Текст книги "Ректор на выданье"

Глава 33

Сильные руки держали меня, его лицо было так близко. Я потянулась ладонью, чтобы коснуться его щеки, покрывшейся за день легкой мужественной щетиной.

От нашей близости усталость слетела как не было, уже сейчас искристый азартный жар расходился в крови.

Да, наша связь больше дает Родверу. Человек может быть истинной парой дракону в полном понимании, а не дракон человеку. Просто потому, что это не заложено в нашей природе. Но и я ощущала эту связь, словно между нами с Родвером не было границ, а когда мы отдалялись в пространстве – все равно были словно рядом. И да, мне она тоже давала кое-что. Бодрость, ощущение надежности, опору.

А может, сам Родвер давал мне это.

Целоваться мы начали задолго до того, как пришли к бассейну. Мое прикосновение к его щеке разбудило вулкан. Чуть жесткие горячие губы накрыли мои. Тверже, сильнее, чем целовал меня Гаурин Бригс, и с жадностью большей, чем в подземелье.

И меня закружило, я словно взлетела в его руках, под его губами. Чем-то это напоминало острый, волнующий и сладкий до бесконечности полет на драконе.

Пару раз мы натыкались на дверные косяки. В итоге Родвер опустил меня, прижал к стене, продолжая придерживать за талию. Я слишком маленькая, чтобы удобно было целоваться, нужно было держать меня почти на весу. Распустил мои волосы, прежде уложенные наверх, начал перебирать их жадно и хищно. Целовал до острого, почти болезненного желания, так что у меня непроизвольно срывались стоны, стоило ему отстраниться хоть на мгновение. А я ведь хотела в бассейн…

– Ах… Как Гаурин Бригс, ты был сдержаннее… – прошептала я.

– Мне нужно было не спугнуть тебя, – хрипло ответил Родвер.

– О-о… Так мы не дойдем до бассейна!

– Дойдем, раз ты настаиваешь на купании… – он снова подхватил меня на руки и быстрым, нетерпеливым шагом пошел туда, куда я указала рукой. Больше не целовались, пока не дошли до места, я просто замерла у него на руках в предвкушении того, как последние преграды между нами рухнут.

Да что там… они рухнули давно. Еще тогда, в гостевом доме недалеко от набережной. Но теперь все было по-другому. Без лжи и масок. Два мага, которых свела жизнь и которые могут разделить ее друг с другом, если захотят.

Когда мы вошли в зал, где располагался бассейн, загорелись магические светильники, залили теплым светом большой бассейн и малую ванну. Зажурчал рукотворный водопад, забурлили легкие струйки в ванне.

Раздевали друг друга мы медленно, молча, наслаждаясь каждым прикосновением. Я трепетала в его руках, позволяя продлить прелюдию нашей близости. Потом отстранилась от Родвера и в приглушенном магическом свете медленно вошла в воду. Пусть полюбуется.

Поплыла.

Теплые струйки приятно ласкали тело, углубляя наслаждение моментом. Я остановилась с другой стороны бассейна и увидела, как он, высокий, жилистый, обнаженный, входит в воду. Горячие отблески играли на коже, подчеркивали крепкие мускулы, сдержанную силу его тела.

Родвер ведь тоже хищник, пронеслось у меня в голове. Просто умный, сдержанный, способный сидеть в засаде сколько нужно.

А дальше Родвер в пару гребков оказался возле меня, прижал к себе так, чтобы я обняла его руками и ногами. В глазах стоял хищный огонь, огненное желание. Сейчас легко было поверить, что в нем присутствует драконий дух.

– Вот и все, Магрит, теперь мы вместе… – сказал он.

И мы утонули друг в друге.

– Магрит… любимая?

– М-м-м… Не могу, засыпаю… – голос Родвера, как за ниточку, вытянул меня из блаженного полусна в его объятиях. После нашего безумства в бассейне и нежно-страстного продолжения в постели, меня охватил невероятный покой. Сладкий, невозможный, всепоглощающий.

На свете просто нет и никогда не было никаких тревог. Всегда были только мы с ним, наша близость, наше дополнение друг друга. Друг другу под стать. Ректорша и шпион. Во многом похожие и во многом разные.

– Сейчас поспим… Просто скажи, любимая, ты выйдешь за меня замуж? Когда мы победим, конечно.

