Текст книги "Пять шагов после смерти"

Глава 7 «После…»

Знаете, когда человек появляется на свет, он неустанно плачет. Точнее, орёт. Громко и противно. На всё родильное отделение. Пока измученная родами мать приходит в себя, врачи отчаянно пытаются упокоить ребёнка. Может, со стороны эта сцена не выглядит достаточно эстетично и гармонично, но есть в этом моменте что-то прекрасное, душевное, волшебное. Начало новой жизни, нового пути, новой истории. Первые неосознанные эмоции. Не знаю почему, но сама мысль об этом сейчас меня очень воодушевляла.

Сейчас я тоже плакал. Правда, не кричал. Мои глаза были закрыты, но я чувствовал, как тёплые слёзы скользят по моим щекам и падают на больничную простыню. А может быть, я был дома. В своей постели. Это было странное ощущение. Я уже и забыл, когда вообще в последний раз плакал. Хотя нет, помню. Это было вчера. Точно вчера… Прямо как в тот день, когда мы с Ильёй играли в прятки и я случайно узнал правду о своих родителях. Да, тогда я тоже вроде бы плакал, прямо на дереве. Или чуть позже, когда я сбежал с его двора и долго болтался по заброшенным стройкам. В тот момент я не мог смириться с мыслью, что оказался ненужным для своих родителей. Я не понимал, что со мной было не так. А в том, что со мной было что-то не так, я был уверен. Иначе не бросили бы. Тогда от этой мысли мне становилось всё больнее и больнее. И я плакал. Да, скорее всего, это так и было. А вчера мы с Линой сильно поругались из-за того, что я ей нагрубил и вёл себя по отношению к ней абсолютно некрасиво. Не по-мужски. Не по-дружески. Я злился на неё, злился на себя, а потом ревел. Я убежал из своей лачуги и, кажется, меня сбила машина. Да, наверное, так всё и было. Вопрос лишь в одном: было ли это действительно вчера? Как долго я был без сознания? Сколько времени уже минуло? Может прошло пару лет? Я не знал, какое сегодня число, поэтому мог сильно ошибаться.

Теперь я понимал, почему в тот смертельный момент не увидел перед глазами всю свою жизнь. Мне не суждено было умереть. И знаете сейчас, я не жалел об этом. Мне было приятно вновь ощущать себя живым. По-настоящему живым. Я чувствовал, что во мне что-то поменялось, но пока не осознавал, что бы это могло быть. На душе была непривычная лёгкость. Какое-то тёплое чувство наполняло мою грудь, привнося в сознание долгожданную гармонию. Возможно, это был побочный эффект от лекарств, которые мне вводили без моего ведома, но мне не хотелось в это верить. Я вправду чувствовал себя заново рождённым.

Здравствуй, Марк Матвеев. Вот ты и появился на свет.

В голове слегка шумело. Во рту сильно пересохло. Некоторые части своего тела – в основном, конечности – я вовсе не чувствовал. Было ощущение лёгкого похмелья. Хотя ничего удивительного, ведь это моё привычное состояние.

У меня было два варианта: либо опять провалиться в длительный глубокий сон, либо всё-таки разобраться, что к чему. Я предпочёл второе. Хотелось хоть немного оттянуть этот важный для меня момент, но элементарное любопытство всё же взяло надо мной вверх. И я открыл глаза. Яркий белый свет грубо резанул по моим зрачкам, рискуя оставить меня слепым. Я сразу же прищурился. Мне пришлось немного подождать, пока в глазном яблоке наконец утихнет острая боль. Первое, что я увидел, это были большие белые пятна, которые плавали перед моим лицом словно многолетние уставшие медузы в холодном океане абстракций. Что же это было такое? Возможно, я всё-таки умер и попал в рай… Эта мысль немного меня рассмешила. Нет, там бы я не оказался, это точно. Ангелы дружно надо мной бы посмеялись и отправили бы восвояси. «Проваливай, парень, таким тут не место». Так где же я всё-таки находился?

