Текст книги "Чужак"

Глава 19

Туманная надежда, появившаяся было у Шерри, мгновенно улетучилась. Как порывистый ветер быстро разгоняет облака, так и она разлетелась в клочья. Ему пришлось смириться с мыслью, что искать решение придется самому.

– Могу признаться, что это совсем другое дело, – негромко произнес он.

– Я так и думал, – отозвался доктор. – Только самостоятельный молодой человек способен несколько раз увидеть Беатрис и не потерять голову. – Он кивнул Шерри.

На его прямоту нельзя было обидеться. Очевидно, Лейман просто размышлял вслух и одновременно выражал свою точку зрения другому человеку. В его высказывании не чувствовалось злого умысла. Поэтому великан ничего не ответил.

А доктор продолжал в несколько раздраженной манере:

– Если хотите знать, это может коренным образом изменить вашу точку зрения.

– Относительно помощи ей? – уточнил Малыш Лю.

– Вот именно.

– Нет! Этого не случится.

– Ха! Любопытно! – воскликнул Лейман.

Он опять принялся ходить по дорожке взад и вперед, машинально и в то же время злобно отфутболивая мелкие камешки. Наконец, не оборачиваясь, остановился.

– Никто не способен помочь ей, если не займется этим от всего сердца!

– Полагаю, это так, – согласился Шерри.

Доктор повернулся к нему лицом.

– Вы можете уезжать, – объявил он. – Вы не получите десяти тысяч долларов, за которые вас наняли.

Великан опять промолчал. Он гадал, не желает ли доктор испытать его нрав и выдержку.

– Вы не собираетесь уезжать? – полюбопытствовал Лейман.

– Не собираюсь.

– К тому же оставаться здесь и помогать Беатрис небезопасно. Вы подумали об этом?

– Вы имеете в виду появление других моряков?

– Ха! – воскликнул Лейман, но потом спокойно пояснил: – По крайней мере, вы заглянули немного вглубь.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Шерри.

– Не гордитесь! Не задавайтесь! – предостерег его доктор. – Пройдет много времени, прежде чем все это закончится, вы еще сможете себя показать. – Он вдруг засмеялся и добавил: – Могу вас заверить: масса времени и уйма возможностей! – Он подошел к Шерри и схватил его руку с такой силой, что здоровяк удивился. – Вы ездили в гостиницу. Узнали там что-нибудь новое о Феннеле?

– Я обнаружил, что он здорово прикидывается, – сообщил Малыш.

– В каком смысле? Что именно вы обнаружили?

– Он представлялся пьяницей, а на самом деле, возможно, в рот не брал спиртного, пил только на людях, для показухи.

– Ха! – издал знакомое восклицание доктор. – Как бы не так! Я же установил у него алкогольное отравление. Не считаете ли, мой друг, что мне это приснилось?

– До свидания, – бросил ему Шерри.

– Что?

Малыш Лю пошел прочь, но Лейман поспешил за ним и дотронулся до его руки.

– Вы правы, – согласился он, когда здоровяк к нему обернулся. – Я не могу злоупотреблять вашим благосклонным отношением к Беатрис… и ко мне. Но дело в том, что я веду себя как полоумный. Естественно, все происшедшее взвинтило меня. Вы же видите это, Шерри? На самом деле я очень высоко ценю вашу помощь. Она может склонить чашу весов в нашу пользу.

– Надеюсь на это.

– Поэтому расскажите мне еще о моряке или о мнимом моряке – как угодно. Вы сказали, он не пил спиртного?

– Не стану противоречить заключению врача. Полагаю, вы знаете свое дело.

– Я не гениальный врач, – поскромничал Лейман. – Но думаю, могу распознать алкоголика, когда с ним встречаюсь. В этой части света алкоголизм – болезнь не редкая.

– Очень хорошо. Передаю вам только то, что знаю. В комнате у Феннела я побывал дважды. И убедился, что в промежутке между этими посещениями он употребил больше одной бутылки виски. Мне это показалось невероятным. Человек, поглотивший больше литра виски, не может подняться по крутой тропинке для стычки с другим человеком, даже если допустить, что он выродок и способен нагрузиться вдвое большим количеством спиртного, чем простой смертный.

– Больше литра? Конечно не сможет! Организм этого не выдержит. Думаю, человек потеряет рассудок.

