Текст книги "Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня"

Всякое страдание может быть преодолено духовной силой, потому что страдание имеет предел, духовная же сила беспредельна. [130]

Страдать можно только телом. Дух не знает страданий. [131]

У человека есть всегда место спасения от всех бедствий; место это – его душа. [132]

Если бы только человек понимал, кто он такой, как ничтожны бы ему показались его огорчения. [133]

…Есть другая жизнь, вечная, Божеская, которой мы можем быть участниками, и такая, живя которой, нет зла, нет горя. [134]

Велика уже привычка нерелигиозной мирской жизни, но есть тот приют, в который уходишь и в котором свободен и радостен, в котором всё благо, или не приют, а крылья, хоть и плохенькие, но которые всё-таки уносят иногда туда, где нет ни печали, ни воздыхания, ни страха, ни сомнений, а жизнь бесконечная. [135]

Для того, кто поднимается мыслью на небо, всегда будут ясные дни: над облаками всегда сияет солнце. [136]

Свобода

– 1 –

Свобода достигается не исканием свободы, а исканием истины. Свобода не должна быть целью, а может быть только последствием. [1]

Мы устроили себе жизнь, противную и нравственной, и физической природе человека, и, живя такой жизнью, хотим быть свободны. [2]

Если ты чувствуешь себя несвободным, ищи причину в себе. [3]

Человек бывает несвободен только настолько, насколько он жизнь свою полагает в своём животном. [4]

Для телесного сознания не может быть речи о свободе, так как жизнь телесная происходит в условиях пространства и времени (…). Для духовного же сознания точно так же не может быть речи о свободе, так как для него не существует ничего могущего стеснить его, оно всемогуще. [5]

Человек живёт духом, а не телом. Если человек знает это и жизнь свою полагает не в теле, а в духе, то закуй его в цепи, посади на железные запоры, он всегда свободен. [6]

Как ясно, что жизнь в себе, а границы внешней свободы, как бы ни казались одни тесны, а другие пространны, почти и даже совсем безразличны. [7]

Свободы не может быть в конечном, свобода только в бесконечном. Есть в человеке бесконечное – он свободен, нет – он вещь. [8]

Для человека как животного существа не может быть речи о свободе. Вся его жизнь обусловлена рядом причин. Но если человек сознаёт себя духовным существом, то для него не может быть речи о несвободе. Понятие несвободы неприменимо к проявлению разума, сознания, любви. [9]

По учению Христа, человек, который видит смысл жизни в той области, в которой она несвободна, в области последствий, т. е. поступков, не имеет истинной жизни. Истинную жизнь, по христианскому учению, имеет только тот, кто перенёс свою жизнь в ту область, в которой она свободна, – в область причин… [10]

Свободы выбора в состоянии тела почти нет: обжёгся – отскочил, не спал 2-е суток – заснул. Свобода выбора поступков уже больше: пойти – не пойти? Делать ту или иную работу. Свобода выбора мысли уже ещё больше – почти полная. [11]

Самое драгоценное свойство мысли в том, чтобы думать свободно, т. е. совершенно независимо от своих чувств и своего положения. [12]

…Полагая (…) жизнь свою в признании и исповедании открывающейся ему истины, он [человек], соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает дела уже не личные, частные, зависящие от условий пространства и времени, но дела, не имеющие причины и сами составляющие причины всего остального и имеющие бесконечное, ничем не ограниченное значение. [13]

Человек, живущий духовным сознанием, не может быть несвободен: он живёт в Боге. [14]

Сознание на первой ступени ищет добра только себе, воображаемому материальному существу; на второй ступени ищет добра только себе, воображаемому отдельному духовному существу; на третьей ступени оно есть добро себе и всему, с чем оно соприкасается: оно ничего не ищет, оно есть, одно есть.

(…)

Свобода возможна только на 3-й ступени сознания. Отдельное материальное существо не может быть свободно. Также не может быть свободно и отдельное духовное существо. Свободно может быть только вечное, бесконечное существо, хотя оно проявляется и в ограниченном виде. «Познаете истину, и истина освободит вас».

