Текст книги "Неоновый мир"

– Неужели ты вправду думаешь, что этот ее баллончик именно из той самой партии? – недоверчиво покачала головой Валентина. – Жанна могла купить его где угодно, в том же «Локи», например! Кстати, Академик сказал, сколько в пропавшей коробке было флаконов аэрозоля?

– Четыре тысячи штук, – ответил Анатолий.

Первым четыре тысячи на триста умножил в уме Виктор Степанович.

– Ничего себе коробочка! – жизнерадостно воскликнул он.

– Н-да, – задумался Панфилов. – И, пожалуй, только в «Локи» знают, где осели эти флаконы.

Валентина не выдержала:

– Ладно. Будет тебе тайный агент в «Локи», будет.

Возвращаясь в свой кабинет, Глушенкова перебирала в памяти подходящие кандидатуры. Среди прочих она вспомнила Мишку Михалева, предводителя неформального движения «Ночные тусовщики». Этот колоритный девятнадцатилетний субъект выделялся в любой толпе благодаря бритой наголо макушке и выколотой на ней татуировке со словами «Клубиться или умереть!». Не первый год Мишка являлся добровольным осведомителем Валентины. Он исправно и профессионально стучал на всех подряд представителей так называемой «молодежной танцевальной культуры». Валентина не видела его уже недели две. Возможно, укатил на какой-то рейв-фестиваль. Оставалась еще одна кандидатура – шестнадцатилетний Коленька Пунин, он же «Пупс», но тот еще слишком мал для таких заданий.

Впрочем, вслед за Мишкой и Пупсом вспомнился еще кое-кто. Этот человек напрямую в клубной жизни не участвовал, но его профессиональные интересы простирались везде. Не откладывая дела в долгий ящик, Валентина завернула в дежурку, взяла в руки телефон и набрала номер своей хорошей знакомой, журналистки Аллы Дементьевой.

Неоновый мир

Второй день подряд Алина просыпалась от щекотки веселого песика Шарля, только на этот раз никто его не гнал. Спрятав ступни под одеяло, Алина посмотрела на часы. Половина двенадцатого. Про университет можно забыть.

Она внимательно огляделась. Просторная комната занимала едва ли не весь второй этаж дома Ильи. Тишина. Лишь беспорядок на столе выдавал недавнее присутствие хозяина.

«Опять что-то творит!»

Приятно было ощущать себя музой.

Она заставила себя встать с кровати. Направляясь в ванную, задержалась у компьютера. На экране была прилеплена записка: «Щелкни мышью!»

Алина так и сделала. Раздались звуки. Зазвучала та самая композиция, которую Илья сочинил прошлым утром, но что-то в ней изменилось. Сквозь волнующую мелодию пробивался женский вокал:

«My neo-world is dying. I hate the sun…»

Алина вспомнила рассвет на крыше шестнадцатиэтажки, где она услышала впервые эти слова. Затем нахлынули воспоминания о прошлом вечере в «Электрик-баре».

– Мой неоновый мир умирает! Я ненавижу солнце! – повторила вслух Алина и посмотрела на Шарля.

Пес завилял хвостом и дважды тявкнул, словно одобрив перевод.

Погладив умное животное, Алина накинула на себя рубашку и спустилась вниз. Побродив по первому этажу, она заглянула в гараж. Там было пусто.

«Уехал».

Она побродила по дому, заглянула в пустой холодильник и вспомнила, что утром Илья собирался пополнить запасы продовольствия. Они хотели сделать это еще прошлым вечером, но помешало одно обстоятельство. До магазина они не доехали, вместо этого загнали машину в лес и там на заднем сидении…

«Что-то я слишком лихо вошла в образ плохой девчонки! Но как же было хорошо!»

Телефон. Он звонил долго и нудно. Видно, звонивший был уверен, что хозяин в доме, но надо проявить чуточку упорства и терпения. После минутного колебания Алина подняла трубку.

– Алло, алло? Алина, ты? – надрывался хриплый мужской голос.

– Я, – Алина не узнала собеседника.

– Это я, Вовчик!

– Какой еще Вовчик?

– То есть, как это какой? – обиделся голос. – Такой Вовчик, как я, один на всем белом свете!

