Текст книги "Ректор на выданье"

Глава 43

Родвер помолчал, потом его губы скривила усмешка:

– Это сложная история, и не всем в ней я могу гордиться. Я поставил на кон жизнь своей любимой.

– Не утрируй! – улыбнулась я. – Ты поступил так, как должен был поступить ради спасения континента.

А про себя я подумала, что мы с Роджером-Родвером не обычные люди. И не всем понятны наши мотивы.

Мы из тех, кто ради общего: ради страны, континента, мира, то есть ради блага множества живых существ, готов подвергнуть риску не только самого себя, но и любимое существо. Многие считают, что это неправильно. Что жизнь любимого – слишком дорогая цена за жизнь даже миллионов людей. Но мы из тех, кто думает по-другому.

Роджер-Родвер всегда стоял на страже благополучия нашей страны, а я руководила огромным учреждением. Мысль об интересах «целого», большего, чем наша жизнь и жизнь любимых, впиталась в нас. Любой из нас без сомнения отдаст свою жизнь за жизнь любого близкого существа, но пожертвует этим существом, если это потребуется ради выживания целой цивилизации.

Мы такие. И кто хочет осудить нас, может сделать это.

Хотя… если бы я знала, чем рискуют Родвер и Бар, возможно, у меня просто не хватило бы сил принять их план. Они правы в этом. И дело не в морально-этической позиции, а просто в моей слабости. Одно дело – быть убежденным, что жизнь многих важнее жизни близких. И совсем другое – в реальности столкнуться с этим невозможным, невыносимым выбором. Именно невыносимым…

Ведь ты знаешь, что нужно выбрать, но сердце не желает выбирать это.

– Эта история началась с той же женщины, что и поиск истинной пары Барлора, – помолчав, сказал Родвер. – Я был Роджером Сайорином. В студенческие годы, когда я был еще совсем молод, эта женщина была еще жива. И звали ее Гаймира Тэй. Та же предсказательница, что предрекла Барлору встречу с истинной. Однажды она просто увидела меня в саду, отвела в сторону и сказала странную вещь… Дело в том, что Гаймира могла видеть не только будущее, но и прошлое, и истинную суть вещей. Она сказала, что во мне живет дух дракона, который однажды уже спас наш мир. И что однажды, в будущем, мне придется использоваться эту силу, чтобы повторить этот подвиг. Но чтобы получить силу дракона, мне придется стать другим человеком и обрести свою истинную пару. Я был ошарашен: в отличие от тебя, Барлор, я серьезно отнесся к ее словам. Ведь каждый студент в те времена знал, что ее предсказания верны, и с трепетом мечтал, чтоб мудрая старушка сделала ему прорицание. Я никому не сказал о прорицании, но всю жизнь пытался пробудить в себе если не силу, то память дракона. И кое-что мне удалось… Например, я вспомнил историю огненного духа, Камня вод и роль Гайнира в ней. Прости, Магрит, я врал тебе в письме, что некоторые старинные аристократические семьи хранят память об этом. Никто ничего не хранит. Это были мои личные воспоминания.

– Интриган! – с наполовину наигранным возмущением бросила я. Не сердилась, но оставить это просто так не могла.

– Интриган, да, – криво улыбнулся Родвер. – Когда я встретил и полюбил Магрит, то ничего не рассказал о своих «драконьих» изысканиях. Слишком зыбко все было. Да и понимал я, что фраза предсказательницы «придется стать другим человеком» не сулит нам ничего хорошего. И я не мог потревожить тебя, разрушить наше незамутненное счастье. Возможно, это было слабостью…

– Скорее перестраховкой, – сказала я. – Я все же была очень молода и чувствительна. И что было дальше? Уже понятно, что, переселившись в тело врага, ты как раз «стал другим человеком». Но как это произошло и почему ты потерял память?

– А дальше, Магрит, я мучился, – признался Родвер. – Уже понимал, что мой долг – найти Камень и защитить мир, когда проклятущий демон проснется. И стать драконом, чтобы сбылось предсказание. Но, с другой стороны, была ты… И, осознавая, что, вероятно, тебе придется потерять меня, я разрывался…

Он замолчал, пристально глядя на меня.

