Текст книги "Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917– 1920"

Зимой 1919 года от натиска Добровольческой армии Л. Кереселидзе удалось организовать оборону ущелья в горах Шатоя. Под его командованием в декабре 1919 года было уже порядка 800 человек, хорошо экипированных и не имевших проблем со снабжением. Многие в отряде были из числа тех, кто был мобилизован Добровольческой армией, но при первой же возможности, захватив обмундирование, оружие и продукты, экспроприированные деникинцам в чеченских селах, перешел на сторону чеченского гарнизона в Шатое⁶¹².

Грузия действует в это время не просто как страна-сосед, но и как базовая страна в регионе, способствующая определению своей политики, независимой от России и стран Антанты (и раннее – стран Тройственного союза). Это немаловажное обстоятельство позволяет понять, почему северокавказские и азербайджанские эмигранты первоначально оседали в Тифлисе и отсюда вели свои действия против большевиков и Добровольческой армии. То есть Грузия была на тот момент единственной из кавказских стран, которая могла претендовать на роль независимого игрока в регионе.

Мы должны иметь в виду, что на Северном Кавказе действовал не один грузинский отряд под командованием генерал-майора Л. Кереселидзе. Зная об участии другого грузинского офицера полковника Жордания⁶¹³ на Дербентском направлении, можно предположить, что военных из Грузии, привлеченных руководством Северного Кавказа, было несколько. И для их объединений, видимо, и был создан под Л. Кереселидзе пост командующего всеми силами на Северном Кавказе. Более того, если Грузинский легион Л. Кереселидзе вступил на территорию Северного Кавказа через Дарьял, то, видимо, можно считать, что отряд полковника Жордания попал в Дагестан через дагестанско-грузинскую границу. Тот факт, что Л. Кереселидзе не говорит о полковнике Жордания, позволяет предположить, что они не имели между собой тесной связи и действовали независимо друг от друга. Отряд под командованием полковника Жордания входил структурно в Дербентский фронт, где командующим был турецкий капитан Тасуйбей.

Все это позволяет говорить о военной помощи Грузии Северному Кавказу как о способе ослабить общего врага – сначала армию Деникина, а впоследствии и большевиков.

В конце ноября 1918 года Горское правительство и правительство Азербайджана заключили договор, согласно которому обе страны обязались всячески помогать друг другу в случае угрозы с третьей стороны⁶¹⁴. К моменту подписания договор немного видоизменился, так как сам проект договора, предложенного Азербайджаном, предполагал не просто помощь, речь шла об объединении двух республик на основе федерации. На заседании азербайджанского правительства от 9 июня 1918 года был заслушан среди прочих и вопрос о союзе с Союзом объединенных горцев Кавказа⁶¹⁵. С докладом выступил министр иностранных дел Азербайджана М.-Г. Гаджинский, вел заседание Р. Хойский, было принято решение:

«1. Признать желательным самое тесное объединение правительств Азербайджана и Союза горцев Кавказа.

2. Пока же приступить к осуществлению намеченного докладом объединения четырех областей: а) вооруженных сил, б) иностранной политики, в) духовных дел и г) связанных с вышеуказанными вопросами финансов.

3. Одновременно с заключением договора по вышеуказанным вопросам установить и оформить особым дополнением: а) взаимоотношения союза обоих Правительств к Турции и по вопросам «а» и «б» ст. 2-й и б) внешние границы обоих государств.

4. Для редактирования договора и для выработки подробной Конституции Союза избрать особую смешанную комиссию»⁶¹⁶.

То есть речь идет не просто о союзе, Азербайджан предлагает горцам в самый ответственный момент в их истории объединение на основе единого государства. Уже через сутки министр Гаджинский переправляет этот проект для ознакомления исполняющему обязанности председателя Горского правительства З. Темирханову. В сопроводительном письме М.-Г. Гаджинский просит как можно быстро ознакомиться с проектом и создать объединенную комиссию, которая смогла бы быстро приступить к работе «для выработки текста договора»⁶¹⁷.

