Текст книги "Краски. История макияжа"

Большие изменения принесли 1990-е. Именно тогда был внедрен принцип инвертной эмульсии и появилась возможность использования в силиконовом масле воды. Ощущение свежести тональной основы сохранялось, но время для растушевки увеличивалось. К тому же этот метод гарантировал легкость, с которым средство распределялось по коже. Следующим логичным шагом стала разработка состава с добавлением летучих силиконовых масел. Как и в случае с помадами, это увеличивало стойкость продукта.

Прорыв наступил, когда ученые научились смешивать силиконовые масла и полимеры и обнаружили, что благодаря этой технологии на коже образовывается прозрачная и тончайшая гибкая сетка, которая «держит» тон и делает его невероятно эластичным. Впервые эта инновация была применена при создании тональных основ Revlon ColorStay, Lancôme Teint Idole и L’Oréal Color Resist. Однако и у них обнаружились недостатки. Потребителям не хватало ощущения свежести, и приходилось ждать, пока силикон испарится, что иногда занимало довольно времени.

И вновь, как и при производстве помад, решение было найдено японскими учеными. В тональные стали добавлять больше воды – и проблема с нехваткой свежести была решена.

Силиконы, полимеры, эластомеры – в сочетании с пигментами – в составе нынешних тональных основ создают на коже гибкое покрытие, напоминающее своей структурой мелкую сетку; эту технологию продолжают развивать и совершенствовать. Фотограф – Ирвин Пенн, © Condé Nast. Vogue, сентябрь 2012 г.

Для следующего поколения тональных, появившегося примерно в 2000 году, также взяли за основу японскую технологию, а если конкретнее, то технологию производства баз под макияж. Состав тональных по-прежнему представлял собой эмульсию «вода в силиконовом масле», причем воды использовалось довольно много. У них были свои недостатки: например, их было сложно стабилизировать. Но – самое важное – все они содержали спирт, и в этом заключалось их основное отличие. Сейчас этот метод используется довольно широко, и в целом он помог решить все основные задачи. Тональное средство получается довольно жидким, легким по текстуре и свежим (по тому, как оно ощущается кожей). И при этом оно вполне в состоянии скрыть мелкие дефекты и улучшить общий вид кожи – небо и земля по сравнению с густыми кремами давно ушедших дней.

И наконец, новейшее поколение тональных не содержит воды вообще. Вместо этого они включают в себя большое количество спирта и много летучих силиконов, которые после нанесения очень быстро испаряются.

При всем том, хотя тональные основы и прошли огромный путь, сами компоненты остались почти неизменны. Как и базовая форма – эмульсия. Разные соотношения и разные способы смешивания одних и тех же ингредиентов дают разные эффекты. Чуть большая или чуть меньшая степень маскировки, чуть более влажный или чуть более матовый финиш – каждый покупатель решает, что для него предпочтительнее. И это правильно. На самом деле главное в выборе тонального – ваши личные предпочтения. Пусть косметическая промышленность продолжает работу над очередным инновационным средством, вам же важно понять, какое из уже имеющихся доставляет вам максимально комфортные ощущения и соответствует вашей цели. Любите ли вы те, в которых больше воды? Или спирта? Или масел?

В конце концов, к какому бы конечному результату вы ни стремились, главное, не забывайте – мы далеко ушли от слишком жирных или слишком сухих, закрашенных плотным слоем краски лиц тридцатилетней давности.

Мадонна

Настоящий хамелеон мира красоты

Мадонна, которую называют «самой продаваемой» певицей мира, преображалась и кардинально менялась больше любой другой иконы поп-культуры. И каждый новый ее образ становился не менее популярен, чем предыдущий, – что удивительно, если вспомнить, что это происходит уже три десятилетия. И Мадонна не сдает позиций. Как говорит она сама: «Я и есть мой эксперимент, я – мое произведение искусства», или, цитируя слова из ее песни Vogue, «Красота – там, где находишь ее ты».