– Ты понимаешь меня? – спросил он, словно мы были наедине, не стесняясь Бара и Алис.

Я накрыла ладонью его руку:

– Конечно, любимый. Я такая же, как ты. Просто думаю, я и прежде смогла бы понять тебя, если бы ты рассказал мне…

– Но не будучи уверен ни в чем, я молчал. Память Гайнира подсказала мне, что Камень вод следует искать в Лабиринте. Я спустился туда и действительно нашел его. Знал и про водоросли, поэтому вполне успешно расчищал себе дорогу, спасался от ужаса. А еще я понял, что на меня началась охота, не знал про Гендарата, но догадывался про заговорщиков. В общем, уходя на войну, я понимал, что время пришло. И что, вероятно, мне придется использовать древнюю магию обмена телами, которая смутно всплывала из глубин прошлого Гайнира. Но я не собирался оставлять тебя, Магрит! Я хотел вернуться к тебе в другом теле, может быть, скрываться от остальных, но я не собирался бросить тебя! Лишь одно оказалось для меня сюрпризом…

– Потеря памяти, да? – тихонько спросила я.

– Да! – кивнул Родвер.

Он выглядел необыкновенно возбужденным и взволнованным. Откровения явно заставляли его переживать. И его муки совести я ощущала как свои. Крепче сжала его ладонь.

– Ты понят и прощен, – тихо сказала я.

– Не знаю, направил ли Гендарат Гадора Акрейга сражаться со мной или тот действовал на свое усмотрение, – чуть выдохнув, продолжил Родвер. – Но этому равному мне молодому магу удалось втянуть меня в поединок. Причем тогда, когда все шло к победе и я надеялся, что пуля пролетела мимо. Что я вернусь к тебе победителем… В общем, да, это был поединок равных. На его стороне были молодость и сила, даже чуть большая, чем у меня. На моей – опыт. В итоге мы действительно изранили друг друга почти до смерти. Я умирал. И понимал, что мое тело погибнет если не сейчас, то через четверть часа. Вокруг еще шла битва, поэтому никто не мог помочь мне… А вот тело Акрейга – моложе и выносливее – могло выжить. У парня не хватит умений выходить его, а я в его теле мог бы спастись. В сущности, я совершил то, что хотел совершить Гендарат. И поступил не самым лучшим образом по отношению к этому отважному самборийскому магу. Думать было некогда, но я успел обосновать для себя свой поступок заботой о благе мира, предсказанием и заботой о тебе, Магрит. Все условия подходили. Предсмертное состояние, возможность нанести внезапный «удар смерти» – из последних сил. Я захвачу его тело либо просто умру. У меня получилось. Спустя несколько минут я очнулся в чужом теле, а Гадор оказался в моем и ушел, когда последние искры жизни погасли. Так я стал… тем, кем стал.

– Но ты ведь помнил себя?! – изумилась я. – Тогда ты еще себя помнил!

– Помнил, – невесело усмехнулся Родвер. – Я лежал, глядя в небо, посреди битвы и постепенно осознавал себя в чужом теле. В теле, у которого есть шансы на выживание. И мечтал вернуться к тебе. Опасаясь, что меня найдут самборийцы и кто-нибудь распознает другую ауру, я пополз под самым мощным пологом невидимости, что мог поставить в том обессиленном состоянии. К счастью, рядом были предгорные леса. Там я закатился за куст и долго отлеживался, лечил себя, вернее, свое новое тело, как мог. Вылечил. Спустя двое суток я был на ногах. И нужно было понять, что делать… Но тогда же я начал понимать то, что меняло все планы. Я хотел вернуться к тебе, Магрит, рассказать обо всем. Потом отправиться к королю, получить помощь спецслужб и, возможно, проникнуть как шпион в стан врага. Либо жить с тобой, прикрывшись личиной своего прежнего облика. Но Божья воля была другой… Я начал ощущать, что забываю себя. А когда пытался зафиксировать свою память, то начинал терять силы и чувствовал, что умру. Дело в том – прежде я не знал об этом, – что память души как бы дублируется в структурах мозга. Воспоминания записываются в нашем материальном разуме. Там создаются особые связи между отдельными его частями. Так, я мельком вспоминал то, что было записано в мозге Гадора: всплывали картинки, я наблюдал их. А когда мой дух овладел тем телом, то эти связи начали рваться, на их месте пытались сформироваться новые – соответствующие моей памяти. Но во взрослом возрасте это невозможно. Это означает разрушение мозга при противоборстве старых и новых связей в нем. У меня оставался один выбор – либо отпустить процесс и позволить себе забыть все, либо умереть… Несложно догадаться, что я выбрал. Ведь я все еще надеялся сыграть свою роль в грядущем катаклизме и вернуться к тебе, Магрит.

