Текст книги "Россия и ислам. Том 3"

136 И этим Бартольд доказал, что и его творчество способно стать многозначным и полиморфным, что и оно есть «серия смелых выкладок» (слова японского ученого Jukawa; цит. по: Levinson М.Е. The Emperor’s New Suit, or the Scientific Method Exposed //Journal of Creative Behavior. 1978, 12. P. 105), что и он принадлежит к стану «великих орлов науки», могущих смело перелетать из одной плоскости в другую, от конвенционально-логического мышления к Воображению, что, следовательно, он отделил себя от тех ученых, которые скорее готовы увидеть «новое платье короля», чем подвергнуть сомнению миф о научном методе (Там же. С. 106).

137 Если и Сергея Ольденбурга считать принадлежащим к той же, что и Бартольд, группе «маргиналов», то его – уже цитированные мною в главе

о Розене – слова о том, что поскольку свершилась социалистическая революция, то вообще навсегда исчезает дихотомия Восток/Запад, надо рассматривать как совершенно закономерное – и даже достигшее своего потолка – проявление описываемой здесь тенденции (вполне, конечно, и в чисто формальном плане удовлетворявшей стратегическим лозунгам «пролетарского интернационализма»).

138 Я вновь предполагаю заметное влияние здесь на Бартольда концепций Буркхардта. Во главу угла тот ставит культуру; вне отношения к ней этот великий швейцарский историк и мыслитель не склонен рассматривать ни государство, ни религию, ибо они имеют универсалистскую тенденцию; они претендуют на значимость для мира в целом. Культура же много сильнее связана с народом, местом и временем (см.: Burckhardt J. Weltgeschichtliche Betrachtungen – Gesammelte Werke. Bd. IV. Berlin, 1957. S. 201). Государство склонно подавлять свободу (=культуру). Но у того же Буркхардта есть и мысль (наверное, больше всего могущая импонировать Бартольду) о благотворном влиянии государства как гаранта сохранения высокоразвитых культур и даже одобрение экспансионистской внешней политики, если она влечет за собой распространение таких культур на более отсталые народы.

139 См.: Jung C.G. Collected Works. II. N.Y., 1958. P. 592.

14 °Cм.: Batunsky M. Carl Heinrich Becker… P. 297, 301.

141 Так, Бартольд недолюбливает Огюста Конта – и вообще «социологов» – за то, что их выводы основаны почти исключительно на фактах истории Европы, хотя ее народы составляют лишь «незначительное меньшинство» в среде народов, «входящих или входивших в круг всемирно-исторического общения» (Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России/Д. IX. С. 221).

142 См.: Kestler A. The Act of Creation. L., 1964. P. 31.

143 Поэтому понятие «концептуальная система» не может быть достаточно полно описано ни с помощью аппарата «формальных систем», ни посредством термина «теория» в прямом смысле этого слова (см. подробно: Ladriére J. L’inertie du champ épistémologique//Colloques d’histoire des sciences 1 (1972) et (1973) organisés par le Centre d’histoire des sciences et des techniques de l’Université catholique de Louvain. Louvain, 1976. P. 3–12).

144 Хотя «в противоположность Европе, в степи экономическая основа жизни не подвергалась существенным изменениям; от того почти не было перемен в общественном строе» (Цит. по: Туманович Н.Н. Описание архива академика В.В. Бартольда. М., 1976. С. 315).

145 Физико-географические факторы «оказывали то или другое влияние на судьбы страны только в определенный момент ее исторического существования, в зависимости от хода исторической эволюции» (Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России // Соч. T. IX. С. 354. Курсив мой. – М.Б.).

146 Там же. С. 316.

147 См.: Бахтияров К.И. Многоаспектный подход в логике и теории познания//Философские науки. 1988. № 8. С. 100

148 См. также: Field L. Mystics and Saints of Islam. L., 1910. P. 1–2.

149 См. подробно: Batunsky M. Russian Missionary Literature on Islam. P. 257.

