Текст книги "Неизменный жребий"

8

Корнелия всё-таки позвонила Клиффорду накануне пятницы и предложила ему встретиться где-нибудь, чтобы посидеть над чашечкой кофе.

По телефону она не стала вдаваться в подробности. Поэтому первое, что спросил Клиффорд, когда они встретились в маленькой уютной кофейне в центре Эдинбурга, было:

– Корнелия, что-нибудь случилось? Надеюсь, ничего серьезного не произошло? Или вы пригласили меня сюда, чтобы сообщить об изменении планов?

Она сидела за круглым столиком в мраморных разводах возле окна, судорожно сжимая в пальцах миниатюрную ложечку.

– Я… Нет, не случилось. Вы присядете?

– Конечно.

Клиффорд неторопливо снял с себя пальто, повесил его на вешалку.

Рядом со столиком материализовался официант с папкой меню в руках. Клиффорд кивком отказался от него:

– Двойной ристретто, пожалуйста.

Корнелия смотрела на него во все глаза:

– Разве вы не боитесь за сердце?

– Я просто хочу проснуться. Работал дома допоздна, а сегодня еще и три совещания подряд было. Это просто убийственно. Думаю, надо как-то пересматривать свой график… Но вряд ли вам интересно обсуждать мою работу.

– Почему же, – вежливо возразила Корнелия, – очень интересно!

– Не тяните. Выкладывайте. Что там у вас стряслось?

– М-м-м… Ничего. Мне просто хотелось, чтобы мы с вами поболтали немного. На разные другие темы… Не касающиеся таро и разных других предсказаний. Узнали друг друга получше…

Клиффорд с удивлением смотрел на нее:

– Это желание вполне понятно, но разве оно никак не могло подождать до завтра? Мы ведь собирались обедать…

– Я знаю, что мы собирались. Но мне захотелось выпить с вами кофе… в неформальной обстановке. Прежде… Прежде чем вы нанесете визит в дом моих родителей.

– Корнелия, несколько дней назад вы отвергали любое мое предложение о неформальной встрече. Вы согласились только на торжественный ужин. Что произошло?

– Неужели я не могу захотеть выпить с вами кофе с глазу на глаз?

Клиффорда было не так-то легко провести.

– Отлично. Давайте посидим, пообщаемся, выпьем кофе. Будете какие-нибудь пирожные? Наверняка здесь хорошие чизкейки. Или вы предпочитаете тирамису, панакоту? Значит, мы можем не идти на ужин к вашим родителям? Если мы уже встречаемся с вами здесь, сейчас.

– Отчего же, – с горячностью возразила Корнелия, – это не отменяет нашего визита.

Клиффорду принесли ристретто с лимоном и стаканом холодной минеральной воды. Он неторопливо размешал тростниковый сахар в крошечной чашечке, ожидая, когда Корнелия сама попадется в ловушку его молчания. Он не собирался выбивать из нее никаких признаний. Еще чего не хватало. Он достаточно зрел, чтобы продолжать играть в подобные игры.

– У меня дома, – возобновила разговор Корнелия, – ну, то есть дома у моих родителей… вам могут задавать разные вопросы.

Клиффорд усмехнулся: птичка с готовностью лезла в силок.

– Какого рода вопросы? – уточнил он.

– Знаете… Про меня. Про нас.

– Про нас? Это как?

– Про знакомство… про общение…

– Вот как.

– Да. И поэтому я хотела, чтобы мы… немного пообщались предварительно.

– Иными словами, вы предлагаете мне потренироваться в ответах на их вопросы, – подытожил Клиффорд.

Ристретто был крепким, вкусным, и, главное, сваренным по всем правилам.

– Просто они… ну, не совсем обычные люди. Дотошные. Вдумчивые. Я не хочу, чтобы возникли какие-то недоразумения…

Он засмеялся.

– По всей видимости, это очень важный ужин для вас, Корнелия.

– Да.

Она покраснела, кивнув головой. Залпом допила остатки каппучино, со звоном поставила чашку на блюдце и… неожиданно выпалила:

– Ладно, я прекращаю ломать эту комедию.

– Простите?

– Клиффорд, вы хотели посидеть где-нибудь со мной. Вот, мы посидели. Вам незачем отправляться завтра на какой-то там семейный ужин.

