Текст книги "Самоучитель Олбанского"

Упячка: 11пыщь-пыщь!!одинодин

После главы о мемах можно, в принципе, и заканчивать. Но очень не хочется, и поэтому расскажу еще о языках (конечно же жаргонах) двух субкультур рунета. Речь пойдет об упячке и мамском языке. Начну с упячки, тем более что она уже упоминалась, и потому что она, как бы это получше сказать, культовая такая упячка. И хотя мы не ее адепты, а всего лишь соглядатаи, но все-таки… Упячка – это, с одной стороны, неизвестно что, и она этим гордится, и, с другой стороны, много чего. Это мем, это сайт, это субкультура, это жаргон, наконец это языковой эксперимент. Меня, собственно, интересует последнее, ну или последние две вещи, но научная добросовестность требует сказать два слова об истории.

Итак, упячка – это анимированная картинка, изображающая человечка и сопровождаемая текстом, которая стала мемом для своих (многие об упячке даже и не слышали). Вот текст:

 
ЖЫВТОНЕ ЧОЧО УПЯЧКА
УПЯЧКА УПЯЧКА!!!
ШЯЧЛО ПОПЯЧТСА ПОПЯЧТСЯ
я идиот! убейте меня, кто-нибудь!
 

Не слишком понятно (кроме четвертой строки), хотя выражено энергично. Упячка, как и почти все значительное в интернет-фольклоре, была запущена как мем пользователями dirty.ru, а точнее – участниками Лепрозория (леперсами или леперами) до его отделения от материнского сайта. Упячка-картинка использовалась как оружие в борьбе леперсов с родственным сайтом Хабрхабр (habrhabr.ru). Оружие подобного рода состоит в многократной и беспощадной публикации картинки на вражеском сайте. Автором мема долгое время считался некто Унабомбер (unabOmber), активный деятель Лепры, а также носитель множества имен и автор множества интернет-проектов (например, он известен как Алекс (Саша) Пеганов, автор блога Цукерберг позвонит). Свой ник (псевдоним) он позаимствовал у американского ученого-террориста Теда Качински, рассылавшего по почте взрывные устройства. Сравнительно недавно выяснилось, что на самом деле его зовут Андрей Загоруйко, живет он в Киеве и постепенно переходит на более легальный уровень (пишет колонки, дает интервью). К моменту написания этой книги Луркоморье указывало неправильное настоящее имя: Андрей Кудрявцев. Строго говоря, Унабомбер действительно может считаться автором мема как наиболее активный распространитель картинки, но придумал ее другой человек, имеющий ник xbost. Вот что он сообщает об этом на Лепре:

да, это мне нечего было делать, сделал тупой “танец” в том аниматоре, написал “жывтоне чочо упячка упячка упячка шячло попячтса попячтса” и выложил в чей-то пост про чистоту русского языка, (где-то в конце 2006/начале 2007, точно не помню, все стерли), никто внимания не обратил, потом, когда делал словарь, положил эту картинку на 404. потом она еще несколько раз здесь всплывала, и в итоге всплыла, и да, я не встречал до этого слова “упячка”. в тексте на гифе все было отсебятиной, кроме “жывтоне чочо” и “я идиот!…”.

я уважаю бомбера за его вклад в “лепрослэнг” (как и киргиза, и нурму), и понимаю, почему его считают автором, архивов лепры у меня нет, так что рассказал то, что сам помню.:)

xbost, 12.12.2007

И значительно позже уточняет сроки:

уточнение небольшое:

ссылка на пост про “словарь лепрозория” (из логов моего сервера) leprosorium.dirty.ru/c0mments/170800 (на old.leprosorium.com посты только по 2006 – й) судя, опять же, по логам вебсервера, было где – то в районе 20 чисел января 2007. значит пост с первым появлением упячки тоже январский, чуть раньше.:)

xbost, 10.05.2008

Вскоре после войны с habrhabr.ru и конфликтов с dirty.ru был открыт сайт upyachka.ru, где сформировалось одноименное сообщество с особой мифологией и особым жаргоном. Сайт начал функционировать с апреля 2007 года. У Упячки есть свои божества, например Оношоле (Анатолий Вассерман), Леониде (спартанский царь Леонид[122]122
  Но не настоящий, а из фильма “300 спартанцев”.


