Текст книги "Женщины в искусстве. Перфомансы, картины и события, изменившие мир вокруг нас"

Барбара Крюгер. Без названия (Пролайф за жизнь для нерожденных/Пролайв за смерть для родившихся). 2000–2004[42]42
  Пролайф, или движение «в защиту жизни», «в защиту человеческой жизни», «за жизнь». Переводы английского термина pro-life обозначают общественное движение, нацеленное на запрет абортов. – Примеч. ред.


[Закрыть]

В двадцать лет Крюгер работала графическим дизайнером для женских журналов, но в 1969 году завершила эту деятельность и занялась карьерой художницы. Навыки графического дизайна выступают на первый план во всех ее работах. Она использует легко понятную графику и лозунги для решения сложных вопросов. Здесь Барбара указывает на противоречия, присущие президенту Джорджу У. Бушу, называвшему себя «пролайфером» – «сторонником жизни» – ведя войну, в которой погибло около 151 000 (Исследование семейного здоровья Ирака) и 601 000 (Ланцет) человек на иракской стороне, 190 работников средств массовой информации, 4 400 американских военнослужащих (Министерство обороны США) и примерно 300 человек из других национальных коалиционных войск.

Андреа Бауэрс. Транс-Освобождение: создание движения (Сиси Макдональд). 2016

Андреа Бауэрс – американская художница. Ее творчество тесно связано с ее активизмом, а ее взаимодействие с различными проблемами, сообществами и отдельными лицами вдохновляет ее работы. Она задается вопросом, как представить проблемы во всей их сложности, а не сводить их к визуальным лозунгам, и как исправить отсутствие конкретных сообществ на политической арене, не указывая пальцем на них. Бауэрса собрал архив революционного графического искусства, в котором представлены женщины-активистки с конца девятнадцатого века. Она заметила, что в этих образах нет транс-женщины, и обратилась к этому вопросу в своей нью-йоркской выставке 2016 года «А чей это феминизм?». Выставка фокусировалась на трех цветных транс-женщинах-активистках: Дженнисет Гутьеррес, Сиси Макдональд и Джоанна Сааведра. Сиси Макдональд на фотографии Бауэрс напоминает работу английского художника-социалиста девятнадцатого века Уолтера Крейна «В память о Парижской Коммуне» (1891): центральная фигура ангела с распростертыми крыльями и молотком, заткнутым за пояс, и города у ее ног на заднем плане. Используя в графическом изображении ультралевые элементы как образ, Бауэрс вновь вводит транс-женщин в традицию устойчивого политического представительства.

Работа Тани Остоич сосредоточена на праве женщины находиться в определенных местах и пересекать границы. Помимо этого, в ее творчестве рассматриваются экономическая нестабильность, с которой приходится сталкиваться женщинам, и стратегии сопротивления, а также мониторинг идентичности в законодательстве и на границах.

Стимул для работы Остоич найти несложно: она родилась в бывшей Югославии. Во время Второй мировой войны гитлеровская коалиция во главе с Германией, Италией и Венгрией вторглись в Югославию; между 1941 и 1945 годами было убито более миллиона человек из 15,4 миллиона населения. После войны Югославия стала Социалистической Федеративной Республикой, уважающей множественность национальных идентичностей, но не присоединившейся к Советскому Союзу. Однако в 1980-е годы этническая и религиозная напряженность усилилась, и после распада СССР в серии кровавых войн 1991–2001 годов мы увидели этнические чистки, использующие изнасилования как орудие войны, и более 130 000 смертей. Югославия распалась на семь независимых государств. Остоич утверждает, что у нее нет национальной принадлежности.

В конце 1990-х годов, пока войны в Югославии продолжались, Остоич отметила увеличение числа веб-сайтов, на которых женщины из стран Восточной Европы рекламировали себя, желая вступить в брак с мужчинами из стран ЕС. Эти женщины отчаянно пытались выйти из ситуации, в которой они находились, и были очень уязвимы, часто травмированы. Заключая брак с гражданами ЕС, они надеялись обрести свободу; однако многие оказались в ловушке незапланированного сексуального или домашнего рабства. Те, кто не получил документов от торговцев людьми или от своих новых мужей из ЕС, оставив все в своих бывших домах – иногда также сталкиваясь с расистским и националистическим насилием со стороны своих новых соседей по ЕС – теперь живут в ужасных условиях.