Она родилась под именем Мадонна Луиза Чикконе в 1958 году в пригороде Детройта. В 1976-м закончила школу и в рамках стипендиальной программы пошла учиться танцам в университете штата Мичиган, но через пару лет бросила его и переехала в Нью-Йорк. Очень быстро она стала яркой представительницей и неотъемлемой частью клубной тусовки этого города и в 1982 году получила первый контракт на запись сингла. Песни Holiday, Borderline и Lucky Star сделали ее знаменитой. Через три года она выступала в «Мэдисон-сквер-гарден».

Даже самый первый культовый макияж Мадонны сразу давал понять, что перед вами будущая богиня экрана, сцены и мира. Все важные составляющие – черные, вытянутые к вискам стрелки, растушеванные по всему веку тени, красные губы – были на месте. К тому же этот образ прекрасно гармонировал с ее общим панк-стилем, всеми этими запястьями со множеством браслетов и ажурными перчатками (идея ее подруги, манхэттенского стилиста Мариполь).

Мадонна не раз повторяла, что Золотой век кинематографа и образы голливудских звезд еще в детстве произвели на нее сильнейшее впечатление. Их влияние на ее карьеру и имидж несложно проследить. Для видеоклипа Material Girl она вдохновлялась образом Мэрилин Монро, поющей гимн Diamonds Are a Girl’s Best Friend в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок», вдохновением для Express Yourself стал немой фильм Metropolis, а Vogue 1990 года – это, по сути, признание в любви целой веренице великих актрис: от Марлен Дитрих до Джин Харлоу, включая Кэрол Ломбард и Риту Хейворт.

Мадонна примерила на себя огромное количество образов – здесь невозможно перечислить их все. И осталась собой. Она – не только певица, танцовщица и автор собственного стиля; еще она опубликовала несколько книг и, как владелица мультимедийных компаний, искусно справляется с функциями бизнес-леди.[170]170
  Madonna’s website, “MDNA SKIN Launches in Japan On February 12,” http://www.madonna.com/news/title/mdna-skin-launches-in-japan-on-february-12.


[Закрыть]

Эми Уайнхаус

Нынешние знаменитости не любят зацикливаться на одном образе и оттачивать его до мелочей – они предпочитают меняться в зависимости от настроения или последних тенденций. Талантливая британская певица и автор песен Эми Уайнхаус была в этом смысле исключением – ее стиль был настолько цельным, что в сочетании с характерным голосом сразу выделял ее из массы других.

Она проводила большую часть времени в лондонском Камдене – квартале, который как магнит притягивает представителей молодежной культуры, – и на формирование ее личности оказали влияние самые разные культурные течения. Как и многие музы в этой книге, она вдохновлялась тем, что было создано до нее. Во всем ее стиле – в одежде в духе «пин-ап», в начесанной гриве волос, в утрированном макияже – отчетливо прослеживаются источники этого вдохновения. И среди них – и Клеопатра, и Бетти Грейбл, и «пин-ап»-красотки Варгаса, и женские поп-группы шестидесятых наподобие Ronettes.

Валли О’Райли, американский визажист, работавшая с Уайнхаус, рассказывает, что Эми придумала свой образ сама, не обращаясь к помощи имиджмейкеров: «Она и сама отлично справлялась – и стрелки, и все остальное. Это было ее второй натурой».

Эмоционально и визуально это, бесспорно, был сильный образ. Но на создание его ей не требовалось так уж много времени. По словам О’Райли, иногда у них было всего пятнадцать минут на все про все. Губы ретро-красного цвета Эми рисовала кремовым карандашом для губ Rimmel и помадой марки Uni оттенка China – такой темный матовый синевато-красный отлично ей подходил. Обязательно – жирные черные стрелки, которые были ее фирменным знаком. Ее почти никогда (или даже и вовсе никогда) не видели без них. Стрелки она любила рисовать жидкой подводкой Rimmel с фетровым стержнем. Той же подводкой иногда рисовала и мушку. Накладные ресницы Уайнхаус особенно не требовались – ее собственные были достаточно густыми и длинными, – но брови были редковаты, и О’Райли заполняла их тенями для бровей, создавая более четкую форму в ретро-стиле.