[Закрыть]) и Чаке (Чак Норрис), о чем я уже говорил, рассказывая о слове котэ. В данном случае интересен прием, с помощью которого образованы эти и другие имена на Упячке: окончание – е присоединяется к основе в именительном падеже единственного числа. Населяют Упячку воены, главная цель которых – борьба с УГ. В этой аббревиатуре буква у обозначает унылое, а буква г – то не вполне приличное слово, которое она всегда обозначает в русском языке. Впрочем, чаще, чем аббревиатура, используется полное название. Хотя делаются попытки дать точное определение УГ, но в действительности под ним имеется в виду все скучное, слишком правильное, некреативное, пошлое и т. п., то есть все, что не приносит лулзов и вообще положительных эмоций. Воены совершают набеги на другие сайты с большим содержанием УГ и беспощадно забрасывают их спамом с Упячки. Их любимый удручающий диагноз: Уныло чуть более, чем полностью. Но поскольку нас интересует не мифология, а жаргон, продолжу разговор про слова. Напомню, что сам жаргон тоже называется упячкой.

Для него характерны короткие высказывания (лозунги и подписи к картинкам). Иногда это просто искажения известных лозунгов путем помещения в них упячки. Вот, например, популярные лозунги упячки (во втором нетрудно усмотреть отсылку к Дж. Оруэллу):

СВОБОДА! РАВЕНСТВО! УПЯЧКА! (сокращенно С.РУ!!!) УПЯЧКА СЛЕДИТ ЗА ТОБОЙ!!!

Прописные буквы в лозунгах не случайны. Они используются чрезвычайно часто для выражения силы чувств и агрессии.

Из приемов надо отметить активное использование восклицательного знака и единицы, по-видимому, в одной функции, которые часто включаются внутрь слова. Учитывая то, что тексты на упячке порой пишутся без разделения на слова, функция! и 1 оказывается не очень понятной. Их можно интерпретировать и как отдельные буквы, и как знаки препинания. В любом случае выражают они накал и интенсивность эмоций. Реже используется цифра 7, которая считается заменой вопросительного знака, но тоже с не вполне очевидной функцией. Стоит отметить, что вместо цифры 1 может использоваться и слова один ираз в различных написаниях, например упячка!!!111расрасрас.

В морфологии основным правилом стало образование именительного падежа единственного числа с помощью окончания – е. Уже приводились имена божеств Онотоле, Леониде, Чаке, а также прозвища политических деятелей Крабе, Шмеле, Сколопендре[123]123
  Несколько в стороне от них стоит еще один герой упячки – котэ, с необъяснимой буквой э на конце. Об этом слове подробно рассказано в главе о новой сентиментальности.


[Закрыть]. Отмечу еще призыв к атаке: ОТАКЕ!!!!1111, а также название главной страницы глагне. Здесь, очевидно, используется еще один прием – искажения графического облика слова. Вот еще один из лозунгов-призывов: Галактеко опасносте (“Галактика в опасности”). Слово жывтоне на картинке с упячкой может считаться искажением слова животное. Слова искажаются без особых правил, и кажется, что для упячки принцип “чем страннее, тем лучше” оказывается главным. Например, одно из самых частых выражений Жечь ебрило! по своему звучанию, является идеальным ругательством. Вообще, в словах упячки много букв ж, ч, ъ, а главное – скоплений этих букв, порождающих труднопроизносимые или в принципе непроизносимые сочетания:

 
вздръжни
бжыбжа
жнежне
мжвячни
жърчик
ъжчло
ъечожжа
 

Чтобы закончить с лексикой, назову, пожалуй, самое популярное вне Упячки слово упячки (если не считать котэ, конечно, который с упячкой уже не ассоциируется). Это пыщь-пыщь, которое на самой Упячке встречается во всевозможных написаниях, например ПЫЩЬ!!!!111одинодин1. На Упячке ему устойчиво приписывается ассоциация со звуком извержения каловых масс во время поноса, но непонятно даже, является ли эта версия первоначальной.

