Текст книги "Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?"

В ответ на эту телеграмму, 28 апреля Суриц писал Литвинову, что Бонне в последней беседе говорил, что Уайтхолл еще не ответил на предложение относительно «соглашения трех». В препроводительном письме при эд-мемуаре³⁰²302
  Аide-mémoire (франц.) – памятная записка.


[Закрыть] он вновь подчеркнул, что посылает проект «соглашения трех держав» лишь в качестве своего личного предложения. Из этого Суриц делал заключение, что согласия от Англии все еще нет. С тех пор Бонне Сурица не вызывал, а он сам без директив из Москвы свидания не просил.

Сопоставляя то, что Бонне говорил при утренней беседе о «соглашении трех держа», с тем, что сказано в письменном документе, посланном вечером, полпред высказал уверенность в том, что в промежутке состоялась консультация с Лондоном, результатом которой и явился письменный проект. Это, видимо, объясняется тем, что Сидс не вручил Литвинову меморандума, с которым полпреда ознакомил Бонне и который по первоначальной английской наметке должен был быть вручен Литвинову еще 25 апреля. Во французском эд-мемуаре говорилось:

Эд-мемуар, переданный 19 апреля с большим интересом изучен французским правительством, оценившим все положительное значение предложений, которыми Советское правительство стремится объединить предложения правительств Англии и Франции (от 19 апреля). Правительство Франции также желает добиться скорейшей выработки текста, отвечающего главным заботам правительств трех государств, и предусматривающего наиболее вероятные и близкие возможности, перед которыми эти правительства могут очутиться. Этим продиктованы нижеследующие замечания к предложению Советского правительства:

1. Соглашение, которое Франция считает крайне срочным и которое должно дать немедленный эффект, вызвано угрозами, нависшими сейчас над европейским миром. Самый факт его быстрого заключения способствовал бы укреплению солидарности всех угрожаемых народов, повысил бы шансы сохранения мира. Для заключения длительного пакта общей взаимной помощи потребуется слишком много времени, что может быть истолковано некоторыми государствами как доказательство колебания или разногласий между Англией, Францией и Советским Союзом. При всех обстоятельствах заключение подобного рода пакта является делом, которое требует длительных сроков. А сейчас нужно действовать максимально быстро и отразить возможности ближайших недель или ближайшего месяца.

2. Во избежание всяких разногласий было бы предпочтительнее, чтобы намеченное соглашение не содержало никаких ссылок на ту или иную категорию государств, географически уточненных. Соглашение должно ограничиться обязательством о помощи, которую три государства оказывают друг другу в точно установленных обстоятельствах. Такого рода ограничение лишь увеличило бы силу и значение взятого обязательства и в то же время предупредило бы всякую реакцию со стороны третьих государств, которых стесняют превентивные условия в соглашении о помощи.

3. Франция согласна, чтобы было возможно скорее начато рассмотрение вопросов, предусмотренных этим параграфом.

4. Эта статья касается исключительно британского правительства.

5. По мотивам, изложенным в связи со статьей 2, было бы нежелательным включать в проектируемое соглашение статью от имени третьих стран. Принимая, однако, во внимание, что польско-румынское соглашение было заключено по отношению ко всем государствам, правительство Франции полностью склонно использовать все свое влияние в Варшаве и Бухаресте, чтобы побудить оба правительства расширить сферу практического применения заключением конвенции, которая предусмотрела бы случай агрессии со стороны Германии.

Пункты 6, 7 и 8 со стороны Франции возражений не вызывают³⁰³303
  АВП РФ, ф. 059, оп. 1, п. 302, д. 2089, лл. 250, 239–241.


[Закрыть].

Таким образом, правительство Франции продолжало демонстрировать и свое понимание остроты ситуации, сложившейся в Европе, и стремление как можно скорее приступить к созданию эффективной системы коллективной безопасности с участием многих стран. Французы, помимо всего прочего, принимали на себя обязательства по вовлечению Польши и Румынии в коалицию государств с участием Советского Союза, которые об этом и слышать не хотели, и по распространению польско-румынского договора на случай агрессии Германии. Но Сталину и этого было мало.