Жизнь Уайнхаус трагически оборвалась, когда ей было двадцать семь лет, но ее влияние на поп-культуру – как на ее фанатов, так и на других знаменитостей – ощущается до сих пор. В память о ней Леди Гага разместила в Инстаграме фотографию, стилизовав себя под Уайнхаус. Жан-Поль Готье отдал ей дань уважения, вдохновившись ее образом для создания модной коллекции 2012 года.

Послесловие
Я хочу быть похожей на тебя

Мы вступили в эру поиска безупречного совершенства: косметическая промышленность растет невиданными темпами, превращаясь в одну из самых успешных отраслей современности.

В желании подражать кумиру, имитируя его образ с помощью макияжа, нет ничего нового. Начало этому было положено на заре XX века журналами о кино и звездах Голливуда, а в последние десять лет тенденция к подражанию и вовсе переросла в настоящую манию. Невозможно открыть Интернет или пройти мимо журнального киоска, не наткнувшись на очередной заголовок в духе «Как повторить этот образ».

Это желание ощущать себя частью племени старо как мир. Зная это, ученые и психологи много лет ищут ответ на вопросы, почему нас тянет купить именно этот блеск для губ и даже почему мы вообще наносим блеск на губы. В одной из моих любимых книг, Man as Art («Человек как искусство»), есть красивые фотографии племен Новой Гвинеи, жизнь которых (в том числе и невероятные ритуалы, и сложную раскраску их лиц и тел) изучал антрополог Эндрю Стратерн. В предисловии он говорит: «Роспись лица – это… дело серьезное, и конкретные рисунки отличают статус мужчины от статуса женщины»[171]171
  Malcolm Kirk, Man as Art (San Francisco: Chronicle Books, 1993), 16.


[Закрыть]. Другими словами, такое раскрашивание – не простое внешнее украшательство, оно имеет отношение и к сексуальному влечению, и к заявлению о своей принадлежности определенной группе.

Ощущение, что мы принадлежим к группе, что мы – часть нашего «племени», ясно прослеживается в том, как во всем мире используется декоративная косметика. Будучи подростками, не хотелось ли нам чувствовать себя «своими»? И, в зависимости от поколения, мы выражали эту принадлежность, рисуя на щеках румяна и крася блеском губы в стиле Дебби Харри или размазывая вокруг глаз черный карандаш – в стиле «эмо». Хотелось ли нам походить на кумира кино, модель или певца? Хотели ли мы что-то сообщить о себе миру? Давали ли мы понять, что принадлежим к определенной группе? И то, и другое, и третье.

Сомалийская супермодель и деловая дама Иман отлично выразила это в предисловии к книге фотографа Арта Вульфа о племенах: «На по диуме ли, в глуши ли бразильских тропиков, в модной тусовке или в индейском племени – нас всех объединяет нормальное желание показать себя в наилучшем виде. Наши условия жизни могут кардинально отличаться, но нами… управляют импульсы. И этим импульсам решительно все равно, на каком этапе промышленной революции мы находимся»[172]172
  Art Wolfe, Tribes, (London: Thames and Hudson Ltd, 1997), 19.


[Закрыть]. Наш врожденный инстинкт выглядеть самым лучшим образом уходит корнями в другой основной инстинкт – продолжения рода.

Современная красота в наш век киберпространства – это улучшенное цифровыми средствами безупречное совершенство. Ему поклоняются и первые звезды Голливуда, и миллионы девушек, которые каждую секунду публикуют искусно размытые фильтрами фото в социальных сетях. Технологический прогресс, работающий на благо косметической промышленности, позволяет нам относительно легко видоизменить и цвет и текстуру кожи, и форму лица, и саму нашу индивидуальность. И на Востоке, и на Западе происходят одни и те же процессы: расовые, гендерные и социальные границы становятся все более размытыми. Общее движение к единому, усредненному, глобальному эталону красоты – все более очевидно. И очевидно, что совершенство становится гораздо важнее индивидуальности.

