Текст книги "Камень ангела"

– Хорошо, – вымолвил он, когда снова обрел дар речи. – Хорошо, я это сделаю – все, что ты хочешь.

Он услышал тихий смешок.

– Давно бы так, Джон.

10

«Пошли за мальчиком», – сказал ему Дух, и теперь Кит был здесь. Он моргал, как сова: в комнате стоял дым от трав, которые настоятель жег накануне, чтобы скрыть ужасный запах. После этого он лег спать, плохо себя чувствуя, и только что встал, так и не уснув. Ему никак не удавалось собраться с мыслями. Казалось, он смотрит на Кита сквозь длинный туннель, а когда он заговорил, то сам не узнал свой голос.

– Подойди, – сказал он. – Дай мне на тебя посмотреть.

Когда мальчик неохотно приблизился, настоятель приподнял ему подбородок и заглянул в ясные серые глаза, в которых увидел не страх, а неуверенность. Через минуту Кит отодвинулся.

– У меня было мало времени… – начал он.

– Теперь это неважно, – ответил настоятель все таким же сиплым голосом. – Расскажи мне о себе.

– Что?

Настоятель уселся и указал Киту на стул, но тот остался стоять. Настоятель почувствовал, как у него перехватило горло.

– О твоих родителях, – сказал он.

– Мои родители умерли, – натянуто ответил Кит.

Настоятель чувствовал, что как бы со стороны наблюдает за происходящим.

Он задавал вопросы о происхождении мальчика, установив, что у того действительно нет семьи, которая могла бы о нем справиться, что его родители католики и собственность, прежде принадлежавшая его семье, теперь вверена попечению школы. Кит кратко отвечал на вопросы со все более возрастающим удивлением.

– Это все, сэр? – спросил он.

Настоятель поднялся и обошел вокруг Кита – сначала в одну сторону, потом в другую. Непроизвольно он взял локон мальчика в руку и понюхал.

– Ты знаешь, что такое Великий Ритуал, Кит? – пробормотал он.

Кит отпрянул от него.

– Мне нужно идти, – заявил он.

– О нет! – произнес голос настоятеля.

Кит сделал резкое движение, но настоятель снова стоял прямо перед ним.

– Мы еще не закончили, Кит, – сказал он.

Пот выступил на лбу мальчика, когда настоятель с улыбкой подошел ближе.

– Это ритуал, который нужно совершать в определенное время, – пояснил он. – Предпочтительно в новолуние. Ты знаешь, Кит, когда это?

Внезапно мальчик обрел дар речи.

– Я не хочу знать о ритуалах! С меня довольно! Я больше не хочу сюда приходить!

Настоятеля не рассердила эта вспышка. Он ощутил какую-то странную безмятежность, как будто теперь от него ничего не зависело. И вдруг он понял то, что знал Келли: этот мальчик какой-то другой, и он носит в себе какую-то тайну.

– Ты мне что-то недоговариваешь, Кит?

Кит молча смотрел на него.

– Может быть, какая-то тайная печаль, – прошептал настоятель. – Бремя, которое тебе не с кем разделить.

Рука Кита стремительно дернулась к лицу, как бы защищая его.

– Я могу помочь тебе раскрыть эту тайну, Кит, – предложил настоятель и увидел, как Кит переменился в лице. – Мы можем работать вместе, Кит. Разделенная печаль – это печаль, уменьшенная вдвое. Но ты должен работать вместе со мной, Кит. Я не могу работать один.

– Да, – ответил Кит, и настоятель понял, что победил. Он отвернулся.

– Новолуние будет на следующей неделе, – сказал он. – Я пошлю за тобой, и ты придешь в церковь в полночь. Ты понимаешь?

– Да, – повторил Кит, и настоятель расслабился.

– Это все, – сказал он, полуобернувшись. – Можешь идти.

И мальчик поспешил к дверям. Настоятель сразу обмяк. Его охватила сильная слабость. Он едва добрел до кровати и повалился на нее. Завернувшись в одеяло, он лежал, глядя в потолок. Потом погрузился в глубокий сон без сновидений.

