Текст книги "Серые кардиналы"

Но вернемся в замок Киёсу, где встретились Иэясу и Нобунага. Они заключили военный союз, скрепив его браком своих детей – старший сын Иэясу взял в жены дочь Нобунага. На этой же встрече они выработали стратегию совместных действий, разделив между собой сферы проведения боевых операций. В течение следующих двадцати лет Токугава Иэясу расширил свои владения и создал мощную военную базу для объединения страны.

В период с 1560-го по 1564 г. были разбиты кланы Такэда, Сайто, Асакура, Асаи и др., а также полностью подчинен клан родственников жены Нобунага – клан Сайто. Ода Нобунага создает в их замке Инабаяма стратегическую базу.

Сайто Тосимицу, впрочем, там уже нет, он переметнулся на сторону Акэти Мицухидэ, незадолго до этого ставшего вассалом Ода Нобунага. Тосимицу как будто предчувствовал, кто одержит победу, а может быть и сам принимал непосредственное участие в ее приближении, ведь не зря ходили упорные слухи, что он был шпионом.

В 1564 г. умирает сёгун Асикага Ёситэру, а также канрё (вице-сёгун) Миёси Тёкэй. Весть о смерти Ёситэру вызвала у многих желание захватить власть, но быстрее всех на эту ситуацию отреагировал именно Ода Нобунага. С пятьюдесятью тысячами воинов он занимает столицу и провозглашает сегуном Асикага Ёсиаки, бывшего младшим братом Ёситэру.

Он построил для сегуна замок Нидзёдзё. Ведь для крупных военных феодалов (даймё) замок – это не только возможность обороны стратегически важных территорий (как и европейские замки), но он выполняет и представительскую функцию – демонстрирует силу и власть владельца замка. Значение замков выросло в «Эпоху воюющих провинций», поэтому Асикага Ёсиаки должен был в полной мере оценить старания верного вассала. На строительстве этого замка работало по двадцать пять тысяч человек в день, из-за нехватки камней ломали стены близлежащих домов, монастырей, алтари и статуи. Замок был построен в рекордный срок – за три месяца.

Сёгун Ёсиаки уже не имел реальной власти, но в то время у хитрого главы дома Ода не хватало сил для того, чтобы справиться со всеми врагами, поэтому он вынужден был выказывать преданность сегуну.

В 1573 г. собравшийся с силами Нобунага низложил Ёсиаки и вообще ликвидировал институт сегунов как таковой. Но и после этого у него оставались еще очень серьезные противники – Мори на западе, Такэда на востоке плюс буддийские монастыри по всей стране. Монастыри являлись государствами в государстве, владеющими крупными землями, имеющими собственные армии, множество обученных боевым исскуствам монахов, а также огромное влияние на народ. Именно монастыри нередко становились зачинщиками восстаний.

Но Нобунага не желал делить власть с кем бы то ни было, поэтому «спокойной» монастырской жизни скоро должен был прийти конец. Начал он с монастыря Энряку-дзи, что располагался на горе Хиэйдзан возле Киото. Основанный в VIII веке, этот оплот секты Тэндай был старейшим и наиболее влиятельным в стране. В Тэндай состояло множество членов императорской фамилии, дворцовой аристократии, поэтому Энряку-дзи фактически был проповедником и толкователем официальной религии. Поэтому даже наиболее преданные военачальники отказались выполнять приказ Нобунага и не стали штурмовать святыню. Нобунага пришел в ярость и произнес грозную речь перед войсками. В итоге кровопролитный штурм нескольких тысяч строений Энряку-дзи увенчался успехом, «оплот дьявола» был сровнен с землей, а все население, включая женщин и детей, вырезано.

После уничтожения монастыря Нобунага продолжил объединение запада Хонсю.

Тем временем на востоке Токугава Иэясу с трудом отбивался от Такэда Кацуёри, напавшего на провинцию Микава. Воинственность этого клана и его жадность до чужих земель нисколько не ослабела после смерти Такэда Сингэна. На этот раз камнем преткновения стал замок Нагасино, располагавшийся на границе их владений и являвшийся важным стратегическим плацдармом.