27 апреля, за день до судьбоносного выступления Гитлера в Рейхстаге, в Англии была введена конскрипция (от лат. conscriptio – внесение в списки, набор – способ комплектования войск по принципу всеобщей воинской повинности). Предложения правительства о введении конскрипции были приняты в палате лордов без голосования, а в палате общин – большинством 376 голосов против 145. Около 40 представителей оппозиции, в том числе и некоторые лейбористы, воздержались от голосования, а 12 оппозиционеров, в том числе и Ллойд Джордж выступили за решение правительства.

Выступая в прениях в палате общин, Черчилль одобрил этот шаг английского правительства, но заявил, что считает ненормальным, что правительство так поспешно, почти в один вечер, приняло это решение, хотя Чемберлен обещал не вводить конскрипции в мирное время. Однако, по мнению правительства, выполнение этого обязательства противоречит национальным интересам. В обычных условиях выходом могло бы быть назначение всеобщих выборов. Но проведение выборов в нынешний момент было бы сопряжено с серьезной опасностью. Избирательная кампания продлилась бы свыше месяца. В это время Англия могла бы подвергнуться нападению. Следовательно, это было бы почти преступлением. Учитывая, что фашистские государства в течение последних трех лет совершают агрессию за агрессией и что английские обязательства подвергаются сомнениям, нельзя больше допустить, чтобы существующие обязательства имели поверхностный характер.

Военный министр Лесли Хор-Белиша привел данные об английской регулярной и территориальной армиях. Для регулярной армии был установлен контингент в 224 тыс. человек. Фактически в ней состоит сейчас 204 тыс. человек. Контингент для территориальной армии был установлен в 325 тыс. человек. Фактически она насчитывает 167 тыс. человек. Для частей ПВО был установлен контингент в 96 тыс. человек, фактически эти части насчитывают 80 тыс. человек. Хор-Белиша просил палату дать согласие на увеличение регулярной армии. Задача удвоить численность территориальной армии осуществляется весьма успешно. Начиная с 1 апреля, ежедневный набор рекрутов составлял 2 000 человек. Говоря о порядке прохождения военной службы, Хор-Белиша указал, что лица в возрасте от 20 до 21 года, поступившие в территориальную армию до 26 апреля, не подлежат призыву. После шести месяцев службы в регулярной армии или в частях ПВО военнообязанный зачисляется в территориальную армию или в резерв сроком на 3,5 года. Зачисленные в территориальную армию будут вызываться 30 раз в году для практических занятий и, кроме того, ежегодно будут проходить двухнедельный лагерный сбор. Зачисленные в резерв будут ежегодно вызываться на военную службу сроком на 3 месяца³⁰⁴304
  «Известия», 29 апреля 1939 г.


[Закрыть].

28 апреля на митинге в зале «Альберт Холл» английский министр финансов Джон Саймон предупредил, что Германия должна остерегаться последних изменений в английской внешней политике. «Было бы очень хорошо, – сказал Саймон, – если бы Берлин попытался объяснить себе, чем вызвано изменение курса внешней политики английского правительства, хотя характер англичан за последнее время нисколько не изменился? Саймон подчеркнул, что изменение внешней политики Англии обусловлено действиями Берлина. Нельзя больше верить тому, что германская политика якобы ограничивается интересами объединения немцев в пределах Германии. Последние действия Германии идут гораздо дальше этого. Саймон заявил, что всякая попытка со стороны Германии установить свое господство над Европой встретит должное сопротивление со стороны Англии³⁰⁵305
  Там же.


[Закрыть].

