Текст книги "Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»"

Перейдя на работу к Тапперам, Хейзел неожиданно оказалась в другой, куда более живительной среде. Перебравшись из ставшего уже знакомым Южного Троя, она очутилась всего в нескольких кварталах от бурлящего центра городской жизни – вокзала Юнион-Стейшн и кампуса почтенного Политехнического института. Но всего лишь в нескольких минутах ходьбы лежал квартал красных фонарей, где, помимо прочего, находились бордели Мэйм Фэй, а также множество сомнительных баров и игорных клубов.

Джон Х. Таппер тоже баллотировался на пост мэра Троя по списку республиканцев и проиграл в 1897 году. Его политические корни уходили в то время, когда он был членом Комитета общественной безопасности Фрэнка Блэка.

К тому времени, когда Хейзел поступила к нему на работу, он отошел от управления своей угольной компанией «Блэк даймонд», но продолжал вести активную общественную деятельность в Трое и с удовольствием путешествовал по миру в сопровождении своей канадской жены Аделаиды. Согласно общему мнению, Тапперы стали для Хейзел почти родными, особенно Аделаида, которая привозила ей сувениры из своих путешествий, в том числе брошь, обнаруженную на теле Хейзел, когда ее вытащили из пруда. Тем не менее «бабушка и дедушка» быстро нашли замену, пока Хейзел выздоравливала после своей таинственной болезни на ферме дяди в начале 1908 года.

Последний работодатель Хейзел, профессор ПИРа Эдвард Кэри, был менее выдающимся деятелем, чем два предыдущих. Он дважды назначался городским инженером Троя, но его политические амбиции, похоже, не простирались дальше этого. И все же, как и Томас Хислоп, он оказался втянутым в публичный скандал, случившийся примерно в то время, когда Хейзел работала на него. Столкнувшись с незначительными обвинениями в коррупции в собственном департаменте, Кэри был вынужден снять свое имя с рассмотрения для повторного назначения в октябре 1907 года из-за закона, принятого в ответ на скандал и запрещавшего городским инженерам занимать по совместительству другие должности. Случилось это за несколько месяцев до того, как Хейзел пришла работать к Кэри.

Был также один человек, имевший по крайней мере косвенное отношение к этому делу, который, согласно документам того времени, не был ни допрошен, ни даже опознан следователями.

Когда детективы посетили резиденцию Кэри ночью 18 июля в сопровождении Клеменса, они обнаружили в подвале множество ранее пропущенных улик. Основное внимание было сосредоточено на корреспонденции, найденной в мусорном ящике, особенно после того, как Клеменс не смог удержаться и опубликовал кокетливое (и несколько тревожное) письмо, полученное Хейзел от некоего Гарри, друга-художника, с которым она познакомилась прошлым летом.

Почти забытым среди этих открытий оказался листок с именем Флоренс Баркер, написанным несколько раз рукой Хейзел. Клеменс недоумевал – Флоренс Баркер, как известно, не входила в число подруг Хейзел. Он предположил, что, возможно, Хейзел собиралась начать новую жизнь под новым именем – Флоренс Баркер.

Но кто такая Флоренс Баркер? Сам Клеменс так и не узнал об этом. Насколько нам известно, следователи даже не смотрели в эту сторону.

Если бы они сделали это, то обнаружили бы, что Флоренс Баркер живет через дорогу от Хейзел и Кэри, в тупике в конце величественной Уитмен-корт.

Флоренс Баркер была Флоренс Херринг до того, как в 1899 году вышла замуж за богатого промышленника из Троя Уильяма Баркера-младшего. Тридцати четырех лет от роду, в 1908 году Уильям Баркер был писаным красавцем среднего телосложения, с черными волосами и, согласно его призывной карточке, такими же черными глазами – результатом редкого заболевания, которое иногда приписывают избытку меланина или чрезвычайно маленьким радужкам. Кэри и Баркеры стали близкими друзьями, и вполне вероятно, что Баркеры знали Хейзел, учитывая эти отношения и близость их домов. Что-то побудило Хейзел снова и снова писать имя Флоренс Баркер на листке бумаги. Что? Ответ неизвестен по сей день – еще одна из множества загадок, связанных с жизнью и смертью Хейзел Дрю.