Токугава Иэясу решил нанести упредительный удар по противнику и осадил замок. Кацуёри с пятнадцатью тысячами воинов поспешил на помощь. После боя Токугава отступил и попросил помощи, которую без промедления и выслал Нобунага в количестве тридцати тысяч воинов.

Итогом битвы при Нагасино (1575) стал разгром Такэда Кацуёри союзными войсками Ода и Токугава. Парадоксально, но итог был именно таков, несмотря на превосходство армии Такэда в силе и обученности.

Причин поражения было несколько. Во-первых, Кацуёри хотя и был хорошим полководцем, но уступал умершему Сингэну. Во-вторых, противники Такэда имели численное превосходство. В-третьих, именно в этой битве Нобунага впервые широко применил огнестрельное оружие[12]12
  Многие японские историки, кстати говоря, считают использование огнестрельного оружия на земле Японии и сожжение храмов Энрякудзи исторической виной Ода Нобунага, перечеркивающей все его заслуги. За сожжение храма Энряку-дзи, который был одним из древнейших буддийских центров страны, его называли «Демон-повелитель Шестого Неба» (япон. Дайроку Тэмма-о, в буддизме хозяин Шестого Неба в Мире Желаний, одно из воплощений зла).


[Закрыть]. В-четвертых, союзные войска Ода и Токугава использовали широкую разведывательную сеть. По сохранившимся документам среди шпионов был и Сайто Тосимицу. Ведь мы помним, что он уже служит Акэти Мицухидэ – вассалу Ода Нобунага.

Падение Мори Тэрумото и предательство Акэти Мицухидэ. Покончив с Такэда, Ода Нобунага отдает Токугава Иэясу провинции Тотоми и Суруга и начинает готовиться к боям с самым крупным феодалом той эпохи – Мори Тэрумото. В 1582 г. Нобунага начинает военную кампанию против Мори Тэрумото, возглавившего клан после смерти Мори Мотонари. Владения Тэрумото занимали всю западную часть острова Хонсю, ему принадлежало десять провинций, что, как мы уже говорили, составляло одну шестую часть страны.

В кампании против Мори Тэрумото войсками в провинции Биттю командовал Тоётоми Хидэёси. Оценив обстановку и поняв, что Мори сильнее его, Хидэёси направил своему господину письмо, подробно обрисовав ситуацию на фронте, сообщил о соотношении сил, сложившемся не в пользу армии Нобунага, и просил прислать подкрепление в тридцать тысяч бойцов для нанесения решающего удара в районе города Такамацу, где были сосредоточены главные силы Мори.

Нобунага получил письмо от Хидэёси в тот момент, когда собирался из своего замка в Адзуги, бывшего главной резиденцией и опорной военной базой, отправиться в столицу – Киото. Ознакомившись с письмом, он приказал своему вассалу Акэти Мицухидэ немедленно собрать войско и выступить в поход на помощь Хидэёси.

Надо сказать, что самурай Акэти Мицухидэ – фигура весьма противоречивая и, можно сказать, даже роковая для даймё Ода Нобунага. Он был одним из ближайших его сподвижников, участвовал в завоевательных походах в провинцию Оми, осаде замка Сакамото, битве при Яками, битве на горе Хиэй, а позже коварно предал своего сюзерена.

В Японии существует поговорка: «Акэтино тэнка-микка» – «Царствование Акэти – три дня» (хотя вообще-то «Акэти – сёгун тринадцати дней», т. е. правил он ровно столько), аналог нашей поговорки «Халиф на час». Происхождение этой поговорки тесно связано с военной историей Японии и в частности с именами Акэти Мицухидэ, Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси.

Сперва Акэти был вассалом клана Сайто и присоединился к Нобунага примерно в 1566 г. после того, как последнему покорилась родная провинция Акэти, Мино. Акэти был не просто воин, но и известный поэт и мастер чайной церемонии. Кстати, не уступал последнему в стихосложении и Инаба Йосимицу (тот самый, первый сюзерен Сайто Тосимицу и дедушка его дочери Касуга но-цубонэ). Также он был мастером меча, равным самому Акэти Мицухидэ. Инаба Йосимицу вообще считался очень одаренным в боевых искусствах, великолепно владел различными видами оружия, был одним из самых титулованных фехтовальщиков копьем с дополнительным лезвием среди самых знаменитых самураев Японии.

