Текст книги "Ректор на выданье"

Глава 19

Это прозвучало неожиданно проникновенно, словно он как минимум собирается признаться мне в любви.

А вдруг так и есть? Кто его знает? Вдруг под насмешливой жесткой оболочкой прячется романтик, вдруг он, как недавно шутил, пришел на должность моего секретаря, потому что питает ко мне тайные чувства?

Я затаила дыхание, сердце учащенно забилось, словно я была девушкой, впервые готовящейся услышать признание. Невольно опустила глаза.

– Что, Родвер? – спросила я тихо.

Несколько мгновений он внимательно смотрел на меня, краем глаза я заметила, что его губы тронула легкая улыбка. «Ах ты ж, паразит, – подумалось мне. – Мысли он, что ли, читает? И сейчас наверняка вывалит что-нибудь непредсказуемое».

Но ответил он совершенно серьезно:

– Магрит, послушайте. Я понимаю, что в последнее время вы решили изменить свою жизнь. Личную… в первую очередь… – начал он.

Я сжала зубы, а сердце перестало учащенно биться – теперь к горлу тихонько подкатывал гнев.

Нет, не в любви он будет признаваться.

– Мы обсуждали, что моя личная жизнь не очень вас касается, пока не связана с интересами безопасности, – сухо перебила его я.

– Как показал опыт, сейчас все связано с интересами безопасности, – ответил он, на этот раз на его губах мелькнула невеселая усмешка. – Так вот. Я понимаю, насколько это неприятно, даже болезненно, когда первый же мужчина, привлекший ваше внимание, оказался мерзавцем. То, что он хотел использоваться вас. Я всего лишь прошу вас, Магрит, не переживайте сильно. Не думайте, будто с вами что-то не так. Вы прекрасная, умная, красивая женщина…

«М-м-м… – подумала я, – уже лучше».

Но все равно. Утешает меня, как опекун, такой все понимающий старший товарищ (хотя он и правда раза в три меня старше) или как подкованный специалист по ментальным проблемам.

– Благодарю за комплимент, – без особого тепла сказала я.

– Не вам переживать об этом. При вашем положении любой мог бы стать жертвой таких манипуляций. Просто поверьте, что вокруг много мужчин, которые испытывают к вам искренний и настоящий интерес, без всякой опасной корысти. Этот проректор поплатится, а вы еще будете счастливы.

Много мужчин? Кто же это, интересно? Может быть, вы все же один из них?

«Перестань, Магрит, – остановила я себя. – Кажется, сейчас у него имелись все шансы сообщить о своих чувствах, если бы они были».

– Благодарю, Родвер, – сказала я. – Я признательна вам и за эту заботу.

«Однако, мне кажется, я достаточно взрослый человек, чтобы осознавать все вами сказанное», – подумала я, но не произнесла этого вслух. В конечном счете его таинственность, видимо, искренне хотел мне помочь.

Просто… куда сильнее тут поддержало бы нечто более личное.

– И эта ситуация, – словно не услышав меня, продолжил он, – не причина отказаться от ваших планов. Единственное, повторюсь: мне необходимо знать, с кем вы встречаетесь.

Ну конечно, мистер защитник, великий радетель за госбезопасность, это вас волнует. Не я, а вопросы моей сохранности, столь необходимой для вашего дела. И то, что я, может, найду себе другого мужчину (не вас), вам совершенно безразлично.

Не то чтобы я собиралась «найти» его. Но было бы приятнее, если бы он хотел этого.

– Я понимаю ситуацию, – сказала я как можно спокойнее.

Вроде не за что, а обиделась. Совсем немного, но не удержалась. Вряд ли он хотел опустить меня с небес на землю – хотел как лучше. Но правду говорят, что мужчинам сложно понять женские особенности.

– Благодарю, Родвер. За все. Мне пора. Встретимся завтра. Дальше я сама.

Мне нужно было срочно расстаться с ним, чтобы не выдать свои сложные неоднозначные чувства.

Я встала, и он поднялся вслед за мной, неожиданно наклонился и снова поцеловал мне руку. Быстро, но твердо и обжигающе. Молча.