15 °Cм. подробно: Ренан Э. Будущее науки // Собр. соч. T. II. Ч. 2. Киев, 1902. С. 20.

151 Бартольд В.В. Персидские шуубийя и современная наука // Соч. T. VII. С. 370.

152 Но и выдающийся русский ученый-энциклопедист Владимир Иванович Вернадский записал в дневнике (1890 г.), что «иногда одновременно при чтении Плавта и при чтении истории Средней Азии… трепетно бьется сердце от чувства единства умственной жизни человечества» (Вернадский В.И. Основы жизни – искание истины // Новый мир. М., 1988. № 8. С. 212).

153 Цит по: Крачковский И.Ю. Русские письма академику В.Р. Розену в Азиатском музее АН СССР // Доклады Академии наук СССР. Сер. В. 1929. С. 231–232.

154 Рецензия на кн.: Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народов // ЗВО РАО. T. XI. СПб., 1899. С. 355.

155 И эта книга, и – хотя и в меньшей степени – книга Howorth Н. History of the Mongols from the 9th to the 19th century. Pt. I–III. L., 1876–1884, с их крайней идеализацией исторической роли тюркских кочевников и вообще номадов-завоевателей – сильно активизировали турецко-шовинистические и пантюркистские эмоции (см.: Бартольд В.В. Соч. T. I. С. 169. Сн. 5 (редакционное примечание).

156 Бартольд В.В. Соч. T. I. С. 606–607.

157 И даже напечатал свои переводы из «Мекки» Снук-Хюргронье в «Туркестанских ведомостях» (см.: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика B.В. Бартольда. Средняя Азия в отечественном востоковедении. Ташкент, 1981. С. 61).

158 Интересно, что еще до защиты своей прославившей его диссертации Бартольд – которому его большое состояние (см.: Тумановш Н.Н. Описание архива академика В.В. Бартольда. С. 336) позволяло такие длительные и дорогостоящие затеи – поехал в Германию, где слушал лекции Августа Мюллера (которого, кстати говоря, ценили в России – см., напр., некролог о нем в ЗВО РАО. T. VIII. 1893. С. 329–334), Эдуарда Мейера, Теодора Нёльдеке, Генриха Гюбшманна и других светил. Впрочем, как признался сам Бартольд Розену, «у немецких профессоров можно и должно учиться, но подражать им не следует» (Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. C. 24).

159 Действительно, то же самое утверждал, например, Шпренгер (см.: Das Leben und die Lehre… Bd. I. S. 222–224; Bd. II. S. 349). Но этим «универсалистским» декларациям противоречат его же характеристики семитской расы (см., например, там же. Bd. I. S. 70, 446) и особенно народов мусульманского Востока в целом (Там же. Bd. II. S. 349; Bd. III. S. XXVIII).

160 Тут Бартольд напрасно берет себе в союзники такого, скажем, автора, как Дози. Вот его оценка арабов: у них «воображение очень слабо, у них никогда не было мифологии, как у индийцев, греков, скандинавов… Стремление к бесконечному, к идеалу им не понятно… Когда арабы занялись наукой, то они продемонстрировали (то) же отсутствие творчества… человечество не обязано им никакой великой и плодотворной идеей» (Dozy R. Histoire des musulmanes d’Espagne. +. I. P. 12–14). A о Востоке в целом Дози пишет: «Восточные народы ждут от основателя религии не только разрешения религиозных вопросов; они требуют также, чтобы он установил для них и политический строй до мельчайших подробностей; они настаивают, чтобы он дал им предписания относительно того, как следует одеваться, как надо причесывать бороду, как есть и пить» (Dozy R. Essai… P. 122). В том же духе – и многие высказывания Кремера (см., например: Mittelsyrien und Damascus, Wien, 1853. S. 152; Geschichte der herrschender Ideen des Islams. S. 78, 257, 262; Culturgeschichte des Orients unter den Chalifen. Wien, 1875-77. Bd. II. S. 61, 227, 239, 261), вполне могущие быть названными расистскими даже по самым снисходительным меркам. И все же Кремер искал путей «к созданию универсальной духовной общности, такого (на сей раз уже подлинно всемирного!) синтеза, который станет безусловно ориентироваться на будущее, и каждый последующий этап его обретет все черты функционально-интегрированного целого» (см.: Batunsky М. Alfred von Kremer… S. 256).