У любого из этих людей могли быть мотивы убить Хейзел. В то время ни один из них не был серьезно исследован. Все упомянутые выше люди были связаны с Республиканской партией, и, похоже, легче согласиться с тем, что О’Брайен и некоторые из его детективов были бы заинтересованы скрывать активность Кушинга и Шатцле, если бы те действовали от имени кого-то имеющего влияние в Трое. Но также возможно, что, защищая Шатцле и Кушинга, они защищали какие-то секреты внутренней работы партии, в которые были посвящены двое молодых людей.

Для протокола

По какой-то причине некоторые газеты, похоже, также защищали личность Кушинга.

Ранее в ходе расследования газета «Трой рекорд», которой руководил пожизненный республиканец Дэвид Бэнкс Плам, выделилась из массы газет, предоставив цитаты из анонимного источника в рамках расследования – эти комментарии противоречили официальной позиции врачей, которые единогласно отвергли возможность самоубийства. Наиболее вероятным источником этих комментариев был либо Дункан Кей, либо Уильям Пауэрс, либо оба.

Когда во вторник, 21 июля, впервые появились свидетельства супругов Хоффей, «Рекорд» поспешно присоединилась к большинству коллег, чтобы сообщить о «том, что считается важным ключом».

«Окружная прокуратура считает эту информацию очень важной, и в настоящее время прилагаются все усилия для установления личности двух мужчин», – сообщалось в «Рекорд».

Однако менее чем через двадцать четыре часа тон газеты в отношении «важного ключа» полностью изменился, и в ход пошли странно сформулированные, необоснованные заявления, ставящие под сомнение ценность показаний Хоффеев. «Вчерашнее развитие событий не следует считать окончательным по той причине, что правдивость изложенного еще предстоит установить», – указывала газета и добавляла, что «хотя окружной прокурор и его помощники работали и работают не покладая рук, ни на ком из тех, чьи имена упоминаются в расследовании, не лежит прямого подозрения. Результатом вчерашнего выезда полиции стала еще одна история, точность которой еще предстоит определить».

Далее не было указано никаких причин для внезапного прекращения расследования новой зацепки, но изменение в характере отношения к ней произошло сразу после того, как «детектив Кей сказал, что они проверили след экипажа, замеченного на дороге супругами Хоффей, но его пассажиры предъявили алиби».

На следующий день «Рекорд» продолжила освещение новой истории, но полностью обошла вниманием двух мужчин и экипаж, которые были замечены возле пруда, и вместо этого вышла с таким заголовком: «Тейлор снова на переднем плане: Хоффей видел его в экипаже с молодой женщиной». Газета указывала на несоответствие между воспоминаниями Тейлора о том, когда он в последний раз видел Хейзел, и рассказами Уильяма Хоффея и возницы Джона Абеля. В конечном счете расхождение между Тейлором и его соседями не имело большого отношения к делу, но помогло похоронить историю Хоффеев.

Здесь не на что смотреть

При наличии мотивации детективы Кей и Пауэрс, безусловно, могли формировать повестку дня так, как указывалось в «Трой Рекорд», учитывая, что все они принадлежали к одному республиканскому братству.

В некоторых сообщениях говорилось, что именно Уильям Пауэрс поднял Кушинга с постели рано утром 21 июля, в других утверждалось, что это сделал Дункан Кей. Но именно Дункан Кей сообщил прессе, что человек, к которому возникли вопросы, был допрошен и оправдан. Кей также был вызван на встречу с таинственным незнакомцем, вероятно Кушингом, в здании суда в то же утро.

Возможно ли, что Кея втянули в уже организованный заговор и он предпочел смотреть в другую сторону?

Или если не Кей, то, может быть, Пауэрс?

Хотя Кей был главным заместителем О’Брайена по оперативной работе, он в основном взял на себя Трой и Олбани. Пауэрс при поддержке детектива Луиса Ансера вел расследование вне города, и ему была предоставлена бо́льшая свобода действий в отношении того, какие версии следует расследовать. Пауэрс и Ансер провели большую часть расследования в Сэнд-Лейке, остановившись в отеле Крейпа и регулярно сообщая последние новости О’Брайену в Трое.