В 1571 г. за верную службу Акэти Мицухидэ получил замок Сакамото в провинции Оми. Наряду с Сибатой Кацуиэ и Тоётоми Хидэёси он стал одним из доверенных лиц Нобунага. В 1569–1573 гг. он выполнял поручения Нобунага в качестве посредника между ним и последним сегуном из династии Асикага – Ёсиаки.

В 1579 г. Мицухидэ взял замок Яками, пообещав сохранить жизнь его владельцу, Хатано Хидэхара, однако Ода Нобунага нарушил обещание своего вассала и казнил Хидэхара. Это разгневало клан Хатано, и преемники Хидэхара отомстили Акэти Мицухидэ, убив его мать. Возможно тогда Акэти Мицухидэ и затаил обиду на своего сюзерена Ода Нобунага, посчитав себя преданным.

Но вернемся к посылке войск на помощь Хидэёси.

Сам Нобунага после посещения столицы также хотел прибыть к месту боевых действий (есть сведения, что он хотел поделить шестьдесят провинций между тремя сыновьями и отправиться завоевывать Китай, но его мечтам не суждено было сбыться). В Киото Нобунага, как обычно, остановился на ночлег в храме Хонно-дзи. Но если при прежних посещениях столицы его, как правило, сопровождали несколько тысяч самураев, то на этот раз телохранителей было почему-то не более ста.

И там случился так называемый «инцидент в храме Хонно-дзи».

Акэти Мицухидэ тем временем собрал войско в 10 000 человек, подобрал преданных лично ему людей из командного состава и обратился к ним с речью: «Мы не пойдем в Биттю. Ода Нобунага остановился на ночлег в храме Хонно-дзи на пятой улице. Я давно испытываю кровную обиду и теперь решил атаковать храм и убить его там. Таково мое решение и вам надлежит следовать ему».

И Акэти Мицухидэ двинулся в путь – только не на западный фронт, как ему было приказано, а в сторону столицы.

На рассвете 1 июня 1582 г. его войска вошли в столицу, окружили храм Хонно-дзи и бросились на штурм. Акэти приказал надеть на лошадей мягкие сапожки и вообще соблюдать полную тишину.

Пройдя к храму, его люди ворвались во внутренний двор, и завязали там бой.

Многократный перевес в силах предопределил исход битвы. Никто такого не ожидал – и храм запылал почти мгновенно. Ода Нобунага, правда, не сгорел: надев белое праздничное кимоно, он успел уложить изрядное количество нападавших, и чтобы не попасть в плен к предателю, покончил жизнь самоубийством, сделав сэппуку, как того требовал самурайский обычай. Огромный храмовый комплекс и по сей день не оправился от того пожара – японцы отреставрировали только основной павильон.

Так окончилось семнадцатилетнее правление Ода Нобунага. Человек, на чьей личной печати было выгравировано «Империей правит сила», погиб в результате предательства.

«Акэти – сёгун тринадцати дней» и роковая ошибка Сайте Тосимицу. Акэти Мицухидэ с войском поспешил в замок Адзути. Разрушив его, он вернулся в Киото, получил аудиенцию у императора и провозгласил себя сегуном. Узнав об этом, Хидэёси стремительно перебросил свою армию в Киото. Войска Акэти были разгромлены, а сам он убит. Все эти события совершились в течение тринадцати дней.

О мотивах этого, одного из самых известных в истории самураев, предательства у историков есть несколько версий. Наиболее аргументированным является предположение, что Акэти, будучи одним из выдающихся генералов Нобунага, постоянно терпел от него побои и притеснения. Ода не проникся японской стариной и традициями, которые уважал Акэти. Стремление Нобунага подчинить своей власти императора, ликвидация сёгуната и, главное, конфискация Ода всех земель Акэти вынудили его выступить против деспотичного сюзерена. Таким образом, считается, что Акэти убил Ода, руководствуясь личными мотивами.

