Текст книги "Ректор на выданье"

Глава 39

– Ворочается, да… – так же задумчиво согласился Бар. – Думаю, у нас чуть больше полутора часов.

Я вздрогнула и как-то сжалась. Наша с Родвером близость на время отогнала страх. Но сейчас, когда было очевидно, что демон вот-вот воспрянет, когда пол затрясся под ногами, нахлынула волна тревоги.

Перед смертью, как говорят, не надышишься. Я не собиралась умирать или дать погибнуть моим мужчинам. Но хотелось уже быстрее начать. Ожидание казалось сейчас самым мучительным. Как перед экзаменом.

Родвер, разумеется, ощутил мое состояние.

– Может быть, кохве и пирожные, друзья? – поднял он брови. – Неизвестно, когда нам представится следующая возможность подкрепиться.

И я выдохнула. Вот умеет он сказать так, что даже самая страшная проблема покажется малозначительной. И верно, зачем время терять?

Спустя десять минут мы пили восхитительный кохве «от Гайнориса», ели найденные мной в шкафчике пирожные и обсуждали детали плана. Словно превратили битву не на жизнь, а на смерть в творческий проект. Даже то, как вставал дыбом пол и тряслись стены, не сбивало настрой.

Когда закончили, оставили чашки в раковине в туалете. Просто по привычке. Ясно, что скоро этих чашек тоже не будет.

Я незаметно подошла к Бару.

– Понравилась тебе Алис? – тихонько спросила я.

– Интересная женщина, – ответил он и машинально дотронулся до щеки, где еще не до конца стерся след красной помады. – Весьма темпераментно висла у меня на шее и целовала в щеку, когда я нес ее.

Я вынула из кармана платок и потерла его щеку. Неприлично идти в бой с такой отметиной, хихикнула я про себя.

И вдруг он поморщился.

– С ней странное ощущение… – доверительно сообщил он мне, пока я терла.

– Какое? – я наклонила голову, не скрывая любопытства.

– Сам еще не понял, – ответил Бар отрывисто. – Не хочу делать преждевременных выводов.

А мне подумалось, что, похоже, Алис вызывает у Бара противоречивые чувства, как совсем недавно вызывал их Родвер у меня.

По правде говоря, мне наплевать на истинность пары. Я просто буду рада, если Бар и Алис сойдутся.

Как-то у меня все проще, чем у этих драконов.

Спустя еще полтора часа…

Пол уже не поднимался, стены не вибрировали. Просто все ходило ходуном от мощных подземных толчков. Это демон бился в каменный потолок, пытаясь сокрушить его.

Скоро ему это удастся.

Мы быстро шли по пустым коридорам академии. Точно знала, что сейчас здесь больше никого не осталось, мы проверили магически. Родвер держал меня за руку, на лице Бара – полная сосредоточенность. Мы больше не шутили, теперь нужно было предельно собраться и совершить задуманное.

И не выдать Гендарату наш план ни выражением лиц, ни интонациями. Уверена, за тысячелетия жизни он преуспел в «чтении людей».

Особо мощный толчок, мы пружиним силовым полем от стены, к которой нас откинуло, и наконец оказываемся возле выхода к центральному полигону для боевых тренировок.

Здесь много сотен лет проходили тренировки по боевой магической стратегии. Студенты делились на группы и под руководством преподавателей моделировали условия магической битвы. Я любила иногда наблюдать за такими занятиями.

Сейчас здесь было пусто. Огромное пространство полигона ослепило. Я подняла голову вверх, огляделась. Мы одни. Больше никого нет не только в академии, но и во всей столице. Вернее, хочется надеяться, что из города все уехали.

Земля под ногами содрогнулась особенно сильно. Я вцепилась в локоть Родвера, чтобы не упасть, и мы пошли к центру полигона. Там, одинокий и маленький, стоял Гендарат в своем коричневом костюме и ждал нас. Выглядел совсем не внушительно. Если не знать, что он дракон, то можно подумать, что это просто несчастный, не успевший покинуть город.

– Время пришло, – сказал он с усмешкой. – Обращайся, Барлор, сейчас я призову его к нам. Питомец ждет моих приказаний.