– Не понимаю.

– Освобождаю ваш пятничный вечер, – ровным тоном произнесла Корнелия.

– Вам не кажется, что вы чего-то не договариваете?

– Отнюдь.

– Я заинтригован. Теперь я не уйду отсюда, пока не услышу всей истории. Представляете, сколько кофе придется мне выпить до закрытия? На вашем месте я бы меня пожалел.

– Клиффорд, здесь нет никакой загадки. Просто вам не обязательно идти туда, где вам неинтересно. Я хотела вас обязать… вижу, что была неправа.

– А если мне интересно?

Корнелия широко распахнула свои очаровательные голубые глаза:

– Что вам интересно?

– Пойти вместе с вами на семейный ужин в дом ваших родителей.

– Поверьте, это не доставит вам никакого удовольствия.

– Позвольте мне судить о том, что доставляет мне удовольствие, а что – нет.

– Господи, да зачем вам это может быть нужно?

– Мне приятно ваше общество… может быть.

– Хорошо. Мы можем встретиться еще раз… где-нибудь еще. Погулять в парке, сходить в музей… да мало ли куда. Но подвергать вас допросу с пристрастием я не имею права.

– Так кто же может устроить мне этот допрос?

– Мои родители, как вы не понимаете? – Корнелия начинала терять терпение.

Клиффорд, напротив, был терпелив, как проповедник.

– Основание?

– Я сдуру пообещала им, что на следующий семейный ужин приду не одна, а со спутником.

– Прекрасно.

– С кавалером!

– Так и будет.

– Вы правда не понимаете, или только прикидываетесь? Они ждут, что я приду со своим парнем!

– Кажется, вы считаете, что я совсем не подхожу на его роль? – заметил Клиффорд. – Начинаю разочаровываться в себе…

– Как раз наоборот! Очень даже подходите! Ой, я не это имела в виду… Я хотела сказать… В их глазах вы – практически идеальный кандидат!

– Кандидат куда?

– Э-э-э… ну, на место рядом со мной… Я просто хотела представить им доказательство, что и у меня есть своя личная жизнь. Но теперь понимаю, что не имею права так вас… подставлять. Вы не представляете, какие они… дотошные. Бесцеремонные. Папа еще ничего, а мама… В особенности мама. Не подумайте, внешне все будет чинно, церемонно, изысканно. Все-таки гость. Посторонний как-никак. Но вот с этими вежливыми лицами выспрашивать будут о каждой мелочи. Любят лезть туда, куда не нужно. Я хотела выдать вас за своего бойфренда, так вот на правах родителей своей взрослой дочери они будут лезть к вам в душу и выпытывать всю подноготную. Простите еще раз. Я не хотела. Нет, хотела. Просто не думала, что все зайдет так далеко. Впрочем, ничего ведь еще не зашло. Я вовремя опомнилась. Все-таки это нечестно по отношению к вам. По какой-то причине вам захотелось провести со мной вечер, но тащить вас туда… Нет, это была дикая, нелепая идея.

Клиффорд после пылкого монолога Корнелии некоторое время еще молчал, давая ей перевести дух. Потом улыбнулся…

– Давайте сделаем так. Я провинился? Значит, это повод искупить свою вину… И я с удовольствием пойду с вами. Не думаю, что все так страшно, как вы здесь рассказываете.

– Пойдете со мной? – не поверила своим ушам Корнелия. – И будете играть роль моего бойфренда?

– Заодно мы проверим, большой ли потерей я оказался для театральных студий Шотландии.

– Тогда… Тогда мне действительно придется вас подготовить. По тем вопросам, которые они наверняка будут задавать.

– Обойдемся без дополнительных подготовок. Думаю, моего шарма и обаяния вполне должно хватить. А если и не хватит – всегда можно подключить чувство юмора…

– Вы заедете за мной?

– В половине шестого? Отлично.

* * *

Выбирая одежду для ужина с Клиффордом, родителями и Корой, Корнелия долго не могла остановиться на чем-то одном.

Она даже подумывала, не нацепить ли ей злополучный костюм шоколадного цвета. Словно бы она хотела сделать этим приятное своей матери.