161 Бартольд В.В. Речь перед защитой диссертации («Туркестан в эпоху монгольского нашествия»//Соч. T. I. С. 607. (Курсив мой. – М.Б.)

162 Но ср. мнение Коковцева: «Записки» – это такой орган, который «Россия могла, наконец, противопоставить соответствующим органам, существующим в Западной Европе» (Коковцев П.П. Барон В.Р. Розен. 1849–1906. Некролог // ИАН. Известия Академии наук. Сер. VI. СПб., 1908. № 2. С. 171).

163 Это, в частности, монголы при Чингисхане, который «представлял себе устройство империи только в виде господства победителей-кочевников над культурными народами» (Там же. С. 528).

164 Там же. С. 607–608. (Курсив мой. – М.Б.)

165 Там же. С. 526. (Курсив мой. – М.Б.)

166 Бартольд В.В. Рецензия (сб-к) «Азиатская Россия». T. I–III. СПб., 1914 (ЗВО РАО XXII, 1915) // Соч. T. II. Ч. I. С. 646.

167 Sprenger A. Das Leben und die Lehre… Bd. I. S. XVII.

168 См.: Бартольд 5.5.Таджики. Исторический очерк//Соч. T. II. Ч. I. С. 467.

169 Бартольд, более того, уверен, что их, этих черт – объявленных характерными для среднеазиатско-этнической (или даже – «расовой») психологии, – не было и прежде, когда караванный путь через Среднюю Азию и Китай являлся одним из важнейших путей мировой торговли и «торговое значение туземцев Средней Азии в то время едва ли уступало торговому значению финикийцев в древности» (Соч. T. II. Ч. II. С. 467).

17 °Cм.: Бартольд В.В. Соч. T. V. С. 278–279.

171 Бартольд В.В. Об одном историческом вопросе//Среднеазиатский вестник. 1896, ноябрь. С. 53.

172 Уже в дни революции 1905 г. Бартольд – поборник мирного, постепенного, строго легального развития – с опасением смотрел на процесс нарастания экстремистских тенденций; с сочувствием встретив Февральскую революцию, он, по его же собственным словам, счел все происходящее после Октябрьской революции «мрачным и непонятным» (см.: Акрамов Н.М. Выдающийся русский востоковед В.В. Бартольд. С. 6, 7, 9). По характеристике другого, советского тож – бартольдоведа, он «воспринял социалистическую революцию (на этот счет не должно быть никаких иллюзий) настороженно и, собственно, враждебно. С трудом мирился он с происходившей вокруг коренной ломкой жизни… реформы (его слово) Советской власти в области науки и просвещения он не воспринимал, обуреваемый сомнениями… и до конца своей жизни предпочитал держаться рамок «нейтральности», вне политики стоящего академического «служения науки» (Лунин Б.В. Средняя Азия в дореволюционном и советском востоковедении. Ташкент, 1965. С. 220).

173 См. подробно: Bregel Yuri. Barthold and Modern Oriental Studies. P. 394; Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 183–185.

174 Там же. Р. 396.

175 См.: Рамазанов Т.М. Проблема причинности и закономерности исторических явлений в трудах В.В. Бартольда // Материалы по истории, историографии и археологии. Сборник научных трудов Ташкентского государственного университета им. В.И. Ленина. № 517. Ташкент, 1971.

176 Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 207, 208. Это был выпад против неокантианской методологии. К ней постоянно склонялся Беккер (см. побробно: Batunsky M. Carl Heinricn Becker… P. 298–299), и она же получила довольно широкое распространение в тогдашней русской историологической и философской мысли (Виппер Р.Ю., Д.М. Петрушевский и др.). Отвержение Бартольдом неокантианства – довольно легко могущего быть оцененным как открывающее путь «субъективизму и волюнтаризму» историка – явилось шагом вполне логичным для позитивистско-объективистской школы, одним из идеальных представителей которой и был Бартольд. Но эта же акция наносила и серьезный ущерб по перспективам теоретической исламистики, что я и попытался показать в той же своей работе о Беккере (см.: Там же. С. 299–300).