Конечно, он дает время обратиться Бару и себе. Дает время нам с Родвером забраться на шею Бару. Все это происходит на удивление спокойно, мы словно собираемся совершить прогулку над морем, не более того.

На этот раз я не одна на драконьей шее.

Родвер сидит позади меня, его крепкая грудь служит мне надежной опорой, оберегает от холодного ветра. Я слышу, как сильно и глубоко бьется его сердце. Родвер впервые летит на драконе, это необычное приключение, и он предвкушает и его, а не только битву, что предстоит нам.

Рядом распадается на бесконечное множество коричневых частиц Гендарат. Несколько секунд они кружатся смерчем, словно необычный порыв ветра поднял песок с поверхности полигона, потом на его месте обретает очертания коричневый, с подпалинами дракон.

Он не восхищает меня так, как Бар. Этот дракон кажется не таким величественным и красивым. Нет в нем хищного благородства, присущего нашему другу. Он растратил его на мысли о мести, ненависть и осуждение собратьев.

– Поднимаемся! – командует Гендарат. Его голос колоколом звучит у меня в голове. Вздрагиваю с непривычки.

Нужно привыкнуть, что теперь, когда двое из нас находятся в драконьей ипостаси, все фразы будут говориться мысленно.

Кроме тех, что Родвер шепчет мне сзади. Это фразы любви. Иногда он горячо и щекотно дышит мне в спину, словно ненароком переползает рукой с моей талии чуть повыше, где под камзолом притаились мягкие бугорки.

Знаю – он делает это, чтоб я возмущалась, смеялась и не боялась.

Бар взмахивает крыльями, и полигон мягко наклоняется, потом остается внизу. Параллельно с нами поднимается Гендарат. Сверху мы видим пустой город, словно летим над давно брошенной столицей древнего вымершего народа.

Мы еще не очень высоко, дома и особняки не кажутся игрушками. Краем глаза я замечаю брошенные кареты, телеги, какие-то вещи, валяющиеся прямо посреди улиц.

Люди ведь не уезжали из города. Люди из города бежали, бросая все ненужное. Я с ужасом представила себе панику, которую мы, находясь в академии, не видели. К счастью, хотя бы затоптанных трупов мне не удалось разглядеть…

Мы поднимаемся выше и по команде Гендарата зависаем над центральным входом в академию. Ворота, фонтан, скамейки, дорожка к главному административному корпусу и сам корпус выглядят теперь как детали конструктора.

Гендарат пристально смотрит вниз, и невооруженным глазом видно, как методично вздыбливается земля. Раз за разом, раз за разом… Словно работает механизм, а не ворочается живое существо.

Впрочем, кто знает, кто, когда и как создал огненного демона. Может, на самом деле он и есть какое-то неизвестное магическое устройство…

И тут раздается грохот, слышный даже нам наверху. Он громче порывов ветра, громче всего. Земля, камень, все внизу разлетается в стороны. Сноп пламени – и из образовавшейся бреши появляется невероятных размеров пылающая алым огнем голова. Три гребня на ней, мясистый нос, пасть, пышущая пламенем. И узкие щели – глаза, в которых тоже горит огонь, но в середине можно разглядеть черные, как провалы в бездну, зрачки.

– Вот оно… проклятие нашего мира! – шепчет мне на ухо Родвер.

Демон осматривается, потом из бреши показываются огромные огненные руки. Они замелькали, расчищая проход.

Не прошло и минуты, как он выставляет наружу ногу высотой с дом и одним движением выходит на свет божий.

Древний ужас стоит перед нами во всей своей реальности. В два раза выше самых высоких зданий академии. Черный внутри, но пылающий алым снаружи.

Он потянулся, огляделся. Один ленивый, неосознанный взмах его руки – и слетает крыша с лебединого корпуса, а само здание горит. Пламя в мгновение ока перекидывается на соседний корпус…

Я вцепляюсь пальцами в руку Родвера, закусываю губу. Моя академия горит, все больше зданий охвачено древним огнем. А я смотрю на это сверху и ничего не могу сделать.

Здесь просто не хватит воды, и в небе ее не хватит, чтобы затопить демона прямо сейчас!