Но… Разве мама это оценит? Разве задумается хотя бы на мгновение?

К тому же это будет выглядеть так, словно Корнелия делает комплимент ее хорошему вкусу. А это неправда!

«Вот видишь! Я знала, что этот костюм – хорошая инвестиция. Прошло столько лет, а ты все еще носишь его. И правильно делаешь! Он тебе очень идет!»

Откинув в сторону злополучный костюм, а также драные джинсы, подрастянувшиеся футболки, яркие джемпера, декольтированные кофточки, Корнелия решила перед работой заскочить в магазин. Для сегодняшнего похода на ужин требовалось что-то другое. Не коктейльное платье и не легкомысленные бриджи.

Приехав из магазина в офис, Корнелия еще раз примерила только что купленный костюм.

Он был черным. Он потрясающе сидел. Он был одновременно сдержанным и сексуальным. Это не было скучным офисным ансамблем. Это не было нарядом для дискотеки. Но каждым своим швом новый костюм Корнелии говорил о том, что его маленькая хозяйка – уже вполне взрослая женщина. Красивая, самостоятельная, умная. И эта женщина вполне способна, гордо расправив плечи и взяв под руку своего спутника, отправиться на ужин в доме, в котором ее не понимают – но разве ей есть до этого дело?..

Черная шелковая юбка была немного выше колен. Под жакетом, который застегивался на одну пуговицу, виднелся тонкий шелковый топ на тонких бретельках. Никаких стразов, вышивки, никаких строгих воротников. Только стиль и вкус… и независимость.

Пусть все видят, что она способна одеваться не только в драные джинсы и футболки с принтами. Но пусть так же поймут, что есть альтернатива сухому офисному стилю, унылым пиджакам. Пусть даже некоторые и привыкли жить так всю свою жизнь…

Примерив свое новое черное чудо из шелка, Корнелия не стала переодеваться обратно. Джинсы и кардиган, в которых она была утром, она сложила в пакет. Все равно осталось несколько часов до того, как Клиффорд заедет за ней.

Интересно, в чем он будет?

В одном из своих безукоризненных костюмов, в чем же еще.

И эти строгие галстуки… Конечно. Как же без них.

Корнелия пролистала свой ежедневник. Если никто не позвонит ей сегодня, то можно считать, что она напрасно приехала в салон. Только зря потратила время и деньги на проезд.

Пользуясь свободной минутой, Корнелия попыталась подсчитать доходы и расходы за месяц, который скоро должен был закончиться.

Выходило… выходило неплохо. То есть окупалась вся аренда – и этого помещения, и съемной квартиры Корнелии. Оставшиеся деньги должны были покрыть ее текущие расходы. Несколько сотен фунтов оставались сверх этого.

Но…

Но на этом было все.

Да. На несколько сотен фунтов трудно устроить себе умопомрачительное путешествие.

Может быть, Милли права? Может, ей действительно развернуть обширную рекламную кампанию?

Ей не хватает клиентов. Мало клиентов – мало денег. Мало возможностей для развития бизнеса и… для своего обеспечения.

Еще немного – и, вполне возможно, она зайдет в тупик.

Что тогда?

В дверь салона позвонили.

Корнелия взглянула на часы.

Для Клиффорда было еще слишком рано.

Других встреч на сегодня назначено не было…

Может, это Миллисент вернулась из своей поездки? Ерунда, для Милли еще слишком рано. Это же очевидно.

Корнелия вышла в прихожую, посмотрела в дверной глазок, затем открыла дверь.

Гладкие черные волосы, карие глаза, стройная фигура, обтянутая леопардовым бархатом…

Беттина? Какого черта ей здесь надо?

– Вы…

– Корнелия, добрый день! Простите, что я без звонка! Я могу войти?

– Да, конечно, вы можете. – Корнелия попятилась от двери. Затем наблюдала, как Беттина стаскивает с себя высокие ботфорты из замши цвета сливочной помадки. Сняв сапоги, незваная гостья замерла в вопросительном ожидании, глядя на Корнелию.

– Проходите, – кивнула та.

Корнелия даже не сообразила, что они оказались на кухне, а не в комнате.

– Может быть, чаю? Или кофе? – Корнелия щелкнула кнопкой чайника.