177 «…в нашей «домашней» (российской. – М.Б.) истории в глаза бросается одно обстоятельство: начиная по крайней мере с эпохи петровских реформ, если не ранее, и до наших дней при всех больших и малых, прямых или косвенных, удачных или неудачных, глубинных или верхушечных, мирных или насильственных социальных преобразованиях не смогло не то что разрушить, но даже сколь-нибудь основательно расшатать некую социальную сверхструктуру, некую авторитарную, элитарно-бюрократическую по своей природе суперсистему, словно гигантским обручем стягивающую общество. На протяжении столетий Россия была лишена способности к самоорганизации и саморазвитию в силу полного или почти полного отсутствия эффективно функционирующей системы обратных связей, вследствие чего малоподвижное, консервативное «целое» буквально расплющивало «маленького человека». Проникающая во все поры общества, эта суперсистема играла и играет роль своего рода инварианта российской истории – словно сказочная птица феникс, она вновь и вновь возрождалась в новых одеяниях и «доспехах». Устойчивость ее, сопротивляемость внешним воздействиям оказались просто поразительны: терпели поражения классы, партии, государства, армии, личности, – она одна оставалась и до сего времени остается непобежденной» (Мочалов И. Уроки высокой гражданственности//Новый мир. М., 1988. № 3. С. 207). Я могу к этому добавить лишь одно: та специфически российская «авторитарная элитарно-бюрократическая суперсистема», которая на протяжении веков «гигантским обручем стягивает общество», в качестве одного из основных своих атрибутов имеет имперскую, великодержавную направленность – также, следовательно, оказывающуюся «инвариантной», способной, «словно сказачной птице феникс» вновь и вновь возрождаться в новых одеяниях и «доспехах».

178 Особенно тогда, когда Кремер, например, воспроизводит вульгарноматериалистические взгляды Бюхнера, Молешотта, Фохта (см. подробно: Batunsky М. Alfred von Kremer… P. 246).

179 В письме к Н.П. Остроумову (5.II.1927) он так отзывается о евразийстве (в своей наиболее четкой форме созданном рядом эмигрировавших из России после революции интеллектуалов): «Все это интересно, но научно несостоятельно уже потому, что географическая терминология тут ставится в зависимость от изменчивых политических условий… Вообще для меня всякая отвлеченная доктрина становится неприемлемой, как только начинают насильственно подводить под нее факты» (Цит. по: Лунин Б.В. Из эпистолярного наследия В.В. Бартольда (письма В.В. Бартольда к Н.П. Остроумову) // Формы феодальной земельной собственности и владения на Ближнем и Среднем Востоке. 1979. С. 193). А такого протоевразийца, как Э. Ухтомский, он отнес (наряду с П. Шубниковым, автором «Очерков Бухары». СПб., 1898) к числу тех «беззастенчивых путешественников», которые «прямо выдумывают исторические факты… или, не имея никаких фактических данных, обогащают (слово это без кавычек, но звучит здесь издевательски. – М.Б.) науку новыми теориями и гипотезами» (Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 30).

180 Бартольд В.В. Соч. T. I. С. 610. (Курсив мой. – М.Б.)

181 Там же. (Курсив мой. – М.Б.)

182 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 24.

183 А зато «по отношению к буддизму обратное: он изучался в России хорошо, и русские работы по этому вопросу были впереди западных. Это факты, а почему так, это объяснить трудно» (Бартольд В.В. Соч. T. II. Ч. I. С. 718).

184 См.: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 30.

