Текст книги "Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917– 1920"

Совет обороны Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана

В условиях правительственного кризиса в Горской республике, когда фактически стоял вопрос о ее распаде с юридической точки зрения, было решено организовать ее новый временный руководящий орган. Принципиальная его особенность заключалась в том, что этот орган создавался на месте, на Северном Кавказе, из числа тех, кто был способен к действиям по защите своих земель от Добровольческой армии. Поэтому неудивительно, что Совет обороны Северного Кавказа объявил себя верховным органом разоренных добровольцами горских народов⁸³⁰.

В свою очередь в регионах создавались местные Советы обороны (например, в Дербенте действовал Совет обороны Южного Дагестана), решавшие вопросы локального характера и являвшиеся своего рода филиалами Совета обороны в селе Леваши⁸³¹.

Из Баку в Дагестан, в ту часть Горской республики, где все еще сохранялись остатки ее власти, выехал А. Кантамир, который был дипломатическим представителем Горской республики при правительстве Азербайджана. В отличие от Г. Баммат он был в контакте со всеми политическими силами на Северном Кавказе. Все заседания Совета обороны в октябре и начале ноября 1919 года проходят под председательством А. Кантамира. Было бы логично, если бы Г. Баммат, будучи дагестанцем (кумыком по национальности), переехал в дагестанский Леваши вместо осетина А. Кантамира, но именно эта рокировка двух дипломатических представителей в Закавказье показывает, кто из них был более востребован на месте в тот исторический момент. А. Кантамира многие знали лично и уважали за его позицию, в то время как Г. Баммат им приходилось слушать больше на расстоянии, чаще всего из Тифлиса, при этом мало кто сомневался, что политическая позиция последнего безупречна.

А. Кантамир выезжает 25 сентября в Дагестан не один, а с добровольцами, которые согласны вместе с ним работать на общее дело горцев. В первом эшелоне было всего 19 человек, однако уже во втором эшелоне к нему приехали 111 человек и третьим эшелоном 4 октября – еще 34 человека⁸³². Речь идет о военных, и далеко не всегда о горцах. В общем числе добровольцев из Тифлиса, прибывших в Дагестан на трех эшелонах, горцы не составляли и трети, в большинстве своем это русские, грузины, есть азербайджанцы. В записке о навыках выехавших говорится, что большинство составляют пулеметчики и артиллеристы.

Одним из первых решений Совета обороны стала мобилизация населения на войну с Добровольческой армией в октябре 1919 года. Для этих целей было предложено призвать 1 пешего с 10 дворов и 1 всадника с 30 дворов в полном обмундировании⁸³³. Строго определялось, что призвать можно только мужчину в возрасте от 20 до 40 лет. Само сельское поселение должно было определять набор воинов по жребию. Если село выставляло 10 аскеров (воинов), то один из них должен был быть конным. Кто именно должен быть конным, опять же определялось жеребьевкой между мобилизованными. Решением Совета обороны определялось, что на службу не призывается единственный сын в семье. Из двоих или троих братьев, призванных на службу, один, определяемый жребием, должен был оставаться дома. В случае призыва четверых братьев дома должны были остаться двое братьев. В армию не призывались больные и те, кто учился на священника, не призывались также муллы, кадии, старики, участковые. Довольствие также возлагалось на то село, которое снаряжало аскера на войну⁸³⁴.

Чтобы данный орган не ассоциировался только с Дагестаном, в него вошли и представители других народов, например осетины А. Кантамир и полковник Угалук Цаликов или ингуши В.-Г. Джабагиев и полковник Муса Саутиев и др. Стоит учесть, что северокавказский статус ему придавался при согласии шейха Узун-хаджи быть членом этого совета, иначе, по мнению шейха Али-хаджи Акушинского, он должен был быть просто Советом обороны Дагестана⁸³⁵. В списке членов Совета обороны шейх Узун-хаджи идет вторым, сразу после шейха Али-хаджи Акушинского. Более того, указаны «шейх Узун-хаджи или его представитель», то есть Совет обороны был готов к тому, что ему вряд ли удастся заполучить шейха Узун-хаджи в качестве полноправного члена, и здесь готовы были видеть в своем составе хотя бы его представителя. Совместное участие двух шейхов поднимало статус данного органа на региональный уровень и позволяло говорить о продолжении исторической связи с Горской республикой.