– Чаю, с удовольствием, – с готовностью согласилась Беттина. – Такого чая с мятой и имбирем, как у вас, мне нигде больше не доводится пить.

– Тогда подождите немного. Мне еще нужно заварить его. И… Беттина, зачем вы пришли?

– Извиниться.

– Что?

– Тогда, ночью, я некрасиво поступила по отношению к вам, выключив телефон, бросив трубку. Вы столько времени со мной разговаривали…

– Ничего страшного, – ответила Корнелия. А что еще ей оставалось ответить?

– Нет, нет. Послушайте. Я хочу извиниться. Вы… Вы были правы. Во всем. Вы очень помогли мне.

– В самом деле?

– Да.

– Что ж… Я очень рада. Правда.

– После нашего разговора я ворочалась всю ночь. Не могла заснуть. А под утро поняла, что вы были абсолютно правы. Я действительно не люблю ни одного из своих так называемых женихов! Согласиться на любое предложение означало бы стать несчастной. Добровольно захотеть быть несчастной. Зачем они мне нужны?

– Я… рада, что все так вышло…

– Под утро я поняла, как мне следует поступить. Я встретилась сначала с одним, затем с другим. Каждому я вернула его кольцо.

– Вас не уговаривали передумать?

– Уговаривали. Но, чем больше уговаривали, тем больше я убеждалась в правильности своего решения.

– Надо же…

– А телефон третьего я просто-напросто занесла в черный список.

– Может, он еще исправится?

– Не знаю. Но не хочу терять время, проводя его с мужчинами, которые не могут сделать меня счастливой.

– Прекрасно, что вы разобрались, – искренне сказала Корнелия.

Беттина покачала головой:

– Это не я разобралась. Это вы помогли мне.

– Без вашей откровенности вряд ли удалось бы разложить все по полочкам.

– Может, и так… Но никто, кроме вас, не додумался задать мне подобные вопросы. Ни мамочка, ни Милли, ни прочие мои подружки… Все их советы сводились в основном… к потребительству. Кто из двоих сможет лучше обеспечить тебя? В какие рестораны они тебя водят? Кто уделяет тебе больше внимания? Словом, выбирай, не торопись, только не прогадай… Корнелия, вы уделили мне столько внимания, сколько не уделяли самые близкие люди.

Корнелия хотела было сказать «Пустяки – это ведь моя работа», но осеклась и почему-то передумала.

– Спасибо вам огромное, спасибо еще раз, – пылко произнесла Беттина. – Знаете, когда я приняла решение, у меня словно груз с плеч свалился. А когда я возвращала кольца… когда стирала телефон недозревшего романтика… внутри словно что-то теплело. Словно подтверждалась правильность моих действий.

И с этими словами Беттина полезла в сумочку.

Из сумки был извлечен конверт. Простой белый бумажный конвертик.

Корнелия с подозрением посмотрела сначала на этот конверт, потом на посетительницу.

– Это вам.

– Что это? И зачем?

Беттина почему-то покраснела:

– Не отказывайтесь, Корнелия, пожалуйста. Это ведь плата за сеанс.

– Но никакого сеанса не было!

– Нет, был, – упорствовала Беттина. – Вы мне очень помогли. Это было важное решение. После него многое могло пойти по-другому.

– Но ведь решение приняли вы. За это можно хвалить только вас.

– Я не согласна. Никто не помог мне так, как вы, Корнелия. Это сделали вы. Даже не карты – это сделали вы. Как я могу не заплатить за работу? Это же ваш хлеб.

– Моя работа – это таро. А мы с вами просто поговорили. Разве можно брать с людей деньги за то, что они просто с вами пообщались?

– А результат для вас ничего не значит?

Корнелия сдалась:

– Результат, конечно, значит.

– Могу я обращаться к вам и дальше? Думаю, это было бы мне очень полезно.

– Вы же знаете мой номер. Я всегда здесь, и готова сделать расклад…

Беттина замотала головой:

– Не надо раскладов. Просто консультация. Без карт.

– Но ведь с картами легче – они дают информацию…

– Мне кажется, у вас прекрасно получается и безо всяких карт!

– Поживем – увидим… А пока – чай заварился, ну что, по чашечке?

