Текст книги "Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»"

Шарлотта улыбнулась комплименту, а Либби Хоффей закатила глаза.

– Так все-таки куда? – с притворной строгостью повторил Билл Хоффей.

– Не думай о нас плохо, Билл. Просто едем в город по кое-каким делам.

Пары болтали с четверть часа, прежде чем приближающиеся сумерки заставили их закончить разговор и пожелать друг другу хорошего вечера.

Чета Хоффей прибавила ходу, надеясь добраться до постели – и своих восьмерых детей – засветло. Утром солнце вставало рано, и сделать предстояло многое.

Поднимаясь по склону, они наткнулись на еще одну знакомую пару, первой их разглядела Либби.

– О нет, ты только смотри. Это ж тот парень, Смит. Что он делает с Руди Гандрумом? Вот уж кому лучше не водить компанию друг с другом. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Руди и Фрэнк с грохотом спускались с горы в повозке Гандрума и в момент встречи проезжали недалеко от Лощины, каштановой рощи, которая отмечала крутой поворот дороги. Всего несколькими минутами ранее Смит и Гандрум проехали мимо Хейзел Дрю, беззаботно шагавшей в одиночестве по Табортон-роуд в противоположном направлении.

– Просто поезжай дальше, Билл. Уже так поздно, – сказала Либби, улыбаясь паре.

– Добрый вечер, ребята, – сказал Билл Хоффей, съезжая на правую сторону дороги, чтобы дать Гандруму более широкий проезд, но едва сбавляя скорость.

Гандрум криво улыбнулся и кивнул в ответ:

– Приятного вечера!

Хоффеи обогнули Лощину.

– Ты видел выражение лица этого мальчика? – спросила Либби, поворачиваясь к мужу. – Руди, наверное, уже напоил его.

Их жеребец снова заволновался.

– Дам-ка я нашему молодцу еще чуток передохнуть, – сказал Билл, останавливая экипаж и передавая поводья жене.

Теперь Билл Хоффей шел впереди своей жены, которая катила за ним в коляске, и пара медленно тащилась вперед в сгущающихся сумерках. Они пересекли дорогу к дому Уилла Тейлора и следовали вдоль участка «Енота» Тила, когда заметили впереди еще одну коляску. Вглядевшись получше, Билл увидел стильный экипаж «Конкорд», который остановился на обочине дороги у пруда: желтые колеса дерзко контрастировали с темным сиденьем. А какая лошадь! Он с радостью обменял бы своего жеребца на эту крепкую гнедую кобылу. Всемирно известные, изготовленные на заказ экипажи «Конкорд» воплощали эксклюзивность и роскошь, нехарактерные для здешних мест. Наверное, туристы из Олбани или Троя. В это время года их было здесь хоть отбавляй.

Определенно пора возвращаться домой.

В этот момент Либби следовала за мужем, отстав метров на десять. Приблизившись к экипажу, она искоса взглянула на возницу, который сидел, отвернув лицо от дороги. Лет двадцати пяти с виду, примерно метр семьдесят ростом, с песочно-светлыми волосами и такими же усами. Он был худощавого телосложения, с бледным цветом лица и носил коричневую соломенную шляпу. Все его облачение было каким-то неприметным, серым, Съежившись и не глядя по сторонам, он крепко сжимал поводья единственной лошади, как будто нервничал из-за чего-то.

Либби продолжала незаметно разглядывать незнакомца и его экипаж. Стоп, секундочку. В какой-то момент ей показалось, что в экипаже есть кто-то еще? Нет, конечно же, это ведь не человек, не так ли? Там, сзади, есть что-то. Она была уверена в этом. Но рассмотреть получше не успела.

Когда повозка Либби подъехала ближе, незнакомец тронул свою гнедую кобылу, и она отступила к обочине дороги, освобождая проезд. Вот тогда-то фермер и его жена заметили вторую фигуру на противоположном берегу пруда. Человек как будто прятался там, примерно в том месте, где позже будут найдены шляпа и очки Хейзел.