Я улыбнулась, кивнула ему и пошла к своему дому. Знала, что он смотрит мне вслед, что провожает меня взглядом до самых дверей.

Вошла, избавилась от застывшей на губах улыбки и прислонилась к стене. Вот как вас понимать, ваша загадочность секретарь? Сложно.

Пожалуй, я не буду об этом думать. Не буду сочинять объяснения, выискивать скрытый смысл в ваших словах. Мне не восемнадцать лет, когда в поздравлении приятеля с днем рождения ищешь свидетельства влюбленности.

Сегодня мне нужно просто немного залечить душевные раны. Расслабиться, поговорить с тем, кто меня любит и понимает. Знает и готов поддержать по-настоящему.

Поэтому я перекусила, переоделась и, когда уже совсем стемнело, поехала к Алис. Конечно, я не расскажу ей все: незачем еще одному человеку знать об «интересах безопасности» и подвергаться риску. Я скорее дам отрезать себе руку, чем поставлю под удар любимую подругу.

Но про корыстность черноглазого Колбина, про его желание получить титул, а также про ситуацию с Баром поговорить можно. Да и про качели-намеки секретаря тоже.

Что же за день такой! Доехать в карете прямо до дома Алис мне не удалось. Очень редко, но в столице происходят дорожные происшествия. В тот вечер какой-то гость мегаполиса случайно перекрыл своим экипажем улицу, что вела к особняку Алис. Сразу две кареты врезались в него, пострадали лошади, люди получили небольшие травмы.

В общем, пока маги-медики из королевской службы оказывали помощь людям и животным, пока растаскивали поломавшиеся экипажи, проехать здесь было невозможно. Объехать место аварии было нельзя, если только через полгорода.

Я вышла из кареты и собралась пройти по парку и дворикам, которые хорошо знала. Кучер предложил сопроводить меня, но я не видела смысла. Отправила его домой: обратно доберусь на заказном экипаже или вовсе останусь у Алис. Думаю, это не запрещено «инструкцией». Даже помешанный на них Родвер просил меня «жить как жила». Ведь сказал же: жить как обычно.

Я свернула в первый дворик, за ним лежал красивый внутренний сад, иногда мы с Алис любили прогуляться здесь.

Было пустынно.

На мгновение мое сердце тронул холодок. А вдруг эта катастрофа на дороге подстроена, чтобы заставить меня идти пешком? Нет, Магрит, успокойся. С этим Родвером ты скоро сойдешь с ума и будешь бояться собственной тени. Они с Баром запугали тебя.

Все хорошо.

Черноглазого скоро арестуют, ты выяснишь, что там с Лабиринтом, снова наступит мир и покой. А потом и настоящий мужчина отыщется.

Хотя после ситуации с проректором и «поддерживающих наставлений» секретаря мне уже не очень-то хотелось заниматься какими-нибудь поисками.

Жила я одна и дальше проживу. Видимо, не судьба. Ведь единственный мужчина, который отнесся ко мне очень ласково, нежно и красиво, был Гаурин Бригс. Да и то он отнесся так к юной Магги, а не к графине Сайорин.

Я почти прошла через первый сад (под пологом, чтобы не привлекать внимания), когда вдруг услышала знакомый голос:

– Что же, Магрит. Кажется, вы предпочли другой путь. А у меня просто нет времени.

В то же мгновение я увидела прямо перед собой Колбина: он словно материализовался из воздуха. Так бывает, когда маги равны по силам и ты автоматически проникаешь под чужой полог невидимости.

Сердце быстро и глухо забилось. Я судорожно оглянулась. Вокруг никого…

– Я вас не понимаю, Колбин, – так же, как и он, не здороваясь, ответила я.

– Понимаете, Магрит. Или скоро поймете.

В следующий момент он сделал шаг ко мне, черные глаза нехорошо блеснули, зло и ехидно.

Он не атаковал меня магией. И не ударил физически. Это я приготовилась отразить удар и собрала в одной руке «огонь мести» – весьма опасный тип пламени, а в другой просто сгустила силу, чтобы выставить стену между нами.

