Текст книги "Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917– 1920"

Более того, по словам председателя правительства П. Коцева, делавшего отчет по поводу вторжения Добровольческой армии в Горскую республику в Союзном совете 16 февраля 1919 года, «руководство Добровольческой армии в лице генерала И.Г. Эрдели даже знать не знало о планах и задачах Горского правительства». «Вторым лицом после Деникина является ген[ерал] Эрдели, находящийся в г. Баку, и мне пришлось поговорить с ним о всех делах Добровольческой армии, – доложил он. – Оказалось, что Добровольческая армия совершенно не осведомлена о нас, Азербайджане и Грузии. О Грузии они знают, по частным сведениям, больше[й] частью неверным, почему они и настроены враждебно [к] Грузии. Они, правда, знают, что Горское правительство существует, что оно боролось против анархии, но им неизвестны наши цели. Когда я показал генералу Эрдели пункт[ы] нашего договора, заключенного [с] союзным командованием [войск Антанты], где союзники признали за нами право самоопределяться, самоорганизов[ыв]аться до мирной конференции, показал и другие бумаги, где определенно признавали наше правительство, нашу республику, генерал был поражен. Правительство же наше стоит на моей точке зрения, что мы не желаем ни с кем конфликта, а хотим установить мирные добрососедские [отношения], но не такие вовсе, как, например, поход в глубь России против большевиков»⁶⁶².

Добровольческая армия пыталась прикрыть свои действия декларациями о самоопределении наций в рамках единой России⁶⁶³. В приказе командующего 1-й конной дивизией П.В. Шатилова говорилось: «Довожу до сведения чеченского народа, что в ближайшие дни во главе его будет поставлен ген. Ляховым правитель из туземцев, при котором будут состоять помощники по военной и гражданской части, и земская управа по выбору народа для решения вопросов хозяйственного и бытового характера. Таким образом, управление чеченским народом будет поручено лучшим его представителям под высшим наблюдением Главноначальствующего, с предоставлением полного самоуправления Чечне, которая должна составить часть целой единой России»⁶⁶⁴. В своем обращении генерал-майор П.В. Шатилов утверждает, что все остальные северокавказские народы по мере приближения к их границам Добровольческой армии сами безоговорочно становились на ее сторону. По его словам, так поступили черкесы, кабардинцы Большой и Малой Кабарды, осетины. И только ингуши трех селений оказали сопротивление, но после жесткого его подавления уже скоро влились в отряды Добровольческой армии и вместе с ней боролись под Владикавказом против большевиков. Конечно, дальнейшие события никак не укладывались в эти декларации деникинских генералов.

Видя настрой чеченцев, готовых оказать сопротивление Добровольческой армии активными боевыми действиями, а не какими-то единичными выступлениями того или иного аула, генерал В.П. Ляхов просит о финансировании политических и религиозных деятелей Чечни, дабы через их нейтралитет сломить активное сопротивление чеченцев. Вот что, по мнению генерала Ляхова, было необходимо предпринять: «Объявить горским народам, что содержание войск и местной администрации мы берем на себя, что ранее делало горское правительство. Подкупить некоторых главарей Чечни, что сделало Горское правительство, дав шейху Али Митаеву 150 тыс. рублей и шейху Шуагиб Мулле до 400 тыс., и пропорционально другим главарям. Не рассчитывать на Тарковского, который состоит в Горском правительстве военным министром. Проявить силу в самой резкой форме, для чего сосредоточить в район Чечни больше войск»⁶⁶⁵. В шифрограмме речь идет о двух значимых фигурах в чеченском обществе. Шейх Али Митаев из села Автуры был в числе тех, кто имел самую большую военную группу из числа мюридов, приверженцев суфийского толка, а шейх Шуагиб-мулла (имеется в виду Сугаиб Мулла Гайсумов из Шали), армии не имел, но с его мнением считались, отдавая должное его знаниям в области мусульманской теологии. Его статус суфийского шейха накшбандийского тариката обеспечивал ему довольно высокий авторитет в обществе. То есть генерал Ляхов пытался нейтрализовать двух человек, которых меньше всего хотел иметь в числе врагов в Чечне.