Этот второй мужчина был несколько старше и более плотного телосложения, чем его предполагаемый спутник в экипаже. За густой листвой разглядеть его черты было трудно, но он был одет в светлую клетчатую рубашку, темные брюки и соломенную шляпу. Либби пыталась рассмотреть что-нибудь сквозь деревья и буйный подлесок. Незнакомец же пристально вглядывался в мутный пруд, пробираясь сквозь кустарник по болотистому берегу, как будто что-то потерял. Неужели он действительно входил в воду, подумала Либби. Несмотря на душный вечер, Либби отчего-то поежилась и тронула поводья, торопя жеребца.

Шедший впереди Билл оглянулся через плечо – проверить, как там его жена и этот резвый жеребчик.

Он тоже заметил второго мужчину, идущего по узкой тропинке на дальней стороне пруда, но присматриваться не стал и только покачал головой.

Чертовы туристы. Вот прознает старина Тил, что они шныряют тут да что-то вынюхивают, тогда уж точно вернутся не скоро.

* * *

О том, что семья Хоффей видела возле пруда Тилз-Понд двух загадочных незнакомцев с лошадью и экипажем, детективы услышали в первый раз в начале расследования из вторых уст. Но поскольку команда О’Брайена была завалена тогда всевозможными наводками и слухами, следователям пришлось расставлять приоритеты. Таким образом, рассказ пары пролежал в куче мусора до начала второй полной недели расследования.

Детективы Уильям Пауэрс и Луис Ансер, работавшие в сельской местности, вернулись в Трой на выходные 18 июля, чтобы встретиться с О’Брайеном. В понедельник утром пара взяла экипаж в Аверилл-Парке и отправилась оттуда за город, чтобы проверить некоторые ниточки. Они потратили большую часть утра, пытаясь разобраться в истории, рассказанной владельцем одной гостиницы Табортона: в 20:30 во вторник, 7 июля, в его отель забрел полупьяный угольщик.

– Жаль, жаль, но так было, – пробормотал он, после чего один за другим опрокинул в себя четыре стаканчика виски и исчез в летней ночи. Из всего бессвязного бормотания угольщика владелец отеля понял только, что тот приехал из Троя и побывал на Табортон-роуд.

Вроде бы ничего, но примерно в то же время на Табортон-роуд Хейзел видели Смит, Гандрума и другие. Детективы снова прошлись по домам Табортона, поговорили с десятками местных жителей, с большинством которых они к этому моменту уже были знакомы, но услышали то же, что и в прошлый раз: никто ничего не видел, никто ничего не знал.

Однако во время утреннего обхода детективы снова услышали историю семьи Хоффей, и Ансеру удалось разыскать Билла Хоффея на ферме, принадлежащей его соседям, Хоффманам, где он работал.

– Добрый день, сэр. Я так понимаю, вас зовут Хоффей.

Ансер нашел Хоффея на перекуре за сараем в задней части дома Хоффмана.

– Мм-хм-м. Билл.

– Мистер Хоффей, у вас есть несколько минут?

– Ну, у меня сейчас перерыв.

– Это не займет много времени. Спасибо за сотрудничество, – сказал Ансер. – Мы слышали историю о том, что в ночь, когда, как считается, была убита Хейзел Дрю… Вы слышали об убийстве Хейзел Дрю?

– Я слышал об этом.

– Говорят, что в тот вечер – это был вторник, 7 июля, – вы ехали по той дороге и, возможно, что-то видели.

– Не помню, чтобы я кому-то что-то рассказывал.

– Ну, знаете, мы много чего слышим, – ответил Ансер, листая свой блокнот. – Мы поговорили с Джейкобом Стиклмайером. Он сказал, что вы были в его винном магазине в Трое… на Конгресс-стрит.

Хоффей почесывал подбородок, когда его внезапно осенило: он мог сказать что-то о странной паре незнакомцев, которых они видели на дороге тем вечером, тому клерку.

– Теперь, когда вы упомянули об этом… да, наверно, я мог сказать что-то тому пареньку. Как только все это попало в газеты…

– Мистер Хоффей, как вы и сказали, газеты пишут об этом уже неделю. Я должен спросить вас: если вы думали, что могли видеть что-то важное, что могло бы помочь нам поймать убийцу, почему вы не решились прийти и поговорить с нами?