При Совете обороны действовал военный отдел, который первоначально возглавил полковник У. Цаликов⁸³⁶, но ввиду его командировки в Крым для возможных совместных действий с бароном Врангелем против большевиков его место занял Шафи-бей. Медико-санитарный отдел возглавлял профессиональный врач Джиор Урусов из Осетии⁸³⁷, ранее занимавший пост врачебно-санитарного инспектора в Горской республике⁸³⁸. Финансовый отдел возглавлял Юсуф Магомедов⁸³⁹. Чуть позднее комиссаром внутренних дел был назначен Осман Османов⁸⁴⁰. Его помощником по административной части был назначен Кундухов, а по части контрразведки Микаил Цудахарский.

Хотя в Совете не было предусмотрено должность министра иностранных дел, его практически заменяли дипломатические представители в Баку и в Тифлисе. Например, дипломатическим представителем Совета обороны при правительстве Азербайджана с октября по декабрь выступал Ибрагим Гайдаров, ранее бывший министром в Горском правительстве (позднее, в январе 1920 года, вместо него был назначен Алибек Тахо-Годи). В Тифлисе представителем дипломатического представительства Совета обороны Республики горцев Северного Кавказа при правительствах Грузии и Армении работал В.-Г. Джабагиев (в феврале 1920 года на этот пост был назначен Гайдар Баммат, а В.-Г. Джабагиев остался при нем в качестве заместителя)⁸⁴¹.

Особое место занимала военная структура при Совете обороны. Первоначально главнокомандующим Дагестанским фронтом был турецкий офицер Вазил-бей⁸⁴². Дербентский фронт возглавлял также выходец из Турции Тасуйбей, его заместителем был грузинский офицер полковник Жордания⁸⁴³. Главнокомандующим всеми мусульманскими войсками был шейх Узун-хаджи, а командовать северокавказскими мусульманскими войсками поручили генерал-майору грузинской армии Л. Кереселидзе⁸⁴⁴. Нетрудно понять, что, назначая Л. Кереселидзе, Совет обороны пытался поставить его над шейхом Узун-хаджи, на что тот вряд ли бы согласился.

Стоит иметь в виду, что кроме вышеназванных были и небольшие по численности отряды при шейхах и у видных персон политической и военной элиты горцев⁸⁴⁵. На заседании Совета обороны 20 октября 1919 года было решено образовать для обороны Горской республики постоянную армию⁸⁴⁶. Небезынтересно, что члены армии Совета обороны (аскеры) должны были приносить присягу верности «Народной армии Совета Обороны Северного Кавказа»⁸⁴⁷.

Был создан военно-полевой шариатский суд из трех лиц: двоих военных и одного кадия в лице Шафи-Кади Падучи⁸⁴⁸.

В компетенцию Совета обороны входил и подсчет ущерба, нанесенного деникинцами Горской республике, который исчислялся на 1918 год миллиардами рублей⁸⁴⁹.

Совет обороны был вынужден также заниматься вопросами военнопленных. Так, по словам шейха Ибрагимхаджи, сказанным на заседании Совета обороны, только в Гунибском округе находились 250 казаков, 49 офицеров и 1 полковник⁸⁵⁰: «Али Хан Кантемир, представитель Дагестана в Баку, сообщил мне, что его правительство имеет около 1400 русских пленников и некоторое число русских женщин, кормить которых представляет бремя для дагестанцев»⁸⁵¹. Члены Совета обороны констатировали, что, в отличие от содержавших русских военнопленных горцев, деникинцы морят голодом горцев, оказавшихся у них в плену⁸⁵². Члены Совета обороны обратились к представителям союзников в лице английской миссии в Закавказье с просьбой оказать влияние на русских, чтобы они приняли меры для достойного содержания горцев в плену.