Кроме того, договор затрагивал и вопросы экономического сотрудничества. На основе этого соглашения правительство Горской республики обратилось к правительству Азербайджана с просьбой о выделении десятимиллионого беспроцентного кредита с возвратом этой суммы в течение двух лет начиная с 1 февраля 1919 года⁶¹⁸. Предполагалось, что взамен Горское правительство снимет все таможенные и транспортные налоги с товаров, закупленных на территории, подконтрольной Горскому правительству. Договор был принят парламентом страны 23 февраля 1919 года⁶¹⁹. Конечно, то, что требовалось от горцев, было чисто формальным предложением, так как в это время трудно было надеяться, что Горское правительство будет иметь четкое представление о транзите через свою территорию, поскольку в разных ее частях власть была под контролем разных политических групп (казаки Терека, Добровольческая армия и т. д.). Месяц спустя правительство Азербайджана принимает постановление о выделении еще 5 миллионов рублей, так обосновывая свое решение: «Ввиду чрезвычайно затруднительного положения Горского правительства поручить министру финансов выдать уполномоченному представителю означенного правительства пять миллионов рублей в счет предполагаемого тридцатимиллионного займа»⁶²⁰. И наконец, в апреле Азербайджан выделяет для правительства Горской республики беспроцентный заём в размере 30 миллионов рублей⁶²¹. При этом ранее выданная сумма в размере 5 миллионов в данном законе уже не упоминается, что можно расценивать как желание помочь дополнительными денежными суммами горцам, находившимся к тому времени под оккупацией войск Добровольческой армии.

Правительство Азербайджана постоянно напоминало по всем своим каналам, что ввод войск армии Деникина на территорию горцев не соответствует тем целям и задачам, которые декларировались генералом, а именно – борьбе с большевизмом⁶²². Там прекрасно осознавали, что вслед за захватом территории горцев непосредственная угроза вторжения армии Деникина в Азербайджан только усилится.

Через месяц, в условиях оккупации, правительство горцев Северного Кавказа и Дагестана запросило сумму уже в 60 миллионов, с учетом ее возвращения в случае совместного выпуска единой с Азербайджаном денежной единицы ⁶²³.

Для оперативного решения этого вопроса и получения информации с места в правительство Горской республики направляется дипломатический представитель Азербайджана Абдурахим-бек Ахвердов с резиденцией в Темир-Хан-Шуре⁶²⁴. Согласие на его утверждение дал князь Нухбек Тарковский, бывший в то время председателем совета министров⁶²⁵.

Министр-председатель и министр иностранных дел Фаталихан Хойский пытался ослабить давление Добровольческой армии на горцев Северного Кавказа просьбой к английской миссии: «Я имею честь настоятельно просить во имя человеколюбия и в целях предотвращения кровопролития и огромного пожара, могущего охватить весь Кавказ, принять самые решительные меры к немедленному приостановлению агрессивных действий со стороны Добровольческой армии генерала Деникина в отношении республики Союза горских народов Кавказа и к быстрейшему удалению их из пределов этой республики»⁶²⁶.

Ситуация была сложной, и время требовало со стороны Горской республики активных действий. Обращая внимание Азербайджана на то, что происходило на Северном Кавказе, полномочный представитель Горской республики в Баку писал: «Назначенный Генералом Деникиным на должность Командующего войсками Терско-Дагестанского края Генерал Ляхов предложил Горскому Правительству отказаться от власти и расформировать Горскую армию. Генерал Ляхов намерен разбить наш Союз по национальностям, проектируя назначение правителей национальных округов, причем во все районы уже намечены контрреволюционные генералы, известные своим враждебным отношением к идее независимости горцев. Не ограничиваясь этим, генерал Ляхов требует формирования новых частей, которые должны войти в состав Добровольческой армии»⁶²⁷.

Помощь Азербайджана носила деликатный характер. Угроза вторжения Добровольческой армии в Азербайджан была реальной. На фоне этой угрозы политика Баку была направлена на то, чтобы не давать Добровольческой армии повода для вторжения в республику. Однако это не могло перечеркнуть желание помочь горцам Северного Кавказа. Для этой цели 6 апреля 1919 года правительство принимает постановление «Об оказании военной помощи Республике Союза горских народов Северного Кавказа». Текст постановления предписывал:

«1. Посылку регулярных войсковых частей в Горскую Республику для оказания помощи последней признать невозможной.

2. Признать целесообразной отправку неофициально в Горскую Республику добровольческих отрядов, организацию коих предоставить политическим партиям Парламента.

3. Послать в означенную республику санитарные отряды для оказания медицинской помощи»⁶²⁸.