Я смотрел в одну точку и упорно ждал. Пятна плавно рассеивались, предоставляя моему обзору какую-то комнату. Нет, это не моя лачуга, в которой сейчас мне хотелось бы оказаться. Это была больничная палата. Ожидаемо. Я водил зрачками из стороны в сторону, боясь пошевелиться. Окно, белый стол, старая тумба, на которой стоял фикус, какая-то медицинская аппаратура, монитор… Своё внимание я остановил на экране. Тонкая зелёная нить прыгала вверх-вниз, рисуя некрасивые углы. Моё сердце билось, я это видел. Значит я действительно живой.

Я улыбнулся. Или мне так показалось. Вы не представляете, на сколько в данный момент я был счастлив. Возможно, я и сам толком не понимал, почему моё второе рождение вызывало у меня столько светлых эмоций, но сейчас мне абсолютно не хотелось задаваться этим вопросом. Меня радовало всё, что я видел в данную минуту. Даже серое неотстиранное пятно на белом покрывале, которым было укрыто моё тело. Я долго так лежал, наслаждаясь моментом. И, возможно, это был лучший момент в моей жизни. Точнее, моей новой жизни.

Очередную волну восторга у меня вызвал неожиданно зачесавшийся затылок. Я снова чувствовал своё тело! Кажется, я целую вечность не знал, что это такое. Что ещё нужно человеку для счастья? Я попытаался приподнять руку… Не с первой попытки, разумеется. Потом ещё раз. Но до волос так и не смог дотянуться. Тело меня не слушалось. Это немного опечалило меня, но не настолько, чтобы впадать в уныние. Я с этим справлюсь.

Я зевнул, и тут произошло нечто, что меня испугало. Краем глаза я заметил какое-то движение сбоку от себя. Сердце невольно сжалось от неизвестности.

– Господи, ты очнулся!

С левой стороны от моей больничной койки нарисовалась женская фигура в длинном чёрном платье. Я удивлённо пялился на неё своими заспанными глазами, не понимая, кто она и что тут делает. Кажется, до моего пробуждения эта незнакомка сидела рядом со мной в палате и читала книгу. Я вгляделся в лицо своей гостьи и понял, что никогда раньше её не видел. На вид этой женщине было лет сорок-сорок пять. Волнистые каштановые кудри, бледное лицо, голубые глаза, прямой нос, тонкие губы. Всё было абсолютно чужим. Но вот её голос… Он почему-то мне был знаком.

– Марк… – прошептала она, прикрыв руками рот.

– Лина, это ты? – спросил я первое, что пришло на ум. – Сколько лет прошло?

Мой голос звучал отвратительно. Он был каким-то сиплым. Или я просто отвык его слышать. Я даже слегка нахмурился. Но незнакомку это не смутило. Она засмелась. Тихо, по-доброму.

– Глупый, ты не так много времени был без сознания, – ответила женщина и взяла меня за руку.

– Сколько? – спросил я, глядя на её красивое обручальное кольцо.

– Ты только не переживай… Бывали случаи, когда люди прихо…

– Сколько? – повторил я более настойчиво.

Она устало вздохнула, глядя мне в глаза. В её взгляде я прочитал неподдельную жалость. Ей явно не хотелось мне отвечать. И тогда я добавил:

– Скажите, прошу.

– Девять месяцев, – робко ответила моя посетительница.

Холодная волна удивления окатила меня с ног до головы. Панические мысли запутались в клубок. Как же так? Всё, что я помнил: разговор с Ильёй, ссора с Линой и мои блуждания под ночным дождём, всё это было далеко не вчера. А девять месяцев назад. Целых девять месяцев! Ровно столько, сколько необходимо ребёнку для того, чтобы появиться на свет.

– Что?! – я попытался приподняться в постели, но попытка пошевелиться отозвалась острой болью в теле.

– Всё хорошо, – сказала женщина. – Не беспокойся.

– Нет, не хорошо, – не переставал я переживать.

– Теперь всё позади. Главное, что ты очнулся.

Я с недоумением посмотрел на неё и наконец задал вопрос, с которого мне изначально следовало начать разговор:

– А вы вообще кто?

Незнакомка смущённо отвернулась, подошла к тумбе, которая стояла в углу палаты, поправила свою книгу и вновь обернулась:

– Я хорошая знакомая твоей тёти.