Неожиданное для генерала Деникина противостояние народов Северного Кавказа заставило его выступить с Декларацией, разъясняющей цели и задачи его борьбы⁶⁶⁶. Подписанная самим Деникиным и еще 18 офицерами Белой армии, она была предназначена не столько для народов Северного Кавказа, сколько для руководителей союзных держав, не одобрявших столь жестокие методы покорения горцев⁶⁶⁷.

Практически все население региона выступило против армии Деникина⁶⁶⁸. Это не было оценено союзниками (французами и англичанами), которые считали, что восстание чеченцев в предгорьях и в районе Грозного было подавлено⁶⁶⁹. В итоге это способствовало ошибочному пониманию всего того, что происходило в регионе. Союз англичан и французов с А. Деникиным был для них приоритетным, и осознание ошибки пришло только после поражения генерала в 1920 году.

Однако приход армии Деникина на Северный Кавказ существенно повлиял на общую ситуацию. Для зажатых со всех сторон горцами и большевиками терских казаков он стал спасительным. Впервые с момента развала Российской империи они увидели того, кто готов был за них бороться и наказать любого, готового пойти против них и отнять у них земли. По этой причине терское казачество было самым надежным союзником Добровольческой армии на Северном Кавказе.

В ответ на согласие мировых держав говорить о Горской республике в Париже терское казачество 13 февраля 1919 года направило в адрес французской военной миссии на Кавказе обращение с требованием отказаться вести какие-либо переговоры с горцами о признании их отдельной территорией вне России. Первый заместитель правительства терских казаков и крестьян Константин Сапронов заявил, что любое государственное образование в союзе с чеченцами и ингушами казачеством будет воспринято «крайне враждебно»⁶⁷⁰. В самых негативных тонах была представлена сущность Горского государства как анархического, неполноценного, неспособного существовать в обход желания русской части населения. Возможный уход казаков с территории горцев, считали они, стал бы бедствием для них самих, так как среди горцев начались бы трения, они не смогли бы заниматься землей и вести нефтяной бизнес без специалистов русского и армянского происхождения, все это в итоге привело бы к анархии и хаосу среди горцев (а русский элемент составлял, по их мнению, чуть больше половины от всего населения региона). Таким образом, официальное руководство терского казачества было заинтересовано в приходе в регион Добровольческой армии и в гибели Горской республики. Им нужен был гарант того, что результаты Кавказской войны не будут пересмотрены, и таким гарантом для них виделся генерал Деникин. Стоит иметь в виду, что терское казачество так и не стало полноправным союзником кубанского казачества. В противовес кубанцам, которые находили общий язык с горцами, терские казаки больше ориентировались на донское казачество. Поэтому неудивительно, что Добровольческая армия полностью доверяла и потворствовала терским казакам в их желании отомстить за планы выселения сунженских казаков за территорию Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана.

Если первая половина 1919 года была периодом побед Добровольческой армии, то со второй половины года стоит говорить уже о тактике защиты от народов Северного Кавказа, восставших против оккупации земель региона армией генерала Деникина. А начало 1920 года было, по сути, началом конца самой армии, ее правления в регионе и бегства в Крым для последующего исхода офицерства из России.

Однако с захватом части Северного Кавказа и назначением новой администрации в лице главноначальствующего перед А. Деникиным встали вопросы хозяйствования и решения сопутствующих задач. Это касается как денежного регулирования⁶⁷¹, так и выделения пенсий и пособий⁶⁷². Администрации на захваченных землях приходилось вести и санитарную деятельность, предотвращая заразные болезни у крупного рогатого скота, числившегося у населения⁶⁷³. Практически работать приходилось во всех сферах: банковской⁶⁷⁴, сельскохозяйственной⁶⁷⁵, социальной и др. То есть речь идет о полноценной замене тех органов и структур, которые до захвата территорий подчинялись правительству Горской республики и Союзу горцев Северного Кавказа и Дагестана. К примеру, начальник Управления торговли и промышленности на заседании правительства 5 июня 1919 года рекомендовал передать чеченскому народу права по распоряжению недрами земель, находящихся в его пользовании⁶⁷⁶. Или о выделении ссуды на имя правителя Ингушетии (представление начальника Управления земледелия и землеустройства об отпуске средств на обсеменение полей в Ингушетии) в 2 миллиона рублей⁶⁷⁷. То же самое – о выделении ссуды правителю Кабарды для решения санитарно-медицинских вопросов на сумму 1 миллиона 345 тысяч 380 рублей⁶⁷⁸.