И уже через неделю, 12 апреля 1919 года, принимается постановление об утверждении сметы на организацию санитарных отрядов для отправки на Северный Кавказ, для этой цели было выделено 142 500 рублей⁶²⁹. В горах Северного Кавказа горцам помогал медицинский отряд бакинского студенчества⁶³⁰.

В октябре 1919 года в распоряжение горского правительства прибывают 22 охранника азербайджанского парламента, вместе с ними прибывают еще 16 аскеров из числа азербайджанцев⁶³¹. Присутствие азербайджанских офицеров имело «моральное значение для местного населения, необходимо и весьма важно присутствие на фронте офицера азербайджанца»⁶³². Это показало бы горцам, что речь идет не только о добровольцах, но помощь оказывается на уровне правительства Азербайджана.

В декларации кабинета министров Азербайджана особо указывалось, что правительство сочувствует горским народам. Более того, правительство уверено, что «в ближайшем времени между кавказскими республиками будет установлена тесная связь и долговечная дружба. В какую форму это выльется: в форму ли конфедерации или в иную форму союза – это покажет ближайшее время. Одно непреложно, что в эту связь и общение должна войти и Северо-Кавказская республика»⁶³³.

По мере того как армия генерала Деникина продвигалась на юг Дагестана, возрастал и поток беженцев с Северного Кавказа в Азербайджан. 18 октября 1919 года правительство Азербайджана принимает постановление, на основе которого предполагалось выделение для беженцев из Дагестана 1 миллиона рублей ⁶³⁴.

История взаимоотношений Азербайджанской и Горской республик в 1918–1924 годах показывает, что неоднократно появлялись проекты объединения, слияния этих двух государственных образований. Инициатива, как правило, исходила от представителей Северного Кавказа⁶³⁵. И в этом нет ничего удивительного, так как именно Горская республика, будучи в тяжелом положении, искала пути существования вне влияния России, какой бы она ни была – белой или красной.

Азербайджан видел в горцах Северного Кавказа естественных союзников в своей борьбе за независимость, именно по этой причине правительство республики уделяло так много времени изучению ситуации на Северном Кавказе. Единственное, что удерживало Баку от более активной помощи горцам, например отправки армии, – это боязнь быть втянутым в войну за Большим Кавказским хребтом одновременно и красными, и с белыми.

При этом горские эмигрантские круги в Тифлисе, несмотря на то что план по включению Дагестана в состав Азербайджана не был предметом рассмотрения для Совета обороны, считали, что такого рода разговоры неуместны в целом⁶³⁶. Такие разговоры рассматривались ими как попытка уничтожить единство горских территорий. Известие о том, что в ходе дебатов в селе Касум-Кент в присутствии гостей из Баку и турецких инструкторов в итоге было решено этот план считать неприемлемым для Дагестана, что было встречено в горских кругах Тифлиса с воодушевлением. Это совещание, если оно было на самом деле⁶³⁷, – свидетельство того, что план был достаточно серьезным. То, что план обсуждался и стороны пытались принять какое-то единое решение, свидетельствует, что такое вполне могло произойти. Видимо, для этой цели в Дагестан был срочно направлен бывший министр путей сообщения Горского правительства при П. Коцеве, член горской делегации на Мирной конференции в Париже Ибрагимбек Гайдаров, назначенный в Азербайджане министром внутренних дел⁶³⁸. Вполне возможно, что его поездка могла быть связана именно с решением данного вопроса. По крайней мере, она совпадает по времени с упомянутым совещанием, и совершенно понятно, что, посылая своего министра, Азербайджан пытался через него решить какой-то вопрос.

Другое дело, что Баку хоть и закрывал глаза на других политических игроков на Северном Кавказе, такого рода вопрос, как объединение в единое государство, следовало решать не только с членами Горского правительства.

В любом случае стоит отметить, что к январю 1920 года вопрос об объединении Горской республики и Азербайджана был окончательно снят с повестки дня.

Вступление генерала А. Деникина на территорию Республики Союза горцев Северного Кавказа

Летом 1918 года Деникин начинает на Северо-Кавказском фронте операцию, поставив войскам задачи: «Овладеть Торговой, прервав тем железнодорожное сообщение Северного Кавказа с центральной Россией; прикрыв затем себя со стороны Царицына, повернуть на Тихорецкую. По овладению этим важным узлом северокавказских дорог, обеспечив операцию с севера и юга захватом Кущевки и Кавказской, продолжать движение на Екатеринодар для овладения этим военным и политическим центром области и всего Северного Кавказа»⁶³⁹. Таким образом, вопрос, когда Белая армия столкнется с горцами, с этого момента стал всего лишь вопросом времени.

