сделать глазную операцию. Она перенесла ее стоически, не вымолвив ни слова. Но узнать о неверности мужа – это был тяжкий удар. Роман Франклина с юной красоткой словно подтверждал то, что она думала о себе: что она уродливая, некрасивая и нелюбимая.

Она предложила мужу развод.

– Не будь дурой, – ответил он.

На семейном совете было решено, что они остаются вместе. Его мать угрожала оставить сына без копейки, если он разведется с Элеонорой. Она недолюбливала невестку, но в те времена развод ставил точку на политической карьере сына.

Элеонора согласилась остаться женой Франклина. «Отец и мать заключили перемирие, – писал их сын Джеймс, – которое продолжалось до самой его смерти». Но Элеонора выставила свои условия. Во-первых, он больше не претендует на ее постель. Во-вторых, она потребовала, чтобы он оставил Люси. Ему пришлось согласиться.

Но Рузвельт не забыл о Люси Мерсер. В конце жизни он вновь захочет, чтобы она была рядом с ним… А пока что другие женщины проявляли заботу о красивом и блестящем политике. Они сочувствовали Франклину Рузвельту: бедняжка женился на некрасивой Элеоноре. После Первой мировой Рузвельт завел себе другого секретаря, которая, как считается, тоже стала его любовницей, – Маргерит (Мисси) Лехэнд.

Его жизнь изменилась в 1921 году, когда, отдыхая в Канаде и плавая в заливе, он заразился полиомиелитом. В то время не было вакцины. В первые дни родные не понимали, что с ним происходит. Местный врач даже не смог поставить диагноз. Тем временем Рузвельта полностью парализовало. Он лежал на кровати недвижимый. Вызвали другого врача, и он произнес слово, от которого веяло безнадежностью: полиомиелит. Спасения нет – он так и останется парализованным, инвалидом.

Мать хотела, чтобы он отказался от всех планов и перебрался в их семейное поместье в Нью-Йорке, где она сможет о нем заботиться. Но он не желал уходить из политики. Помимо ума и обаяния у Франклина Делано Рузвельта оказалась фантастическая сила воли. Он приложил невероятные усилия, чтобы вернуть себя в рабочее состояние.

По существу, совершил подвиг. Он ежедневно часами изводил себя гимнастикой. Плавал, чтобы укрепить мускулы рук и плечевого пояса. На горячих источниках в Джорджии ему делали курс гидротерапии и массаж парализованной нижней части тела. И он заставил верхнюю часть тела слушаться себя. Но, несмотря на все усилия, ноги не удалось восстановить. Ходить практически не мог – без чужой помощи с невероятным трудом способен был сделать всего несколько шагов.

Элеонора взяла на себя воспитание пятерых детей. А рядом с Рузвельтом постоянно находилась Мисси, которая посвятила ему свою жизнь. Видимо, не все, что ниже пояса, отказалось служить Рузвельту. Он по-прежнему был окружен женщинами.

Он сумел сделать так, что о его болезни американцы не узнали до самой его смерти. Конечно, ключевую роль сыграли постоянно сопровождавшие его корреспонденты, которые не писали о том, что полиомиелит превратил президента страны в инвалида. Рузвельт не хотел, чтобы его видели беспомощным, поэтому не появлялся там, где стало бы ясно, что он не в состоянии ходить. Каждое его появление на публике было тщательно продуманным. Сохранились всего два снимка, на которых он сидит в инвалидном кресле. Оба сделаны близким родственником, которому Рузвельт доверял, и при его жизни они не публиковались.

На публике Рузвельт или сидел, или стоял, держась за поручни или за трибуну, или опираясь на руку одного из своих помощников. Иногда, преодолевая мучительную боль, он делал несколько шагов – когда этого нельзя было избежать. Например, когда выступал в Конгрессе. Никто не видел и следа боли на его лице! Только горделивая улыбка и полная уверенность в себе!

И добился своего. Наделенный ярким политическим талантом и обаянием, он был наголову выше своих соперников. В 1929 году Франклин Рузвельт был избран губернатором Нью-Йорка. Он вовремя вернулся в большую политику. Началась Великая депрессия. Американские политики не знали, что делать.