Национальные формирования северокавказцев в составе Добровольческой армии

Об остроте противостояния в обществе наглядно свидетельствует факт участия горцев практически во всех блоках и союзах, действовавших в регионе в тот период. Это противостояние в обществе в 1919 году достигло своего апогея не только в отношениях Горского правительства с большевиками и Добрвольческой армией. Все общество было повсеместно и непосредственно вовлечено во все политические конфликты в регионе. А. Цаликов писал в 1919 году: «Казаки дерутся – с горцами и солдатами. Горцы – с солдатами и казаками. Солдаты – с казаками и горцами. Три силы бьют друг друга, и ни одна не может выйти победительницей»⁶⁷⁹.

Но это только одна сторона вопроса, на самом деле проблема куда более обширна.

Было бы ошибочно считать, что горцы воевали только против Добровольческой армии. Они воевали не только под флагами большевиков или Горской республики. За пределами исследования чаще всего остаются те представители горцев, которые воевали в составе Белой армии⁶⁸⁰.

В числе малоизученных остается вопрос об участии горцев из числа сторонников монархии, привлеченных под знамена Белой армии сторонниками Добровольческой армии. Это были офицеры, принесшие в свое время присягу императору и сделавшие свою карьеру на службе Российской империи. Они считали, что история может еще повернуться вспять. Они так и не осознали, в чем суть проблем, которые способствовали развалу Российской империи.

После взятия под контроль Грозного и Терека, 20 января 1919 года барон П. Врангель в своем приказе по армии говорит о той роли, которую сыграли горцы Северного Кавказа в завоевании этого региона для А. Деникина: «Славные терцы, храбрые кабардинцы, черкесы и осетины – вы долго боролись с неравным врагом, ожидая помощи. Она пришла в лице нашей армии, и вы, как один, стали в ее ряды…»⁶⁸¹

Причину появления Добровольческой армии на территории Горской республики разъясняет в своих мемуарах главнокомандующий А. Деникин: «В начале декабря 1918 го да Добровольческая действующая армия располагалась в четырех главных группах, из них одна – Кавказская группа (1-й, 3-й, 1-й конный; позднее 2-й конный корпуса с приданными частями), силами в 25 тысяч и 75 орудий, располагалась между Манычем и Кавказскими предгорьями у Минеральных Вод. Она имела общей задачей окончательное освобождение Северного Кавказа до Кавказского хребта, овладение западным берегом Каспийского моря и низовьев Волги, что давало возможность войти в связь с англичанами у Энзели и с уральцами у Гурьева и отрезать Советскую Россию от бакинской и грозненской нефти»⁶⁸². То есть, по словам Деникина, его задачей на Северном Кавказе было отрезать большевиков от нефти Баку и Грозного. Неудивительно, что с момента появления Добровольческой армии в пределах Грозного владельцы нефтяных компаний начали усердно выплачивать «пожертвования» в виде отпуска нефти, исчисляемые миллионами рублей⁶⁸³. Беспорядки в районе добычи нефти, часто меняющаяся власть на местах привели к кризису нефтедобычи в регионе. Если, к примеру, в 1916 году в Баку добывалось 476 тысяч пудов нефти и в Грозном 102 тысячи пудов, то к 1919 году в районе Баку добыча сократилась больше чем наполовину – до 237 тысяч пудов, в Грозном – почти на две трети, до 37 тысяч пудов. Вместе эти два региона давали почти 98 % от всей нефти бывшей Российской империи⁶⁸⁴.