Еще об одной версии мы уже упоминали – речь идет об обиде на Нобунага, который, вопреки уговорам Акэти, атаковал и убил даймё Хатано Хидэхара, после чего была казнена мать Мицухидэ, находившаяся в заложницах у этого феодала. Другой причиной смертельной обиды могло стать решение Нобунага передать провинцию Тамба и уезд Сига в провинции Оми, которыми владел Акэти, в собственность своего младшего сына – Нобутака. Взамен Акэти были обещаны две новые провинции – Идзумо и Ивами на северо-западе Хонсю, но их еще надо было завоевывать.

Нобунага также оскорбил Акэти, когда тот высказался против пышных приемов в честь Токугава Иэясу. К тому же сохранились упоминания о том, как Ода на одном из пиров своим веером отбивал такт на голове Акэти, называя его «плешивцем».

Еще одна версия гласит, что это был настоящий заговор с целью захвата власти, тщательно спланированный, точно и искусно выполненный. Однако Мицухидэ не смог заранее заручиться поддержкой противников Нобунага, а Хидэёси оказался слишком быстр и решителен, а возможно и более хитер – дал согласие на помощь в свержении Нобунага, а потом его нарушил. Возможно, Акэти выполнял заказ врагов Ода, которые давно хотели отправить его на тот свет. Среди врагов называют императора, бывшего сегуна Ёсиаки и преемников Нобунага – двух из «трех столпов» – Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.

Однако наиболее вероятным представляется, что Акэти Мицухидэ просто хотел устроить переворот с целью захвата власти. Он рассчитывал на то, что все сподвижники убитого далеко от столицы.

В заключение «рассказа об инциденте в Хонно-дзи» и последующих военных действиях заметим, что Инаба Йосимицу (дед нашей героини, до истории которой мы скоро дойдем) принимает сторону «верного» Тоётоми Хидэёси, а не «мятежного» Акэти Мицухидэ.

А Сайто Тосимицу, послужив и Инаба Йосимицу, и Сайто Йоситацу, и долгое время бывший верным вассалом Акэти Мицухидэ, в конечном счете в противостоянии кланов Хидэёси и Акэти Мицухидэ выбрал не того господина. Это лавирование между хозяевами и переход на сторону Мицухидэ стало его ошибкой, как говорится, «старый лис сам себя перехитрил».

Ода Нобунага, кстати, чрезвычайно разгневался, услышав о переходе Сайто Тосимицу от Инаба Йосимицу под покровительство Акэти Мицухидэ. Ода открыто обвинил Сайто Тосимицу в предательстве, и Тосимицу был бы казнен, если бы не вмешательство тогда еще не мятежника Акэти Мицухидэ. Вот уж воистину ирония судьбы!

Между прочим, Тосимицу считался весьма компетентным и храбрым солдатом, какую бы сторону он не принимал. Он играл очень важную роль в военных действиях Акэти Мицухидэ в Хонно-дзи и битве Ямадзаки. Согласно одной версии событий, Тосимицу был взят в плен после этой битвы Ямадзаки и казнен. Другая гласит, что он сделал сэппуку на следующий день после сражения.

В момент смерти Тосимицу его дочери Сайто О-Фуку не было еще и трех лет. Она воспитывалась родней матери – влиятельным родом Инаба, но пятно позорной репутации как дочери предателя еще долго не давало ей покоя. Кстати, девочка явно унаследовала многие черты характера и таланты своего отца, впоследствии развив их и приумножив.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ «ДВУХ СТОЛПОВ». ТОЁТОМИ ХИДЭЁСИ И ТОКУГАВА ИЭЯСУ

Спустя две недели после победы, 27 июня 1582 г. в Киёсу, фамильном замке Ода Нобунага было собрано совещание. На нем присутствовали Тоётоми Хидэёси, Сибата Кацуиэ, Нива Нагахидэ и Икэда Цунэоки. Решался вопрос о преемнике Нобунага.

Сибата Кацуиэ хотел отдать власть Ода Нобутака, младшему сыну Нобунага, так как был с ним тесно связан. Это позволило бы укрепить позиции Сибата и ослабить Тоётоми. Здесь стоит заметить, что из трех сыновей своего господина (Нобутада, Нобукацу, Нобутака) Хидэёси больше всего любил старшего, Ода Нобутада, но тот погиб вскоре после смерти отца (Нобутада был окружен превосходящими силами Акэти Мицухидэ в замке, поэтому, отослав своего сына с верным вассалом Маэда Сэнъи, он сделал себе сэппуку).

