Текст книги "Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война"

Мы уже дали урок этим зарвавшимся господам адвокатам, наемникам французской биржи, дали урок Польше. Они открыто сказали: Польша, это – мы. Это наш левый фланг. – А, если это ваш левый фланг, так извольте, получите и распишитесь. – И они расписались.

Но после этого они немедленно сказали: мы признаем барона Врангеля, мы признаем его правительство. Вы знаете, что теперь попы в Крыму называют его не иначе, как благочестивый болярин Петр. У него есть министр иностранных дел Петр фон-Струве. И вот Франция немедленно усыновила это правительство двух благочестивых боляр – Петра Врангеля и Петра Струве. Это правый ее фланг. С левым флангом мы уже покончили. Французы поступают почти по-евангельски: получив по левой щеке, они подставляют нам правую. Мы, товарищи, сейчас, разумеется, не имеем основания говорить, что отечество в опасности, как говорили в некоторые критические минуты, ибо мы слишком крепки, чтобы Врангель мог стать для нас смертельной опасностью. Но мы, наученные горьким опытом, не смотрим сквозь пальцы и на малую, и на среднюю опасность. А Врангель есть опасность, которая вчера была малой, сегодня стремится стать средней и которая может стать, если мы прозеваем, большой опасностью, если принять во внимание, что французская биржа поддерживает его всеми средствами, стремится его раздуть и даже обещает ему помощь какими-то, пока еще неизвестными нам, корпусами. Пока эти корпуса еще только собираются продвигаться по землям, через которые железнодорожники не хотят их пропустить, мы должны ускорить работу здесь и будем твердо помнить, что удар по Врангелю, который должен быть сокрушающим, будет в то же время великолепным ударом по французской контрреволюционной буржуазии. И от имени Московского Совета и московского пролетариата мы скажем рабочему классу всей страны: «Франция через Врангеля подставила свою правую щеку, – размахнись покрепче и дай ей урок!».

1920 г. Архив.

Л. Троцкий. НАМ НУЖНА ЮЖНАЯ ГРАНИЦА

В 1918 – 1919 гг. у Советской Республики вовсе не было границ, были одни фронты. Север был в руках у белых, которые угрожали Вологде и даже Петрограду. Восточный (Колчаковский) фронт проходил по Уралу и даже по Волге. На западе мы находились в состоянии явной или скрытой войны с Финляндией, Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей и Румынией. На юге Деникинский фронт поднимался выше Орла. Войну против нас на всех фронтах вел один и тот же враг: империализм стран Согласия. Но ни одна из этих стран уже не имела возможности направить на нас свою собственную армию – ни Англия, ни Франция, ни Соединенные Штаты: этого не допускали трудящиеся массы. Поэтому в борьбе против нас империалисты прибегали к обходным путям: с одной стороны, они помогали русским белогвардейцам захватить какую-либо часть нашего побережья – на Белом море, на Тихом океане, на Черном и на Каспийском морях – и создавали таким путем для белогвардейцев плацдармы – злокачественные нарывы на советском организме; с другой стороны, империалисты Антанты направляли против нас буржуазные правительства малых окраинных наций, выделившихся из состава старой царской России.

Если оглянемся на жестокую борьбу последних двух с половиною лет, то без труда убедимся, что на обоих этих путях мы шаг за шагом выбивали почву из-под ног наших врагов. Север мы очистили: там белогвардейцам приткнуться негде. С Финляндией у нас перемирие, которое в недалеком будущем приведет к миру. С Эстонией у нас заключен мир. С Латвией также. Мир у нас и с Литвой, которая в Советской России справедливо видит защитницу против насилий белогвардейской Польши. Таким образом, на севере мы дошли до естественной границы – океана, а на западе путем мирных договоров установили значительную часть своей государственной границы. Остаются на западе еще Польша и Румыния. Польше мы нанесли могущественный удар. Правда, сейчас она, собрав все свои силы и вооруженная Францией до зубов, отбросила наши войска от Варшавы. Польская и французская буржуазная печать кричит о величайшей победе. Пока что эта победа состоит в том, что, потеряв 600 верст пространства, они вернули себе несколько десятков верст. Если Польша не поспешит заключить мира, нет никакого сомнения, что мы не только вернем утерянное, но и добьем белогвардейскую Польшу.