185 Наряду с Бартольдом против этого проекта выступили и многие другие востоковеды (Н.Я. Марр, С.Ф. Ольденбург, Н.И. Веселовский, Ф.И. Щербатский и др.). Но в совместной записке и они признали, что «для понимания прошлого страны необходимо знакомство с ее современной жизнью. Столь же известно, что при разрешении практических вопросов имеет преимущество тот, кто выступает во всеоружии знания» (О проекте «Практической Восточной Академии» (Записка группы русских востоковедов). Пг„1916. С. 14).

186 См.: Там же. С. 41–42.

187 См. подробно: Лунин Б.В. Из истории первого высшего востоковедного учебного заведения в Средней Азии//Очерки по истории русского востоковедения. VI. М., 1969. С. 302–322.

188 См.: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 83.

189 Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 534–545.

190 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 120.

191 Бартольд В.В. Соч. T. VI. С. 333–341; 402–412. Б.В. Лунин цитирует (еще не опубликованное) письмо Бартольда Остроумову (4.Ш.1921): «…в таких странах, как Туркестан, где население усвоило мусульманскую культуру в период, когда в России христианство едва начиналось, миссионерам делать нечего. Таков мой взгляд на миссионерство с точки зрения требований науки; с точки зрения науки одностороннее, полемическое отношение к исламу может вредно отозваться на понимании мусульманской культуры как явления всемирной истории, со всеми его светлыми и темными сторонами» (Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 98. Курсив мой. – М.Б.).

192 Бартольд В.В. Автобиография//Огонек. 1927. № 40. С. 14.

193 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 90.

194 Слова Бартольда из его рецензии на книгу М.В. Лаврова «Туркестан. География и история края» (1914), предназначенной в качестве учебника для туркестанских русских школ (Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 99).

195 Там же. С. 112.

196 Бартольд В.В. От редакции//Мир ислама. T. I. 1912. С. 2–3.

197 До сих пор не опубликована реакция Бартольда на призыв самаркандской газеты «Окраина» (конец 1893 г.) к русскому населению начать экономическую борьбу «на жизнь и смерть» с туземцами. «Мы надеемся, – пишет Бартольд, – что кризис разрешится более мирным путем и что без насильственных мер удастся обуздать «коммерческие аппетиты» отдельных лиц и обеспечить интересы народных масс без различия религии и национальности>> (Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 91. (Курсив мой. – М.Б.)

198 Там же. С. 123.

199 В начале Первой мировой войны, когда России пришлось еще и еще раз столкнуться и с внутренними и с внешними «мусульманскими проблемами», Бартольд назвал (в статье «Панисламизм», опубликованной в массовой петербургской газете «Биржевые новости» 24.Х.1914 г.) панисламизм утопией; попытки использовать эту утопию «для определенных целей не имеют… ничего общего ни с исламом как религией, ни с прошлым мусульманских народов» (Соч. T. VI. С. 402), – утверждение довольно-таки поверхностное и больше смахивающее на уступку политической конъюнктуре, нежели на серьезный научный анализ. Точно так же я бы оценил и следующее высказывание Бартольда: «У турок ислам мог только укрепить воинственные наклонности. Вера… была только предлогом для войны» (Там же. С. 423).

200 Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 533.

201 О влиянии крымских и волжских татарских националистов на среднеазиатско-мусульманский национализм, в том числе и в вопросах языка см.: Akiner Shirin. The Influence of Russian on Modern Uzbek Vocabulary//Utrecht Papers on Central Asia. Utrecht, 1987. P. 185.

202 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 121.

203 Там же.

