Текст книги "Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917– 1920"

Провозглашение независимости государства Союза горцев Кавказа

Накануне конференции горская политическая элита, связанная с Союзом горцев Северного Кавказа, разворачивает бурную деятельность, целью которой является участие в Международной конференции в качестве независимого государства горцев, а не как часть Закавказской федерации. Этого хотели не только горцы, инициатива исходила от османской стороны. Блистательная Порта была заинтересована, чтобы Кавказ представляли различные делегации, двусторонние переговоры с каждой из них упростили бы работу турецким дипломатам. И на первом плане у турок были Азербайджан и горцы Северного Кавказа, которые после разгона Учредительного собрания не видели себя в составе большевистской России.

После отступления из Владикавказа в марте 1918 года Горское правительство уже не раздумывало, с кем быть и в союзе с кем развиваться как независимое государство. Оно окончательно определилось, что берет курс на становление своего собственного государства горцев Северного Кавказа и Дагестана, в перспективе в содружестве с закавказскими республиками³⁶⁴, и в первую очередь в союзе с Азербайджаном и Грузией, при полной поддержке этого курса со стороны Османской империи. Данное отступление стало первым тревожным уроком для Союза горцев, свидетельствовавшим, что строительство своего государства будет нелегким делом и справиться своими силами будет непросто.

Курс на возможное объединение с Закавказьем был сформулирован и в официальном заявлении Г. Баммата от имени горской делегации на Трапезундской мирной конференции, где особо указывалось, что воссоединение Закавказья с Союзом объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана было бы самым разумным решением на данном этапе³⁶⁵. И тот факт, что в Закавказском сейме присутствовали представители горцев в лице члена Сейма Алихана Кантамира³⁶⁶, а в феврале 1918 года на заседаниях присутствовали и принимали участие в обсуждении вопросов А.-М. Чермоев, З. Темирханов, Магомед-Кази Дибиров в качестве делегатов от горцев Северного Кавказа³⁶⁷, позволяет предположить, что и в Тифлисе считали в перспективе возможным такое объединение.

Именно с этой целью после Трапезундской и накануне Батумской конференций начинаются интенсивные переговоры с Османской империей. В срочном порядке в Константинополь были делегированы А.-М. Чермоев, Г. Баммат, М.-К. Кадиев³⁶⁸, которые прибывают на место уже 26 апреля 1918 года и останавливаются в Pera Palace Hotel. Они должны были убедить Блистательную Порту, что временные неудачи на фронте c большевиками будут исправлены в самое ближайшее время. И главное, они должны были убедить власти Турции, что они – законно избранные представители, уполномоченные говорить от имени всех народов Северного Кавказа – верных союзников Турции к северу от Главного Кавказского хребта.

В интервью стамбульской газете Tasvir Efkar-I председатель делегации А.-М. Чермоев и М.-К. Дебиров сделали официальное заявление по поводу своего приезда в Стамбул. Их цель, сказал Чермоев, довести до мировой общественности, что Северный Кавказ провозгласил свою независимость и они надеются на его признание со стороны Османской империи. А.-М. Чермоев заверил, что новое государство на Северном Кавказе намерено искать тесный союз с турками и что они преисполнены желания быть союзниками Османской империи³⁶⁹. В другом интервью, для газеты Hilal 10 мая 1918 года, М.-К. Дебиров заявил, что горцы осознают, что нет разницы – имперская ли Россия или советская – она все равно не признает независимости горцев. Именно по этой причине они ищут поддержки у исторического друга горцев и просят защиты у Османской империи от вмешательства в их дела со стороны России³⁷⁰.

На самом деле вопрос о независимости Горской республики не был неожиданностью для политических кругов Закавказья и стран Четверного союза. Дело в том, что активность горской делегации трудно было не заметить в Тифлисе и Константинополе. Многочисленные встречи на уровне султана и его премьер-министра не оставляли сомнений, что все идет к более тесному союзу горцев с Османской империей. Блистательная Порта, не разглашая все нюансы, ставила в известность своих союзников по коалиции в войне. В этом союзе четырех государств (Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии) мнение Германии нельзя было обойти, именно поэтому улаживать все вопросы с ней брала на себя Блистательная Порта. О высокой степени доверия между Горской республикой и Османской империей чуть позднее ставил известность в своем письме Г. Баммат А.-М. Чермоева, сообщая, «что Турция берет на себя разрешение нашего вопроса в полной мере… Признание Германией нашей независимости принципе обеспечено…»³⁷¹.