Воспользовавшись тем, что между братьями разгорелась ссора, Тоётоми Хидэёси провозгласил преемником внука Ода Нобунага, сына Нобутада трехлетнего Самбоси. (Самбоси станет известен под именем Ода Хидэнобу.) Затем Хидэёси притворился больным и покинул зал. Чтобы не обострять отношений, другие вынуждены были согласиться.

На этом же совещании делили и землю: Нобукацу присоединил к своей провинции Исэ провинцию Овари, Нобутака досталась провинция Мино. Больше всех получил, разумеется, Хидэёси, который к своей Хариме добавил провинции Ямасиро, Кавати, Авадзи и Тамба. Впрочем, он уступил Сибата Кацуиэ замок Нагахама в Оми. Осака досталась Икэда Цунэоки, молочному брату Ода Нобунага.

В октябре 1582 г. в храме Дайтокудзи вместо сгоревших останков Ода Нобунага хоронят статую Будды, искусно выполненную из дорогих пород дерева и золота. Император Огимати посмертно присваивает Нобунага звание дайдзё-дайдзин (первый министр).

Возвышение Тоётоми Хидэёси. Тоётоми Хидэёси устраивает Ода Набунага очень пышные похороны, тем самым не только выказав почтение своему мертвому господину, но и заявив о себе как о продолжателе его дела.

Этот сын крестьянина оказался в Киото окруженный со всех сторон недругами, в числе которых были полководцы Ода Нобунага и двое его выживших сыновей. Опереться он мог только на свою армию. Этого ему оказалось достаточно: в течение двух следующих лет он подчинил себе все территории, которые раньше контролировал Нобунага.

Самым большим достоинством Тоётоми как полководца была его способность к стремительным действиям. Например, в 1583 г. он выиграл сражение при Сизугатаке, прибыв на поле боя на несколько дней раньше, чем ожидал его противник.

Кроме того, в отличие от Нобунага он прекрасно умел ладить с людьми. Рядовые бойцы его армии буквально боготворили Тоётоми, поскольку он выбился в генералы из простых солдат. Он не скупился на награды союзникам и в большинстве случаев щадил врагов, предпочитая переманивать их на свою сторону. Если Нобунага правил, опираясь на мечи и аркебузы своих воинов, то его преемник стремился управлять страной добрым словом и опорой на личный авторитет.

К 1583 г. Ода Нобунага, Сибата Кацуиэ, Такигава Кадзумасу, Тёсокабэ Мототика и Мори Тэрумото создают коалицию против Тоётоми Хидэёси. Их поддерживают мятежные крестьяне и монахи провинции Каи.

Но Хидэёси нанес упреждающий удар (он вообще любил опережать врага) по замку Нагахама, который он некогда отдал Сибата Кацуиэ, и взял его. Затем он предпринимает несколько сложных комбинаций и участвует во множестве стычек, в результате коалиция была разгромлена.

Земли Сибата достаются Нива Нагахидэ. Нобутака отправляют в монастырь, где он совершает сэппуку. Законного наследника Ода Нобунага Самбоси отправляют в Гифу, выделяют ему доход в триста тысяч коку и забывают про него.

А тем временем будущий первый сёгун Токугава Иэясу в 1590 г. вместе с Тоётоми совместными усилиями разбили клан Ходзё. Признав главенство Тоётоми Хидэёси, Иэясу признал себя его вассалом, за что получил земли Хидэёси в регионе Канто с центром в Эдо, на которых сейчас располагается Токио. В те времена там не было крупных городов. Поэтому Тоётоми пошутил, что, получив во владение сельский район, Токугава Иэясу сам, чего доброго, превратится в корову. Токугава тоже не страдал отсутствием чувства юмора и обыграл эту шутку, заказав себе доспехи, отделанные коровьей шерстью и с огромными рогами на шлеме.

В 1591 г. власть Тоётоми была признана всеми даймё. Одним из последних Тоётоми покорился глава клана Датэ, бывшего на тот момент третьим по богатству кланом в Японии. Признав себя вассалом Тоётоми, даймё Датэ Масамунэ сумел избежать ненужных потерь и сохранил свое состояние в два миллиона коку.