Злые, отчаянные слезы текут по щекам. Я знала, что так будет. Но не знала, насколько это будет больно!

Демон делает шаг, чтобы пойти дальше крушить город. Но вдруг поднимает лицо вверх и встречается взглядом с Гендаратом. Мгновение огромная фигура стоит неподвижно, с занесенной для шага ногой, но внезапно опускает ногу и склоняет голову, словно кланяется своему господину-освободителю.

– Летите к морю и приготовьте Камень! – командует Гендарат.

Бар медленно разворачивается, и мы летим к набережной, оставляя за спиной горящую академию.

Мою горящую жизнь.

«А что его готовить! – думаю я про Камень с иронией, – он всегда при мне. Ведь Камень вод – это я! А Родвер – тот, кто его активирует!»

Да, Камень вод – это я. Сила, заключенная прежде в Камне, течет в моих жилах. Я просто не догадывалась об этом, поэтому и не пыталась реализовать ее.

…Роджер – напротив, улыбается и утешает меня, обещает скоро вернуться. Я протягиваю ладонь, дотрагиваюсь до его щеки, глажу черные жесткие волосы, отпиваю глоток вина, опускаю взгляд – мне все же больно от предстоящей разлуки.

И тут я понимаю, что с вином что-то не так. Я кашляю, не в силах принять этот странный вкус.

Вино обжигает меня, это странно. Язык сводит терпкой горечью, смешанной с невероятной приторной сладостью.

Но, обжигая горло, прокладывая горячую дорожку ниже, вино скорее придает сил, чем отравляет организм. Даже приятно.

Необычно, неожиданно, но приятно.

– Что это? – удивляюсь я. – Что ты добавил в вино, хулиган?!

Роджер накрывает рукой мою ладонь на столе.

– Особая добавка для моей любимой, – улыбается Роджер, но в глазах я замечаю невеселый напряженный блеск. – Выпей еще, милая моя. Это вино придаст тебе сил пережить нашу разлуку…

Я неуверенно подношу бокал к губам. Особые травы? Роджер не первый раз делает добавки к вину. Ничего совсем уж необычного. Нужно расспросить у него, что за рецепт. Даже интересно.

Вино бодрит, растекается по венам искристой силой. Необычной, пьяной, сияющей силой.

Я делаю еще глоток, и еще… Теперь горько-сладкий терпкий вкус чарует, я привыкла к нему. Поражаясь самой себе, выпиваю бокал до дна.

Пару минут мир кружится перед глазами, потом останавливается, и я начинаю видеть все удивительно четко. Каждую морщинку под глазами Роджера, каждый его волосок, каждую ножку крохотного жучка, что осмелился ползти по лиане, свисающей у моей щеки. Мир сияет изнутри яркими, радостными огнями.

– Да что же это?! – спрашиваю я у него снова.

– Рецепт ты узнаешь потом, милая…

Еще около полутора часов мир сияет изнутри, а я списываю все на особый, «пьяный» рецепт вина. Это действительно помогает пережить надвигающуюся разлуку.

Ощущаю, что дивная субстанция распределилась по моему организму, впиталась в него, и эйфория понемногу исчезает. А к утру я почти ничего не помню про необычное вино, ведь Роджер уехал. Печаль разлуки затмевает все.

Мне удалось вспомнить тот вечер и понять замысел Роджера. И да, как бы невероятно это ни звучало, он растворил Камень вод, замаскировал под вино. А в вечер перед отъездом дал его выпить мне.

Сила Камня перешла в меня и дремала целое десятилетие. Хитроумный Роджер Сайорин спрятал Камень там, где никому не пришло в голову искать его.

Не в пещере или сокровищнице, даже не в кулоне на груди любимой женщины. Он спрятал его в моем теле, в моей крови.

Теперь пришла пора раскрыть эту силу. И Родвер мне в помощь.

Роджер писал, что желательно, чтобы активировал мою спящую водную магию некто сильнее меня самой. В идеале – дракон. Ну или равный дракону. У меня самой с первого раза может и не получиться. Мало быть носителем силы, нужно еще иметь мощь, чтобы быстро и нужным образом активировать ее.