Родвер замолчал. Мы тоже молчали. Да, драма, выпавшая на долю Роджера, была сильнее всех остальных. Я думала, что, горюя о погибшем муже, пережила величайшую боль. Но нет. Больше всего досталось именно Роджеру, поставленному перед выбором: потерять себя или умереть.

Он выбрал то, что было важнее для всего мира.

– Да-а, нелегко тебе пришлось, – сказал наконец Бар непринужденно, чтобы разрушить гнетущее молчание.

– Это было непросто… – согласился Родвер. Он взял себя в руки, и его лицо опять казалось невозмутимым. – В общем, мне опять нужно было быстро принимать решение. И я сделал все что мог, чтобы подготовить почву для своего «воскрешения» в будущем. Прежде, чем совсем утратил память, я выбрался на дорогу, ведущую в столицу. Там было пусто, но я знал, что вскоре проедет королевский патруль. В кармане у меня был набор подложных документов, в силу своей работы и предчувствуя возможные варианты развития событий, я всегда держал их при себе. Вписал туда имя Родвера Гайнориса – так я оставил подсказку самому себе или тому, кто будет в состоянии разгадать тайну в будущем. Родвер – заменил одну букву в своем имени. Гайнорис – намек на древнего дракона, который спал во мне. Вот, собственно, и все… И если бы ты, Барлор, не разгадал эту головоломку, мы бы так и не узнали о моей драконьей природе.

– Да ладно, – усмехнулся Бар. – Мы все отличились.

И вновь воцарилось молчание. Мы просто не знали, что сказать. Столько сложного, невыносимого было в прошлом. И теперь не верилось, что эта фантастическая ситуация так хорошо разрешилась. А мне до конца не верилось, что я опять обрела своего Роджера.

Я встала, подошла и обняла его за плечи.

– Но в итоге мы вместе, какой бы путь тебе ни пришлось пройти, – сказала я. – По Божьей милости ты воскрес в полной мере.

– Пожалуй, да, – улыбнулся Родвер, накрывая рукой мою ладонь у себя на плече. – Лишь крылья мне не даны. Остальное вернулось или родилось заново.

Посреди ночи я опять проснулась. Сколько же раз за это время я просыпалась вот так. Никак не удается спокойно выспаться на груди любимого, подумалось мне.

Непонятный, властный зов заставил меня высвободиться из-под руки Родвера и встать с кровати. Кто-то неумолимо тянул меня в коридор, заставлял двигаться, как марионетку. И это даже не пугало. Я просто знала, что должна подчиниться.

Тихонько, чтобы не разбудить Родвера, я проскользнула в коридор. Там стоял Бар. С другой, нежели обычно, осанкой, с непривычным выражением лица. Он посмотрел на меня сверху вниз, и я увидела… глаза Гендарата. Проклятый дракон все же захватил тело нашего Бара, а мы и не заметили, поняла я.

Я заорала, ведь больше ничего не могла, только подчиняться этому древнему жестокому существу.

– Магрит, любовь моя! – Я распахнула глаза, выныривая из кошмара. Встретилась глазами со встревоженным взглядом Родвера. – Что же это такое… Стоило мне отойти на минутку, и у тебя уже кошмар…

Он сгреб меня в охапку, прижал к груди и невесомо целовал мои волосы, как когда-то, когда я орала после кошмара, пережитого в подземелье с лже-Колбиным. Я постепенно успокаивалась.

