Текст книги "Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война"

Л. Троцкий. ЮЖНЫЙ ФРОНТ И ЗИМНЯЯ КАМПАНИЯ

В печати появилось сообщение тов. Гусева о первых крупных успехах на Врангелевском фронте.[166]166
  Положение на Врангелевском фронте. – После неудачного сентябрьского наступления Врангель в начале октября 1920 г. делает последнюю попытку разбить наши войска до прихода подкреплений с ликвидируемого Польского фронта. 8 и 9 октября врангелевские войска переправляются у Никополя и Александровска на правый берег Днепра, оттеснив части Красной Армии и намереваясь выйти в тыл нашей Каховской группе. На участке Александровск – Никополь завязались серьезные бои. 12 октября Врангель повел наступление на Каховский плацдарм, введя в бой танки, бронемашины, массу артиллерии и т. д. На этом участке борьба приняла особенно ожесточенный характер. К 14 октября противник был совершенно разбит на обоих участках. В этот же день на левом фланге, у Бердянска, наша кавалерийская дивизия прорывает фронт и в течение четырех дней громит тылы Врангеля. После этого инициатива на всем Южном фронте переходит в руки Красной Армии, противник ограничивается пассивной обороной. С 18 по 24 октября на фронте господствовало затишье, во время которого Красная Армия энергично готовилась к наступлению. 24 октября наши войска взяли Александровск, 25-го – Орехов, а 26-го перешли в решительное наступление по всему фронту. Через три недели весь Крым был очищен от врангелевских войск.


[Закрыть] Они свидетельствуют о том, что мы можем разбить Врангеля, и притом в сравнительно короткий срок. Однако, мы еще не только не разгромили Врангеля, но по существу и не приступили к его разгрому. Врангелевская армия вобрала в себя весь опыт гражданской войны на всех фронтах контрреволюции. Наиболее непримиримые элементы из армий Колчака, Деникина, Юденича и других более мелких белогвардейских вождей собрались и продолжают собираться в стане Врангеля. Они приносят с собой большой опыт, большую инициативу, большой закал. Богатые донские и кубанские казаки прошли в армии Деникина и Врангеля большую школу и развивают чрезвычайную ударную силу. Агентурная разведка поставлена у врага с чрезвычайной тщательностью, и нужно прямо сказать, что во многих случаях он бьет наверняка. Снабжение его неисчерпаемо, ибо всяких «остатков» одного лишь американского военного снабжения, а также английского, французского и пр., которые выдаются Врангелю авансом в обмен на Россию, хватило бы для него на много лет борьбы. Как ни неудобно ему держать свою базу в крымской западне, но в распоряжении Врангеля – флот; а, стало быть, и западня теряет характер западни.

Франция после подписания нами прелиминарного мира с Польшей все еще не отказалась от военного вмешательства. Наоборот, многое говорит за то, что она подготовляет более решительный удар, надеясь при его посредстве сорвать самый мир с Польшей. Петлюровские банды реорганизованы при помощи польских и французских офицеров и достаточно снабжены. Задачей Мильерана остается: при помощи Врангеля, Петлюры и сенегальцев оторвать от России Украину и превратить ее во французскую колонию.

Все это в совокупности говорит за то, что на юге предстоит большая военная задача. Первые наши успехи бесспорно очень отрадны. Но это только маленький задаток под будущую победу. Борьба на Черноморском побережье займет еще длинный ряд недель и, если не потребует целой зимней кампании, то во всяком случае глубоко врежется в зиму. А раз так, центральным вопросом является вопрос снабжения.

Боевого снабжения у нас хватит вполне. Продовольствия изготовлено на Украине в общем достаточно. Имеются крупные затруднения с транспортом – вследствие острого недостатка топлива, чрезвычайного обострения деятельности банд (особенно в кременчугском районе) и содействия им со стороны железнодорожников – петлюровцев и врангелевцев. Однако, принятыми решительными мерами мы надеемся в течение ближайшего времени транспортные затруднения преодолеть. В донецком районе при содействии реввоенсовета фронта проводится гужевая повинность. На правобережье усиливается погрузка и заготовка дров с применением сил Юго-Западного фронта. На железные дороги Украины брошены сотни коммунистов и специалистов из центральных губерний под руководством тт. Емшанова и Рудого. Результаты этих мер не замедлят сказаться. Таким образом, в отношении продовольствия и боевых запасов Южный фронт не внушает опасений.