Замуж? Уже?!

Сон слетел. Я перевернулась, грудью легла на его грудь, опираясь на руки, и заглянула в лицо. Совершенно серьезное, с ласковым взглядом синих глаз.

– А ты не находишь, что мы слишком мало знакомы? – спросила я. Да, Родвер, такая вот у тебя истинная пара. Решила немного подразнить тебя. – К тому же как насчет цветов, игристого вина и преклонения колен?! – Рассмеялась.

Родвер в наигранном удивлении поднял одну бровь:

– А ты хочешь так? – И продолжил уже серьезно: – Мне хватило времени понять, что я не захочу никого другого. А что касается цветов и колена, то я бы предпочел тенистый сад, закатные лучи на твоем прекрасном лице и кольцо… Я прямо вижу это. Надеюсь, у меня еще будет время организовать все именно так.

Я вздрогнула.

– Что с тобой? – Родвер крепче обнял меня.

Роджер. Все дело в нем. Когда-то Роджер именно так сделал мне предложение. Был теплый вечер, мы гуляли по саду, золотые закатные лучи пробивались сквозь листву, мягко журчал ручей возле дорожки. Он вдруг остановился и сказал, что ему нужна только я, что собирался заключить династический брак, а вместо этого… просто полюбил меня. И предложил стать его женой. Ведь он уже никогда не захочет никого другого.

– Магрит, что случилось?! – повторил Родвер. В его глазах была искренняя тревога. Я теперь ощущала его чувства еще острее, они были у нас словно бы одни на двоих. А он тем более ощущал мои. Очень приятная особенность при физической близости, кстати…

– Ничего страшного, – улыбнулась я. – Просто… именно так мне когда-то сделал предложение мой покойный муж. Аллея, вечер… кольцо. И ты сказал об этом, словно знаешь.

– Ты все еще не можешь забыть его? – спросил он. Впрочем, ревности в его голосе я не ощутила.

– И не смогу, – ответила я. – Как никогда не забуду свою покойную мать. Она умерла, когда мне было десять. Так же, как всегда помню отца и первую дуэнью. Всех, кто дорог мне. Но это не значит, что Роджер будет стоять между нами.

– Я знаю, что не будет, – Родвер улыбнулся. – Откуда-то знаю. Просто ответь: ты станешь моей женой? И я, коленопреклоненный, готов повторять это и на тенистых аллеях, и с игристым вином. Все, что пожелаешь, пока не надоест.

Я рассмеялась и откинулась на спину. Теперь уже Родвер навис надо мной, словно собирался не выпускать меня из постели, пока не отвечу «да».

– Если ты справился с ролью секретаря, то с ролью мужа справишься уж точно! Я согласна. Осталось выжить и спасти весь мир.

Я проснулась на рассвете, когда первые солнечные лучи просочились сквозь щель в портьерах. Что-то было не так. Мне бы еще спать и спать, а сон слетел. В голове звучал отзвук глухого удара. Кажется, я слышала, как хлопнула дверь.

«Что это? Слуги пришли?» – подумала я. Но ведь еще слишком рано. Да и входят они через задний двор, пользуясь особым магическим допуском. Я не услышала бы хлопок двери заднего входа.

Через парадный вход хожу только я и мои гости. Но и через него так просто не зайдешь! У меня стоит прекрасная защита, она пропускает лишь нескольких человек или тех, кого я приведу лично.

Царила тишина, вроде бы можно откинуться обратно, прижаться к любимому и заснуть. Но меня не оставляло ощущение, что в доме действительно кто-то есть.

Сердце тревожно забилось. Сейчас любой незваный гость может оказаться врагом. Даже убийцей. Неужели они уже пробрались в академию и проникли прямо в мой дом?!

Я осторожно освободилась из объятий Родвера. Он чуть улыбнулся во сне и пошарил рукой, видимо намереваясь подгрести меня обратно.

Так сладко спит, так жаль его будить…

– Родвер! – прошептала я и потрясла его за плечо.

– М-м-м… Любимая? Уже утро?

Он неохотно пошевелился и приоткрыл глаза, потянулся рукой снова, явно намереваясь заключить меня туда, откуда я убежала, – в свои объятия.