– Что приснилось-то? – мягко улыбнулся Родвер.

Я обняла его в ответ, уткнулась носом в шею:

– Что Гендарат в теле Бара. Скажи, а вдруг… ему все же удалось и теперь он притворяется Баром?! Вдруг мы утопили нашего друга?!

Мне вновь стало страшно. Да, несомненно, прошедшим днем подле нас был Бар. С его аурой, с его особыми интонациями, с его взглядом. Но вдруг древний дракон может так хорошо маскироваться?

Родвер погладил меня по голове и рассмеялся:

– Ну что ты, милая! Во-первых, ты ведь чувствуешь душой, что это наш хвостатый друг. Как он есть – со всем его ехидством и огнем. А во-вторых… Знаешь, я ведь многое вижу, чего не видят молодые драконы. Твоя подруга Алис – несомненно, его истинная пара. Именно Бара. И будь на его месте другая душа, она никогда бы не приняла его. Связь не сработала бы. Так что Алис – прекрасный индикатор, что рядом с нами наш друг, хотя это и так понятно.

Я постепенно успокаивалась и снова начала засыпать. На этот раз надеялась, что высплюсь, главное, чтобы Родвер был рядом, пока все пережитое не отпустит нас обоих.

На следующее утро мы завтракали вчетвером. С шутками и прибаутками. Все кошмары были позади, и страсть наших мужчин подначивать друг друга, иронизировать и этим очень развлекать себя и нас с Алис раскрылась в полной мере. Но стоило нам перейти к кохве, как идиллия разрушилась.

Пришел управляющий и сообщил, что нам пришло срочное послание от короля. На конверте с королевскими вензелями в виде короны, были написаны три имени: Родвера, мое и Бара. То есть всех участников операции по устранению огненного духа и его хозяина.

Родвер вскрыл письмо.

– Да-а, профессор, вы явно слишком хорошо информировали его величество обо всем произошедшем… – протянул он.

– Не счел необходимым скрывать, – ответил Бар. – Страна должна знать своих героев.

Его величество самыми изысканными хвалебными фразами благодарил нас за спасение государства. Далее шло перечисление наград, которые он нам жалует. Отказаться от королевских даров, как известно, невозможно. Это испортит отношения с правящей династией…

Мне, графине Магрит Сайорин, его величество дарует алмазные рудники в провинции Эйкосте – в безраздельное пользование мне и моим потомкам. Это означало, что мое и без того огромное состояние приумножится еще раз в десять.

К тому же из королевской казны будут выделены отдельные немалые средства для восстановления академии. Лучшие королевские маги-зодчие окажут нам помощь в этом нелегком деле.

Далее его величество сообщал, что осведомлен о грядущей свадьбе милорда Гайнориса и графини (именно об этом Родвер говорил, что Бар слишком хорошо проинформировал короля). Поэтому не видит смысла жаловать Родверу такой же рудник, ведь всем, что пожаловано сейчас, в браке мы будем владеть совместно.

Поэтому Родверу Гайнорису и его потомкам его величество дарует… герцогский титул и все сопутствующие ему привилегии.

Что касается профессора Барлора, то его величество не имеет представления о нуждах и желаниях дракона. Поэтому оставляет право выбора награды на усмотрение самого профессора. Его величество и вся страна в неоплатном долгу у Барлора, и его величество будет счастлив выполнить любое пожелание профессора.

– И что ты попросишь? – с интересом спросил Родвер, подняв глаза от письма и пристально посмотрев на Барлора.

– Понятия не имею! – рассмеялся Бар. – Мне повезло больше, чем вам, ваша светлость, король оставил мне выбор! Возможно, попрошу тот остров с золотыми цветами в личное владение, выстрою там замок и спрячу Алис, пока на нее еще какой дракон не позарился! Оттуда недалеко летать на работу в академию.