Румыния будет вынуждена равняться по Польше, т.-е. заключить мир. Неделей раньше или позже бывший Западный фронт и в южной своей части заменится западной границей, как это уже произошло в его северной части.

Восточный фронт с Волги продвинулся за Байкал. Но и за Байкалом фронта в точном смысле слова сейчас нет. Там образовалась Дальне-Восточная Республика – буферное государство между нами и Японией. Японцы эвакуируют Читу, а генерал Семенов хлопочет перед Советской властью об амнистии.

Но на юге задача не разрешена. Мы вымели белых из Архангельска, но своевременно не вымели их из Крыма. Таким образом, мы оставили в распоряжении французского империализма и его наемных банд на юге Советской России плацдарм, т.-е. пространство, куда французские корабли могут подвозить оружие, где белогвардейцы могут сосредоточивать свои силы и открывать на нас наступление. Крымский полуостров – последний залог в руках мирового империализма. Как ни могуществен флот Англии и Франции, но где суша целиком в наших руках, там флот бессилен: это мы наблюдаем на судьбе Петрограда и Одессы. Но белый Крым – это все еще серьезная точка опоры для англо-французского флота против Советской России. Если бы Севастополь был в наших руках, англо-французским разбойникам не за что было бы зацепиться. Вернуть Крым – значит выбить последнюю точку опоры у мировых ростовщиков в борьбе с Советской Россией.

На Кавказе мы заключили мир с Грузией и Арменией. Попытки белогвардейцев поднять Кубань не будут иметь никаких шансов на успех, если мы очистим Крым. Нам необходимо на юге достигнуть ясной и отчетливой границы по берегу Черного моря. Как это сделать? Нужно разбить Врангеля.

Курск – Харьков.

«В пути» N 117, 23 августа 1920 г.

Л. Троцкий. ПОСЛЕДЫШ

Врангель – последний в длинном ряду генеральских мятежников против рабоче-крестьянской власти. Сперва поднялся Корнилов, затем Каледин на Дону, после него Краснов, на Украине – Скоропадский, за Волгой восстал Дутов, в Сибири – Колчак, на юге поднял знамя восстания Деникин, на Петроград вел наступление Юденич, – все они были разбиты, уничтожены, сокрушены. Каждый из этих генералов был защитником интересов дворянства и крупного капитала. Им удавалось сбить с толку часть казачества, особенно тех, кто побогаче. Они поднимали знамя «единой и неделимой» России, заключая сделки то с германским императором Вильгельмом, когда он был на вершине могущества, то с англо-французской буржуазией.

Колчак, Деникин, Юденич серьезно думали о захвате власти, готовились восстанавливать монархию, вернуть землю дворянам, фабрики и банки – капиталистам и, опираясь на них, управлять всей Россией. От всех этих замыслов остались жалкие осколки, укрывшиеся в Крыму, и во главе этих осколков стал немецко-русский барон фон-Врангель. Он был известен как верный сторонник германского кайзера и пытался в свое время установить с ним связь. После поражения Германии Врангель предложил свои услуги англо-французскому правительству. Но французское правительство до поры до времени с недоверием относилось к Врангелю, считая его немецким агентом.

Служба Врангеля понадобилась, когда был подготовлен поход польской шляхты на Украину и Россию. Франция наняла немецкого барона в помощь белой польской армии. Никто, разумеется, серьезно не верит, что Врангель завладеет властью и будет управлять Россией. Но он нужен для ослабления рабоче-крестьянской республики, для нанесения ущерба тылу Красной Армии, для содействия шляхетским войскам, которые оправились при помощи французских офицеров и французских военных средств и ныне снова продвигаются на восток.

Деникин, по крайней мере на словах, говорил об «единой и неделимой» России. А наследник мятежных генералов, Врангель-последыш открыто ведет войну за расчленение России, за власть польской шляхты над Украиной и Белоруссией.