Через полчаса Беттина ушла. А Корнелия наконец-то решилась заглянуть в оставленный неожиданной посетительницей конверт.

Двести фунтов – никто и никогда не платил Корнелии столько за часовую беседу по мобильному телефону…

Она в растерянности опустила руки с зажатыми в них купюрами и конвертом.

Она не понимала, что происходит вокруг нее.

9

Корнелии нравилось ехать в машине рядом с Клиффордом, вдыхать запах его парфюма, который был для нее незнакомым, но приятным и очень притягательным. Нотки табака смешивались в нем с ароматом хвои, мокрой древесины и еще чего-то, типично мужского, но неуловимого. Все это смешивалось в букет, который хотелось вдыхать и таять в этом облаке.

Внешний вид Корнелии ее спутник оценил на «ура», правда, сделал это весьма своеобразно:

– Корнелия, а куда девались ваши джинсы и майки с рисунками?

Когда она сердито взглянула на него, он поспешил реабилитироваться, добавив:

– Разве я не говорил вам, как вам к лицу этот наряд? И цвет бесподобный.

– Просто черный.

– Некоторые черные вещи вполне способны напомнить робу рабочего, – глубокомысленно заметил Клиффорд, – этот же костюм делает из вас леди.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Рада, что вам нравится. Я выбирала, ни с кем не советуясь.

– Не могу себе представить, чтобы ты с кем-то советовалась.

– Почему?

– Ты для этого слишком самостоятельна, – засмеялся Клиффорд, на секунду оторвался от дороги, протянул руку к Корнелии и мягко заправил выбившийся из прически завиток волос за ухо.

Это было неожиданно. Неожиданно и приятно.

«Что ты делаешь, – пробормотал непрошеный голосок внутри, – не привязывайся. Не надо…»

Но почему?

«Почему-почему. Потому что у вас, считай, сделка. Он просто хочет тебе помочь. Чувствует себя неловко, вот и взялся тебя выручить. Ужин пройдет – и до свидания».

Корнелия только сейчас сообразила, что как-то не продумала один момент: а как она объяснит родителям «исчезновение» Клиффорда из ее жизни?

Да, расстались, не сошлись характерами, бывает. Как же так, такой приятный, такой уверенный молодой человек… Корнелия, это все ты виновата! Не успела найти нормального мужчину, как уже отпугнула его от себя. Наверняка это все – твое поведение!

И так далее… и тому подобное.

Корнелия потрясла головой, чтобы избавиться от назойливого жужжания в голове. Но мысли и не думали куда-то деваться.

«Напьюсь, – в отчаянии решила она, – приеду домой – и напьюсь. Надоело. Все это уже утомило, вот только где взять разнообразия?»

– Корнелия, – нарушил неловкое молчание Клиффорд, который мучился – не слишком ли он торопит события, не позволил ли он себе лишнего, поправляя волосы спутнице, – расскажи мне о своей семье.

– А что вы хотите про нее знать?

– О господи. Да все. То есть все, что ты сама сочтешь нужным про нее рассказать.

– Думаете, нам это как-то поможет?

– Поможет в чем?

– Пережить осаду, – грустно улыбнулась Корнелия.

– Не нужно смотреть на вещи так мрачно, – посоветовал Клиффорд.

– Я стараюсь изо всех сил, но получается плохо. Значит, Кора. У меня есть сестра, и она учится в колледже. Она очень милая и красивая. Может быть, чуть более тихая, чем надо… Но я думаю, что все у нее еще впереди.

– Она чем-нибудь увлекается?

Корнелия покачала головой:

– Пока ничем особо не выделяется. Но рэп не слушает, с безумными дредами не ходит, пирсингом не обкалывается… Уже хорошо.

– Понятно. А ваши родители?

– Занимают руководящие должности. Мама – по юридической линии… а отец занимается ценными бумагами. Много работают. Но семейный ужин в пятницу – это святое для них… Ну, и к тому же мама пытается уделять Коре достаточно времени.

«Лучше бы она этого не делала», – мысленно добавила Корнелия.

– Кажется, мы приехали.

– Да. Действительно. Мы на месте.

Клиффорд помог Корнелии выйти из машины.