(…)

На первой и второй ступени «я», настоящее «я» (божественное) принимает свои пределы за самого себя. Только на 3-й ступени оно сознаёт себя тем, что есть. [15]

На низшей ступени сознания, когда человек сознаёт только свою отдельность от Всего, сознаёт себя телесным существом, он испытывает наибольшую несвободу. Поднимаясь выше, он всё более и более чувствует себя свободным. Признав же себя только одним из проявлений Бога, он чувствует себя вполне свободным. [16]

Люди часто думают, что, освободившись от Бога, они будут свободны. Как раз напротив: истинно свободен только тот, кто соединяется с Богом, живущим во всех людях. [17]

Перенесение своей жизни в сознание, в духовное неразделённое, неограниченное – не только свобода, но всемогущество. И вся жизнь есть приближение к этой свободе, всемогуществу, которого она никогда не достигнет, потому что достижение уничтожало бы движение. А в этом движении неперестающее благо. [18]

Увеличение свободы есть просветление сознания. [19]

То, что я начинаю испытывать, – как Христос говорит: иногда будете видеть, а иногда не будете видеть меня, – испытывать какую-то странную радостную свободу от своего тела, чувствую только свою жизнь, своё духовное существо, – какое-то равнодушие ко всему временному и спокойное, твёрдое сознание истинности своего существования. Впрочем, сказать этого ясно нельзя, по крайней мере, теперь не умею. [20]

Свобода есть освобождение от иллюзии, обмана личности. [21]

Хочешь быть свободен – приучай себя воздерживаться в своих желаниях. [22]

Человек всегда стремится к тому, чтобы выйти из своих пределов: он пытается сделать это посредством материальных воздействий на материальные предметы или приобретением собственности, или приобретением знаний, или овладением силами природы, или соединением в браке и семьёю, или властью, и ничто не освобождает его от его пределов. Всегда одно в ущерб другого: он только растягивает мешок, в котором он сидит. Чем больше он растянет его в одну сторону, тем больше он натянется и стеснит его во всех других. [23]

Кто-то спрашивает меня: судьба ли от человека или человек от судьбы? – Чем больше живёшь духовной жизнью, тем независимее от судьбы; и наоборот. [24]

Есть два рода счастья: счастье людей добродетельных и счастье людей тщеславных. Первое происходит от добродетели, второе от судьбы. Нужно, чтобы добродетель глубоко пустила корни, чтобы последнее не имело вредное влияние на первое. Счастье, основанное на тщеславии, разрушается им же: слава – злоречием, богатство – обманом. Основанное на добродетели счастье – ничем. [25]

Главная особенность жизни в Боге – это совершенное отсутствие заботы о мнении людском. (…) Признак того, что живёшь для Бога, тот, что не нуждаешься в суждении людей – они не могут уже влиять на тебя. [26]

Хорошо тому человеку, который нужен другим, но которому не нужно товарища. [27]

…Свобода воли есть сознание своей жизни. Свободен тот, кто сознаёт себя живущим. Сознавать же себя живущим, значит сознавать закон своей жизни, значит стремиться к исполнению закона своей жизни. [28]

Самое лёгкое и мелкое проявление свободы человека состоит в выборе из двух или нескольких безразличных поступков: пойти направо или налево, или оставаться на месте. Более трудное и высокое проявление есть выбор между следованием влечению чувства или воздержанием от него: отдаться гневу или воздержаться. Самое трудное, важное и нужное проявление свободы – это дать своей мысли то или другое направление. [29]

Свобода в том, что человек может иметь радость сознательного подчинения высшему закону своей жизни. [30]

Братство, равенство, свобода – бессмыслица, когда они понимаются как требования внешней формы жизни. От этого-то и была прибавка: “ou la mort” (или смерть (фр.)). Все три состояния – последствия свойств человека: братство – это любовь. Только если мы будем любить друг друга, будет братство между людьми. Равенство это смирение. Только если мы будем не превозноиться, а считать себя ниже всех, мы все будем равны. Свобода – это исполнение общего всем закона Бога. Только исполняя закон Бога, мы все наверно будем свободны. [31]