Такие сайты работали как теневые версии сайтов знакомств, количество которых все увеличивалось. На своих страничках женщины стремились приукрасить свои фотографий, старались таким образом привлечь внимание потенциальных мужей. В 2000 году Остоич сделала фотографию, которая показала, что на самом деле происходит на этих сайтах: фронтальное изображение ее обнаженной, с невыразительным лицом, со сбритыми на всем теле волосами и слоганом «Ищу мужа с паспортом ЕС». Она выложила это фото в интернет вместе с приглашением связаться с ней по адресу [email protected]. Истинный характер обмена на этих сайтах был раскрыт: ничего общего с любовью не было, кроме потребности женщин покинуть раздираемую войной бывшую Югославию, привлекая желание случайных мужчин иметь доступ к их телам и контролировать их будущее.

«Средства массовой информации и дискриминационные законы постоянно представляют мигрантов как нечто абстрактное. Мигранты часто рассматриваются как одна отчужденная группа. Важный элемент всей моей работы – аспект личной и прямой речи, противоположности речи абстрактной. Я показала себя в этом положении, с моей собственной историей, а позже собирала отдельные истории других людей, с которыми встречалась, чтобы аудитория получила возможность понять разнообразие и глубину вопроса и отождествить себя со мной, с ними, с нами».

Таня Остоич. Из «Пересечения границ: развитие различных художественных стратегий» в публикации «Интеграция невозможна? Политика миграции в творчестве Тани Остоич», 2009

Остоич обменялась более чем пятью сотнями электронных писем с людьми – в основном мужчинами из ЕС – и вступила в шестимесячную переписку с немецким медиахудожником Клеменсом Гольфом. Она с самого начала ясно дала понять, что это художественный проект, и в нем не будет ни секса, ни романтики. Они встретились на шестидесятиминутном выступлении в прямом эфире перед Музеем современного искусства в Белграде в ноябре 2001 года, а затем поженились в январе 2002 года, договорившись, что каждый из них может развестись с другим, когда пожелает, и это не повлечет никаких финансовых или имущественных последствий. Свадьба в регистрационном офисе также была представлена как художественное произведение, созданное посредством закона: на самом событии присутствовали только два человека, помимо участников, и теперь оно существует только в виде записи в документах. Затем Остоич получила визу на три года, а после этого – двухлетнюю визу для пребывания в Германии. В 2005 году она развелась с Гольфом, также представив развод в виде перформанса в немецкой галерее.

Таня Остоич. Без названия/По мотивам Курбе. Фотография и рекламный щит. 2004

Остоич использовала в качестве источника вдохновения картину Густава Курбе «Происхождение мира» (1866), отчасти из-за участия художника в классовой политике и его веры в роль искусства для эмансипации через действие. Образ, однако, явно расположен в современных политических реалиях – в частности, в сексуальной политике миграции через границу ЕС. Австрийские власти ясно увидели это сообщение и удалили изображение с рекламного щита на фестивале общественного искусства EuroPart в Вене, где оно было вывешено в то время, когда премьер-министр Австрии собирался начать работу в качестве президента ЕС.

Работая над этим проектом, Остоич сделала ряд других связанных работ. «Интеграционный проект» представлял собой многолетнее архивное исследование политики отчуждения в ЕС. Во время сопровождающего его «Обсуждения за ужином» (2004) иммигранты, художники, филологи и юридические политологи встретились, чтобы обсудить темы многоязычия и культурного разнообразия людей без гражданства в ЕС. Фотография «По мотивам Курбе: L’Origine du Monde (Происхождение мира – фр.)» (2005) изображала женщину, лежащую в той же самой позе, что и модель в знаменитой картине Г. Курбе. Единственная разница заключается в том, что на оригинальной картине натурщица обнажена, в на фото женщине в синих трусиках со звездами флага ЕС. Женщина – сама Остоич, не являющаяся гражданкой ЕС. Работа, установленная в Вене как общедоступный проект на рекламном щите, была снята через два дня после общественных протестов. Образ, с его сообщением о сексуальной политике, влияющей на идентичность ЕС, был слишком провокационным для венских вкусов – хотя позже работу выставили в центре искусств Форум Штадтпарк, Грац, Австрия – центр был готов встать на эту защиту этой важной работы.