Хоффей на мгновение опешил, уставившись на Ансера как на сумасшедшего.

– Почему, детектив? Подумайте об этом сами. Если я скажу вам, один из них может подстеречь меня вечером, когда я возвращаюсь домой, и оторвать мне башку.

Странно, подумал Ансер. Эта мысль даже не приходила ему в голову.

* * *

Подробно расспросив Билла Хоффея о двух мужчинах и фургоне «Конкорд», Ансер навестил Либби Хоффей, чья версия этой истории оказалась почти идентичной версии ее мужа.

Вполне логично, подумал Ансер и бросился на поиски Пауэрса.

Два детектива снова поговорили с парой, чтобы уточнить детали, а затем разыскали Фрэнка Смита, Руди Гандрума и Роллманов, всех, кого Билл и Либби видели и с кем разговаривали тем вечером на дороге. Да, теперь все они вспомнили, что в тот вечер наткнулись на семью Хоффей.

Мистер и миссис Роллман объяснили, что никто не спрашивал их о семье Хоффей и они не хотели втягивать хороших людей в такого рода дела. Руди почесал затылок и сказал, что это, должно быть, вылетело у него из головы. За объяснениями к Смиту обращаться не стали.

История казалась достоверной, и детектив Пауэрс тут же уехал. Оставив Ансера в Сэнд-Лейке, он вернулся в Трою и поспешил сообщить детективу Кею о сложившейся ситуации. Они проведут остаток ночи и ранние утренние часы, обыскивая конюшни Трои в поисках любых признаков экипажа «Конкорд» и людей, которые могли нанять его 7 июля.

По-видимому, детективам не потребовалось много времени, чтобы найти то, что они искали. Прямо через дорогу от офиса окружного прокурора в здании суда округа Ренсселер они поговорили с клерком Конюшенного двора Уильяма Т. Шайна, который подтвердил наличие экипажа и лошади, идентичных описанным. Далее он сообщил, что вечером 7 июля экипаж был арендован молодым человеком со светлыми волосами и песочными усами, которого сопровождала спутница. С прогулки они вернулись в тот же вечер около половины одиннадцатого.

Кей повернулся к коллеге.

– Хорошая работа, детектив Пауэрс. Возможно, мы нашли того, кого искали.

* * *

На следующий день заголовки газет взорвались рассказом семьи Хоффей о двух мужчинах и экипаже, которых они видели возле пруда. Газета «Трой Таймс» сообщила: «Окружной прокурор О’Брайен сказал сегодня утром, что считает историю о таинственной коляске самым важным событием дня. Офицеры провели большую часть ночи, пытаясь отыскать замеченные супругами лошадь и экипаж, но их усилия не увенчались успехом».

Пауэрсу удалось найти предполагаемого возницу и рано утром поднять его с постели для допроса. Однако на следующее утро пресса сообщила, что подозрения с возницы сняты, поскольку у него «подтвержденное алиби». Человек, чье имя изначально не упоминалось в отчетах, с готовностью признался, что в тот вечер был в Сэнд-Лейке, но подошел к пруду не ближе, чем к отелю Крейпа, у подножия горы Табортон. То, что изначально подавалось как след первостепенной важности, в одночасье превратилось в пустышку. Что еще более любопытно, многие газеты даже не сообщали о находке в заведении Шайна.

Два дня спустя «Дейли пресс» наконец раскрыла имя человека, которого детективы так быстро оправдали: «Найм экипажа в конюшне Уильяма Т. Шайна был подробно объяснен. Никакого отношения к таинственной смерти девушки Дрю эта история не имеет. Факты таковы: в понедельник вечером, 6 июля, Фред В. Шатцле, бальзамировщик гробовщика Томаса Х. Нилона, позвонил в конюшню и попросил лошадь и экипаж для друга, Уильяма Кушинга, члена республиканского комитета Одиннадцатого округа. Мистер Кушинг и молодая женщина отправились на прогулку на следующий вечер. Они были в Сэнд-Лейке, но не в непосредственной близости от Тилз-Понд».