…Не осуществление программ демократов, монархистов, социалистов, анархистов, антимилитаристов и т. п. (…) не эти односторонние проявления религиозной истины, свойственной нашему времени, могут избавить нас от зла, а избавит нас только признание всей религиозной истины, во всей её целости, той истины, которая от века открыта всякому сердцу человеческому… [32]

…Свобода, равенство, братство – объективны, их предписывать нельзя. Это смешно, что так вышло; что свобода, равенство ограждаются насилием. Их даёт христианство, бог – выходят изнутри человека. Кто смиренен, не будет ставить себя выше другого, будет равенство, любовь, братство, Тао (Тао (кит.) – следование пути добродетели) – свобода. [33]

…В китайском языке нет выражения для «свободы». Есть Тао, означающее путь, знание закона существования, то есть (просто) по-нашему «воля божья»; кто выбирает этот путь и когда идёт по нему, свободен… [34]

Свободен только тот человек, который повинуется одному закону бога: «Познаете истину, и истина освободит вас». Чем ближе человек исполняет закон бога, тем он свободнее. Люди же свободу не могут дать. [35]

Считает себя свободным тот, кто делает, что хочет; а тот, кто делает, что хочет, раб всего. Свободен только тот, кто считает себя рабом Бога и делает только то, чего хочет Бог… [36]

…Избыток удобств жизни уничтожает всё счастье удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий (…) делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия. [37]

Ты хочешь радостей вкуса и придумываешь, что ещё вкуснее и вкуснее поесть, и вкус твой всё притупляется, и ты лишаешься очень скоро самых лучших из этих удовольствий.

Ты хочешь удовольствия спокойствия, отдыха и перестаёшь трудиться – и физически, и умственно, и теряешь способность и уменье работать, и оттого и не знаешь истинной радости отдыха после труда.

Ты хочешь отличаться от других, возвыситься чем-нибудь, чтобы привлечь к себе внимание других, и ты, вместо внимания, вызываешь к себе зависть и лишаешься братской любви, в которую ты мог бы вступить с ними.

Ты хочешь радостей половой любви и губишь в себе возможность этой любви тогда, когда наступает её время.

Ты хочешь скрыть от себя несогласие твоего разума с твоей жизнью для того, чтобы не нарушилось твоё наслаждение благами жизни, но, заглушая разум, ты разрушаешь его и разрушаешь этим все свои человеческие радости.

Человек есть соединение двух начал: животного, телесного и разумного, духовного. (…)

(…)

Для разумного существа, связанного с животной жизнью, есть только два пути: путь следования разуму, подчинения ему своей животной природы, путь радостный, дающий сознание жизни вечной и радости этой жизни, и путь подчинения разума животной природе, употребление его на достижение животных целей, путь гибельный, лишающий человека сознания вечной жизни и даже тех радостей, которые свойственны животному. [38]

Свобода (…) – это понятно, но для чего нужна человеку свобода? Можно ею воспользоваться для чего угодно. Настоящая свобода возможна только при соблюдении нравственного закона. Только религиозный человек – свободный человек. [39]

Твердишь, как попугай, одно слово: свобода, свобода, а где, в чём его смысл? Ведь если ты достигнешь свободы в твоём смысле, как ты воображаешь, – что будет? В философском смысле – бездонная пустота, а в жизни, в практике – станешь ты лентяем, побирохой. Что тебя, свободного в твоём-то смысле, свяжет с жизнью, с людьми? Вот – птицы свободны, а всё-таки гнёзда вьют. Ты же и гнезда вить не станешь, удовлетворяя половое чувство твоё где попало, как кобель. Подумай серьёзно, и увидишь – почувствуешь, что в конечном смысле свобода – пустота, безграничие.