– В доме кто-то есть! – шепнула я. – Или я сошла с ума – тогда тоже катастрофа!

– Кто-то есть?! – Сон слетел с него мгновенно, он распахнул глаза и сел на кровати.

Но, видимо, было уже поздно. Тишину прорезал новый звук. Мы услышали решительные гулкие шаги в коридоре. Они стремительно приблизились к спальне. Знакомый голос громко произнес:

– Магрит, доченька! Просыпайся! Папа приехал!

Ох… Ну да, есть один человек, которого всегда пропустят в академию, которого не тронет моя защита. Который знает, где моя спальня, и никогда не стесняется разбудить меня в любое время.

Мой родной отец.

Я инстинктивно схватила одеяло и натянула его до самого подбородка, прикрывая заодно и Родвера.

На мне ведь даже ночной рубашки нет! Родвер тоже голый. Сейчас папа застанет нас с поличным.

– Надевай штаны и… полог невидимости! – успела шепнуть я. Мой полог не спасет, папа – маг сильнее меня. Нужен полог Родвера, чтобы скрыть присутствие мужчины у меня в спальне. Сама я вытянула руку, чтоб заблокировать дверь, будто она заперта.

Но мы ничего не успели. Не хватило одной секунды.

Дверь распахнулась, и на пороге возник мой отец – Мадир Байдар.

– Магрит, доченька! Прости за вторжение! – добродушно сказал папа, бесцеремонно оглядывая комнату. И тут же воскликнул, заметив Родвера: – Магрит?! Молодой человек?! Что тут…

Вопрос, конечно, был риторический. Что тут происходит, вернее, совсем недавно происходило, было слишком очевидно. Папе несложно об этом догадаться.

Мы замерли, держа одеяло где-то возле подбородков. Родвер едва сдерживал смех. А я не знала, плакать мне или смеяться. Ситуация слишком напоминала комичную сцену из любовного романа.

Но… как-то папа примет Родвера, обнаружив его прямо у меня в постели?! Наверно, заставит жениться, усмехнулась я про себя. Предварительно, конечно, наградив парой фингалов. Ведь отцы часто забывают, что их взрослые дочери уже не девочки-подростки, чью честь нужно оберегать. Даже если дочка – ректор великой академии и вдова.

– Что здесь происходит, я спрашиваю?! – рявкнул папа. Думаю, не будь Родвер Родвером, он бы испугался. Но Родвер лишь свесился с кровати, все так же пряча улыбку, нащупал на полу свои штаны, затянул их под одеяло и принялся надевать в таком неудобном положении. Я внутренне ему посочувствовала.

– Папочка, очень рада тебя видеть! – сказала я. Слезть с кровати, чтобы поцеловать его в щеку, я не могла в силу своей наготы. И одеться под одеялом тоже не смогу, издержки сложной женской одежды. – Это мой жених – Родвер Гайнорис. Родвер, это мой отец – Мадир Байдар. Папочка, может быть, ты оставишь нас, мы оденемся, а потом позавтракаем все вместе и поговорим?

Но отец, видимо, не собирался реагировать на мой явный намек покинуть помещение. Он задумчиво поглядел на Родвера, еще засовывающего ноги в штаны под одеялом, на меня. Ну, по крайней мере, пока не кинулся на Родвера с кулаками, уже хорошо, подумала я. При всей его доброте, папу сложно было назвать очень выдержанным человеком.

– Хм… Жених?! – переспросил отец. – Хм… м-м-м… Магрит, я понимаю, что ты взрослая женщина, можешь встречаться и спать с мужчинами. Но не выходить же замуж на первого встречного?!

Мне стало смешно. Опасалась, что папа как раз возмутится моей внебрачной связью. А его, оказывается, куда больше волнует, чтобы я не вышла замуж за неудачного кандидата. Впрочем, кто сказал, что Родвер – неудачный?

К этому моменту Родвер закончил манипуляции со штанами, встал с кровати и учтиво поклонился отцу.

– Милорд Байдар, рад знакомству с вами. Буду рад продолжить его и доказать вам серьезность своих намерений и что я не первый встречный, – вежливым тоном, как он умел, произнес Родвер, но я заметила, что в уголках глаз притаился смех.