– Никуда я с тобой не полечу! – возмутилась Алис, помолчала и добавила: – Пока не обещаешь каждый вторник ходить со мной по магазинам в столице и посещать все основные балы… И вообще я подумываю о должности в академии при ее светлости герцогине Гайнорис! Скоро ей понадобится новый секретарь…

«Я надеюсь, что скорее нянька для маленьких Гайнорисов…» – подумала я. Но промолчала, давая возможность Бару с Алис самим уладить свои отношения.

– Хм… – Родвер опять опустил взгляд на письмо. – А далее тут следует приглашение как можно скорее прибыть в столицу, дабы нам были оказаны все полагающиеся почести… И еще… его величество хотел бы лично вести тебя, Магрит, под венец… О боже!

– Господи! – поддержала его я. Представила площадь, полную народа, центральный храм Единого и как его величество через ликующую толпу ведет меня к алтарю. Нет, это слишком. Не хочу таких помпезностей.

– Так, Магрит, послушай! – Родвер наклонился ко мне. – Мы должны срочно пожениться, пока король сам не занялся нашим бракосочетанием. Помнишь, что было, когда он взялся женить графа Дорина и его невесту?

Да, слова Родвера имели резон. Всякий раз, как наш король – любитель благословить брачные союзы царедворцев собственноручно – брался кого-то женить, случалось нечто непредсказуемое и ужасное. Невесте Дорина его величество, ведя ее к алтарю, наступил на подол платья, и оно порвалось до самого пояса. А на свадьбе маркиза Колиньи, тоже организованной по указанию его величества, свалились прямо гостям на голову корзины с лепестками роз – король велел развесить их над всей площадью. В общем, без катаклизмов никогда не обходилось, а причиной их был излишний энтузиазм его величества в этих вопросах.

В общем вмешательство нашего монарха в процесс бракосочетания – настоящая катастрофа. Для этого в народе даже есть особое выражение – «свадебное проклятие короля».

– Тут поблизости есть городок с храмом Единого. Предлагаю вылететь прямо сейчас… Профессор, вы окажете нам очередную услугу по перелету?! – продолжил Родвер.

– Ты с ума сошел! У меня ведь нет платья! – изумилась я. Не хочу помпезности, но и выходить замуж столь внезапно и без специально сшитого платья тоже не хочу. Я ведь все-таки женщина!

Впрочем… все лучше, чем навязчивое внимание короля к нашему бракосочетанию.

– Не думаю, что стоит откладывать, – поддержал Родвера Бар. – Ты прав, Родвер, действовать нужно быстро. Очень быстро, словно за нами гонятся двадцать пять Гендаратов и три огненных демона. Вылетаем через четверть часа… Алис, милая, ты не могла бы одолжить Магрит свое нынешнее платье? Перед алтарем в брюках или ночной рубашке она действительно будет смотреться странно…

Кажется, мужчины опять решили за меня. Но что поделаешь. Они правы. Лучше пожениться сейчас, и тогда, глядишь, от нас все отстанут.

Родвер встал и протянул мне руку ладонью вверх:

– Итак, любовь моя, ты готова вновь выйти за меня замуж и стать герцогиней Гайнорис, раз уж нам это предлагается?

– Конечно, любимый. Но потом с тебя вечер, темная аллея, кольцо и все остальное, о чем мы мечтали! И вообще – это репетиция. Повторим с платьем и узким кругом гостей… чуть позже!

Узнав о нашей скоропостижной свадьбе, его величество страшно расстроился. Сам он не верил в «свадебное проклятие» и мечтал все же устроить очередной «всенародный балаган» в честь какого-нибудь бракосочетания.

Поэтому досталось… Бару.

Его величество всячески укорял его, что он, профессор и дракон, пошел на поводу у слухов про «свадебное проклятие» и не сумел вразумить своих молодых друзей. А значит… значит, сам Бар должен согласиться на королевский сценарий своего бракосочетания.