11

Кто-то звал его. Открыв глаза, он в недоумении обвел взглядом комнату. В ней никого не было. До него снова донесся слабый голос.

– Доктор!

Это был голос Кита.

Настоятель встал, застегнул свое одеяние и открыл дверь.

– Доктор! – снова позвал Кит, на этот раз еще тише, и настоятель понял, что мальчик находится у подножия лестницы. Он поспешно спустился и увидел Кита, лежавшего на нижних ступеньках.

Сердце настоятеля тревожно забилось. «Что…?» – хотел спросить он, но споткнулся, запутавшись в своей мантии. Кит попытался поднять голову, но она снова упала, стукнувшись о каменную ступеньку. Еще больше встревожившись, настоятель поспешил к нему.

– Что случилось? – спросил он и задохнулся при виде крови.

Кит открыл глаза и застонал, когда настоятель склонился над ним. Доктор Ди колебался не более минуты. Он был теперь стар, но когда-то был сильным. Он взял Кита на руки, слегка пошатнувшись, и начал подниматься по лестнице. Он навалился на дверь, чтобы открыть ее, потом опустил Кита на пол и сам присел, прислонившись к двери, с трудом переводя дыхание. Затем он открыл сундук под окном, вытащил простыню и расстелил на кровати. С огромным усилием он положил на нее Кита, после чего тот потерял сознание.

Его ранили шпагой – это настоятель понял сразу. Прислонившись к столбику кровати, он постоял минуту, потом подошел к мальчику и начал расстегивать ему рубашку.

Под рубашкой у Кита уже имелись бинты, завязанные небрежным узлом, а сквозь них просочилась кровь. Настоятель начал развязывать узел. Кит сделал слабый жест, протестуя.

– Лежи спокойно, – велел настоятель, и Кит закрыл глаза.

Настоятель разматывал бинты, переворачивая тело Кита то на один бок, то на другой. Некоторые слои бинта склеились, и они отходили большим комом. Обнажились тугие мускулы на спине Кита, а когда настоятель наконец опустил Кита на спину, его рубашка приоткрылась и обнажились две маленькие, но несомненно девичьи груди.

Тени

Манчестер, наши дни

Кейт вошла в пустой дом. Гулкая пустота окружила ее, как пыль. Она стояла в прихожей, и тишина действовала ей на нервы.

Нехорошо, что она одна. Что-то странное происходит в голове. Постояв еще несколько секунд, она вошла в кухню и взяла со стола телефонную книжку отца.

Усевшись за стол, она проверила все телефоны в книжке, но фамилии и цифры ни о чем ей не говорили. Ей некому было звонить – разве что полиции. Но что они сделают, обнаружив, что Кейт в доме одна? Да и вообще отец может вернуться в любую минуту.

А если он не вернется?

Эту мысль она все время гнала от себя. Но сейчас она снова думала об этом, медленно разжимая пальцы. Все ногти были обгрызаны.

Кейт резко поднялась, оттолкнув стул. Это просто безумие – вызывать полицию! Ни в коем случае. И нечего терять время. Ей нужно собраться с мыслями и составить план действий. Нужно обыскать дом, чтобы найти какие-то ключи к разгадке – куда он мог уйти. А если повезет, то она не успеет даже закончить поиски, как он вернется и окажется, что все это – какая-то ужасная шутка.

Его спальня – да, она начнет со спальни. Нужно проверить, что он взял с собой, это может ей подсказать, надолго ли он планировал уехать.

Кейт зашла в комнату, где царил полный развал. Насколько она могла судить, большая часть его одежды была в платяном шкафу, и это ее немного утешило. Она начала просматривать его книги и бумаги, ища хоть какую-нибудь зацепку.

На кровати лежала раскрытая папка. Кейт внимательно взглянула на нее. Это была его книга, диссертация о тайнах старения, которую он начал писать, еще когда занимался медицинскими исследованиями. Ее так никогда и не опубликовали. Она называлась «Возвращенный рай».