– Вы знаете тётю Свету?

– Да, в студенческие годы мы очень дружили, – ответила женщина. – Она часто приходит сюда, разговаривает с тобой. Света верила, что рано или поздно ты придёшь в себя и… Она очень хотела, чтобы в это мгновение ты не был один. Сегодня у неё много дел в ресторане, поэтому я решила ей помочь. Какая разница, в каком месте читать Александра Дюма?

– Я и не думал, что она здесь, – в очередной раз удивился я. – В Полумановске.

– Света большую часть времени старается находиться в городе, – ответила женщина. – Она очень переживала за тебя.

– Мне так стыдно перед ней. Надеюсь, она сможет меня простить. – неожиданно для себя сказал я. – За всё.

– Конечно! – радостно выдохнула незнакомка. – Я уверена, она даже не злится на тебя. Кстати, сейчас я должна ей позвонить, сообщить радостную новость. Она будет просто счастлива!

– Что теперь будет со мной?

– Я повторю: всё будет хорошо. – женщина подошла к двери, открыла её и перед уходом сказала: – Пора возвращаться домой, Марк.

Незнакомка вышла из палаты. Угрюмая тишина повисла в больничном пространстве. Я долго смотрел на закрытую дверь. Какое-то странное чувство овладело мной. Казалось, мир вокруг меня замер. Я будто оглох. Единственное, что я слышал, это последние слова женщины, ушедшей пару минут назад. «Пора возвращаться домой, Марк». Эта фраза крутилась у меня в голове раз за разом, пытась вырвать из моей памяти что-то очень важное и до боли знакомое. Но что?

Острая молния поразила моё сознание. Я вспомнил! Ну, конечно же! Я уже это слышал. В тот день мы гуляли с Линой по саду на даче у её отца и болтали по душам. У нас был невероятно откровенный разговор. Брюнетка мне рассказала, что однажды произошло в её семье, и созналась, что ради любви она совершила одно преступление. Это было странным для меня откровением. Мне всегда казалось, что Лина никогда не делает необдуманных поступков. Хотя, может быть, это преступление было обдуманным. Мне хотелось узнать, что именно девушка такого плохого сотворила, но Лина, к сожалению, не призналась мне в этом. Она лишь сказала, что скоро я всё сам узнаю. А затем девушка произнесла эту фразу: «Пора возвращаться домой, Сергей». Всё это было крайне загадочно. Надеюсь, теперь я смогу узнать, что же всё-таки произо… Стоп! Почему Сергей?

Металлический шарик моих воспоминаний неуклюже угодил в тупик лабиринта логики. Впереди была только глухая стена. Теперь мне нужно было вернуться назад и попробовать найти выход заново. Лина точно в том диалоге назвала меня Сергеем. Неужели она оговорилась? Вряд ли. Ведь когда девушка познакомила меня со своим отцом, она тоже представила меня как Сергея. Я хорошо помню этот момент. Мы ездили с ней на дачный участок их семьи, где очень славно провели время. Вообще благодаря ей в моей жизни появилось много странных, но забавных моментов, о которых теперь мне приятно вспомнимать. Это уже не казалось сном. Это всё было реально. Сомневаюсь, что я всё это придумал.

Только есть одно «но». Отец Лины давно умер и я никак не смог бы с ним познакомиться. Даже если бы и хотел. Она сама мне это рассказала в тот день, когда мы очень сильно поругались у меня на кухне. Тогда как такое возможно?

Холодный пот прошиб моё тело. Я снова что-то вспомнил. Сергей Красин! Так звали меня до того момента, пока я не очнулся в этой холодной палате. Удивительно. Так значит, пока я был «мёртв», я проживал другую жизнь… Разве такое бывает?