– А-а, привет! – Алина вспомнила музыкального продюсера, друга Лены. – Извини, не узнала! Простудился?

– Точняк! Подхватил ангину, – хрипло подтвердил Вовчик. – Позови Илью!

Вовчик не удивился, услышав голос Алины, и говорил с ней так, словно она живет в доме Ильи уже не первый год.

«Вести в тусовке распространяются со скоростью звука!» – усмехнулась Алина:

– Илья уехал. Что-то передать ему?

– Передай, что он гений! Он сегодня по электронке прислал мне новый трек. Просто улет! Эта вещь взорвет эфиры всех радиостанций. Пусть Илья свяжется со мной, как объявится. Надо перетереть условия промошки.

– Передам, – пообещала Алина.

Она думала, что разговор окончен.

– А ты молодец! – просипел на прощание Вовчик. – Илюху перезагрузила! Я боялся, что он никогда не всплывет из андеграунда. Так и останется навечно звездой черных хит-листов.

– Я здесь ни при чем, – скромно возразила Алина. – Это все вчерашний вечер в «Электрик-баре».

Вовчик что-то еще говорил, но Алина его уже не слышала. Она погрузилась в приятные воспоминания…

Вчера она проснулась у себя дома, когда на часах было ровно восемь. По солнечным бликам, медленно ползущим по стене, трудно сообразить, что сейчас: восемь утра или восемь вечера. Нащупав пульт, Алина включила телевизор. На одном из каналов начинались вечерние новости. Все стало ясно.

Еще некоторое время она пребывала в том промежуточном состоянии, когда до конца не понятно: стоит просыпаться или можно дремать до утра? Алина лениво перебирала в уме события дня.

«Музыка, Илья, машина, университет, лекция, Антон, волосы на массажной расческе, сквер, дом, телефонный звонок, снова Илья, снова музыка, горячая ванная, сон. Стоп! Кажется, я что-то упустила? Ну-ка, все то же самое, только в обратном порядке! Сон, горячая ванная, музыка, Илья… О, господи! В половине девятого должен прийти Илья! Мы же собирались в какое-то необычное место…»

Алина заметалась по квартире.

В дверь позвонили.

– Ну кто же приходит к девушке на полчаса раньше! – с ужасом глядя в зеркало на опухшее от сна лицо, сказала Алина.

Звонок не утихал.

– Иду, иду! – крикнула Алина.

Завязывая на ходу поясок халата, она побрела к двери. Здесь ее поджидала большая неожиданность.

На пороге стоял отец.

– Здравствуй. – Войдя в дом, он подозрительным взглядом окинул комнату. – Что так долго не открывала?

– Спала…

– Спала? В такое-то время?

Отец пробежался по квартире, заглянув на кухню, в спальню и в ванную.

– Ты еще под кровать посмотри! – со злостью посоветовала Алина. – Прямо как в анекдоте, честное слово…

Уже третий год Алина обитала в квартире бабушки Клавы, предпочитавшей деревенскую жизнь на свежем воздухе. Но Олег Иванович Тришин, подобно некоторым «непродвинутым» папашам, все еще пытался надзирать за моральным обликом родной дочери. Это было весьма забавно, если учесть, что сам Олег Иванович при жизни Алининой мамы отнюдь не являлся образцом нравственности. А что началось после смерти мамы… И месяца не прошло после похорон, как глава семейства привел в дом молодую жену, заявив: «Траур не вечен!» После этих слов Алина переехала в пустовавшую квартиру бабушки. С отцом она встречалась раз в месяц, когда он приносил ей деньги. У нее вылетело из головы, что сегодня – как раз тот самый день.

– Извини. – Взволнованный родитель плюхнулся на кухонный табурет. – Наверное, я параноик! Никак не могу привыкнуть, что ты уже взрослая. Мне все время кажется, что тебе что-то угрожает.

– Почитай Фрейда, – посоветовала дочь. – Он все знает про такое состояние. У него вообще много интересного. Например, о причинах сексуально-патологической тяги мужчин критической возрастной группы к молодым сексапильным девицам. А также – о причине интереса оных девиц к пожилым мужчинам.