Отец написал ее много лет тому назад, но, очевидно, недавно снова просматривал. Кейт уселась на кровать и начала читать.

«Структурные изменения и функциональное ухудшение систем тела с последующим нарушением гомеостазиса…»

Кейт понятия не имела, о чем идет речь. Она сделала еще одну попытку.

«Признаки старения – это сочетание генетически программируемых процессов и генетических изменений, вызванных экзогенными и эндогенными факторами».

Следующий отрывок она поняла:

«Старение может рассматриваться как широко распространенное, поздно начинающееся заболевание. Но оно не является неизбежным».

Это было исследование отца на тему о возможности бессмертия.

Тема эта никогда ее особенно не интересовала, но отец говорил, что это из-за того, что она еще юная.

Воспоминания, впечатления, образы мелькали у нее в голове. Она увидела женщину в синем одеяле, пересекавшую площадь, и вспомнила, что ее тогда как будто пронзило током. Или это было похоже на то, как переключаешься на другой канал телевизора. Или на другое время, подумала она. Кейт вспомнила, как отец пытался объяснить ей про время.

«Мы четырехмерные существа, Кейт, – сказал он, – проходящие через вселенную, в которой много измерений».

Он всегда так с ней говорил – как будто она его студентка. Только в тот раз она не хотела слушать.

– Ну, ты даешь! – сказала она, с успехом отвлекая отца от темы.

Когда она небрежно выражала свои мысли, он сразу же начинал читать лекцию о нормах речи. Кейт это знала и делала нарочно, чтобы позлить его.

Но это сработало ненадолго. Вскоре он уже пытался заставить ее вообразить трехмерный конус в двухмерном кругу.

– Если бы ты была двухмерным существом, живущим на этом круге, то как бы выглядел такой конус? – спросил он. – Что бы ты увидела?

Кейт бросила на него взгляд, который годами доводила до совершенства, – намеренно тупой. От отца разило перегаром: накануне вечером он выпил. Сейчас он выговаривался, избавляясь таким образом от похмелья, как уже делал много раз прежде. Она знала, чего он от нее хочет, – какого-то знака, что она настроена на одну с ним волну, что они могут общаться. Но она не подала ему этот знак. Она лишь смотрела ему в глаза. Наконец отец вздохнул и взял лист бумаги и штопальную иглу. Затем сложил бумагу несколько раз, так что получилось что-то вроде веера.

– А теперь смотри сюда, – сказал он. – Предположим, время представляет собой не прямую линию, а волны или складки – вот такие. – Он проткнул одну бумажную складку иглой. – Если точка А – настоящий момент, а точка Б – какой-то момент четыреста лет тому назад, то точка А фактически ближе к точке Б. – И он проткнул иглой следующую складку. – Нежели к любому моменту раньше или позже. Ты понимаешь?

– Нет, – ответила Кейт.

Отец взглянул на нее.

– Что ты видишь?

– А что я должна видеть? – осведомилась Кейт. – Лист бумаги и иглу, не так ли?

Отец вздохнул, потом продолжил говорить, словно обращаясь к самому себе.

– Но что же соединяет эти точки? – пробормотал он, медленно пронзая иглой все бумажные складки. – Какая-то сила, энергия или мощность, способная сгибать свет и время.

Кейт охватила сонливость. Она подавила зевок.

– Теперь я могу идти? – спросила она.

Но отец уже забыл о ее присутствии.

Это был ее отец. Гений. Только много ли проку ему от этого? Но впервые Кейт пожалела о том, что тогда не слушала. Это могло бы как-то объяснить то, что сейчас происходит.

Так ничего и не добившись и устав, она прилегла на кровать отца. Все еще держа в руках записку, которую он ей написал, она закрыла глаза и наконец впала в забытье. А спустя несколько часов ей приснился сон.

Кейт снилось, что она лежит на кровати в какой-то странной комнате. Горит свеча, тускло, отбрасывая тени. Опустив глаза, она увидела на одеяле свою руку, и рука была не загорелая, а бледная. Кто-то с ней говорил.