Вспомните мир и себя в нем пять лет назад. Признайтесь, многие ли из нас тогда постоянно пользовались базой под макияж? Были ли настолько популярны скульптурирование и исправление с помощью макияжа контуров лица? С точки зрения историка Маделен Марш, «индустрия макияжа сегодня – это стремление к совершенству в сочетании с безжалостными механизмами продаж». В отличие от поколения наших бабушек, считавших, что розовой помады на губах вполне достаточно, чтобы макияж считался законченным, нам надо гораздо больше – не менее десяти – средств, чтобы соответствовать сегодняшнему представлению об ухоженности. Но, подчинившись этой необходимости, не утратили ли мы удовольствие от процесса создания собственного образа? Не заменили ли стремление подчеркнуть свою индивидуальность попытками «выглядеть, как все»? Да, поколение «селфи» уверено: безупречный макияж в любое время суток – обязательный атрибут. Но если вдуматься – так ли нам действительно надо 24 часа в сутки быть при полном параде? Зачем?.. Чтобы в случае чего не опоздать на красную дорожку?..

«Нельзя забывать: отретушированное совершенство ничего общего не имеет с реальностью. И неважно, говорим ли мы о фото знаменитостей или обработанных в «Фотошопе» снимках в Facebook. Звезда вы или обычный человек, ежедневно и ежесекундно быть безупречным невозможно, – говорит психолог Элейн Слэйтер. – Косметика дает нам широкий набор возможностей. Есть две крайности: тщательно прорисованный и почти карикатурный образ или умытое лицо, не тронутое макияжем. Но есть и золотая середина: повседневный макияж, цель которого – просто показать себя в наилучшем виде, свежей, здоровой, сияющей, – а не изобразить кого-то еще».

Сегодня создается впечатление, что среднестатистической девушке надо знать о нанесении макияжа столько же, сколько и самому искусному визажисту, чтобы уметь создавать образ на профессиональном уровне. У требований, которые предъявляют к нам соцсети – быть всегда наготове, – есть и положительная сторона. Благодаря YouTube и блогам о красоте образовалось целое сообщество, где мы можем обмениваться информацией. И это уже далеко ушло от сеансов вещания из своей спальни, которое выдавали в эфир первые видеоблогеры. Мы можем окунуться в мир косметических умений и навыков так глубоко, как это невозможно было сделать раньше.

Я помню, как смотрела первые видеоблоги и думала, насколько же это здорово, что молодые девушки – по сути, потребители – рассказывают нам, как оно есть на самом деле. Рекламные полосы и даже искусно сделанные редакционные материалы рекламной направленности не захватывают внимание аудитории так, как честный и не проплаченный производителем обзор новинок. (Хотя и тут в последнее время не все гладко, так как многие видеоблогеры принимают от марок плату за благосклонные отзывы.)

«Красота в глазах смотрящего – а это значит, что некоторым глупым или дезинформированным смотрящим нелишне поставить под этим глазом синяк».

Мисс Пигги, «Маппет-шоу»

И все-таки сегодня именно рекомендации обычных потребителей, отзывы на форумах и мнения в блогах являются самым мощным стимулом к покупке того или иного косметического средства. Положительная реакция на мои уроки макияжа – от женщин по всему миру, от подростков до дам в возрасте 50+, – лишнее тому доказательство. А еще это наглядная демонстрация того, как косметика может объединять и придавать уверенности в себе, а макияж и процесс его нанесения – быть и расслаблением, и развлечением.

Большинство из нас не задумывается, почему мы делаем макияж и почему мы делаем его так, а не иначе. На этот вопрос нет простого ответа. Самые горячие дебаты на эту тему разгорелись после публикации The Beauty Myth («Мифа о красоте») Наоми Вульф, в которой она заявляет, что макияж (а также диеты, пластические операции и т. п.) – это «жестокая борьба с феминизмом, где идеалы красоты использованы как политическое оружие, чтобы остановить движение женщин вперед»[173]173
  Spicer, Painted Breasts and Shamefast Blushes, Quoted from Art Wolfe’s Tribes, 8.


[Закрыть]. Затем на волне постмодернистского феминизма мышление стало менее радикальным. Лиз Фрост, например, заявляет в своей работе 1999 года Doing Looks («Создание образов»), что «макияж более нельзя рассматривать как нечто необязательное. Скорее, это центральный процесс идентификации, который может иметь определенные цели – например, приносить удовольствие или служить творческому самовыражению»[174]174
  Spicer, Painted Breasts and Shamefast Blushes, Quoted from Liz Frost’s ‘“Doing Looks”: Women, Appearance and Mental Health’ in Women’s Bodies: discipline and transgression. (London, Cassell): 117–137, 10.