Остается вещевое снабжение: шинели, сапоги, шапки, теплое белье, нательное белье вообще, теплые портянки. В этом отношении положение армий Южного фронта продолжает оставаться очень тяжелым. Незачем говорить, что если бы мы не удовлетворили потребностей Южного фронта в зимнем обмундировании, все остальные усилия оказались бы тщетными, ибо холод и эпидемии взорвали бы фронт.

Никогда еще наша победа не зависела от иглы портного и шила сапожника в такой мере, как сейчас.

Сбор теплых вещей, разумеется, не может покрыть потребностей красноармейцев. Но он может, если будет с необходимой энергией доведен до конца, удовлетворить наиболее острые нужды, заполнить первые зияющие дыры. Главное же: нужно повысить производство белья, обмундирования и обуви, не оставив неиспользованной ни одной самой скромной возможности.

Нужно, чтобы все учреждения страны использовали вполне и целиком остающийся срок для обмундирования фронта.

Что делаешь, делай скорее!

Что делаешь, делай вдвойне!

17 октября 1920 г.

«Правда» N 233, 19 октября 1920 г.

Л. Троцкий. НЕ ВЫПУСКАТЬ!

Врангелю нанесены первые серьезные удары. Взяты пленные, орудия и другие трофеи. Наступление врангелевских войск сломлено, и они теперь вынуждены на всем фронте отступать. Более того, по всем признакам белогвардейское командование стремится во что бы то ни стало уклониться от боя, укрыться за Перекоп и там дожидаться лучших дней.

Врангелевским солдатам, особенно донцам и кубанцам, вовсе не хочется возвращаться в Крым. Наступая, они надеялись пробраться к себе на Дон и на Кубань, в свои станицы, к своим семьям. Их надежда оказалась ложной. Белое командование приказывает им отступать, чтобы снова укрыться за укреплениями Перекопского перешейка. Донцы и кубанцы недовольны, ибо возвращение в Крым означает для них голод и утерю надежды на возвращение к своим семьям.

Момент решающий! Если бы Врангелю удалось увести свои войска на полуостров, достигнутые нами за последние недели успехи были бы почти сведены на нет. За Перекопскими укреплениями Врангель восстановил бы при помощи Англии и Франции свои войска, усилил бы их новыми пополнениями и затем, выбрав удобный момент, снова открыл бы наступление на север. Даже не наступая, Врангель причинял бы рабоче-крестьянской Республике величайший вред, так как заставлял бы ее держать наготове значительную армию. О демобилизации не могло бы быть и речи.

Задача красных полков Южного фронта ясна и проста: не дать Врангелю уйти, не выпустить его из рук. Нужно его во что бы то ни стало разгромить прежде, чем он дойдет до Перекопских ворот.

В самом Крыму у Врангеля сил почти нет. Все свои боеспособные части он выбросил по сю сторону перешейка. Донцы, кубанцы, корниловцы, марковцы, дроздовцы – они все находятся в полукруге, охваченном красными армиями Южного фронта. Укрыться врангелевцы могут только по одному пути: через Перекопское горло крымской бутылки. Этого ни в каком случае нельзя допускать. Нужно настигнуть их в пути, ударить на них с севера, востока и запада, зажать их в стальные тиски, отрезать от Перекопа, опрокинуть, разоружить, уничтожить. Как только главные силы врага по сю сторону перешейка будут разбиты, – Перекопские ворота откроются почти сами собою, потому что у врага не найдется серьезной живой силы для их защиты.

Если бы мы упустили Врангеля, он мог бы запереть узкий Перекопский проход при помощи небольших сил. Нам пришлось бы бросать полк за полком, дивизию за дивизией, чтобы прорваться в Крым. Тысячи и тысячи бойцов погибли бы для достижения этой цели.

Самый простой, самый короткий путь, это – разгромить живую силу Врангеля теперь же. Он отступает, – мы не должны терять с ним соприкосновения. Он пытается уйти, – мы не должны упускать его. Он надеется укрыться, – мы должны окружить и уничтожить его.

Только быстрота похода и энергия наступления могут дать решительный успех. Каждая лишняя остановка, каждая задержка, каждая утерянная минута сейчас – тяжкое преступление, за которое придется расплачиваться у Перекопа великими жертвами.