Известие о провозглашении Горской республики быстро нашло отражение в комментариях по всему миру. Газета «Эхо Парижа» уже 13 мая сообщила, что Горская республика, возглавляемая «полковником Чермоевым»³⁷², куда лучше, чем бакинские марксисты или турецкие эмиссары, втягивающие край в войну против христиан³⁷³. Это была реакция на еще неизвестный французам факт о контактах горской политической элиты с немцами. Горцы понимали, что поддержка немцев оттолкнет от союза с ними казаков и сделает их партнерами Франции и Англии в борьбе против большевиков и немцев в регионе³⁷⁴. Немцы, уже находившиеся в Закавказье, были для горцев реальной силой, способной помочь им в отстаивании суверенитета. Ни Англия, ни Франция не видели в горцах силы, на которую стоило бы делать ставку в борьбе против большевиков. Все расчеты англо-французской коалиции на Северном Кавказе строились в расчете на царских генералов, претендующих на восстановление России в рамках единой и неделимой Российской империи.

Проработав в Константинополе свой вопрос с турками и получив от них заверения в поддержке продвижения горцев к независимости от России, делегация возвращается в Тифлис, чтобы урегулировать отношения с Закавказьем. Отсюда, получив ответ на обращение от члена делегации Горской республики З. Темирханова³⁷⁵, от главы германской делегации на конференции генерала Отто фон Лоссова, тут же отправляется в Батум.

Вернувшись из Константинополя, горцы столкнулись с тем, что об их решении уже было известно. Письмо об этом на имя председателя закавказской делегации А. Чхенкели 2 мая 1918 года написал турецкий представитель Халилбей. В нем он просил принять горскую делегацию в качестве отдельной полноправной делегации на конференции в Батуме³⁷⁶. Для решения этого вопроса 9 мая 1918 года в Батуме было проведено специальное предварительное заседание представителей делегаций, прибывших на конференцию. Таким образом, турецкая сторона отчетливо дала понять, кто в действительности принимал решение. При этом стоит иметь в виду, что турки не делали большой ставки на горцев, это было видно и впоследствии, когда они послали в Дагестан лишь один батальон. Для турок куда более важным был регион Закавказья.

Поскольку свои действия горцы начали с Константинополя, весть об объявлении независимости их республики шла впереди самой делегации. Так, например, в телеграмме главнокомандующего Кавказским фронтом турецкой армии Вехиб-Махмуд-паши на имя председателя Закавказского правительства от 28 апреля 1918 года сообщалось, что Турция признает независимость как Закавказской республики, так и горских народов³⁷⁷. То есть получается, что командующий турецкой армией поздравляет горцев с объявлением независимости за две недели до того, как это было сделано официально.

Получив желаемое признание со стороны турок, делегация должна была срочно отбыть в Батум, чтобы принять там участие в конференции – это также было предложено турками. Более того, глава турецкой делегации Халил-бей предложил северокавказской делегации плыть в Батум на его корабле. В Константинополе остался А.-М. Чермоев, которому предстояло решить еще ряд вопросов, он присоединился к северокавказской делегации в Батуме в день открытия конференции, 11 мая 1918 года.

Уже 9 мая, за два дня до официального провозглашения независимости на конференции, Г. Баммат обращается к правительству Австро-Венгрии с просьбой признать независимость Горской республики³⁷⁸. Это было своего рода дипломатическим жестом, направленным на то, чтобы страны блока Четверного союза, не присутствующие на конференции в Батуми, не игнорировали участников конференции.

Уже на первом заседании конференции представители горцев под руководством Г. Баммата присутствуют в качестве отдельной и полноправной делегации.

