Текст книги "Черный Котел"

Глава восемнадцатая. Потеря

Только ночью Тарен пришел в себя. Он лежал, прислонившись к бревну, избитое тело его было укутано плащом. В голове пульсировала тупая боль. Эйлонви с тревогой склонилась над ним. Тарен напрягся и попытался сесть. В глазах у него все еще мелькали острые камни, в ушах гудела и грохотала рушащаяся на голову вода, проносились обрывки слов, крики. Все кружилось перед его взором. Желтый свет ослепил юношу. Постепенно сознание Тарена прояснилось, и он понял, что свет лился от золотого шара Эйлонви, поставленного на бревно рядом с ним. У самых его ног теплился небольшой костер. Бард и Гурги старательно подкармливали слабый огонек сухими ветками.

– Я рада, что ты наконец соизволил проснуться, – сказала Эйлонви, пытаясь скрыть за веселостью волнение.

Ффлеуддур и Гурги подошли и опустились рядом на корточки, заглядывая ему в глаза.

– Ты так наглотался воды, – продолжала Эйлонви, – что я думала, в реке ничего не останется. Мы уж боялись, что никогда не сможем тебя откачать. А еще этот удар по голове. Вот уж совсем было некстати.

– Крохан! – с трудом выдохнул Тарен. – Эллидир! – Он огляделся вокруг. – Этот костер, – пробормотал он, – мы не должны… нельзя рисковать… свет… воины Арауна увидят.

– У нас был выбор – или разжечь костер, или позволить тебе окоченеть, – сказал бард. – Мы выбрали первое. Не думаю, – криво усмехнулся он, – чтобы мы очень рисковали. Поскольку Котла у нас нет, вряд ли Араун продолжает интересоваться нами. И к счастью, должен заметить.

– Где Крохан? – повторил Тарен.

Преодолевая головокружение, он привстал.

– Котел у Эллидира, – сказала Эйлонви.

– И если ты спросишь, где он сам, – вставил бард, – то мы ответим тебе совершенно точно: не знаем.

– Злой принц ушел со злым горшком, – добавил Гурги, – да, да, быстрой убежкой и скорой ускочкой.

– Удачное избавление, – добавил Ффлеуддур. – Сразу от обоих – от Крохана и принца. Не знаю, кто из них хуже – Котел или Эллидир. Теперь наконец они соединились.

– Вы дали ему уйти? – встревожился Тарен. Он схватился за голову. – Вы позволили ему украсть Крохан?

– «Позволили» не совсем то слово, друг мой, – печально откликнулся бард.

– Кажется, ты забыл, – добавила Эйлонви, – что Эллидир пытался тебя убить. Повезло еще, что ты упал в реку. Видел бы ты, что творилось потом на берегу!

Она вздрогнула, словно бы вновь переживала весь тот ужас.

– Мы погнались за Эллидиром. К этому времени ты уже плыл вниз по реке, как сухой листик в… э-э… короче, как листок на волнах. Мы попытались поначалу спасти тебя, но Эллидир накинулся на нас. Он хотел всех нас перебить. Видел бы ты его лицо и его глаза. Он был взбешен. И даже хуже – он превратился в дикого зверя. Ффлеуддур пробовал было бороться с ним…

– У этого негодяя сил как у десятерых, – сказал бард. – Я еле успел выхватить меч. Это не совсем удобно, когда у тебя сломанная рука, ты же понимаешь. Но я встретил его! Ужасающий лязг металла! О, ты еще никогда не видел доблесть разъяренного Ффлама! Мгновение, и коварный принц сдался бы на милость победителя. Но… – быстро добавил бард, – но он ударил меня, и я упал.

– И Гурги сражался тоже! Да, да, он пустил в ход все свои колотушки и молотушки! – вскипел Гурги.

– Бедный Гурги, – сказала Эйлонви. – Он сражался изо всех сил. Но Эллидир поднял его и зашвырнул на дерево. А когда я попыталась схватить свой лук, он вырвал его и сломал о колено.