По сути, речь идет о звукоподражнии, выражающем некую агрессию, например звук выстрела или имитацию выстрела в детских играх. Вполне возможно, что позднее это было переосмыслено в более непристойном направлении, учитывая важность копрологической тематики для Упячки (УГ, лучи поноса и т. п.)[124]124
  Это объясняет и популярность сокращения одного из главных лозунгов упячки (см. выше).


[Закрыть].

Луркоморье дает совет воспринимать Упячку (жаргон) звуками и образами, но не мозгом. Это, конечно, неправильно (мозг все-таки участвует в восприятии), но выражает важную идею разрушения слов и их смыслов в упячке-жаргоне. И это гораздо важнее, чем конкретная лексика. Нельзя сказать, что Упячка совсем избавляется от смысла, но, по крайней мере, проводит эксперимент, который я бы сравнил с двумя известными и, пожалуй, более цельными экспериментами. Оба уже обсуждались в этой книге, и возвращение к ним неслучайно.

Первый – это личный художественный эксперимент Льюиса Кэрролла. Я уже приводил цитату из стихотворения “Jabberwocky”:

 
Twas bryllyg, and ye slythy toves
Did gyre and gymble in ye wabe:
All mimsy were ye borogoves;
And ye mome raths outgrabe.
 

(с переводом Дины Орловской, в котором стихотворение называется “Бармаглот”, а первая строфа звучит так:

 
Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.)
 

Прочтя это стихотворение, Алиса[125]125
  “Алиса в Зазеркалье” в переводе Наталии Демуровой.


[Закрыть] говорит следующее.

Очень милые стишки, – сказала Алиса задумчиво, – но понять их не так-то легко.

(Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла.)

– Наводят на всякие мысли – хоть я и не знаю, на какие… Одно ясно: кто-то кого-то здесь убил… А, впрочем, может, и нет…

Примерно то же самое могла бы сказать Алиса и об упячке: мило, наводит на всякие мысли, хотя и непонятно какие. Искажение слов на упячке приводит к тому, что искаженные слова что-то напоминают, например два мреокля, как и чочочки, означают очки (принадлежащие Онотоле). Действительно, мреокль вызывает в памяти бинокль и монокль, а чочочки – очки или очочки. Слово ъпршуше напоминает парашют, а выражение поте зохвачен – пост захвачен. Так что прием, безусловно, тот же, хотя в упячке и нет слов-чемоданов.

С другой стороны в упячке есть еще кое-что, а именно сочетания букв, которые совсем не похожи на какие-то конкретные слова, но тем не менее вызывают определенные эмоции и ассоциации своим фонетическим или графическим обликом. Это, по существу, звукопись[126]126
  Для ассоциаций, вызываемых графическим обликом слова, к сожалению, термина просто нет.


[Закрыть], и тут мы снова возвращаемся к зауми, причем к самому радикальному крылу. Это уже не Ильязд, а скорее Алексей Крученых, которого я цитировал в первой главе. Или Велимир Хлебников и его “Зангези”. Конечно, художественного мастерства у создателей упячки недостает, но ведь мы сейчас говорим не о масштабах дарования, а о принципе. Идея же в общих чертах та же. Разрушение русского языка и его смыслов и создание новых слов и текстов, которые говорят сами за себя, то есть значения создаются из звуковых ассоциаций. Создателям упячки в этом смысле проще, чем их великим предшественникам, потому что основной смысл, который они создают, – это угроза врагу и, соответственно, эмоции агрессии. На этом с упячкой я закончу и перейду к ее антиподу – мамскому языку.

Мамский язык

Мамским языком я не владею и поэтому залезаю в Википедию, где читаю:

Мамский язык – один из майянских языков. Распространён в гватемальских департаментах Кесальтенанго, Уэуэтенанго и Сан-Маркос.

Боюсь, что и другие лингвисты мамского языка, который мне нужен, тоже не знают. Это язык, на котором пишут на форумах рожениц и молодых матерей. Я их практически не посещаю и узнал об этом языке (жаргоне, конечно) из статьи Олеси Сосницкой, опубликованной на сайте medportal.ru в марте 2009 года. Возможно, что название мамский язык придумал сам автор этой статьи. Мне, например, больше бы понравилосьмамочкин язык. В любом случае весь материал я вынужден заимствовать из этой статьи, да еще из словаря-рейтинга, опубликованного на сайте журнала “Большой город” (bg.ru) в 2011 году.