– Очень хорошо. Но спиртное у Феннела закончилось, бутылки опустели. Я стал осматриваться, чтобы понять, куда оно подевалось. И заметил небольшую скрытую дверцу в свинцовой водосточной трубе. Спустился вниз, вышел на улицу. Земля у стока пропиталась запахом виски. Вот вам и ответ. Вроде бы очевидно, что Феннел должен был заработать алкогольное отравление от того количества виски, которое он якобы потреблял. Но он просто дурил окружающих, выливая спиртное в водосточную трубу.

– Какими же идиотами могут быть люди! – воскликнул Лейман. – Человек, замысливший убийство, почему-то захотел приписать себе репутацию пьяницы. Отсюда затея с водосточной трубой. Ну… Феннела, конечно, и след простыл? А этот осел шериф вознамерился возложить вину на Беатрис? Да простит его Небо за такую слепоту!

– Мне непонятно, зачем Феннелу убивать Вилтона? Не удивительно ли это? – проговорил Шерри.

– Он не мог добиться того, чего хотел. Вспомните его одежду. Рвань и лохмотья. Побирушкам всегда мало. Они хотят, чтобы в их руки положили целое состояние. То же самое и с нашим приятелем Феннелом. Он не сумел получить то, чего хотел. Поэтому применил пистолет.

– Он не произвел на меня впечатления громилы. Я не заметил у него пистолета с глушителем, – не согласился Малыш Лю. – Рядовой палубный матрос вряд ли способен на подобные ухищрения.

– Вы забываете о том, что преподносят людям в наши дни газеты, – с горечью заметил доктор. – Они провоцируют убийства, подробно описывая, как их надо совершать. Если бы об убийствах ничего не сообщалось в печати, то их число моментально сократилось бы на десять процентов!

– Феннел вряд ли требовал многого, – настаивал на своем Шерри. – Вилтон вполне мог бы удовлетворить его желание.

– Оливер отличался упрямством, – сообщил доктор. – Что заставляет вас думать, будто он пошел бы на это?

– А то, что он был напуган до смерти.

– Вы в этом уверены?

– Мы с Ленгом шли по дорожке вслед за ним. Он никак не мог взять себя в руки…

– Феннел – самозванец… Вилтона до смерти напугал самозванец… а теперь обвиняют Беатрис! О Небеса! – воскликнул Лейман. – Кто может разобраться в этой путанице?

Их разговор прервал приезд шерифа, следователя по делам об убийствах и членов жюри при нем, которых поспешно собрали. Всех провели в гостиную дома Вилтона, куда перенесли и убитого хозяина, положив его на диван. Шерри глянул на его очень белое, умиротворенное лицо с улыбкой на губах. Смерть в этом месте казалась совершенно неуместной, потому что все вокруг хранило привычный жизненный уклад – здесь валялась газета, там лежала открытая книга… Сдвинутое кресло, смятый угол ковра – все это мешало поверить в то, что Оливер Вилтон умер.

Следователь по делам об убийствах был толстый человек, энергия которого давно испарилась. Он плюхнулся в кресло и принялся обмахиваться шляпой.

– Довольно опрятная комната, верно? – заметил он. – Раньше мне не приходилось здесь бывать. А тебе, Пэт?

Пэт признался, что он здесь тоже впервые.

– В этом-то и беда с такими разбогатевшими персонами, – заявил следователь по делам об убийствах. – Они ставят себя выше обычных людей, не снисходят до них, часто хитрят, а когда клюнет жареный петух, хотят, чтобы закон их охранял наравне с другими!

Все согласились с таким высказыванием.

Затем следователь по делам об убийствах попросил покинуть гостиную всех, за исключением писаря, шерифа и первого свидетеля, которым оказался доктор Лейман.

Шерри и Пит Ленг опять отправились в сад. Пит выглядел безмятежным и счастливым.

– Полагаю, ты отправляешься на пастбище, Пит? – спокойно спросил его Малыш Лю.

– С чего бы это? – ответил тот.

– Вроде необходимость твоего присутствия здесь отпала, насколько я понимаю.

– И как же ты это определил, сынок? Не объяснишь ли?

– Наш хозяин, Пит, погиб. Денег тут для тебя не найдется.

– Тогда я стану чертовым филантропом, – заявил Ленг. – Буду трудиться на одном энтузиазме, если так можно выразиться.

– Чтобы повесить девушку, если сумеешь? – холодно спросил Шерри.

– Это очень тебе не нравится, напарник, верно? – усмехнулся Пит.

Малыш промолчал, а Ленг внимательно посмотрел на строгое лицо друга и пообещал:

– Я стану трудиться вовсю. Еще никогда не чувствовал себя так на своем месте, как сейчас. Блюстители закона могут делать что они хотят, но у меня такое чувство, что именно я распутаю этот клубок!