После того как детективы поговорили с Хоффеями и проследили за Роллманами и Гандрумом, Пауэрс вернулся в Трой, оставив Ансера в деревне. Узнав, что экипаж был арендован у Шайна, кто-то – он, или Кей, или, возможно, оба – расспросил Кушинга и быстро, прежде чем вышли дневные газеты, очистил его от всех подозрений. Хотя в «Ивнинг телеграмм» сообщалось, что история Кушинга «расследуется», ни в одном отчете нет упоминания о том, что следователи допрашивали женщину, имя которой никогда публично не называлось и которая якобы сопровождала его.

Пауэрс сделал все возможное, чтобы дискредитировать показания Хоффеев, сообщив газете «Олбани Аргус» от 25 июля, что их рассказ о лошади и экипаже возле пруда в ночь на 7 июля «не вызывает большого доверия».

О’Брайен доверял Кею и Пауэрсу. Оба имели связи с местными республиканскими газетами, что позволяло им при необходимости влиять на общественное мнение. Оба, вероятно, знали, кем был Кушинг, еще до того, как пришли к нему домой, поскольку сами участвовали в городской политике на уличном уровне.

Через два года после дела Хейзел Дрю Кушинг и Пауэрс были выбраны представителями Восьмого и Одиннадцатого округов Троя соответственно в Республиканском генеральном комитете округа Ренсселер. Секретарем комитета в том году был Дункан Кей.

Помимо политики, между Кушингом, Шатцле и Пауэрсом была еще одна связь: география.

Пауэрс родился и вырос в том же небольшом районе Южного Троя, расположенном вокруг ручья Поэстен-Килл, откуда были родом Кушинг и Шатцле. Кроме того, в 1902 году Ева Лапп, двоюродная сестра и близкая подруга Хейзел, а через два года ее невестка, работала домашней прислугой в том же районе, на Четвертой улице, 292, в доме по соседству с Кушингами.

И еще один персонаж, занимающий центральное место в этом деле, также имел связи с этим районом, проведя там годы своего становления: сама Хейзел Дрю.

Между 1901 и 1908 годом семья Дрю провела около пяти лет в Южном Трое. Сначала они остановились на Четвертой улице, 217, затем, прежде чем отбыть на несколько лет к Уильяму Тейлору в Сэнд-Лейк, переехали на соседнюю Вторую, 246. Дрю вернулись в город в 1907 году и поселились на Четвертой улице, 400. Хейзел, которой в то время было всего шестнадцать, не переехала со своими родителями в Сэнд-Лейк, но осталась в городе одна, живя и работая у Хислопов на Третьей улице, 360. Выросшая в сельской местности, Хейзел провела все свои подростковые годы в Южном Трое.

Пауэрс, Кашинг и Шатцле были старше Хейзел, но ненамного. Когда Хейзел исполнилось восемнадцать на последнем году работы у Хислопов, Пауэрсу было двадцать пять, Кушингу двадцать три, а Шатцле двадцать семь. Кроме того, у них были братья и сестры, близкие к Хейзел по возрасту: у Шатцле старший и младший братья все еще жили дома в 1906 году. Брату Кушинга Джеймсу было чуть за двадцать, а его сестры Делия и Мэри были на несколько лет моложе и старше Хейзел соответственно. Зная, что Хейзел провела свои подростковые годы в непосредственной близости от этой банды и учитывая ее открытость и общительность, вполне оправданно заключить, что она знала этих мужчин, а они знали ее.

Мы поговорили с видными историками, родившимися, выросшими в Трое и десятилетиями собиравшими знания о городе, и обсудили тот маленький район в Южном Трое, откуда родом Хейзел.

Мы специально спросили, могла ли Хейзел знать Кушинга, Шатцле и Пауэрса, основываясь на том, где они все жили и выросли. Историк округа Ренсселер Кэти Шиэн ответила так: «Абсолютно, абсолютно, абсолютно верно. Это правда, и так было, наверное, еще двадцать лет назад».

Дон Риттнер, автор более двадцати книг о Трое и его окрестностях, согласился с коллегой: «Они определенно знали друг друга. Трой – это куча районов, и эти районы… они могут быть до шести кварталов, понимаете? Значит, вы знали всех в радиусе шести кварталов».

