Текст книги "Чужак"

Глава 27

После этого разговора Пит остался дома, а Шерри, не находя себе места от бездействия, отправился в город посмотреть, что там происходит. И почти сразу же столкнулся с долговязым доктором Лейманом, который шел по улице упругой, легкой походкой, шурша брючинами.

– Шериф просто озверел, как бешеная собака! – бросился он к Малышу с лицом, побелевшим от злости. – Клянусь Небесами, с его разумом что-то неладно. Он неуравновешен!

– Мун славится своей прямолинейностью, – сказал Шерри, насторожившись от такого высказывания.

– Это он-то прямолинейный? Да Мун собирается отправить Беатрис на виселицу! – закричал Лейман. – Он только что запретил ей с кем-либо встречаться и даже писать письма! О более возмутительном безобразии мне не приходилось слышать!

– Даже встречаться с адвокатами? – уточнил Шерри.

– На этих адвокатов не хватит никаких денег, – кипятился Лейман, – даже если мы получим средства из состояния Беатрис. А как это сделать, если не будет оформлена доверенность на мое имя? Или на имя другого человека? Никогда не слышал о таком беззаконии и произволе!

– Вы правы! – поддержал его Шерри. Потом немного подумал и добавил: – Некоторые мужчины почему-то не любят женщин. Мун их точно не любит.

– Конечно, это так, – подтвердил доктор. – Но надо иметь в виду и такое обстоятельство – раньше ему не приходилось арестовывать женщину по такому тяжкому обвинению. А теперь в нем проявился тиран, небывалый доселе.

– Обращались ли вы к судье?

– Какой смысл? Судья в кармане у Муна. Можно подумать, что все поступки Муна кем-то инспирируются. Но клянусь Юпитером, я разнесу в щепки его репутацию! – И он пошел дальше, даже не попрощавшись, но, сделав несколько шагов, обернулся и крикнул: – Знаете, в городе появился и ищет вас Слейд… Фантом или Фенни – забыл, как его зовут. Между вами раздор или он ваш приятель? Сам я с ним никогда не встречался, – добавил доктор и заторопился дальше, погруженный в свои мысли.

Таким образом Шерри получил сразу двойной удар. Во-первых, его потрясла новость, что шериф занял такую твердую позицию в отношении Беатрис. Она лишний раз подчеркивала убежденность Герберта Муна в ее вине. Однако Малыш Лю воспринял эту новость не так, как Лейман. Тот, страстно желая освобождения девушки, похоже, думал только о том, что творится несправедливость. А он видел это в другом ракурсе и чувствовал всю тяжесть осуждения со стороны Муна. Шериф был не из тех людей, которые легко на что-то решаются. Прежде чем занять такую твердую позицию, он, несомненно, изучил все дело девушки вдоль и поперек. Одним словом, Герберт Мун считает, что Беатрис Вилтон виновна, безусловно виновна!

Шагая по улице, Шерри думал о том, что отныне его основная задача заключается не в том, чтобы доказать ее невиновность, а в том, чтобы найти способ вытащить девушку из тюрьмы. Он горько пожалел о своих угрозах в адрес низкорослого шерифа в доме Вилтонов во время дознания следователя по делам об убийствах. Конечно, его тогда занесло, он переборщил, но Герберт Мун теперь будет готов к его дерзкой выходке.

Однако вторая новость заставила Шерри отодвинуть на задний план мысли о девушке, ибо в данный момент появилось гораздо более важное обстоятельство – приехал Слейд!

Теперь его именовали Фенни. Но в былые дни, до всех тех преступлений, которые оставили след на его лице и превратили его сердце в камень, звали Фантомом. Потому что он появлялся беззвучно, как призрак, а его бесконечные мотания по стране превратили его в вездесущего.

Вряд ли Слейд приехал в Клейрок с какими-либо добрыми намерениями. Если он разыскивает Шерри, то это означает, что предстоят неприятности, ибо они – его жизненное призвание.

Вполне могло случиться так, что глупо раздутая на страницах газет известность Малыша Лю – его слава бойца с огнестрельным оружием – дошла до слуха Слейда и пробудила у знаменитого убийцы чувство зависти.