«Дейли пресс» – единственная крупная ежедневная газета Троя, управляемая демократами, – была одной из двух известных газет (другой была «Олбани таймс Юнион»), освещавших ранний утренний визит детективов к Кушингу. Только «Дейли пресс» обнародовала его имя. Имя его спутницы не разглашалось. О’Брайен поклялся по возможности скрывать имена людей от прессы, и в данном случае он это сделал.

* * *

Утром во вторник, 21 июля, в офисе окружного прокурора в здании суда округа Ренсселер царила необычная атмосфера. «Олбани таймс Юнион» сообщила: «Поведение окружного прокурора Джарвиса П. О’Брайена и его детективов наводит на мысль, что власти получили информацию, которая вскоре приведет к аресту лица, связанного с убийством Хейзел Дрю».

Рано утром О’Брайен больше часа просидел в своем кабинете с неизвестным молодым человеком, после чего окружной прокурор незаметно вывел его через боковой выход – подальше от любопытных глаз участников утреннего сборища репортеров. В какой-то момент во время встречи О’Брайен послал за справочником города Троя, а позже вызвал Дункана Кея, который присоединился к обсуждению. Несмотря на самые благие намерения следователей, представители прессы все же смогли взглянуть на этого таинственного гостя, хотя и издалека: он был среднего роста и с песочными усами. Никто не смог связать его с этим делом.

Когда пресса узнала от О’Брайена о тайной встрече с незнакомцем, окружной прокурор признал, что человек, с которым он разговаривал тем утром, был связан с делом, но не стал вдаваться в подробности и категорически отказался раскрыть его личность. Никаких последующих сообщений об этом загадочном допросе так и не последовало.

«Таймс Юнион» пришла к следующему выводу: «В другие дни офицеры охотнее всего рассказывали, что они собирались делать и куда направлялись, но сегодня заявили, что не знают о своих передвижениях. После того как журналисты покинули офис окружного прокурора, детективы и офицеры были вызваны в кабинет мистера О’Брайена. Далее они покидали здание поодиночке и расходились в разных направлениях».

Казалось, в деле Хейзел Дрю произошел еще один драматический поворот. Кто был тот незнакомец, личность которого О’Брайен так тщательно скрывал? И почему окружной прокурор так не хотел, чтобы его вообще видели?

Однако каким-то образом эта история затерялась среди заголовков. Из многочисленных газет, проявлявших интерес к этому делу, только «Таймс Юнион» потрудилась ее осветить.

* * *

Уильям Клеменс, который вел собственное параллельное расследование убийства Хейзел, также зацепился за историю семьи Хоффей и 22 июля поговорил с Уильямом Шайном, владельцем конюшни, в которой Уильям Кушинг арендовал экипаж, чтобы отвезти свою подругу на прогулку в Сэнд-Лейк вечером 7 июля. Клеменс сообщил, что Шайн рассказал ему о любопытном инциденте, произошедшем накануне вечером.

В понедельник вечером, 6 июля, в 19 часов раздался телефонный звонок с просьбой немедленно выслать повозку на Седьмую улицу и Конгресс-стрит. Мистер Шайн сказал звонившему, что ему придется лично прийти в конюшню. Через несколько минут появился незнакомец, представившийся Д. Шалтусом, который и уехал на заказанном экипаже. Он вернулся только после полуночи. В Трое нет человека по имени Шалтус, и ни в одном из отелей в понедельник, 6 июля, не было человека с таким именем.

Перекресток, на который звонивший попросил доставить экипаж, находился менее чем в квартале от Седьмой улицы, 1617, адреса Джозефа Дрю, брата Хейзел, и Евы Дрю, жены Джозефа, которая также была одной из ближайших подруг Хейзел. Это было то самое место, где Хейзел и Минни оставили чемодан в субботу, 4 июля, перед посещением праздничных мероприятий в парке Ренсселер, и куда они вернулись позже в тот же день, чтобы забрать его.

Могла ли Хейзел провести ночь на понедельник, 6 июля, в доме своего брата и невестки? Джозеф и Ева настаивали на обратном.