204 Не случайно, думается, Бартольд идеализирует Петра Великого, изображая его, в частности, как поклонника не только западного, но и в равной мере и восточного знания (что особенно импонирует самому Бартольду – и как иностранцу по происхождению, и как ученому, искренне уверовавшему в то, что и сам-то он – ориентофил). Бартольд пишет (в 1912 г. в статье «К вопросу о происхождении Дербенднаме»): «Каково бы ни было значение для России военных предприятий Петра, еще важнее были его меры для насаждения знания как единственно верного средства поднять уровень государственного могущества. В этом отношении ему были одинаково близки Запад и Восток… в один и тот же день, 16 апреля 1702 г., были подписаны манифест о вызове иностранцев, положивший начало насаждению в России европейской науки, и первый правительственный указ об обучении русских людей в столице восточному языку. В своих отношениях к европейской культуре Петр… старался не только использовать чужое знание, но и удовлетворить свою собственную любознательность. То же самое мы видим в его отношениях к Востоку» (Бартольд В.В. Соч. T. II. Ч. II. С. 469). Бартольд совершенно не учитывает ни экспансионистские замыслы Петра по отношению к мусульманскому Востоку, ни его стремления активизировать там миссионерскую деятельность, ни, наконец, его весьма и весьма отрицательного отношения к «басурманским» (в том числе, скажем, и к татарской, турецкой, арабской и т. д.) культурам и верованиям (см. подробно: Батунский М. Ислам и русская культура XVIII в. // Cahiers du Monde russe et soviétique. XXVII (I). 1986. P. 66, 67, 70, 72).

205 Бартольд В.В. История культурной жизни Туркестана (1927)//Соч. T. II. С. 392.

206 Для чего и был создан – внеправительственный – Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии (см. подробно: Люстерник Е.Я. Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии//Народы Азии и Африки. 1975. № 3). Бартольд принимал в его работе самое активное участие (см. подробно: Назирова Н.Н. В.В. Бартольд и Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии//Письменные памятники Востока. История. Филология. М., 1979. С. 144–151).

207 См. подробно: Бартольд В.В. События перед хивинским походом 1873 года по рассказу хивинского историка//Соч. T. II. Ч. II. С. 400–413.

208 См. подробно: Бартольд В.В. Народное движение в Самарканде в 1365 г.//Соч. T. II. Ч. II. С. 362–379.

209 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 90.

210 Там же. С. 91.

211 Цит. по: Крачковский И.Ю. В.В. Бартольд в истории исламоведения//Известия АН СССР. Сер. VII. Отделение обществ, наук. № I. Л., 1934. С. 6.

212 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 98.

213 Там же. С. 121.

214 «…национальный принцип в том виде, как он был проведен в жизнь при национально-государственном размежевании Средней Азии 1924 г., был выработан западноевропейской историей XIX века», и потому он, Бартольд, не видит оснований «для проводимых в настоящее время перемен» (Там же. С. 161). А ранее (в статье «Сарт») он констатировал: «Оседлый житель Средней Азии чувствует себя в первую очередь мусульманином, а затем уже жителем определенного города или местности; мысль о принадлежности к определенному народу не имеет для него никакого значения. Лишь в новейшее время, под влиянием европейской культуры (через посредство России), возникло стремление к национальному единству» (Бартольд В.В. Соч. T. II. Ч. II. С. 528–529).

215 См.: Туманович Н.Н. Описание архива академика В.В. Бартольда. С. 203.

216 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 91.

217 См. подробно: Batunsky М. Imperial Pragmatism, Liberalistic Culture Relativism and Assimilatively-Christianizing Dogmatism in Colonial Central Asia… // Utrecht Papers on Central Asia. 1987. P. 100–101.

218 Цит. по: Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. С. 127.

219 Несмотря на то что некоторые русские востоковеды (историк Н.И. Веселовский, путешественник-лингвист В.В. Радлов) и другие специалисты по Средней Азии (особенно астроном Ф. Шварц, 15 лет проработавший в Ташкентской обсерватории) утверждали, что «особых экономических выгод Россия от присоединения Туркестана ожидать не может», что, более того, Туркестан не имеет «экономической будущности» и обречен, – ибо придет в упадок основанная на искусственном орошении земледельческая культура, – на «неминуемую гибель» (см. подробно: Бартольд В.В. Будущее Туркестана и следы его прошлого//Соч. T. III. С. 307).

220 Бартольд В.В. Задачи русского востоковедения в Туркестане//Соч. T. IX. С. 529. (Курсив мой. – М.Б.)

221 Там же. (Курсив мой. – М.Б.)

222 Там же. С. 533.