Сделав ставку на казачество, он не смог бы проигнорировать того факта, что терское войсковое казачество нуждалось в его помощи, чтобы противостоять натиску как горцев, возглавляемых Горским правительством, так и тех, кто был подвержен влиянию большевиков.

Отношения горцев с казаками Терека и Кубани были сложными, разногласия были по самым актуальным для горцев вопросам – о земле, границах и преемственности власти на местах. Именно в этих вопросах не смог найти общего языка с горцами и генерал Деникин⁶⁴⁰. Практически сделавший ставку на казачество, которое и стало основной базовой силой его движения, он вынужден был исходить в первую очередь именно из его интересов. Нетрудно понять, что горцам генерал Деникин отводил второстепенную роль.

Триумфальное шествие на Северном Кавказе, начавшееся с победы над 11-й Красной армией в январе – феврале 1919 года, позволило Добровольческой армии считать, что все ее враги будут разбиты так же, как и армия большевиков. После падения Минеральных Вод и Ставрополя большевики 16–20 января начали эвакуацию своих сил из Владикавказа⁶⁴¹. Военные миссии на Кавказе отправляли в адрес Лондона и Парижа многочисленные телеграммы, которые свидетельствовали об успешном наступлении соединений Деникина в Северо-Кавказском направлении. Несмотря на то что из Грозного были направлены силы для поддержки военных в противостоянии с Доброармией во Владикавказе, сдержать натиск армии Деникина не удалось. Только из Владикавказа в направлении Кизляра было эвакуировано от 15 до 20 тысяч большевиков, большей частью раненных и больных тифом, с тем чтобы оттуда перевезти их в Астрахань или в Петровск. В этих телеграммах нет ни слова о силах, подконтрольных правительству Горской республики, что говорит об отсутствии координации сил, подчинявшихся главе правительства П. Коцеву. Горское правительство, видимо, вовсе не занималось проблемой наступления армии Деникина в надежде, что это ослабит силы большевиков. Эта игра на противостоянии двух сил (большевиков и армии Деникина) никак не была стратегически просчитана политиками Горской республики. Все было пущено на самотек, в расчете, что потом можно будет договориться с победителем.

Большевики бежали также в Грузию. По данным военного министерства Франции, после взятия Владикавказа в эту страну прибыло от 3 до 4 тысяч большевиков. Сотни их сразу оказались в тюрьмах. Почти 700 большевиков отправили под конвоем до границы с Россией в район Сочи, почти 500 бывших большевиков согласились воевать против Деникина, и власти Грузии отправили их в Дагестан. Другие устраивались на сельхозработы по всей Грузии⁶⁴². Неприятие в Грузии толкало их на то, чтобы на свой страх и риск пробираться в Астрахань, которая находилась на расстоянии 600 километров, в то время как до ближайшего грузинского поста было всего 44 километра. Большевики понимали, что отношение к ним властей в Грузии будет не лучше, чем со стороны генерала Деникина.

Тем временем генерал А.Г. Шкуро без проблем взял Нальчик. Владикавказ не смог противостоять и двух недель Добровольческой армии, а в Грозный, населенный казаками и русскими, 5 февраля 1919 года без каких-либо осложнений въехал корпус В.Л. Покровского. В этот же день пал Кизляр⁶⁴³, стратегически очень важный железнодорожный пункт, который позволял связываться с Астраханью не только морским путем.

Захват Владикавказа сопровождался анархией уже в самой Добровольческой армии. Генерал Шкуро, ранее сжигавший непокорные селения, вынужден был смириться с тем, что уже не в силах взять горцев под полный контроль. Во Владикавказ вместе с армией прибыли и казаки, которые, со слов директора депо трамвая во Владикавказе М. Лорента (французского подданного), грабили город, как только могли, ожесточая осетин и заставляя город все больше смотреть в сторону большевиков⁶⁴⁴. По его мнению, у деникинцев не видно было даже особого желания установить порядок, складывалось ощущение, что их устраивал этот беспорядок. Наблюдался разгул коррупции среди чиновников на местах, цены на продовольствие взлетели, преступность увеличилась за счет нападений казаков.