В общем, его величество взял Бара на слабо. Неужели дракон боится народных поверий, неужели он опасается такой ерунды? Он ведь дракон! От него любые проклятия отскакивают, как мячик. В общем, Бар при всей своей разумности уступил его величеству и собственной огненной природе, которую не так сложно подначить и взбудоражить. Ну и Алис, в отличие от меня, была согласна на «всенародный балаган» ради того, чтобы пройти к своему дракону, стоящему на верхних ступенях храма, под руку с королем…

В общем, король получил что хотел, через месяц после нашей с Родвером тихой свадьбы в провинциальном городке и более торжественного празднования в кругу друзей на берегу моря. Только вот жених был еще интереснее, чем мой новоиспеченный герцог.

На площади собралось столько народа, сколько она могла вместить. Несмотря на слухи и опасения получить по голове корзиной с розами или быть помятым в толпе, жители города пришли. А как не прийти, если женится сам легендарный Барлор, дракон из драконов и профессор из профессоров?

Маячивший вдалеке обгоревший шпиль одного из зданий еще не отстроенной академии никого не смущал. Было время бояться и спасаться бегством, теперь настало время радоваться и в очередной раз чествовать героев.

«Всенародный балаган» удался королю на славу. Проклятие сработало. Но, поскольку женился дракон, сработало оно совершенно особенным образом.

На полпути к храму его величество подвернул ногу. Идти дальше не мог, поэтому пришлось прерваться, и Алис сама магически подлечила монаршую лодыжку. Толпа сдерживала смешки, но потешаться над его величеством в голос никто не осмелился.

На этом приключения не закончились.

Когда король подвел Алис к ступеням храма, он внезапно оступился и растянулся прямо на лестнице. На этот раз его спас Бар. Помог подняться, подлечил ушибы. Король пытался непринужденно улыбаться, но, похоже, уже сообразил, что зря ввязался в эту авантюру.

Зрители были довольны, а мы с Родвером переглядывались, мол, может, и нам стоило согласиться на это безобразие. Ведь Родвер тоже по сути дракон, может, проклятие и в нашем случае сработало бы именно так – ударило по самому королю.

К счастью, дальше все прошло без происшествий. Король с видимым облегчением передал невесту жениху и скромно встал в сторонке.

А после слов священника «Отныне вы единое целое под Создателем и перед людьми» Бар подхватил свою драгоценность на руки, вынес из храма, обратился драконом и на глазах у изумленной публики унес ее на пожалованный ему остров с золотыми цветами.

Мы с Родвером знали, что там пока ничего нет. Лишь небольшой дом и запасы провизии. Впрочем, для медового месяца с драконом – это то, что нужно.

Родвер, глядя, как удаляется силуэт дракона с крошечной фигуркой в белом платье на нем, обнял меня сзади, склонился к уху и прошептал:

– Вот сейчас я жалею, что у меня нет крыльев и я не могу так же унести тебя на край света…

– А знаешь, что сказал недавно наш хвостатый друг? – улыбнулась я. – Он тут всерьез взялся изучать всякие особенности, возникающие при обмене телами и прочим. А Бар, как известно, гениальный ученый. Просто не хотел говорить тебе, пока не выяснил точно. Так вот… Дух, как известно, сильнее плоти. А дух у тебя – драконий. Так что не исключено, что спустя десятки лет твой дух возьмет полную власть над этим телом, перестроит его по-своему, и – кто знает – вдруг ты начнешь обращаться?!

– Хм… кгм… неожиданная новость! – рассмеялся Родвер. – У нас за углом беато. Предлагаю пока полететь на нем, наш медовый месяц тоже еще не желает заканчиваться… По крайней мере, я не вижу ему конца и края…

Впрочем, с медовым месяцем у нас были некоторые проблемы. Нужно было отстраивать академию и руководить учебным процессом, проходившим теперь на лоне природы в моем графстве. В общем, свободного времени у нас было не так много.

Зато мы были неразлучны и все делали вместе. Ведь Родвер, несмотря на угрозу уйти в отставку, так и работал моим секретарем.

Дело в том, что практически сразу после торжества по поводу нашей свадьбы мы увидели ростки новой жизни у меня в животе. Я оказалась беременна. Это было невозможное сияющее счастье, которому я не смела верить. Держала руку на животе, Родвер накрывал ее ладонью сверху… Чувствовала, ощущала, и душа моя пела.