Врангелю тесно в Крыму. Он сидит там, как в бутылке. Хотя он и высунул сейчас голову через горлышко, но готовится снова втянуть ее под сыплющимися на него ударами. Вот почему Врангель рвется на Дон, на Кубань, на Северный Кавказ. Генеральский последыш хочет здесь создать свою базу. Он мечтает снова втянуть кубанских казаков в гражданскую войну и подвергнуть их такому же разорению, какому Каледин, Краснов и Деникин подвергли Дон.

Десант Врангеля на Азовском побережье есть последняя азартная попытка последыша найти новую точку опоры для дальнейшей работы разрушения, опустошения и разорения трудовой страны.

Донцы и кубанцы! Если бы Врангелю удалось хотя бы на несколько недель упрочиться на вашей земле, это означало бы для вас новые тяготы, новые жертвы, новые обиды, разорение и гибель. Если вы хотите спокойной жизни и мирного труда, помогите Красной Армии раздавить на побережье белогвардейские банды генерала-последыша.

Таганрог – Ростов.

«В пути» N 119, 25 августа 1920 г.

Л. Троцкий. КУБАНЬ НЕ ПОДНЯЛАСЬ

Барону Врангелю тесно в крымской бутылке. Его уже признали «хозяином русской земли» ростовщики парижской биржи, – между тем, управлять Россией из Крыма нелегко. Барон Врангель высунулся на север в сторону Херсона и Екатеринослава, но и здесь его успехи были коротки. Наиболее сердечный прием немецко-русский барон встретил у кулаков в немецких колониях. Но этого мало. Красные войска Южного фронта за последнюю неделю энергично теснят барона, вдавливая его снова в крымскую бутылку.

Барон протянул руку на восток, на донское и кубанское побережье – снова попытать счастье среди казачества. Кубань богата и многолюдна. В ней еще сильны кулаки. Еще остались там многие тысячи деникинских офицеров. Поднять Кубань, потянуть за нею Дон и Терек, завладеть Баку – значит получить в руки и солдат, и хлеб, и нефть. Это посерьезнее Крыма.

Генерал Врангель высадил на Азовском побережье, у Ахтари, крупный десант и два других поменьше на Таманском полуострове и под Новороссийском. Конечно, нескольких тысяч врангелевских штыков и сабель недостаточно, чтобы завладеть Северным Кавказом. Но Врангель надеялся, что десант сразу обрастет восставшими казаками – так, что каждый полк развернется в дивизию. Десантный отряд насыщен офицерами, чтобы не было недостатка в командном составе. Главный отряд был столь же богато снабжен боевыми и вещевыми припасами. Тем временем агенты Врангеля, проникшие глубоко на Кубань, вели там свою работу. Но ничто не помогло. Кубань не поднялась.

На Кубани еще много контрреволюционной нечисти, много темноты и суеверий. Но кубанский казак уже понял, что Советская власть – это сила, и что она шутить с огнем не позволит.

Пример Дона пошел Кубани впрок. Каледин, Краснов, Алексеев, Деникин – все они поднимали Дон против Советской власти. Все они были разбиты. И каждый раз от затеянной контрреволюционерами гражданской войны тяжко страдало рядовое донское казачество. Дон обезлюдел, обеднел, ослабел. Если бы Кубань решила пойти по пути Дона, т.-е. по пути новых и новых восстаний, ее постигла бы та же участь. Разумеется, есть в каждой большой станице отдельные заклятые враги рабоче-крестьянской России, которые готовы пристать и к немецкому барону и к японскому микадо. Но массовый, рядовой кубанский казак понял, что с огнем не шутят. Врангелевский десант не встретил отклика. Красные войска отрезали десант от Азовского побережья и захватили его базу – до 50 вагонов боевого, вещевого и санитарного снабжения. Десант уже сильно потрепан и все плотнее обкладывается красными полками. Рискнет ли он двинуться в сторону Екатеринодара, решит ли уйти в кубанские горы или на Тамань, – он будет неизбежно уничтожен. Он уже погиб по существу сейчас, потому что Кубань не поднялась. Кубань повернулась спиной к немецкому барону. Единственным его плацдармом остается по-прежнему Крым.