В мае 1932 года двадцать тысяч ветеранов Первой мировой вместе с семьями пришли в Вашингтон, чтобы потребовать от Конгресса обещанные им пособия. 15 июня палата представителей приняла необходимый закон, но через два дня законопроект был провален сенатом. Ветераны не желали расходиться. Они требовали, чтобы их принял тогдашний президент Герберт Гувер. Но президенту внушили, что все они коммунисты, опасные смутьяны. Он потребовал разогнать их. 28 июля 1932 года ветеранов атаковали кавалеристы в газовых масках и пехотинцы с примкнутыми штыками при поддержке пяти танков. Командовал этой операцией знаменитый генерал Дуглас Макартур, которому помогали Джордж Паттон и Дуайт Эйзенхауэр, которым тоже суждено будет стать знаменитыми.

Когда Франклина Рузвельта избрали президентом, Америка была в беде. Два миллиона человек бродили по стране в поисках работы. На свалках вспыхивали драки за объедки и одежду. Говорили о кризисе, самоубийствах, грядущей революции… Цены на продовольствие упали, фермеры жгли урожай, забивали скот. Американцы не могли выплачивать кредиты, взятые под залог. Банки, пользуясь закладными, забирали у них дома и фермы.

Вступая в должность, президент Рузвельт произнес речь, которую транслировали сто восемьдесят радиостанций. Он сказал:

– Страна нуждается в действиях, и действиях немедленных. Я попрошу Конгресс дать мне широкие полномочия, такие же, какие бы мне были даны в случае нападения на страну внешнего врага.

И это не были только слова. Он начал действовать на следующий день после вступления в должность. Страна обрела лидера, который знал, что нужно делать. За восемь лет администрация Рузвельта преобразовала американскую экономику.

Под руководством министра внутренних дел Гарольда Айкса появилась Администрация общественных работ. Чтобы уменьшить безработицу и дать возможность людям хоть что-то заработать, Рузвельт попросил у Конгресса три с лишним миллиарда долларов на строительство дорог, мостов и другие федеральные проекты.

Миллионы людей, включенные в проект, посадили по всей стране два миллиарда деревьев, проложили сто двадцать три тысячи миль дорог, провели двенадцать тысяч миль телефонных линий. Они разводили рыбу в реках и озерах, осушали болота, где водились москиты, тушили пожары…

Элеонора Рузвельт не любила Вашингтон, маленький и мелочный город, связанный для нее с худшими воспоминаниями. Здесь она жила, одинокая и несчастная, когда ее дядя Теодор Рузвельт был президентом. Здесь она страдала, когда ее молодой муж служил в военно-морском министерстве и она узнала о его романе с ее подругой Люси Мерсер.

И все же супруги сумели восстановить отношения. Франклин физически окреп и научился стоять без чужой помощи, Элеонора залечила сердце. А как политика и государственного деятеля она всегда его высоко ценила:

– Я не знаю другого человека, от которого исходило бы такое чувство уверенности. Никогда не слышала, чтобы он сказал: эту проблему нельзя решить. Он ничего не боялся.

За пределами политики у них было мало общего. В Белом доме двор президента существовал отдельно от двора первой леди. Элеонора была исключена из узкого круга приближенных Франклина, в котором ведущую роль играла его секретарь Мисси; она тоже жила в Белом доме. Поскольку Рузвельт был ограничен в движениях, развлечения доставлялись ему на дом: кино, карточные игры, коктейли. Президент не отказывал себе ни в виски с содовой, ни в мартини.

Элеонора относилась к Мисси с пониманием. Позднее признавала, что неспособна была «удовлетворить потребности человека, которого глубоко любила». И добавляла:

– Если ты не в состоянии это сделать, нужно научиться позволять другой удовлетворять эти потребности – без горечи и зависти. Конечно, болезненно сознавать ограниченность своих возможностей и неспособность дать любимому человеку то, что ему нужно. Но не стоит гоняться за невозможным.