– После этого он преследовал нас до самого леса, – вздохнул Ффлеуддур. – Я никогда не видел человека в таком бешенстве. Он вопил, рычал, обзывал нас ворами и клятвопреступниками. Он визжал, что мы пытались держать его на последних ролях, затолкать во второй ряд. И выкрикивал только это бесконечное число раз.

Тарен печально покачал головой.

– Боюсь, что черный зверь проглотил его, как и предупреждал Адаон, – прошептал Тарен. – В глубине души я жалею Эллидира.

– Я бы жалел его еще больше, – усмехнулся Ффлеуддур, – если бы он не пытался оторвать мне голову.

– Долго я ненавидел его, – продолжал Тарен. – Но в тот малый промежуток, когда я владел пряжкой Адаона, мне открылось его измученное и несчастное сердце. И я никогда не забуду, что он сказал мне. Будто я насмехаюсь над ним за то, что он ищет славы, в то время как сам я вцепился в нее грязными своими лапами. – Тарен вытянул руки перед собой. – Этими вот недостойными руками, – вдруг добавил он с горечью.

– Не обращай внимания на злобные слова Эллидира, – подалась к нему Эйлонви. – После того, что он сам натворил, у него нет права обвинять в чем-либо других.

– И все же, – тихо повторил Тарен, – он говорил правду.

– Неужто? – вскинулась Эйлонви. – Правда только в том, что он ради своей чести и славы готов убить нас всех.

– К счастью, мы сумели убежать и спастись от его меча, – сказал Ффлеуддур. – А когда мы вернулись назад, лошади, Крохан и Эллидир исчезли. После этого мы пошли вниз по реке искать тебя. Течение уволокло тебя далеко. Но я до сих пор не могу понять, как это человек может проглотить столько воды за такое короткое время!

– Мы должны найти его! – вскричал Тарен, не желая замечать шутливый тон барда. – Нельзя оставлять Крохан в его руках! Вы должны бросить меня и отправиться в погоню! – Он попытался еще раз подняться на ноги. – Идем теперь же, мы не имеем права терять время.

Ффлеуддур не двинулся с места.

– Боюсь, что в этом нет смысла, как сказал бы наш друг Гвистил. Его и след простыл. А мы и понятия не имеем, куда он мог направиться. И хоть мне противно и обидно говорить это, но сомневаюсь, чтобы мы сумели сейчас справиться с ним. – Бард поглядел на свою сломанную руку. – Ни с Кроханом, ни с Эллидиром мы не сладим, даже если найдем их.

Тарен молча глядел на огонь.

– Ты прав, друг мой, – с великим унынием проговорил он. – Вы сделали больше, чем я осмелился бы вас когда-либо попросить. И гораздо больше, чем я сам. Да, сейчас бесполезно искать Эллидира. Это так же верно, как и то, что мы снова с пустыми руками. Мы потеряли все ни за что: и пряжку Адаона, и нашу честь, и вдобавок сам Крохан. Мы вернемся в Каер Даллбен с пустыми руками. Возможно, Эллидир прав, – пробормотал он, – негоже скотнику искать той же чести, что и принцу.

– Скотник! – закричала возмущенно Эйлонви. – Не смей говорить о себе так, Тарен из Каер Даллбен! Ты не скотник, а Помощник Сторожа Свиньи! Это само по себе великая честь! На первый взгляд это и впрямь может показаться одним и тем же, – прибавила она, – но одно звание – гордое и важное, а другое словечко – просто унизительное. Так выбери гордое звание – Помощник Сторожа Свиньи!

Тарен некоторое время молчал, потом поднял голову и взглянул на Эйлонви.

– Адаон как-то сказал мне, что гораздо больше чести в хорошо вспаханном поле, чем на поле брани, залитом кровью. – Тарен говорил, и казалось, тяжесть сама собой спадает с его сердца. – Я понял теперь смысл его слов и не завидую Эллидиру. Я тоже стану искать чести, но буду искать ее там, где она подлинная.