Тоётоми казнил всех монахов самурайского происхождения, а остальным даровал жизнь и свободу. Так Япония вновь стала единым государством.

Наполеоновские планы. Однако Тоётоми был слишком честолюбив, чтобы удовольствоваться властью над одной Японией. Он мечтал завоевать Китай. Для начала он потребовал от Кореи, чтобы та признала себя вассалом Японии и согласилась пропустить японские войска через свою территорию. Корейцы ответили отказом. В мае 1592 г., всего через год после объединения Японии, 140-тысячная японская армия высадилась на юге Корейского полуострова, около Пусана. Свои отряды в Корею направили многие даймё.

Однако самый сильный из союзников Тоётоми Токугава Иэясу счел за лучшее воздержаться от участия в походе, точно так же как несколькими годами ранее воздержался от участия в кампаниях по захвату Кюсю и Сикоку. Хитрый Токугава копил силы и выжидал удобного момента для захвата власти в стране.

Всего через двадцать дней после высадки японцы заняли столицу Кореи Сеул (две крупных японских армии двигались к городу наперегонки по труднопроходимой местности) и стали быстро продвигаться на север. В следующие несколько месяцев они захватили большую часть страны вместе с Пхеньяном. Корейская армия не оказывала серьезного сопротивления. Если корейцы все же отваживались дать японцам полевое сражение, то огонь японских аркебузиров выкашивал их целыми сотнями. Один из японских полководцев даже утверждал, что для войны с корейцами все виды оружия, кроме аркебузы, излишни.

Казалось, что Корея обречена. Но тут свое веское слово сказал корейский военный флот. Ведущий корейский флотоводец Ли Сун Син еще накануне войны приказал построить достаточное количество броненосных кораблей «кобуксон» («черепаха»). Это ноу-хау позволило Ли Сун Сину разбить японцев в четырех крупных морских сражениях. В сентябре 1592 г. корейцам удалось захватить господство на море и отрезать японскую армию вторжения от ее баз в Японии.

В войне наступил перелом. На помощь корейским войскам, отброшенным к северной границе страны, пришли китайцы. Уже в феврале 1593 г. японцы потеряли Пхеньян. На оккупированных ими территориях развернулось партизанское движение. Множество японцев умерло от тифа и холеры (участвовавший в походе Датэ Масамунэ писал по этому поводу, что в Корее вода не такая, как в Японии). В мае китайцы и корейцы заняли Сеул. Отступившие в район Пусана японцы запросили мира. Следующие четыре года войны не было, самураи из пусанского гарнизона развлекались охотой на тигров. Боевые действия возобновились в 1597 г. Однако новое наступление японцев не принесло им успеха. Снова прекрасно показал себя корейский флот. В одном из сражений Ли Сун Син сумел загнать вражеские корабли на железные цепи, которыми он перегородил узкий пролив, а затем уничтожить. Хотя Ли Сун Син вскоре погиб, японцы были вынуждены в 1598 г. оставить Корею.

Война в Корее считается единственной крупной ошибкой Тоётоми Хидэёси. Главной же причиной поражения часто называют то обстоятельство, что сам «японский Наполеон» остался на родине, доверив ведение корейской кампании своим генералам и союзникам. Все кланы, участвовавшие в войне с корейцами (то есть практически все, кроме Токугава), понесли огромные потери.

Битва при Секигахара. Токугава объявляет о претензиях на титул сегуна. Как сказал Говард Шульц, «неудача вполне может застигнуть вас неожиданно, но удача приходит лишь к тем, кто ее планирует». В 1597 г. сёгун Тоётоми Хидэёси тяжело заболел. Налицо были даже некоторые признаки сумасшествия. Предвидя скорую смерть, Тоётоми назначил пятерых регентов, которые должны были управлять страной до совершеннолетия его наследника.

Хидеёси скончался в 1598 г. Большинство даймё признало новым сегуном его сына, малолетнего Тоётоми Хидэёри. Большинство, но не все. И в первую очередь – не Токугава Иэясу.