Элеонора редко спала больше четырех-шести часов. Вставала в семь утра. Выпивала стакан горячей воды с лимоном, делала гимнастику, час или больше каталась верхом. После холодного душа выпивала большую чашку кофе с молоком. Франклин Рузвельт завтракал в постели. Он просыпался в десять, когда она возвращалась с прогулки верхом и заходила поздороваться.

Рузвельт каждый день плавал. Бассейн в Белом доме был построен на деньги, собранные по подписке. Идея принадлежала газете «Нью-Йорк дейли ньюс». Жители Нью-Йорка сделали этот подарок своему бывшему губернатору. Бассейн был для него единственной формой физической активности. Он прекрасно плавал и играл в водное поло. В воде не чувствовал себя инвалидом. Он пребывал в отличном настроении, смеялся. Друзья говорили, что в бассейне Рузвельт вел себя, как гиппопотам.

Хозяйство в Белом доме вела Генриэтта Несбит. Она готовила из рук вон плохо: овсянка была жидкой, супы состояли из одной воды, салаты делались из консервов. Франклин жаловался. Гости кривились. Но ничего не менялось.

«Вечером президент и Элеонора Рузвельт давали ежегодный обед для членов правительства, – записал в дневнике министр внутренних дел Гарольд Айкс. – Должен признать, что обеды в Белом доме – не слишком вдохновляющее мероприятие, да и пиршеством это не назовешь. Я спокойно отношусь к еде, но какой смысл выкладывать ножи и вилки из золота, если подают жалкий кусок жареной баранины».

Рузвельт отменил сухой закон, чтобы американцы могли себя немного подбодрить. Безалкогольная эра закончилась, люди охотно компенсировали упущенное. В Белом доме вновь подавали спиртное. Но Элеонора не одобряла излишеств и решила, что гостей будут угощать только американским вином.

«Миссис Рузвельт сообщила, – записал в дневнике министр Айкс, – что всем предложат по два бокала вина, и сдержала обещание. Шерри было еще туда-сюда, но шампанское пить было просто невозможно. Я сделал один глоток и отставил бокал».

Элеонора считала, что Белый дом не вправе тратить слишком много казенных денег на еду. Она составила самое дешевое меню для обитателей Белого дома: омлет с кетчупом, поджаренный хлеб, картофельное пюре, пудинг из чернослива, кофе или молоко… Элеонора знала, что в еде ее муж эпикуреец, но не хотела с этим считаться.

Скромностью меню страдания президента не исчерпывались. Если он заказывал кофе, домоправительница могла принести чай. Или вообще забыть о его просьбе. И эту женщину Элеонора не позволяла уволить, словно сознательно хотела доставлять мужу неприятности.

Не свидетельствует ли это о сложностях ее натуры, о подавленной агрессивности в отношении мужа? Эти подавленные чувства иногда вырывались наружу: она вдруг становилась желчной и язвительной. Ее голубые глаза превращались в льдинки, и температура в комнате опускалась до абсолютного нуля.

Домоправительницу Генриэтту Несбитт уволила жена следующего президента – Бесс Трумэн. Летом 1945 года новая первая леди должна была участвовать в обеде вскладчину в клубе. Ее попросили принести немного масла. Но Генриэта Несбитт отказалась выдать масло жене президента: на кухне Белого дома лишнего масла нет.

Домашние дела не были коньком Элеоноры Рузвельт. Она считала, что женщины предназначены для чего-то большего, чем домашнее хозяйство. Пока ее муж пытался изменить экономику страны, Элеонора пыталась изменить место женщины в Америке. Она использовала всякую возможность, чтобы продвинуть женщину на заметный пост. Элеонора всегда говорила, что мужчины идут в политику ради победы на выборах, а женщины – для того, чтобы изменить мир. Но при этом повторяла, что женщина, занимающаяся политикой, должна обладать такой же толстой кожей, как у носорога.

В детстве она была стеснительным и одиноким ребенком. В политической жизни расцвела. Ездила по стране, беседовала с людьми, не боялась проблем, врагов встречала с открытым забралом. Будучи первой леди, она заботилась о том, чтобы самой зарабатывать на жизнь. Она вела колонку в газетах, читала лекции, выступала по радио и радостно писала подруге: «Я это сделала! Я зарабатываю столько же, сколько Франклин». Элеонора сама оплачивала свои счета. Одевалась с достоинством, носила только американское, не заказывала туалеты за границей, что в те годы делали все модницы.