(…)

Христос был свободен, Будда – тоже, и оба приняли на себя грехи мира, добровольно пошли в плен земной жизни. И дальше этого никто не ушёл, никто. А ты, а мы – ну, что там! Мы все ищем свобод от обязанностей к ближнему, тогда как чувствование именно этих обязанностей сделало нас людьми, и не будь этих чувствований – жили бы мы, как звери…

(…)

(…) Ты вот споришь со мной и сердишься до того, что нос у тебя синеет, а не бьёшь меня, даже не ругаешь. Если же ты действительно чувствовал бы себя свободным, так укокошил бы меня – только и всего.

(…)

Свобода – это когда всё и все согласны со мной, но тогда я не существую, потому, что все мы ощущаем себя только в столкновениях, противоречиях. [40]

Человек несвободен только, когда действует противно своей разумной природе. [41]

Будь правдив, смиренен и добр, и будешь свободен, спокоен и радостен. [42]

Самое обычное и вредное заблуждение людей: думать, что что-нибудь может помешать их свободе и благу. [43]

Ничто не может помешать каждому существу делать предназначенное ему дело (последствия дела могут быть не те, которые мы предполагаем, но делу ничто помешать не может). Ничто не может помешать грибу расти, мыши плодиться, яблоне цвести и человеку делать свойственное разумному существу дело: разумное добро. Ничто не может помешать человеку быть добрым, любить. [44]

Из письма:

«..ты свободна, и никто твоего блага у тебя отнять не может, если ты его полагаешь в том, в чём оно есть, – в том, чтобы расти душою». [45]

Свободен только тот, кому никто и ничто не может помешать сделать то, что он хочет. Такое дело есть только одно: любить. [46]

Свобода дана человеку в том, что может увеличить его благо: в увеличении в себе любви. В том благость божия, что он несвободен – встречает препятствия – во всём, что не даёт ему блага. [47]

– 2 –

Одно из самых удивительных заблуждений – заблуждение о том, что счастье человека в том, чтобы ничего не делать.

Люди так уверились в этом, что даже раем вообразили себе такое место, в котором люди ничего не делают. [48]

Дьявол, ловя людей на свою уду, насаживает разные приманки. Но для праздного человека не нужно никаких, он идёт на голый крючок. [49]

Мозг праздного человека – любимое место пребывания дьявола. [50]

Мысль. Слово

– 1 –

Есть духовная сила, которая движет миром и вместе с тем ускользает от нашего внимания. Она не в книге, не в газете, не в речах, не в законах, не в учёных трактатах, она неуловима и всегда свободна. Она в глубине сознания людей. Самая могущественная и неуловимая свободная сила эта есть та, которая проявляется в душе человека, когда он один, сам с собой обдумывает явления мира и потом высказывает её тем людям, с которыми он сходится. Никакие миллиарды рублей, миллионы войск, никакие учреждения, ни войны, ни революции не произведут того, что может произвести такое простое выражение свободным человеком того, что открылось ему в мысли. [1]

Мы часто думаем, что главная сила мира – сила вещественная. Мы думаем так потому, что тело наше, хочешь – не хочешь, всегда чувствует такую силу. Сила же духовная, сила мысли нам кажется незначительной. И мы не признаём её за силу. А между тем, в ней-то, в ней одной истинная сила, изменяющая и нашу жизнь, и жизнь всех людей. [2]

Мне пришла мысль, потом я забыл её. Ну, ничего, это только мысль. Если бы это был миллион рублей, я бы перерыл всё, пока не нашёл бы; но тут что? Только мысль. – Но ведь от семени огромное дерево. Ведь от мысли та или другая деятельность и одного человека, и миллионов людей, а мы думаем, что мысль – ничто. [3]

Зерно невидимо в земле, а только из него вырастает огромное дерево. Так же незаметна мысль, а только из мысли вырастают величайшие события жизни человеческой. [4]

Все великие перемены в жизни одного человека или всего человечества начинаются и совершаются только в мысли. Для того, чтобы могла произойти перемена чувств и поступков, должна произойти прежде всего перемена мысли. [5]