В статье Олеси Сосницкой “Мамский” язык: от пузожителей до кесарят” приводится интересная лексика и несколько особых знаков, описываются два языковых приема и содержится обличительный пафос “человеческих самочек”, которые разговаривают на подобном жаргоне.

Среди языковых приемов автор называет уменьшительно-ласкательные суффиксы и детское коверканье слов. О лексике пишет, что она возникла на стыке медицинской терминологии и сюсюканья. Приведу вслед за автором некоторые смешные слова, только переведу словарь в форму повествования, чтобы не толковать слова, пусть читатель этим сам занимается. Во-первых, важная классификация женщин, которые делятся на хочушечек, овуляшечек и беременюшечек. И если хочушечки просто хотят забеременеть, то овуляшечки прилагают к этому активные усилия. А беременюшечки уже достигли в этом успеха. Замечательный в своей невинности термин запузячивание, которое невозможно во время месиков (они же монстрики). Зато, когда запузячивание происходит успешно и спермики оплодотворяют ЯК, возникает пузожитель (более грубовато называемый брюхожителем).

Еще очень интересна эвфемизация (замена) и табуирование отдельных слов и понятий. Выше уже мелькнула ЯК, но еще важнее Б, то есть то, ради чего всё и затевается. Это действительно классическое табу, слово не произносится, чтобы не сглазить.

Как отдельный знак Сосницкая приводит последовательность “собачек” @@@@@@@@@@@@, что означает “держу за тебя кулачки”. На мой взгляд, это прекрасный иконический знак, потому что @ больше похож на кулачок, чем на собачку. Ну и отдельно отмечается “письменное чихание” – магическая процедура “заражения” беременностью.

После рождения детей появляется новая лексика. Вот как этих самых детей называют: инсеменашка, экошка (оба названия связаны со способом зачатия), кесарёнок (это – со способом рождения), сисечник-годовасик (без комментариев), порастушечки (дети детсадовского возраста), шилопоп (непоседа). И не могу не назвать слово пропердольки, у которого есть много синонимов: покакуши, фасольки, какулечки. Да-да, это то самое Г и пыщь-пыщь на упячке.

На этом месте завершу с лексикой и перейду к пафосу, а он в статье Сосницкой обличительный и уничижительный. Так, по ее мнению, говорят не женщины, а “человеческие самочки”. Сайт БГ и вовсе решил составить рейтинг самых раздражающих слов и выражений, используемых в разговорах о детях. В результате голосования победило (то есть содержательно проиграло) выражение кушать сисю. Сайт попросил меня дать комментарий, и я сказал (прошу прощения за самоцитату, но как тут удержишься):

Ничего противного в так называемом мамском языке нет. Он отвратителен только снобам и высокомерным интеллигентам. Бедные мамочки, испытывая тяжелейший стресс, невольно выплескивают всю свою накопившуюся сентиментальность в колоритные суффиксы и префиксы русского языка. Женщин, молодых мамусь, надо понять, простить и восхититься их креативной силой. Я лично с большим уважением отношусь к беременюшечкам, пихулечкам, к сисечникам-годовасикам, а от покакушей невольная слеза набухает у меня в левом глазу.

Конечно, я был жутко ироничен, но признаюсь честно: я ведь на самом деле так считаю, разве что про невольную слезу преувеличил. Почему мы уже привыкли к избыточной и во многом игровой грубости в интернете – порицать ее просто дурной тон, – но не можем допустить избыточную сентиментальность, тоже во многом (или отчасти) игровую? Или мы предпочли бы, чтобы юные роженицы ругались матом, были циничны и агрессивны? Сообщество вырабатывает сленг, который удовлетворяет коммуникативные потребности данного сообщества. Преувеличенная нежность не слишком приятна постороннему, но ведь его не просят ни говорить так, ни даже читать тексты на этом сленге. Он чужой и сленг отбрасывает его за границы сообщества. Что же касается языковых механизмов, то они вполне любопытны и опираются на огромный словообразовательный потенциал русского языка. Мы в целом действительно любим уменьшительные суффиксы (хотя отдельные граждане их и ненавидят). В связи с этим короткая история.