Она добивалась запрета детского труда, равной оплаты женщинам и мужчинам, федеральных ассигнований на медицинскую помощь матерям и маленьким детям. Когда Элеонора считала, что ее муж не выполняет своих обязательств, их отношения портились. Она наказывала его ледяным молчанием. Так было, когда она добивалась создания программы помощи молодежи. Наконец он сдался. Элеонора вспоминала:

«Я зашла в его комнату, когда он собирался спать. Я описала ему мою идею. Не скрыла, что у его помощников есть серьезные политические опасения. Франклин посмотрел на меня и спросил: «Они считают, что это правильная идея?» Я сказала, что, по их мнению, это очень поможет молодежи, но они не хотят, чтобы ты забыл, что с политической точки зрения это может быть неразумно.

Многие люди видят, как нацистская Германия строит свою молодежь, и опасаются, что мы намерены сделать нечто подобное. Франклин сказал: «Если это нужно сделать, давай сделаем. Я думаю, мы переживем критику. И я сильно сомневаюсь, что нашу молодежь можно построить».

26 июня 1935 года Рузвельт объявил о создании Администрации по делам молодежи, чтобы помочь студентам завершить образование и найти работу выпускникам учебных заведений. Обязательное требование – руководствоваться принципом равноправия женщин и мужчин и в особенности противостоять расовой сегрегации.

После Великой депрессии администрация Рузвельта по-новому выстроила отношения бизнеса и труда. Рузвельт сумел в 1935 году провести через Конгресс закон о социальном страховании, который избавил половину пожилых людей от нищеты, обеспечил пособия безработным и небольшие выплаты инвалидам. Рузвельт добился принятия закона о сорокачасовой рабочей неделе, закона, запрещающего детский труд, закона, вводящего минимальную оплату труда, закона, позволяющего создавать мощные профсоюзы и заставляющего предпринимателей подписывать с профсоюзами контракты…

Франклин Рузвельт понимал, что, отрезая рабочим большую часть экономического пирога, его реформы подрывают тяготение к командной государственной экономике, которая в разных формах – социалистической или фашистской – получила поддержку по всей Европе.

Президент говорил:

– Люди, которые голодают, которых лишили работы, – это питательная почва для диктатуры…

На правом фланге жаловались, что Рузвельт сеет семена социализма, на левом требовали, чтобы он шел дальше. Но мощный рост американской экономики заглушил идеологические битвы. Полная занятость позволила промышленным рабочим перейти в средний класс, они могли содержать семью на одну зарплату, иметь медицинскую и пенсионную страховки, давать образование детям.

Перед Второй мировой не только в Европе, но и в Северной Америке многим казались соблазнительными идеалы коммунизма или фашизма. Рузвельт предложил другой, демократический, путь обеспечения экономической безопасности:

– История человечества движется странным путем. Есть поколения, которым многое дается. От других поколений многого ожидают. Нынешнее поколение американцев ждет свидание с историей…

Рузвельт оказался прав. Выбранный им курс привел страну к процветанию. Его жена была страстной противницей фашизма и сторонницей демократии. Она поддерживала левые организации и даже коммунистов. Это вызывало подозрения в аппарате Федерального бюро расследований, которое считало коммунистов главными врагами Америки. ФБР затеяло проверку федеральных служащих. Агенты занялись и Эдит Хелм, секретарем Элеоноры Рузвельт. Она пожаловалась мужу и генеральному прокурору.

Кроме того, Элеонора написала письмо директору Федерального бюро расследований Эдгару Гуверу, с которым никто не желал ссориться. Немногие в Вашингтоне позволяли себе высказываться столь откровенно:

«Ваше объяснение, что расследование в отношении миссис Хелм было следствием ошибки, свидетельствует о некомпетентности того, кто отдал приказ о проведении расследования. Достаточно было просмотреть анкету, заполненную миссис Хелм прошлым летом, чтобы убедиться, что она работает в Белом доме с начала президентства моего мужа и что, кстати говоря, ее отец и ее муж – адмиралы военно-морского флота Соединенных Штатов. Ваши методы слишком похожи на методы гестапо».