Но дела по-прежнему нужно было делать. Строить, руководить. Слишком сложные задачи, чтобы поручить их заместителям. Вот и не мог Родвер бросить беременную жену во всей этой кутерьме. Ему только и оставалось, что состоять при мне в прежней должности и взять на себя большую часть забот.

А если кто хотел посмеяться над герцогом, работающим секретарем у своей супруги, он мог это сделать. Нам не обидно. Мы и сами нередко шутили на этот счет.

Спустя семь лет

– И наконец, самое новое магическое растение, привезенное в нашу оранжерею – маэлгия с драконьего острова. По просьбе Барлора – почетного профессора и моего первейшего заместителя – нашей академии были подарены целых три экземпляра этого уникального растения, хотя прежде драконы никогда не делились фауной своего обиталища, – я указала студентам на неприметные с виду белые цветы, что росли под климатическим колпаком в самом дальнем углу оранжереи.

Как и многие другие магические растения, эти цветы совершенно не производили впечатления, если не знать их особых свойств. А вот если знать… Пыльца маэлгии, собранная поутру, давала возможность создать эликсир для левитации. То есть, выпив его, можно летать в течение часа без всяких крыльев.

– Ваша светлость, а эликсир будет изготавливаться?! Когда?! – послышались вопросы студентов.

– Ну для начала нам нужно вырастить целую поляну маэлгии, – улыбнулась я. – Тогда можно будет подумать о сборе пыльцы и создании эликсира. Но, боюсь, друзья мои, использоваться он будет исключительно в государственных или учебных целях, для шалостей не подойдет. На этом заканчиваем экскурсию…

Я указала рукой на проходы, ведущие к выходу из оранжереи. Дождалась, когда студенты выйдут, заодно проследила, чтобы никто ничего не украл и не оторвал листок от какого-нибудь чрезвычайно ценного экспоната. Эту оранжерею я любила даже больше, чем прежнюю, сгоревшую в пламени огненного духа.

Теперь ничто в академии не напоминало о трагедии, произошедшей семь лет назад. Мы отстроили корпуса лучше и надежнее прежних, разбили сады – краше и обширнее погибших, выстроили новые полигоны на месте сгоревших. А я вошла в историю не только как один из победителей древнего демона, но и как «ректор, возродивший академию из пепла». Это было правдой.

Даже когда я дважды уходила в долгосрочный отпуск, чтобы ухаживать за своими сыночками, а исполняющим обязанности ректора работал Бар, не проходило дня, чтобы я не интересовалась, как живет академия, не отдавала распоряжений и советов.

Когда спина последнего студента скрылась за дверью оранжереи, из-за зарослей розового митарна вышел Родвер.

– О, его светлость слушал мою экскурсию из-за куста? – улыбнулась я после того, как он обнял и поцеловал меня.

– А как еще?! Приходится следить за собственной женой, если даже с таким животом она сама водит молодежь по оранжерее.

Родвер присел на край фонтана рядом со мной и положил ладонь на мой округлый живот, где рос наш третий ребенок. На этот раз девочка. Которую, конечно же, будут звать Маггигрейн. Маггигрейн Сайорин-Гайнорис, неплохо ведь звучит?

– Милый, ну ты же знаешь, что это доставляет мне удовольствие и совершенно не сложно! Растения дарят мне счастье! – ответила я. – Беременным ректорам нужны положительные эмоции.

– Понимаю, хотя, на мой взгляд, здесь слишком жарко, – усмехнулся Родвер и протянул мне руку. – Пойдем лучше посмотрим, что творится на заднем полигоне. Там уже столько зрителей собралось…

– Не сомневаюсь! – рассмеялась я. – С тех пор как Бар с Алис снова живут в академии, тут стало слишком много драконов!

Под руку с мужем я вышла из оранжереи. Мы свернули на большой балкон, с которого было хорошо видно задний полигон. Место для магических тренировок, куда мы выпускали всех наших детей порезвиться.