Он лишь взмахнул кистью, словно кинул что-то. Я хотела отшатнуться: это был не импульс магии, нечто другое. Не успела. Мне на шею опустилась тяжелая цепочка. Большой зеленый камень, висящий на ней, коснулся моей груди, лег на нее тяжким грузом, словно придавливая меня к земле, отнимая силы.

«О господи, – только и успела подумать я, – блокировщик магии!» Очень редкий артефакт, даже в академии была лишь пара таких, и хранились они в особых сейфах. Один раз за все время обучения я лично показывала их студентам. Использовали их лишь королевские спецслужбы, ведь и сильных магов иногда нужно допросить, а без таких блокировщиков тут не справиться.

Обычному магу не достать такой артефакт. Я даже не представляю себе, что нужно сделать, чтобы заполучить его, – украсть или купить.

– Подло! Это подло, Колбин! Вы боитесь сразиться со мной? – вырвалось у меня, я судорожно оглянулась, ища пути к бегству.

Вцепилась рукой в цепочку, пытаясь снять. Но она словно прилипла к шее. Я знала, что снять блокировщик жертва не может, может лишь другой маг, у которого не заблокированы магические силы.

Теперь у меня не было магии, чтобы сражаться с ним, я сделала шаг назад, чтобы броситься бежать на улицу, где было людно.

Пусть будет позор, пусть все увидят, как я спасаюсь бегством с блокировщиком на шее, но, похоже, только так есть шанс сохранить свою жизнь. Жизнь, да? Или честь, или что-то еще поважнее.

Родвер, да что же такое! Вы следите за ним, вы должны быть где-то рядом!

Еще доли секунды, и Колбин, нехорошо усмехаясь, идет на меня. Поднимает руку, проводит ею вдоль моей фигуры. У него-то есть магия – он может скрутить меня, как куклу!

Я чувствую, как начинает не хватать воздуха, горло сковывает, зажимает, я хриплю, качаюсь, ноги подкашиваются, в глазах темнеет.

В последний момент ощущаю, как он подхватывает меня одной рукой, и с тошнотворным чувством удушья уплываю во тьму.

Первое, что я поняла, приходя в себя, это то, что могу дышать.

Это радует. Я еще не открыла глаза, но бурно втягивала воздух: не могла надышаться. Боялась, что сейчас кто-нибудь перекроет доступ воздуха, и я опять начну умирать.

Надо же, как это страшно! Прежде никто не душил меня ни физически, ни магически.

Второе, что я ощутила, был холод. Руки и ноги мерзли, иголочки мороза прокрадывались под ткань платья, царапали кожу. Казалось, меня просто сковало льдом: не могла и пальцем пошевелить.

Потом я распахнула глаза, одновременно понимая, что не могу двигаться не от холода, а потому что связана. Вернее, привязана к креслу. Металлические браслеты пристегивали мои запястья к подлокотникам, а ноги – к его ножкам. Очень неудобно.

Находилась я в большом каменном зале без окон (под землей, что ли), явно очень старом, хоть и незапущенном. Стены не поросли мхом, камень был чистым и ухоженным. Достаточно яркий свет исходил от небольших круглых светильников, установленных по периметру.

И никого вокруг. Пугающие тишина и пустота.

А на груди у меня так и покоился блокировщик магии, делая меня совершенно беззащитной.

Мне не расплавить железные браслеты на руках и ногах, не согреть себя. Я не могу ничего. И ничего не знаю. Не понимаю, где нахожусь. Мне неизвестно, каким путем принес меня сюда черноглазый проректор, действовал он один или его таинственные заказчики вышли из тени.

Бессильная и беззащитная, как простая похищенная девушка.

Я закусила губу, чтобы не заплакать. Ситуация казалась настолько нереально пугающей, что хотелось сжаться в комок и скулить.

Только одна беда: это не поможет. Нужно думать и искать выход. Самой. Ведь Родвер Гайнорис, обещавший защиту и вроде как следивший за проректором, не пришел на помощь и не прислал подмогу. Почему, кстати?

Вряд ли он обманывал меня. В его честность и искреннее беспокойство обо мне я почему-то верила. Просто что-то случилось, ситуация вышла из-под его контроля, все оказалось хуже, чем он думал.

Ведь наверняка если бы он подозревал, что на меня могут напасть, то не дал бы мне выйти в город.