Эдгару Гуверу пришлось извиняться, это был редчайший случай, и Элеонора Рузвельт обрела в его лице врага на всю жизнь. Жена президента отказалась от охраны, которую обеспечивала секретная служба. Подозрительный Гувер пришел к выводу, что ей есть что скрывать. У нее была квартира в Нью-Йорке, куда она приглашала друзей, но президент там никогда не бывал. Это тоже вызывало у директора ФБР подозрения. Он решил, что она ведет предосудительную сексуальную жизнь.

Еще когда Рузвельт был губернатором Нью-Йорка, он нанял жене телохранителя по имени Эрл Миллер. Молодой человек был абсолютно ей предан, заботился о ней. Он научил ее играть в теннис. Уверял, что она была бы лучшим президентом страны, чем ее муж. Директор ФБР был уверен, что их связывают интимные отношения.

Незадолго до своей смерти, когда ему нечего было скрывать, бывший телохранитель ответил на этот вопрос:

– Невозможно спать с женщиной, которую ты называешь женой президента. К тому же я предпочитал более молодых и хорошеньких.

Эдгар Гувер числил среди тайных любовников Элеоноры ее шофера, врача и двух деятелей профсоюзного движения, один из которых был членом коммунистической партии. Сотрудники ФБР записали его разговор с коллегой после посещения Элеоноры Рузвельт:

– К черту! Я уже принес достаточно жертв. В следующий раз ты ее будешь ублажать!

Все это было шуткой. Но Гувер, которому не хватало чувства юмора, пришел к выводу, что член партии оказывал жене президента сексуальные услуги по заданию компартии.

Гувер почти отомстил Элеоноре Рузвельт в истории с одним из ее протеже по имени Джозеф Лэш. Она познакомилась с молодым человеком в ноябре 1938 года, когда Лэш, один из лидеров американского молодежного конгресса, был вынужден доказывать, что их организация не управляется коммунистами. Элеонора его поддержала. Она приглашала его в Белый дом, предлагала ему займы и советы, интересовалась его личной жизнью. У Лэша был роман с замужней женщиной по имени Труд Пратт. Элеонора устраивала любовникам встречи, великодушно позволяла пользоваться ее личной квартирой.

В апреле 1942 года Джо Лэша призвали в армию. Его считали скрытым коммунистом, поэтому за ним следила военная контрразведка. Его почту читали, телефонные разговоры прослушивали. Вскрыли его шкафчик и нашли там письма – не только переписку с любимой женщиной, но и с женой президента.

Он служил в Иллинойсе, куда 5 марта 1943 года приехала Элеонора Рузвельт вместе с секретарем. Жена президента зарезервировала две комнаты, соединенные между собой, обе с двойными кроватями. В одной из комнат расположился сержант Лэш. Они провели втроем два дня.

Следующий уик-энд сержант Лэш провел в той же гостинице – на сей раз вместе с любимой женщиной. В его номере установили аппаратуру прослушивания. В отчете армейские контрразведчики зафиксировали, что «объект и миссис Пратт неоднократно вступали в интимные отношения».

3 апреля в Чикаго опять встретились первая леди и сержант Лэш. На сей раз подслушивающие устройства были установлены и в комнате первой леди. Но, когда она уезжала, служащие отеля рассказали ей, что какие– то военные слушали ее телефонные разговоры, в том числе с президентом Соединенных Штатов. Вернувшись в Вашингтон, она пожаловалась генералу Джорджу Маршаллу, начальнику штаба сухопутных сил.

Когда об этой истории узнал Рузвельт, он воспринял ее всерьез. Он тоже решил, что это заговор. Только иного рода заговор – правых элементов в армии против него самого. Офицеров контрразведки, занимавшихся слежкой за первой леди, наказали. Сержанта Джо Лэша отправили служить на Тихий океан. После демобилизации он женился на любимой женщине, стал журналистом и написал несколько книг об Элеоноре Рузвельт.