Таня Остоич. Ищу мужа с паспортом ЕС. Фрагмент. 2000—2005

Остоич разместила это изображение в интернете, чтобы разоблачить веб-сайты, на которых женщины рекламировали себя с одной единственной целью – вступить в брак и покинуть регион бывшей Югославии, который был охвачен гражданскими войнами. Ее четырехлетний брак был художественным проектом и включал попытки получить постоянные визы, а также совпадал с другими работами, раскрывающими экономические, сексуальные и социальные реалии миграции для женщин, включая женщин из числа цыганского меньшинства.

Сетембиле Мсезане. Чапунгу – в день падения Родса. 2015

9 апреля 2015 года, большая статуя британского колониалиста Сесила Родса (1853–1902) была демонтирована со своего места в Университете Кейптауна, в Южной Африке. Студенты и другие протестовали против его присутствия как символа белого правления и против медлительности университета, который не спешил изменить программу в ответ на изменения в Южной Африке после окончания апартеида. В тот день, когда статую убрали, студентка-магистрант изящных искусств Сетембиле Мсезане встала на постаменте спиной к статуе. На лице у нее была завеса из зулусских бусин, а на руках – крылья из дерева и волос. В тот момент, когда статуя была поднята, Мсезане подняла руки. Четырехчасовое представление называлось «Чапунгу – день падения Родса», в честь птицы, которая в виде скульптур одиннадцатого – четырнадцатого веков появляется в священном месте Великого Зимбабве. Белые исследователи забрали эти скульптуры в девятнадцатом веке, и единственная, которая не была возвращена это та, которая была продана Родсу; она остается в библиотеке его дома в Кейптауне.

Pussy Riot (Пусси Райот). Богородице дево, Путина прогони. 2012

21 февраля 2012 года московская феминистская панк-группа Pussy Riot устроила необъявленное выступление в Храме Христа Спасителя. Основанная в 2011 году и мгновенно ставшая узнаваемой благодаря ярким балаклавам (для сохранения анонимности), платьям и колготкам, Pussy Riot снимала свои партизанские выступления и публиковала их в интернете. В соборе они исполнили «панк-молебен» на солее перед иконостасом, предназначенной для выступлений духовенства или для Причащения. Песня включала такие строки, как «Богородице дево, Путина прогони», «Глава КГБ, их главный святой, ведет протестующих в СИЗО под конвой» и «Богородица, Дево, стань феминисткой, мы молим Тебя». Это был протест против поддержки Православной Церкви все более самодержавного Путина. После того, как служители собора разогнали спектакль, Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были арестованы, осуждены за «хулиганство, мотивированное религиозной ненавистью», и заключены в тюрьму. Самуцевич была освобождена условно в октябре 2012 года; Толоконникова и Алехина были освобождены в 2014 году после двадцати одного месяца тюремного заключения.

Тереза Марголлес. Muro Baleado (Кульякан), 2009

Мексиканская художница Тереза Марголлес создала две скульптуры под названием Muro Baleado (Стена стрельбы – исп.). Поначалу кажется, что они соответствуют некоторым аспектам минималистской скульптуры: бескомпромиссные прямоугольники из кирпича. Затем зритель понимает, что выбоины на стенах – это пулевые отверстия, и что эти стены были перенесены в галерею из мест перестрелок. Muro Baleado (г. Сьюдад-Хуарес) – это стена из начальной школы, где были убиты четыре человека в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет; Muro Baleado (г. Кульякан) была садовой стеной с пулевыми отверстиями, оставшимся после перестрелки бандой наркоторговцев и полицией, в которой погибли два полицейских офицера. Марголлес забрала стены (построив на их месте новые) и воссоздала их как скульптуры. Она обращает внимание на высокие показатели насильственных смертей в Мексике, показывая не графические изображения, а реальные следы насилия. Она говорит: «с 2006 по 2012 год было совершено более 50 000 убийств. У них есть имена и фамилии, есть люди, которые будут по ним скорбеть, есть разбитая семья с утратой. Мексика – травмированное общество».

Mujeres Públicas. Revolución, el amor no es un privilegio heterosexual (Революция, любовь – это не гетеросексуальная привилегия – исп.)