– Зря ты так со мной. – Отец слегка пригорюнился. Алина заметила, что он здорово сдал за последнее время. – Лиза – умная и порядочная девушка. Она меня очень любит.

– А ты не пробовал сказать своей Лизе, что потерял работу или разорился? – усмехнулась Алина. – Интересно, что она скажет тебе на прощание!

– Господи, что же это за поколение такое? – сокрушенно заметил отец. – Не все в этом мире измеряется деньгами!

– Но многое, – подытожила Алина. – Давай-ка лучше займемся бухгалтерией!

Отец молча выложил на стол две зеленых купюры, по сто и пятьдесят долларов.

– Сто пятьдесят? – Алина сделала большие глаза. – Раньше было триста! Это что, штраф за плохое поведение или бедная Лиза потребовала сумочку от «Гуччи»?

– У меня проблемы. В следующем месяце получишь больше…

С этими словами отец удалился.

Алине вдруг захотелось остановить его, обнять и, как в детстве, уткнувшись головой в широкую отцовскую грудь, разреветься, но она подавила это желание. Предательство по отношению к маме она простить не могла.

После его ухода Алина некоторое время находилась в растерянности. Из этого состояния ее вывел новый звонок в дверь.

«Вернулся!» – почему-то обрадовалась она и побежала открывать. Однако на пороге стоял вовсе не отец, а Илья.

– Привет. Что с лицом?

– Только проснулась. Некрасивая?

– Ослепительная, – Илья улыбнулся. – Видимо, из-за привычки, проснувшись, поплакать.

В прихожей висело зеркало, и в нем отражалось заплаканное лицо.

– Это я вспомнила о маме. Она недавно умерла.

– Прости, – извинился Илья. – А тот, кто сейчас выбежал из подъезда, скорее всего, твой отец.

– Да, отец, – вздохнула Алина. – Бегает он резво.

Илья подошел к девушке и нежно поцеловал в самый кончик носа.

– Если тебе плохо, то давай все отложим. Поедем ко мне или я могу остаться у тебя. Будем плакать вместе до самого утра.

Улыбнувшись сквозь слезы, Алина прижалась к Илье. Вот так когда-то она любила поплакаться на груди у любимого папы, рассказывая о своих «страшных секретах». Например, о том, что соседка Катька оторвала у куклы руку. Или о том, как известный дворовый хулиган Семка издевается над кошками.

– А у меня – все иначе, – проговорил Илья. – Мои предки и не жили толком, а «делали карьеру». Что с того, что они и по сей день вместе? Они совершенно чужие друг другу. Живем отдельно больше десяти лет. Встречаемся раз в год по случаю.

«Странно, – подумала Алина. – Мы едва знакомы, но так откровенны».

– Плакать вместе не будем, лучше будем смеяться, – сказала Алина. – Ты говорил про какое-то особенное, веселое заведение.

Место, в котором Алина и Илья оказались минут через сорок, называлось «Электрик-бар». На первый взгляд – стандартный бар в узком полуподвальном помещении с окнами из темного оргстекла. При более внимательном рассмотрении в глаза бросались несколько нетипичные для питейных заведений предметы: компьютеры, пара стереопроигрывателей, микшер, семплер, усилитель и прочая музыкальная дребедень. Аппаратура выстроилась на небольшой полукруглой сцене в самом дальнем углу бара. Стены от пола до потолка были закрыты динамиками различной величины.

– Это – бутафория! Так, для вида… – небрежно махнул рукой Илья, заметив удивленный взгляд Алины. – Иначе бы здесь от музыки ничего не осталось…

Они расположились за одним из самых крайних столиков. Со всех углов понеслись приветствия:

– Илье Топчему – наш пламенное здрасте!

– Здорово, Илюха! Куда пропал?

– Смотри-ка! Топчий подружку приволок! А мы-то думали, он – голубой!

– Решил поразить публику новым треком!

– Давно сюда не заходил? – спросила Алина.

– Не так уж и давно. Месяца три, наверное. Это – «Электрик-бар». Здесь раз в неделю собираются диджеи и те, кто считает себя знатоком электронной музыки! Здесь есть все: новые музыкальные идеи, свежие пласты… Можно потрепаться о новых треках, прогнать свои собственные. Именно здесь формируется музыкальная атмосфера.