Думай хорошо, и мысли созреют в добрые поступки. [6]

Судьба человека такая или другая бывает только от того, как в своих мыслях понимает человек свою жизнь. [7]

Когда тебя постигают несчастия, ищи причину их не столько в поступках твоих, сколько в мыслях, побудивших тебя к совершению их. Точно так же и когда совершающиеся внешние события огорчают, возмущают тебя, ищи причины их не в предшествующих поступках людей, а в предшествующих мыслях, вызвавших поступки. [8]

Чтобы освободиться от грехов, соблазнов, суеверий и обманов, надо прежде всего в мыслях освободиться от них.

Начало освобождения – в мыслях. [9]

Только мыслями можно приучить себя быть самоотверженным, смиренным, правдивым и воздержным в поступках и словах. Только когда в мыслях своих человек будет стремиться к самоотречению, смирению, правдивости, воздержанию, – только тогда он будет в силах бороться с грехами, соблазнами, суевериями и обманами. [10]

Много хуже дурного поступка те мысли, от которых происходят все дурные поступки. Поступка дурного можно не повторять и раскаяться в нём; дурные же мысли родят дурные поступки. Дурной поступок только накатывает дорогу к дурным поступкам; дурные же мысли везут по этой дурной дороге. [11]

За дурными мыслями будет идти дурная жизнь так же верно, как колесо воза идёт за лошадью. [12]

Один человек совершает самое ужасное преступление и мучается, и сознаёт, что это дурно, что он мог не делать этого. Другой же совершает как бы ничтожный безнравственный поступок и оправдывает себя, и живёт весело, спокойно. Преступление первого производит только материальное зло, часто обращающееся в духовное добро для себя и для других. Проступок же второго производит неисчислимые бедствия и для себя – тем, что открывает свободную дорогу другим худшим поступкам, и для других – примером спокойствия и довольства в зле. [13]

Мысли – как гости; мы не ответственны за их первое посещение. Но вновь и часто они будут посещать нас, только смотря по тому, как мы принимаем их. То, что ты думаешь нынче, ты сделаешь завтра. [14]

Духовное руководит телесным, а не наоборот. И потому чтобы изменить своё состояние, человек должен работать над собой в области духовной – в области мысли. [15]

…Всё, что может случиться извне, ничто в сравнении с тем, что может сделаться внутри. [16]

Всё дело в мыслях. Мысль начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслью. [17]

…Любовь. Главное – в мыслях. Нельзя достаточно настаивать на том, что кто хочет жить истинной жизнью, должен прежде всего делать это усилие к истинной жизни в своих мыслях, когда один сам с собой. Удивительно, как мало знают это. [18]

Мы часто думаем, что жизнь наша настоящая только тогда, когда мы сходимся с людьми. Это неправда. Самая настоящая жизнь наша тогда, когда мы одни, сами с собой, имеем дело только со своими мыслями. [19]

Если, посмотрев назад на свою жизнь, заметишь, что жизнь твоя стала лучше, добрее, более свободна от грехов, соблазнов и суеверий, то знай, что этим успехом ты обязан только работе твоей мысли. [20]

– 2 –

В числе всех поступков, совершаемых человеком, есть один род поступков, требующих наименьшего телесного усилия, но выделяющихся из всех остальных по своему нравственному значению и имеющих поэтому наибольшее влияние на жизнь людей. Поступок этот – слово. [21]

Помни, что слово есть дело, отличающееся от других тем, что нам менее видно то, что от него происходит. И потому будь осторожен в принятии слов и в произнесении их. [22]

Слово – великое дело. Как небольшой огонь может сжечь целые деревни, так и от одного слова может сделаться большое несчастье. [23]

Вся жизнь человека и благо его в том, чтобы соединяться духом с тем, что однородно ему, с душами других людей и с совершенством Бога. Одно из главных орудий этого соединения есть слово. И потому надо бояться того, чтобы не употреблять его на пустяки и тем более на цели, противные единению, и с уважением относиться к слову своему, чужому, печатному, писаному, изустному. [24]