Остается поверить, что мы с Родвером сможем это сделать.

Мы летели к морю словно бы наперегонки с Гендаратом. Он то обгонял нас, то замедлял полет, чтобы проследить за своим «питомцем». Иногда, я не удерживалась и оглядывалась из-за Родвера назад, чтобы увидеть, как огромная смертоносная тварь идет через город к морю.

Там, где ступали его черные каменные ноги, рушились, опадали пылью и осколками дома, вспыхивали соседние здания, и я молилась, чтобы пожар не распространился на весь город.

А потом мы потеряли его из виду. Как бы ни подчинялся демон Гендарату, но ему нравилось бодрствовать. Нравилось крушить дома, как игрушки, нравилось гонять каменные осколки. Демон немного отстал, заигравшись на большом проспекте…

– Ну же! Подготовьте ему дорогу! – скомандовал Гендарат.

Мы не заставили себя упрашивать. Бар закружился над морем, а я начала медленно вставать на ноги.

Родвер у меня за спиной поднялся тоже и, мастерски удерживая равновесие, помог и мне. Я свела руки перед грудью, Родвер накрыл их ладонями, повторяя мое движение.

– Давай, призови Камень! Активируй! – тихо сказала я Родверу. Сердце колотилось как бешеное. Вот он – тот миг, ради которого, возможно, я и жила всю свою жизнь.

Незнакомый прежде импульс прошел от его сердца, заструился по его рукам, впитался в мои, пробежал по сосудам к моему сердцу…

Сила – сияющая, перламутровая, мягкая и твердая одновременно – взорвалась в нем, гейзером взвилась вверх, разошлась кругами. Побежала по моим рукам. Родвер плавно повел мои ладони – мы словно раздвигали что-то перед собой.

И вот мы раскинули руки в стороны, словно открывались небу и ветру, стоя на шее дракона.

Послушные Камню вод, морские воды забурлили, начали растекаться, обнажая дно…

Мы изумленно, еще не веря своим глазам, смотрели на это.

Нужно было время, но не так много. Вскоре воды стояли темно-синими высоченными стенами, между которыми зиял проход по мокрому, усыпанному мусором, раковинами и погибающей рыбой дну.

«Получилось!» – изумленно прошептала я мысленно Родверу с Баром.

Проход тянулся от нашего берега далеко в море, на много километров, но даже невооруженным глазом было видно, что где-то он заканчивается.

– Мало! Этого мало! – прокричал в наших головах Гендарат. – Будете лететь впереди и расчищать дорогу!

Кажется, теперь, когда его план был так близок к исполнению, древний дракон начал сильно волноваться. В его мысленном голосе звучала смесь агрессии и истерики.

– Конечно, – спокойно ответил ему Бар.

Мы поднялись повыше, чтобы оглядеть огромную морскую «улицу» и увидеть приближающегося к ней демона.

Он был все ближе. Возле моря помедлил, видимо, огненной твари не хотелось лезть в море, даже если обещана сухая дорога. Казалось, огненный зверь с сомнением смотрит на нее, в глазах чудилось большее, чем обычно, осознание. Но Гендарат завис над ним, и вскоре демон сделал первый шаг.

Я начала молиться, чтобы он не останавливался, чтобы шел быстрее, чтобы как можно скорее оказался там, где воды моря смогут скрыть его с головой.

Господь услышал мою молитву.

Убедившись, что водные стены стоят крепко, демон пошел вперед быстро и равномерно. Трепетало влажное морское дно, когда он опускал на него свои огромные ступни, чуть потряхивало наши рукотворные водные массивы, а сам демон все больше удалялся от берега.

Мы летели сверху, над морем. Гендарат – параллельным курсом.

Вот море стало демону по пояс, вот по плечи…

Ожидание было мучительным, мы с Родвером так и стояли на шее Бара, вглядываясь вперед – где-то там обязательно должна быть океаническая впадина.

Впадина впереди была.

– Да летите же вперед! Расчищайте путь! – заорал Гендарат, видя, что до конца нашей «улицы» осталось всего лишь несколько миль.