Потому что именно таким и был этот человек. О нем говорили, как и о головорезах прежних дней, – он убивал просто ради того, чтобы увидеть, как люди будут падать. В нем не было никакого благородства. Он так же спокойно стрелял в спину, как и в лицо. Не признавал никаких сложившихся правил сражений. Кровь стыла в жилах, когда рассказывали о его бандитизме. Находясь в расцвете лет, Слейд уже состарился как убийца. Молва гласила, что он стал им еще подростком. Теперь ему было за тридцать. И если верить слухам, то он совершал в год не меньше одного убийства.

Неудивительно, что поведение Шерри мгновенно изменилось – теперь он шел по улице с предельной осторожностью.

Все вокруг вдруг стало выглядеть иначе – как день отличается от ночи. Еще минуту назад окружающее пространство казалось открытым и безопасным, а сейчас каждый проулок нацелился на Малыша подобно пистолету, любое открытое окно заставляло думать о возможной опасности. Потому что Слейд действовал исподтишка.

Как гремучая змея, он тотчас настораживал в момент своего появления. Поступая таким образом, показывал, что хотя он сам охотник, но и за ним охотятся. Получивший предостережение человек должен находиться начеку и может сам нанести ответный удар. Но Слейд верил в свою удачу, а вероломство помогало ему побеждать.

Конечно, все могло обернуться иначе. Какой-нибудь их общий знакомый мог посоветовать Слейду обратиться к Шерри. Надеясь на это, великан продолжал шагать вперед. Он не испытывал желания рисковать жизнью в такой неравной схватке. Обладая мгновенной реакцией и точностью выстрелов, он никогда не вступал в драку ради самой драки, а Слейд просто превратился в профессионального бандита. Малыш Лю зарабатывал себе на жизнь трудом, Слейд – револьвером.

Шерри пошел прямо к гостинице и уселся там на веранде. Когда он туда поднялся, там никого не было, но с его появлением веранда стала быстро заполняться. Кто-то, проходя мимо по улице, свернул к ней, кто-то вышел из самой гостиницы – всем очень хотелось побыть рядом со ставшим временно знаменитым человеком.

Вскоре один из пришедших слегка к нему наклонился:

– Насколько я догадываюсь, вы ищете Слейда?

– А вы его видели? – поинтересовался Малыш.

– Он в пивной Ратнера.

– Вы сами его там видели?

– Да. Он угощал выпивкой всех присутствующих.

– И хочет встретиться со мной?

– По крайней мере, так утверждает.

– Для разговора или перестрелки?

– Не знаю. Чего он обычно хочет, когда посылает за кем-то?

Шерри молчал, потому что ответ был очевиден.

– Вам лучше всего оставаться на этом месте, – решил посоветовать ему незнакомец. Тут вас окружают люди. Здесь Слейду не удастся подобраться к вам из-за спины.

– Не окажете ли вы мне любезность?

– Сочту за честь и удовольствие!

– Сходите в пивную Ратнера и спросите Слейда, что ему от меня нужно.

Доброжелатель на мгновение замер, изменившись в лице. Но он оказался смелым человеком, поэтому пообещал:

– Хорошо, я сделаю это. А вы… вы скажете, что собираетесь делать?

– Сначала я хочу послушать, что он ответит, – отозвался Шерри.

Доброжелатель поднялся и быстро спустился со ступенек веранды. Выйдя на улицу, он остановился, подтянул ремень, поглубже надвинул шляпу и отправился в пивную Ратнера с видом человека, выполняющего отчаянное поручение. Пивная находилась недалеко, ее дверь была видна из гостиницы.

Посыльный прошел через пружинистые, автоматически захлопывающиеся двери, и потянулась тягостная минута смертельного страха. Потом показался опять, но не вышел оттуда, а буквально вылетел. Он грохнулся на землю, несколько раз перевернулся в пыли, но кое-как поднялся и бегом припустил к гостинице.

На веранде его немедленно окружила толпа, и ему пришлось протискиваться через нее к Шерри, перед которым он предстал, как несчастный неудачник. Один рукав его пиджака оторвался, спинка была разорвана. Левый глаз посыльного покраснел, вокруг него быстро распухал и приобретал фиолетовый оттенок синяк.

– Я выполнил для вас это грязное задание, Шерри, – сердито произнес парень. – Мне там устроили тот еще прием! Слейда окружили все городские бандиты. Когда я задал ему ваш вопрос, он сказал: «Передай этой мерзкой вонючке, что я приехал сюда, чтобы разобраться с ним, и скоро этим займусь! Скажи, пусть готовится! Ну, что тебе еще здесь нужно, паршивый соглядатай?» Остальные только, казалось, и ждали таких слов. На меня набросились сразу несколько негодяев, меня поколотили и выбросили на улицу! А вы, Шерри… Что вы собираетесь теперь делать?