Путники провели ночь в лесу и на следующее утро направились на юг, обходя открытые места. Они не встретили ни Охотников, ни гвитантов. Вероятно, им и не очень следовало опасаться преследования, потому что, как верно подметил бард, Арауна интересовал Крохан, а не жалкий, малосильный отряд. Без тяжелой ноши они продвигались быстро, хотя и не так споро, как на Мелинласе и Ллуагор. Тарен старался не быть обузой и упрямо шагал наравне со всеми. Он шел набычившись навстречу резкому ветру. Сухие ветки били его по лицу. Он ни на что не обращал внимания, весь в своих невеселых мыслях.

Спустя некоторое время после полудня Тарен заметил движение среди деревьев, покрывающих гребень холма. Опасаясь нападения, он поторопил своих спутников пересечь открытый луг и поискать укрытия в чаще. Но прежде чем они успели спрятаться в лесу, на холме показался отряд всадников. Они галопом устремились к ним. Тарен и бард выхватили мечи. Гурги наложил стрелу на тетиву лука. Усталые и обессиленные, они все же готовы были защищаться.

Внезапно Ффлеуддур испустил радостный крик и возбужденно замахал мечом.

– Спрячьте свое оружие! – кричал он. – Мы наконец в безопасности! Это воины Морганта! Они одеты в цвета Дома Мэдока!

Воины тяжело скакали, приближаясь к ним. Тарен тоже с облегчением закричал, приветствуя их. Это на самом деле были воины короля Морганта, и впереди них ехал сам король. Когда они осадили коней перед путниками, Тарен поспешил к лошади Морганта и опустился на одно колено.

– Рад встрече, сир, – сказал он. – Мы поначалу спутали твоих воинов со слугами Арауна.

Король Моргант соскочил с лошади. Плащ его был порван и забрызган грязью, лицо изможденно и мрачно, но в глазах все так же светилась холодная гордость ястреба. След улыбки замерцал на его узких губах.

– Но тем не менее вы не побоялись дать бой! – сказал он, поднимая Тарена.

– Что с принцем Гвидионом, с Коллом? – быстро спросил Тарен, и в голосе его сквозило беспокойство. – Мы разделились у Врат Ночи и с тех пор не имеем от них ни единой весточки. Адаон, увы, убит. И Доли, боюсь, тоже.

– Никаких следов карлика мы не обнаружили, – сказал Моргант. – Лорд Гвидион и Колл, сын Коллфреура, невредимы. Они ищут вас. Хотя, – добавил Моргант с полуулыбкой, – удача на моей стороне. Я вас нашел.

Моргант еще раз оглядел весь потрепанный отряд Тарена.

– Охотники Аннуина сильно теснили нас у Врат Ночи, – продолжал король. – Но мы победили их и направили свой путь в Каер Кадарн, где, как надеялся лорд Гвидион, вы присоединитесь к нам.

И Моргант снова окинул их внимательным взглядом.

– Мы не сумели добраться туда, – продолжал он свой рассказ, – но прознали, что вы решили сами идти в Болота Морвы. Это было смелое решение, Тарен из Каер Даллбен, – добавил Моргант, – такое же смелое, как, возможно, и неблагоразумное. Ты должен знать, что воин обязан подчиняться своему лорду.

– Но мы не могли поступить иначе, – возразил Тарен. – Надо было найти Крохан раньше Арауна. Разве ты поступил бы по-другому?

Моргант сухо кивнул:

– Я не умаляю твоей храбрости, но разве ты не понимаешь, что сам лорд Гвидион поостерегся бы принимать такое опасное решение. Мы бы ничего не знали о ваших намерениях, если бы Гвистил из Дивного Народа не принес нам этой новости. Лорд Гвидион и я разделились, чтобы вас отыскать.