Это один из плакатных проектов Mujeres Públicas, который был реализован в Буэнос-Айресе, Аргентина. Образ обыгрывается на генеалогических древах, или сетях отношений, и вставке «любви» в сердце «революции». Плакаты были наклеены на всевозможные поверхности, поверх существующих плакатов, на общественные скамейки, стены, фургоны и другие необычные места. Цель, как и во всех городских проектах этой организации, заключается во вмешательстве в доминантную среду и создании альтернативной среды, включенной и гостеприимной для всех полов и сексуальностей.

Напротив вверху и внизу: Sisters Uncut (Сестры без сокращений – англ.), протестующие против сокращения расходов на поддержку жертв домашнего насилия, занимают красную дорожку на премьере фильма «Суфражистка», Лондон 7 октября 2015 года (сверху). Sisters Uncut вторгаются в центр для посетителей тюрьмы Холлоуэй, Лондон, требуя его переоборудования под службы борьбы с домашним насилием, 27 мая 2017 года (внизу)

Sisters Uncut – это интерсекциональный феминистский коллектив прямого действия, фокусирующийся на бытовом насилии и протестующий против сокращения кризисных центров, потому что те, кто пытается убежать и пережить домашнее насилие, остаются в безвыходном положении. Их методы очень наглядны и предназначены для привлечения внимания СМИ. Вмешательство в лондонскую премьеру «Суфражистки» вызвало большой интерес, привлекло новых членов и способствовало небольшому сдвигу в государственном финансировании. Как говорили тогда сестры: «Суфражистки приняли прямые меры, потому что они не могли больше ждать права голоса. Мы предпринимаем прямые действия, потому что не можем больше ждать безопасности выживших… пока продолжается насилие в отношении женщин, борьба за освобождение женщин еще не выиграна». Вторжение в недавно закрытый центр посетителей тюрьмы Холлоуэй было сделано с целью потребовать его переоборудования в качестве центра для жертв домашнего насилия.

Mujeres Públicas. Cajita de fósforos (Коробка спичек – исп.). 2005

Аргентинский коллектив Mujeres Públicas (Женщины общества – исп.) начал свою работу в 2003 году, используя общественные пространства как сцену, с которой их сообщения могут передаваться, изменяться, попадать в школы и жилые дома. Для своего проекта «Коробка спичек» Mujeres Públicas прикрепили на крышки обычных спичечных коробков изображение горящего дома, а на обороте разместили высказывание теоретика анархизма конца девятнадцатого века Петра Кропоткина: «Единственная церковь, которая несет свет – это горящая церковь» (неоднократно цитируемое испанским анархистом Буэнавентура Дуррути). Mujeres Públicas добавили слово: «внести свой вклад.» Спичечные коробки были распространены во многих общественных местах и в 2014 году были выставлены в Мадриде, Испания, на выставке полезных знаний. Более поздние проекты включают феминистское отображение женских историй в Буэнос-Айресе, которое включало общественные прогулки и выступления.

Живущая и работающая в ЮАР, Занеле Мухоли – визуальная активистка, посвятившая свою работу поддержке сообществ ЛГБТК+. Документируя и предавая гласности квир-, транс– и гинофобные зверские преступления, совершенные против черных лесбиянок и транс-мужчин, она стремится найти способы сделать их жизнь и достоинство видимыми.

20 апреля 2012 года в квартиру Занеле Мухоли в Вредехуке, Кейптаун, Южная Африка, ворвались грабители, комнаты были разгромлены, а вещи украдены. Мухоли в то время еще не было в стране; ее партнерша Лизл Терон вернулась домой поздно вечером и обнаружила беспорядок. Однако это была не обычная кража со взломом: вещи Терон были нетронуты, как и кухня; телевизор, принтер, некоторые камеры, проектор и другие предметы остались. Грабители забрали только ноутбук и более двадцати жестких дисков, на которых хранились фото– и видеоматериалы Мухоли за пять лет, включая резервные копии. Были потеряны тысячи изображений и часов видео. Было ясно, что кража нацелена на работу Мухоли.