28 апреля Литвинов докладывал Сталину и Молотову, что видоизмененное предложение Бонне звучит почти издевательски. Если первоначальному предложению от 14 апреля была придана хоть внешняя видимость взаимности и равноправия и помощь Советскому Союзу предлагалась и в случае инициативных действий Советского Союза, то по новому предложению СССР получит помощь лишь в том случае, если Англия и Франция по своей инициативе окажутся в конфликте с Германией, и они будут получать советскую помощь.

Но есть и положительная разница. В первоначальном предложении речь шла о помощи лишь Польше и Румынии, а в новом предложении говорится о «предупреждении» всяких навязанных силой изменений в статус-кво Центральной или Восточной Европы. К Восточной Европе должны быть причислены и прибалтийские страны, если Бонне мысленно их не исключает. Этот пункт еще требует уточнений. Не ясно также, предлагает ли Бонне тройственное соглашение с согласия Англии или же это его личная идея. Говорил же он Сурицу, что англичане, наоборот, возвращаются к своему собственному предложению от 21 марта об односторонней декларации со стороны Советского Союза.

По мнению Литвинова, пока Сидс не настаивает на встрече, и до получения английского ответа Советскому правительству незачем спешить с ответом Франции. Надо дождаться сообщения Потемкина о его разговорах с министром иностранных дел Турции Шюкрю Сараджоглу³⁰⁶306
  В.П. Потемкин находился с визитом в Турции с 29 апреля по 5 мая 1939 г.


[Закрыть]. Надо также дождаться речи Гитлера, которая, несомненно, укрепит позицию Советского Союза. (Независимо от характера речи Гитлера, СССР оставался в выигрыше: скажет плохо – и с англичанами и французами будет легче разговаривать, скажет хорошо – и им можно выкручивать руки. Гитлер 28 апреля про СССР не сказал ни слова. – Л.П.). Литвинов считал, что Сурицу пока не следует обращаться ни к Бонне, ни к Даладье за какими-либо уточнениями, чтобы не создать у них впечатления о готовности Кремля отнестись серьезно к французскому предложению³⁰⁷307
  АВП РФ, ф. 06, oп. la, п. 25, д. 5, л. 9–10.


[Закрыть].

Ключевой момент в записке – возмущение по поводу непредставления помощи Советскому Союзу в том случае, если он станет инициатором столкновения с Германией или с какой-либо другой державой. Упомянув об этом, нарком снова подтвердил, что Москва видела только военный способ «обуздания агрессора», не исключая, однако и того, что сама может начать войну. В то же время, новый проект Бонне показывает, что французы были не столь наивны: они не исключали того, что СССР самостоятельно начнет устанавливать «мир в Европе», да еще при этом будет требовать от них помощи. Даладье и Бонне вовремя спохватились, и скорректировали свой первоначальный проект, ясно давая понять, что СССР может рассчитывать на помощь только в том случае, когда войну начнет Германия, или когда Советский Союз будет выполнять союзнические обязательства. Другой вопрос, что, меняя текст соглашения, на которое 17 апреля уже был получен вполне конкретный ответ, Франция ставила Кремль в глупое положение. Вполне возможно, что столь резкий тон записки Литвинова обусловлен тем, что французы лишили Советский Союз инициативы.

В то же время, нарком не мог не отметить явные положительные моменты в новом предложении Бонне: в первом варианте говорилось о помощи лишь Польше и Румынии, а в новом – уже о предупреждении всяких насильственных изменений статус-кво в Центральной и Восточной Европе.

Впрочем, оценивая предложения Бонне, имеет смысл говорить не только и не столько о содержании, хотя оно, безусловно, очень важно, сколько о тенденции, которая уже наметилась, а в дальнейшем будет только укрепляться: Англия и Франция стали активно пересматривать свои позиции в отношении к Германии и сотрудничества с СССР. Пусть медленно и неохотно, пусть скрепя сердце, но они пошли на сближение не с агрессивными Германией и Италией, а с коммунистическим Советским Союзом. Хотя ни для кого не секрет, что никакой особой любви англичане и французы к нашей стране не испытывали.