Молодой человек был с хорошими бойцовскими качествами. Он сжал кулаки, будто собираясь вцепиться в глотку Малыша.

– Успокойтесь, – остепенял его тот. – Дайте мне минутку, чтобы обдумать случившееся.

Воцарилась мертвая тишина, позволившая Шерри немного поразмыслить над сложившейся ситуацией. Осторожность подсказывала, что надо оставаться на месте, а еще лучше – возвратиться домой под надежную защиту Пита Ленга и не полагаться на здешнюю разношерстную толпу, каждый человек из которой заботится лишь о собственной шкуре. Но тут Шерри опять посмотрел на почти совсем заплывший глаз и порванный пиджак посыльного, и сердце его наполнилось благородной яростью.

Дожидаться Слейда здесь? Поступить так было бы неправильно, потому что его нервы напряглись до крайности, а Слейд сейчас сохраняет спокойствие и нанесет удар, как только к нему подготовится.

Он резко поднялся на ноги.

– Что вы собираетесь делать? – в тревоге спросил посыльный.

– Собираюсь достать вам другой пиджак, – бросил Малыш и одним махом спрыгнул со ступенек веранды.

Глава 28

До заведения Ратнера было недалеко, но Шерри это расстояние показалось огромным, потому что в глазах у него потемнело от возмущения, и оно с каждым шагом нарастало.

Сомнений не оставалось – Фенни Слейд задумал убийство. Должно быть, решил показать свое превосходство над погонщиком скота, ставшим неожиданно знаменитым, чтобы укрепить свою репутацию.

Шерри буквально взбесила мысль, что этот бандит спокойно сидит в баре Ратнера, окруженный негодяями, и ждет, когда у него сдадут нервы. О чем, интересно, думает, к какому способу собирается прибегнуть?

Мимо него на коне трусцой проехал молодой человек, потом неожиданно его окликнул. Шерри оглянулся.

– Я из конторы шерифа! – крикнул юноша. – Шерифу Муну известно, что в городе появился Слейд. До него дошли слухи, что он угрожает вам.

– А ему-то что до этого? – бросил раздосадованный Малыш.

– Он послал меня предупредить, чтобы вы не приближались к Слейду. Шериф сам займется этим человеком и не хочет, чтобы в это дело вмешивался кто-то другой.

Изумившийся Шерри уставился на юношу, а тот продолжал:

– Шериф Мун ждет, когда Слейд выйдет из пивной Ратнера. Там его окружают негодяи и прихлебатели, и любой из них выстрелит человеку в спину так же нахально, как посмотрит ему в лицо. Но когда Слейд выйдет оттуда, шериф им займется. Он специально послал меня сказать вам это.

– Молодой человек, пусть шериф идет к черту! – огрызнулся Шерри. – Передайте ему это. А вы кто такой?

– Шериф Мун – мой дядя. Я – сын его сестры, – ответил юноша. – Зовут меня Чарльз Крендалл.

Малыш Лю редко встречал неиспорченных молодых людей, с таким откровенным и доверчивым взглядом, как у этого паренька.

– Не ожидал такого поступка от шерифа, – заявил он. – Я с ним обошелся не очень-то любезно. Но сейчас от всего сердца его благодарю за предупреждение, хотя уже слишком поздно. Я должен пойти туда и расквитаться со Слейдом.

Юноша двинулся дальше по улице.

Но тут Шерри почувствовал, что за ним кто-то идет. Он резко повернулся и увидел, что это тот же молодой человек, соскочив с лошади, спокойно шагает прямо за ним.

– И что вам надо еще? – разозлился и удивился Малыш.

– Дядя велел мне помешать вашей встрече со Слейдом.

– И вы будете мешать, следуя за мной по пятам?

– Нет, сэр, – ответил Чарльз Крендалл. – Но во всяком случае, постараюсь вам помочь, когда дело дойдет до крайности.

Здоровяк даже ахнул:

– Вы это серьезно?

– Да, мистер Шерри, конечно.

– И войдете вместе со мной в заведение Ратнера?

– Таков приказ.

– Послушайте! – воскликнул Малыш. – Что вообще вы делаете в этом городе?

– Провожу здесь школьные каникулы, – объяснил Чарльз Крендалл. – Приехал погостить к дяде.