11 апреля 1919 года в Грозном было решено на основе Чеченского конного полка сформировать Чеченскую дивизию. Дивизия формировалась в Святом Кресте. Приказом Деникина № 1101 от 1 июня 1919 года Чеченская конная дивизия считалась сформированной в составе четырех чеченских и кумыкского полков с 15 апреля 1919 года⁶⁸⁵. Ее командиром стал генерал-майор Александр Петрович Ревишин. Начальником штаба дивизии был назначен полковник Николай Васильевич Маас. К 18 октября 1919 г. все четыре чеченских полка отбыли в тыловой район Добровольческой армии, а кумыкский находился в составе Кавказской армии. Чеченские полки принимали участие в боях за Царицын и в борьбе против атамана Махно. На 29 ноября Чеченская дивизия включала в себя: 1-й полк – 387 сабель; 2-й полк – 235 сабель; 3-й полк – 264 сабли; 4-й полк – 45 сабель; итого: 931 сабля. Расформирована чеченская дивизия была 28 марта 1920 года. По словам одного из офицеров этой дивизии штабс-ротмистра Де-Витта, чеченские полки не выказывали особого рвения драться под флагом Добровольческой армии. И при первой же возможности искали повод покинуть ее ряды⁶⁸⁶.

1-я Туземная горская дивизия. В июне 1919 года Сводный Черкесский конный полк был отведен в тыл и вновь начал разворачиваться в дивизию. На 18 октября 1919 года она насчитывала 1976 сабель. Расформирована 19 мая 1920 года. Офицеры этой дивизии также нелестно отзывались о боевом духе участников дивизии из числа горцев⁶⁸⁷.

Приказом главнокомандующего Вооруженными силами Юга России (ВСЮР) генерал-лейтенанта А.И. Деникина № 341 от 8 марта 1919 года в состав Вооруженных сил на Юге России и Кавказской Добровольческой армии была включена Ингушская конная дивизия. Однако больше двух полков набрать не удалось, на их основе была сформирована Ингушская бригада. Что уже было прогрессом, так как именно Ингушетия оказывала войскам генерала Деникина ожесточенное сопротивление⁶⁸⁸. Набор проводился исключительно посредством силового давления, запугивания, захвата заложников, это приводило к локальным стычкам с деникинцами. К примеру, отправка одного из двух сформированных полков из числа жителей плоскостной Ингушетии 22 июня 1919 года закончилась нападением ингушей, пытавшихся препятствовать отправке их односельчан на фронт⁶⁸⁹.

В первом обращении воинов Черкесского конного полка Добровольческой армии к мусульманам России говорилось о том, что они сформировали полк, осознавая необходимость победить большевиков, что только после победы над ними можно будет говорить о будущем России⁶⁹⁰. На основе этой идеи были сформированы несколько черкесских полков. 1-й Черкесский конный полк был сформирован 14 марта 1919 года в ауле Шенжий в составе Кубанского отряда и насчитывал 600 человек. На 18 октября 1919 года в нем насчитывалось 662 сабли. Командиром полка был черкес полковник Султан-Кылыч-Гирей, после него полк возглавлял шапсуг ротмистр Касполит Улагай⁶⁹¹.

2-й Черкесский конный полк был сформирован в июле 1918 года после занятия Майкопского отдела (приказ от 23 сентября 1918 года). На 18 октября 1919 года насчитывал 523 сабли. Одним из командиров этого подразделения был также выходец из горцев, адыгеец, полковник Пшемахо Ажигоев (нач. 1920 года)⁶⁹².

3-й Черкесский конный полк был сформирован 25 сентября 1918 года в Баталпашинском отделе. На 11 января 1920 года в этом полку числилось 26 офицеров и 1200 сабель (выступил на фронт в район Ставрополя). Перед самым расформированием командиром был назначен абазинец ротмистр Х. Аджиев⁶⁹³.

4-й Черкесский конный полк был сформирован 25 сентября 1918 года и, как и 3-й Черкесский полк, находился в составе отряда полковника А. Шкуро. Вошел в состав 1-й Туземной Горской дивизии как 3-й Черкесский (сначала – 1-й Кабардинский) полк. В числе его командиров был кабардинец полковник Тамбиев⁶⁹⁴.