В годы, последовавшие за убийством Хейзел Дрю, Уильям Пауэрс добился больших успехов в политике округа Ренсселер. Еще до расследования дела Дрю он доказал, что более амбициозен, чем средний окружной детектив. В 1905 году, в возрасте двадцати четырех лет, он основал общественно-политическую группу активистов, образно названную «Ассоциация Уильяма П. Пауэрса».

Пауэрс даже купил здание на северо-западном углу улиц Вашингтон и Хилл для своей штаб-квартиры. Истинный смысл существования «Ассоциации Уильяма П. Пауэрса» найти трудно, но ее название дает представление о том, для чьей выгоды она создавалась.

В дополнение к карьере окружного детектива, Пауэрс в разные периоды жизни был адвокатом, государственным нотариусом и сотрудником по условно-досрочному освобождению – до выхода на пенсию. В 1914 году он был избран шерифом округа Ренсселер по списку республиканцев, проведя кампанию под знаменем морального крестоносца, готового очистить грязные улицы с пылом, напоминающим старые времена. Пообещав в ходе предвыборной кампании искоренить грех азарта во всех его проявлениях, Пауэрс сдержал слово – он боролся не только с бильярдными и салунами в центре Троя, но и с церковными пикниками и общественными лотереями.

Окончательное решение

Мы даем здесь один из возможных ответов на вопрос о том, что случилось с Хейзел Дрю в ночь ее убийства, ответ, который мы считаем вполне правдоподобным.

Что, если Хейзел не поехала на трамвае в Аверилл-Парк, а ее подвезли Кушинг и Шатцле? Мы знаем, что она любила кататься на досуге и что всего за две недели до этого, 21 июня, она и Минни Тейлор ехали в экипаже с двумя мужчинами, которых так и не опознали. По некоторым сообщениям, она планировала еще одну поездку с теми же двумя мужчинами после 4 июля. Это объяснило бы не только то, как она добралась до Табортона, но и то, как она планировала вернуться в Трой той ночью.

Вспомним, что в понедельник, 6 июля, какой-то мужчина позвонил в конюшню Шайна с просьбой отправить экипаж на Седьмую улицу и Конгресс-стрит. Шайн ответил, что конюшня не доставляет экипажи и мужчине придется прийти, чтобы арендовать его самому, что заказчик и сделал на следующий день, вернувшись после полуночи.

И опять же бросается в глаза тот факт, что от перекрестка Седьмой улицы и Конгресс-стрит всего один квартал до Седьмой улицы, 1617 – дома Джозефа и Евы Лапп Дрю, что недалеко от него находится салун Кушинга и бар, в котором работал Джордж Линдерман.

Марк Маршалл, который живет в Поэстенкилле, сообщает нам, что есть проселочная дорога, по которой Хейзел, Кушинг и Шатцле могли бы обогнуть «Лощину» на Табортон-роуд по Оук-Хилл-роуд, и это позволило бы им обойти «Четыре угла» Сэнд-Лейк у подножия горы, где их было бы легче заметить. Тогда понятно, почему Роллманы, Смит, Гандрум и другие не видели экипаж на своем пути вверх или вниз с горы. Это также объяснило бы, почему никто так и не признался в том, что подвез Хейзел до Табортона. Маршалл считает, что Кушинг и Шатцл высадили Хейзел на дороге, а затем отправились в таверну, договорившись забрать ее у Тилз-Понд на обратном пути в Трой.

Но что же делала Хейзел Дрю на горе Табортон в сумерках во вторник, 7 июля 1908 года? Ответ на эту загадку может быть таким: она каталась с Кушингом и Шатцле и попросила высадить ее возле пруда, потому что – как она сказала своей подруге Лилиан Робертсон – здесь был ее милый уголок, место утешения.

Что произошло дальше? Где-то после половины восьмого Кушинг и Шатцле встретили Хейзел у пруда – и забили ее до смерти. Орудием убийства, как предполагает Маршалл, был кожаный мешочек, наполненный свинцом. В то время такие дубинки обычно использовались для разгона драчунов в барах, и бармен Уильям Кушинг мог легко раздобыть такое оружие. Сапы, как их еще называли, были специально разработаны для нанесения сотрясающих ударов без повреждения черепа – именно такой удар убил Хейзел Дрю.

Зачем убивать? Может быть, за этим стояла какая-то политическая тайна. Или, может быть, как считает Маршалл, убийство не было преднамеренным. Они поссорились. Или они были пьяны и Хейзел сопротивлялась их ухаживаниям.