– И теперь хотите сломать себе шею? Крендалл, вы мне очень по душе. Вы отважный парнишка, но я приказываю вам за мной не ходить.

Малыш Лю двинулся вперед, но оглянулся через плечо. Чарльз Крендалл остался стоять на месте.

Шерри пошел дальше, пытаясь понять плохо соображающей головой главную странность этого дня – добрую весть и любезную поддержку от Герберта Муна!

С большой горечью он подумал о том, о чем другие люди давно уже знали, что Герберт Мун олицетворяет собой честь, вежливость и человечность, однако в связи с этим дело Беатрис представилось ему в еще более темных тонах.

Но эта печаль, это внутреннее уныние усиливали его ярость, делали ее еще более бешеной, так что, когда он подошел к двери пивной Ратнера, его охватила дрожь.

На мгновение он остановился, посмотрел в одну и в другую сторону улицы. И там и тут люди высыпали из домов, загораживая дорогу, но продолжали прибывать, как вытекает вода из каждой расщелины, когда большая волна уже откатится в море.

По крайней мере он умрет на глазах множества зрителей!

Малыш Лю кулаком ударил по двери и распахнул ее. И в момент, когда это сделал, вдруг понял, что за его спиной опять кто-то находится. Молниеносно оглянувшись, он увидел красивое лицо юного Чарльза Крендалла!

Теперь было поздно отсылать назад храброго паренька! Поэтому Шерри шагнул в зал и первым, кого он заметил, был сам Фенни Слейд. В какую-то сотую долю секунды он с потрясающей отчетливостью увидел его лицо – незабываемое лицо с яркими серебристыми пучками волос на висках, глубоко посаженными глазами, отдававшими металлическим блеском из-под нахмуренного лба, и в то же время полными иронии, боли и дикости.

При появлении Шерри это лицо конвульсивно перекосилось от злобы, но глаза расширились и стали пустыми. Фенни Слейд явно столкнулся с самым большим сюрпризом за всю свою жизнь, и это потрясшее его зрелище ему не понравилось.

Частенько случается, что слава разрастается до непомерных размеров. Пьедестал возносят так, что статуе угрожает свалиться. Поэтому и Слейд глазел на пришельца, не веря, что он осмелился вторгнуться в его логово.

– Ты готов, Слейд? – крикнул Шерри.

Фенни Слейд слегка подался вперед, держась левой рукой за стойку бара. Правую он опустил к бедру, накрыв ею рукоятку револьвера, но пока что не выхватывая его.

– Все вы, не смейте соваться! – раздался спокойный голос юноши за спиной Малыша. – Я пристрелю любого, кто попытается вмешаться!

Это говорил племянник шерифа. «Настоящий мужчина, хоть и молод еще», – подумал Шерри.

Пустота во взгляде Слейда начала пропадать, но следы ее еще оставались. Малыш Лю неожиданно шагнул вперед. Он не мог себе позволить стоять и ждать выпада бандита.

– Ты передал, Слейд, что идешь на меня, – бросил Шерри. – Я не мог заставить ждать себя такого знаменитого человека. Поэтому я здесь.

Он остановился совсем близко около убийцы, глядя прямо на него.

Взгляд Слейда молнией метнулся в сторону, но тут же опять возвратился к Малышу. А тому все стало понятно, как при ярком свете.

– Ну и ну! – продолжил он. – Я думал, ты нормальный человек, не ожидал, что увижу в тебе подлого и трусливого убийцу! – И влепил Слейду левой рукой не очень сильную пощечину.

Тот побледнел, но его знаменитая правая рука убийцы будто окаменела на рукоятке револьвера.

Шерри повернулся и увидел вдоль стойки бара ряд болезненных лиц.

– Представление получилось мерзкое, ребята, – заявил он. – Советую вам отправить из города вашего приятеля. Я слышал, им хочет заняться шериф! – И тут же вышел из пивного заведения, где воцарилось гробовое молчание.

За спиной Малыша шагал Чарльз Крендалл, прикрывая отход великана, его револьвер все еще был поднят на изготовку. Когда они вышли на улицу, юноша забежал вперед него и с энтузиазмом пожал ему руку.

– Это было потрясающе! – воскликнул Чарльз Крендалл. – Ничего более прекрасного я никогда не видел и не слышал. Даже у дяди Герберта не случалось ничего лучшего за всю его жизнь!