Ближайшие дни решат судьбу Врангеля и его армии.

Не выпускать врага, преследовать его неутомимо, напрячь все силы – таков сейчас долг воинов Южного фронта. Красноармейцы, выполните этот долг до конца!

«В пути» N 136, 27 октября 1919 г.

Л. Троцкий. РЕШАЮЩИЕ ДНИ НА ЮЖНОМ ФРОНТЕ

Кипит суровая работа. Пять армий сжимают со всех сторон свои тиски. Уже противник отрезан от перешейков, и все туже смыкается вокруг него кольцо. Врангель еще не уничтожен; еще значительные силы его мечутся по разным направлениям. Но уже можно с почти полной уверенностью сказать, что судьба главных сил Врангеля предрешена. Этот большой успех, если он будет так же довершен, как начат, обеспечит нам скорое проникновение в Крым, после того как главные силы белогвардейщины, отрезанные от своей крымской базы, будут уничтожены последовательными ударами армии Южного фронта с запада, севера и востока.

Можно не сомневаться в том, что решительный натиск наш на юг распахнет перед нами крымские ворота. Наша конница должна будет позаботиться о том, чтобы не дать разбитым белогвардейцам погрузиться на французские суда. Крым, столь долго бывший крепостью Врангеля, должен стать могилой последних белогвардейцев.

Наш успех на Врангелевском фронте сразу скажется на нашем международном положении. Подписав с нами предварительный мирный договор, польское правительство в нарушение его выпустило на украинскую территорию своего слугу, Петлюру, и придало в помощь ему отряды Балаховича и Савинкова.[167]167
  Польша и банды Балаховича и Савинкова. – Одновременно с ведением мирных переговоров с Советской Республикой польское правительство организовало из бежавших на его территорию разбитых белогвардейцев бандитские отряды для совершения налетов на Советскую Россию. Во главе отрядов стояли отличившиеся своей погромной деятельностью в 1920 г. в Минской, Гомельской и Витебской губерниях братья Балаховичи, Савинков, Перемыкин и др. Для оформления бандитского движения («зеленых») был созван, по инициативе Савинкова, съезд представителей так называемого «Народного Союза Защиты Родины и Свободы», на котором присутствовали представители польского правительства и иностранных государств. На съезде было создано информационное бюро, которое, помимо руководства бандитским движением, занималось и шпионажем, по поручению II отдела польского генерального штаба и французской миссии. Советское правительство неоднократно указывало на недопустимость такого поведения со стороны Польши, подписавшей с нами мирный договор. Польша старалась убедить советское правительство, что оно получает ложную информацию. Однако, ряд документов, найденных при убитых и арестованных бандитах, с несомненностью доказывал, что польские военные власти во главе с II отделом генерального штаба оказывали активную помощь Савинкову и другим антисоветским организациям как деньгами и оружием, так и содействием в переправе людей через границу. Впоследствии «дело 43-х савинковцев» и процесс самого Савинкова окончательно выяснили роль Польши в субсидировании и организации бандитизма в западном районе.


[Закрыть] Все указания представителей Красной Армии на недопустимость такого рода действий, означающих полное попрание принятых на себя обязательств, встречают со стороны польского командования уклончивые и двусмысленные ответы. Подписав с нами мир, шляхетско-буржуазная Польша по приказу французской биржи собирается воевать с нами далее, через посредство Петлюры, Савинкова и Балаховича. Эта новая авантюра была затеяна в расчете на то, что наши силы будут целиком поглощены борьбою с Врангелем. Франко-польским провокаторам придется убедиться, что они ошиблись. Врангель доживает последние дни.

Мы сумеем показать и доказать, что если мы ценою тяжких жертв покупаем мир, то с этим миром мы никому шутить не позволим. Называется ли Петлюра Пилсудским или, наоборот, Пилсудский принимает временно имя Петлюры, – это нам все равно. Мы хотим мира, и мы сумеем получить его.

Первый ранний снег заметает южные степи. На этой белой пелене разыгрывается беспощадная схватка красных полков с самыми ожесточенными отрядами российской контрреволюции. Мы бьем. Мы побеждаем. Близится час окончательного решения.