На этот раз она не стала открывать дверь своим ключом. Официальный визит – так официальный визит, пусть будет так. Корнелия позвонила в дверь. Дверь распахнулась перед ними мгновенно, будто под ней дежурили.

Это была мама.

Мама на сей раз изменила своей привычке.

Нет, она выглядела не так, словно только что вышла из своего кабинета, где с надменным лицом распекала сотрудников. На маме было вечернее платье. Платье, будто она собиралась на прием. Черное платье.

Корнелия с порога подумала, что вечер не задался. Ей не удастся выглядеть элегантной на фоне своей матери. Она умудрилась выбрать платье такого же цвета… Это атласное произведение портновского искусства, должно быть, стоило немало денег. Оно было расшито стразами, весьма уместными в контексте данного фасона. Имелся даже небольшой разрез сбоку платья. Корнелия с отчаянием поняла, что просто потеряется на фоне мамы – неужели та неделю готовилась к «исторической» встрече?

– Добрый вечер, – улыбка мамы была ослепительна. Ни дать ни взять идеальная жена и мать семейства.

– Привет, мам, – пробормотала Корнелия. Она ощущала себя, как будто ей было пять лет. – Мама, познакомься, это… Это Клиффорд. Клиффорд Стафф. Я о нем вам…

– Клиффорд! Вы не представляете, как я рада вас видеть! Корнелия столько о вас рассказывала! Очень рада наконец-то познакомиться.

Клиффорд протянул маме цветы. Белые каллы. Изысканный букет. Джентльмен… М-да. Интересно, как давно отец дарил маме столь шикарный букет?

– Миссис Картер, я тоже рад встрече с вами. С вашей стороны было очень любезно пригласить меня разделить с вами ужин.

Корнелия выразительно закатила глаза. Кроме зеркала в холле, этого ровным счетом никто не заметил. Разве они на приеме у королевы Виктории? Сколько можно расшаркиваться? Клиффорд, конечно, на высоте, но… Он был бы мил ей куда больше, если бы говорил на ее языке, а не расточал любезности маме. И, о господи, если уж нам сегодня опять не удастся поесть, как следует (вегетарианский ужин!), то, может, они хотя бы сядут за стол? Корнелию почему-то ноги не держали.

Клиффорд извлекал из золоченого пакета бутылку дорогого французского вина.

Хорошо, успокойся. Откуда столько волнения? Это всего лишь ужин. Несколько часов позора – и все вновь будут свободны. Клиффорд предупрежден о причудах ее семейства… хотя и не в полной мере. Разве ей есть дело до того, понравится ему в ее родительском доме или нет?

Почему она волнуется так, словно этот зеленоглазый брюнет и в самом деле что-то значит для нее?

Но ей было дело.

– Корнелия, поставь цветы в воду. Прекрасный галстук, мистер Стафф…

– Клиффорд.

– Ты слышишь? Поторапливайся. Клиффорд, проходите, мой муж и моя дочь уже ждут в гостиной, а стол давно накрыт.

– Мы торопились изо всех сил, – заверил Клиффорд.

Мама величественно повернулась и церемонно поплыла в гостиную. Корнелия ощутила незаметное дружеское пожатие предплечья. Она взглянула на Клиффа. Тот подмигнул и пригладил темную непокорную прядь, упрямо лезшую на его висок.

Папа был в одном из самых парадных своих костюмов. Кора, чьи волосы были гладко заплетены во французскую косичку, сидела, сложив на коленях руки. Она бросила быстрый взгляд на сестру. Ее длинное коричневое платье напоминало один из церковных балахонов, только без капюшона.

Итак, подумала Корнелия, мы все здесь в трауре. Черный, черный, серый, коричневый… Поистине праздник.

И тут до нее внезапно дошло: да это же каждый, как может, подчеркивает торжественность ситуации! Они встречают Клиффорда уже практически как ее жениха…

Черт знает что творится. С ума можно сойти. Что же делать?

Делать было нечего, кроме как сесть на стул, услужливо пододвинутый Клиффордом.

– Вина? – радостно провозгласила мать. – Кора, ты пьешь лимонад…

– Мама, – не выдержала Корнелия, – она уже не ребенок. От бокала вина ничего плохого не произойдет.

– Корнелия, не лезь.