Какова бы ни была причина, чтобы скрыть преступление, действовать пришлось быстро, поэтому они сбросили тело в пруд, и как раз в тот момент их увидели Хоффеи.

* * *

Итак, после пяти лет интенсивных исследований и размышлений мы пришли к выводу, что Хейзел Дрю, скорее всего, была убита в ночь на 7 июля Уильямом Кушингом и Фредом Шатцле, которых она знала много лет. Кушинг и Шатцле были защищены от правосудия Уильямом Пауэрсом и, возможно, его коллегой-детективом Дунканом Кеем. Тот факт, что два детектива, по-видимому, так усердно работали над раскрытием преступления на протяжении большей части расследования, является самым убедительным доказательством против них, учитывая, как они обращались с Уильямом Кушингом и Фредом Шатцле, когда выяснилось, что те могут быть причастны.

Решение о соучастии окружного прокурора Джарвиса О’Брайена – вопрос более сложный. Можно утверждать, что его захватила атмосфера этого дела, раздутая средствами массовой информации. Нет сомнений, что О’Брайен был политически амбициозен, имел глубокие связи со своими братьями-республиканцами. Безусловно, существует вероятность того, что он мог быть причастен к сокрытию. По крайней мере, он слишком доверял приближенным, предоставляя своим заместителям чрезмерную свободу действий. Он даже лично не допрашивал Хоффеев, которые обладали, возможно, самой важной уликой во всем расследовании до начала дознания.

К тому времени было уже слишком поздно.

Встретив свой трагический конец в ту роковую июльскую ночь у Тилз-Понд, Хейзел Дрю оставила после себя бесчисленные вопросы без ответов, многие из которых все еще остаются в этом статусе спустя столько лет после ее смерти.

Это одно из возможных решений – наше решение, основанное на всех накопленных доказательствах: интервью, исследованиях, беседах и многочисленных незабываемых поездках в Сэнд-Лейк и Трой.

Проведя так много времени в ее мире, возможно, мы даже начали немного понимать, кем была Хейзел Дрю: сложной молодой женщиной, динамичной, общительной, трудолюбивой, предприимчивой и загадочной.

Мы надеемся, что теперь ее дух покоится с миром.

Эпилог

Расследование убийства Хейзел Дрю вывело на сцену многих людей из всех слоев общества, с которыми она соприкоснулась и на которых повлияла во время ее короткого пребывания на земле. И хотя история Хейзел печально закончилась в начале июля 1908 года, для всех остальных жизнь неумолимо продолжалась, хотя иногда и в неожиданных направлениях.

Следователи

Окружной прокурор Джарвис П. О’Брайен

Осенью 1908 года, через несколько месяцев после завершения расследования убийства Хейзел Дрю, Джарвис О’Брайен потерпел поражение на выборах от своего коллеги-республиканца Эббота Джонса. Джонс был отвергнут лидерами Республиканской партии, которые вместо этого поддержали неудачную попытку О’Брайена баллотироваться на третий срок. В то время как типичные внутрипартийные баталии привели к свержению О’Брайена, тень избежавшего правосудия убийцы Хейзел также, вероятно, сыграла свою роль в его падении.

После проигрыша Джонсу О’Брайен отошел от общественной жизни и сосредоточился на своей карьере регионального юридического представителя железной дороги Бостона и Мэна. Он жил в своем родном городе Форт-Эдварде, где выращивал и продавал с аукциона крупный рогатый скот, а также в своем доме в Трое.

Вернуться в политику О’Брайен попытался только один раз, в 1926 году, баллотируясь от Республиканской партии на пост окружного судьи. В последний раз он потерпел поражение от судьи Джеймса Ф. Бреартона.

О’Брайен умер в Трое в возрасте семидесяти двух лет, оставив вдову Джесси после почти двадцати восьми лет брака. Детей у пары не было.

Окружной детектив Дункан К. Кей

Правая рука О’Брайена, Дункан Кей, также потерял работу в офисе окружного прокурора после поражения своего босса на выборах. В отличие от О’Брайена, Кей, который был преданным партийцем, но сам никогда не баллотировался на государственные должности, продолжал преуспевать в политике округа Ренсселер. Он помогал партийным боссам организовывать рядовых членов и занимал различные ключевые должности в партии, в том числе был членом Республиканского государственного комитета и секретаря Республиканского комитета округа Ренсселер.