Привет вам, братья-красноармейцы! Вся страна с замиранием сердца взирает на вас. Она знает, она верит, что к 7 ноября, ко дню третьей годовщины Октябрьской революции, вы широко откроете ей ворота в красный советский Крым.

«Известия ВЦИК» N 245, 2 ноября 1920 г.

Л. Троцкий. ТРИ ГОДА БОРЬБЫ И УЧЕБЫ

(Речь на торжественном заседании пленума Московского Совета РК и КД, МК РКП и МГСПС, совместно с райкомами, правлениями профсоюзов, фабзавкомами и коллективами советских служащих в честь 3-й годовщины Октябрьской революции 6 ноября 1920 г.)

Товарищи, три года тому назад мы стояли у порога первой пролетарской революции. Это был момент глубокого энтузиазма и вместе с тем глубокой тревоги в наших сердцах. Я переживал это время в Петрограде, большинство из вас в Москве – разница не велика. Мы сейчас проводим и посещаем народные собрания, собрания трудящихся, и можем с полной правдивостью сказать, что таких собраний, какие были в Октябре 17-го года, мы сейчас не имеем. Мы прожили три жестоких года, три года больших жертв, большого напряжения. Мы вошли в эту борьбу с великими идеалами, с великим энтузиазмом, и многим казалось, что обетованная земля коммунистического братства, расцвет не только материальной, но и духовной жизни, гораздо ближе, чем это оказалось на деле. Препятствия оказались гораздо более суровыми, чем можно было думать тогда. Рабочий класс, при всем энтузиазме 17-го года, если и не понимал ясно и отчетливо, какие испытания впереди, то предчувствовал, что он переступает роковой порог, после которого нет возврата назад, а есть только путь вперед через величайшие трудности и жертвы.

Я помню, как три года тому назад на заседании Петроградского Совета было доложено о том, что Керенский низвергнут, что его министерство низложено и что власть находится в руках Петроградского Совета. Если вы взглянете теперь в наши тогдашние газеты, то вы прочтете, что после этого заявления была буря аплодисментов, взрыв восторга и т. д. Но это не вполне верно. Это просто обычная фраза газетного отчета. На самом деле, когда я доложил от имени Военно-Революционного Комитета,[168]168
  Приводим характеристику роли Военно-Революционного Комитета в организации Октябрьского переворота и участия т. Троцкого в деятельности Комитета по статье т. Сталина «Октябрьский переворот» («Правда», 6 ноября 1918 г., N 241):
  "Уже с конца сентября ЦК партии большевиков решил мобилизовать все силы партии для организации успешного восстания. В этих целях ЦК решил организовать Военно-Революционный Комитет в Питере{5}5
  Положение о ВРК было принято Исполкомом Петросовета 12 октября. В составе ВРК входили представители военных и рабочих организаций, входивших в Совет. Председателем ВРК был избран тов. Троцкий. Ред.


[Закрыть], добиться оставления петроградского гарнизона в столице и созвать Всероссийский Съезд Советов. Такой Съезд мог быть единственным преемником власти. Предварительное завоевание наиболее влиятельных в тылу и на фронте Советов Москвы и Петрограда безусловно входило в общий план организации восстания.
  Центральный орган партии «Рабочий Путь», подчиняясь указаниям ЦК, стал открыто призывать к восстанию, подготовляя рабочих и крестьян к решительному бою.
  Первая стычка с Временным Правительством произошла на почве закрытия «Рабочего Пути». Распоряжением Временного Правительства газета была закрыта, распоряжением Военно-Революционного Комитета она была революционным путем открыта. Печати были сорваны, комиссары Временного Правительства были сняты с постов. Это было 24 октября.
  24 октября в целом ряде важнейших государственных учреждений комиссары Военно-Революционного Комитета силой удаляли представителей Временного Правительства, в результате чего эти учреждения оказались в руках Военно-Революционного Комитета, и весь аппарат Временного Правительства был дезорганизован. За этот день (24 октября) весь гарнизон, все полки решительно перешли на сторону Военно-Революционного Комитета, – за исключением только некоторых юнкерских школ и броневого дивизиона. В поведении Временного Правительства замечалась нерешительность. Только вечером оно стало занимать мосты ударными батальонами, успев развести некоторые из них. В ответ на это Военно-Революционный Комитет двинул матросов и выборгских красногвардейцев, которые, сняв ударные батальоны и разогнав их, сами заняли мосты. С этого момента началось открытое восстание. Целый ряд полков был двинут с заданием окружить кольцом весь участок, занимаемый штабом и Зимним Дворцом. В Зимнем Дворце заседало Временное Правительство. Переход броневого дивизиона на сторону Военно-Революционного Комитета (поздно ночью 24 октября) ускорил благоприятный исход восстания.
  Рано утром 25 октября, после обстрела Зимнего Дворца и штаба, после перестрелки между советскими войсками и юнкерами перед Зимним Дворцом, Временное Правительство сдалось.
  25 октября открылся Съезд Советов, которому и была передана Военно-Революционным Комитетом завоеванная власть.
  Вдохновителем переворота с начала до конца был ЦК партии во главе с т. Лениным. Владимир Ильич жил тогда в Петрограде, на Выборгской стороне, на конспиративной квартире. 24 октября, вечером, он был вызван в Смольный для общего руководства движением. Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета т. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-Революционного Комитета партия обязана прежде всего и главным образом т. Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками т. Троцкого".