[Закрыть].

Лично мне самым близким к истине кажется мнение, что выбор у нас все же есть. Как резюмирует Слэйтер: «Макияж будет играть ту роль, какую вы сами ему отведете. Выбирать вам»[175]175
  Quote direct from Elaine Slater.


[Закрыть].

Косметика может внушать уверенность в себе – но только если в обществе считаются «приемлемыми» разные типы красоты и нам не приходится соответствовать единому идеалу, как это было у наших предков в Древней Греции или в Италии эпохи Возрождения. «Не должно быть единого эталона, которому должны следовать все, – говорит Марш. – Нет одного идеального лица или одного-единственного идеального образа. На дне каждой косметички кроется парадокс, и, как любой парадокс, он не может быть разрешен».

Я обожаю косметику. Это творчество. Это удовольствие. Будь то мое собственное лицо или чье-то еще, меня всегда радует, что можно скрыть маленький прыщик на подбородке и мгновенно почувствовать себя увереннее. Нанести немного румян – и почувствовать себя свежее, немного туши – и почувствовать себя проснувшейся. Не зря говорят: чем лучше выглядишь, тем лучше себя чувствуешь. Иногда я совсем не крашусь – и пусть мир принимает меня такой, какая я есть. А иногда я могу весь день провести в ярко-красной помаде – просто потому, что мне так захотелось. Если вам надо ощутить себя сильной и властной, боевая раскраска может стать отличным подспорьем. Одни женщины не красятся вообще, другие – совсем слегка, а третьи наносят полный макияж утром в поезде по дороге на работу. Во многих частях света мы добились многого.

В конце концов, ничто не делает женщину сильнее, чем хорошее образование и возможность самой решать, хочет ли она красить ярко-красной помадой губы и черными тенями глаза… или нет.

Благодарности

Мне хочется поблагодарить так много людей, что даже и не знаю, с кого начать; достаточно сказать, что помогала мне и поддерживала меня целая армия. В самом начале работы я довольно наивно полагала, что могу всю исследовательскую работу взять на себя и мне будет достаточно помощи лишь одной подруги. С чего я это взяла?! Чем больше я работала, тем больше понимала, насколько гигантский труд мне предстоит. Каждая находка приводила к тому, что надо было выяснить еще больше подробностей и уточнить еще больше информации. Я хочу поблагодарить всех ученых, археологов, научных сотрудников, историков, художников и психологов, чьи книги и монографии я прочла за последние двадцать лет: даже если их слова не процитированы в этой книге, они вдохновили меня и оказали на меня большое влияние. Еще я хочу поблагодарить моего агента Джанелл Эндрю из Peters Fraser & Dunlop за ее заразительный энтузиазм и воодушевление, так как именно ей – фанатке моего сайта и в особенности моих статей об истории макияжа – удалось убедить меня, что мне вполне под силу превратить предмет своего страстного интереса в книгу, которую действительно захотят прочесть. Спасибо и моему невозмутимому терпеливому редактору Дэвиду Кэшону и всей команде издательства Abrams Books в Нью-Йорке за эту волшебную возможность и за то, что отвели достаточно времени, чтобы сделать все именно так, как представлялось мне. Огромное спасибо Никки Макклэррон за отличное редактирование изображений и улыбчивость; не передать, насколько я ценю ее отличную работу и все то время, что ей пришлось потратить, чтобы иллюстрации отражали мой замысел. Также благодарю Маффи Джейн Спроут за помощь в поиске дополнительных изображений, за поддержку и отличные идеи. Огромное, просто огромное спасибо Жаклин Спайсер – за то, что предоставила мне доступ к ее диссертации и результатам ее работы по исследованию косметики и макияжа эпохи Возрождения и Gli Experimenti. Целую и обнимаю историка-визионера Маделен Марш за то, что заразила меня своей энергией и позволила позаимствовать для этой книги великолепные образцы из ее коллекции винтажной косметики. За каждой деятельной женщиной стоит еще целая армия настолько же деятельных невероятных женщин, которых нельзя не упомянуть, среди них – Карена Кэллен, Кэтрин Тернер и Софи Миссинг, которые помогали мне в поисках информации, а еще – советами и редакторской поддержкой; спасибо моим близким подругам Софии и Деборе и моей маме – за то, что выслушивали мои жалобы, когда казалось, что все идет не так; и моим красавицам, без которых я бы не обошлась, Джесси Ричардсон и Джой Эйлс, – за то, что дали мне возможность выкроить время, чтобы закончить эту книгу (и за то, что вы вообще просто супер!). За юношеский энтузиазм и неутомимый труд я благодарю Джоша Делла и Ребекку Бланкеншип, которые помогли мне докопаться до самых мелких подробностей – и ради этого даже отказались от летнего отпуска. Огромная благодарность Британскому музею за ответы на все мои запросы и предоставление такого количества информации. Большое спасибо Jo Mottershead and Spring Studios London за то, как щедро дали мне воспользоваться их персоналом и их помещениями – дважды. Спасибо архиву Condé Nast – а в особенности Бретту Крофту и Хэрриет Уилсон – за то, что впустили меня в их «пещеру Аладдина» – архивную библиотеку; листать красивые оригинальные экземпляры журналов и делать фотокопии было сплошным удовольствием.