Во-первых, между демократическими буржуазными державами и первой в мире республикой диктатуры пролетариата существовали очень глубокие экономические и политические противоречия. Во-вторых, во всем мире ощущали угрозу, исходящую от Советского Союза, поскольку именно там находился Исполком Коминтерна – штаб мировой революции. Летом 1928 года на VI Конгрессе Коминтерн определил главными врагами пролетариата не фашистов, а социал-демократов, назвав их социал-фашистами, и поставил задачу осуществить мировую революцию. Сталин потом всячески от этого открещивался, и даже заявил председателю американского газетного объединения Скриппс-Говард Ньюспейперс Рою Говарду, что никаких планов по организации мировой революции СССР никогда не вынашивал³⁰⁸308
  «Известия», 5 марта 1936 г.


[Закрыть], но ему уже ни кто не верил. Однако в 1939 году в Лондоне и Париже пришли к выводу, что СССР менее опасен, чем Германия и Италия, и делали все возможное для того, чтобы создать антиагрессивный блок с участием СССР. Не заметить эту тенденцию могли либо совсем уж слепцы, либо те, кто, преследуя свои цели, просто не хотел ее замечать.

28 апреля в Берлине произошло событие, существенно изменившее политическую обстановку и имевшее в дальнейшем весьма тяжелые последствия для Европы и всего мира.

В этот день на заседании рейхстага Гитлер выступил с речью, содержащей ответ Берлина на обращение Рузвельта. Отвечая по пунктам, он начал с иронических замечаний по поводу обращения Рузвельта, а затем перешел к обоснованию причин, заставивших Германию захватить Австрию, Чехословакию и Мемель, определив эти акты как «необходимый вклад в дело мира». Его ответы носили остро полемический характер и содержали ряд выпадов против Соединенных Штатов. В дальнейшем Гитлер заявил, что не верит в реальность предложений о возможности гарантировать мир путем обсуждения проблем на международных конференциях.

После этого Гитлер посвятил значительную часть времени вопросу об отношениях с Англией. В заключение этой части речи он заявил: «Поскольку сегодня Англия в печати и официально поддерживает мнение о необходимости противодействовать Германии при всех обстоятельствах и поддерживает это известной нам политикой окружения, исчезло основание для морского договора. Поэтому я решил послать сегодня английскому правительству соответствующее уведомление о том, что с сегодняшнего дня Германия рассматривает англо-германское морское соглашение как утратившее силу

Для нас это не имеет практического, материального значения, поскольку я еще надеюсь на возможность предотвратить гонку вооружений с Англией; это вопрос самоуважения. Впрочем, если бы английское правительство пожелало снова вступить с Германией в переговоры по этой проблеме, никто не был бы так рад, как я, что еще имеется возможность достигнуть ясного и откровенного взаимопонимания»³⁰⁹309
  Черчилль У. Вторая мировая война. М., ТЕРРА, 1997, Т. 1, С. 168.


[Закрыть]. Гитлер заявил, что требование Германии о возвращении ей колоний, полностью остается в силе. Затем фюрер характеризовал германо-польские отношения. Он заявил, что Данциг – немецкий город и что данцигская проблема так или иначе будет решена. Он сообщил что Германия предлагала Польше вернуть Данциг и предоставить Германии право иметь экстерриториальную железную дорогу и автостраду через Данцигский коридор. Поскольку Польша отказалась удовлетворить германские предложения, он рассматривает польско-германский договор от января 1934 года как несуществующий³¹⁰310
  Имеется в виду договор о ненападении между Германией и Польшей, подписанный в Берлине 26 января 1934 г. Договор получил неофициальное название пакт Пилсудского – Гитлера.


[Закрыть].

Английский и французский послы в Берлине приняли решение не присутствовать на заседании рейхстага во время речи Гитлера³¹¹311
  «Правда», 29 апреля 1939 г.