[Закрыть] что власть Керенского низвергнута, и что в Петрограде – власть Советов, то воцарилось глубокое, напряженное молчание. Были затем аплодисменты, но аплодисменты выжидательные, раздумчивые. Рабочий класс Петрограда, его Совет понял, что мы сделали шаг, после которого возврата назад нет. Готовясь к борьбе, рабочий класс был охвачен неописуемым энтузиазмом. Я помню собрание в цирке Модерн. Я думаю, что мировая история не знала ничего подобного этому настроению масс. Сколько раз, когда приходилось бывать на таких собраниях, я чувствовал себя песчинкой в этом океане подъема, сколько раз с тревогой спрашивал себя: а не захлебнемся ли мы в этом революционном океане? И вот, когда этот мощный поток привел к порогу и перелился через него, то представители петроградского пролетариата раздумчиво, с тревогой встретили весть о совершившемся пролетарском перевороте. И в этом, товарищи, сказался правильный классовый инстинкт. Нутром рабочий класс почувствовал, что впереди – величайшее сопротивление, борьба, голод, холод, кровь и смерть.

После того рабочие массы растеряли много наивных иллюзий и надежд на то, что обетованная земля близка, что близко новое царство справедливости, свободы, довольства и культурного подъема, что до него рукой подать. Эти иллюзии отошли, а предчувствие новых тягот борьбы оправдалось. Вот почему наше собрание теперь уже не похоже по настроению на собрания тех незабвенных дней, в нем нет того молодого, юношеского энтузиазма, того еще некритического революционного подъема, т.-е. сплоченности души, какая была тогда. Мы сейчас этого не имеем, и не мудрено, ибо такие периоды, как Октябрь 17-го года, переживаются народом в тысячелетие раз. Но за эти три года мы стали богаче опытом политической мысли, богаче революционным закалом. Мы говорим: три года тому назад порог перейден, возврата нет. И это сознание у нас более твердо и прочно, чем когда бы то ни было. Три года, в течение которых весь мир наших врагов пытался отбросить нас назад, за тот роковой исторический порог, через который мы переступили, – эти три года пройдены. Мы оборонялись, мы не отступали. Мы были недалеки от сдачи Петрограда врагу, мы отходили спиной к Москве на востоке и юге, но мы отстояли себя, отстояли первую в мире власть рабочих и крестьян. Задача еще не разрешена, это знает каждый из нас, того нового общества, того строя, во имя которого мы боролись и боремся сейчас, еще нет, нет еще народа, который жил бы как одна счастливая братская семья, без неравенства, без обид, без нужды и взаимных огорчений. Это чувствует теперь каждый рабочий, каждая работница. Но тем не менее, – и в этом состоит наше главное завоевание, – каждый рабочий, каждая работница понимает, что возврата назад нет. И сейчас, в момент нашего трехлетнего юбилея, который я еще не называю торжеством, мы напоминаем вам, что мы стоим на фронтах перед еще недобитым врагом, и мы не знаем, нет ли за спиной у этого врага новых врагов, которые пойдут против нас. Мы стоим сейчас у мелкого порога, у крымского порога, у Перекопского перешейка, но не далек тот день и час, когда мы сможем сказать, что мы перешли через этот порог, и что весь Крым в наших руках.[169]169
  По мнению ближайшего сподвижника Врангеля – Слащева (впоследствии раскаявшегося и работающего теперь в Советской России), судьба Врангеля была решена разгромом Кутеповских войск 14 октября. «Атакой красной конницы (всего одной бригадой) в первую голову были разбиты белые у Покровского, а потом уже всей 2-й конной армией в районе Шолохова красная конница прорвала фронт Кутепова, смяла конницу Барбовича и заставила 3-й корпус бежать к переправам, бросая пулеметы и орудия. 14-е октября было разгромом войск Кутепова, самых боеспособных в то время частей Врангеля». Таким образом, правый берег Днепра был очищен от врангелевских частей. К концу октября закончилось пополнение и укрепление нашей армии и 26 октября началось энергичное наступление красных. Белые стали спешно отступать на территорию Крыма. В ночь с 8 на 9 ноября наши части обошли укрепления белых по Сивашу, форсируя Перекопский перешеек. Всей этой операцией руководил тов. Фрунзе, находившийся в штабе 15-й стрелковой дивизии. Переправившись через Сиваш, красные части зашли в тыл противнику, который отступил на хорошо укрепленные Юшунские позиции. 10 ноября эти позиции после упорного боя были взяты красными. В это время Чонгарский перешеек был также форсирован, и наши части заняли Джанкой. Тогда началось стремительное отступление белых. 10 – 14 ноября остатки врангелевцев отплыли в Константинополь.