– Что дает тебе основание так думать?

– Лучше разреши спросить тебя: а что стало с письмом, которое Вилтон получил от Феннела?

– Я забыл о нем. Наверное, оно в кармане его пиджака. Помню, как он его туда сунул.

– И я запомнил. Вот оно!

Он разгладил листок на руке Шерри. В письме говорилось:

«Дорогой капитан! Чтобы не тянуть резину, принесите с собой на встречу некоторое количество жемчужин. Много я не прошу. Достаточно, например, пригоршни, но не самых мелких. На этом я продержусь. Не хочу сильно вас грабить. Просто желаю получить свою долю. С уважением

Феннел».

– Но жемчуг он с собой не принес, поэтому и был убит, – констатировал Малыш.

– Разве не принес? А это что такое, по-твоему? – спокойно возразил Пит. И, запустив руку в карман, извлек оттуда полную пригоршню блестящих жемчужин молочного цвета!

Глава 20

Оба мужчины наклонили головы над раскрытой ладонью Пита. Жемчужины были не одинаковые по размеру, форме и качеству. Некоторые напоминали маленькие шарики, другие – горошины неправильной формы, третьи – с одной стороны были плоскими, а с другой выпуклыми – то, что ювелиры называют «кабошонами». Были среди них и совсем крохотные жемчужины, а одна грушевидная – значительного размера.

– Ты собираешься показать все это следователю по делам об убийствах и присяжным? – полюбопытствовал Шерри.

– Естественно. Жемчуг и письмо. Это же вещественные доказательства, верно?

– Нет, ты им этого не покажешь, – твердо заявил Шерри.

– Почему же нет, Малыш? Разве есть что-нибудь еще более убедительное в этом деле?

– А что все это доказывает?

– Что Феннел не убивал Вилтона.

– Как ты пришел к такому выводу?

– Очень просто. Вот послушай. Феннел просит Вилтона принести с собой пригоршню жемчужин. Вилтон выполняет просьбу. И все же Феннел в него стреляет. Зачем, спрашивается? В этом нет логики. Какой-то тип держит Вилтона на крючке. Вилтон приходит и приносит товар. По крайней мере, тот тип должен был взять то, что просил. А Вилтон не принес бы с собой товара, если бы не хотел его отдавать.

– И что потом?

– Нетрудно догадаться, что случилось потом. Девушка, ужасно взвинченная всеми этими событиями, идет по лесу, видит своего дядю и шлепает его. Он падает ничком. Перепуганный до смерти Феннел решает, что следующий на очереди – он… Может, даже первая пуля предназначалась ему. Он тут же удирает в лес, прячется за деревьями…

– А почему он бросил шляпу, ботинки и пальто?

– А почему ему их не бросить? Ему хочется как можно быстрее убежать и спрятаться. Он несется через кусты, и ветка сбивает с его головы шляпу. Длинное пальто замедляет его бег – ты помнишь, что полы чуть ли не касались земли? Тогда он скидывает и его. Ему мешают также ботинки. Посмотри на их размер. Двенадцатый, как я думаю. Ну, он скидывает и башмаки, дает стрекача босиком!

– По такой колкой и неровной земле?

– Для моряка это не проблема, их подошвы задубели от частого подъема и спуска по твердым, как железо, снастям.

Однако Шерри, ошарашенный и возмущенный этой безупречной логикой, все еще не сдавался.

– Давай посмотрим на это с другой стороны, – предложил он. – Они вместе идут по дорожке. Феннел и Вилтон. Феннел хочет посмотреть товар, и Вилтон поназывает ему жемчужины. Феннел заявляет, что ему этого недостаточно. Вот тут, возможно, они останавливаются и затевают спор. Ты помнишь такой момент?

– Помню.

– Вилтон говорит, что больше не даст. Феннел злится. И наконец, в слепой ярости выхватывает пистолет, убивает Вилтона.

– И смывается, не прихватив жемчуга, на который только что смотрел и который Вилтон согласно твоей версии опять положил в карман пиджака? – Ленг иронично улыбнулся.

– Да, потому что он слишком испуган тем, что совершил.

– Скажи мне честно, Малыш, Феннел похож на человека, которого легко напугать?

Шерри прикусил губу. Несомненно, Феннела следовало причислить к людям с крепкими нервами.