[Закрыть].

В апрельской речи Гитлер умудрился снова не вспомнить о России. И это был уже пятый (первый – предложение возобновить переговоры о кредите, второй – беседа Гитлера с Мерекаловым 12 января, третий – речь Гитлера в рейхстаге 30 января, четвертый – приглашение фюрером полпреда с женой к себе на обед, пятый – прямой зондаж Вайцзеккером у полпреда 17 апреля) явный сигнал о том, что он пересмотрел свое отношение к нашей стране. Затевалась какая-то новая игра, в которой Советскому Союзу Гитлер уготовил роль если не союзника и партнера, то, по крайней мере, стороннего наблюдателя, и уж точно не врага. Тем не менее, разрыв мирного договора с Польшей, имевшей общую границу и с Советским Союзом, и с Германией, а также денонсация морского соглашения с Англией, не могли не насторожить кремлевских небожителей.

Стоит обратить внимание на то немаловажное обстоятельство, что самая главная и самая авторитетная газета страны, коей, несомненно, являлась «Правда», не сообщила своим читателям о том, что Гитлер вообще не вспомнил про Советский Союз. Вероятно, Сталин еще сам до конца не понимал, что означает такой резкий поворот в поведении Гитлера.

«Правда» умолчала также и о том, что денонсирование соглашения, произведенное Гитлером, не имело юридической силы, т. к. соглашение не содержало пунктов, предусматривавших его денонсирование какой-либо из подписавших сторон ранее, чем за 6 месяцев до истечения десятилетнего срока, на который оно было заключено. Поэтому никакое денонсирование не могло бы иметь юридической силы до июня или июля 1943 года. Гитлер заявил о нем 28 апреля 1939 года, то есть более чем на 5 лет раньше срока. Забегая немного вперед замечу, что Германия напала на Польшу 1 сентября 1939 года, то есть до истечения шестимесячного периода, после которого денонсирование вступало в силу, как это предусматривалось соглашением.

По сообщению агентства Рейтер, германское правительство передало Польше ноту об аннулировании германо-польского договора о ненападении от 1934 года под предлогом того, что соглашение Польши с Англией находится в противоречии с этим договором. В тот же день германский поверенный в делах в Лондоне официально поставил в известность английское правительство о расторжении англо-германского морского соглашения³¹²312
  Там же.


[Закрыть].

30 апреля «Правда» опубликовала несколько сообщений под общим заголовком «Иностранная печать о речи Гитлера».

Большинство членов американского конгресса, комментируя речь Гитлера, подчеркивали, что он не намерен отказаться от агрессивной политики. Председатель палаты представителей США Бэнкхэд в беседе с представителями печати заявил, что речь Гитлера не сулит никакого успокоения Европе. В речи содержатся угрозы новыми агрессивными актами и нет никаких обещаний относительной стабилизации мира в Европе в ближайшие месяцы. Демократ, член конгресса от штата Нью-Йорк Блюм заявил, что Гитлер по существу предъявил ультиматум Польше. Изоляционист сенатор Бора заявил, что речь Гитлера, по-видимому, не оставляет никакой надежды на мирные переговоры.

По сообщению агентства Юнайтед Пресс из Вашингтона, в близких к Белому дому кругах выражают недовольство по поводу того, что речь Гитлера передавалась по радио и широко опубликована в печати США, в то время, как германские газеты даже не опубликовали послание Рузвельта.

По сообщению агентства Рейтер, речь Гитлера тщательно изучается в Лондоне. Официальные круги воздерживаются от каких-либо заявлений относительно этой речи. По словам агентства, германская нота об аннулировании англо-германского морского соглашения, очевидно, подразумевает, что Германия заключила его, предполагая, что Англия должна противодействовать германской политике в Европе. Однако это предположение ошибочно. В английских кругах категорически отрицают, что английской печати было дано указание занять антигерманскую позицию или, что Англия по необходимости должна занять по всем вопросам, касающимся будущего Европы, позицию, направленную против Германии. Англия выступает только против агрессии и применения силы при достижении политических целей. Касаясь последнего параграфа германской ноты, агентство пишет, что Германия, по-видимому, склонна продолжать соблюдение морского соглашения, если Англия предоставит ей свободу рук. Вообще полагают, что Германия должна была предложить начать переговоры с Англией до аннулирования соглашения.