[Закрыть] У нас есть враги на юго-западе – Петлюра, Балахович и Савинков, которых нам подкинула польская шляхта, чтобы мы не забывали, что число наших противников неисчерпаемо, и что это будет продолжаться до тех пор, пока мы не перебросим нашу революцию и в другие страны, пока и там власть не будет в руках рабочего класса. Сейчас мы готовимся переступить через маленький порог Крымского полуострова, чтобы там свергнуть ставленника мирового империализма, на котором сейчас сосредоточены все взоры наших врагов, после чего мы получим возможность значительную часть наших сил перебросить в область труда. И мы это сделаем, ни на минуту не выпуская оружия из наших рук.

Наша обстановка сейчас лучше, чем три года тому назад, но она изменялась чрезвычайно медленно, медленнее, чем мы рассчитывали, и если бы нам тогда, три года тому назад, дали возможность заглянуть вперед, мы не поверили бы своим глазам. Мы не поверили бы, что через три года после пролетарской революции нам будет так тяжко, так сурово жить на этой земле. Но мы не поверили бы и тому, что после трех лет борьбы, которую мы провели, мы встанем тверже на свои ноги, чем когда бы то ни было. Мы все сильнее и сильнее будем расширять нашу территорию, территорию рабоче-крестьянской власти, на восток, на запад, на север и юг. За эти три года много пережито и много рассеяно детских иллюзий, но это не значит, что наша идея потускнела и наша воля и сила ослабли. Нет, мы стали тверже в нашей революционной уверенности. У нас нет того горячего полудетского энтузиазма, у нас есть глубокие рубцы и на теле и в душе, но эти рубцы являются свидетелями нашей несокрушимой воли к победе.

Читая донесение наших солдат, которых мы недавно наблюдали с тов. Каменевым, мы можем себе сказать, что великий революционный заряд, который был вложен в нашу историю рабочими Петрограда и Москвы, не мог быть израсходован. Крестьяне Воронежской, Архангельской губернии, крестьяне Сибири довершают дело рабочих Петрограда и Москвы. Я наблюдал их недавно, и несмотря на то, что с нашей стороны было много жертв, несмотря на то, что рабочие далеко не в блестящем положении, что солдаты далеко не снабжены всем, чем нужно, все-таки мы не падаем духом. Меня на ст. Мокрая окружили красноармейцы, показывая свои ноги: у некоторых на ногах были лапти, а некоторые просто обернули их мешками. Под шинелями у некоторых были летние гимнастерки, а на некоторых не было и рубах. И они, полушутя, поругивали кое-кого из снабженцев, поругивали и нас грешных, из центра. Но в них не было ни капли опасения, что мы можем быть разбиты врагами. Революция воспитала лучшие элементы для борьбы, и наша армия теперь проникнута духом рабоче-крестьянской революции, духом коммунизма. Сегодня вы могли прочитать во враждебном нам органе, в английской газете «Таймс», признание о том, что после трех лет борьбы Советская власть стоит перед нами, как они говорят, более сильной, чем она была в 1917 году. Мы не захлебнулись в потоке, который нахлынул на нас с 1917 года. Несмотря на все ошибки, мы укрепились, мы остались сильными и непобедимыми. Теперь мы здоровее и крепче, чем когда бы то ни было, потому что самая основа нашей власти крепка и здорова.