После взятия Владикавказа и Грозного перед руководством Добровольческой армии встал вопрос: выработать административное устройство для горских народов. За образец была принята модель, уже апробированная на Кубани. На территории Терской области было образовано четыре национальных округа: Нальчикский, Владикавказский, Назрановский и Веденско-Грозненский. Широкую автономию получало Терское казачье войско, декларировавшее свое единство с «Единой демократической Россией». Местные народы получали якобы широчайшую автономию, пользуясь, по определению генерала Деникина, «полнейшей самостоятельностью»⁶⁴⁵. Однако самостоятельность предполагала в качестве контекста «единую и могущественную России», хотя все еще не было определено, что следует иметь в виду под этим термином – восстановление монархии, хотя бы конституционной, или же Российского государства, основой которого были бы русский народ и православие.

Казалось бы, все шло именно так, как планировал А. Деникин накануне принятия решения о подчинении себе всего Северного Кавказа, и в первую очередь – территории горцев. Особых проблем с признанием его власти со стороны казачества, и тем более терского, у него не возникло. Однако, разобравшись с большевиками, Добровольческая армия неожиданно столкнулась с проблемой неорганизованной массы горцев, представлявших разнородные политические силы: большевиков, шариатистов и приверженцев Горской республики. Деникин считал, что после ухода большевиков ему не с кем воевать, оказался не готов к тому, что против армии поднялись горские народы.

Тревогу забили и члены Горского правительства. Их надежды на то, что Добровольческая армия будет воевать по большей части с большевиками, не оправдались. Ее явно не устраивала победа только над большевиками, ей нужна была полная победа над горцами. Союзный совет в резолюции от 17 февраля 1919 года осудил вторжение армии Деникина на территорию Северного Кавказа, выразил поддержку своему правительству в деле отражения нападения врага, призвал приложить максимум сил для признания независимости и требовать вывода деникинской армии с территории Горской республики⁶⁴⁶.

Было, конечно, наивно предполагать, что Добровольческая армия до своего вторжения не проконсультировалась и не узнала о настроениях своих союзников у постоянных представителей Франции и Англии при Главной ставке Деникина. Поэтому на протесты со стороны Горского правительства Добровольческая армия не реагировала.

Дипломатическое представительство правительства Республики Союза горцев Кавказа при правительстве Азербайджанской республики в письме от 26 февраля 1919 года за № 186 на имя министра иностранных дел Азербайджана сообщало, что назначенный генералом Деникиным на должность командующего войсками Добровольческой армии в Терско-Дагестанском крае генерал Ляхов⁶⁴⁷ потребовал от Горского правительства отказаться от власти и покинуть территорию республики. Сообщалось также, что идет формирование новых частей, которые должны быть включены в состав Добровольческой армии⁶⁴⁸. Сама территория Горской республики была разделена по национальному признаку, утверждены представители в лице правителей. Горцы надеялись на активное вмешательство Азербайджана и Грузии.

В этих условиях генерал А. Деникин пытается перехватить инициативу у Горского правительства и начинает вести переговоры с чеченцами, минуя правительство П. Коцева. Было решено пригласить на встречу с ним в Грозный всех более или менее известных чеченских религиозных и общественных деятелей. После захвата Грозного у Добровольческой армии было преимущество перед горцами, она уже могла ставить условия и требовать подчинения. Иностранные военные миссии одна за другой отправляли сообщения в Париж и в Лондон об успешных военных операциях добровольцев генерала Деникина на Северном Кавказе⁶⁴⁹.

В здании общественных собраний в Грозном 11 апреля 1919 года собрались представители чеченского общества из Грозненского, части Веденского округа, где они совместно с высокопоставленными чинами Белой армии в лице генералов А. Деникина, В. Ляхова, Г. Вдовенко и Романовского должны были решить судьбу Чечни, и не только⁶⁵⁰. Эта встреча проходила уже после обращения, сделанного Чеченским национальным советом 26 марта, в котором высказывалась полная поддержка курсу чеченского генерала от артиллерии Э. Алиева, выступающего в статусе правителя Чечни от лица генерала Деникина. Чеченская делегация от общественности состояла из весьма влиятельных представителей мусульманской интеллигенции и старшин крупных аулов предгорной Чечни.