Директор Федерального бюро расследований питал и другие подозрения относительно Элеоноры. Среди ее друзей было несколько лесбиянок, в том числе известная журналистка Лорен Хикок. Гувер пришел к выводу, что и жена президента – лесбиянка.

Лорен Хикок была на редкость некрасивой. Невысокая, она страдала от лишнего веса, постоянно курила – сигареты, сигары, трубку, пила бурбон со льдом. При этом она пользовалась невероятным успехом у женщин.

У них сложились особые отношения. Когда Рузвельты обосновались в Белом доме, для подруги первой леди были зарезервированы небольшая спальня и кабинет. Сколько бы людей ни окружали ее, Элеонора чувствовала себя одиноко, если рядом не было Хик, как она называла свою подругу.

Элеонора писала ей каждый день по десять-пятнадцать страниц. Она была в них очень откровенна, описывала свои мечты, страсти, желания. Хик все письма, полученные от Элеоноры – в общей сложности три с половиной тысячи, – перепечатала и отредактировала, а оригиналы сожгла. Видимо, чтобы скрыть подлинный характер их отношений.

Но и в отредактированных копиях сохранились подлинные слова Элеоноры:

«Как мне бы хотелось этой ночью лежать рядом с тобой и сжимать тебя в своих объятиях. Мы так далеки друг от друга… День ужасен, если он не начинается с тобой и не кончается с тобой».

Отношения между ними не были простыми: ревность, вспышки страсти, разочарования. Ночью Элеонора писала ей:

«Что бы я сейчас ни отдала, чтобы поговорить с тобой, чтобы слышать сейчас твой голос. Все эти маленькие радости: погладить твои волосы, увидеть тебя. Вот о чем я думаю сейчас».

У них бывали резкие споры с Хик. Элеонора потом оправдывалась:

«Дорогая, представляю, как ты себя сейчас чувствуешь. Быть со мной не просто. Дорогая, я тебя безумно люблю. Мне жаль, что мой дурацкий темперамент делает тебя несчастной. И мне жаль, что твой темперамент тоже причиняет тебе боль. Но у нас были счастливые годы, так что плохие времена должны быть забыты».

Но у Элеоноры было слишком мало времени для нее. Хик чувствовала себя старой. Или, вернее, думала о том, что становится старой. Как многие одинокие женщины, старалась ни от кого не зависеть. Она тосковала целый день, ожидая вечера, когда ей позвонит та единственная женщина, с которой она хотела быть вместе.

Элеонора оправдывалась:

«Даже если бы мы жили вместе, нам все равно приходилось бы разлучаться. Нам не надо на это жаловаться. Но я очень скучаю без тебя и чувствую себя одинокой. Дорогая, я безумно хочу к тебе. Ты даришь мне больше счастья, чем можешь себе представить. Как чудесно сознавать, что ты любишь меня так же, как я люблю тебя».

Уехав к друзьям в Сан-Франциско, Хик писала Элеоноре:

«Бывают моменты, когда я скучаю по тебе так, что это можно приравнять к физической боли. Сегодня я пыталась представить себе твое лицо, чтобы вспомнить, как ты выглядишь. Поразительно, что даже самое дорогое мне лицо может стираться из памяти, если разлука затягивается. Яснее всего я представляю твои глаза и читаю в них легкую улыбку. И я ощущаю, как мои губы касаются уголка твоих губ. Я думаю о том, что мы будем делать, когда я вернусь, о чем мы станем говорить. Знаешь, я горжусь нами!»

Элеонора Рузвельт боролась за равноправие женщин и темнокожих американцев. Но потерпела поражение в борьбе против линчевания. Депрессия, вспышки расового насилия, фашизм в Европе придали уверенности белым расистам в Америке. Ку-клукс-клан окреп, появилось новое поколение ночных убийц. Лидеры Юга отстаивали принцип сегрегации, поэтому сохранялась атмосфера, в которой за публичное линчевание никого не наказывали. Местная полиция даже не искала линчевателей.