«Нижеподписавшиеся, полномочные представители Кавказа, имеют честь довести до сведения всех правительств нижеследующее³⁷⁹:

Народы Кавказа закономерно избрали национальное собрание, которое, собравшись в мае и сентябре 1917 года, заявило об образовании Союза горцев Кавказа и вручило исполнительную власть настоящему правительству. В виду царящей в России анархии и пользуясь признанным самим петроградским правительством правом за всеми народами бывшей империи царей свободно создавать свою политическую будущность, правительство Союза горцев Кавказа приняло следующую резолюцию:

1. Союз горцев Кавказа решает отделиться от России и образовать независимое государство.

2. Территория нового государства будет иметь своими границами на севере те же самые географические границы, какие имели области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя и Черного моря в б. русской империи, с запада – Черное море, с востока – Каспийское море, на юге – границу, подробности которой будут определены по соглашению с Закавказским правительством.

Полномочным делегатам, подписавшимся здесь, поручено довести до сведения всех правительств это решение и прокламировать этим заявлением образование независимого государства Союза горцев Кавказа, а посему нижеподписавшиеся заявляют, что от сегодняшнего дня независимое государство Кавказского Союза рассматривает себя закономерно установленным.

11 мaя 1918 за подписями: Абдул-Меджид Чермоев, Гайдар Баммат»³⁸⁰.

Реакция турецкой прессы на это известие была оживленной. Многие ведущие журналы опубликовали сообщение, что на Северном Кавказе провозглашена независимость дружественных туркам горцев. Указывались подробности о новом государстве, давалась информация о его территории, населении, о границах новой республики. Официальная реакция была более чем благожелательной: «Появление в этой части Кавказа государства – это приятное известие для всего тюркского и Оттоманского мусульманского мира»³⁸¹. Приводилась карта нового государства: по своим размерам оно превышает все три закавказские республики, вместе взятые. Разумеется, на карте территории, населенные казаками (терскими и кубанскими), были представлены как земли горцев, что в дальнейшем станет объектом тревоги со стороны казачества.

Сутки спустя А.-М. Чермоев и Г. Баммат обращаются с письмом к великому визирю с просьбой о помощи и содействии признанию Горской республики. Представители горцев обращали внимание на то, что жителей Северного Кавказа «связывают давние исторические связи с Оттоманской империей. Говоря о ситуации в республике, они особо отмечали, что большевики сеют кровь и бедствие по всему региону. В этих чрезвычайных условиях молодой Горской республике необходима помощь для отражения атак большевиков, и без помощи Турции ей это не удастся сделать»³⁸².

На основе этих документов чуть позднее (8 июня 1918 года в Батуме) было заключено соглашение, подписанное представителями Горской республики в лице все тех же А.-М. Чермоева, Г. Баммата, З. Темирханова, А. Кантамира. От имени Оттоманской империи подписи поставили Халил-паша и Вехир-паша³⁸³. Соглашение состояло из шести пунктов: об установлении вечного мира между странами; о военной поддержке Горской республики со стороны Оттоманской империи; об открытии консульских отношений³⁸⁴, о налаживании экономических отношений; о признании международных соглашений о почте и налаживании на основе этого договора о почтовой связи; о признании Брест-Литовского мирного договора; об утверждении этого договора Константинополем и предоставлении его в подписанном виде в течение месяца.

Договор дружбы, подписанный Горским Оттоманским правительством, был опубликован в Тифлисе в 20-х числах июня 1918 года. Главным в договоре было признание независимости горцев и желание видеть Северо-Кавказское государство процветающим и живущим в дружбе со своими соседями³⁸⁵. Таким образом, можно сказать, что Турция стала первым государством, не только официально признавшим Горскую республику, но и подписавшим договор о сотрудничестве в военной, экономической и политической областях.

Первым премьер-министром независимого Горского правительства становится А.-М. Чермоев, который занимал ранее пост председателя ЦК Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана. То есть парламент горцев Северного Кавказа, подтверждая его мандат, дал ему право на продолжение его курса. Новый кабинет министров ненамного отличался от предыдущего по своему персональному составу.