223 Цит. по: Умняков Н.И. Аннотированная библиография трудов академика В.В. Бартольда. С. 91. (Курсив мой. – М.Б.)

224 Там же.

225 Туманович Н.Н. Описание архива академика В.В. Бартольда. С. 268. (Курсив мой. – М.Б.)

226 Хотя сам же проявлял недовольство по поводу «такого безвредного для конечных итогов науки (? – М.Б.), но временно вносящего в понятия некоторую (? – М.Б.) смуту явления, как стремление некоторых правительств и под их влиянием некоторых ученых приспособить выводы науки к задачам текущей политики» (Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 734).

227 Бартольд В.В. Соч. T. II. Ч. II. С. 895. (Курсив мой. – М.Б.)

228 В те же 20-е годы Бартольд осудил (хотя и в очень осторожной форме) ряд пантюркистских концепций – такие, как стремления доказать, будто турки «первоначально, до смешения с монголами, были народом белой расы» (Бартольд В.В. Современное состояние и ближайшие задачи изучения турецких народностей//Соч. T. V. С. 461); «вопреки националистическим теориям» (в том числе и пантюркистского толка. – М.Б.) говорил о том, что на Кавказе имело место «взаимодействие различных национальных и культурных течений» (Бартольд В.В. Турецкий эпос и Кавказ//Соч. T. V. С. 473).

229 Там же. С. 396. (Курсив мой. – М.Б.)

230 Бартольд В.В. Соч. T. VI. С. 374. (Курсив мой. – М.Б.)

231 Там же. С. 376.

232 Бартольд В.В. Обзор истории тюркских народов//Соч. T. V. С. 436. (Курсив мой. – М.Б.)

233 Граф Алексей Сергеевич Уваров (1825–1884), русский археолог, один из основателей Русского археологического общества, был сыном Сергея Семеновича Уварова, того самого, который так много сделал для активизации в России интереса к Востоку и организации востоковедного образования.

234 Бартольд В.В. Соч. T. IV. С. 202–203.

235 Там же. T. IX. С. 589. (Курсив мой. – М.Б.)

236 Ислам – это «настоящий аттестат зрелости… арабской народности, главный вклад ее в культурную историю человечества, центр, из которого исходят все лучи арабского просвещения, и фокус, в котором они в большей или меньшей степени отражаются» (Розен В.Р. Рецензия на книгу Н.П. Остроумова «Сарты». Ташкент, 1893//3BO РАО. Ч. VIII. С 173.

237 А вот Н.И. Веселовский – всегда в общем-то остававшийся шовинистом – видел и в исламе (см., в частности, его рецензию на книгу Н.И. Гродекова «Киргизы и Каракиргизы Сырдарьинской области» Ч. I. Ташкент, 1889 // ЗВО РАО. T. V. 1891. С. 118), и в буддизме, и в дальневосточной и среднеазиатской государственности, да и во всех тех других элементах, которые составляли понятие «культурное прошлое Востока», силы, враждебные современной русской и европейской культуре (см.: Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 658).

238 Бартольд В.В. Соч. T. IV. С. 143–144.

239 Explorations in Turkestan. Expedition of 1903 under the Direction of R. Pumpelly. Washington, 1905 – Рецензия Бартольда на эту книгу в ЗВО РАО. 1907. T. XVII. С. 83–97.

240 Немудрено, что Бартольд (Соч. T. VI. С. 341) поэтому совершенно не соглашается с М. Хартманном, который, еще до Первой мировой войны посетив Туркестан, «не отрицал заслуг русской культуры в Азии» (см.: Hartmann М. Rez.: W. Barthold. Turkestan w epochu mongolskogo naśestwija // Orientalische Literaturzeitung. Leipzig, 1906. Jg. 6. 1903. Sp. 210), но вскоре радикально переменил свою позицию: он «теперь только предостерегает (как это еще ранее и более красноречиво делал Арминий Вамбери. – М.Б.) от русской псевдокультуры (Hartmann М. Der islamische Orient. Berichte und Forschungen. Bd. III (unpolitische Briefe aus der Turkei). Leipzig, 1910. S. 131) и доходит до утверждения, что «каждый разумный и честный человек должен признать огромное превосходство ислама перед православной церковью» (ibid. S. 230).