На Грозненской конференции со стороны горцев присутствовали члены правительства Р. Капланов, З. Темирханов и Н. Гоцинский. Со стороны Добровольческой армии были генералы А. Деникин и В. Ляхов. Со стороны союзного командования – генерал Бракс и полковник Ж. Роландсон⁶⁵¹.

29 марта в своем выступлении генерал Деникин укорял чеченцев тем, что встретил вместо друзей врагов. Что вместо того, чтобы благодарить его за борьбу с большевиками, чеченцы стали сражаться с ним. После него генерал В. Ляхов объявил семь пунктов требований к чеченскому народу, необходимых для начала перемирия. Они явно не свидетельствовали о желании деникинцев договориться с чеченцами:

«1. Подчиниться управлению Доброармии, сохраняя внутреннее самоуправление.

2. Выдать красноармейцев, большевиков-главарей и абреков.

3. Выдать все награбленное и увезенное в Чечню красноармейцами.

4. Выдать всю артиллерию и пулеметы.

5. Возвратить все похищенные железнодорожные материалы.

6. Выдать захваченных в Цацан-Юрте казаков.

7. Доставить на ближайшие станции и в аул Алды 100 тыс. пудов пшеницы или муки, 200 тыс. пудов ячменя и кукурузы, 200 тыс. пудов сена или соломы за плату по назначенной расценке, и др.»⁶⁵²

Выступил и английский генерал Ч. Бриггс. Он стразу дал понять чеченским представителям, что уполномочен выступать от имени британского правительства в качестве руководителя английской военной миссии при А. Деникине, созданной, чтобы снабжать его оружием, снаряжением и всем тем, что ему понадобится для борьбы с большевиками⁶⁵³. То есть выбора, кого поддержать – генерала А. Деникина или горцев, не существует, что Лондон однозначно сделал ставку на А. Деникина и не намерен что-либо менять в этом вопросе.

Выступление терского атамана генерала Вдовенко было примирительным. Он сказал, что казаки Терека и горцы веками жили по соседству, и гарантировал, что, если чеченцы сдержат свое слово не выступать против Добровольческой армии, ни один казак не поднимет на них руку⁶⁵⁴.

Вряд ли чеченские участники конференции ждали такого разговора. Надежды, что армия не будет грабить села, не осталось. Разъехавшиеся чеченские представители вынуждены были рассказывать, что с ними общались как с завоеванными. А это было не так – Белая армия контролировала всего два десятка населенных пунктов на равнине и ни разу не подошла вплотную к горам. Более того, у деникинцев вряд ли была цель захватить горную часть Чечни, ее больше волновала безопасность вдоль железной дороги на равнине.

Однако на фоне встречи с чеченской депутацией Добровольческая армия не меньше была заинтересована в нейтрализации действий Горского правительства. Постановление, принятое съездом представителей чеченского народа, состояло из пяти пунктов и должно было, по замыслу его авторов, нейтрализовать чеченцев и позволить деникинцам спокойно выйти к берегам Каспийского моря. В постановлении говорилось:

«Мы, нижеподписавшиеся уполномоченные Грозненского округа и аулов Мискер-юрт, Герменчук, Белгатой, Новые Атаги, Дуба-юрт Веденского округа, даем обещание, что уполномочившее нас население Чеченского народа обязуется:

1. Признать власть Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России Генерала Деникина.

2. Не признавать никакого другого Правительства и не допускать в пределах территории подписавшихся ниже представителей власти кроме утвержденной Генералом Деникиным.

3. Выразить сожаление по поводу происшедшего столкновения и выполнять условия, предъявленные Главнокомандующим.

4. Принять меры к немедленному прекращению военных действий и к установлению мирной жизни: изгнать от себя большевиков и агитаторов, возбуждающих народ против Добровольческой армии.

5. Немедленно выставить всадников для формирования Чеченской дивизии, которая будет содержаться за счет казны.

29 марта 1919 года, г. Грозный»⁶⁵⁵.