– Гайнорис, говорите? – переспросил отец, разглядывая моего жениха, стоящего перед ним в одних штанах, с обнаженным крепким торсом и босиком. – Да, юноша, – продолжил папа, пробегаясь взглядом по плечам Родвера, словно оценивал «товар». – Я хотел бы больше узнать о том, кого моя дочь назвала своим женихом. Она не писала мне, что встретила подходящего мужчину, – и вдруг отец осекся, глаза его потемнели.

Тут же в его руке собралась молния боевого пламени, он наклонил голову и угрожающе пошел на Родвера.

– Ты, мерзавец! – рявкнул он. – Думаешь, можно изменить внешность и внешние слои ауры – и тебя никто не узнает?! Думаешь, можно безнаказанно пудрить мозги моей дочери?!

Родвер бросил на меня взгляд, в нем одновременно были недоумение и… обещание, что он постарается «не делать папе больно». Мое сердце отчаянно ухнуло, ситуация вышла из-под контроля. А главное – похоже, отец узнал Родвера!

– Милорд, да будет вам известно, я ничего не помню о своей прежней личности, – учтиво произнес Родвер и чуть поднял ладонь, чтобы отразить молнию.

Папа приближался к нему. Молния в руке созрела, во второй руке появился боевой огненный шар.

– Это девочкам ты можешь задурить голову, что у тебя амнезия! – крикнул он. Молния сорвалась с его рук, Родвер сделал едва заметный шаг в сторону и отразил ее силовой волной. К счастью, не в папу – в комод, на котором остался обгоревший след огня.

Видимо, поняв, что магией Гайнориса так просто не взять, папа просто зарычал и пошел на него, сжимая кулаки.

– Да стой, папа! – крикнула я, на ходу наматывая на себя одеяло, и бросилась между ними. – Папа, дорогой! Он правда ничего не помнит! Напротив – если ты узнал его, то скажи нам, ты первый, кто его узнал!

Мужчины остановились, а я стояла между ними, рукой придерживая необъятное одеяло у себя над грудью.

– Папа, ну пожалуйста, приди в себя! – попросила я, протянула свободную ладонь и погладила его по плечу. Мельком обернулась и подмигнула Родверу. В глазах жениха стояла тревога. Как-то очень уж неожиданно нашелся тот, кто знает о его прошлом.

– Не помнит… да?! – все еще гневно повторил отец. – А я думаю, что это он убил твоего мужа, а теперь дурит голову тебе. Должно быть, это доставляет ему удовольствие! Знаешь, кто это, Магрит? – В этот момент рука Родвера легла мне на плечо и чуть-чуть его сжала. И было непонятно, то ли он ободрял меня, то ли заранее извинялся за то, что я услышу. – Это Гадор Акрейг из Самборы!

Я судорожно вцепилась рукой в одеяло. Голова закружилась.

– Дайте стул, – сказала я, еще не осознавая, не чувствуя боли от удара. Кажется, две пары рук потянулись за креслицем, стоявшим у зеркала. Я упала в него.

Гадор Акрейг – так звали мага, что сражался с Роджером и убил его. Впрочем, Роджер, согласно официальной версии, тоже убил его. Реакцией нейтрализации сильнейших магов. Но нет, выходит, Гадор не погиб.

Мой отец когда-то до войны служил послом в Самборе. Он просто видел Гадора при дворе вражеского государства. А значит, мог узнать сейчас. «Меня никогда не отправляли в Самбору…» – вспомнились мне слова Родвера. Конечно, если бы отправили, то он встретил бы слишком много знакомых.

Глава 34

Дальше их голоса долетали до меня, словно издалека.

– Милорд Байдар, вы могли ошибиться. И даже если нет – я действительно ничего не помню. Уже десять лет – я другая личность. Слышал, вы неплохой менталист. Пожалуйста – я открою вам свою разум, посмотрите.

– Открой – это твой единственный шанс, подонок!

Я смотрела прямо перед собой, не видела их лиц. Лишь почувствовала, как воздух в комнате сгустился, когда Родвер открыл разум, а папа – хоть и не менталист, но «со способностями» – проник в него.

Ничего не видела. В голове крутилось: «Родвер убил Роджера, Родвер убил Роджера». От этой мысли хотелось удавиться. Или накрыться одеялом и спрятаться от всего мира. А ведь впереди все равно спасение мира, нужно лезть в Лабиринт, открывать подземные источники, бороться… Где взять силы на это, если сердце разбито? Если мое счастье закончилось, не успев начаться?