На соседних балконах действительно было немало зрителей.

На полигоне все мелькало, взрывалось безопасными, но яркими молниями, вспыхивало огненными шарами. Четверо мальчишек от четырех до шести с половиной лет бегали друг за другом, кидались нехитрой магией. Это были наши с Родвером сыновья – старший Гаурин и младший Бодир, и близняшки Бара и Алис – Дарлор и Краус.

Иногда двое из мальчишек – сыновья Бара – превращались в маленьких драконов. Впрочем, летали они еще плохо, да и защитный купол сверху предотвращал попытки отправиться в самостоятельное путешествие. Поэтому нашим с Родвером сыновьям было не сложно хватать друзей за хвосты, дергать, смеяться, катиться кубарем по земле…

– Ох уж эти ваши молодецкие забавы! – улыбнулась я. – Жду не дождусь, когда родится наша принцесса. Мы с ней будем вышивать, играть в куклы…

– Выращивать цветочки, – продолжил за меня Родвер.

– Да, и выращивать цветочки! Откуда ты знаешь?

– Я знаю тебя, любовь моя. К тому же ты говоришь так каждый раз, как видишь эту кутерьму. Гаурин, Бодир, полетели домой, мама устала! – крикнул Родвер вниз. Гаурин как раз оседлал маленького бронзового дракона Дарлора и кричал: «Иго-го, моя летающая лошадка!» Дарлор, разумеется, был не в восторге, пытался скинуть захватчика.

– Все равно драконы сильнее! – заявил Дарлор, превратившись обратно в темноволосого мальчика. Видимо, решил, что другого способа избавиться от наездника, кроме как просто перестать быть «лошадкой», не существует.

Да, наши сыновья унаследовали огромную магическую силу своего отца. Но второй драконьей ипостаси у них не было и быть не могло. Увы.

– Ничего подобного! – ответил Гаурин. – Без второй ипостаси даже лучше! Нет хвоста – значит, не за что дергать!

– К тому же наш папа тепель тоже длакон! – поддержал старшего брата Бодир.

– Неважно, кто тут дракон, а кто нет! – громче крикнул самый старший из мальчишек. То есть мой муж-дракон Родвер Гайнорис. – Если не успокоитесь, я всем вам хвосты накручу – и существующие и несуществующие!

Мальчишки восприняли угрозу всерьез, ведь Родвер действительно не бросал слов на ветер. Маленькой темноволосой шеренгой они выстроились перед балконом, на котором стояли мы с Родвером.

– Папа, а домой мы на тебе полетим? – хитро улыбнувшись, спросил Гаурин.

– Нет, конечно, – сказал Родвер. – Вы же знаете, маме сейчас не стоит летать на драконе.

– Тогда покатай нас сначала! Пелед тем, как ехать домой! – заявил Бодир. – Мы уже два дня не летали!

– Дядя Родвер, пожалуйста! – поддержали его сыновья Бара.

– Ладно! – махнул рукой Родвер. Я знала, что ему и самому нравится катать всю эту ораву. – Дорогая, ты позволишь нам полетать в суровой мужской компании?

– Ну почему бы нет, – улыбнулась я. – Чем больше ты их укатаешь, чем спокойнее они будут вечером. И тем лучше будут есть ужин…

Родвер спустился на полигон. Я заметила, как зрители на соседних балконах замерли в предвкушении. Не каждый день показывают, как легендарный герцог и глава королевской службы безопасности Эйдорина превращается в огромного черного дракона.

Обращался Родвер дольше, чем обычные драконы. Все же его тело не было приспособлено для таких метаморфоз, процесс требовал от него усилий. Но я знала, что одновременно он доставляет ему истинное наслаждение. Обретение второй ипостаси – это обретение недостающей части мозаики для каждого, в ком живет драконий дух.

Когда пару лет назад Родвер впервые обратился, Бар заявил, что «дух окончательно взял власть над плотью, а помогло этому обретение истинной пары». Поэтому предсказание Бара, что Родвер еще может начать обращаться, сбылось раньше, чем мы ожидали.