Карачаевский конный полк был также сформирован в Баталпашинском отделе осенью 1918 года и вошел в состав 1-й Туземной Горской дивизии. 20 декабря последовал приказ о включении его со 2 декабря в состав Добровольческой армии; он вошел во 2-ю бригаду Черкесской конной дивизии. 16 сентября 1919 года Карачаевский конный полк, будучи уже в составе Ингушской конной бригады, вошел вместе с ней 1-й бригадой в Сводно-Горскую конную дивизию. На 18 октября 1919 года был вновь в составе Черкесской конной дивизии (насчитывал 100 сабель). Командиром был карачаевец полковник М.-К. Крым-Шамхалов (с 24 декабря 1918 года)⁶⁹⁵.

Именно черкесские формирования в рядах Добровольческой армии более или менее изучены. По словам С. Шиловой⁶⁹⁶, они формировались с участием офицеров бывшей Российской армии (Султан Кылыч Гирей, К.К. Улагай, Султан Крым-Гирей). Именно черкесские формирования были одними из самых боеспособных в Добровольческой армии из числа национальных отрядов северокавказских народов: Красная армия прошлась по Кубани и в Причерноморье, оставив и без того бедных черкесов без средств к существованию. Немаловажно и то, что черкесские формирования действовали в союзе с кубанскими казаками, что также предопределяло их выбор в пользу Добровольческой армии. А черкесские генералы (Султан-Кылыч-Гирей, Улугай) играли далеко не второстепенную роль в действиях армии против красных.

Была также сформирована Абазинская конная сотня в составе отряда полковника А. Шкуро.

1-й Осетинский конный полк. Сформирован во ВСЮР 20 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии. На 5 октября 1919 года насчитывал 265 сабель и 5 пулеметов. Командиром полка был определен полковник Беликов из числа терских казаков.

2-й Осетинский конный полк был сформирован 20 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии. На 5 октября 1919 года насчитывал 244 сабли, 8 пулеметов. Командиром полка был осетинский полковник А.Д. Гутиев.

3-й Осетинский конный полк. Сформирован 15 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии (на 5 октября 1919 года – в составе Сводно-Горской конной дивизии). Командиром полка был назначен осетин полковник К.Ш. Гуцунаев (до октября 1919 года).

4-й Осетинский конный полк. Сформирован 15 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии. На 5 октября 1919 года насчитывал 93 сабли, 8 пулеметов. Командиром полка был осетин полковник Хабаев⁶⁹⁷.

11 апреля помощником главноначальствующего краем генерала Ляхова был избран чеченский генерал Э. Алиев. В обращении к чеченцам А. Деникин отмечал: «Чтобы в полной мере были обеспечены интересы вашего народа, правителем Чечни будет лицо, выбранное вами»⁶⁹⁸.

Поставить чеченца хоть и было правильным решением, но не могло решить саму проблему: два года спустя после развала империи трудно было понять, зачем им помогать ее восстанавливать.

10 декабря в районе станицы Мерефа наступают части 1-й Терской и Чеченской дивизий. После участия в боях с повстанцами в составе особого оперативного объединения Чеченская конная дивизия вошла в состав войск Новороссийской области.

1 января 1920 года красные разбили в районе Авросимовки Черкесскую дивизию, захватив около 600 пленных казаков и до 40 пулеметов.

Кабардинская конная дивизия состояла из шести полков. Четыре полка находились в составе Кавказской армии генерала Врангеля на Царицынском фронте, командовал ими командир 1-й бригады Кабардинской конной дивизии генерал М. Анзоров. 5-й полк был на Астраханском фронте. Последний полк (6-й), считавшийся запасным, квартировал в Нальчике⁶⁹⁹.

По мнению российского исследователя Белого движения на Юге России В. Цветкова, отношение к призыву в ряды Добровольческой армии было разным у разных народов Северного Кавказа. Если карачаевцы, черкесы, адыги, кабардинцы и осетины без какого-либо принуждения вступали в инородческие полки (многие из них шли служить добровольно), то в Нагорной Чечне, Ингушетии, Нагорном Дагестане мобилизация встретила активное противодействие горцев и стала причиной антидобровольческих восстаний⁷⁰⁰. Приказ Добровольческой армии о пополнении рядов в национальных частях в составе Добровольческой армии не мог не вызвать возмущения в обществе. Только по Дагестану по приказу от 4 августа 1919 года генерала М. Халилова, правителя Дагестана, население края обязывалось предоставить Добровольческой армии около 8 тысяч бойцов в возрасте от 19 до 40 лет, причем мобилизованные снабжались одеждой, получали лошадей, седла и бурки за счет родных аулов⁷⁰¹.