Мухоли называет себя не художницей или фотографом, а визуальной активисткой. Это важное различие. Ее опыт связан с активизмом: она была соучредителем форума по расширению прав и возможностей женщин (FEW) в 2002 году, а в 2009 году основала общественную организацию Inkanyiso, коллективный форум для визуального активизма и документирования жизни черных квир-людей. Она описывает свою фотографическую практику как самопомощь, альтернативу психотерапии; но это также и политический акт. Мухоли не училась искусству до тех пор, пока ей не исполнилось двадцать лет, и, когда Южная Африка освободилась от апартеида, она поступила в фотомастерскую Market Photo Workshop, которой руководил белый фотограф – противник апартеида Дэвид Голдблатт. Затем она отправилась в Канаду, чтобы стать магистром изящных искусств, получив диплом в 2009 году. К тому времени, однако, ее эстетика и миссия как фотографа были уже сформированы: «Переписать визуальную историю черных квир– и транслюдей Южной Африки, чтобы мир знал о нашем сопротивлении и существовании в разгар преступлений на почве ненависти». Этот проект нуждался не только в глубоком понимании и принятии сообществом – ее местным сообществом. Мухоли также нужно было выработать правильную эстетику для выполнения этой задачи.

«Осмелюсь спросить, почему квир-люди остаются за пределами неоспоримой гетеронормативной социальности? Я вдохновляюсь черными, африканскими, диаспорными, гомосексуальными предками, которые жили до нас, и теми, кто живет сегодня. Я отдаю должное всем, кто участвовал в этой работе, сделав ее возможной как акт творческой и визуальной документации, стремящейся создать профиль нашего квир-духа и представить новые языки и возможности для будущих поколений».

Занеле Мухоли. Из публикации «Вы видели, как я видел…» в «Африканские женщины-фотографы» № 1. Занеле Мухоли, 2011

Самый долгий ее проект «Лица и фазы» был начат в 2006 году. Это серия портретов черных лесбиянок и трансмужчин. Изображения показывают их смотрящими в камеру, в торжественном черно-белом цвете, в основном от талии вверх. Фон, как правило, плоский и не в фокусе: вместо этого мы фокусируемся на человеке, который создает образ вместе с Мухоли. Эти выражения очень сильно отличаются от тех, что встречаются на большинстве портретных фотографий: нет ни поставленных улыбок, ни смеха, ни действия перед камерой, часто ассоциирующегося с портретной фотографией. Однако лица выражают интенсивность взаимодействия с фотографом в данный момент: доверие, уверенность в связи, близость и нежность. А также часто отражена храбрость момента.

Занеле Мухоли. Из Somnyamma Ngonyama (Славься, Темная Львица), Ндивиле II, Мальмо. 2015

«Я усиливаю контраст только при обработке. Я говорю о контрасте в буквальном смысле. Что это значит – контрастировать? Эта путаница, это смешение, это исправление… Именно это я и пытаюсь сказать, усиливая контраст. Контраст основан на путанице, на заблуждении. Контраст – это когда сталкиваются две противоположные силы. Контраст – это разница. Что означает использование высокой контрастности по отношению к черной коже? Я получаю много вопросов и комментариев, например, «мне нравится, как она красит лицо». Зачем мне красить лицо? […] Я черная 365 дней. Мне не нужно притворяться черной».

Занеле Мухоли. Мисс ДиВайн 1. 2007

На этой фотографии трансвестит Мисс ДиВайн одет в традиционные южноафриканские предметы одежды, подрывая тем самым традиционные ожидания гендерных ролей и их исполнения.

Южная Африка включила в свою конституцию после апартеида некоторые из самых прогрессивных законов в мире, касающихся разнообразия, равенства и прав ЛГБТ. На практике это, как правило, игнорируется, и Южная Африка является свидетелем повсеместного жесточайшего обращения с черными лесбиянками. Многие считают, что лесбиянство неестественно, не по-божески и не по-африкански, и что есть лекарство от него – изнасилование. Мухоли посвятила «Лица и фазы» близкой подруге. «Она была жертвой так называемого «корректирующего» изнасилования, – говорит Мухоли, – на нее напали три раза, заразив ВИЧ. Она умерла в 2007 году в возрасте двадцати пяти лет. Такие «корректирующие» изнасилования часто носят затяжной характер, в них могут участвовать несколько мужчин и все это, зачастую, сопровождается и другими насильственными действиями. Иногда женщины умирают. Полиция вообще не интересуется теми, кто идет к ним подавать заявление об изнасиловании, особенно если женщина лесбиянка. В книжном издании «Лиц и фаз» 2006–2014 люди иногда говорят о своем опыте изнасилования, о своем страхе насильственных действий и о том, что они никогда не знают, кто может за ними наблюдать. Мухоли фотографировала только взрослых людей, которые готовы к тому, что об их квир-идентичности узнают.