– Гвистил? – удивилась Эйлонви. – Только не Гвистил! Он боялся вымолвить слово, пока Доли не пригрозил его прибить! Ха, Гвистил! Все, чего он желал, так это избавиться от нас и спрятаться в своей жалкой норе!

Моргант повернулся к ней:

– Ты говоришь, многого не зная, принцесса. Среди тех, кто держит придорожные посты, Гвистил считается самым умным и смелым. Неужели ты думаешь, что король Эйддилег станет доверять самый близкий к Аннуину пост ненадежному слуге? Но, – добавил он, – коли он вам показался другим, то, уверен, так ему было нужно.

Эйлонви умолкла, а Моргант продолжал свою речь:

– Что касается самого Крохана… – (Тарен с удивлением услышал имя Котла из уст Морганта, но не подал и виду.) – Да, хоть вы и не смогли принести его из Болот Морвы, принц Эллидир не оплошал. Он сослужил нам эту благородную службу. Мои воины наткнулись на него около реки Теввин. Из его слов я понял, что ты, Тарен, утонул, а спутники твои рассеялись. Эллидиру пришлось в одиночку тащить Котел из Морвы.

– Это неправда! – сверкнула глазами Эйлонви.

– Помолчи! – оборвал ее Тарен.

– Нет, я не стану молчать! – заявила Эйлонви, поворачиваясь к Тарену и упрямо глядя ему в глаза. – Неужели ты думаешь, что мы еще связаны клятвой, которую нас принудили дать силой?

– Что она имеет в виду? – строго спросил Моргант. Глаза его сузились и впились в Тарена.

– Я скажу тебе, что имела в виду! – ответила Эйлонви, не обращая внимания на протесты Тарена. – Все очень просто. Тарен заплатил за Крохан, и заплатил дорогой ценой. Мы тащили его на себе от Морвы до того места, где нам повстречался Эллидир. Он помог нам… он на самом деле помог. Но как вор, который помогает вам открыть дверь вашего дома, чтобы обокрасть его. Вот и вся правда, и мне все равно, что обо мне подумают.

– Она говорит правду? – спросил Моргант.

Когда Тарен не ответил, Моргант медленно кивнул и задумчиво произнес:

– Верю, что ее слова правда, хоть ты и молчишь. Многое в рассказе Эллидира казалось мне странным. Как я когда-то сказал тебе, Тарен из Каер Даллбен, я воин и быстро распознаю людей в деле. Когда ты встанешь с Эллидиром лицом к лицу, я окончательно пойму, кто из вас говорит правду.

Он помог Тарену сесть на своего коня и коротко бросил:

– Едем. Мы отправимся в мой лагерь. Твое дело закончено. Крохан в моих руках.

Воины Морганта подсадили на своих лошадей остальных путников, и все они быстро поскакали к лесу. Король Моргант разбил лагерь на большой поляне, хорошо укрытой деревьями. К тому же подход к ней защищало глубокое ущелье. Густой кустарник надежно скрывал ряды палаток. Тарен увидел Ллуагор и Мелинласа, привязанных рядом с лошадьми воинов Морганта. Слегка поодаль Ислимах нервно рыла копытом землю и рвалась с коновязи.

У Тарена перехватило дыхание, когда посреди поляны он увидел Черный Крохан. И хотя возле него стояли с обнаженными мечами два воина, Тарен не мог подавить в себе страха и избавиться от какого-то нехорошего предчувствия.

– Ты не боишься, что Араун нападет на тебя здесь и отнимет Котел? – прошептал Тарен.

Тяжелые веки опустились на глаза Морганта, оставив лишь острые щелочки глаз, и он окинул Тарена взглядом одновременно гневным и гордым.

– Кто бы ни бросил мне вызов, будет встречен достойно, – холодно сказал он, – будь то хоть сам король Аннуина.

Воин откинул полог одной из палаток, и они вошли внутрь.