– Похоже, что я попала в самое сердце клубной культуры!

– Лучше не скажешь! – улыбнулся Илья.

К ним за столик подсел белобрысый паренек лет шестнадцати с огромной сумкой на плече. Вытащив из сумки пластинку в ярко-желтой обложке и надписью: «Beyond Reality. Mindrunner», паренек с гордостью сунул ее Илье:

– Видал, что я в Гамбурге отхватил на распродаже?

– Девяносто пятый год! – восхитился Илья. – Классная штука, поздравляю!

– Так я ее тебе купил! Ты ведь собираешь хаус и транс «золотой» поры? Бери, недорого!

– А я думал, это подарок! – разочарованно протянул Илья. – Ладно! Давай я дам что-нибудь взамен? Вот, последняя подборка дип-хаус-ремиксов.

Алина рассмотрела надпись на пластинке: «Basement Jaxx».

– Спрашиваешь! – обрадовался паренек и выхватил пластинку из рук Ильи, словно опасаясь, что тот передумает. – Кстати, тебе вертушка нужна? Тут один мужик сдает восьмитысячный «Вестакс». За семь сотен гринов. Крутое железо: жесткий тонарм с алюминиевым покрытием, джойстик подстройки птюч-контроля… Ну, и все остальные прибамбасы на месте! Я б сам купил, но после Гамбурга, сам понимаешь…

– Я в железе классику предпочитаю, – заявил Илья. – По мне, нет ничего лучше «Экс-Эльки двенадцать – десять». Да и зачем мне профессиональная вертушка? Свой клуб я открывать не собираюсь!

– Ну, как знаешь… – Парнишка бодро переместился за соседний столик, чтобы окучивать других клиентов.

– Кто это? – спросила Алина.

– Диджей Пупс, кумир малолеток! Один из тех, кто завтра сменит больших динозавров вроде меня.

– Тоже мне динозавр.

Заказанное до этого «Мартини» ударило в голову. Алина поймала себя на мысли, что не может определить возраст Ильи. То ей казалось, что он очень молод, то наоборот – очень стар. То ли двадцать, то ли тридцать.

– Тебе сколько лет? – Алина решила не мучить себя этим вопросом.

– Ровно тридцать.

Алина вскинула брови.

– Это что за взгляд. Теперь по-настоящему ощущаю себя динозавром.

– Ты – неплохо сохранившийся экземпляр.

Алина прижалась щекой к его плечу.

Возле сцены стало заметно какое-то оживление. Толстенький мужичок лет сорока, почесывая на ходу куцую бородку, вразвалочку подошел к компьютеру. Вставил лазерный диск и принялся щелкать клавишами, сделавшись похожим на счетовода из старого кино. Не хватало только черных сатиновых нарукавников.

– Это Боря, диджей Монах, – шепнул Алине на ухо Илья. – Резидент клуба «Нечто». Лучше него никто джангл не делает. Иногда Боря балуется сочинительством. Неужели новый трек приволок?

Композиция Монаха Алине не понравилась. Заунывно и напоминает уличный шум в середине дня.

Монаха сменила за диджейским пультом дама средних лет, лихо управлявшаяся с целой обоймой виниловых пластинок.

– Наталья У, из клуба «Импульс», – сказал Илья и зевнул. – Сама музыку не сочиняет. Предпочитает играть чужие треки, но зато сводит сеты только так. Слушается на одном дыхании.

Ритмичный двадцатиминутный сет, отыгранный диджейкой У, оставлял впечатление единой композиции, хоть и был настрижен из шести совершенно разных пластинок. Алине понравился ее музыкальный стиль, легкий клубный хаус.

От сета Натальи У аудитория завелась не на шутку. Диджеи на сцене сменяли один другого. Возле компьютера и вертушек образовалась небольшая очередь. Каждый горел желанием утереть нос коллегам, блеснуть мастерством и талантом. Музыка разных стилей и направлений звучала без остановки, нон-стоп. Алина вполуха прислушивалась к тому, что шептал ей Илья, знавший каждого, кто выдвигался на сцену. Запомнить имена диджеев, названия композиций и музыкальных стилей было невозможно.

В конце концов кто-то выкрикнул:

– Эй, Топчий, а ты что спрятался от народа? Или сказать нечего?