Поняв, что лучшего момента ему не дождаться, Токугава объявил о своих притязаниях на титул сегуна. Заметим, что прав на сёгунство у Токугава Иэясу, дальнего родственника сегунов Минамото, и вправду было значительно больше, чем у крестьянского внука Хидэёри. Но в «Эпоху воюющих провинций» никакие права не значили ровным счетом ничего, если не были подкреплены силой оружия. А как мы помним, потери Токугава Иэясу в «корейском походе» были минимальны – сразу видно хорошего стратега.

Разгорелась новая гражданская война. Все японские даймё, которые сохранили хоть какие-нибудь силы, разделились на два лагеря. Образовались два новых союза, в которые вошли практически все феодальные кланы Японии. Хидэёри поддержало больше даймё, чем Иэясу. Однако сторонники юного сегуна потеряли слишком много воинов в Корее. В результате силы были равны.

Во главе армии Хидэёри (ее называли Западной армией) встал Исида Мицунари. Воинство Токугава Иэясу называлось Восточной армией. Токугава Иэясу считал, что у него достаточно сил для того, чтобы самостоятельно закончить объединение Японии.

В 1600 г. Западная и Восточная армии встретились у селения Секигахара.

Началась самая крупная битва периода Сэнгоку дзидай. С каждой из сторон в ней участвовало по восемьдесят тысяч воинов. Как и в большинстве битв этой эпохи, отряды каждого даймё действовали сами по себе, а не как единая сила.

Туманным утром 21 октября 1600 г. армия Токугава Иэясу атаковала вымотанную ночным маршем Западную армию. Наступление возглавлял отряд Ии Наомаса, одного из ближайших сподвижников Токугава. Бойцы Ии Наомаса всегда носили доспехи красного цвета, за что и были прозваны «красными дьяволами».

Поначалу в сражении наблюдался баланс сил, ни одна из сторон не могла добиться преимущества. Но неожиданно один из лидеров Западной армии Кобаякава Хидэаки, под началом которого находилось более двадцати тысяч воинов, перешел на сторону Токугава Иэясу и атаковал своих бывших союзников из Западной армии. Это был поворотный пункт сражения.

Главнокомандующий Западной армией Исида Мицунари попытался сдержать атаку Хидэаки и занять жесткую оборону, но войска клана Симадзу с острова Кюсю отступили с поля боя. За ними потянулись и другие. Западная армия начала отходить, ведя арьергардные бои.

Ии Наомаса начал преследование, за ним в наступление перешла вся Восточная армия. Токугава Иэясу до этого момента сидел на своем командном пункте, не надевая шлема. Приказав начать общее наступление, он воскликнул: «Затянем шнуры наших шлемов после победы», надел шлем и повел войска. Западная армия была разбита.

Исида Мицунари удалось взять живым, его замок Саваяма был сожжен дотла. После этой победы уже ничто не могло помешать Токугава Иэясу получить титул сегуна.

Токугава не был таким прекрасным полководцем, как Ода Нобунага или Тоётоми Хидэёси. Но он был осторожен и умел ждать. В итоге он пережил и Нобунага, и Тоётоми, и воспользовался плодами их побед.

Несомненно, Иэясу сопутствовала удача. Победой при Секигахара он обязан решению Кобаякава Хидэаки, перешедшему на его сторону. Случайность? Везение? С другой стороны, ему все же сопутствовал успех. И этот успех объяснялся способностью Иэясу определиться с тем, кто его друг, а кто враг. Он умел учиться на своих ошибках. К тому же Иэясу отличался терпением – добродетелью, которой могли похвастаться немногие из его современников. В отличие от Хидэёси Иэясу никогда не пытался прыгнуть выше головы. Словом, Токугава Иэясу обладал достаточными достоинствами, чтобы установить власть своего клана над Японией и эта власть продержалась на протяжении следующих двух с половиной столетий.

СЁГУН ТОКУГАВА ИЭЯСУ И ГОСПОЖА КАСУГА НО-ЦУБОНЭ

После многолетней борьбы Токугава Иэясу наконец стал сегуном. Формально он принял от императора этот титул в 1603 г., спустя два года после Секигахара. Он находился на этом посту всего 2 года, а затем передал официальную власть своему сыну Хидэтада, однако продолжал активно вмешиваться в политическую жизнь страны до самой своей смерти.