Несчастный старый сумасшедший дракон, подумалось мне. Он и правда не понимает, что мы не собираемся прокладывать демону дорогу. Нам нужна лишь эта впадина. Нам просто нужно глубокое место, чтобы утопить его.

Еще пара гигантских шагов – и верхние границы водных стен становятся выше головы огненной твари. Ноги демона ухают в мягкий ил, наступают на погребенные под ним обломки затонувшего судна.

– Сейчас! – коротко говорит Бар.

– Да, сейчас, – подтверждает Родвер.

Как никогда, я ощущаю себя единой с ним, когда он снова разводит мои руки в стороны и водная энергия струится в нас, смешивается с нашей обычной магической силой. В нас обоих. Не только во мне. Я делюсь ею с тем, кто направляет ее, с тем, кто может направлять меня.

С резким хлопком водная сила вылетает наружу – Родвер сводит мои руки, словно мы хотим поаплодировать бескрайнему морю, Бару, может быть – самим себе… Один большой всплеск – водные стены падают вниз и смыкаются над головой демона.

Он не вскрикнул, не издал ни одного звука. Просто исчез под водой.

Вот и все, думаю я. Мы больше не увидим его.

Одним движением морские воды погребли древнее проклятие нашего мира. Даже его жара не хватит, чтобы осушить море. Он не погибнет, но будет спать на дне впадины, бессильный без своего огня.

И проспит до тех пор, пока география мира не изменится, пока суша не придет на место моря, а море – на место суши. До этого еще миллионы лет. По крайней мере, мы будем на это надеяться.

– Будьте прокляты! Обма-а-анщики! – раздается стон потрясенного нашим поступком старого дракона. – Вы поплатитесь за это!

Он пикирует вниз, словно хочет броситься в море вслед за своим «питомцем». Но у самой воды разворачивается и несется прямо на нас.

– Деремся, – спокойно констатирует Бар. – Это было ожидаемо. Приготовьтесь.

Мы сломали игрушку старого дракона, и теперь это полубезумное, но очень опытное существо будет мстить нам. Мстить, пока мы не убьем его или он не убьет нас всех. У нас нет права жалеть его.

Бар первым выдохнул огонь ему навстречу…

Глава 40

Нам предстояла жаркая драка, я понимала, что просто не будет. Но в душе растекалось нечто невообразимое, огромное, как море.

Когда в подземелье у меня в голове лучиком мелькнула догадка, как следует поступить, я не верила до конца, что получится.

Ведь наш план висел на волоске. На волоске толщиной в слепую жажду мести Гендарата. Толщиной в его незрячесть, неспособность и нежелание верить, что кто-то может не использовать демона в своих целях, а просто уничтожить. Даже пойти на риск для своей жизни, чтобы совершить это.

Не верила и тогда, когда готовились. Казалось, в последний момент древний дракон догадается и пустит древний ужас разгуливать по континенту. Или он и вовсе все понимал заранее и теперь будет ехидно усмехаться, разрушая наши надежды.

Но чутье сработало правильно. Гендарат не учел того, что было очевидно мне: если демон окажется между двумя водными стенами, то их можно на него обрушить.

А может, оголтелый мститель просто не понимал всех возможностей Камня вод, не знал, что он может совершать любые манипуляции с водной стихией.

Невероятное, немыслимое облегчение и щемящая радость росли в нас. Я слышала, как смеется за спиной Родвер, как собранный клинком разум Бара тоже радуется и пышет победой.

И все же впереди было самое опасное для нас лично. Мы обманули Гендарата, провели, как ребенка. Теперь он готов умереть, но покарать нас. А мы все еще не знаем его истинных возможностей.

Древний дракон, видимо, понимал, что вблизи моря мы снова можем использовать Камень вод, например поднять огромную волну. Поэтому, уклонившись от пламени Бара, он начал подниматься выше, под облака.

Очевидно, что захочет атаковать нас оттуда. А еще очевидно, что он будет стремиться ранить и убить именно Бара. Ведь если погибнет дракон, на чьей шее мы с Родвером сидим, то и нам будет сложно выжить.

– Заходим слева, – произнес Бар у нас в голове. – Гайнорис, держите силовой и ментальный щиты. Я буду напрямую отражать его атаки и атаковать сам.