А значит, все совсем плохо и спасаться нужно самой. Никуда не денешься.

Соберись, Магрит. Ректор ты, в конце концов, или похищенная принцесса?

Быть принцессой, кстати, было бы выгоднее: в сказках их всегда спасают. Я же ректорша, а не принцесса, и нахожусь в подземелье, а не в сказке, увы.

Совершенно некстати вдруг вспомнилась старая-престарая история о том, как дракон решил похитить принцессу из замка. В замке было три девушки, дракон дыхнул огнем – замок загорелся. Тогда он подхватил принцессу и унес с собой. С тех пор они жили долго и счастливо, пока не надоели друг другу и дракон не отправился искать новую принцессу (хорошо, что дракон был добрый, поэтому старую свою принцессу не испепелил, а продал за трех девиц из страны оборотней другому дракону, которому она давно нравилась).

Впрочем, как проистекала их дальнейшая жизнь, сейчас неважно. «А как ты понял, что именно эта девушка – принцесса?» – спросили у него после успешного похищения. Дракон усмехнулся и ответил: «Одна из трех девушек заметалась и побежала искать пожарный выход, другая сплела веревку из простыней и вылезла в окно. А третья села, сложила руки на коленях и спокойно ждала, когда ее спасут. Вот это и была настоящая принцесса»[1]1
  Эту историю придумала не я. Такая маленькая смешная сказочка ходит по интернету, я ее просто немного модифицировала, так как она очень мне нравится. К сожалению, не знаю, кто ее автор (прим. авт.).


[Закрыть].

Я криво улыбнулась. Вот как! Когда ситуация доходит до края, неуместные шутки лезут в голову и дают силы.

А силы мне нужны, ведь за мной дракон не прилетит.

Бар просто не знает, что я здесь. Или…

Я напряглась, словно хотела громко закричать. И мысленно заорала: «Бар! Барлор, дракон, профессор мой драконий! Я здесь! Найди меня!!!»

У меня нет сейчас и толики магии. Но у Бара-то есть вся его огромная ментальная сила. Если он думает обо мне, если я действительно дорога ему, то наверняка он может чувствовать в пространстве мой разум. Может быть, если орать, даже мысленно, очень громко, то он услышит?

Я еще несколько раз мысленно кричала Бару, пыталась словно протянуть ниточку от своего разума к его, старалась позвать, дотянуться.

Ничего не слышала в ответ. Но пока другого выхода, кроме как докричаться до дракона, я не находила.

Одновременно я все же пыталась освободить руки и ноги из браслетов. Но быстро выбилась из сил, изранила запястья и невольно застонала от боли. Зато согрелась.

Как только я перестала шевелиться, холод снова начал заползать в каждую складку одежды. Сковал и без того обездвиженные конечности, ледяной проволокой пробежал по согревшейся от усилий спине.

Несмотря на холод, во рту пересохло. Я вдруг ощутила, что страшно хочу пить.

Через полчаса нахождение в этом кресле стало превращаться в пытку.

И вдруг в тишине раздался звук. Страшный и одновременно долгожданный. Звук шагов.

Из арки в дальнем конце зала размеренно шел Колбин. Каким-то не своим, слишком широким и решительным шагом. На руке у него висела большая белая шуба, на губах была усмешка.

Он подошел ко мне, остановился в двух шагах и произнес:

– Если будете сговорчивы – накину на вас шубу. Если нет, – вдруг подошел вплотную, наклонился ко мне и сказал прямо в ухо: – Пытка продолжится. И усилится. Как, Магрит? Что выбираете?

Я сжалась от липкого мерзкого страха. Он что, собирается по-настоящему пытать меня? Он еще и садист.

– А у меня есть выбор? – ответила я и поняла, что голос дрожит. От холода даже больше, чем от наползающего на сердце ужаса. Или ужаса было больше?

– Даже не знаю, что ответить, – усмехнулся тот, кого я знала как проректора Реавина Колбина.

«Тот, кого знала как…» – пронеслось в голове. Что-то словно щелкнуло внутри меня.

Походка, то, как он шел сейчас ко мне, движения, интонация! Это не движения Колбина, на улице я просто не успела разглядеть.