– Ты бы могла жить вместе со мной как моя дочь, – говорил он. – Мы никому не расскажем. Я научу тебя всему, что знаю.

Откровения

I

Октябрь 1604

Настоятель глубоко вздохнул.

– Ничего себе! – сказал Дух, внезапно появившийся рядом с ним.

Настоятель прикрыл глаза. Он машинально снова надел на Кита его рубашку. Ее, поправился он.

– Так не пойдет. Не пойдет, – заявил Дух.

И настоятель сразу же взял себя в руки. Одновременно с магией они обучались и медицине – для большинства людей это было одно и то же. Он подошел к письменному столу и достал из ящика пакетик с травами.

– Это меняет дело, в корне меняет.

Доктор Ди игнорировал Духа. Внезапно он подошел к окну и распахнул его. Хотя было уже темно, он разглядел фигуру нового мальчика, торопливой походкой шедшего по двору. Настоятель высунулся в окно и позвал его:

– Эй, ты!

Саймон вздрогнул и застыл на месте, как сделал бы в лесу, если бы ему грозила опасность.

– Поднимайся сюда, – велел настоятель, и Саймон вгляделся, но не мог понять, откуда доносится голос.

Настоятель выругался себе под нос.

– Посмотри наверх, черт тебя побери, – закричал он, и глаза у мальчика округлились, когда он понял, кто его зовет.

– Поднимайся сюда, – повторил настоятель, но у Саймона был такой вид, будто он сейчас повернется и убежит.

– Здесь твой друг, – сказал настоятель, начиная впадать в отчаяние. – Он сильно ранен.

Через минуту Саймон уже мчался по лестнице в комнату настоятеля. Он остановился, пораженный тем, что увидел, потом протиснулся мимо настоятеля к кровати, глядя на бледного окровавленного Кита.

– Он дрался, – объяснил ему настоятель. – Несомненно, какая-то глупая драка между школьниками.

Саймон отступил от кровати, не спуская глаз с Кита.

– Нам нужна вода с кухни, – сказал настоятель, и когда Саймон повернулся, чтобы идти, доктору Ди внезапно пришла одна мысль. – Погоди, – велел он.

И, подавив вздох, отодвинул гобелен, скрывавший потайную дверь. Интересно, сколько еще народу придется посвятить в эту тайну?

– Никто не должен знать, – наставлял он Саймона, и мальчик молча кивнул. Доктор Ди открыл дверь. – Спустись по лестнице. Она приведет тебя к решетке. Вылези наружу, и окажешься рядом с дверью судомойни при кухне. Принеси теплой воды в тазу и чистое полотенце. Поторопись.

Саймон исчез.

– И что же теперь? – напомнил о себе Дух.

Настоятель начал измельчать травы пестиком в ступке.

Дух принялся расхаживать по комнате.

– Я знал, что с этим мальчиком что-то не так, – заметил он. – Он девочка!

Доктор Ди энергичнее заработал пестиком, измельчая крошечные листья.

– Я не собираюсь возвращаться в виде девчонки, – заявил Дух. – Ни в коем случае.

Не ответив ему, доктор Ди вынул склянку с каким-то жирным веществом и начал пальцем смешивать небольшое количество этого вещества с листьями.

– Итак? – сказал Дух.

– Итак что?

Дух стоял совсем рядом.

– Мы же не можем совершить Великий Ритуал с девочкой, – сказал он. – Это должен быть мальчик. Юный мальчик.

Доктор Ди облизнул губы. Смесь была почти готова. Дух подтолкнул его локтем.

– Ты меня слышишь? – спросил он.

– Слышу.

– Ну так что же?

– Значит, мы не будем его совершать, – ответил настоятель.

Лицо Духа помрачнело, но в эту минуту снова появился Саймон, бледный и испуганный. В руках у него были таз и полотенце, и настоятель взял их у него.

– Кит поправится? – спросил мальчик, но доктор Ди только промокнул рану полотенцем.