Французская печать оживленно комментировала речь Гитлера. В печати, близкой к официальным французским кругам, подчеркивали, что речь Гитлера представляет собой маневр, который ничего не меняет в нынешнем европейском положении, но ставит своей целью внести раскол среди демократических государств. Некоторые газеты подчеркивали различие стиля речи Гитлера при высказываниях по адресу Англии и Польши и по адресу Франции. Газеты указывали, что Гитлер в своей речи стремится воздействовать на поддерживающие Гитлера и сочувствующие ему элементы Англии, Франции и США с тем, чтобы заставить их парализовать сопротивление этих стран итало-германской агрессии. Внешнеполитический обозреватель газеты «Пти паризьен» Бургес писал: речь Гитлера не ведет к ослаблению напряженности. Опасность агрессии продолжает сохраняться».

В полуофициальных комментариях к речи Гитлера польская «Газета польска» указывала, что польское правительство ответит на речь Гитлера на «аналогичном кворуме», т. е. очевидно, в сейме. В комментариях польских политических кругов говорилось, что как в речи Гитлера, так и в меморандуме германского правительства ясно констатируется, что причиной одностороннего разрыва Германией польско-германского пакта о ненападении является англо-польское соглашение. Польско-английское соглашение ничем не отличается от польско-французского договора. Оно не направлено против соседей Польши, и при этом заключению этого польско-английского соглашения предшествовал ряд договоров Германии с другими государствами. Резюмируя вышесказанное, «Газета польска», писала: мы должны констатировать, что:

1) поведение Берлина лишний раз подтверждает тот факт, что для Германии всякий договор является обязательным до тех пор, пока он отвечает ее интересам;

2) Германия расторгла договор с Польшей в связи с заключением польско-английского соглашения;

3) Польша не дала никакого повода к аннулированию польско-германского договора о ненападении;

4) Германия вчера разорвала по собственной воле и односторонним актом договор о ненападении с Польшей от 1934 года. Политика Германии по отношению к Востоку всегда проводилась методами совершившихся фактов и давления. Польские политические круги категорически заявляют, что в отношении Польши подобные методы не могут быть применены, так как они встретят решительное сопротивление.

Польша но может согласиться с требованием Гитлера как в данцигском вопросе, так и в вопросе об автостраде. Претензии в отношении Данцига тем более удивительны, что Германия всегда трактовала проблему вольного города, как второстепенный вопрос, что в официальных встречах всегда подчеркивалось германскими авторитетными инстанциями. Вчерашнее выступление свидетельствует о полном изменении прежнего взгляда, изменения, с которым в Польше никто не может согласиться³¹³313
  «Правда», 30 апреля 1939 г.


[Закрыть].

29 апреля Галифакс пригласил к себе Майского. Сначала речь шла о мирных предложениях Кремля от 17 апреля, на которые до сих пор нет ответа, и вряд ли он поступит раньше будущей недели. (1 и 2 мая в СССР – торжественно отмечали День международной солидарности трудящихся, и это были не рабочие дни. – Л.П.). Галифакс сказал, что министры в последние дни были слишком заняты вопросами конскрипции и не могли серьезно обсудить советские предложения. Галифакс заявил, что эти предложения «очень логичны и хорошо скомпонованы», но он опасается, что Бухарест и Варшава будут против практического их осуществления. Говоря о советском предложении в части предоставлении гарантий странам Прибалтики, Галифакс особо просил Майского передать в Москву, что если в Кремле полагают, что будто бы Лондон стремится вовлечь Советский Союз в какое-либо действие по оказанию помощи жертвам агрессии, в котором сама Англия принимать участия не собирается, то это большая ошибка. Галифакс еще раз подчеркнул, что Англия имеет в виду оказание помощи лишь в тех случаях, когда и она сама делает то же самое.