Но Джозеф действительно поднял шум, когда во вторник, 21 июля, сообщил властям, что Хейзел отправилась на прогулку за несколько часов до своей смерти с мужчиной, который нанял коляску в одной из конюшен в Трое, и что молодой человек вернулся в Трою один. К сожалению, из отчетов не ясно, каким источником пользовался Джозеф или он просто повторял информацию, которая уже циркулировала после рассказа Хоффея.

Клеменс сбежал из Трои вскоре после этого сообщения и поэтому не следил за таинственным Д. Шалтусом, хотя и намекал, что это тот же самый человек, который снова выехал в экипаже на следующий вечер. Интересно отметить сходство между именами Шалтус и Шатцле, а также то, что Клеменс иногда замалчивал некоторые факты ради броского заголовка. Так, может быть, Шатцле и Кушинг имели обыкновение выезжать за город?

Детективы продолжили охоту за призрачной каретой, прочесывая конюшни Троя, Олбани и окрестности Сэнд-Лейка. За исключением первой находки у Шайна, в их сети не попало ничего.

По целому ряду причин детективы сосредоточились на Олбани как на вероятном источнике таинственной кареты. Дорога, на которой Хоффеи увидели припаркованный у обочины экипаж, вела к Гласс-Лейк-роуд, которая была самым коротким маршрутом в Олбани. К тому же Генриетта Робертсон недавно показала, что видела, как Хейзел направлялась на поезд в Олбани, когда они встретились на Юнион-Стейшн днем 6 июля.

Кроме того, детектив Кей руководил поисками неназванного мужчины на фотографии, недавно обнаруженной среди вещей Хейзел, что привело его в столицу. Клеменс предположил, что фотография была подброшена следователями, чтобы сбить репортеров со следа настоящего убийцы. Молодой человек на фотографии выглядел не старше двадцати одного года, у него было гладкое круглое лицо, увенчанное густыми волосами песочного цвета. Он был хорошо сложен, хотя в его лице не было ничего особенно примечательного.

Фотография, казалось, совпадала с описанием супругами Хоффей человека в экипаже. Пресса согласилась с заголовком «Баффало энквайерер», в котором говорилось: «Фотография убийцы в сундуке – таинственный незнакомец, нанявший экипаж, оставляет фотографию».

Найдя в Трое фотографа, который сделал снимок, Кей 23 июля разыскал молодого человека в Олбани: Ф. В. Шлаффлин, упаковщик, познакомившийся с Хейзел тремя годами ранее на катке в парке Ренсселер. Эти двое поладили, и в тот вечер Шлаффлин проводил Хейзел домой.

– Когда вы видели ее в следующий раз? – спросил Кей.

– Так, дайте-ка подумать. Она пригласила меня навестить ее еще раз, и я принял предложение. Такая милая девушка… У нее была чудесная улыбка.

Кей подался вперед, предчувствуя возможную романтическую связь.

– И к чему это привело? После того как вы приняли ее приглашение?

– Ну, она была очень разборчива относительно того, в какую ходить церковь, так что в Трое мы всегда ходили в ее церковь. Хейзел оказалась леди во всех отношениях, и я всегда относился к ней как к леди.

Шлаффлин сказал, что их дружба просто угасла со временем без всякой особой причины, как это часто бывает в юных дружеских отношениях. Он утверждал, что не видел Хейзел два года, и высоко отзывался о погибшей девушке, но был удивлен, узнав, что у нее есть его фотография.

– Наверно, это я дал ей этот снимок. – Он пожал плечами. – Хотя и не помню, чтобы делал это.

Разговор подошел к концу. Кей подумал, что Шлаффлин, похоже, больше печалится из-за убийства Хейзел, чем из-за чего-либо еще.

Этот парень, решил он, не убийца.

* * *

В то время как перспективы найти двух мужчин и экипаж, которые Хоффеи видели 7 июля, казалось, близились к нулю, самой семье удалось остаться в заголовках газет с другой историей, которая бросила тень подозрения теперь уже на дядю Хейзел. «Тейлор снова на переднем плане», гласил заголовок «Трой рекорд» от 22 июля.