Санитарный отдел активно работал по предотвращению эпидемии среди горских народов⁸⁵³. Доктор Д. Урусов занимался поиском медикаментов в Грузии, Азербайджане, контактируя с представителями Англии и Франции в регионе.

При Совете обороны действовала горская жандармерия, выполнявшая функции полиции на территории, подвластной Совету обороны⁸⁵⁴.

В Леваши находились и представители бывшего парламента, что также давало основание говорить о преемственности власти. В отличие от предыдущего Горского парламента в Союзном совете⁸⁵⁵ не было партийных фракций, но были национальные: чеченская, ингушская, кумыкская и т. д.⁸⁵⁶

Следовательно, говорить, что государственных структур не было, было бы неправильно. Другое дело – насколько они были внедрены на уровне села, джамаата, это вопрос спорный. Но в это время ни эмиратство шейха Узун-хаджи, ни администрация Добровольческой армии в регионе, ни тем более большевики не могли утверждать, что именно они контролируют ситуацию.

Некоторые исследователи пытались представить этот орган как пробольшевистский, где большевики якобы «играли ведущую роль в антиденикинской борьбе»⁸⁵⁷. На самом деле это очень сомнительный тезис. Запутанные отношения с отдельными большевиками (с Д. Коркмасовым) не дают основания считать, что он помогал в установлении советской власти⁸⁵⁸.

В столь трудных условиях горцы пытались поддерживать все элементы государственного образования, в том числе флаг и герб. Например, 20 января 1919 года в Темир-Хан-Шуре, второй столице Горской республики после оккупации Владикавказа, был поднят ее флаг.

Глава 4
Закат Горской республики (март 1920 года)

Политика западных держав на фоне поражения Добровольческой армии на Северном Кавказе

Начало 1920 года для союзников по Антанте в России уже не было таким обнадеживающим, как время годом раньше. Белая армия отступала по всему фронту, что вызвало и перемены в подходе к горскому вопросу. Теперь союзники (Франция и Англия) уже не считали, что этот вопрос стоит рассматривать только в увязке с Деникиным. С ослаблением позиций Белой армии остро встал вопрос об обороне Кавказа и защите интересов нефтяных районов этого региона⁸⁵⁹.

Если учесть, что Франция пользовалась большой симпатией на Кавказе до начала Первой мировой войны в силу популярности языка, культуры и т. д., то совершенно непонятно, почему после войны официальный Париж отдал первенство в этом регионе англичанам⁸⁶⁰. Французская миссия в своих депешах в Париж все время жалуется на активность англичан, но сама при этом ничего кардинального до второй половины 1919 года не предпринимает. Как сознается сам глава военной миссии на Кавказе, Франции необходимо укреплять свое присутствие в этом регионе⁸⁶¹.

Британцы, усилившись благодаря вводу своих войск взамен немецких и турецких, в какой-то период полностью господствовали на Кавказе от границ Персии до Ростова. США начали проявлять свой интерес и через английскую миссию пытались застолбить свое присутствие в этом регионе. С волей США уже приходилось считаться союзникам из Европы⁸⁶². Политика американцев по мере продвижения большевиков все больше становилась однополярной: ставка делалась на силы, выступавшие за единую и неделимую Россию. В ноте от 10 августа 1920 года, переданной итальянскому послу в Вашингтоне, говорилось: «США считают, что дружба и честь требуют защиты интересов русских в пределах возможного. Поэтому все важные решения, касающиеся России, в частности, ее суверенитета над прежними территориями прежней русской империи, должны быть оставлены. К этому побуждают США чувство дружбы и долг чести в отношении великой нации, жертвенно содействующей счастливому исходу войны»⁸⁶³. Это был удар по тем политикам, которые строили свое будущее исключительно на помощи извне – а именно на основе поддержки со стороны стран из блока Антанты.