– Витя, если я сейчас вмешаюсь, то уверена, что в будущем твои родители не особо будут способствовать нашим отношениям…

– Стёпа, кажется, у тебя талант…

– Я знала, что ты приедешь, Вероника…

Голову пронзила острая боль, заставив меня стиснуть зубы. Я слышал голос Лины, она общалась со мной, каждый раз называя меня новым именем. Хотя нет. Все эти имена были мне знакомы. Да, так и есть. Это были мои имена. Перед глазами поплыли различные картинки, словно кинолента, сумевшая запечатлить фрагменты из прошлой жизни. Забытые воспоминания лавиной свалились на меня, вытесняя моё сознания прочь. История Марка расстворилась в коктейле новых, вспывших из памяти судеб. Мне становилось страшно. Я будто на время потерял самого себя. Ужасное чувство. Я смутно понимал, что вообще сейчас происходит. Хотелось кричать о помощи. Но я не мог.

– Привет, Тимофей! Я извеняюсь, что звоню так поздно…

– Вот решила показать Сергею твою дачу…

Мои воспоминания огромным запувшимся клубком падали в мясорубку памяти, прокручивались там и на выходе превращались в отдельные истории. Истории моей жизни. И тут я вспомнил всё! Всё, что происходило со мной, пока Марк Матвеев находился в коме.

Я вспомнил, как будучи Виктором очнулся в своей родной лачуге, но не узнал её. Там всё было моим. Даже старый зелёный будильник, доставшийся мне в подарок от прежних квартирантов. Тогда я хотел сбежать оттуда, бессмысленно злясь на своих родителей. Я был ужасно капризным сыном и эгоистичным парнем. Господи, ну и натерпелись же все от меня! Как же хорошо, что позже я всё-таки смог осознать то, что наличие родительских денег не делало меня достойным по жизни человеком.

Потом перед глазами поплыли картинки из другой истории, где я, будучи подростком Степаном, от одиночества, которое меня постоянно преследовало, начал писать стихи. Я подвергался издевательствам со стороны одноклассников, поэтому однажды я решил свести счёты с собственной жизнью. Общество меня не принимало, и с каждой минутой я всё больше и больше терял в себя веру. Как же я был глуп! Мои стихи были очень даже хороши. Возможно, когда-нибудь я бы смог стать известным поэтом. На зависть моим глупым задирам.

Потом я вспомнил все душевные переживания Вероники, оказавшейся в трудном положении среди двух подруг и пытавшейся докопаться до правды. Уверен, что после такой жизненной истории я больше не буду бояться просить о помощи, если она мне понадобится. Теперь я понимал, что в этом нет ничего смертельного. Не все, конечно, но есть на этой планете люди, которые готовы помочь. Сейчас я прямо с некой усмешкой вспоминал о том, как же мне было страшно ехать в Полумановск на встречу с Линой.

А парень Тимофей Корнев наконец-то после смерти своих родителей перестал бояться оставаться в квартире один. Видимо, теперь я тоже готов был двигаться дальше, невзирая на потери. Интересно, когда бы компания «ТриШэ» воссоединилась вновь, если бы я до сих пор оставался там?

Но самими яркими картинками в моей памяти были мгновения из жизни Сергея. Что-что, а этому персонажу от меня явно достались заносчивость и вера в собственную уникальность. Помню, как же сильно меня своими тайнами и загадками тогда раздражала Лина! Жаль, что я не могу увидеть её сейчас. Но именно в этой истории я ближе всего был к правде.

Получается, все девять месяцев, пока я мирно спал, я прожил еще несколько жизней. Интересных и необычных. Весёлых и драматичных. В каких-то из них я по-прежнему творил дурные поступки, в других же – являлся жертвой тех людей, которые поступали со мной так же, как вёл себя когда-то я в своей реальной жизни. Каждая из этих историй была по-своему уникальна и привела меня к определённым выводам. Это помогло мне прочувствовать и понять, какие последствия несут мои действия и какую боль я несу окружающим, которые этого вовсе не заслуживают.

Теперь я понял, что во мне изменилось и почему я чувствую себя другим. Ко мне пришло осознание собственных действий. И всё это случилось благодаря ей. Лине. В каждой из моих жизней она была рядом со мной, поддерживала меня, делилась советами. Девушка всячески пыталась сделать мою жизнь лучше. Так же самоотверженно, как и до моей смерти. Теперь мне было жутко стыдно за мои домогательства к ней и за все грубые слова, что я наговорил ей в последний день встречи. Я знал, что обязан перед ней извиниться, и был уверен, что сделаю это, как только появиться возможность.