В разное время численность горских представителей под знаменем Добровольческой армии менялась кардинально. По мере неудач в боях против большевиков горцы уходили из армии и возвращались к себе на родину. Например, к началу января 1920 года из числа горцев в Вооруженных силах Юга России насчитывалось всего 490 штыков и 552 сабли. В то время как численность только терских казаков была в 4 раза больше: 1185 штыков и 1930 сабель⁷⁰².

Потере любого рода симпатий к Добровольческой армии способствовали жестокие методы по разоружению целых аулов, заподозренных в сокрытии большевиков. В своем обращении к чеченцам командующий Южным районом Северного Кавказа (грозненской группы) генерал Драценко на примере убийства 15 солдат-деникинцев сообщает, что уничтожил села, расположенные поблизости от места преступления: Гудермес, Исти-су, Энгель-Юрт и Хамау-Юрт сожжены, а защитники сел перебиты. Более того, командование Добровольческой армии возложило обязанность обеспечения семей убитых на ближайшие к месту убийства чеченские аулы⁷⁰³. В своем обращении к чеченцам правитель Чечни генерал Э. Алиев от имени генерала Д. Драценко проинформировал, что он намерен делать со всеми, кто не выполнит его требования, и что жители аулов должны иметь в виду:

«1. Если аул выдаст русских красноармейцев-большевиков, дезертиров, грузин, азербайджанцев, турок и других участников из отрядов Узун-хаджи, Гикало, Эльдарханова и прочих главарей и не сделает ни одного выстрела по войскам Добровольческой армии, такой аул не будет уничтожен.

2. По требованию отрядов генерала Драценко аулы должны давать проводников и охранять отряды Добровольческой армии от стрельбы злоумышленников с тыла; если раздастся хоть один выстрел из ближайшего аула, то этот аул будет немедленно разрушен.

3. Аулы, которые не могут выполнять вышеозначенных условий, должны теперь же озаботиться выводом в безопасные места всех женщин и детей, так как никакой пощады никому сделано не будет»⁷⁰⁴.

Более того, Добровольческая армия вводит против населения Северного Кавказа экономические санкции в виде прекращения торговли гор с равниной. В своем очередном обращении к чеченцам генерал Драценко угрожал: «Аулам плоскостной Чечни немедленно приступить к засеву полей, а аулам нагорной Чечни помнить, что если они не прогонят банды большевиков и Узун-Хаджи, то Добровольческая армия не пропустит в горы ни одного фунта хлеба… За каждого укрытого большевика, грузина или другого подстрекателя, ведущего Чечню к разрушению, виновный аул уплачивает пеню в 10 тыс. руб., а укрывший – на месяц в тюрьму»⁷⁰⁵.

Неудивительно, что против Добровольческой армии выступили все силы: Горская республика, большевики и шариатская партия. Даже немногие национальные представители в лице правителей, назначенных деникинцами, отошли в сторону, так как не хотели быть причастными к тем преступлениям, что творили белые в Чечне, Ингушетии и Дагестане. Например, правитель Чечни генерал от артиллерии Э. Алиев ушел в отставку со своего поста еще задолго до решения судьбы Белой армии на Северном Кавказе. На его место был назначен генерал-майор Е.А. Пашковский, до этого бывший начальником грозненского отряда⁷⁰⁶.