Теперь советская армия и наша страна стоят на том пути, который ведет вперед. Мы переступим не только через крымский порог: есть еще много порогов в Европе, в Азии и в Америке, через которые перешагнет стопа пролетарской революции. (Аплодисменты.) В этом походе не последнее место будет занимать питерский и московский пролетариат, и я, товарищи, не знаю другого лозунга, другого клича, которым вернее можно было бы помянуть третью годовщину нашей революции, как лозунг: «Да здравствует наш герой-рабочий Питера и рабочий Москвы!». (Аплодисменты.)

1920 г. Архив.

VI. На рельсы мирного строительства

Л. Троцкий. ФРОНТОВ БОЛЬШЕ НЕТ

(Речь на собрании секретарей московских ячеек 26 ноября 1920 г.)

В настоящее время фронтов уже нет, и приходится говорить не о военном положении, а о том, каково было положение в последнее время.

После разгрома Деникина у нас остался Врангелевский фронт. Этот фронт вырос из оставшихся армий Деникина, которые мы не сумели уничтожить ввиду усталости наших войск. Врангель засел в Крыму, и установилось состояние равновесия вплоть до войны с Польшей. Когда создался Польский фронт, Врангель вырвался из Крыма, овладел частью побережья и распространился на восток почти до Таганрога. Наши войска описывали почти правильный полукруг с радиусом в 120 – 125 верст. Врангель занимал центральное положение и бил нас по отдельным радиусам. Выгода его положения заключалась в том, что он мог держать свои силы в кулаке. Одно время была опасность, что Врангель соединится с Польшей; с другой стороны, были опасения, что он прорвется на Кавказ, где соединится с Грузией и Арменией и получит поддержку от Англии и Франции. Все это заставляло нас держать большие силы против Врангеля. Надо было нанести удар по кратчайшему направлению, а для этого надо было овладеть кусочком земли по левую сторону Днепра. Таким местечком был участок у Каховки, который мы и рассматривали, как место, откуда должен был быть нанесен удар. Там мы сосредоточили наши главные силы пехоты и 1-ю Конную армию.

Врангель пытался разбить нас по частям. У него было преимущество – центральное положение и великолепная разведка. Он имел связи всюду. (Князь Туманов писал, что они научились ставить разведку у немцев во время империалистической войны.) Благодаря этому Врангель бил нас наверняка по частям. Когда мы, можно сказать, зубами держались за Каховский плацдарм, Врангель бросился на восток, угрожая Донецкому бассейну. Южное командование хорошо поняло свою задачу и действовало в полном согласии с главным командованием. Базой Врангеля был Крым, и когда он бросался на восток или на запад, мы стремились отрезать его части от основной базы. Кроме того, мы также не хотели разбрасывать наши силы. И наша стратегия увенчалась успехом.

У входа в Крым нашим частям приходилось драться при невероятно трудных условиях. Кривошеин говорил в Константинополе, что наши части дрались геройски. Он говорил также, что мы развили бешеный артиллерийский огонь. Последнее не совсем верно; артиллерии у нас почти не было. Плохие дороги не позволяли нам подвезти тяжелую артиллерию, тогда как у Врангеля она была в достаточном количестве. Командир 30-й дивизии задумался, идти ли вперед с одной пехотой, с небольшой поддержкой легкой артиллерии; но когда была получена телеграмма о том, что 51-я дивизия подошла к Крыму, 30-я дивизия перешла на левый берег Днепра, и это решило исход кампании. Мы победили только натиском героизма и самопожертвования. Трофеи еще не все подсчитаны; зарегистрировано пока 52.000 пленных, 277 орудий, большое количество пулеметов, 7 бронепоездов, 100 паровозов, 32 автомобиля, 34 судна и 7 бронемашин.