Прочесав ливрейные конюшни в Трое, Олбани и сельской местности, детектив Пауэрс вернулся в Табортон, чтобы поговорить с семьей Хоффей и показать им фотографию Хейзел. Во время их первоначального обсуждения муж и жена вспомнили, что видели Уильяма Тейлора в деревне с девушкой, которая соответствовала описанию Хейзел, всего несколько недель назад. Если бы так было на самом деле, то получалось, что Тейлор лгал, утверждая, что не видел свою племянницу с тех пор, как она жила на его ферме зимой, когда выздоравливала после своей таинственной болезни.

Тем временем детективы также поговорили с ливрейщиком Джоном Абелем. Тот вспомнил, как отвез Хейзел и ее спутника, которого он не знал, на ферму Тейлора в апреле – через два месяца после того, как Тейлор, по его словам, видел ее в последний раз. Абель, энергичный молодой человек со светлыми волосами и мальчишеским лицом, часто бывал у остановки Аверилл-Парк, неизменно одетый в темный костюм, жилет и твидовую кепку.

Он вспомнил, что Хейзел искала свои очки после того, как уронила их в коляске, и сбила цену с обычного доллара до семидесяти пяти центов, сказав, что это все, что у нее есть с собой. Когда позже репортер спросил его, не мог ли он ошибиться, Абель нахмурился и выплюнул травинку, которую жевал.

– Ошибся? Не сказал бы. Я хорошо знал Хейзел. Я отвез ее туда в апреле, и это все, что нужно.

Джордж Хогбум, агент по продаже билетов на станции Аверилл-Парк, где Абель забрал девочек, подтвердил его рассказ, добавив, что одна из девушек была в голубом платье, другая – в коричневом.

Детективы Пауэрс и Ансер поплелись обратно в уже знакомый фермерский дом Тейлора, чтобы поговорить со сварливым дядей Хейзел.

– Добрый день, мистер Тейлор, – начал Пауэрс от входной двери.

– Что еще? – сказал Тейлор. Он демонстративно стоял на пороге, не приглашая детективов внутрь.

– Мы поговорили с одним из ваших соседей, Биллом Хоффеем…

– Ну да.

– Он сказал нам, что помнит, как видел вас с девушкой, которая выглядела точно так же, как ваша племянница. В городе. Всего несколько недель назад.

– Мистер Хоффей ошибся, – сказал Тейлор и, давая понять, что разговор закончен, добавил: – Это все на сегодня?

– Вообще-то нет, мистер Тейлор. Мы поговорили еще и с Джоном Абелем, который ездит на фургоне в Аверилл-Парке.

– Мм-хмм.

– Мистер Абель утверждает, что приводил Хейзел к вам в апреле прошлого года. Похоже, у него тоже довольно хорошая память. Помнит платье, которое она носила, ее очки, даже то, сколько он взял за то, чтобы отвезти ее сюда. Он был достаточно любезен, чтобы сделать ей скидку.

– Мы также поговорили с агентом на станции в городе, – вмешался Ансер. – Мистер Хогбум подтверждает историю Абеля. Он говорит, что также видел вас в городе с девушкой. По его словам, это была Хейзел. И это было после февраля.

– У меня нет этому объяснения, джентльмены. Кого бы они ни видели, это был не я.

Пауэрс и Ансер разыграли свой обычно изнурительный тет-а-тет с Тейлором и покинули ферму, так и не узнав ничего нового.

– Я постоянно об этом говорю, Лу. Бросить этих парней на ночь в тюрьму, и, держу пари, они выйдут на следующий день с совсем другой историей, – заключил Пауэрс.

* * *

В четверг, 23 июля, окружной прокурор О’Брайен объявил, что готов наконец приступить к процедуре дознания в понедельник, 27 июля. В течение нескольких дней О’Брайен медлил, утверждая, что формальное дознание ничего не добавит к той информации, которую собрали он и его детективы. Первоначально он надеялся использовать дознание, чтобы затянуть петлю на шее виновной стороны, но теперь, столкнувшись с растущим давлением со стороны прессы и общественности и оказавшись в тупике, полагался на расследование просто для того, чтобы внести ясность в хаос.

Ситуация была далеко не идеальной, но люди часто отмечали, что в жизни Джарвиса О’Брайена случаются чудеса, и у него все еще были в запасе несколько трюков. Нигде он не чувствовал себя так уверенно, как в зале суда.