В период работы Батумской конференции у горцев уже были договоренности с Турцией. Они также заручились обещанием Отто фон Лоссова, представителя императорского германского правительства, в ближайшем будущем рассмотреть вопрос об установлении дружественных отношений с Горской республикой. Предполагался договор из 10 пунктов, в том числе и об оказании горцам в случае необходимости военной помощи, что было немаловажным на фоне того обстоятельства, что правительство Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана вынуждено было оставить накануне столицу своего образования Владикавказ.

В отличие от турецкого договора немцы предлагали помочь и в установлении границ на севере. Видимо, они исходили из того, что смогут договориться или заставить большевиков согласиться с теми границами, которые немцы сочтут необходимыми для горцев. Граница, по их мнению, могла бы проходить в 20 верстах севернее Армавира, далее по линии Ставрополь – Святой Крест – течение и устье реки Кумы, а на юге по реке Ингури, Главному хребту Кавказских гор с включением в него Закатальского округа и Дагестанской области³⁸⁶.

Граница включала в состав Горской республики Абхазию, а на юге предметом для споров с Грузией и Азербайджаном мог стать Закатальский округ. На севере возникла бы конфликтная ситуация с кубанским казачеством. Предполагаемые границы превзошли бы самые смелые ожидания горцев, сумей они претворить такого рода договор в жизнь. Не стоит забывать, что все это предлагалось Германией в момент, когда она считала себе победителем и была способна оказывать влияние на русских.

Это не отвечало интересам англичан и французов, которые требовали от армянских и грузинских делегатов не соглашаться с пожеланиями Германии и Турции³⁸⁷. Укрепление немецко-турецкого альянса в Кавказском регионе шло вразрез с планами Англии и Франции. Опасаясь проявления антифранцузских и антианглийских настроений, о которых сообщало консульство Франции в Тифлисе, атташе Франции и вице-консул Великобритании во Владикавказе спешно покинули город, уехав в Тифлис³⁸⁸. Город был погружен в анархию, власть фактически не контролировала ситуацию. Это обстоятельство не могло не сказаться на представлениях о том, что происходило на северном склоне Главного Кавказского хребта. Ухудшающаяся ситуация и возможность победы большевиков в этом районе заставили французский МИД в какой-то момент обсуждать возможность переброски на Северный Кавказ частей Чехословацкого корпуса³⁸⁹.

Тем временем (13 мая 1918 года) Горское правительство направило правительству РСФСР ноту об объявлении независимости и отделении от России³⁹⁰. Нота была передана немецким поверенным в России графом Вильгельмом Мирбахом, что должно было показать, кто стоит за новоявленным государством. В ответной ноте от 15 мая 1918 года советское правительство обозначило свою позицию, заявив, что не признает ни Закавказскую республику, ни тем более Горскую республику в силу того, что, мол, народные массы требуют не выходить из состава России³⁹¹. Сутки спустя, 16 мая 1918 года, советский НКИД заявил отдельный протест по поводу создания Горской республики и подтвердил, что не признает решения группы людей, принятого в обход многочисленных съездов, подтвердивших намерение горских масс остаться в составе России³⁹². Более конкретно об этой телеграмме высказался И. Сталин: «Дело ясное. Авантюристы Северного Кавказа, разочаровавшись в англо-французах, рассчитывают теперь на врагов последних. А так как рвение туркогерманцев к захватам не знает пределов, надо думать, что не исключена возможность «соглашения» северокавказских искателей приключений с турко-германскими «освободителями»³⁹³.

Однако было бы неправильно считать, что с принятием декларации о независимости согласились все политические силы в Чечне, Ингушетии и в других регионах Северного Кавказа. Представители горских народов, члены Народного совета Терской области, узнав о намерениях турецкого правительства, созвали экстренное собрание своих фракций. На собрании делегатов вопрос об отделении Северного Кавказа от России был подвергнут всестороннему обсуждению. Делегации резко негативно отнеслись к декларации и потребовали от А.-М. Чермоева не выступать от имени чеченского народа. При этом они задним числом аннулировали его мандат на съезд народов Терека³⁹⁴. В противовес существующим советам (Гойтинскому и Староатагинскому) большевики создали подконтрольный их сторонникам Алдинский совет, выборы которого никто не проводил. Используя чеченскую молодежь, большевики пытались нейтрализовать и так едва представленную власть Горской республики на местах.