Магический морок может подделать внешность, голос, даже магическую ауру. Но чтобы быть похожим на другого человека по-настоящему, нужны еще и хорошие актерские данные, что позволят скопировать мимику, жесты и интонации.

Маг, что, прикидываясь Колбиным, напал на меня, был очень сильным. А вот актерского мастерства ему не хватало.

Человек с шубой в руках не проректор. Видимо, поэтому помощь не пришла. Пока Гайнорис следил за Колбиным, возможно, арестовывал его, этот неведомый маг прикрыл «шорами незрячести» (завесой, отвлекающей внимание от участка местности) дворы, ведущие к особняку Алис, надел морок Колбина и напал на меня.

Я должна приложить все усилия, чтобы он не догадался, что я поняла. Ведь пока он прикидывается проректором, он явно собирается оставить меня в живых. А вот если снимет маску – тогда я, похоже, буду обречена.

– Реавин, в чем дело? – почти жалобно простонала я. – Я не хотела обидеть вас своим сегодняшним отказом.

Глава 20

Лже-Колбин внимательно взглянул на меня и рассмеялся. Опять не как Колбин: смех своего несостоявшегося жениха я хорошо изучила.

– Ох, Магрит! Вы так наивны? Думаете, я не осознал, когда вы мне сегодня отказали, что вы поняли. Мне не нужна от вас эта романтическая чушь, мне нужно то, что вы можете дать, занимая свой пост. Хотите сказать, вы просто предпочли мне свою подругу?

– Я х-хотела отдохнуть! – стуча зубами крикнула я. Озноб смешивался со страхом, тело почти потеряло чувствительность, меня трясло. – Слишком много всего. Я л-летала на д-драконе, вы знаете. Мы встречались с в-вами. Мне понадобилась п-передышка! Но я не с-собиралась отвергнуть вас совсем, Реав-вин!

Лицо похитителя стало задумчивым. Он шагнул ко мне:

– Пожалуй, иначе вы просто не сможете говорить, – усмехнулся он и накинул на меня шубу, даже закутал в нее. Я непроизвольно вздрогнула, когда ощутила, как его руки касаются меня. Но тепло начало медленно возвращаться, мышцы слегла расслабились.

Мужчина вновь наклонился к моему уху, почти коснулся его губами и заговорщицки произнес:

– Поэтому вы так испугались, увидев меня на улице, маленькая Магрит?

– Вспомните, что вы мне сказали! Как именно вы появились и что сделали. Любой испугался бы! – как можно искренне произнесла я, подняла голову, чтобы встретиться с ним глазами.

Да-а… глаза – точная копия: черные, как у проректора. Но выражение у них не как у Колбина. Несмотря ни на что, во взгляде Черноглазки было что-то глубокое, чарующее. В этих же глазах был только жесткий холод.

– Логично. Но я все равно вам не верю, – пожал плечами похититель и чуть отошел. – Впрочем, это не важно.

– Реавин! – я специально постоянно называла его по имени, чтоб ему и в голову не пришло, что я догадываюсь о подмене. И делала вид, что пытаюсь как женщина воззвать к мужчине, с которым встречалась: – Умоляю, ну скажите вы мне, в чем дело, скажите, что это такая шутка! Отпустите меня – и мы можем еще провести этот вечер как собирались. Мне страшно!

– Великолепно! – похититель издевательски похлопал в ладоши, изучающе глядя на меня: – Я почти вам поверил. Вы великолепная актриса. Это хорошо.

«А вот вы – нет!» – подумала я.

Теперь в нем вообще не осталось ничего колбиновского кроме внешности и голоса. Жесты, осанка, даже рост, если присмотреться, были другими.

Я сглотнула. Я неведомо где, наедине с неизвестным сильным магом, который неизвестно что хочет со мной сделать. И еще хуже: неизвестно, как то, что он сделает, отразится на судьбе академии и нашей страны. Ощущение невероятности и ужаса происходящего волной накрыло меня. Показалось, что я вышла из своего тела и смотрю со стороны на то, как сижу в шубе, прикованная к креслу, а напротив стоит жестокий и несгибаемый незнакомец.