Майский отметил, что в свете заявлений министра, ему не совсем понятны «контрпредложения» Бонне: либо они действительно представляют собой чисто французские наметки, не согласованные с Лондоном, либо, что более вероятно, прежде чем дать свой ответ, Англия хотела через «контрпредложения» французов прощупать настроения Москвы.

Затем Галифакс сказал Майскому, что речь Гитлера ни в чем существенном европейскую ситуацию не изменила. (Трудно поверить, в то, что в Лондоне оценили как незначительные денонсацию англо-германского морского соглашения и пакта о ненападении с Польшей, которой Англия предоставила гарантии безопасности. Вероятно, англичане не хотели признаться в том, что речь Гитлера застала их врасплох, и что Уайтхолл еще не выработал тактику поведения, и хотели сохранить хорошую мину при плохой игре. – Л.П.). Никаких переговоров, успокоил Галифакс, по более общим вопросам между Англией и Германией не ведется, и, несмотря на косвенное приглашение Гитлера, в ближайшее время, по мнению Галифакса, не предвидится. В то же время, министр не был столь же тверд в вопросе переговоров, специально затрагивающих морские вопросы.

Остановившись на возвращении в Берлин британского посла Гендерсона, Галифакс сказал, что недопустимо положение, когда при сохранении дипломатических отношений со страной, в ней отсутствует ваш посол. Поэтому Уайтхолл не хотел доводить дело до такой стадии, когда, как это случилось, в частности, с США, возвращение британского посла в Германию стало бы совершенно невозможным. С учетом предстоящей речи Гитлера Галифакс опасался, что, если речь окажется сильно антибританской, возврат Гендерсона в Берлин в обозримом будущем будет затруднительным. Если же, наоборот, речь окажется сравнительно умеренной, то немедленный приезд после этого Гендерсона в Германию мог бы быть в самой Англии и вне ее истолкован как симптом того, что Лондон доверяет обещаниям Гитлера. Поэтому было решено отправить посла в Берлин еще до того, как Гитлер выступит с речью и поручить ему «только ознакомить Берлин с решением Уайтхолла относительно конскрипции, – еще до официального заявления премьера об этом в парламенте. Никаких других поручений или сообщений для германского правительства Гендерсон не получал. Галифакс очень интересовался реакцией, произведенной речью Гитлера на Польшу, в особенности в связи с ее отношением к советской помощи в случае агрессии, но пока никакой информации по этому поводу он еще не имеет.

По словам Галифакса, переговоры с Турцией продвигаются успешно, и вскоре можно ожидать их благоприятного завершения. Он уточнил, что речь идет о двустороннем англо-турецком договоре наподобие англо-польского, в первую очередь в отношении Средиземного моря, то есть против Италии. Кроме того, обсуждается возможность турецкого участия в борьбе против агрессии на Балканах. Турецкое правительство подчеркивает свое желание держать тесный контакт с Москвой и потому, по словам Галифакса, исход английских переговоров с Турцией будет в значительной степени зависеть от переговоров Анкары с Советским Союзом.

В заключении Галифакс выразил большое желание встретиться с Литвиновым в Женеве, куда он сам отправляется для участия в заседании Совета Лиги Наций. При этом министр мрачно пошутил, что поездка возможна если, конечно, до того времени не разразится война³¹⁴314
  АВП РФ, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2076, л. 158–163.