Здесь, со связанными руками и ногами, неподвижно лежал на земле Эллидир. Лицо его было залито кровью. Несомненно, его сильно и безжалостно избили. Эйлонви не смогла сдержать крик испуга и жалости.

– Как же это? – возмущенно воскликнул Тарен, оборачиваясь к Морганту. – Сир, – добавил он, спохватившись, – твои воины не имели права так ужасно с ним обращаться. Это позорно и бесчестно!

– Ты обсуждаешь и осуждаешь мое поведение? – грозно спросил Моргант. – Тебе, как я вижу, долго еще нужно учиться повиновению. Мои воины исполняют мои приказы. Так же будешь поступать и ты. Принц Эллидир осмелился мне сопротивляться. Я остерегаю тебя не следовать его примеру.

По зову Морганта в палатку ворвалась вооруженная охрана. Знатный военачальник сделал короткий жест в сторону Тарена и его спутников.

– Разоружите их, – бросил он.

Глава девятнадцатая. Военачальник

Прежде чем ошарашенный Тарен успел выхватить меч, стражник схватил его и быстро связал руки за спиной. Барда тоже связали. Визжащая и брыкающаяся Эйлонви тщетно пыталась вырваться. Гурги вдруг вывернулся из-под рук нападавших, взревел и кинулся на Морганта. Но громадный воин грубо повалил его на землю, насел сверху, ловко скрутил и связал слабое существо.

– Предатель! – визжала Эйлонви. – Лгун! Ты осмелился украсть…

– Заткните ей рот! – холодно приказал Моргант, и в следующее мгновение кляп заглушил ее крики.

Взбешенный Тарен рванулся на помощь девушке, но его тут же швырнули на землю и крепко связали ноги ремнями. Моргант молча наблюдал, на каменном, бесстрастном лице его не дрогнул ни один мускул. Стражники отошли от беспомощных пленников. Моргант жестом приказал воинам выйти из палатки.

Тарен, у которого голова шла кругом от этого неожиданного поворота событий, напряг под путами тут же затекшие мышцы.

– Ты уже предатель! – вскричал он. – Неужели ты станешь еще и убийцей? Мы находимся под защитой Гвидиона. Тебе не избежать его гнева.

– Я не боюсь Гвидиона, – ответил Моргант. – И сейчас его защита бесполезна для вас. Бесполезна она и для всего Придайна. Даже Гвидион бессилен перед Детьми Котла.

Тарен в ужасе уставился на него:

– Ты не посмеешь использовать Крохан против своих собственных родичей, своего народа. Это еще более отвратительно, чем предательство и убийство!

– Ты так считаешь? – усмехнулся Моргант. – Тогда тебе придется осилить больше уроков, чем один лишь урок послушания. Котел принадлежит тому, кто умеет сохранить его и пользоваться им. Это грозное оружие, готовое к употреблению. Многие годы Араун был хозяином Котла, и вот он потерял его. Это ли не доказательство того, что он был недостоин или у него не хватило ума и хитрости удержать это оружие в своих руках? Эллидир, этот гордый дурак, поверил, что может сохранить его. Нет, не ему тягаться со мной!

– Что? – похолодел Тарен. – Ты собираешься соперничать с Арауном?

– Соперничать с ним? – Моргант грубо расхохотался. – Нет. Я собираюсь превзойти его. Я знаю себе цену, хотя мне и приходилось быть на службе у людей намного мельче, чем я. Теперь пришло мое время. Всего лишь немногие, – надменно повысил он голос, – знают силу власти и понимают власть силы. И уж совсем единицы рискуют употребить ее, когда это им предоставляется.

Моргант сделал значительную паузу.

– Такого рода сила была когда-то предложена Гвидиону, – продолжал он, помолчав. – Он отказался. Я же не собираюсь упускать удачу и поймаю ее. А ты?

– Я? – не понял Тарен, испуганно глядя на Морганта.

Король Моргант кивнул. Глаза его были по-прежнему полуприкрыты грузными веками, его ястребиный взгляд был желчным и алчным.