– Чтобы нагнуться и выгрести этот товар, достаточно полсекунды. Разве Феннел мог отказаться от такой наживы? – продолжил Ленг, ликуя от сознания того, что приближается к истине. – Феннел не видел этого жемчуга, если убийство совершил он. И не стал бы стрелять, если бы получил возможность его увидеть. А увидев, прихватил бы с собой, когда удирал.

– Может, жемчужины послужили для него лишь хитроумным предлогом, – высказал предположение Шерри. – Может, он использовал жемчуг, чтобы заманить Вилтона в западню, вызвать его из дома в сад?

– Слово «возможно» можно пристегнуть практически к любому случаю, – не согласился Ленг. – Но я вот что скажу тебе, Малыш. Когда я закончу мое повествование следователю по делам об убийствах и его присяжным, готов поспорить, девушку обвинят в убийстве с отягчающими обстоятельствами и отправят в тюрьму.

– Вот этого-то ты и не сделаешь! – заявил Шерри.

– Здравствуйте! – воскликнул Ленг. – Почему же?

– Она должна воспользоваться своим шансом без помех, – объяснил здоровяк. – Ты не должен подтасовывать карты против нее.

– Подтасовывать карты? Я не затеваю против нее никаких трюков. Что у меня может быть против этой девушки?

– Ты всех их ненавидишь… всех, кто в юбках. Разве это неправда?

– Я их вижу насквозь. Они исковеркали мою жизнь, обманывали меня на каждом шагу!

– Но в данном случае ты будешь вести себя порядочно и любезно, – потребовал Шерри.

– Неужели ты так сильно втюрился? – поинтересовался его приятель.

– Да, сильно.

– И хочешь, чтобы я не рассказывал обо всем, что знаю?

– Вот именно.

Ленг тяжело вздохнул.

– Неужели тебе непонятно, – стал он увещевать своего друга, – что эта девушка – хладнокровная малявка? Начать хотя бы с того, что она слишком привлекательная, чтобы быть хорошей!

– Ей сейчас предстоит многое перенести, – стоял на своем Шерри. – Когда мы с Муном вломились в ее комнату, она пыталась застрелиться. Боюсь, шериф соберет достаточно доказательств, чтобы покончить с ней. Поэтому я опять тебя спрашиваю: неужели ты не дашь ей возможности воспользоваться ее шансом?

Услышав это, Пит Ленг стукнул себя по лбу и сказал:

– И вот мой единственный приятель приходит ко мне и обращается с просьбой: «Пит, старина, ради прошедших дней, позволь мне накинуть себе на шею веревочную петлю и повеситься на твоей входной двери». Что мне ему ответить? Юноша, Малыш, ты ничего от нее не получишь. Она лишь посмеется над тобой, когда будет оправдана!

– Может быть, ты и прав, – согласился здоровяк.

– А что ты сам думаешь о ней?

– Одному Богу известно!

– Малыш, ты считаешь, что она виновата?

– Считаю, – простонал Шерри.

– И все-таки будешь продолжать ее защищать?

– Я полюбил ее, – еще раз признался Малыш Лю.

Ленг дрожащими пальцами размял цигарку.

– Ты полюбил ее, – повторил он как эхо. – Тебе надо ее покинуть ради нее! Сразу, так всегда лучше. – Он тяжело вздохнул. – Ну почему неиспорченные парни всегда влюбляются в отраву?

Пит прикурил цигарку, уставился усталыми глазами через вьющийся табачный дым на приятеля. Наконец, вздохнув еще раз, обрисовал возможное развитие событий:

– Они посадят ее в тюрьму, будут судить и без моих доказательств. Но если увидят эту горстку жемчуга, наверняка повесят. Без него, пожалуй, этого не сделают. Только подмочат ей репутацию, обесчестят на всю оставшуюся жизнь, пока не появится какой-нибудь глупый сосунок вроде тебя и не женится на ней… А через пару месяцев ему перережут глотку.

Шерри молчал. Ленг схватил его руки и энергично потряс.

– Я, конечно, поступаю неправильно, – заявил он. – Выпускаю в свет еще одну чуму, и только потому, что у нее смазливая мордочка! Господи, прости меня за вред, который она причинит!

– Нам предстоит еще многое здесь сделать, – заметил Шерри. – Надо выяснить все тайны этого Оливера Вилтона. Может так случиться, что мы раскопаем достаточно сведений, чтобы целиком оправдать ее. Пит, ты теперь сражаешься на моей стороне?

Ленг скорбно кивнул.