[Закрыть]. (В 1939 году встреча Литвинова и Галифакса не состоялась. Но не потому, что война началась, а в силу совсем других причин: Литвинову оставалось меньше недели занимать высокий кабинет в Наркомате иностранных дел. Встреча состоялась только в Вашингтоне, куда в 1941 году оба были направлены послами. Молотов, сменивший Литвинова на посту наркома, с Галифаксом тоже не встретился. Первая встреча Молотова с министром иностранных дел Англии Энтони Иденом состоялась уже после начала Великой Отечественной войны в декабре 1941 года. – Л.П.).

29 апреля Бонне пригласил Сурица и спросил, ответила ли Москва на его предложения от 25 апреля. Суриц сказал, что ответа пока нет. Бонне рассказал, что все время ведет переговоры с Англией, но до сих пор еще не добился согласования. Бонне сказал, что его предложение является повторением его же предложения от 14 апреля. Разница в том, что из двухстороннего оно превращается в трехстороннее. Суриц ответил, что это не совсем так. Бонне начал сличать два своих же текста, и, разыграв смущение, заявил, что из-за занятости поручил редактирование текста чиновнику на Кэ д'Орсэ, а сам в окончательный вариант документа недостаточно вчитался. В конце этой сцены Бонне признал редакцию своего предложения и в самом деле неудачной и не отвечающей его указаниям и намерениям и пообещал, что сегодня же пришлет исправленный им самим проект соглашения. Не желая создавать впечатление, что вступает в обсуждение отдельных пунктов предложения Бонне, Суриц не попросил никаких уточнений относительно стран Прибалтики, но Бонне, очевидно уже привыкший к скромности полпреда, сам в различном контексте несколько раз упомянул лишь о Польше, Румынии и Турции³¹⁵315
  АВП РФ, ф. 059, оп. 1, п. 302, д. 2089, л. 253–254.


[Закрыть].

Бонне не обманул, и в тот же день вручил Сурицу отредактированный проект трехстороннего соглашения между Францией, Англией и Советским Союзом, который гласил:

В случае если бы Франция и Англия оказались в состоянии войны с Германией в результате действий, предпринятых ими с целью предупредить всякое насильственное изменение положения, существующего в Центральной или Восточной Европе, Советский Союз оказал бы им немедленно помощь и поддержку.

В случае если бы Советский Союз оказался в состоянии войны с Германией в результате действий, предпринятых им с целью предупредить всякое насильственное изменение положения, существующего в Центральной или Восточной Европе, Франция и Великобритания оказали бы ему немедленно помощь и поддержку.

Три правительства согласуют между собой без промедления формы оказания этой помощи в том и другом из предусматриваемых случаев и предпримут все меры к тому, чтобы обеспечить ей полную эффективность³¹⁶316
  «СССР в борьбе за мир…», С. 357.


[Закрыть]. (Этот вариант соглашения между Францией и СССР ставил обе страны в совершенно одинаковое положение. Более того, в том виде, в каком предлагал Бонне, декларация была направлена исключительно против Германии – чего и добивался Кремль. Но симметричности декларации Сталину было не достаточно. – Л.П.). В этот же день Бонне по телефону уточнил, что под странами Восточной или Центральной Европы следует понимать Польшу, Румынию и Турцию³¹⁷317
  АВП РФ, ф. 059, оп. 1, п. 302, д. 2089, л. 255.


[Закрыть].

29 апреля к Литвинову с целью выяснения реакции на речь Гитлера, пришел Гжибовский. Нарком отметил, что Гитлер почти ничего не сказал про Советский Союз, за что Правительство СССР на него не обижается. О Польше же он говорил очень серьезные вещи, и в Кремле хотят знать реакцию Варшавы. Сразу бросается в глаза, что Гитлер не считает себя связанным никакими соглашениями, им подписанными, сохраняя за собой право денонсировать их в любой момент и в не предусмотренные соглашениями сроки. Сперва заключается договор, причем от другой стороны выжимаются все возможные уступки, а затем сохранение договора может стать в любой момент предметом нового торга для получения новых уступок, под угрозой денонсации его. Посол горячо подхватил слова наркома, сказав, что ему пришла в голову эта же мысль.