После долгого отсутствия в России я сел в самолет, и ко мне обратилась стюардесса: “Не хотите чайку?” Услышав слово чаёк, я почувствовал, что я дома, не потому что услышал русский язык, а потому что это такой особый стиль общения (лингвисты в этом случае сказали бы регистр), который располагает и создает домашнюю атмосферу и очень характерен именно для нашей культуры. Злоупотребление им раздражает, но надо признать, что в разумных количествах он очень “утепляет” коммуникацию. Даже грубые мужики предпочитают пить водочку и коньячок, причем уменьшительный суффикс свидетельствует отнюдь не о небольших количествах потребляемого алкоголя, а как раз об особом регистре речи, уюте и теплой атмосфере. Правда, интеллигентные люди реже используют уменьшительные суффиксы, но коммуникация высокообразованных людей вообще дистантнее и холоднее.

Последнее замечание касается ненавистной сиси. Мы относимся к тому типу культур, которые имеют особый язык для общения с детьми. Есть другие культуры, где с детьми ни на каком промежуточном языке не разговаривают, ждут, пока они овладеют нормальным. Но у нас не так. Жаль, что нет русского слова для такого языка, разве что негативное сюсюканье, и приходится использовать английское: baby-talk. В этом русском языке есть такие слова, как папа, мама, баба, деда, ляля, ням-ням, кака, пипи и многое другое. И сися в том числе. Многие взрослые употребляют только часть этой лексики, считая другие слова вульгарными, но это уже дело вкуса. Часть этой лексики проникла и в мамский язык, что вполне объяснимо, собственно, уменьшительные суффиксы и избыточная нежность тоже из этой области. Молодые матери в определенной степени идентифицируют себя со своими детьми, что неизбежно сказывается на языке: отсюда, кстати, знаменитое выражение мы покакали. И разговор между матерями проходит как бы в присутствии их детей, иногда даже еще не рожденных.

Такого рода сленг зародился вне интернета, но именно в интернете он расцвел, обогатил свою лексику, выработал особые письменные приемы.

Вас раздражает? Меня – нет, как говаривал герой известного фильма.

Ай, философия… На связи

В русском языке в последнее время распространились две новые формулы прощания, которые показали мне, что я окончательно и бесповоротно устарел[127]127
  Пусть читатель не удивляется, что эти чувства я испытал от изменения русского языка, а не, скажем, от выпуска новой модели iPad или еще какого-то технического чуда. Просто языку я доверяю больше.


[Закрыть].

Первая из них построена по аналогии со стандартными формулами прощания с предлогом до: До свидания!. До встречи!, До завтра! и т. д. Только вместо привычного указания на непосредственный контакт (или ближайший срок контакта) появляется более абстрактное слово связь. Формула прощания До связи! начала распространяться скорее всего в середине 90-х годов. Возможно, она и раньше существовала в общении связистов, но тогда понятно, что речь шла о следующем сеансе именно связи. Удивительно здесь вот что. Для нас самым важным контактом всегда была встреча, то есть возможность увидеть друг друга. Формула прощания с предлогом до и указывает на то, что мы надеемся еще увидеться с собеседником и как бы намечаем свидание. Интересно, что в немецком языке наряду с формулой Auf Wiedersehen! – “до свидания, до нового зрительного контакта” есть еще Auf Wiederhören! – “до нового слухового контакта”, которая обычно используется при разговоре по телефону или общении с радиослушателями. Для последнего выражения в русском языке даже трудно найти подходящий перевод, хотя сравнительно недавно появилось что-то похожее, но шутливое и подчеркнуто неправильное: Услышимся! Свидание всегда было главной и потому нейтральной формой контакта. Сегодня оно вытесняется абстрактной связью, так может сказать, например, человек, с которым мы собираемся вскоре увидеться, но возможно, и спишемся или созвонимся.