Мой мысленный поток оборвал внезапно забежавший в палату доктор. Видимо, он действительно спешил сюда. Его седые волосы быле слегка потрепаны, а очки покосились.

– С возвращением, Марк! – радостно произнёс он, с невероятным изумлением глядя на меня. – Уверен, у тебя много вопросов. Но для начала я должен тебя осмотреть.

Я пролежал в палате ещё несколько месяцев. Сколько точно, я не знаю. Каждый день для меня был очень похож на предыдущий, и в один момент я просто сбился со счёту. Первое время я не мог есть сам, потому что моё тело отказывалось мне повиноваться. Доктор предупредил меня сразу, что вскоре мне как и новорожденному придётся заново учиться ходить. Меня это не пугало. Наоборот, даже забавляло. После пережитого, временный недуг казался мне сущим пустяком. Тем более, каждый день я получал хорошую моральную поддержку в лице моей тёти. Она-то и кормила меня с ложечки, извечно подшучивая над тем, что в детстве я был куда аккуратней. Как ни странно, за длительное время нашего необщения тётя Света ничуть не постарела. Наоборот, теперь она стала более жизнерадостной и активной. Тётя призналась, что моё возвращение из «мёртвых» дало ей новое вдохновение и стимул. Впервые за длительное время мы по-настоящему чувствовали себя членами одной семьи. Сейчас я понимал, как же мне этого раньше не хватало.

Однажды перед сном я вспомнил, как ругался с ней по телефону и она пообещала, что больше не будет меня беспокоить. Тётя сказала, что мы встретимся только тогда, когда я всё осознаю. И ведь как в воду глядела. Хотя я тогда вообще не понимал, что она имеет в виду. И долго удивлялся, как же она это смогла предвидеть.

– Я просто всегда верила в тебя, – как-то объяснила мне женщина.

Глядя на усталую улыбку тёти, я постоянно испытывал чувство вины за все те проблемы, которые свалились на её голову по моей вине. Порою мне хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы не видеть её добрые, наполненные любовью глаза. Сам не знаю почему, но в такие минуты я корил себя за то, что некогда бросил её. Тётя Света чувствовала мои переживания и всячески пыталась подбодрить, фантазируя о том, как мы будем с ней проводить время после того, как меня выпишут. Это помогало. Она всегда умела найти подходящие слова, чтобы хоть на время успокоить мою ниоткуда появившуюся совесть.

Правда, однажды произошло что-то странное. В один из таких её монологов она расплакалась. Я расстерялся, потому что не понимал, что этому способствовало.

– Слушай, даже если так случится, что Лина меня простит и мы когда-нибудь поженимся, это не значит, что я о тебе забуду, – сказал я. – Я тебе обещаю, что я больше никогда так не поступлю.

– Да, дело не в этом, Марк, – тепло улыбнулась она. – Но спасибо, в данную минуту мне необходимо было это услышать.

Она что-то знала, но не хотела об этом говорить. Я решил пока не донимать её вопросами. Когда-то и я предпочитал молчать вместо того, чтобы делиться своими переживаниями. Придёт время – сама расскажет.

– О Лине ничего неизвестно? – вдруг спросил я, стараясь отвлечь тётю от её минорных мыслей.

– Марк, давай договоримся. Сначала ты покинешь больницу, полностью восстановишься, а потом сам её найдёшь. Сейчас тебе нужен лишь отдых.

– Хорошо, – согласился я, хотя всё моё нутро отчаянно этому сопротивлялось.

Тётя вытерла слёзы, улыбнулась и сказала:

– Завтра я не смогу приехать, на работе аврал. На следующей неделе будет банкет, а у нас ещё ничего не готово.

– Ладно, – улыбнулся я. – Я не буду против, если меня покормит медсестра.

– Нет, что ты? – запереживала тётя. – Этого не будет. Я попрошу Викторию завтра побыть с тобой.

– Твоя студенческая подруга? Ты про неё говоришь?

– Да-да, – как-то неуверено ответила женщина и натянуло улыбнулась.

– Ты уверена, что ей это не будет в тягость? – спросил я, не понимая её реакций.