Она была чистая и не слишком глубокая. Кровотечение уже замедлилось. Настоятель нанес на рану изготовленную им мазь, потом разорвал на полосы край простыни. Вновь забинтовывая грудь Кита, он отрывисто говорил с Саймоном.

– Завтра суббота, – сказал он. – Ты сегодня вечером выгородишь Кита перед директором – например, скажешь, что он хворает и лежит у себя в комнате. Утром ты ему скажешь, что Кит на занятиях хора, а регенту – что у него дополнительные занятия по фехтованию с младшим учителем. Ты все понял?

Саймон кивнул.

– Кит останется здесь, в моей комнате, – продолжил настоятель. – Не думаю, что остальные мальчики его выдадут. Посмотрим, как он будет себя чувствовать к воскресенью.

Он вернул Саймону таз и окровавленное полотенце.

– На лестнице кровь – постарайся замыть ее, – сказал настоятель, открывая дверь в коридор. – А потом отнеси таз обратно на кухню, а полотенце выброси.

Саймон не сдвинулся с места.

– Ну же, ступай, – велел настоятель.

Но Саймон стоял как вкопанный.

– Что такое? – спросил настоятель.

Саймон указал пальцем на пространство рядом с настоятелем.

– Кто этот человек? – спросил он.

2

Настоятель пристально смотрел на Саймона.

– Какой человек? – спросил он еле слышным шепотом.

Саймон не отрывал испуганных глаз от Келли.

– Так, так, так, – вымолвил Дух, и дверь захлопнулась.

Настоятель пришел в себя.

– Он – он целитель, – медленно произнес настоятель. – Я – я привел его – осмотреть твоего друга.

Выражение лица Саймона не изменилось, а на лице Духа читалось неистовое ликование.

– Он может меня видеть! – воскликнул он.

– Тише! – прикрикнул на него настоятель. Он поднес трясущуюся руку ко лбу. Это уж слишком, подумал он, да, слишком! – Ты должен идти, – обратился он к Саймону.

– Зачем? – спросил Дух.

Саймон не сдвинулся с места. Он медленно перевел взгляд на Кита.

– С твоим другом все будет хорошо, – заверил его настоятель.

– Ступай, пока директор не начал задавать неприятные вопросы.

– Погоди минутку, – вмешался Дух. – К чему такая спешка? Где пожар? Я не вижу дыма.

Он переместился к двери, оказавшись между нею и Саймоном. Мальчика начало сильно трясти.

– Прочь с дороги, – велел настоятель.

– Не забывай о хороших манерах, – укорил его Дух. – Может быть, наш маленький друг сможет помочь нам в нашем предприятии.

– Нет, – отрезал настоятель.

– Нет? – повторил Дух. – Что нет?

– Нет, он не поможет. И нет никакого предприятия.

– Погоди-ка минутку.

– Оставь нас, – приказал Саймону настоятель.

Саймон взглянул на дверь. Дух улыбнулся.

Окончательно потеряв терпение, доктор Ди подошел к двери. Поколебавшись секунду, он протянул руку к дверной ручке, и рука прошла сквозь Духа. Тот зашипел и выгнулся, и комната тоже выгнулась. Лицо настоятеля скривилось от муки, но он открыл дверь.

– Уходи! – крикнул он Саймону.

Саймон остался стоять на месте, на его лице тоже изобразилась мука.

– Кит, – прошептал он.

На лбу у настоятеля выступили капельки пота.

– Я позабочусь о Ките! – закричал он. – Иди и уладь дело с директором. Сделай это для Кита!

Саймон вылетел за дверь, и она захлопнулась за ним.

– Не очень-то это было любезно, Джон, – упрекнул его Дух, придя в себя. Его корчило от шока. – В какую игру ты со мной играешь?

– Ни в какую, – ровно произнес настоятель, поглаживая руку, которой открыл дверь. – Я больше не играю в твою игру.

– Не играешь? – переспросил Дух, и в чертах его теперь читалась угроза. – Ну, это мы еще посмотрим.