Илья не стал отказываться от вызова. Молча встал и направился к сцене.

– А где же диджейская сумка? – с издевочкой поддавал жару невидимый крикун. – Или сам собираешься спеть?

Бар дружно заржал. Пение в диджейской среде считалось занятием вульгарным и даже неприличным.

Тем временем Илья уже расположился на сцене. Он вырубил все освещение, оставив включенными пару неоновых ламп – одну над сценой, другую – посередине зала. Помещение погрузилось в фиолетовый полумрак. Алина видела, что Илья нарочно тянет время, наслаждаясь всеобщим вниманием. Элементы ярмарки тщеславия были налицо.

– Похоже, Илья сочинил что-то новенькое! – предположила основательно глотнувшая спиртного Наталья У. Она сидела за соседним столиком и не выпускала стакан из руки.

– Как же! – не согласился ее юный лохматый собеседник. – Гадом буду, наверняка отпечатал очередной ремикс на свои старые треки.

Прозвучали первые аккорды композиции. Угасающий женский голос шептал:

– My neo-world is dying! I hate the sun!

– Ага! Что я говорил! – фыркнул скептически настроенный собеседник Натальи У.

– Да глохни ты! Дай послушать! – шикнула Наташа. – Если это и ремикс, то прикольный! Слышишь, какой фон?

Алина тоже прислушалась. Без труда угадывалась та самая музыка, которую Илья сочинил прошлым утром, разглядывая спящую Алину. Как удачно он обработал мелодию! Постепенно нараставшая музыкальная тема органично растворилась в основной композиции. Все вокруг замерли, словно сборище религиозных фанатиков, внимающих проповеди гуру. Сеанс музыкального гипноза длился около десяти минут.

Стихли последние аккорды. Бар несколько секунд молчал. Тишину осмелился нарушить лохматый скептик:

– Улет! – крикнул он. – Топчий – ты гений!

Всех словно прорвало. Диджейская братия принялись бурно обсуждать услышанный трек. Кому-то он понравился, кому-то нет, но никто не остался равнодушным.

Илья отключил неоновую иллюминацию и вернулся за столик. К нему подскочила изрядно подвыпившая Наталья У, по ходу опрокидывая стулья.

– Классный трек, Илюха! Как ты его назвал?

– «Неоновый мир».

– Затаскано, но сойдет… Что собираешься дальше с ним делать?

– Представь себе, ничего! Я, как автор, считаю композицию полностью законченной и ничего менять в ней не собираюсь!

– Композиция великолепна. Точняк. Я не меняла бы в ней ни одной ноты! – компетентно заявила Наталья У. – Хочу другое узнать. Как ты с этим музоном раскручиваться будешь?

– Как и всегда, – туманно ответил Илья.

– То есть – никак! Я правильно понимаю?

Илья пожал плечами.

– Ну и глупо! – воскликнула Наталья, взмахивая руками и чуть не потеряв равновесие. Илья удержал ее, иначе женщина упала бы на мозаичный пол. – Этот «Неоновый мир» – нормальная вещица, хотя название – фиговое! Ты с ним можешь круто вверх полезть! Ты ж Нормана Кука превзошел! И еще этого, как его… Роджера Санчеса, во! А ща в Европе это модно – русский транс и все такое…

Илья чуть покраснел. Высокая оценка коллеги, даже в дым пьяной, ему льстила.

К дифирамбам подключился и диджей Монах, который выпил поболее Натальи У, но держался молодцом. Его речь была проста и убедительна.

– Ты, Илюха, парень с головой. Ты сразу просек, что истинный хаус должен жить параллельно попсе и прочей шоу-хреновине. Находиться в оппозиции! И я такого же мнения! Но ты умудрился поколебать мою убежденность. Колеби ее и дальше! Твой «Неоновый мир» должны услышать все. Это ж настоящий прорыв!

Монах вытащил портсигар и достал большую самокрутку. Вежливо предложил соседям по столику. Те отказались, и тогда он закурил сам.

– Не пялься на меня таким жутким взглядом! Носить звание «Андеграунд-Стар», конечно, приятно, но нужно оставаться честным с самим собой. Каждый диджей в душе мечтает о большем! Кто я такой? Жалкий сводила чужих творений!