Последним препятствием на пути безраздельной власти Токугава был Тоётоми Хидэёри, укрывавшийся со своими сторонниками в хорошо укрепленном замке Осака. Это препятствие было устранено в ходе двух кампаний Осака (1614–1615), результатом которых стало самоубийство Хидэёри. Чтобы полностью искоренить род Тоётоми, Иэясу лично распорядился казнить малолетнего сына Хидэёри.

Захват Осаки положил конец периоду Сэнгоку дзидай. Япония наконец успокоилась. Токугава Иэясу строго контролировал всю страну. Он разделил общество на классы. Самураям, во избежание повторения народных волнений предыдущей эпохи, запрещалось иметь в собственности землю. А крестьянам выделили земельные наделы. Также были сформированы классы горожан и торговцев. Перемещение между районами строго отслеживалось. Семьи и даже целые деревни могли понести наказание за преступление соседа или родственника. Региональные наместники даймё были подчинены власти клана Токугава. Столицей официально оставался Киото, однако фактически центром стал Эдо (нынешний Токио).

В сражениях со своими противниками Иэясу неизменно побеждал, а их земли присваивал себе, так что к моменту прихода к власти он уже был крупнейшим феодалом страны. Кроме того, у многих крупных землевладельцев он отбирал еще и прииски по добыче драгоценных металлов, что обеспечило ему монополию в этой отрасли. Ему подчинялись также провинции, официально сохранившие статус независимых: Осака, Сакаи и Нагасаки.

Иэясу умер в 1617 г. В отличие от своего предшественника, Тоётоми Хидэёси, он был спокоен за будущее своего рода. Династия, которую он основал, была весьма крепкой, имела три ветви (Кии, Овари и Мито), призванные дополнять друг друга в случае отсутствия наследников в одной из них, и клан Токугава находился у власти более двух с половиной столетий, вплоть до революции Мэйдзи, устранившей самураев как класс.

Всего несколько лидеров в японской истории могут быть поставлены в один ряд с Токугава Иэясу. Безжалостный полководец, он, тем не менее, проявил сочувствие к поверженному Такэда Кацуёри и защищал многих бывших сторонников Такэда от гнева Нобунага. Его заботы о своей внучке (вдове Хидэёри) после падения замка Осака были очень трогательны, т. к. доподлинно известно, что не могли принести никаких политических дивидендов. Он также не забывал обид и однажды в зрелом возрасте казнил пленника, который оскорбил его в детстве. Он никогда не забывал друзей и никогда не оставлял без должного внимания верных вассалов. По-видимому, одним из таких преданных роду Токугава вассалов и стала Касуга но-цубонэ, которая затем служила его сыну и внуку. Как уже было сказано, Иэясу умел выбирать людей.

Появление Касуга но-цубонэ при дворе сёгуната Токугава. Итак, Касуга но-цубонэ (26 октября 1579 г., Инаба – 14 сентября 1643 г. Эдо), аристократка, девица «из хорошей семьи», даже из двух хороших семей – Сайто и Инаба, после смерти отца воспитывалась в замке семьи Инаба. Она была умна, вполне «политически грамотна» и красива – по сохранившимся изображениям Сайто О-Фуку была очень хороша собой. Этот тип японской красавицы-аристократки можно наблюдать на многих росписях по шелку, гравюрах и картинах: нежный правильный овал лица, черный шелк длинных волос, чуть раскосые большие миндалевидные глаза, руки скромно сложены на бледно-голубом шелковом косодэ… Так она выглядит на одном из двух дошедших до нас изображений, прнинадлежащем кисти художника XVII столетия Кано Таню. (Этот портрет является собственностью храма Ринсё в Бункио, Токио.)

На другом портрете работы Сигеру Сандзи госпожа Касуга но-цубонэ уже в летах; на нас смотрит дама, явно достигшая высокого положения, это видно по ее одежде, седым волосам в придворной прическе, окантованному полосатым шелком татами, на котором она восседает, по ее полной спокойного достоинства позе. В выражении лица сквозят в равной степени смешанные ум, хитрость, проницательность и самообладание, смягченные вежливой церемонной полуулыбкой. С первого взгляда бросается в глаза, то что это незаурядная личность. По-видимому, этот портрет был сделан незадолго до ее смерти.