– Она много лет работала воспитателем в детском саду. Поверь мне, заботиться о ком-то – это у неё в крови.

Так и сложилось. Когда у тёти были важные дела в её ресторане, вместо неё приезжала Виктория. Это была достойная замена моей единственной родительнице. Сам не знаю почему, но криминальные истории из романов, прочитанных этой женщиной и которыми она с радостью делилась, помогали мне на время забывать своё мрачное прошлое. У меня попросту не хватало времени на самобичевание. Так же подруга моей тёти славилась дивными пирожками с вишней, которые однажды она привезла мне как гостинцы. В какой степени я даже немного позавидовал детям из детсада, которые могли есть это чудо кулинарии на каждом своём утреннике. Но самое приятное, что было в нашем совместном времяпровождении с Викторией, – это беседы о школьных годах жизни. Я бы в жизни не подумал, что эта интеллегентная женщина в детстве и подростковом возрасте была такой же неуправляемой и взбалмошной как и я.

С одной стороны мне, было некомфортно, что малознакомый человек так трепетно заботится обо мне, с другой стороны – эта женщина делала всё так легко и непринуждённо, что я вновь почувствовал себя маленьким ребёнком в объятиях любимой мамы.

Поэтому однажды я спросил:

– А у вас есть дети?

– Разве тебе тётя не говорила, где я работаю? – Виктория улыбнулась. – У меня полно детей. И каждого из них я очень сильно люблю.

– Вы поняли, о чём я говорю, – сказал я.

Женщина хитро прищурилась, видимо сильно жалея, что не удалось увильнуть от ответа.

– Да, есть. Сын.

– И какие у вас с ним отношения?

– Не такие, как хотелось бы, – задумчиво ответила Виктория, усаживась в кресло в углу палаты.

– Забавно получается, да? – удивился я.

– Ты о чём?

– С чужими детьми у вас отношения лучше, чем с родным сыном, – с чувством глубокого сожаления ответил я. – Вот и у меня так. Где-то в этом мире живёт моя мать, но в данный момент обо мне почему-то заботитесь вы, а не она. Разве это справедливо для нас всех?

– Так бывает, Марк, – ответила Виктория, глядя в пол. – Мы все совершаем ошибки и не знаем, простят ли нас за них. Я вот не знаю, чтобы мне сказал мой сын, если бы я попросила у него прощения. Не знаю…

– Я вас понимаю. Я обижал свою тётю, обворовал друга, обидел подругу… Я был не самым приятным человеком. Не знаю, смогут ли они дать мне второй шанс. Но я решил, что хотя бы попытаюсь всё исправить. Вы тоже попробуйте. Вдруг всё получится.

– Ты так думаешь? – с надеждой в глазах спросила Виктория.

– Я уверен.

Она выдохнула и искренне улыбнулась:

– Наверное, так нельзя говорить… Но смерть пошла тебе на пользу.

Мы вместе посмеялись. Это было так по-дружески. Никогда в жизни у меня не было таких душевных разговоров, где я мог бы сам поделиться своими переживаниями, не боясь чужих осуждений, и, тем более, давать добрые советы.

Однажды утром в мою палату с весёлым криком залетел один человек. В тот момент я уже интенсивно шёл на поправку и мог сам сидеть в своей койке без помощи врачей, тёти или больших подушек за спиной. Именно этим я занимался, читая одну из книг, которую мне подарила Виктория.

– Я знал! Я знал, что рано или поздно этот день настанет! – кричал он, танцуя на ходу.

Это был Илья. Мой друг. Теперь уже без ковычек. Правда, за этот год, что мы не виделись, он сильно изменился. Сменил причёску, стал мужественее и, кажется, слегка набрал в весе. Хотя, возможно, его полнил странный мешковатый спортивный костюм, что был на нём одет. И с каких пор он стал так одеваться? Признаюсь, после того, что я ему наговорил по телефону, я думал, что он меня давным-давно похоронил и вряд ли будет рад моему воскрешению. Но нет, даже сейчас он оставался моим другом.