Те немногие горцы, которые были призваны в ряды Белой армии, со временем массово покидали ее. Пытаясь препятствовать полному распаду армии, командование было вынуждено перебросить части Туземной дивизии вглубь России. Тезис отдельных исследователей, что горцы были привязаны к своему краю и чем дальше их уводили от Кавказа, тем меньше проявлялась их доблесть в военных операциях, не может считаться обоснованным. На самом деле горцы, участвуя в военных операциях Российской империи в Маньчжурии, или в Карпатах, или против турок в Болгарии, доказали обратное. Другое дело, что в 1919 году они были меньше всего мотивированы для участия в Гражданской войне. Они не понимали сути войны между представителями одного и того же народа за власть. Со временем их симпатии оказались больше на стороне тех, кто предлагал им воевать по убеждению, по праву выбора, где действовали комитеты и советы, которые, в отличие от Добровольческой армии, создавали иллюзию коллективного командования и защиты от начальства.

И чем больше охватывали их эти настроения, тем меньше их влекло на фронт под знаменем Белого движения.

О моральном состоянии призванных нетрудно догадаться: те, кто дезертировал и сбежал с фронта, содержались в Кизлярской тюрьме – среди 88 человек было 18 детей в возрасте от 12 лет⁷⁰⁷.

На 18 октября 1919 года под командованием генерала от кавалерии Эрдели состояли следующие северокавказские части:

• 8-я пехотная дивизия – 5657 штыков;

• 1-я Терская пластунская бригада – 819 штыков;

• батальон и батарея 2-й Терской пластунской бригады;

• 1-я Кубанская пластунская бригада – 1607 штыков;

• 3-я Терская казачья дивизия – 1145 сабель;

• 4-я Терская казачья дивизия – 1057 сабель;

• часть Кабардинской конной дивизии – 447 сабель;

• Осетинская конная дивизия – 692 сабель;

• часть Чеченской конной дивизии – 378 сабель;

• часть Дагестанской конной бригады – 230 штыков;

• 5-й Кабардинский конный полк (в войсках Северного Кавказа);

• 6-й Кабардинский конный полк (в войсках Северного Кавказа);

• части, не входившие в состав дивизий и бригад, – 1296 сабель;

• Закаспийский отряд – 2051 штык.

Итого по всему региону – 11 167 штыков, 5513 сабель, 131 пулемет, 58 легких орудий, 7 горных и 5 гаубиц, 4 роты, 328 саперов, 2 самолета и 8 бронепоездов⁷⁰⁸.

Северокавказские части были и в составе Кавказской армии барона Врангеля.

Сводно-Горская конная дивизия – полковник Гревс (временно исполняющий должность полковник Котиев).

Ингушская конная бригада: 1-й Ингушский конный полк – 80 сабель; 2-й Ингушский конный полк – 61 сабля, 3 пулемета; Карачаевский конный полк; Дагестанская конная бригада: 1-й Дагестанский конный полк – 249 сабель, 4 пулемета; 2-й Дагестанский конный полк – 53 сабли; 1-й Дагестанский стрелковый батальон имама Шамиля – 230 штук, 4 пулемета. Итого: 443 сабель плюс 230 штыков и 7 пулеметов.

При дивизии: Кабардинская конная дивизия – генерал-майор Бекович-Черкасский: 1-й Кабардинский конный полк – 140 сабель; 2-й Кабардинский конный полк – 35 сабель; 3-й Кабардинский конный полк – 62 сабли, 3 пулемета; 4-й Кабардинский конный полк – 40 сабель. Итого: 277 сабель, 3 пулемета, 3 легких орудия, 1 гаубица⁷⁰⁹.

Это самые последние цифры, характеризующие присутствие горцев в рядах Добровольческой армии. Позже, до весны 1920 года, они шли только на убыль.

В этих не совсем и не всегда добровольных формированиях из числа горцев была также необходимость и для действий против самих горцев. Тем самым командование Добровольческой армией пыталось сберечь своих людей. К тому же здесь это был и пропагандистский момент – свидетельство того, что у армии есть поддержка у определенной части горцев. Официальный представитель ингушского народа, член Союзного совета Горской республики Абубакар Плиев 28 июня 1919 года направил председателю парламента АДР письмо с указанием данного факта. Такого же рода пример можно привести и по Чечне, где Добровольческая армия в марте 1919 года использовала сотню из числа дагестанцев против жителей селения Гойты⁷¹⁰. По словам Плиева, в рядах Добровольческой армии, вторгшейся на территорию Чечни и Ингушетии, были части, сформированные из числа кабардинцев и осетин.