– Предпочитаешь, чтобы она начала знакомство с алкоголем где-нибудь в забегаловке после школы? Может быть, лучше, чтобы это произошло на твоих глазах? И это было хорошее красное вино, а не мерзкие химические коктейли?

Мать сдалась. Случай был беспрецедентный… хотя, возможно, повлияло присутствие Клиффорда:

– Ладно… Дорогой, налей Коре половину бокала.

Корнелия торжествовала. Только что была одержана маленькая, но все-таки победа.

Дальше было веселее. Мама торжественно внесла на руках большое блюдо с… подрумяненной индейкой.

– Кора, раскладывай картофель, – скомандовала она и принялась колдовать над птицей: отделила крылышки, ножки…

– Мам, а что происходит? – выдавила из себя Корнелия.

Мама устремила на нее выразительный взгляд:

– Что-то не так?

– Индейка…

– Ну, я подумала, что свинину едят не все, а курица – слишком обыденно, – жизнерадостно пояснила мама.

Только сейчас Корнелия заметила, что на столе присутствуют несколько сортов ветчины, сырная нарезка, в стеклянной посудине – ломтики рыбы в масле…

Неужели все это ради Клиффорда?

Ее семейка точно ненормальная.

Корнелия начала молиться про себя, чтобы этот ужин скорее закончился. Ситуация казалась ей каким-то фарсом.

Она уже плохо помнила и понимала, с чего все началось.

Она стремительно теряла контроль над ситуацией.

Кажется, все порядком проголодались. Поэтому некоторое время за столом царило благословенное молчание. Корнелия видела, каким удовольствием лучатся глаза папы, поедающего мясо птицы с молодым картофелем и цветной капустой. Неужели все, о чем думает мама – это холестерин? Нельзя же так обеднять свою жизнь и жизнь своих близких…

Кора мелкими глоточками тянула красное вино. Вскоре ее бокал опустел, Клиффорд решительно подлил ей еще – и никто не осмелился возразить ему.

Корнелия ничего не понимала. Он что, одним только своим появлением, своим обаянием загипнотизировал родителей? Сидят, будто набрали в рот воды…

Корнелия словно сглазила – вскоре на Клиффорда обрушился град вопросов.

Вопросы были спровоцированы, скорее, представительным и элегантным внешним видом Клиффорда. Он словно сошел с глянцевых страниц каталога одежды для бизнесменов. О делах родители и заговорили.

Похоже, их не волновало необычное знакомство Корнелии и Клиффорда. Они не расспрашивали его о планах на будущее. Даже не говорили о самой Корнелии. Личность Клиффорда захватила их целиком.

Через полчаса Корнелия уже ничего не понимала. Разговоры вертелись о юриспруденции, акциях, ценных бумагах, вкладах, страховании, рисках, фондовых рынках… Так недалеко было и до британской политики.

Странно – кажется, она до сих пор не поняла до конца, чем занимается Клиффорд.

Да, он занятой и состоявшийся человек. Да, он работает много и с удовольствием. Кажется, любит свою профессию. Родители задавали ему больше всего вопросов, связанных с банками… Видимо, он – банкир? Или просто ведущий специалист в каком-либо банке?

Корнелия и Кора сидели почти что забытыми. На тарелке Корнелии стыла индейка – ей все меньше хотелось есть это ароматно зажаренное мясо.

Они не просто устроили Стаффу смотрины – они от него в полном восторге, кажется.

Да что он такого сделал?

Мама забрасывала Клиффорда новыми вопросами. Попытавшись вникнуть, Корнелия поняла, что речь идет о вложении денежных средств.

Да, именно этим в своем банке Клиффорд и ведал. Депозиты, проценты, разработка программ, привлекательных для вкладчиков… Ну, и выгодных для банка, разумеется.

Папа хотел сделать вклад на имя Коры. Через несколько лет эти деньги должны были принести хороший процент. Как осуществить это, чтобы дочь могла получить деньги только по достижению совершеннолетия? В какой валюте лучше всего вкладывать деньги? Американские доллары, евро? Фунт стерлингов или родной шотландский фунт? Может быть, даже йены?