– Да, тебе не позавидуешь, парень… – вдруг произнес отец. Его голос словно вырвал меня из кармана реальности, в котором я сидела. – Пойдем поговорим, молодой человек. Наедине, как мужчина с мужчиной.

– Магрит расстроена. Я не могу оставить ее.

– Моя дочь – сильная девочка. Дадим ей прийти в себя. Думаешь, она хочет тебя сейчас видеть?

Родвер мягко коснулся моих волос, словно мимоходом, но я инстинктивно отдернулась. Эти руки метали огонь в Роджера. А потом, спустя годы, они ласкали меня, любили… О господи! Как принять это?!

– Магрит…

– Я не могу сейчас. Уйди.

Они оба вышли. Хлопнула дверь. Еще пару минут я сидела как оглушенная. Мысли, возможные решения, сомнения метались в голове, просто разрывали ее, но внешне я, должно быть, казалась совершенно спокойной.

Хотела принять душ, но… Да, уверена, эти двое разговаривают под пологом тишины. И мне не подслушать. Да и вообще, подслушивать нехорошо. Но я должна понять, о чем и как они договорятся.

Мы в моем доме. А в своем доме я бог и король. Есть кое-что, чего ни папа, ни Родвер не учтут. И пусть потом на меня показывают пальцем, что я подслушиваю!

На окне в кабинете, куда отец повел Родвера, росли цветы. Один из них – зелено-красный мантозийский воракшис – обладает зачатками ментальности. Вот через него и буду наблюдать. Особая способность растениеводов, при желании мы можем проникнуть в энергетику даже отдаленного растения и узнать, что происходит подле него.

Я потянулась, нащупала цветочек и словно бы проникла частью себя в него.

Отец и Родвер сидели в креслах напротив друг друга. Разговаривали жестко, но без откровенной неприязни и довольно искренне.

– Когда-то я служил послом при дворе Самборы, – говорил отец. – А вы были начинающим боевым придворным магом. Я хорошо помню вашу ауру – вот эту, сильную, синюю. Конечно, потеря памяти изменила вас, но я не могу ошибаться. Самборийская сторона сообщила, что маг, с которым сражался Роджер Сайорин, тоже погиб в схватке с ним. Но, вероятно, они просто скрыли тот факт, что…

– Что этот маг пропал без вести, – закончил за него Родвер. – И не думаю, что это они таким извращенным способом отправили меня шпионить в Эйдорин. Равно как и то, что в Эйдорине знали, кто я на самом деле, когда меня просматривали снова и снова в королевских застенках. В любом случае я не помню, как был самборийцем. И не могу вспомнить. Даже если найдется менталист, способный взломать мой разум, это не решит вопроса. Я просто умру. А теперь я и не хочу помнить этого. Я другой человек, понимаете вы? Я не убивал мужа вашей дочери. Это сделал он – тот, кого я начинаю ненавидеть всей душой.

– Сочувствую тебе… – уже совсем доброжелательно ответил мой отходчивый папа. – Магрит любила своего мужа, как свою жизнь… Даже больше, возможно. Вряд ли она теперь примет тебя. Я даже не знаю, что нужно совершить, чтобы она смогла принять сам факт, что ее нынешний мужчина убил ее мужа…

– Магрит – сильная и разумная женщина. Я уверен… я верю, что она сможет разобраться.

Отец вздохнул, а я разорвала связь с цветком и закусила губу от боли. Я ведь все понимаю уже сейчас, Родвер. Просто папа прав. Я действительно… не могу. Не могу принять этот факт. Не могу быть с тобой.

Хоть и люблю. Почти так же, как любила Роджера. А может быть, и так же.

А от твоей боли и отчаянных попыток вернуть меня будет еще хуже.

Несколько минут я плакала, уткнувшись лицом в ладони. Как маленькая девочка, которую несправедливо обидели, которая ничего не может сделать, чтобы вернуть себе детское сияющее счастье.

Потом поднялась. Как раз в этот момент в спальню вошла моя камеристка. Слуги возвращались в дом, начали раздаваться звуки, жизнь шла своим чередом.