– Гвидион говорил о тебе, – сказал король. – Он рассказал мне немного, но это немногое было интересным. Ты смелый юноша и, возможно, даже больше, чем просто смелый. Насколько больше, я еще не знаю. Но я знаю другое: у тебя нет семьи, нет опоры, нет имени и нет будущего. Ты ничего не можешь ожидать от жизни. И все же, – добавил Моргант, – ты можешь ожидать всего.

Он внимательно смотрел на лежащего перед ним Тарена, испытующе глядя ему в глаза и прикидывая, какое впечатление производят его слова.

– Я бы не стал предлагать это такому, как Эллидир, – продолжал Моргант. – Он слишком горд и слаб там, где считает себя сильным. Ты помнишь, я сказал тебе, что знаю, что такое храбрость? Сейчас я могу сделать с тобой, Тарен из Каер Даллбен, все, что пожелаю. Но я предлагаю тебе честь служить мне. Поклянись, что будешь покорен и предан, что будешь служить мне как своему сеньору, и, когда придет время, ты станешь военачальником, вторым после меня во всем Придайне.

– Почему ты предлагаешь это мне? – растерялся Тарен. – Почему ты выбрал именно меня?

– Как я уже говорил, – ответил Моргант, – ты многого можешь достичь, если тебе откроется путь. Не отрицай, что страстно мечтаешь о славе. И у тебя есть все возможности добыть ее, если я тебя оценю и приближу.

– Оцени меня и узнай, что я презираю тебя, предатель! – воскликнул Тарен. – Приблизь меня, и я не премину вонзить меч в твою грудь!

– У меня нет времени ждать, пока твоя ярость иссякнет, – сказал Моргант. – Мне еще многое надо завершить до рассвета. Я покину тебя, с тем чтобы ты решил: будешь ли первым среди моих воинов или первым среди Детей Котла.

– Тогда отдай меня Котлу! – вскричал Тарен. – Брось меня в него прямо сейчас, живым!

Моргант рассмеялся.

– Ты считаешь меня предателем, – весело сказал он, – но не считай дураком. Я тоже знаю секрет Котла. Неужели ты думаешь, я стану разбивать Крохан до того, как он начнет работать? Да, – продолжал он, – я тоже был на Болотах Морвы. И задолго до того, как Котел забрали из Аннуина. Потому что знал: рано или поздно Гвидион должен выступить против Арауна. И я приготовился. Ты заплатил за Крохан? Я тоже заплатил свою цену за знание о том, как он работает. Я знаю, как разрушить его, но знаю и как заставить его давать урожай силы.

И снова рассмеялся Моргант. И смех его был страшен.

– Вы были достаточно смелыми, но недостаточно умными, чтобы меня обмануть. Ты боишься меня, – сказал Моргант, подходя вплотную к Тарену, – и многие в Придайне меня опасаются. И все же ты бросил мне вызов. На такое осмеливается не каждый. Ты на самом деле сделан из редкого металла.

Тарен собирался что-то сказать, но король поднял руку:

– Не говори больше ничего. Вместо этого подумай хорошенько. Если ты откажешься, то станешь безголосым, беспамятным рабом, без единой надежды на смерть-избавительницу.

Сердце Тарена упало от страха, но он гордо поднял голову:

– Если такова моя судьба…

– Судьба эта будет тяжелее, чем ты думаешь, – сказал Моргант, глаза его плавились под тяжелыми веками. – Воин не боится отдать свою жизнь. Но сможет ли он отдать в жертву жизнь своих друзей?

Тарен задохнулся от накатившего на него ужаса, а Моргант неумолимо продолжал:

– Да, одного за другим твоих спутников убьют и отдадут Крохану. Кого он успеет превратить в безмолвного раба, прежде чем ты остановишь его своим воплем покорности? Может быть, это будет бард? Или лохматое существо, которое верой и правдой служит тебе? Или юная принцесса? Они пойдут впереди тебя, а ты будешь наблюдать. И наконец отправишься в Котел сам.