Но неудача Врангеля на Кубани должна сразу подшибить его и в Крыму, ибо теперь даже сторонники его поймут, что выхода нет.

13-я и 2-я Конная армии должны доделать дело: мощным ударом с севера по высунувшейся оттуда голове положить конец немецкому наемнику французских ростовщиков.

Кубань не поднялась навстречу Врангелю. Пора очистить от Врангеля и Крым.

28 августа 1920 г. Ростов.

«В пути» N 120, 29 августа 1920 г.

Л. Троцкий. ПРЕВОСХОДНЫЙ УДАР

Врангелевскому десантному отряду, высадившемуся на Кубанском побережье, нанесен сокрушительный удар. Отряд фактически не существует. Жалкие остатки его скрываются в камышах. Это крупнейший успех, с которым может себя поздравить не только Кавказский фронт, но и 13-я и 2-я Конная армии Южного фронта, а за ними и вся Советская Россия.

Врангелевский десант высадился у Ахтари, быстро двинулся вперед, занял узловую станцию Тимошевскую, угрожая отсюда Екатеринодару. В то же время отряд не терял связи с морем. База его оставалась на побережье у Ахтари, куда и было сгружено с судов много военного имущества. Оно предназначалось для кубанского казачества, которое Врангель собирался поднять на ноги против Советской власти.

Но не тут-то было. Войска 9-й армии Кавказского фронта после первых неудач нанесли несколько крепких ударов десантному отряду, а затем отрезали его от морской базы, при чем захватили около 50 вагонов имущества. Белый отряд спустился к югу, сосредоточив свои штабы в станице Новонижнестеблиевской на реке Протоке, которая соединяет Кубань с Азовским морем. В то время как части 9-й армии все более плотным кольцом облегали десантный отряд Врангеля, в Екатеринодаре возникла мысль отправить в тыл врагу на судах, по реке Кубани, а затем по Протоке до Новонижнестеблиевской, красный десантный отряд, который застиг бы врага врасплох. С этой стороны неприятель никак не ждал удара, и главное условие успеха состояло в соблюдении полной секретности всего предприятия. Это удалось как нельзя лучше. Командование отрядом было поручено тов. Ковтюгу, коменданту Екатеринодара, при комиссаре тов. Фурманове. Отряд был немногочисленный, но отборный. Предприятие, как сказано, увенчалось полным успехом. Сегодня мною получено нижеследующее донесение:

«Доношу, что 28 августа с вверенным мне десантом выгрузился под прикрытием ночной темноты в двух верстах от станицы Новонижнестеблиевской, каковую на рассвете атаковал. После упорного уличного боя занял станицу, в которой разрушил главный штаб Улагая. Взято в плен несколько штабов, большое количество офицеров, зарублено 3 генерала, взято более 1.000 человек в плен, много оружия, боеприпасов, уничтожен грузовой бронированный автомобиль, захвачено техническое имущество и много других трофеев, количество которых выясняется. По выяснении дополнительно донесу. Наши потери убитыми и ранеными не превышают 20 человек, противника же изрублено несколько сот человек. Комендант Екатеринодарского укрепленного района, начальник экспедиционного десанта Ковтюг, военный комиссар Фурманов».

Одновременно с этим мною получено следующее донесение Штаба 9-й армии.

"По вашему приказанию доношу: товарищ Ковтюг занял сегодня Новонижнестеблиевскую. По донесению комкавбрига 22 противник разбит, жалкие остатки скрываются в плавнях.

Наштарм 9 Чернышев, Военком Тер".

Это очень ценная победа. На врангелевском десанте поставлен крест. Надежды Врангеля поднять Кубань, а за нею весь Северный Кавказ похоронены. Если бы Врангель решился на новую попытку в этом роде, она закончилась бы еще более плачевно, ибо после того, что произошло, ни один кубанский казак, даже самый черносотенный, не поверит в успех десантов крымского барона. Врангелевский фронт сводится теперь к размерам Крымского участка. Успешное развитие операций 13-й и 2-й Конной армий дает полное право рассчитывать на то, что мы с Врангелем скоро прикончим. Пусть только тыл поспешит с помощью. Шлите маршевые эскадроны и батальоны! Шлите добровольцев! Шлите коммунистов!