Как бы то ни было, действия большевиков были не более активны, чем действия Узун-хаджи или шейха А. Митаева. Поэтому не стоит считать, что влияние большевиков превосходило влияние других сил в регионе.

И. Сталин в своей телеграмме на имя наркома Л. Троцкого от 26 июля 1918 года описывал положение на Северном Кавказе как катастрофическое и просил прислать для спасения ситуации хотя бы одну дивизию из центра. По его словам, «все дело во времени, если вовремя не придет помощь, Северный Кавказ будет потерян, об этом говорят все данные, только что полученные от Кальнина³⁹⁵»³⁹⁶. В октябре 1918 года И. Сталин писал в Президиум ВЦИК о необходимости учреждения «комиссии по укреплению Советской власти в районе горцев Северного Кавказа и Дагестана и об организации при местных совдепах национальных подотделов по делам горцев Кавказа»³⁹⁷. Это полностью противоречит позиции советской историографии, утверждавшей об установлении советской власти в регионе уже с 1918 года. Из переписки Сталина с Москвой нетрудно понять, что Северный Кавказ рассматривался как продовольственная база для северных областей России³⁹⁸. То есть речь не шла о помощи Северному Кавказу, была только одна установка – использовать регион для помощи Москве и Петрограду.

Нота немецкого посла советскому руководству о провозглашении горцами независимости возмутила большевиков в Москве. Сталин был оскорблен этой новостью, он утверждал, что «на Северном Кавказе, в Кубанской и Терской областях, укрепились действительно народные Советы депутатов, сплотившие вокруг себя широкие слои всех без исключения племен и народов Северного Кавказа. Кабардинцы и казаки, осетины и грузины, русские и украинцы широким кольцом сплотились вокруг Терского Совета депутатов. Чеченцы и ингуши, казаки и украинцы, рабочие и крестьяне заполнили в лице своих представителей много численные Совдепы Кубанской области. Широкие трудовые слои всех этих племен и народов громогласно провозгласили на своих съездах неразрывную связь с Советской Россией»³⁹⁹. Сталин имел в виду, что к весне 1918 года весь Северный Кавказ был уже советским, что, разумеется, не соответствовало исторической действительности. Сталин ссылался на телеграмму чечено-ингушской фракции Терского народного совета за подписью А. Шерипова, который заявлял, что никто не уполномочивал делегацию Горской республики провозглашать независимость после переговоров с турками⁴⁰⁰.

Чтобы успокоить настроения, вызванные пущенными большевиками слухами о том, что территория Горской республики в ходе переговоров с Османской империей будет включена в ее состав, правительство Горской республики выступило со специальным официальным опровержением, в котором было отмечено, что, наоборот, именно Османская империя была первой, кто протянул руку дружбы и предложил свои услуги по укреплению государства горцев на Северном Кавказе. И как доказательство того, что хочет достижения полного понимания с горцами, поверенным в делах Османской империи в Горской республике был назначен этнический черкес, специалист по истории горцев Северного Кавказа Юсуф Изет-паша, показывая тем самым, что для нее важны знания тех, кто будет работать в регионе⁴⁰¹.

К осени сменившие турок и немцев англичане в лице генерала В.М. Томсона заявили о решении бакинского командования признать Горскую республику союзником. Томсон в своем заявлении от 27 ноября 1918 года объявил, что, пока мирная конференция не решила судьбу Кавказа, правительство Северного Кавказа будет признаваться союзниками в качестве единственно законной власти⁴⁰². Тем самым, вслед за немецким и турецким признанием, Горская республика получила признание военного командования Англии на Кавказе. Такие решения не принимались на уровне главы военной миссии без согласования с Лондоном, генерал Томсон не смог бы сделать такого рода заявление. Это позволяет говорить о временном признании статуса Горской республики официальным Лондоном. На каком-то отрезке истории Англия сочла, что, может быть, статус горцев стоит рассматривать шире, чем виделось из ставки генерала Деникина. Это не было юридическим признанием, его стоит рассматривать как признание факта, что не повлекло юридических обязательств Англии.