Монах прослезился – то ли от осознания собственной творческой беспомощности, то ли от того, что в глаз попал дым от косяка.

– Каждый мечтает о признании и славе! – продолжил он, рукавом свитера вытирая слезы. – К сожалению, в рамках ночной тусовки слишком тесно. Тут твоим амбициям и конец! Да ведь и «Неоновый мир» – такая же иллюзия, которая исчезнет, стоит включить свет…

Илья хотел что-то возразить, но Алина положила ему руку на плечо.

– Это сказал не я! – повысил голос Монах. – Это у тебя в треке!

И он заорал на весь бар:

– My neo-world is dying! I hate the sun!

Никто не обратил на вопль Монаха никакого внимания. Каждый был занят собой. В баре пили, закусывали, ссорились и мирились.

– Не будь дураком! Найди серьезного продюсера и всплывай! Семь футов, как говорится! И вот еще…

Монах нагнулся к Илье и произнес:

– Крутани-ка еще разок свой трек?

Через несколько мгновений бар вновь погрузился в фиолетовый полумрак, а угасающий женский голос снова и снова нашептывал: «Мой неоновый мир умирает…»

Это была истинная правда. К тому времени ночь уже пролетела, и в узкие окна «Электрик-бара» пробивались первые солнечные лучи.

Улыбка госпожи-удачи!

Погода стояла такая, в которую хороший хозяин не выпустит собаку на улицу. Нудный дождь лил не переставая. Несмотря на это, Валентина решила пешком добраться до фитнес-клуба «Атлант», благо тот располагался неподалеку от отдела. Сейчас она стояла возле входа и с какой-то отрешенностью смотрела на снующих туда-сюда людей, поджидая телерепортера Аллу Дементьеву.

Валентина не так уж сильно надеялась получить от Аллы ценные и конкретные сведения. Скорее, она рассчитывала разжиться слухами и сплетнями, которыми скандальный клуб «Локи» почти наверняка в журналистской среде уже успел обрасти. Во всяком случае, нужно было за что-то зацепиться.

– Здравствуйте, Валентина Андреевна.

Обернувшись, Глушенкова увидела стоявшую в дверях журналистку. Раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы свидетельствовали о ее недавней непримиримой борьбе с лишними калориями.

– Здравствуйте, Алла.

– Давно ждете?

– Пару минут.

– Замечательно! А то я уже испугалась, что заставила беременную женщину мерзнуть на улице! Ну и погодка сегодня!

– Погодка так себе, – согласилась Валентина.

Разговаривая, Алла успевала управляться с двумя делами одновременно. Одной рукой она пыталась прикурить сигарету, другой – расчесать непослушные волосы.

– Может, сядем в машину? – предложила Алла, заметив следы усталости на лице Валентины. Та кивнула. Щелчком пальцев Алла отправила сигарету в урну.

– И для здоровья полезней! – сопроводила она сигаретный полет.

– Как ваш замечательный муж? – осведомилась Алла, едва они оказались в салоне ее белого «Пежо».

– Замечательный муж замечательно.

– Когда рожать?

– Через три месяца.

– Пригласите на крестины?

– Обязательно, – пообещала Валентина.

Алла тактично замолчала. Глушенкова поняла, что настала ее очередь задавать дежурные вопросы:

– Ну как дела, как дом, работа?

– Все по-прежнему. Я с утра до вечера перелопачиваю криминальные и не очень новости, муж трудится на ниве коммерции. Теперь, помимо торгового комплекса «ДОМ», в его ведении еще два объекта.

– Поздравляю!

– Не с чем, – возразила Алла. – Из-за его новых забот мы практически не видимся. Когда я приползаю с работы, он спит как убитый. Когда приходит он, сплю я! Так вот и общаемся в астральном режиме.

– Неужели никакого просвета? – Глушенкова спросила скорее из вежливости. Настоящего интереса к личной жизни Аллы у нее не было. Она не предполагала, что этот пустой вопрос повлечет за собой нужную информацию.