Моргант замолчал, и грозное его молчание давило, как тяжкий камень.

– Взвесь все тщательно, – сказал он на прощание. – Я вернусь за твоим ответом.

Он накинул свой черный плащ на плечи и вышел из палатки.

Тарен попытался освободиться от пут, но они крепко держали его. Он откинулся на спину и опустил голову на грудь.

Бард, который до сих пор молчал, исторг из груди протяжный, печальный вздох.

– Если бы я только знал, – сказал он, – то еще там, в Болотах Морвы, попросил бы Ордду превратить меня в жабу. Тогда мне эта идея не нравилась. Но, думая об этом сейчас, я понимаю: то была бы более счастливая жизнь, чем та, что нам уготовил Моргант с его проклятым Котлом. В конце концов, там были капли росы, в которой приятно попрыгать, поплясать.

– Ему не удастся это сделать, – сказал Тарен. – Любой ценой мы должны вырваться отсюда. Не стоит терять надежду.

– Полностью согласен, – ответил Ффлеуддур. – Твой план превосходен. Один лишь изъян: он неосуществим. И все же ты прав, нельзя терять надежду! Ффлам никогда не отчаивался! И я намереваюсь продолжать надеяться, – добавил он печально. – Даже тогда, когда они придут и кинут меня в Котел.

Гурги и Эйлонви продолжали лежать неподвижно и безмолвно. Однако Эйлонви упорно боролась с кляпом, и наконец ей удалось вытолкнуть его изо рта.

– Моргант! – взорвалась она. – Он за это заплатит! Я уже думала, что задохнусь! Он лишил меня возможности говорить, но слышать-то я могла! Надеюсь, он попытается запихнуть меня в Котел первой. Он очень быстро выяснит, с кем имеет дело. Он еще будет мечтать о том времени, когда и не помышлял о Котле!

Тарен покачал головой.

– Ты не успеешь ничего сделать, – сказал он. – Нас убьют до того, как швырнут в Крохан. Нет, у нас есть только один выход. Никто из вас не будет отдан в жертву из-за меня. Я решил, что должен делать.

– Решил? – откликнулась Эйлонви. – Не решать ты должен, а придумывать, как нам выбраться из этой палатки и убежать. Если ты думаешь о чем-то другом, то попусту теряешь время. Это похоже на то, как решать, почесать или не почесать затылок, когда вот-вот на голову свалится камень.

– Вот мое решение, – медленно сказал Тарен. – Я приму предложение Морганта.

– Что? – воскликнула Эйлонви. – А я-то было подумала, что ты вспомнил что-нибудь из предсказаний фибулы Адаона. Как же ты думаешь выразить ему это свое согласие?

– Я поклянусь в верности Морганту, – продолжал Тарен. – Он получит мое слово, но держать его он меня не заставит. Клятва, данная под угрозой смерти, не может связать меня. Так мы сумеем выиграть немного времени.

– Ты уверен, что воины Морганта, хватая тебя, не повредили твою голову? – резко спросила Эйлонви. – Неужели ты воображаешь, что Моргант не догадается о твоих планах? Он, кстати, и не думает держать свое слово. В любом случае он убьет всех нас. А поскольку мы в его власти, ты не сможешь нарушить слово и выбраться отсюда. Моргант, возможно, и был одним из самых великих военачальников в Придайне. Но он стал злым, коварным, и если ты собираешься прийти к соглашению с ним, то скоро поймешь, что это хуже, чем попасть в Котел. Хотя должна согласиться, что и второе тоже не очень привлекательно.

Тарен некоторое время молчал.

– Наверное, ты права, – сказал он задумчиво. – Но я не знаю, что еще мы можем сделать.

– Для начала нужно выбраться отсюда, – посоветовала Эйлонви. – А что делать, мы решим после. Очень сложно думать, куда бежать, когда ноги у тебя связаны.