Кроме того, новое правительство в Чечне от генерала Деникина начало со сбора налогов с населения в пользу Добровольческой армии. К примеру, по приказу правителя от 30 апреля 1919 года, каждый населенный пункт был обязан выделить сено, солому, пшеницу и ячмень по указанной ими цене⁶⁵⁶. Так, село Автуры Веденского округа облагалось налогом в 2946 пудов пшеницы, 5822 пуда кукурузы или ячменя и 5892 соломы или сена. Для села Шали пшеницы было определено в размере 13 252 пудов, кукурузы или ячменя – 26 500, и соломы или сена – 26 505. И так по всем селам, согласно количеству жителей. Если учесть, что налогом население облагалось и Горской республикой, то понятно, почему лозунги большевиков, не контролировавших на тот момент ни одного квадратного метра в Чечне, призывы освободить от всех налогов и податей воспринимались населением как спасение от тех, кто их облагал непосильными налогами.

Тем временем обозначилась необходимость встречи правительства Горской республики с представителями вторгшейся в ее пределы Добровольческой армии. Она была продиктована событиями последних месяцев, а именно ожесточенным сопротивлением, оказанным местным населением. Это никак не укладывалось в планы генерала Деникина, рассчитывавшего быстро покончить с регионом и направить все силы на север, против большевиков России. После недолгих переговоров было решено организовать личную встречу представителей двух противоборствующих сил в Грозном.

Северокавказская делегация, соглашаясь на эту встречу, видимо, все еще лелеяла надежду, что руководство Добровольческой армии будет считаться с ней. Инициатива исходила из лагеря союзников, которые не могли не обратить внимание на тот факт, что действия Добровольческой армии в Чечне и Ингушетии начинают носить затяжной характер. А. Кантамир так описывал эту конференцию: «На конференции генерал Деникин категорически заявил, что он все же не признает Горского союза и его правительства. Наши делегаты, пробыв всего два часа на конференции, покинули Грозный, вернулись обратно через Чечню. Чеченский народ встретил делегацию восторженными овациями и на многочисленных митингах выносил резолюции о продолжении войны за независимость. Ездил в Чечню вскоре после того и председатель правительства П. Коцев, которого народ приветствовал как первого избранника, оказывая ему царские почести и восклицая: «Да здравствует наш Союз, наш президент». После этого, видя такое твердое настроение народных масс, правительство вынесло решение продолжать войну с Деникиным, и я разослал всем правительствам и представителям союзного командования ноту о продолжении войны, которая до сих пор не прекращается»⁶⁵⁷. То есть все надежды горцев были Добровольческой армией отвергнуты. В письме присутствуют нотки бравады. Наверное, Кантамир все-таки рассчитывал, что горцы не останутся один на один с деникинцами, и искренне считал, что помощь будет оказана со всех сторон. «Идут восстания в Кабарде, Балкарии, Дигории, не говоря уже об Ингушетии и Чечне, которая, собственно говоря, держит правительственный фронт. Шейхи Узун-хаджи, Али-хаджи и другие единодушно объединились и обещали Правительству всяческую поддержку, пока оно будет стоять на почве ведения войны за независимость. Эта война способствовала в большей мере объединению союза и укреплению престижа Правительства»⁶⁵⁸.

При этом Горское правительство уведомило правительство Азербайджана о планах горцев: «Парламент Горцев отклонил все требования Добровольческой армии и предложил Правительству защищать всеми средствами независимость Республики и просить поддержки у Закавказских Республик, в частности у братского Азербайджана, с народом которого горцы связаны кровью и традициями непоколебимой дружбы».

Но эти настроения по мере продвижения армии генерала Деникина по территории региона, в особенности с момента вторжения на территорию Дагестана, быстро улетучатся, и будут письма отчаяния, многочисленные просьбы помочь любой ценой народам Северного Кавказа.

Выступая в парламенте, председатель Совета министров Союза горцев сказал, что представители британской миссии в Темир-Хан-Шуре заверили правительство горцев в том, что армия генерала Деникина не будет вторгаться в Дагестан, но вынуждена будет пользоваться портом Петровск и что только в случае победы в Дагестане пробольшевистских настроений или в случае анархии и недееспособности правительства горцев навести порядок своими силами не только армия Деникина, но и Британия сочтут своим долгом вторгнуться и навести порядок, чтобы не дать большевикам закрепиться в этой части региона⁶⁵⁹. При этом именно действия деникинцев способствовали росту в крае большевистских настроений⁶⁶⁰. Любого рода официальные протесты по поводу ввода армии Деникина на территорию Горской республики приносили мало пользы жителям региона⁶⁶¹.