Да, Бар хоть что-то знает о сражениях драконов в поднебесье, подумалось мне. Да и то наверняка в его жизни прежде были лишь бои ради забавы, какие-нибудь драконьи турниры, а не схватки, победа в которых означает жизнь. А вот Гендарат владеет техникой воздушного боя в совершенстве. Убеждена в этом.

Мы стремительно поднимались выше, и вот уже на нас летит поток пламени Гендарата. Как когда-то, Родвер поднимает руку, и огонь мягко обтекает нас, остановленный силовым полем.

Я не умею сражаться. Это очевидно как никогда. Сижу на шее Бара и смотрю, как Родвер стоит рядом, воздев руки. Как изгибается Бар, чтобы спикировать в сторону древнего дракона…

«Сцепились два дракона в поднебесье…» – неожиданно пронеслась у меня в голове строчка невинной детской песенки. Как когда-то в плену лже-Колбина, когда я вспоминала сказку про принцессу и дракона. Смешно, неуместно…

 
Сцепились два дракона в поднебесье,
Один зеленый, а другой – бордо,
Летел их рев жестокой древней песней,
А победил из них двоих… никто!
 

Да нет же! Нам так нельзя, мы должны победить!

Я едва удерживалась на шее Бара, все мелькало. Взрывы пламени, силовые волны, молнии. Почти не могла отследить, понять происходящее за взмахами огромных крыльев и ревом драконов. Лишь изредка замечала, как разъяренная морда Гендарата оказывается ближе к нам, чтобы извергнуть очередную порцию пламени.

Иногда мне казалось, что все это происходит отдельно от меня. А я, как растерянный ребенок, сижу где-то на поле и смотрю на величественную опасную схватку со стороны.

И вдруг все замолчало и затихло. Я увидела, как пламя Бара охватило Гендарата, он явно с трудом стряхивал его… И не мог стряхнуть ни магией, ни физически.

Так и не переставая гореть, древний дракон беспорядочно захлопал крыльями, они сами собой сложились вдоль тела, и он камнем полетел вниз.

– Победа, это победа?! – попыталась я перекричать ветер и посмотрела вверх, в лицо Родвера. Потрепанный, со следами сажи ни лице, с всклокоченными волосами, он стоял ровно в том месте, где шея Бара переходила в тело, и казался древним величественным воином посреди битвы.

– Не знаю, любимая, – задумчиво сказал он, опуская простертую в небо ладонь.

И тут Гендарат, кажется, пришел в себе. Пламя на нем погасло. Сперва неловко, потом увереннее он взмахнул крыльями, выровнял курс, изогнул шею, чтобы посмотреть на нас. И словно бы в ужасе полетел над морем, подальше от берега.

Гендарат спасался бегством.

– За ним! – сказал Родвер, и Бар стремительно начал настигать беглеца.

«Удирает?! Ага!» – подумалось мне. Но догадка тут же наполнила паникой мое сердце.

– Это обманный маневр! Стойте! – закричала я.

Но было уже поздно.

Древний дракон вдруг развернулся так, чтобы быть на одной линии с нами. Он не изрыгнул пламя, не кинул в нас молнию. То, что он делал, я ощущала как собирающиеся, набухающие штормовые тучи, что должны разразиться бурей, сметающей все на своем пути.

Он готовил ментальный удар. Не чета тому, которым атаковал нас с Родвером когда-то.

Такой удар называют «удар смерти». Дракон – или другой сильный менталист – может вложить в ментальный удар почти всю свою силу, ослабеть или даже умереть при этом, но снести все ментальные щиты противника, превратить его разум в кисель.

– Полная защита! – яростно орет Бар у нас в головах, я ощущаю, как он напрягся из самой глубины своей души.

Родвер вздергивает меня на ноги, прижимает к себе, одну ладонь кладет мне на лоб, словно это может помочь. Я судорожно заглядываю ему в глаза. Шепчу: «Люблю… тебя… люблю!» Как когда-то, когда я впервые призналась ему в любви во время атаки дракона.