– А теперь идите к своему дяде, – посоветовал Шерри, – и дословно передайте ему мое послание. Согласны это сделать?

– Да, сэр, – отчеканил почти с солдатской готовностью Крендалл.

– Скажите ему, чтобы он не выпускал вас из дома. Потому что если вы будете повсюду соваться, то в один прекрасный день вас не станет.

– Не знаю, что вы хотите этим сказать, – запротестовал паренек.

– Думаю, действительно не знаете, – кивнул Шерри. – Но дядя знает. А пока что хочу сказать вам, что я ваш друг. Мне не удалось бы выйти живым из заведения Райнера, если бы вы не прикрывали мою спину. Рассказывать шерифу об этом необязательно. Я наведаюсь к нему и сам все расскажу.

Лицо Чарльза Крендалла покрылось радостным румянцем.

Расставшись с ним, Шерри не торопясь пошел по улице к гостинице. Однако подошел туда не первым. Кое-кто поторопился выбежать из пивной сразу после его ухода и уже успел вкратце сообщить любопытным о случившемся. Поэтому здоровяка встретил гул восторженных голосов. Но он направился прямо к парню с подбитым глазом и в разорванном пиджаке.

– Молодой человек, – обратился к нему Малыш, – я думал, что смогу достать для вас новый пиджак в толпе посетителей у Ратнера. Но они отказались играть. Пойдемте со мной в магазин. Там я куплю вам новый пиджак!

На побитом лице посыльного заиграла широкая улыбка.

– Сэр, теперь я не поменяю этот пиджак на обновку даже из тонкого черного сукна, даже если она будет с фалдами! – отозвался тот в сильном волнении. И в приливе энтузиазма добавил: – Просто невероятно, что вы окунули Слейда! Ну и ну! Фенни Слейда! Убийцу! Теперь каждый фокстерьер в городе будет стараться ухватить его за пятки!

– Если догонит, – улыбнулся Шерри. – Думаю, он уже слинял.

И действительно, Слейд на резвой лошади уже умчался из Клейрока, и никто из окружавших его негодяев не проводил убийцу. Но когда Шерри опять появился на улице, он обнаружил, что его положение в городе значительно изменилось. Раньше мужчины и женщины взирали на него с благоговейным ужасом, как смотрят на огромную дикую собаку. Теперь же они глазели на него более благосклонно. Из ворот высыпали дети и увязались за ним. Мимо него пробежал какой-то смелый мальчишка и шлепнул по его большой, сильной, размахивающей руке. Шерри подхватил его на бегу, подбросил в воздух. Мальчик вскрикнул от страха… и вдруг оказался на широком плече, но его тут же осторожно опустили на землю. Детский смех раскатился по улице, малыши завертелись вокруг ног великана и не отставали от него всю дорогу до дома шерифа.

Это было самое маленькое и неказистое во всем Клейроке жилище, но в его дворике был разбит цветник, на который шериф тратил немало сил в свободное от ловли преступников время. Как раз в этот момент, встав на колени и весело насвистывая, он обрабатывал корни старого куста роз.

– Эй! – звонко выкрикнул малыш из ватаги. – Шериф Мун, посмотрите, кого мы привели к вам на обед!

И дети с восторгом завопили, когда Шерри гордо вошел в ворота.

Герберт Мун с таким трудом и так медленно поднялся с колен, что Малыш Лю понял – герой теряет былую гибкость.

– Ну, ну, ну! – произнес шериф. – Рад видеть вас здесь. Я с сожалением узнал от Чарльза, что вы так глупо рисковали. Но конечно, мне приятно, что дело приняло такой оборот. Сам я никогда бы не отважился пойти за ним в заведение Ратнера! Заходите в дом, Шерри, и присядьте!

Так, не заботясь о собственной репутации, говорил шериф, зная, что его похвалу Малышу Лю слышат двадцать пар молодых ушей.

Потом он проводил великана в свой маленькой домик. Чтобы войти в дверь, Шерри пришлось нагнуться, но и внутри он не отважился встать во весь рост, потому что сильно прогнулись стропила. Из глубины комнаты появился Чарльз Крендалл.

– Иди погуляй, – велел ему шериф. – Ты слишком молод, чтобы слушать наш разговор!