– Но учти, малыш, лучше всего было бы передать эти доказательства следователю, а потом сразу же собрать вещички и ускакать обратно на наши пастбища, – предостерег он. – Нам еще ни разу не улыбнулась удача в Клейроке. Здесь ее искать бесполезно. Случай с тобой доказывает это! Считаю, что предупредил тебя достаточно ясно.

Шерри ничего не успел ответить, так как в это время отворилась дверь и его позвали к следователю для дачи показаний.

В комнате с мрачными лицами сидели двенадцать человек. Можно было подумать, что они проглотили что-то очень горькое на вкус, поэтому так перекосили и поджали губы.

Следователь не отличался приверженностью к формальностям и юридическим тонкостям. Он не стал ходить вокруг да около, а прямо взял быка за рога.

– Дела для девушки обстоят скверно, Шерри. Так что вы можете нам рассказать?

Малыш Лю медленно обвел глазами комнату. Наконец проговорил:

– Ничего.

Услышав это, шериф поднялся со стула:

– Шерри, вы кое-что мне уже рассказали. Я хочу, чтобы вы повторили сказанное. Вы обязаны это сделать.

– Обязан? – воскликнул тот. – Обязан помочь вам повесить девушку, которая, как я знаю, невиновна?

Он выпалил это так громко, что присяжные вздрогнули все разом, а толстый следователь уронил на нос очки и потому не смог как следует рассмотреть свидетеля.

– То, что вы думаете, в данный момент не имеет значения, – заявил он. – Мы считаем, что вы человек прямолинейный. Так вот, мы хотим услышать, что вы видели, слышали и сами делали сегодня в то время, когда был убит Вилтон. И хотя меня сильно интересует человек, который хочет помочь бедной девушке, все же правосудие должно занять свое место во всей этой истории. Я спрашиваю вас как мужчина мужчину: вы будете рассказывать?

Шерри поднял на них указующий перст:

– Я могу рассказать вам, что видел и слышал, но не смогу передать того, что чувствовал. А чувства значат очень много. И каждый мужчина, у кого есть жена или дочь, знает, что я имею в виду.

– Это не является свидетельским показанием, – объявил Герберт Мун.

– Насколько я понимаю, дознание ведет следователь, а не шериф, – ледяным тоном заметил Малыш Лю.

– Мой дорогой юноша, – спокойным голосом обратился к нему Мун. – В нашем графстве собственный подход к поддержанию законности. Мы уделяем большое внимание свидетельским показаниям, поэтому не нуждаемся в вашем мнении. Нам нужны факты.

– Чтобы затравить Беатрис Вилтон?! – воскликнул Шерри. Вспыхнувшая ярость помутила его сознание. – Но если вы собираетесь бросить кости против нее, то хочу предупредить вас: есть люди, готовые прикрыть вашу игру.

– Остановитесь, молодой человек! – воскликнул следователь.

Присяжные глазели на дерзкого Шерри испуганными глазами. Шериф в течение двадцати пяти лет пользовался в этом районе непререкаемым авторитетом.

– Он молод, – произнес так же любезно, как и раньше, Герберт Мун. – Он молод и все близко принимает к сердцу. У него большое, горячее сердце. Я против него ничего не имею, но думаю, что и вы ничего стоящего от него не получите.

– Похоже, вы правы, – согласился следователь. – Собираетесь вы, Шерри, отвечать нам или мы будем вынуждены привлечь вас к ответственности за неуважение? Я правильно выразился, шериф?

– Если вы считаете, что мы нуждаемся в дополнительных свидетельских показаниях, то да, – ответил шериф. – Думаю, мы можем задержать его до тех пор, пока он не согласится дать свидетельские показания.

– Если мы нуждаемся в дополнительных показаниях, – пробормотал следователь. – Мы попытаемся получить их у Пита Ленга, нашего следующего свидетеля. Шерри, с вами пока все.

Малыш Лю вышел из комнаты и увидел доктора, который ходил взад и вперед по коридору. Лейман бросил на него дерзкий взгляд, когда для дачи показаний вызвали Ленга.

– Вы исходили из добрых побуждений, Шерри, – заметил доктор. – Но неужели думаете, что такое умалчивание действительно пойдет на пользу Беатрис? Все они будут домысливать гораздо более мрачные вещи, чем то, что вы могли о ней рассказать.

Малыш не ответил. Он почувствовал, что свалял дурака. Эту загадку умом не разгадать. Но возможно, для достижения цели пригодится простая физическая сила? Поэтому он только мрачно посмотрел на Леймана, но ничего не сказал.