Клиффорд отвечал на все, оставаясь неизменно доброжелательным и вежливым. Он словно находился на пресс-конференции или присутствовал на брифинге. Мама и отец воплощали целую толпу журналистов с их каверзными и въедливыми вопросами.

Отец закончил очередное уточнение словами:

– …Кора должна потратить эти деньги на что-то полезное для себя: курсы вождения, иностранного языка, что-то в этом роде. Но мы должны иметь возможность контролировать использование денег со счета!

– Мне кажется, вам стоило бы больше доверять своей дочери, – мягко заметил Клиффорд. – По-моему, Кора – вполне разумная девушка. А Корнелия – попросту умница.

Эти слова, кажется, канули в пустоту незамеченными.

Возможно, словосочетание «Корнелия – умница» автоматически блокировалось мозгом матери. Это были взаимоисключающие для нее понятия…

Да, происходящее за столом отнюдь не давало Корнелии возможности почувствовать себя комфортно. Планка восприятия себя постепенно опустилась до четырех, затем до трех лет…

«Зачем они позвали меня, – мысленно вопрошала Корнелия, – да еще с кавалером? Зачем, если они не в состоянии воспринимать меня как самостоятельно мыслящего человека?»

Ее грела только одна мысль: когда-нибудь этот проклятый ужин закончится. И они с Клиффордом смогут остаться наедине. Наедине…

Так. А ну-ка стоп. Минуточку, юная леди…

Зачем Корнелии оставаться с ним наедине?

Кажется, она слишком вжилась в формат встречи под названием «знакомство с родителями». Всем известно, что влюбленные только и дожидаются, когда церемония знакомства окончится и они смогут остаться наедине, чтобы насладиться обществом друг друга…

Но к ней и Клиффорду это вряд ли может иметь какое-то отношение. Что за глупости? Хотя… По всей видимости, она просто нуждается в поддержке. Да, она остро нуждается в поддержке. Почему собственные родители не хотят ни понять, ни услышать, ни поддержать ее? Честное слово, кажется, единственная, кто относится серьезно к ней и к ее идеям – это Милли. Она поддерживала подругу, когда та только вынашивала план открытия салона. Она приходила на сеансы сама и приводила знакомых. Она верила в Корнелию… Да-да, верила.

Почему в нее не способны поверить ее собственные родители?

Потому что ее приоритеты, ее стиль и жизненный уклад в чем-то отличаются от привычного им образа жизни?

Прекрасно, но, в таком случае, Коре будет еще труднее стать тем, кем она хочет. Ей придется пойти работать бухгалтером, или аудитором, или консультантом по налогообложению… Словом, в ту профессию, которую родители сочтут перспективной. Респектабельной. Достойной. Понятной!

И им, и обществу.

Хуже всего то, что Коре наверняка начнут тыкать в лицо примером Корнелии. Мол, будешь легкомысленной – из тебя тоже не выйдет ничего путного. Какой уж тут поиск себя, следование своей мечте… Само понятие мечты в этом доме подвергалось тщательному осмотру и сомнению.

– Корнелия?

Она очнулась от своих невеселых размышлений.

Клиффорд смотрел на нее с интересом, а мама – сердито.

– Корнелия, говорят, что где-то на кухне спрятан чудный десерт в виде заварных пирожных с малиной. Если хочешь, я помогу тебе накрыть на стол к чаю.

– Спасибо… было бы здорово, – пробормотала Корнелия.

К счастью, после чая их никто не стал задерживать.

Клиффорд посетовал, что на вечер у него тоже запланирована работа, взятая на дом. Это известие было встречено вздохом восхищения. И он был так добр, что взялся «подвезти» Корнелию…

Выйти в вестибюль для того, чтобы проводить дорогих гостей, подорвались все. Мама, папа, Кора – этот ансамбль, одетый в сумрачные одежды, действовал на Корнелию с каждой секундой все более угнетающе.

Оказавшись в машине Клиффорда, она испустила долгий, протяжный вздох облегчения.

– По-моему, все прошло неплохо, а по-твоему? Что скажешь? – поинтересовался Клиффорд, садясь за руль. – Эй, ты что-то не выглядишь веселой. Разве мы не выполнили программу максимум на этот вечер?

Корнелия пожала плечами.

Автомобиль двинулся с места.