– Бывают небольшие окна, – грустно призналась Алла. – Вчера, например, выдался тот редкий денек, когда мы с мужем смогли выйти в свет. Смотались на прием в особняк Заболоцких. Но и там нам не удалось отвлечься от рутины. Меня то и дело одолевали болтовней назойливые коллеги по цеху. А мой Вадим вообще ухитрился попасть в руки своего босса Игоря Опарина, вы его наверняка помните!.. Так что одна половинка нашей семьи дискутировала на опостылевшие донельзя журналистские темы, а другая вела разговоры о проблемах модернизации рынков и непростых взаимоотношениях «Меркурия» с «Локи»…

– «Меркурия» с «Локи»? – удивленно повторила Валентина.

– Да, – подтвердила Алла. – Разумеется, речь не о мифических персонажах, а о вполне реальных коммерческих предприятиях: развлекательном центре «Меркурий», принадлежащем компании Опарина, и ночном клубе «Локи».

Во взгляде Глушенковой светилась полнейшая невинность, и Алла сочла необходимым пояснить:

– Директриса «Меркурия», не посоветовавшись с владельцем, сдала подземную стоянку в аренду под ночной клуб «Локи». А там сейчас та-а-кое творится!.. В общем, дело дошло до скандала, и Опарин собирается расторгнуть договор аренды…

То, что «Локи» находился в подземном гараже «Меркурия», оказалось для Валентины приятной неожиданностью. До сегодняшнего дня ее не слишком интересовал точный адрес «Локи». Но еще больше Глушенкову порадовал тот факт, что к клубу, пусть и косвенно, имел отношение близкий Алле человек. Это давало почти стопроцентную уверенность в том, что сверхлюбопытная журналистка знает о «Локи» многое, если не все!

– Так вам, значит, клуб «Локи» нужен? – поймав зажегшийся интересом взгляд Валентины, догадалась Алла.

– Да, – не стала лукавить Глушенкова.

– И что конкретно интересует?

– Все.

– Говорите прямо. Возможно, нас обеих интересует одно и то же.

Валентина задумалась. Знать бы точно, что ей нужно…

– Ладно, я расскажу о клубе все, что знаю, а вы мне подскажете, на чем остановиться подробнее. Идет?

Возражений не последовало.

Алла начала рассказ:

– …Клуб назвали в честь древнего скандинавского божества Локи, великого плута, мастера перевоплощения, устроителя злых розыгрышей и бесстыдных оргий. Безусловно, клуб оправдал свое название. Тому, что в нем творится, сам Локи позавидует! Например, там имеется местечко под названием «Пещера», где занимаются сексом все, кому приспичило… Перед входом в «Пещеру» можно получить бесплатный презерватив. Такая мелочь, как наркотики, продается там на каждом шагу…

Валентина насторожилась. От Аллы это не укрылось, и она поняла, что на наркотиках следует остановиться подробнее.

– Именно там появился и расползся по городу так называемый освежитель полости рта «Локи». Этот наркотик с запахом мяты продается в небольших аэрозольных баллончиках, размером чуть больше губной помады. По действию напоминает таблетки экстази, но имеет два несомненных преимущества. Во-первых, одного баллончика хватает на пару дней, во-вторых, он стоит в два раза меньше экстази.

Валентина вспомнила подсчеты эксперта Виктора Степановича. По его словам, один баллончик аэрозоля должен обходиться производителю не более, чем в триста рублей, и гарантировал сверхприбыль.

– Сам по себе клуб – средненький, – Алла вынесла краткий приговор. – Оборудование – так себе, интерьер с претензиями на оригинальность, но по качеству никудышный. Зато расположен клуб очень удачно. Кровосмесительство идет вовсю!

– Да что ты говоришь? – ужаснулась Валентина.

– Так я называю процесс приобщения к молодежной наркокультуре представителей старшего поколения, – объяснилась Алла. – Проще говоря, когда старые перцы заваливают в «Локи» к малолеткам, чтобы наглотаться наркоты и развеяться.

Валентина понимающе кивнула.

– В «Локи» можно попасть двумя путями – через основной вход или по узкому коридору, соединяющему его с подсобками в «Меркурии».

Валентина догадалась.

– То есть любой влиятельный господин, зайдя в респектабельное заведение под названием «Меркурий», по специальному коридору отправляется в «Локи» и…

– Именно, – кивнула Алла.