Под связью имеется в виду телефонный звонок, Скайп, электронная почта, социальная сеть, блогосфера, чат, да мало ли еще как позволяют связаться современные технологии. Связь в этом смысле стала важнее, привычнее и, значит, нейтральнее встречи. Она теперь точка отсчета.

Другая формула На связи! еще радикальнее, сейчас объясню почему. Раньше такие слова могли встречаться скорее в начале коммуникации, чем в конце, и опять же если речь идет о связистах: что-нибудь вроде Радистка Кэт на проводе! (в смысле: готова к общению). Можно предположить, что выражение На связи! превратилось в формулу прощания после выпадения глагола во фразах типа (буду) на связи или (остаюсь) на связи, и произошло это, по-видимому, уже в 2000-х годах. Радикальность же новой формулы состоит в том, что прощания как такового не происходит. Если До связи! формально указывает на возможность и ожидание нового контакта с помощью новых технологий, то вторая формула подчеркивает, что контакт теперь вообще не прерывается, а мы висим себе где-то во всеобщем коммуникативном пространстве, скованные одной цепью коммуникаций, связанные одной целью перманентного общения. Прощаемся, не прощаясь. И не расстаемся никогда.

К чему это я? Да к тому, что пришла пора расставаться. Значит, надо подвести итог, и он не слишком утешительный. Когда я садился писать эту книгу, то считал, что напишу не только про русский язык в интернете, но и про коммуникацию на этом языке. Про троллинг и флуд, про холивары и прочие радости сетевого общения. Но не вышло. Книга про олбанский язык и так получилось большая и трудная для чтения, надо остановиться и сказать главное.

Сегодня происходит экспансия письменной формы языка в те сферы, где раньше царила устная. Телефонный звонок заменяется обменом эсэмэсками, а личная встреча – перепиской в чате или социальной сети. Мы стали писать значительно больше, чем раньше, и, возможно, даже больше, чем говорить.

Письменная форма языка выдвигается в обыденной коммуникации на первый план, но основным жанром этой коммуникации остается диалог, в том числе многоголосый. Возникает противоречие, точнее недостаточность письменных средств для полноценного диалога.

Экспансия письменной формы приводит к увеличению ее устности: возникают новые формальные средства, которые компенсируют “недостатки” письменной формы, отсутствие интонации, мимики, жестов. Можно сказать, что письменная форма обогащается, хотя не все с этим согласятся, отношение к олбанскому языку очень неоднозначно. То, что я называю обогащением, кто-то назовет порчей, но эта разница эмоциональная, а по сути происходит выработка новых средств.

Есть еще два важнейших фактора, характеризующих коммуникацию в интернете и оказывающих влияние на язык.

Первый фактор отчасти связан с устностью, это игровая природа общения в интернете. И это привело к тому, что обогащение письма происходит в основном в игровой форме, что многих увлекает, а многих опять же раздражает.

Наконец, и это второй фактор, принципиальную роль играет огромная скорость распространения информации, приводящая к тому, что новое слово или фраза могут почти мгновенно стать известными огромным массам. Сарафанное радио получило идеальное техническое воплощение. Популярность, мода в интернете тоже стали фактором влияния на язык. Но и их жизнь определяется скоростью распространения – порой они мгновенно возникают, но и сравнительно недолго сохраняются.

Все эти черты присущи и сетевому языку, и сетевой коммуникации вообще. Есть ли у нас свои собственные языковые особенности? И здесь придется о грустном: наш олбанский не слишком оригинален, а если говорить откровенно, во многом вторичен. Почти все яркие явления повторяют процессы, происходящие за пределами рунета, то есть эксперименты с другими языками прежде всего, естественно, с английским.

Мы мало придумываем на глобальном уровне, скорее копируем.

Ну а в целом интернет стал полигоном для экспериментов с коммуникацией и языком или, лучше сказать, для одного гигантского эксперимента. Один из его фундаментальных итогов состоит в том, что условия коммуникации оказались важнее языка, их изменение влияет на язык и заставляет его изменяться (портиться – обогащаться).

И напоследок хочу всех предупредить. Будьте бдительны, эксперимент продолжается.