Устоим ли мы… Гендарат хочет убить нас и умереть сам. Или превратить нас в жалких безумцев – если вынесем невероятную боль, если физические структуры нашего разума устоят.

А потом на нас обрушилось это.

Как описать ощущение, когда стена весом в миллиарды тонн падает на твой разум и ты понимаешь, что сейчас будет раздавлено, уничтожено все твое естество? Именно это я почувствовала.

Инстинктивно прикрыла голову руками – поверх ладони Родвера. Вот и все, пронеслась мысль. Гендарат все же победил.

Но совсем близко от наших разумов стена остановилась. Что-то упругое, сильное противостояло ей. Защита, выставленная Баром и Родвером, держала удар.

В те мгновения мне казалось, что мы трое стали единым целым. Я чувствовала, как напрягается из глубин своего существа Бар, как старается одновременно удерживать плавный полет. Как сосредоточен Родвер, как он, древний дракон Гайнир, противопоставляет силе Гендарата свою мощь.

Но давление усилилось. Я отчаянно добавляла энергию в защиту мужчин, но что я могла… Это не водная стихия. Это схватка разумов, а менталист из меня совсем слабенький.

И тут я почувствовала, как воздух вокруг нас становится легче. Это рухнула защита Бара. Дракон под нами взревел от боли… и осекся.

Сжимающую нас стену снова откинуло. Я подняла лицо и увидела, как Родвер выставил вперед ладонь, беря весь удар на себя, защищая нас с Баром. Как катятся капли пота по его лицу, а глаза… его глаза изменились. Теперь это были драконьи глаза из сказок – со зрачком в форме песочных часов в окружении синего безоблачного неба.

– Только выживи, любимый, умоляю… – прошептала я, понимая, что такой выплеск силы может убить его человеческое тело. – Только выживи… – Я сжала его плечи и вливала в него свою магию, наверное, без толку, но я должна попытаться…

И вдруг все прекратилось. Давление исчезло. Родвер уронил руку. Я взглянула в сторону, где должен был быть Гендарат.

Удивительно, но эта тварь была еще жива. Он слабо взмахивал крыльями, едва держался, но летел в нашу сторону. И его взгляд был устремлен прямо в глаза Родверу.

Родвер одной рукой оперся на мое плечо, и синее море его глаз начало тускнеть, а нить между его взглядом и взглядом Гендарата натянулась до предела.

– Бар, меняй курс! Нужно разорвать зрительный контакт! – заорала я Бару и мысленно, и вслух.

Бар дернул шеей, ему явно еще было плохо, но он тут же особым образом взмахнул хвостом, и мы развернулись.

Краем глаза я заметила, что Гендарат беспорядочно ударил крыльями и кувырком полетел вниз, в море.

Что же, я помогу тебе умереть, подумала я отрешенно. Несложно, это я и сама могу. Сделала круговой жест пальцем, внизу, в море, закрутился огромный водоворот.

И как только тело дракона коснулось воды, водоворот начал затягивать его в пучину.

Кажется, Гендарат еще пытался махать крыльями, поглощаемый бездной, забравшей его «питомца». Но я знала, что море неумолимо ломает ему кости, череп, сдавливает мозг.

Словно что-то лопнуло в воздухе, стало легче дышать, и я поняла, что Гендарат умер. Море успокоилось, лишь легкие волны пробегали там, где скрылось огромное тело дракона.

– Магрит, любовь моя… – услышала я слабый шепот и ощутила, как Родвер, мой любимый, сползает вдоль моей спины.

Я подхватила его, помогая сесть, потом лечь на необъятную спину Бара.

– Только выживи, только выживи, – шептала я ему.

Мы встретились глазами. О господи…

Его зрачки вновь стали человеческими, а синее море гасло. И это были не глаза Родвера. Другие родные, любимые глаза. Бархатные глаза моего мужа Роджера.

Он слабо улыбнулся уголком губ:

– Я вернулся…

– Роджер, любовь моя! Я не знаю, как это… Как ты оказался в этом теле… Выживи! Все только начинается, любовь моя!

Он грустно посмотрел на меня. Каждое слово давалось ему с трудом, он словно сам вытаскивал себя из бездны, чтобы произнести его.