– И что, этот «вип-коридор» очень популярен?

– Так популярен, что у охранников «Меркурия», которые этот маршрут организовали, в глазах рябит! – авторитетно заявила Алла. – В некоторые дни «Меркурий» при огромном количестве в него вошедших напоминает безлюдную пустыню. Все внизу – в гостях у «Локи».

– Какие интересные вещи ты рассказываешь. А ты уверена, что маршрут придуман и организован именно охранниками?

– Абсолютно. У меня есть среди них свой человек.

Услышав это, Валентина вспомнила о просьбе Анатолия. Впрочем, охранник в роли тайного агента еще меньше устраивал ее, чем Михалев и диджей Пупс. Ведь именно охранники и персонал обычно и есть главные распространители наркотиков в ночных клубах.

Тем временем Алла продолжала рассказ.

– Мне самой приходилось пару раз пользоваться коридором. Через главный вход пробиться невозможно. На фейс-контроле стоит тип с адской интуицией. А я ведь не просто так, я задумала снять фильм о жизни клаберов, вообще о клубной культуре. «Локи» – не самый типичный ночной клуб, а скорее крайность. Типичные – это «Неон», «Наутилус», «Батискаф», «Импульс». Но без такого феномена, как «Локи», мой фильм полным точно не будет.

– Ты действительно считаешь, что клубная культура существует? – с сомнением спросила Валентина.

– А вы так не считаете?

– Нет. Я уверена, что ночная жизнь города – это не культура, а чистой воды экономика. Клуб – такое же коммерческое предприятие, как рынок, магазин или ресторан. Разве не так?

– Нууу…

– На мой взгляд, в ночных клубах культура и не ночевала! – взволнованно продолжала Глушенкова. – Это наркотики-то культура? Или электронная музыка? О сексе с кем попало и групповухе я уж и не говорю…

Алла состроила гримасу непонятного содержания.

– Культуры в обывательском понимании там нет. Однако вспомните свою собственную молодость! Рок-н-ролл. Дешевый портвейн в туалетах Домов культуры.

Валентина улыбнулась. Видно, ей было что вспомнить. Алла это заметила.

– Вот видите, это все время. Дом культуры сменили «Неон», «Батискаф» и «Импульс», а место портвейна заняли героин, экстази и аэрозоль «Локи».

– По-твоему, наркотики – признак новой культуры?

– К сожалению, – призналась Алла. – Но не все так безнадежно. Все-таки абсолютное большинство людей приходят в ночные клубы не для того, чтобы покинуть их обдолбанными. У каждого – свои собственные причины для погружения в неоновый мир.

– Неоновый мир, – повторила Валентина. – Как высокопарно! В этих словах – суть всей ночной жизни, суетливой и бестолковой…

– В переводе с греческого «неон» означает «новый»…

– Еще лучше! Новый мир! Претензий-то сколько! Словно название религиозной секты!

– Это вы точно подметили. Не удивлюсь, если однажды кто-то вылезет утром в полном обалдении из «Локи», учредит сходу партию клаберов и займется предвыборной агитацией.

– Храни Господь! – Валентина даже вздрогнула, представив себе это.

– Поверьте, это будет не самая плохая партия из тех, что мы сейчас имеем… Точнее, которые нас сейчас имеют… В неоновом мире достаточно умных и талантливых людей.

– И что они там делают?

– Самовыражаются…

– Что же мешает им заняться этим в обычном мире?

– Мешают законы обычного мира. В неоновом – все намного проще и демократичней.

– Приведите примеры.

– Сколько угодно, – отозвалась Алла. – Взять хотя бы клубную музыку. В основном это так называемый стиль хаус и его разновидности. Чтобы сочинить и записать такую композицию, не нужны музыкальные инструменты, студии зукозаписи, звукорежиссеры… Нужен компьютер с хорошим программным обеспечением плюс немного фантазии. И – поехало! Можно как собственную музыку сочинять, так и переделывать на свой вкус чужие композиции. Наконец, если талант отсутствует напрочь, но есть незначительные музыкальные способности, тогда можно запросто обучиться играть чужие пластинки и даже слегка прославиться в узком кругу любителей.

Алла оживилась. Видно, эта тема давно ее занимает.