Слово – выражение мысли, мысль – проявление божеской силы, и потому слово должно соответствовать тому, что оно выражает. [25]

Человек – носитель Бога. Сознание своей божественности он может выражать словом. Как же не быть осторожным в слове? [26]

Если бы помнить всегда, что язык нам дан для передачи мыслей, способность же мыслить дана для познания Бога и его закона любви, и что поэтому говорить можно только тогда, когда имеешь сказать что-либо доброе. А пока не можешь сказать доброго, не можешь удержать недоброго – молчи, хоть всю жизнь. [27]

Если бы мы всё яснее понимали и больше помнили то, что главная и могущественнейшая сила, которой мы обладаем, есть мысль и выражение её – слово, мы бы были и осторожнее, где это нужно, и смелее, где это тоже нужно, в пользовании этой силой, и много бы зла уничтожилось и добра прибавилось в мире. [28]

Языком можно и осквернить, можно и освятить себя. [29]

Мы возмущаемся на дурные, безобразные поступки тела: объелся, подрался, прелюбодействовал, даже убил, – а между тем легко смотрим на преступления слова: осудил, оскорбил, передал, напечатал, написал вредные, развращающие слова; а между тем последствия преступлений слова гораздо более тяжелы и значительны, чем преступлений тела. Разница только в том, что зло первых тотчас же заметно, зло же вторых проявляется только в отдалённости пространства и времени. [30]

Как ядро уже вылетело из пушки, а мы только после слышим выстрел, так и зло дел мирских видно нам долго после того, как появились те мысли, от которых произошли эти дела. [31]

Человек мыслящий, говорящий, если не живёт религиозно, а одними животными потребностями, бывает ужасен тем, что у него нет даже того семейного, родового инстинкта, который есть у животного, вследствие чего он становится эгоистом, врагом всех, кроме себя, и врагом ужасным, потому что вооружён теми свойствами мысли и слова, которые необходимы и безвредны только при человеческом свойстве религии. Всё равно, как в руки ребёнка кинжал, ружьё, порох. [32]

Мы знаем, что с заряженными ружьями надо обращаться осторожно. А не хотим знать того, что так же надо обращаться и со словом. Слово может и убить, и сделать зло хуже смерти. [33]

Один человек крикнет в наполненном народом здании: «Горим!» – и толпа бросается, и убиваются десятки, сотни людей.

Таков явный вред, производимый словом. Но вред этот не менее велик и тогда, когда мы не видим людей, пострадавших от нашего слова. [34]

Как часто молчание есть мудрейший из ответов. Давай больше отдыха своему языку, чем рукам.

Молчание есть лучший ответ невежественному. Семь раз поверни язык, прежде чем начнёшь говорить. Надо или молчать, или говорить вещи, которые лучше молчания. [35]

Люди учатся, как говорить, а главная наука – как и когда молчать. [36]

Время проходит, но сказанное слово остаётся. [37]

Нравственность человека видна в его отношении к слову. [38]

– 3 –

Только то, что духовно в нашей жизни, действительно есть. Так новое сознание духовной истины есть совершившийся факт, несмотря на то, что сознание это не получило ещё или вовсе не получит (вследствие смерти, например) своего осуществления. Духовное вне пространства и времени, и потому сознание, если оно истинно духовное, искреннее, то оно уже в одном сознании (намерении) совершилось. [39]

…Я не особенно горюю о том, что идея не осуществляется людьми на деле. Раз мысль высказана разумно и ясно, то она уже осуществлена; и следить за дальнейшим её развитием, применением – неинтересно и не нужно. [40]

…Не может пропасть бесследно слово, если оно выражает истину и если человек, высказывающий это слово, верит в истинность его. А эти внешние меры обеспечения – только от неверия нашего в то, что мы высказываем. [41]

Об одной своей книге, которую нельзя было издать:

«Я знаю, что мысль, если она настоящая, не пропадёт, и потому книгу я отложил; и знаю, что если там есть настоящая мысль, то правда со дна моря выплывет; и труд мой, если в нём правда, не пропадёт». [42]

Царство Божие внутрь вас есть. Я пишу сочинение и хочу его распространить. Оно погибает. Мне кажется, что всё моё усилие пропало. Неправда. То, что в тебе выработалось во время писания, или даже в покорности, с которой ты принял пропажу сочинения, это неизвестным тебе путём передастся кому-то или как-то сделает что должно, и будет гораздо важнее твоего сочинения. Чем яснее видишь конечный результат твоей деятельности, тем она ничтожнее. [43]

…Мысль справедливая не может не быть плодотворна. [44]

…Когда человек отыщет истину, действие неизбежно будет, хотя бы оно было и невидимо для него. [45]

М. С. Сухотин (Михаил Сергеевич Сухотин (1850–1914) – новосильский уездный предводитель дворянства, член I Государственной думы от Тульской губернии. Муж старшей дочери Л. Н. Толстого Татьяны.):

«Читал нам громко Л.Н. один рассказ Наживина «Мой учитель», навеянный теософическими верованиями индусов (Ошибка. Толстой читал не рассказ И. Ф. Наживина, а речь Вивекананды, посвящённую Рамакришне.). Там меня поразила одна фраза: «Если человек замурует себя в подземелье и умрёт там, полный действительно великой мыслью, то мысль эта пройдёт чрез гранитную толщу подземелья и в конце концов охватит всё человечество». По окончании чтения, когда Л. Н. стал восхищаться мудростью описанного индуса, я спросил его, неужели он, Л. Н., согласен с вышеприведённым положением. На что Л. Н. ответил:

– Раз всё могущество и вся сила в духовном, то материальное не может препятствовать проявлению этого духовного.

Я. Да ведь это мистицизм.

Л. Н. Называйте как хотите». [46]

Всё, что сделано в духовном мире, неразрушимо разрушением материальных предметов. [47]

О прочитанной книге:

«Меня (…) поразила мысль, что сознание есть сила в ряду других сил мира. Сила в самом прямом смысле этого слова. Сознание движет другие сознания и приводит в известные положения другие силы, направляет их. Действие его так же инертно, как и действие других сил, и оно не может исчезнуть… (…)

(…) Меня, главное, поразила мысль, что разум, сознание не есть случайное одиночное явление, а что это есть одна из учреждающих сил мира и высшая». [48]

Давно уже не сомневаются в вечности и неистребимости материи; теперь открыт закон сохранения энергии как физической силы. Для меня же давно несомненен закон не только вечности и сохранения, но и постоянного творческого действия мысли. И потому мысли, высказанные вами, не пропадут, а действуют и никогда не перестанут действовать. [49]

Всякая мысль, выраженная словами, есть сила, действие которой беспредельно. [50]

Вот Паскаль умер двести лет тому назад, а я живу с ним одной душой, – что может быть таинственнее этого? Вот эта мысль (Мысль Паскаля, прочитанная Толстым.), которая меня переворачивает сегодня, мне так близка, точно моя!.. Я чувствую, как я в ней сливаюсь душой с Паскалем. Чувствую, что Паскаль жив, не умер, вот он! Так же, как Христос… Это знаешь, но иногда это особенно ясно представляешь. И так через эту мысль он соединяется не только со мной, но с тысячами людей, которые её прочтут. Это – самое глубокое, таинственное и умиляющее… [51]

…Деятельность мысли безвременна и внепространственна. Та мысль, которая была у меня, когда я был ребёнком, и та, которая теперь, и та мысль, которая принадлежит мне и Конфуцию, одинаково одна всегда и везде. И потому эта область, область мысли, только одна действительна, в ней одной мы истинно живём, и одна эта деятельность плодотворна и двигает нами в жизни временной и пространственной. [52]

Никогда не забывай, что главное в твоей жизни это – твои мысли. [53]