– Уже невозможно, любимая. Дракон обещал вернуть мне память так, что я сохраню жизнь. Он выполнил обещание… наполовину.

Да, дракон выполнил обещание наполовину. Вернул память Родверу, но не спас его от смерти. Видимо, он воздействовал на разум Родвера, когда тот полностью отразил его ментальный удар и они застыли, встретившись взглядами.

Конечно, я понятия не имела, откуда и как здесь взялся мой муж. Но не могла не узнать его.

По-видимому, после той схватки Роджер не погиб, а захватил тело врага, но при этом потерял память.

Так появился на свет Родвер Гайнорис – душа Роджера Сайорина в теле его противника – самборийского мага Гадора Акрейга.

Об этом несложно было догадаться. Детали сам расскажет… если выживет.

Если выживет! Вспомнилось, как я только что шептала ему: «Только выживи, только выживи!» – и вливала в него свои силы.

Я вливала их и сейчас, но все было без толку. Родвер умирал не от того, что потратил слишком много магии, а из-за непонятных процессов в разуме, активировавшихся от воздействия дракона.

Роняя слезы счастья и боли одновременно, я склонилась над ним:

– Роджер… Родвер… Милый, я не дам тебе уйти! Скажи, что мне сделать?! Должен быть способ!

Он уже не говорил, лишь отрицательно поводил глазами, грустно улыбаясь. Мол, ничего, любимая, тут ничего не сделать.

Мой любимый мужчина – неважно кто, Роджер или Родвер, это ведь одна и та же душа – смотрел на меня, как в последний раз. Вернее, он и был уверен, что этот раз – последний.

Это я, глупая и упрямая, не могла смириться, что обрела его в полной мере и сразу должна потерять снова. А он, наверно, мог бы ментально передать мне свою историю, объяснить. Но он не тратил на это время. Он любовался мной, пока его глаза еще могли видеть.

И признавался мне в любви, окутывал любовью и своей безбрежной нежностью. А на что еще потратить последние минуты жизни, говорили его глаза и улыбались уголками век – он и сейчас пытался утешить меня.

– Да нет же… – охрипшим голосом прошептала я. Склонилась и мягко коснулась губами его остывающих губ. Легко, но исступленно, отчаянно.

В сказках все эти спящие красавцы и красавицы всегда просыпаются от поцелуя!

Только мы были не в сказке. И я, опять же, не принцесса, а ректор. И Родвер-Роджер – не принц, а дракон в человеческом теле. Всего лишь дракон…

Поцелуй не помог. Напротив, Родвер лишь закрыл глаза. Я судорожно потянулась к его шее, нащупала жилку. Нет, он еще был жив. Немного, совсем чуть-чуть жизни в нем еще сохранялось.

Жилка билась. И грудь слабо, но вздымалась от дыхания. С трудом он снова открыл глаза – но лишь для того, чтобы я поняла: он уже далеко.

Уходит, удаляется и прощается, глядя на меня с границы между миром живых и миром ушедших.

– Бар, миленький, ну ты все видишь! Что нам делать, Бар?! – закричала я мысленно.

– Знаю, – сосредоточенно ответил дракон. – Я думаю.

– Сделай так, чтоб он снова забыл! Тогда процесс остановится! – осенило меня.

Да плевать, если Родвер опять не будет помнить, что он – Роджер. Конечно, увидеть вновь своего мужа, каким он был прежде, было счастьем.

Но все равно Родвер Гайнорис никогда не станет прежней личностью Роджера. Я это понимала. Если он сохранит память, то станет кем-то третьим – Родвером, который помнит жизнь Роджера. Наверно, новая память заставит его как-то измениться, но и Роджера, какой был прежде, не воскресит полностью.

Такие «полные воскрешения» бывают лишь в дурацких постановках, что показывают в шаре ясновидения.

А если память Роджера не сохранится, то снова будет просто Родвер. Я приму это! Я люблю его под любым именем.

Под любым, проклятие, только пусть живет!

– Поздно, Маг. Это необратимый процесс, – ответил Бар с досадой. – Думаешь, я уже не пытался? – усмехнулся дракон, вырывая меня из стремительной, отчаянной молитвы.