– Честно, я в дичайшем шоке. Вчера увидел твою тётю в магазине, – затараторил он. – Смотрю, идёт, улыбается. Я уже решил, что она замуж во второй раз собралась. Оказалось, всё намного приятнее. Марк вернулся из мёртвых уже несколько месяцев назад. А я даже не в курсе был. Поэтому прости, что я с опозданием. Ты как тут?

– Я в норме. Доктор говорит, скоро начну ходить. Правда, пока что на костылях.

– Ты мне свистни, как домой соберёшься. Я тебя отвезу.

– Спасибо.

– Ну, рассказывай, как оно – быть мёртвым? Ты видел белый свет? – начитавшийся книжек друг начал задавать банальные вопросы. – С умершими встречался?

– Нет, у меня была история поинтереснее, – ответил я, не желая вдаваться в подробности. – Честно, я даже не заметил, что умер.

– Это славно! – размахивая руками, парировал Илья. – Многие люди, возвращаясь с того света, длительное время не могут прийти в себя и научиться жить заново. А ты вон, смотрю, бодрячком.

– Да, – согласился я. – Мне не терпится вернуться домой.

– Ты, кстати, во время очнулся.

– Почему это? – не понял я, откладывая книгу в сторону.

– У одного твоего друга скоро свадьба. – ответил Илья с горящими от счастья глазами.

– Серьёзно? – улыбнулся я, а потом театрально нахмурил брови. – А у кого? У меня же нет друзей.

– Я тебя сейчас отправлю туда, откуда ты вернулся, – обиженно пошутил Илья.

– Ладно, ладно… Так что же это получается? Ты женишься на своём директоре? Ты об этом сейчас говоришь?

– Да, ты прав, – кивнул мой друг. – Как видишь, твои угрозы всё-таки оказались напрасными. Мама от Кати без ума!

Я опустил глаза, испытав очередную порцию стыда. Каким же идиотом я тогда был, что опустился до такого аморального поступка? Что за бес меня вселился в тот день? Нельзя мне было так напиваться!

– Эй, ну что ты? – запереживал Илья. – Я не злюсь на тебя. Если не считать тот телефонный разговор, то в остальном ты был хорошим другом.

– Нет, это не так.

Илья нахмурился, запрыгнул на койку и уставился на меня в ожидании пояснений. Я понимал, что возможно это наша последняя встреча, но я решил, что если я до сих пор называю его другом, то должен быть честным с ним до конца.

– Это был я.

– В смысле?

– Помнишь, у тебя пропали деньги? – сгорая от стыда, произнёс я. – Так вот, это я их украл.

Илья прищурился, словно пытался понять, шучу я или нет. Я не знал, что сейчас у него творилось в душе, но был уверен, что это его слегка шокировало. Он всегда мне доверял. А сейчас, скорее всего, я это доверие подорвал. В данную минуту я чувствовал себя крайне паршиво, поэтому я отвернулся к окну. Мой друг уставился на стену, посидел в тишине, что-то обдумывая, потом устало выдохнул и сказал:

– Мне обидно не за то, что ты их украл, а за то, что соврал мне.

– Я знаю, – кивнул я. – Я поступил не по-дружески. А ещё я воровал в твоём магазине сигареты и…

– Так, закрой рот.

Я был готов к тому, что он сейчас встанет с моей койки и уйдёт из палаты. Наверное, так было бы правильно. Я не стал бы его за это осуждать. И вполне смог бы Илью понять. Но мой друг почему-то продолжал спокойно сидеть на своём месте.

– Давай так, – вдруг сказал он. – Оставим всё это в прошлом. Я надеюсь, ты осознал свою ошибку и больше так никогда не поступишь.

– Я верну тебе эти деньги, – сказал я. – Я обещаю.

– Деньги мне не нужны, – категорично ответил друг, отмахиваясь рукой. – Лучше пообещай, что не будешь мне врать, какая бы ситуация не сложилась в твоей жизни. Видишь, где ты сейчас?

– Хорошо, – улыбнулся я, с радостью осознавая, что мне дали ещё один шанс.

– Вот и славно.

Илья поднялся, поправил свою олимпийку и глянул на экран мобильного телефона. Его глаза тревожно забегали из стороны в сторону. Видимо, ему не очень хотелось так быстро со мной прощаться, но явно куда-то торопился.