Глава 29

Домик шерифа напоминал мексиканскую хижину. Иначе говоря, полом в нем служила просто утрамбованная земля, прохладная и приятная летом, не скрипящая при ходьбе, но конечно же зимой влажная. Внутреннее помещение состояло из одной большой комнаты, но каждый из четырех ее углов выполнял свою функцию. Один угол, где стояла плита, над которой висели сковородки и кастрюли, служил кухней. Другой – со столом, шкафами для тарелок и чашек, явно был столовой. В третьем углу находился секретер с задвигающейся крышкой. Он совершенно не гармонировал со всей остальной мебелью, но в нем, как всем было известно, содержалось ценной информации о преступниках и криминогенной обстановке больше, чем в хранилищах юго-запада страны. В четвертом углу шериф разместил на полках библиотеку – две или три сотни старых, поблекших книг. Возле стола стоял один диван, в «библиотеке» – второй, которые заменяли кровати.

Чарльз Крендалл оставил заднюю дверь открытой, поэтому Шерри мог взглянуть на ровные овощные грядки огорода, за которыми возвышалась конюшня. Это была настолько претенциозная и солидная постройка, что соседи иногда задавались вопросом: почему бы шерифу не перевести лошадей в дом, а самому не переселиться в конюшню? Но тот, как всегда доброжелательно, объяснял, что лошади стоят гораздо дороже, чем его собственная шкура.

Это жилище, когда человек осваивался с ним, нельзя было назвать неудобным. Пол, диваны и даже стулья были покрыты козьими шкурами, по мексиканскому обычаю. На стенах развешано новое и старое оружие – целый арсенал. Тут были дробовики различных фирм и калибра, ружья, набор револьверов с коробками боеприпасов под ними. Терпеливый шериф регулярно, зимой и летом, в жару или холод, на заднем дворике практиковался в стрельбе. Тратил на тренировки не меньше двух часов в день. Соседи заглядывали через забор и принимали к сведению увиденное – убеждались, что шериф еще далеко не состарился!

– Скажите мне, – обратился к нему Шерри, – как вы можете, уезжая по делам, оставлять все это без присмотра? Не думаю, чтобы любая из этих дверей устояла, даже если бы на них были поставлены замки, задвижки и болты, которых нет!

– Мой дом никогда не запирается, – сообщил шериф.

– Значит, вы покончили в Клейроке со всеми ворами?

– За одну жизнь этого не сделаешь, – улыбнулся Герберт Мун. – Я способен только лишь на то, чтобы срубить верхушки самых высоких сорняков – помешать им, образно говоря, задушить пшеницу. И думаю, многим хотелось бы заглянуть в мой письменный стол, вон там, или прихватить с собой вот это оружие.

– Значит, вы нанимаете кого-то присматривать за домом, когда отлучаетесь?

– Я не могу себе такого позволить, – пояснил шериф. – К тому же на кого я могу положиться? Но у меня охранники получше людей. Я покажу их вам.

Он негромко свистнул. В дверь мгновенно влетели две лоснящиеся белые собаки и подбежали к хозяину – два мощных бультерьера со змеиноподобными головами и небольшими, злыми глазами. Они остановились по стойке «смирно», как солдаты, навострив подрезанные уши.

– Вот вам ответ, – улыбнулся шериф. – Когда я отлучаюсь, слегка приоткрываю заднюю дверь, чтобы они могли войти и выйти. Их нельзя отравить, так как они натасканы не брать пищу ни из чьих рук, кроме как из моих и моей соседки, миссис Миллер. Пока меня нет, она присматривает за ними, но даже миссис Миллер не осмеливается заходить в мой двор. Раз-другой возникали неловкие ситуации, когда к двери подходили бродяги за подаянием, но бродяги умеют удивительно ловко прыгать, когда их пытается ухватить за пятки проворный бультерьер. Во всяком случае, до сих пор всякий раз успевали перепрыгнуть через забор, спасаясь от собак. Но должен признаться, я всегда чувствую облегчение, когда, возвращаясь домой, узнаю, что Джек и Джил никого не погрызли.

Малыш Лю улыбнулся. Он понял многое о жизни этого малорослого человечка. Действительно, разве можно придумать более эффективное средство защиты? Даже привыкшие к опасностям люди побоятся зубов этих грозных собак! Мун махнул рукой, и бультерьеры выскользнули из комнаты.

– Шериф, я пришел, чтобы напрямик объясниться с вами, – грубовато заявил Шерри.

– Такая манера разговора мне нравится, – отозвался тот.

– У вас репутация справедливого человека. Но в данный момент вы задержали девушку, пытаетесь давить на нее в заключении.