241 Более того, Веселовский как-то писал: «Мы думаем, что внесли цивилизацию… Мы думаем, что дали покоренным нами азиатцам мир, спокойствие, безопасность… Но есть еще и высшее благо, выше всего этого. Это национальность, национальное чувство… Надо войти в положение покоренных мусульман, тяжела смерть политическая, еще тяжелее смерть национальная. А при нашем владычестве они именно обречены на обезличение… И надо ли удивляться, что будут вспышки против нашего владычества?» (Цит. по: Лунин Б.В. Средняя Азия в дореволюционном и советском востоковедении. Ташкент, 1965. С. 34).

242 И сам Бартольд еще в 1898 г. (в «Письме в редакцию» «Русский Туркестан». 1898. № 41) выступил – вопреки мнению других лиц – против переименования (на русские) станций Самаркандско-Андижанской железной дороги (см.: Умняков Н.И. Аннотированная библиография трудов академика В.В. Бартольда (вместе с работой Туманович Н.И. Описание архива академика В.В. Бартольда). М., 1976, с. 41.

243 Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 647.

244 В некрологе (1918 г.) о тюркологе, этнографе и археологе академике Василии Васильевиче (он же Фридрих Вильгельм) Радлове Бартольд приводит резкие оценки им среднеазиатско-мусульманских государственностей. В уничтожении их как «исконных очагов фанатизма и деспотизма» Радлов видел большую заслугу России (хотя и не ожидал никаких экономических выгод для нее от завоевания Туркестана). По Радлову: «для Англии было бы только выгодно, если бы Россия когда-нибудь сделалась ее соседкой в Афганистане». Бартольд вносит в эти характеристики существенные поправки: «Радлову не было известно, что самые крупные оросительные работы в Туркестанском крае были произведены хивинскими и кокандскими ханами XIX в., что политическими смутами XVIII в. Туркестан был приведен в состояние полного разорения, и только укрепление ханской власти, при всех ее отрицательных сторонах, дало ему возможность снова подняться до того уровня благосостояния и культуры, на котором его застали русские завоеватели» (Бартольд В.В. Соч. T. IX. С. 685).

245 Туманович Н.Н. Описание архива академика В.В. Бартольда. С. 253. (Курсив мой. – М.Б.)

246 И потому Бартольд с издевкой пишет о «фантастическом плане» какого-то современного немецкого ученого (фамилии его, к сожалению, не называет) создать «гарантированный державами Киргизстан» – т. е. «независимое от России не мусульманское по духу и не враждебное европейской культуре государство» (Там же. С. 255).

247 В неопубликованной работе Бартольда «О задачах молодой русской интеллигенции» (1916 г.) есть на сей счет очень примечательные слова, которые стоит привести полностью: «Как бы ни было справедливо все, что писалось о нравах и заслугах малых народов, о вреде и преступности империализма, неоспоримый факт, что человечество до крупных политических движений, вызванных многочисленными народами, не имело истории, т. е. не располагало одним из самых необходимых условий для прогресса; неоспоримо также то значение, которое имели исторические мировые государства, империи македонская и римская, арабский халифат, монгольская империя для культурного сближения народов и приближения к еще недоступной в настоящее время цели – созданию общечеловеческой культуры. Казалось, что культурой выработаны иные средства для сближения народов; история последних десятилетий, к сожалению, заставляет полагать, что, несмотря на эти средства, человечество еще некоторое время будет идти к единству путем борьбы. В том и другом случае для русского народа важно сохранить те преимущества, которые ему дает его многочисленность, сохранить культурное единство, которое для народа еще важнее политического» (Туманович Н.Н. Цит. соч. С. 329. Курсив мой. – М.Б.). Но ведь то же самое вполне могли бы отнести к себе и представители других «многочисленных народов», к примеру «среднеазиатцы».