За свою лояльность Кей был вознагражден рядом должностей в правительстве штата, включая должности в Департаменте тюрем, Департаменте закупок, Департаменте финансового надзора и Департаменте стандартов и закупок.

Кей жил в Трое со своей женой Луизой, пока не скончался в 1943 году. У них было трое сыновей.

Окружной детектив Уильям П. Пауэрс

Как и Дункан Кей, Уильям Пауэрс только пошел в гору после нераскрытого убийства Дрю. В последующие годы они с Кеем оставались близки, оба занимали различные руководящие должности в политике округа Ренсселер.

В отличие от Кея, Пауэрс действительно стремился к государственной должности и был избран шерифом округа Ренсселер в 1914 году.

Есть свидетельства того, что амбиции Пауэрса выходили за рамки округа Ренсселер, поскольку в последние дни Первой мировой войны он путешествовал по всей Европе, чтобы помочь «Рыцарям Колумба»[11]11
  Христианское братство Римско-католической церкви.


[Закрыть] в борьбе с войной. Его более поздние поездки включали посещение Кубы – по неизвестным причинам.

Окружной детектив Джон Х. Марнейн

Джон Марнейн остался в Трое и устроился бухгалтером и клерком в здание окружного суда. Он умер в возрасте восьмидесяти восьми лет в 1950 году.

Детектив из города Трой Луис Ансер

Луис Ансер приехал в Трой из Германии подростком и оставался в приемном доме всю свою последующую жизнь. Он уволился из полиции в 1923 году, когда ему было чуть за пятьдесят, и скончался девятнадцать лет спустя. Ансер был страстным садовником, и его работы получили множество наград на выставках цветов.

Детектив из города Трой Джон У. Лоуренсон

Джон Лоуренсон сделал долгую и блестящую карьеру в правоохранительных органах, участвуя во многих громких делах, прежде чем уйти на пенсию в возрасте семидесяти трех лет в 1935 году. Менее чем через год Лоуренсон был замешан в одном примечательном уголовном деле, в котором, поменявшись ролями, он стал жертвой. Во время прогулки по улицам Троя со своим сыном на Лоуренсона напал «сумасшедший» мужчина, которого полиция подозревала в употреблении наркотиков. Майкл Франко, профессиональный преступник, который в тот день должен был предстать перед федеральным судом по обвинению в торговле наркотиками, несколько раз выстрелил из кольта 38-го калибра в сторону Лоуренсонов, прежде чем покончить с собой последней пулей. Четкий мотив не был установлен, хотя следователи подозревали, что Франко, возможно, хотел отомстить детективу Лоуренсону за то, что тот несколько раз арестовывал его в прошлом.

Получив три ранения – в бедро, запястье и живот, – Лоуренсон выжил, спокойно сказав полицейским в больнице: «В меня просто стрелял какой-то парень».

Лоуренсон умер в 1941 году в возрасте семидесяти восьми лет.

Доктор Элиас Б. Бойс

В 1909 году, в возрасте семидесяти одного года, Элиас Бойс, долгое время активно участвовавший в Республиканской партии округа Ренсселер, был избран коронером округа Ренсселер, сменив Морриса Строупа, который председательствовал на дознании по делу Дрю. Почти через год после своего избрания Бойс скончался, и Строуп был вновь назначен на этот пост.

Доктор Элмер Э. Рейхард

Элмер Рейхард продолжил свою загородную практику до выхода на пенсию в 1929 году, проработав тридцать девять лет на службе в Сэнд-Лейке. Он скончался в своем доме в Гласс-Лейке в 1941 году, в возрасте семидесяти четырех лет.

Доктор Гарри О. Фейрвезер

В апреле 1909 года, менее чем через год после расследования убийства Хейзел Дрю, Гарри Фейрвезер, находясь по вызову в качестве добровольного пожарного, стоял на вершине приставной лестницы, когда она вдруг сломалась. Падение стоило ему проломленного черепа и вызвало внутренние повреждения, которые привели к смерти в больнице два дня спустя. Фэйрвезер оставил после себя жену Розеллу, на которой женился два года назад. Ему было всего тридцать четыре года.