Александровск.

«В пути» N 121, 30 августа 1920 г.

Л. Троцкий. ДЕСАНТ ВРАНГЕЛЯ

(Интервью)

Незачем разъяснять вам, что известия заграничной печати о взятии Врангелем Екатеринодара, Новороссийска, о присоединении к нему донцов и кубанцев и об эвакуации советскими частями Баку – выдуманы от начала до конца. Но не мешает отметить, что нелепость этой выдумки способна вызвать удивление даже в нас, достаточно привыкших к злобно-бессмысленной лживости органов буржуазного общественного мнения. Ведь совершенно очевидно, что днем раньше или позже европейские и американские читатели узнают, что Врангель потерпел на Кавказе жесточайший провал. Врангель действительно надеялся на присоединение кубанцев и донцов и доставил туда довольно большие военные запасы для предстоящих формирований. Этих запасов было до 50 вагонов. Я могу говорить об этом с достаточной точностью, потому что нам пришлось вывозить запасы с побережья Ахтари именно в вагонах, после того как мы овладели базой десанта. Ни кубанцы, ни донцы не примкнули к десанту. Путем хорошо задуманного и прекрасно выполненного маневра десанту был нанесен смертельный удар, при чем мы почти не понесли жертв. Советская власть на Кубани внедряется все глубже, советский аппарат становится все лучше, хлебные заготовки совершаются все правильнее. Что касается Азербайджана, то там Советская власть отличается незыблемой прочностью. Сведения об эвакуации Баку, очевидно, основаны на энергичном вывозе нефти из Баку в Советскую Россию. Действительно, из Баку вывезено уже около 150.000.000 пудов нефти, при чем запасы ее в Баку не уменьшаются, так как производство идет полным ходом. Промыслы обеспечены продовольствием вполне удовлетворительно. Работы на промыслах Грозного также развиваются вполне нормально. В Грозном у нас помимо других продуктов около 10 миллионов пудов прекрасного бензина. Выделка его может быть значительно увеличена и будет увеличена в случае установления товарообмена в портах Черного моря.

Словом, если врангелевский десант что-либо обнаружил, то именно незыблемость нашей позиции на Северном Кавказе. Тем самым врангелевская империя сводится к пределам части бывшего крымского ханства. Но мы твердо рассчитываем, что господину Мильерану придется скоро отказаться от мечты иметь в Крыму вассального русско-немецкого хана.

1 сентября 1920 г. Архив.

Л. Троцкий. НУЖЕН ВТОРОЙ УРОК

В течение нескольких месяцев перед наступлением Пилсудского на Киев мы настойчиво добивались мира. Мы обращались к польскому правительству. Мы обращались к польскому народу. Мы обращались к правительствам Англии и Франции, которые помыкают Польшей. Мира мы не добились, потому что буржуазно-шляхетское правительство, послушное воле французских биржевиков, мечтало о низвержении Советской власти. Свои разбойничьи намерения польское правительство прикрывало дипломатическим издевательством: отказываясь от перемирия, оно требовало таким тоном, как будто мы были разбиты, чтобы наши уполномоченные явились в Борисов выслушать ясновельможный приказ.