– Мне пора бежать. Катерина ждёт. У нас сегодня собрание в конторе. Я ещё загляну. А ты тут давай, особо не залёживайся. И готовь свои ноги.

– Для чего? – не понял я.

– Для зажигательных танцев на моей свадьбе.

Он по-дружески улыбнулся, похлопал меня по плечу и собрался уже выходить из палаты, как вдруг я его остановил:

– Ты видел Лину?

Илья резко обернулся, но, скорее всего, понял, что поспешил с данным действием и просто отвёл взгляд в сторону, наверное, обдумывая ответ. Реакция окружающих на вопросы о Лине постепенно начинала меня пугать. Что же она такого сделала за это время, что все пытались игнорировать моё желание с ней увидеться?

– Что случилось? Почему она не приходит?

– Мы с ней давно не работаем вместе. Я ничего не могу сказать, – достаточно сухо ответил мне друг.

– Как это? – удивился я. – Почему?

– Как только родители познакомились с Катей, они решили, что было бы неплохо приобщить её в отцовскому бизнесу. Да, я знаю, это неожиданно для моей семьи, но так случилось. Мы оба ушли из «Весёлой корзинки» и теперь работаем на моего отца, – с неким восторгом рассказал Илья. – Что творится сейчас в магазине, я не в курсе.

– Но ты же знаешь, где она, – сказал я, уверенный в своей правоте. – Почему мне никто о ней не рассказывает? У неё с кем-то роман, да?

– Я не знаю, Марк.

– Ты врёшь! – разозлился я. – Она наверняка уже вышла за кого-то замуж. Вы просто не хотите меня расстраивать. Ты знал, что она мечтала стать художницей?

– Правда? Не замечал за ней такого. Хотя… – Илья задумался.

– Что?

– Как-то на день рождения Кати Лина подарила ей портрет. Я думал, она купила его на заказ. Но, видимо, это было не так…

– Так где же она? – в очередной раз с надеждой в голосе спросил я.

– Ты скоро всё узнаешь. Пока что тебя должно волновать только твоё здоровье, – сказал Илья и вышел из палаты.

Я не особо верующий. Точнее, вообще не верующий. Я не верю ни в создателя, ни в ангелов, ни в рай, ни в преисподнюю. И всё было бы нормально в этой жизни и моя вера вряд ли бы пошатнулась, если бы однажды…

Помните, как начиналась эта история?

Если бы однажды мне не пришлось умереть и воскреснуть вновь. Я не видел тёмного коридора и белый свет, о котором твердят многие вернувшиеся с того света. Но я видел ангела в образе близкого мне человека по имени Лина. Практически каждый месяц, находясь в коме, я проживал новую жизнь. Не всю конечно, а только лишь небольшой эпизод, который обязательно меня чему-то учил, открывал глаза на правду и на самого себя. Вряд ли кому-то ещё посчастливится пережить то, что пережил я. И мне очень жаль, потому что это был бесценный опыт. Единственное, чем я могу помочь, так это рассказать эту историю. Историю о том, как мы люди, ведомые своим эгоизмом и цинизмом, не замечаем всё то прекрасное и невероятное, что есть в этой жизни. Я большую часть жизни ненавидел своих родителей, не зная причин, по которым им пришлось со мной расстаться. Да, может быть, я действительно был им в тягость, но это не давало мне никакого права обижать тётю Свету, самого близкого мне человека. Женщину, которая вырастила и заботилась обо мне. Помните, я оскорбил Толика? Теперь я понимал, что парень, пришедший ко мне на помощь, не заслуживал такого отношения к себе. Я украл деньги у друга, которого сам считал глупым мальчиком, вместо того, чтобы заработать их самому. Кто я после этого? Разве на его фоне я выгляжу человеком? Я нагрубил девушке, у которой интересы и предпочтения отличаются от большинства других. Это её личная жизнь и ко мне она никакого отношения не имеет. Я пил алкоголь литрами, надеясь, что это мне поможет решить мои проблемы, но на самом деле, в алкогольном опьянении я создал проблем ещё больше. Я сделал всё, чтобы люди меня сторонились и злился на них за то, что они так и делали.