Германия, несмотря на свое поражение в войне, даже в 1919 и 1920 годах пытается оставаться активной в этом регионе посредством торговых отношений⁸⁶⁴. Более того, по информации французов, наблюдалась даже тенденция усиления роли Германии на Кавказе.

Усиление роли большевиков на Северном Кавказе не могло не волновать западные страны. Более всего их беспокоила концентрация войск на границе с Грузией. При этом, не имея точной информации о планах большевиков, посылали депеши о том, что красные вряд ли вторгнутся в Закавказье, якобы они должны быть задействованы на польской границе⁸⁶⁵. При этом они не могли не заметить, что население на Северном Кавказе разочаровано в союзниках, не предпринимавших никаких мер для оказаний помощи в борьбе против большевиков.

В какой-то момент западные страны решили, что барон Врангель способен исправить положение как в целом в России, так и на Кавказе. С этой целью они всячески пытались наладить координацию действий кубанских, терских казаков и горцев, чтобы те совместно, под командованием Колчака, смогли переломить ситуацию. Запад приветствовал, что Грузия не только не мешает этой задаче, но и втайне, чтобы не гневить Россию, пытается оказать помощь всякого рода комитетам, выступающим против большевиков⁸⁶⁶.

В 1920 году, с распространением власти большевиков на Северном Кавказе, иностранные державы потеряли свой главный офис во Владикавказе. С десяток иностранных консульств, аккредитованных в Тифлисе, имели своих представителей и во владикавказском офисе. Это позволяло независимо от тифлисского или бакинского офиса напрямую получать информацию о событиях, происходивших по эту сторону Главного Кавказского хребта. Постоянная смена власти или отсутствие таковой на протяжение всего 1919 и в начале 1920 года делали сохранение офиса во Владикавказе небезопасным. Поэтому во второй половине 1920 года иностранные представители один за другим перебрались в Тифлис.

Западные страны беспокоила концентрация советских войск на границах с Грузией и Азербайджаном⁸⁶⁷. Пытаясь оградить их от поглощения большевиками, западный мир согласился фактически признать Грузию и Азербайджан независимыми государствами⁸⁶⁸. Хотя это и не было оформлено юридически, считалось, что на какое-то время это осложнит для Советской России осуществление планов по советизации Закавказья. Однако то, что западный мир признал Грузию и Азербайджан только фактически, сыграло на пользу Советской России, это подтолкнуло ее как можно быстрее захватить эту территорию и провозгласить там подконтрольные себе советские закавказские государства.

Северокавказские политические деятели ошибочно считали, что приход в руководство министерства иностранных дел Британии Дэвида Керзона будет способствовать появлению у англичан желания иметь своего рода буфер между британскими владениями в Азии и Россией. При этом не совсем понятно, почему этот буфер должен был включать Северный Кавказ⁸⁶⁹. Хотя английские политики, например комиссар в Тифлисе Джон Оливер Уордроп и комиссар в Баку полковник Клод Стокс, считали, что Британии стоит изменить свое отношение к Горской республике и что Совет обороны можно было бы фактически признать в качестве ее правительства. Правда, при одном условии: отказе от турецкого и большевистского влияния⁸⁷⁰. Стоит отметить, что официального представителя Совета обороны в Грузии Г. Баммата английское представительство рассматривало исключительно как частное лицо.

На фоне ухудшения позиций Англии в Закавказье и ее намерения вывести все свои войска из региона Франция, напротив, пыталась усилить там свое влияние. Для этого она просила Грузию продолжать поддерживать те силы на Северном Кавказе, которые воевали под флагом Горской республики.