– Каким образом, Шерри?

– Запретили ей встречаться с кем бы то ни было, не разрешаете отправлять из камеры письма, даже записки!

Герберт Мун не стал опровергать эти обвинения, наоборот – кивнул со словами:

– С каждым задержанным требуется индивидуальное обращение.

– Но что предусматривает закон?

– По закону у меня нет таких полномочий, – с поразительной откровенностью признался шериф. – Однако иногда приходится выходить за его рамки.

– И вы признаете это? – потрясенно спросил великан.

– В нашей стране, – объяснил его собеседник, – законы писаны исключительно для блага обвиняемых, чтобы гарантировать им справедливость. Нас воспитывают на вере в то, что все люди свободны и равны. И согласно букве закона обвиняемый, независимо от вескости доказательств его вины, может рассчитывать на такое же с собой обращение, как и все остальные люди этой страны!

Шерри кивнул.

– Мне это понятно, – произнес он. – Я не хочу препираться по этому поводу. Я готов поддержать вас в этом, Мун. Но… шериф, скажите мне вот что. Вы уверены в том, что Беатрис убила своего дядю?

После этого вопроса шериф немного помолчал, потому что, хотя разговор между ними и был доверительный, он выходил за рамки допустимого. Наконец проговорил:

– Вы хотите получить откровенный ответ? Но вы не станете передавать его другим?

– Конечно не стану! – согласился Шерри.

– Тогда рад сообщить вам, что я пришел к окончательному выводу. Не часто случается, что служитель правопорядка занимает позицию с такой определенностью. Но я теперь абсолютно уверен в своем выводе.

Шерри тяжело вздохнул.

– Мне неприятно это слышать, – признался он. – Неужели она так безусловно виновна, как вы считаете? Разве нельзя часть вины возложить на Феннела?

– Дело окончательно не завершено, – ответил шериф. – Говорю вам как есть. Но истина заключается в том, что это преступление никак нельзя было бы совершить без участия Беатрис Вилтон!

Шерри ослабил воротник рубашки и глубоко вздохнул.

– Думаю, что вы не правы, – хрипло произнес он. – Но предположим, вы соберете свидетельские показания, которые убедят присяжных. Как они поступят с ней?

– Признают виновной в убийстве с отягчающими обстоятельствами. Но поскольку она хорошенькая, будут рекомендовать вынести смягчающий приговор или какую-то форму помилования, не сомневаюсь в этом.

– А потом?

– Думаю, что я знаю судью, – холодно отозвался шериф.

– И вы окажете на него влияние, чтобы она получила на полную катушку все, что полагается по закону?

– Хороший судья не поддается влиянию, – заявил Герберт Мун.

– Шериф, послушайте, она так молода… Более прекрасной женщины еще не рождалось!

При этих словах Мун поднялся со стула.

– Увы, рожденная с красивым лицом женщина рождается с проклятием! – произнес он. – Ее красота становится для нее смыслом всей жизни, ее призванием. Она занимается только тем, что показывает себя. Ей не надо быть умной, справедливой, доброй. Она превращается в тирана! Весь мир идет к ней на поклон. Если бы я женился, то молился бы, чтобы мои дочери родились некрасивыми. Что же касается красавиц… да помогут им Небеса!

– Поэтому-то вы и ненавидите Беатрис Вилтон? – мрачно спросил Шерри.

Мун подошел и положил руку ему на плечо:

– Мой мальчик! Знаю, у вас щемит сердце из-за всего этого. Мне хочется что-то для вас сделать. Если, кроме боли, вы получите от этого утешение, то я разрешу вам посетить тюрьму и повидаться с Беатрис Вилтон, поговорить с ней наедине…

– Вы действительно разрешите мне это?

– При одном условии: вы не возьмете из ее рук никакого письменного послания. Устных – сколько хотите, но ни слова в письменной форме!

– Вы предложили мне хорошую сделку, – признался Шерри. – Когда я могу пойти к ней?

– Хоть сейчас, если хотите. Я сообщу об этом тюремщику. И вы сможете ее снова увидеть столько раз, сколько того пожелаете. Только пообещайте, что не примете от нее ничего в письменной форме для передачи.

– Обещаю вам это.

– Готов пожать вам руку в знак договоренности, Шерри.

Они обменялись рукопожатиями, и великан, выполнив поставленную перед собой задачу, торопливо покинул дом Герберта Муна.