Вместе с Марной в комнату ворвался Снурри. Радостно рыкнул и устроился у меня на плече. Сглатывая слезы, я погладила его по шейке. Вот ты всегда со мной, маленький, подумалось мне. С тобой так просто!

Видимо, так и быть мне холодной ректоршей, утешающейся обществом крохотного питомца. Можно еще кошек завести, говорят, одинокие дамы поступают именно так.

– Я сейчас приму душ, Марна, – сказала я совершенно спокойно. – Приготовь мне костюм для верховой езды. Без юбки. И распорядись, чтобы подали завтрак в синий кабинет. Там приехал мой отец и еще один человек. То есть на троих.

А спустя четверть часа я вошла к отцу с Родвером. Оба оглянулись на меня.

– Я в порядке. Завтракаем, – сказала я, усаживаясь возле столика в подвинутое Родвером кресло. – Отец, должно быть, ты хотел рассказать, какие причины привели тебя ко мне в столь ранний час. И да… можешь обо всем говорить открыто. Родвер Гайнорис на нашей стороне, кем бы он ни был в прошлом.

Родвер смотрел на меня со смесью боли и недоумения. Видимо, даже он не ожидал от меня такого самообладания и разумности. Да, Родвер, я тоже понимаю, что нужно спасти мир, а потом уже предаваться горю. Не один ты можешь быть железным.

Зато на фоне этих переживаний сегодняшний визит в Лабиринт казался рутинным делом, которое просто нужно выполнить.

– Я прочитал твое письмо, Магрит, – объяснил папа. – И понял, что… началось. Потому что сразу после этого получил вести о том, что в столице происходит нечто непонятное, с эпицентром в академии. И я поспешил к тебе, чтобы, – папа улыбнулся, – спасти свою дочку, если потребуется. И отдать тебе вот это, – он извлек из внутреннего кармана жилета конверт, на котором я тут же разглядела знакомый почерк.

Почерк Роджера. «Дорогой Магрит».

– Письмо? Мне от Роджера?! – я буквально выхватила письмо у папы. – Он когда-то написал его и просил передать мне?

– Да, Магрит, – невесело сказал отец. – Знаешь, твой муж был хорошим другом, но любил оставлять загадки, ничего толком не объясняя. Прежде чем отправиться на ту проклятую войну, он приехал ко мне и попросил… две вещи. Первая из них – направить тебя, чтобы ты по возможности стала ректором. Сказал, что это важно для всего мира. А второе… оставил вот это письмо и просил отдать тебе, если начнут происходить странные вещи и ты задашься вопросами. Мне все это не понравилось, но я не отказал ему. И вот момент настал.

– Спасибо, папа! – сказала я. Подумала и спросила: – Ты читал его?

Конечно, конверт был запечатан, но хороший маг сможет вернуть все обратно, даже если вскрыл конверт и ознакомился с содержимым.

– Нет, дорогая… – усмехнулся отец. – Я бы, может, и прочитал – так, чтобы обезопасить тебя от лишней информации. Знаете, Родвер, она, конечно, взрослая, но порой я ничего не могу поделать со своим отцовским инстинктом… Так вот, я бы все равно не смог прочитать его, оно написано древним письмом.

Древнее письмо – это был особый вид магии передачи информации, разновидность ментальной. Человек пишет письмо обычными буквами, но настраивает текст на энергетику конкретного адресата. После этого прочитать его может лишь этот адресат, все остальные видят беспорядочный набор непонятных значков, их разум не сможет распознать знакомые буквы. Конечно, владели таким письмом немногие. Например, мне оно всегда плохо давалось. А вот Роджер мог. Подозреваю, и Родвер тоже может.

– Хорошо, я ознакомлюсь?! – сказала я и вскрыла конверт. На листочке с вензелями графа Сайорина – языки пламени и ветви деревьев – знакомым до боли почерком было написано:

Дорогая моя, любимая Магрит! Если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых, а тебе пришлось столкнуться с непредвиденным. В самом начале прошу тебя простить, что я скрывал от тебя эти опасности. Поверь, я всего лишь надеялся, что угроза минует нас и тебе никогда не придется решать столь сложные вопросы…

Скрывал, да, подумала я. Но просто потому, что берег… Слезы невольно покатились по щекам, и мне было все равно, что папа с Родвером это видят. Даже все равно, что Родверу наверняка больно.