Что касается американского присутствия, то горцы и лично Г. Баммат считали их роль в регионе настолько ничтожной, что ими не стоило заниматься, разве что для получения каких-нибудь гуманитарных грузов для нужд Горской республики.

По мере усиления влияния движения кемалистов в Турции начала меняться политика Анкары в отношении Северного Кавказа – она строила свою внешнюю политику на дружбе с Советской Россией.

Таким образом, 1919 год стал последним годом, когда Северный Кавказ занимал хоть и небольшую, но вполне определенную нишу в политике иностранных государств.

Поражение А. Деникина на Северном Кавказе

Одним из важных просчетов в стратегии Белого движения на Северном Кавказе было даже не столько непризнание Горской республики как де-факто существующего государственного образования в качестве союзницы в борьбе против большевизма. Главная причина поражения генерала Деникина заключалась в том, что он призывал к восстановлению старой России. Это пугало все нерусские народы. Никто не желал возврата в старые времена. Люди хотели перемен, а не восстановления царской России. Хотя А. Деникин и не подразумевал под этим восстановление системы, бывшей при императоре, но само словосочетание «Единая Россия» ассоциировалось у нерусского населения именно с царизмом. Тезис «Единая, Великая, Неделимая Россия. Защита веры»⁸⁷¹ работал на окраинах бывшей империи против него и всего Белого движения.

Еще до своего военного поражения на Северном Кавказе Белое движение потерпело поражение на политическом фронте. Властям не удалось получить поддержку у населения.

Уже к осени 1919 года стало понятно, что давление со стороны Добровольческой армии снижается, и это не могли не заметить и союзники Республики Союза горцев Северного Кавказа. К примеру, правительство Азербайджана обращается к британскому комиссару в Закавказье Уордропу в начале октября 1919 года с предложением по урегулированию положения в Дагестане. Министр иностранных дел Азербайджана М. Джафаров предлагает план удержания ситуации из трех пунктов:

«1. Путем временной передачи управления Дагестанской областью правительству Азербайджанской Республики, какое принимает на себя обязательство полного обеспечения тыла армии генерала Деникина от вторжения в Дагестан большевиков.

2. Путем предоставления населению Дагестана возможности организации собственной власти под контролем со стороны Союзных держав.

3. Путем образования в Дагестане особого Генерал-Губернаторства под управлением Британского или Американского Генерал-губернаторства»⁸⁷².

Таким образом, Азербайджан все еще надеялся помочь Дагестану путем взятия ее территории под свой протекторат. В то время как союзники все еще надеялись, что смогут изменить соотношение сил в пользу Деникина, и поэтому вариант, предложенный азербайджанским правительством, так и не был рассмотрен.

Итог деятельности армии генерала Деникина на Северном Кавказе можно подвести словами В.-Г. Джабагиева, который считал, что: «1) Вторжение ген. Деникина в пределы Горской республики создавало анархию, беспорядок, уничтожение хозяйственных ценностей и непрерывную вооруженную борьбу там, где гражданская жизнь была уже более или менее налажена прежним Горским правительством в течение семимесячного своего существования, с октября 1918 г. по май 1919 г. 2) Вторжение это до крайней степени обострило национальную ненависть, существовавшую и раньше между терским казачеством и горскими народами. 3) Оно же, это вторжение, побудило горские народы, успевшие уже хотя и на короткое лишь время государственно самоопределиться, взяться за оружие для защиты своей национальной свободы и независимости. Ингушский, чеченский и дагестанский народы сражались с ген. Деникиным за последние 8 месяцев, каждый народ в отдельности уже дважды… Единственной причиной настоящего восстания является применение ген. Деникиным старых методов управления притеснения горских народов, испытанных так неудачно еще старым царским правительством, с той лишь разницей, что режим царский был более мягким и осторожным, а режим генерала Деникина построен весь на насилии и принуждении, на огне и мече, на насильственных реквизициях и насильственном же наборе войск из горцев, несмотря на то, что горцы и прежде не отбывали никогда воинской повинности»⁸⁷³.