– Дайте мне попить, Реавин, – попросила я.

Что еще остается. Тянуть время, пытаться узнать как можно больше. Казаться слабее и глупее, чем я есть.

Что еще? При возможности сделать вид, что на все согласна, чтобы он хотя бы снял с меня блокировщик.

– Нет, шубы достаточно. Вам должно быть плохо, и вы должны бояться. Воды не получите, – издевательски улыбнулся мужчина. – Иначе не выйдет диалога.

Садист. Драться по-честному не способен. Сделал из сильного мага беззащитную женщину и издевается.

Страх немного отступил, на его место откуда-то из самого сердца, придавленного блокировщиком, начал подниматься гнев.

– О чем вы хотите поговорить? – спросила я почти спокойно.

– Очень хорошо, что вы перестали придуриваться, – сказал он. – Я все же дам вам выбор. Хотя мне рекомендовали сделать все быстро и эффективно. Но, знаете, – нехорошо, криво улыбнулся, окидывая взглядом мое лицо, шею, не скрытую шубой. Опустил глаза ниже, видимо мысленно снимая с меня белый мех, в котором я сидела, как в гнезде. Теперь, кстати, стало, наоборот, жарко. – Такую женщину, как вы, приятно будет иметь рядом в полном сознании. Не куклу, а любовницу и союзника. Я буду рад, если вы согласитесь добровольно. Поэтому я дам вам выбор.

Замолчал, явно ожидая моей реакции.

– Какой выбор? – спросила я. Сердце забилось глухо и отчаянно. Сейчас я, возможно, узнаю правду – и пути назад не будет. Только драться до самого конца.

– Я предлагаю вам добровольно перейти на нашу сторону, – пытаясь быть непринужденным, пожал плечами похититель.

– На чью сторону? – переспросила я.

– О-о! Это вы узнаете не сразу. Когда подпишете все бумаги и будете со мной. Пока считайте, что просто на мою сторону. Вы добровольно прямо сейчас подпишете наш брачный договор, затем – прошение об отставке. Внезапное замужество и желание заниматься семьей послужат хорошей причиной для ухода с должности. А вашим преемником назначите меня, проректора Реавина Колбина, ссылаясь на многие мои заслуги в течение бессчетных лет, что я работал в академии. Передадите мне все особые полномочия: право решающего голоса, право решающей подписи, ключ от Лабиринта и прочее.

Актер из него был совсем никудышный. Да, он не сказал главного: что за «наша сторона», но на словах «ключ от Лабиринта» его голос неуловимо изменился, выдавая истинную цель. Ту, что я и предполагала.

– Подчеркну, вы должны согласиться добровольно, – он улыбнулся, пристально изучая мое лицо. Я искренне надеялась, что оно выражает лишь то, что я хотела: задумчивость и удивление с долей страха.

Мужчина покопался в кармане и достал небольшой кристалл размером с таблетку.

«О господи, – подумала я, – прессованный порошок правды. Кому, как не мне, растениеводу, знать, как он выглядит: маленький зеленый шестигранный кристалл. Их изготавливают из растолченных листьев экзотического растения бари-бари, произрастающего очень далеко на севере. Если проглотить такой кристалл – тут же теряешь способность лгать. Правда начинает вылетать из тебя волей-неволей».

– Мы с вами оба не менталисты, придется воспользоваться вот этим, – усмехнулся он. – Откройте рот и проглотите. За водой я, опять же, не пойду. Потом выпьем с вами вина, скрепляя наш союз.

Я невольно крепче сжала зубы. Тогда он жесткой рукой запрокинул мне голову, болезненно, с силой нажал на щеки, заставляя раскрыть рот, и просто закинул кристалл мне в горло. От саднящего чувства хотелось кашлять, но проклятый похититель с силой нажал мне на лоб и на нижнюю челюсть, не давая раскрыть рот.

Я ощутила, как кристалл, царапая горло, провалился ниже.

Господи! Если бы у меня была магия, я могла бы нивелировать его действие. Это особое умение магов моей специализации. Но в том и беда, что магии у меня не было!

Убедившись, что я проглотила кристалл, мужчина отпустил мою голову. Я закашлялась: в горле саднило, похоже, все исцарапано.