Впервые за десять лет я словно говорила с мужем. Видела, как он сидит и самопишущим пером выводит строки, как слегка улыбается, называя меня по имени. Как блещут отблески светильника на его смоляно-черных волосах и тонкие морщинки скачут в уголках глаз. И словно бы его голос проговаривал для меня те строки, что я читала.

Прости меня и за то, что я сделал с тобой… Я не мог поступить иначе, ведь на свете нет существа, кому я доверял бы столь сильно, как самому себе…

«Что? – изумилась я. – За то, что я сделал с тобой?» Что он со мной сделал? Уверена, Роджер не мог сделать со мной ничего плохого. Но я читала дальше, размазывая по щекам дурацкие слезы, и приходила к выводу, что… то, что сделал Роджер, сложно назвать хорошим или плохим. Он, несомненно, поставил меня под удар. Но сделал это, потому что не мог иначе.

Пару раз мне показалось, что Родвер протягивал руку, чтобы ободряюще коснуться моего плеча. Но то ли я не замечала касания, охваченная смешанными, сильными чувствами. То ли он не доносил ладонь до меня…

Письмо было очень длинное. Вначале Роджер пересказывал легенды об огненном духе. Оказывается, в некоторых аристократических родах они передавались из поколения в поколение. Не только драконы знали их. Затем он говорил о том, как, изучая древние источники, пришел к выводу, что дух вскоре проснется и его нужно остановить. Он поспешил к королю.

Но ни король и никто другой из сильных мира сего не восприняли его слова всерьез. Это и другие страшные вести заставили Роджера действовать самостоятельно. Агенты из Самборы донесли, что формируется заговор огненного духа, что есть силы, желающие взять власть над демоном и таким образом подчинить себе весь континент. А значит, Роджеру нужен был Камень вод, чтобы переломить ситуацию, когда придет время.

Догадка, что Гайнир спрятал Камень прямо в Лабиринте, родилась у Роджера неожиданно, и он забрал его оттуда. Но и заговорщики не дремали. Роджер понял, что на него начинается охота, что они догадались – Камень у него. Подозревал, что на войне они постараются подстроить его смерть. Поэтому… на свете было лишь одно существо, кому он доверял безоговорочно…

Я решил отдать силу, способную сокрушить огненного духа тебе. Камень должен был остаться у тебя. К тому же именно ты должна была обрести и доступ в Лабиринт. Поэтому я попросил Мадира в случает моей смерти отправить тебя в академию и подкинуть идею стать ректором. Зная тебя, не сомневался, что это получится. Камень у тебя, Магрит. Если я погиб – тебе придется встать на мое место и защитить наш мир. Прости за это.

К сожалению, это лишь бумага. Даже, используя древнее письмо, я не могу доверить ему сведения о том, где я спрятал Камень. Ведь сильнейшие менталисты – пусть на это уйдут годы – смогут его расшифровать. Чтобы понять, где Камень, я прошу тебя, родная, вспомнить вечер перед моим отъездом – и ты догадаешься, уверен. Мы сидели в беседке, и ты была расстроена предстоящей разлукой. Но смеялась, чтобы твоя грусть не коснулась меня. На столе стояли бокалы алого вина, дымилась жареная майв на блюдах…

Я закрыла глаза и, словно наяву, представила себе тот наш последний вечер. Роджер напротив, улыбается и утешает меня, обещает скоро вернуться. Я протягиваю ладонь, дотрагиваюсь до его щеки, глажу черные жесткие волосы, отпиваю глоток вина, опускаю взгляд – мне все же больно от предстоящей разлуки…

Где-то здесь подсказка, где-то здесь должен быть Камень вод. «Вспомни – и ты догадаешься…» Я несколько раз прокручиваю в голове тот вечер. Не стесняюсь слез, не прячусь от взглядов папы и Родвера. Снова и снова погружаюсь в теплый воздух и последнюю нашу с Роджером негу, что была на двоих.

Наконец мне удается поймать это. Догадка ошарашивает.

– Родвер, поставь самый сильный полог тишины, что можешь! – говорю я, словно проснувшись. – Я знаю, где Камень вод. Хоть и надеюсь, что он нам не понадобится!

Мужчины ошарашенно смотрят на меня.