В 2015 году Мухоли начала серию автопортретов Somnyamma Ngonyama (Славься, Темная Львица). В них она использует найденные предметы – зачастую выброшенные предметы домашнего обихода – чтобы украсить себя необычными способами, которые часто перекликаются с настойчивым требованием белых колонизаторов, чтобы черные африканцы надевали племенные артефакты для фотографий независимо от того, насколько это уместно; или которые напоминают определенные фигуры и образы черной культурной истории. На этих снимках кожа Мухоли выглядит необычайно черной, с матовым, поглощающим свет качеством. Она не затемняет свою кожу, а скорее применяет определенные манипуляции в процессе печати, чтобы произвести эффект. Эта серия столь же поэтична, сколь другая – документальна, так же интенсивна и имеет ту же цель: создать визуальную историю внутри сообщества, которое до сих пор не имело ее.

Занеле Мухоли. Серия «Лица и фазы»: Нолунту Макалима, Йовилл, Йоханнесбург, 2013

Протест «Фемен» против насилия в отношении женщин. Площадь Республики, Париж. 25 ноября 2017

Женское движение Фемен было создано в Украине в 2008 году для борьбы на трех фронтах: сексуальная эксплуатация женщин, диктатура и религия. Они обнаружили, что выход топлес на протесты гарантировал освещение в СМИ, поэтому участницы включили это в свои демонстрации, обычно вместе с лозунгами, написанными на теле, и цветочными венками на головах. Все чаще получая угрозы об убийстве, группа была вынуждена закрыть офис в Украине в 2012 году, и некоторые члены переехали в Париж, создав новый офис. Противостояние тому, что называется «политическим исламом», и его требованию, чтобы женщины носили покрывало, привели к конфликту с некоторыми мусульманскими феминистками, такими как Читра Нагарахан, но они работали с другими, такими как художница Алия Эльмахди. Некоторые иранские женщины использовали топлес-стратегии Фемен для протеста против хиджаба. Фемен называет своих активисток «секстремистками», использующими свое тело в качестве феминистского политического инструмента.

Участники акции протеста La Barbe перед рестораном Drouant в Париже. 4 ноября 2013

По-французски la barbe означает не только «борода», но и «скучно» или «это слишком затянулось!» Французская феминистская группа La Barbe была сформирована в 2008 году, после разгула сексизма среди политиков, борющихся с первой женщиной-кандидатом на пост президента Франции. Мэри Сениваль, соучредительница, была членом ActUp-Paris: подобно активности ActUp вокруг СПИДа La Barbe использует визуальные методы и взаимодействие со СМИ, чтобы выразить свою точку зрения. Все просто: женщины надевают фальшивые бороды и проникают в политические или культурные организации, полностью мужские или с преобладанием мужчин. Они зачитывают ироничные тексты о сохранении мужской среды обитания. На фото организация протестуют против места проведения крупной церемонии вручения литературной премии, в которой признаются только мужчины.

Банда Гулаби, митинг против насилия женщин. 5 ноября 2009

В 2002 году, когда подругу Сампат Пал Деви избил муж-алкоголик, а полиция проигнорировала случившееся, Деви собрала вокруг себя несколько женщин и пошла в их дом, где они избили мужа на глазах у всех, сказав ему, что он должен исправиться. После этого Деви призвала женщин присоединиться к ней в узнаваемой группе для борьбы с такой несправедливостью. Так родилась банда Гулаби. «Гулаби» в переводе с хинди означает «розовый»: женщины, связанные с бандой (сейчас говорят, что в банде состоит от 240 000 до 400 000 членов), носят розовые сари и палки, выкрашенные в розовый. Помимо избиения жестоких мужчин, они мирно борются за социальную справедливость. Им есть что сказать: большинство из них бедные, из касты далитов (угнетенные – хинди). В штате Уттар-Прадеш самые высокие показатели сексуального насилия в Индии; непропорционально низкое число женщин в населении говорит о практике детоубийства и фемицида [43]43
  Фемицид – наименование преступлений на почве ненависти по признаку пола, широко определяемый как «преднамеренное убийство женщин (девушек или девочек), потому что они являются женщинами». Определения могут различаются в зависимости от культурного контекста. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Сама Деви вышла замуж в девять лет, а в двенадцать ее отправили жить к мужу. Многочисленные розовые сари служат мощным визуальным символом сопротивления, солидарности и действия в обездоленном населении.