– Скоро подействует, – успокаивающе сказал похититель и погладил меня по голове. – И я задам тебе вопрос. А пока ты можешь спросить у меня о том, что так хочешь знать.

– Кхм… – я кашлянула в последний раз. – А что будет в противном случае, Реавин? Если я не соглашусь?

– Тогда придется поступить, как мне рекомендовали, – мерзко и сладенько улыбнулся он. Потянулся руками к моей груди, я вздрогнула и поймала его насмешливый взгляд. Немного раздвинул полы шубы, провел ладонью от моей шеи к тому месту, где на груди покоился блокировщик, и приподнял его ладонью. – Уверен, ты знаешь про его особые свойства, которые может включить достаточно сильный маг. Они ведь могут не только блокировать, но и пить магию. Помнишь об этом, Магрит? Если ты не согласишься добровольно – я активирую его, и он выпьет тебя. Нет, конечно, мы оставим тебе жизнь, частично – даже сознание и ауру твоего магического профиля. Ведь нам нужны твои настоящие подписи, и передать полномочия ты можешь лишь лично. Но ты станешь безвольной куклой. Ты станешь покорной и выполнишь свою роль. Потом, когда нужда в тебе пройдет, куклу придется отправить на свалку, ведь рано или поздно все куклы ломаются.

А я чувствовала, как кристалл растворяется и проникает в кровь. Как мне неудержимо хочется высказать ему все, всю свою ненависть, – все.

– Ты чудовище! – не удержалась я.

Уже не могла удержаться. Кристалл действовал, и я ничего не могла с этим поделать.

– Очень хорошо, Магрит! – зло рассмеялся он и вдруг резко схватил меня за волосы, запрокинул голову, посмотрел в глаза: – Теперь отвечай, ты согласна добровольно подписать все бумаги и играть на моей стороне?

– Д-да, я сог… – преодолевая что-то невозможное, какую-то густую липкую массу в себе, начала я. И тут же сорвалась. Слова полетели из меня сами собой: – Никогда, сволочь! Я лучше умру, чем позволю вам навредить моей стране! Мой муж, слышишь, ты, подонок, умер за нее! И я умру, если нужно! Будь ты проклят! Эта бездна из Лабиринта – та, куда вы так стремитесь, – убьет вас!

Он сильнее натянул волосы, и я невольно замерла, стараясь отдышаться.

– Вот как? – ехидно произнес он. – А кто я такой, как ты думаешь? Раз уж ты обо всем догадалась.

– Понятия не имею! Ты урод, ублюдок и предатель – это я знаю! И ты не Реавин Колбин! Реавин – мерзавец, но не такой низкий садист. Он не стал бы мучить беззащитную женщину!

– Да? – усмехнулся похититель. – Возможно. Но его, боюсь, уже нет в живых. А вместо него весь остаток твоих недолгих кукольных дней рядом с тобой буду я. Привыкай! – еще сильнее натянул мои волосы, так, что я всхлипнула от боли, запрокинул мою голову еще дальше – мне показалось, сейчас сломается шея. Наклонился и грязно, грубо поцеловал, облизывая мои губы, раздвигая их насильно. Резко отпрянул, отпустил меня, а я сплюнула, не в силах терпеть во рту ощущение его языка.

– У нас еще будет много таких поцелуев, – усмехнулся он. Рывком скинул с меня шубу и взялся рукой за блокировщик.

Медленно – подонку явно было нелегко активировать его – камень начал греться, потом загорелся красным, и я ощутила, как моя сила, мое естество – то, что всегда жило во мне, – неуправляемым потоком заструилось в камень.

Это было просто невероятно больно. У меня словно выворачивало сердце. Я заорала, отчаянно пытаясь выбраться из кресла, отодвинуться. Крутила шеей, раскачивалась, уже плохо понимая, где я нахожусь и что происходит: все заслонила боль.

А потом, когда этот ужас затронул не только сердце, но весь позвоночник и голову, застыла, ощущая, как теряю себя в бесконечном режущем мареве. Сначала перед глазами была пустота, потом и она начала меркнуть, сменяться черным небом без звезд.