Когда Врангель был фактически ликвидирован, явился Петлюра. Если Врангель был законным наследником Деникина, то Петлюра был незаконным подкидышем Польши. У него было 15.000 штыков и 9.000 сабель. Над Врангелем у нас был большой перевес сил, почти в два раза; против Петлюры у нас сил было меньше; но взятие нами Крыма оказало моральное влияние на нашу армию и придало ей бодрости. 15 ноября дивизии Петлюры были разбиты, остатки их подошли к польской границе и были поляками разоружены. И здесь нами взяты большие трофеи. После разгрома Врангеля и Петлюры банда Балаховича уже не имеет надежды на успех.

Теперь боевых фронтов у нас больше нет: сводки говорят об охране заводов, железных дорог и т. п. Как ни отрадно сознавать, что войны уже нет, но мы не имеем права убаюкивать себя надеждой, что передышка будет длительной. Мы мира не нарушим, но неизвестно, когда и с кем нам еще придется драться. Опыт, успехи и ошибки научили нас быть терпеливыми.

Международная революция не пришла так скоро, как мы хотели; до нее остались еще, правда не десятилетия, но и не недели. Через сколько времени настанет мировая революция – трудно сказать. Поэтому нельзя с уверенностью сказать, что кто-нибудь другой еще не попытается начать с нами войну. Местом, откуда нам может грозить новая опасность, является Батум. Полтора года тому назад велись переговоры с англичанами об аренде Батума. В аренду он не сдан, но Англия может попытаться взять его силой. Если эта политика увенчается успехом, Грузия превратится в плацдарм, куда будут брошены остатки армии Врангеля, и, таким образом, мы будем иметь нарыв на Кавказе. При всем нашем миролюбии, мы должны быть готовы к войне. Важен для нас не Батум, а Кавказский фронт. Наша дипломатия отчетливо сказала это; когда она в свою очередь запросила лорда Керзона о намерениях Англии по отношению к Батуму, то Керзон ответил нам вопросом, не думаем ли мы его занять. Что значит ответ Керзона? Мировая буржуазия была изумлена быстрым разгромом Врангеля, но после некоторого столбняка нашла новый лозунг для агитации, поставила ее на новые рельсы, распространяя слухи о новом нашем, якобы, покушении на Грузию.

Вообще на Кавказе наше положение не совсем благополучно. Греция Венизелоса была орудием Антанты против Турции; теперь при выборах партия Венизелоса получила меньшинство, и выдвигается партия германофильская, что нам более выгодно, так как она хотя и робко и неуверенно, но все же идет против Антанты. Англия и Франция при настоящих условиях не могут опираться на Турцию, но они могут пообещать ей Баку, т.-е. расплатиться с ней за наш счет. Таким образом, ясно, что на Кавказе мы идем навстречу опасностям. Но при небольшом напряжении сил мы можем подготовить этот фронт и застраховать себя в отношении Батума и Баку.

Мы переходим на хозяйственные рельсы и должны сократить армию, но сделать это надо так, чтобы не нанести ей ущерба, т.-е. надо сократить ее за счет штабов, тылов и снабженческих органов, которых у нас было очень много. Дивизии организовывались в бою, наспех. Теперь мы должны привести их в порядок. Мы можем на 2/5 сократить число едоков, сохранив число штыков и повысив квалификацию армии. Необходимо организовать курсы комсостава, которые могли бы выпустить тысячи красных командиров. Если мы проведем все эти меры, то к будущему лету будем иметь лучшую армию, чем теперь. Получив передышку, мы не ослабим, а усилим работу в воинских частях. У нас в армии было много спецов и кулацкого элемента. Мы не всегда внимательно к ним относились, но и те и другие уже переходят на нашу сторону. В общем и целом организация армии здорова, и за несколько месяцев передышки мы сумеем взять ее под контроль партийной организации.

Надо, чтобы половина партии, находящаяся в армии, поняла другую часть, находящуюся в тылу, и сомнения нет, что они объединятся.

Необходимо обратить внимание на Донецкий, бассейн, наладить там производственную и снабженческую работу и дать туда лучших работников. Надо установить теснейшую связь с профсоюзами и лучшие силы влить в хозяйственный аппарат, чтобы обеспечить успешное развитие нашего экономического строительства.

«Правда» N 269, 30 ноября 1920 г.