Своим бессмысленным наступлением на Украину польская шляхта вынудила нас вести с ней большую войну. Красные войска одержали в этой войне ряд блестящих побед. Мы продвинулись на сотни верст вперед, очистили Украину от шляхты, освободили Белоруссию и Литву от шляхетского ига. Пилсудский получил должный урок. Теснимый красными войсками со всех сторон, он обратился к нам с предложением мира. Советское правительство заранее заявило, что, несмотря на победоносное вторжение красных войск в пределы Польши, мы не посягаем ни на один вершок ее территории и, в соответствии с действительным расселением польского народа, готовы признать за Польшей границу более широкую, чем та, какую отмерили Ллойд-Джордж и Клемансо. Казалось, ничто не препятствовало немедленному заключению мира. Но тут счастье как будто улыбнулось войскам польской шляхты. Ослабленные славным походом на протяжении шестисот верст, истощенные лишениями, оторванные от своих баз, красные дивизии столкнулись со свежими польскими силами, ударившими на них из Варшавы, – и подались назад.[159]159
  Тяжелое положение польских армий и подход наших частей к Висле заставили польское главное командование при поддержке французского генерального штаба лихорадочно приняться за воссоздание своих боевых сил. На фронте начали быстро появляться второочередные польские дивизии, стали формироваться добровольческие отряды. Перед Варшавой воздвигались мощные укрепления.
  Наши части на Западном фронте были, наоборот, истощены и ослаблены. К тому же была невязка между силами Юго-Западного фронта, главные удары которого направлялись на Львов, и силами Западного фронта, стремившимися к Варшаве. Слабость нашего левого крыла, а также невозможность быстро вывести с Львовского направления 1-ую конную армию создали благоприятную обстановку для контрудара поляков из района Люблина на север и северо-восток.
  16 августа противник сбил слабые части нашей Мозырской группы и лево-фланговые части 16-й армии и 17 августа занял Седлец; это значительно облегчило ему заход в тыл нашим частям, дравшимся под Варшавой. В результате наступление наших частей на Варшаву было прервано, и началось общее отступление.


[Закрыть]

Как только рабоче-крестьянская армия стала отступать к Бугу, чтобы сосредоточить свои силы, вино шовинизма снова ударило в голову польской шляхте. Частный успех она приняла за начало полной победы. И Пилсудский снова не хочет мира. Правительства Англии и даже Франции понимают, что успехи польских армий не прочны. Ллойд-Джордж «советует» польской шляхте не идти навстречу новому риску, а поскорее заключить мир. Американский президент Вильсон, злейший враг рабоче-крестьянской России, подает польской буржуазии тот же совет. Но нет, Пилсудский не согласен! Шляхетские войска вернули Ломжу, – почему бы им не завоевать Москвы?

Мирные переговоры ведутся польской делегацией как будто только для того, чтобы оттянуть время. Представители буржуазно-шляхетской Польши критикуют, протестуют, но своих условий не называют. И немудрено! Выдвинуть бессмысленно-грабительские условия, вроде границ 1772 года,[160]160
  Границы 1772 года. – До первого раздела, происшедшего в 1772 году, Польша включала в себя кроме Царства Польского (т.-е. бывших десяти русских привислинских губерний) еще Познань, Галицию, Курляндию, три украинских губернии – Подольскую, Волынскую, Киевскую (кроме гор. Киева), пять белорусско-литовских губерний – Виленскую, Гродненскую, Минскую, Могилевскую, Витебскую – и, кроме того, часть Смоленской и часть Черниговской губерний. На все эти области и претендовала Польша в 1920 году. Граница по ее требованиям должна была проходить к западу от Пскова, Смоленска, Чернигова и Екатеринослава. Восточные области, на которые претендовала Польша, имели 30-тимиллионное население, среди которого даже по польским подсчетам в 1919 году было только 8 % поляков.


[Закрыть] они не смеют, ибо их засмеет весь мир и против них восстанет польский трудовой народ. С другой стороны, они не решаются выдвинуть и разумные условия мира, основанные на независимости и мирном сожительстве Польши и России, ибо они знают, что мы эти условия примем. А польское правительство мира не хочет. Пилсудский об этом открыто заявил в польской печати. Он возвестил, что целью польского правительства является «окончательный разгром военной силы» Советской России. Что это: шовинистическое безумие? Бешеная классовая ненависть к трудовой России? И то, и другое. Правительство Пилсудского временно как будто отрезвилось после наших бурных успехов в июле и в августе. Но стоило красным войскам остановиться и отступить назад, как полученный урок был сразу позабыт правительством Польши. Мы стремимся к прекращению войны. Мы по-прежнему хотим мира. Если нам мира не дают, мы его сумеем взять. Если Пилсудскому мало одного урока, мы ему дадим другой.

Москва – Смоленск.

«В пути» N 122, 8 сентября 1920 г.