Элеонора требовала, чтобы федеральное правительство вмешалось. В январе 1934 года в Конгресс был внесен законопроект, который требовал призывать к ответу местные власти, если они не в состоянии защитить своих граждан. Законопроект гарантировал право на справедливое правосудие всем вне зависимости от расы. Если участники суда Линча не понесут наказание в течение месяца, федеральные власти получают право вмешаться.

Судьба законопроекта зависела от позиции президента. Франклин Рузвельт отказывался говорить на эту тему. Даже на пресс-конференциях в ответ на прямой вопрос корреспондентов отвечал: «Без комментариев». Несколько случаев убийств озверевшей толпой заставили его назвать закон Линча формой группового убийства. Но Рузвельт все равно не захотел ссориться с южанами.

– Я не выбирал инструменты, которыми должен работать, – объяснял он в своем кругу. – Южане по принципу старшинства руководят важнейшими комитетами сената и палаты представителей. Если я сейчас выйду с законопроектом против суда Линча, они блокируют принятие любого законопроекта, необходимого для того, чтобы спасти Америку от краха.

В конце концов он распорядился отозвать законопроект. Элеонора была возмущена. Но Рузвельт не сердился на жену за резкость ее высказываний, потому что знал, что чаще всего она права, и редко пытался ее остановить. Однажды он ей сказал:

– Леди, это свободная страна. Говори то, что думаешь. Я всегда вывернусь. Весь мир знает, что я не в состоянии тебя контролировать.

Элеонора часто посещала женские тюрьмы. Однажды она уехала из Белого дома очень рано и не предупредила мужа, куда направляется. Когда Франклин осведомился, где первая леди, секретарь ответила:

– Она в тюрьме.

– Меня это не удивляет, – заметил Рузвельт. – Но за что?

Элеонора училась летать, хотела стать пилотом. Она была смелой женщиной. Ничего не боялась ни в жизни, ни в политике. Но не очень ладила со свекровью. Не понимала, почему Франклин не желает построить дом для своей семьи, а остается в материнском особняке. Здесь ей было не по себе.

Она писала подруге о своей жизни с Франклином:

«Как странно, что после всех этих лет я здесь, как чужая. Не думаю, что и дети испытывают какие-то чувства к дому, где мы живем, ведь им здесь ничто не принадлежит. Я часто думаю о том, как глупо мы распорядились своей молодостью. Какая жалость, что нельзя заново прожить свою жизнь. Но по крайней мере можно предостеречь детей от повторения своих ошибок».

Свекровь пыталась воспитывать внуков на свой манер. Если что-то не ладилось, во всем обвиняла невестку.

Однажды Элеонора сказала накануне президентских выборов:

– Не думаю, что это будет катастрофа, если Франклина не переизберут.

Когда она вышла из комнаты, свекровь повернулась к внуку:

– Ты не думаешь, что твоя мать делает все, чтобы отец потерпел поражение? Не для того ли она занимается политикой, чтобы помешать его переизбранию?

Матери Рузвельта казалось, что невестка не ценит ее сына и плохо о нем заботится.

Франклин Рузвельт охотно пользовался поддержкой жены, когда речь шла о непопулярных и политически опасных вопросах, где он боялся выходить на первый план. Но, когда речь шла о внешней политике, он просил жену не высказываться. Но она не могла молчать, когда видела, что творят нацисты.

Почему американцы так долго молчали, видя, что происходит в нацистской Германии?

Критиковать немецкие расовые законы, направленные против евреев, означало косвенно критиковать американские законы о темнокожих афроамериканцах. Американское общество считало, что темнокожие справедливо лишены права голосовать, ходить в школы и кино, ездить вместе с белыми, обедать вместе с ними, плавать в бассейне, сидеть рядом на скамейке в парке…

Кроме того, Америка больше боялась красных. Американские политики считали, что Германия в Европе, а Япония в Азии предотвратят распространение коммунизма. Гитлер казался предпочтительнее коммунистов. Настроения в Америке стали меняться только после «хрустальной ночи» 1938 года, когда нацисты устроили массовый погром евреев.