Хочу выразить свою признательность Робину Муару за отличный разговор и малоизвестные подробности о самых первых журналах. Я очень благодарна всем замечательным маркам, которые помогли мне собрать все в единое целое, а в особенности Фредерику Бурделье, ответственному за сохранение культурного наследия Parfums Christian Dior, за радушие и потраченное на меня время. Также спасибо суперженщине и ведущему научному сотруднику косметических лабораторий L’Oréal Luxe Вероник Рулье и представителям GEKA Manufacturing Corporation за уделенное мне время. Искренняя благодарность внуку Марлен Дитрих, Питеру Риве, за беседу о его бабушке и возможность составить редкое и точное описание ее макияжа, причуд и великой личности. Еще я в долгу перед исключительным визажистом Валли О’Райли за все выделенное время и информацию.

Чтобы вдохнуть жизнь в мои слова, мне нужны были изображения – и я очень благодарна Кунейту Акероглу за поддержку и энтузиазм в отношении моего проекта и за великолепную фотографию на обложке. Огромная благодарность всем участвовавшим фотографам и компаниям за ваш щедрый вклад: Сольве Сундсбо, Лиз Коллинз, фонду Ирвина Пенна, фонду Ричарда Аведона, архивам Condé Nast, архивам Trunk, Мэтту Манипенни, Мерту Аласу и Маркусу Пигготу, Art + Commerce, Art Partner, Getty Images, Corbis Images, Bridgeman Library, Mary Evans Picture Library, Ричарду Бербриджу, Advertising Archives, Майклу Баумгартену, Рэймонду Майеру, Сержу Лютану, Марио Сорренти и Патрику Демаршелье, а особая благодарность Дэвиду Эдвардсу за довершение образа – именно он автор фотографий винтажной косметики, разбросанных по всей книге.

Еще хочу искренне поблагодарить всех моих читателей, поклонников и подписчиков моего сайта и моих видеоуроков: спасибо, что дали возможность выразить мое эксцентричное увлечение древними пудреницами, старыми заплесневевшими помадами, старинными сказками о красоте и дали понять, что я в этом увлечении не одинока.

И наконец, моему замечательному драгоценному мужу Роберту. Когда я только объявила, что подумываю написать книгу, он предупредил меня, что такие проекты – это «испытание на выносливость» и «настоящий кошмар». Я думала, что ты просто сгущаешь краски, но когда оказалась в эпицентре этого закрутившегося вихря, мне пришлось признать, что ты (в кои-то веки) был прав. Спасибо тебе огромное, что подставлял плечо и так помогал мне в течение всего этого двухгодового испытания на прочность и что книга вышла именно такой, как я себе представляла. Без тебя я бы не справилась. Спасибо и нашим мальчишкам, Джорджу и Люку, – просто за то, что они молодцы.