Грузия и Азербайджан в свете событий на Северном Кавказе

Грузия и Азербайджан были естественными союзниками горцев на этом переломном этапе истории Горской республики. Если кто-то и хотел победы горцев в борьбе против генерала А. Деникина и большевиков на Северном Кавказе – несомненно, эти две республики Закавказья. Г. Баммат, выполнявший с февраля 1920 года обязанности дипломатического представителя Республики Северного Кавказа при правительствах Армении и Грузии в Тифлисе⁸⁷⁴, в своем письме на имя Совета обороны Республики Северного Кавказа в феврале 1920 года отмечал, что все его беседы с грузинским руководством убеждают его в заинтересованности Грузии видеть независимую Горскую республику. В беседе с ним Гегечкори также заявил, что «Грузия никогда не входила и не войдет ни в какие соглашения, направленные против суверенной Горской Республики»⁸⁷⁵.

Грузия не могла не видеть, что вся власть Горской республики к началу 1920 года была сосредоточена только в Дагестане и, отчасти, в горной части Чечни. На это обращал внимание и Г. Баммат, требовавший немедленно сделать заявление о том, что в Осетии, Кабарде, Ингушетии и Балкарии созданы Национальные советы, подчиняющиеся Совету Обороны Северного Кавказа в Левашах⁸⁷⁶. Не менее важно для контроля над республикой было взять под полный контроль Военно-Грузинскую дорогу, что было трудно сделать в силу многочисленных противостояний между осетинами, ингушами, казаками и различными политическими партиями.

Грузия не скрывала своего отношения к Горской республике. На встречах с казаками Дона, Кубани и Терека, на замечания терских казаков, что дружественная Грузия потворствует горцам, врагам казаков, министр иностранных дел Е.П. Гегечкори определил позицию официального Тифлиса: «Основным пунктом нашей политики считается установление добрососедских отношений с нашими соседями. Факт тот, что мы в соседстве с ними. И к дружбе с ними мы стремимся, тем более что у нас нет никаких оснований не быть в согласии со всеми горскими элементами. То, что сейчас происходит на Северном Кавказе, нас мало удовлетворяет, но ведь и самих горцев это не удовлетворяет. Образование «Совета Обороны» с национальным течением, лишенным большевизма, пользуется большими симпатиями. Это единственное течение, с которым мы можем считаться и которому мы сочувствуем. Наша цель, чтобы между вами не было вражды». В деле примирения казаков Терека и горцев были определены три стоящие перед грузинским правительством задачи:

«1) Стремление Грузии помочь горским элементам устроить свою жизнь.

2) Поощрение течения, ставящего своей задачей образование самостоятельной независимой республики.

3) Создание модуса между горцами и казаками»⁸⁷⁷.

Грузия финансировала не только силы, связанные с Горской республикой, но и разного рода комитеты, которые создавались с целью нанесении урона большевикам на Северном Кавказе. Официально это отвергалось правительством Грузии, но в частной беседе с главой французской военной миссии на Кавказе эта политика подтвердилась⁸⁷⁸.

В свою очередь, Азербайджан для распределения помощи жителям Горской республики, пострадавшим от военных действий, дает согласие на открытие отделения Красного Полумесяца, патронирующего Горскую республику⁸⁷⁹. Более того, по мере усиления угрозы самому Азербайджану там все активно начали говорить и о полноценном признании Горской республики⁸⁸⁰. Этот союз подтверждался и официальными ответами министра иностранных дел Азербайджана Ф. Хойского⁸⁸¹.

В целях лучшего понимания ситуации в Дагестане азербайджанский парламент 19 апреля 1920 года посылает туда делегацию во главе с членом парламента Р. Векиловым, П. Мирзой, А. Пепиновым. Они приехали в Темир-Хан-Шуру, чтобы принять участие в горском съезде⁸⁸².