С большим трудом, извиваясь и перекатываясь, пленники сдвинулись и стали пытаться развязать друг друга. Узлы не развязывались, выскальзывали из онемелых пальцев, и путы только глубже врезались в тело.

Вновь и вновь они возвращались к своему непосильному труду, до тех пор, пока не рухнули от изнеможения. У Эйлонви даже не осталось сил говорить. Они отдохнули немного, надеясь обрести новую энергию. А ночь тянулась, как тяжелый мучительный сон, и те мгновения, которые они проводили в судорожной дремоте, не восстанавливали их сил. К тому же они не осмеливались терять слишком много драгоценного, как жизнь, времени на сон и отдых. Утро, Тарен это понимал, придет скоро и неожиданно. Холодная серая струйка рассвета уже начала просачиваться сквозь щели в палатку.

Всю ночь, пока они отчаянно трудились, Тарен слышал передвижение воинов по поляне, властный голос Морганта, выкрикивающего резкие, быстрые команды. Теперь он с мучительным стоном подполз к щели полога, прижался щекой к холодной земле и постарался выглянуть наружу. Видеть он мог немногое, потому что поднимающийся утренний туман змеился по траве, растворяя все вокруг. Тарен различал лишь тени, снующие взад и вперед. Он догадался, что воины собирали свои пожитки, готовясь сняться с места. Протяжное, жалостливое ржание послышалось от коновязи. И он узнал голос Ислимах. Крохан черной тенью все еще высился на прежнем месте. Тарен с усилием вгляделся в темную округлую массу, и ему показалось, что пасть Крохана хищно и жадно разинута.

Он перекатился и подполз к своим друзьям. Лицо барда было бледным, почти голубым в предрассветном сумраке палатки. От усталости и страданий Ффлеуддур осунулся. Эйлонви подняла голову и внимательно поглядела на Тарена.

– Что? – прошептал Ффлеуддур. – Уже пришло время сказать слова прощания?

– Не совсем, – ответил Тарен. – Хотя опасаюсь, Моргант довольно скоро появится здесь. Тогда само время будет против нас. Как себя чувствует Гурги?

– Бедняга все еще в беспамятстве, – ответила Эйлонви. – Оставь его в этом состоянии, так ему будет лучше.

Эллидир вдруг зашевелился и слабо застонал. Его глаза медленно открылись. Он поморщился, повернул окровавленное, опухшее лицо к Тарену и некоторое время приглядывался, не узнавая. Затем его израненные губы зашевелились и растянулись в жесткой усмешке.

– Вот мы и снова вместе, Тарен из Каер Даллбен, – прошепелявил он разбитым ртом. – Не думал, что мы встретимся так скоро.

– Не расстраивайся, сын Пен-Лларкау, – ответил Тарен, – это ненадолго.

Эллидир уронил голову.

– Я в этом виноват. И возмещу все неприятности, которые вам доставил.

– Сказал бы ты это, если бы Котел все еще был в твоих руках? – спокойно спросил Тарен.

Эллидир заколебался:

– Скажу правду – я не знаю. Черный зверь, которого ты видел, жестокий хозяин. Его когти остры. Хотя я его и не чувствовал до этого момента.

Эллидир с усилием приподнялся и взглянул прямо в глаза Тарену.

– Но я скажу тебе вот еще что, – продолжал он с усилием, – я украл из гордости, но не со злым умыслом. Клянусь тебе честью, которая у меня еще осталась, я бы не стал использовать его. Да, я бы выдал твою славу за свою, каюсь. Но я бы тоже принес Крохан Гвидиону и предложил бы его уничтожить. Поверь хотя бы этому.

Тарен кивнул:

– Я верю тебе, принц Пен-Лларкау. И теперь, возможно, даже больше, чем ты веришь сам себе.

Ветер поднимался, постанывая в деревьях и раскачивая палатку. Через щель Тарен увидел, что воины строятся в шеренгу позади Котла.