– Ты должен уйти, – сказал настоятель. Ему вдруг стало спокойно, как будто рассеялся густой туман в голове.

– Никуда я не уйду, – заявил Дух, кружа вокруг настоятеля. – Мы же заключили договор, помнишь?

– Нет, – возразил настоятель и поднял руку. – Vade, – приказал он.

– Мы так не договаривались…

– Procul este…

– Ты не можешь так поступить…

– Procul este, – повторил настоятель.

Он медленно повернулся кругом, вытянув руку в сторону Духа. Лицо Духа исказилось.

– Джон, Джон, – протестовал он. – Ты же не можешь так поступить со мной – с нами.

В его голосе впервые прозвучал страх. Настоятель на минуту замешкался, и Дух засмеялся.

– Ты не сможешь это сделать. Ведь ты мечтал об этом всю жизнь!

Настоятель сделал глубокий вдох и завопил изо всей мочи:

– Убирайся! Изыди!

И сразу же комната завертелась, и вместе с ней – Дух. Он все кружился и кружился, ужасно исказившись, а потом стал превращаться в животных, которых настоятель уже видел раньше: льва, тельца и орла, и при этом слышались кошмарные вопли и вой, словно это стенали все души в аду.

– Ты – не – можешь – это – сделать! – вскричал Дух, и комнату затопил зеленоватый, мертвенный свет.

Доктор Ди почувствовал резкую боль в руке, и Дух исчез. Комната сделалась удивительно пустой и тихой, в ней воцарился покой.

У доктора Ди дрожали колени. Добредя до деревянного стула у кровати, он сел. Порывшись в поисках носового платка, он приложил его к лицу. Келли ушел. В конечном счете оказалось, что от него можно освободиться. Единственное, что хотел знать настоятель, – это чего хочет он сам. Но сейчас он был изможден и окончательно лишился сил. Он вытер лицо платком, и понемногу дыхание восстановилось.

До него донесся стон с кровати. Кит проснулась и пыталась сесть в постели. Она держалась за бок, пальцы ее ощупывали незнакомые полосы разорванной простыни, которые настоятель использовал в качестве бинтов. На лице ее выразился страх, когда она поняла, где находится. Потом она встретилась взглядом с настоятелем и задохнулась, упав на подушки. Он наблюдал за ней, лицо его было серьезно.

– Я полагаю, – сказал он, – что тебе бы надо кое-что объяснить.

3

Саймон выбежал во двор и огляделся с безумным видом, жадно глотая холодный, чистый воздух. Было темно, тихо падали снежинки. Саймон забыл, что ему нужно сделать. Он опрометью бросился к церкви, потом остановился. Развернулся и побежал к школе. И со всего размаху врезался в мастера Грингольда, младшего учителя.

Учитель схватил его за плечо.

– Смотри, куда идешь, – сказал он. – Что такое?

Саймон смотрел на него, как будто ничего не понимая.

– Что с тобой такое? – спросил учитель. – Где Кит?

– Кит? – с глупым видом повторил мальчик.

Учитель потряс его за плечо.

– Да, Кит. Он на ужине?

Саймон медленно припоминал, что должен сказать.

– Боль в боку, – запинаясь, вымолвил он, дотрагиваясь до своего собственного. – Он… лежит.

– В лазарете?

Саймон кивнул.

На лице учителя появилось испуганное выражение. Как только в школе кто-нибудь заболевал, болезнь распространялась, как лесной пожар.

– Ты был с ним? – спросил мастер Грингольд, попятившись, и Саймон снова кивнул.

У него зубы выбивали дробь.

– Тогда ты должен оставаться в своей постели. Я сам скажу директору. Ступай немедленно! – Резко повернувшись, он направился к Большому залу.

Мысли Саймона кружились, как снежинки. «Кит», – подумал он. Кит его друг, а Саймон его покинул. Он подумал о присутствии зла – этот человек и не человек в комнате, и задрожал. Он не знал, что делать. Он подумал о матери. Но это будет завтра, а не сегодня. Завтра он увидит маму и все ей расскажет, а она всегда знает, что делать.