Уильям М. Клеменс

После своего внезапного отъезда из Троя самопровозглашенный всемирно известный криминолог Уильям Клеменс продолжал писать о вымышленных и невымышленных преступлениях (иногда немного вспоминая каждое из них в одной и той же истории). Он также был автором многочисленных биографий и внес большой вклад в зарождающееся в то время изучение генеалогии. Клеменс умер в 1931 году от сердечного приступа в возрасте семидесяти одного года. В некрологе его ошибочно назвали племянником Марка Твена.

Семейство Дрю

Семейство Дрю пережило немало трудностей, и после трагической кончины Хейзел положение членов семьи не сильно улучшилось. Джон Дрю продолжал бороться за то, чтобы найти достойную работу, и в результате семья оставалась финансово и эмоционально нестабильной. Через несколько лет после убийства Дрю вернулись к Уильяму Тейлору в Сэнд-Лейк, менее чем в километре от того места, где было найдено тело Хейзел. Очевидно, суровые экономические реалии вынудили Джона Дрю и Уильяма Тейлора преодолеть ту вражду, которая существовала между ними. Однако их примирение было недолгим, и вскоре Дрю вернулись в Трой, в новый дом на Хилл-стрит.

Джон Дрю умер в возрасте пятидесяти девяти лет в 1914 году, оставив овдовевшую Джулию А. Дрю и трех младших детей в отчаянном положении. Через несколько месяцев после смерти Джона младшую сестру Хейзел, Эмму, которой в то время было шестнадцать лет, пришлось разыскивать полиции после побега из «Приюта», благотворительного учреждения, целью которого было «восстановление и исправление женщин, которые сбились с пути добродетели и жили в пороке».

Старший брат Хейзел, Джозеф Х. Дрю, оставался в Трое в своей пекарне в течение нескольких лет, прежде чем покинуть город, чтобы начать долгую карьеру в железнодорожной отрасли. Он овдовел в 1930 году, когда Ева Лапп Дрю, его жена и близкая подруга Хейзел, скончалась в возрасте сорока лет. К тому времени, когда Джозеф умер в 1959 году в возрасте семидесяти двух лет, он вернулся в Трой.

Вилли М. Дрю нашел работу в департаменте общественных работ города Троя. В 1944 году он серьезно пострадал в результате несчастного случая при вырубке деревьев, что вынудило его уйти на пенсию. Вилли умер в 1956 году, оставив после себя вдову Мэри.

Сестра Хейзел Кэрри, которая вышла замуж за местного жителя по имени Чарльз Дж. Селлис, погибла в автомобильной аварии в Шодаке, штат Нью-Йорк, в возрасте семидесяти трех лет.

Эмма Дрю Хаузер, последняя в роду, умерла в 1978 году в возрасте семидесяти девяти лет, в том же возрасте, что и ее мать Джулия, скончавшаяся в 1941 году.

Оба родителя Хейзел похоронены на том же Барбервильском кладбище, что и сама Хейзел.

Тейлоры

Минни Тейлор

Жизнь тети Хейзел приняла драматический оборот чуть более чем через год после убийства ее племянницы. Сорокаоднолетняя Минни Тейлор, изображаемая прессой во время расследования кем-то вроде старой девы, вышла замуж за Эдварда Дж. Филио, вдовца из Коннектикута. Минни пережила своего мужа на пятнадцать лет и, как сообщается, большую часть этого времени провела, непрерывно нанося визиты родственникам, которые боялись ее длительного у них пребывания.

Уильям Тейлор

Как и его младшая сестра Минни, Уильям Тейлор бросил вызов обстоятельствам и нашел любовь в более поздние годы, убедив Джулию К. Миллер выйти за него замуж в 1911 году. Позже пара переехала в Трой, где Уильям нашел работу сторожа. После смерти Джулии Тейлор переехал к своей сестре Джулии, а также Кэрри и Вилли Дрю. Он умер в 1934 году в возрасте восьмидесяти одного года.

Работодатели

Томас У. Хислоп

Политическая карьера Томаса Хислопа фактически подошла к концу после его неудачной заявки на пост мэра Трои в 1905 году. Хислоп снова вошел в руководство Республиканской партии и продолжал активно заниматься политикой, но никогда больше не баллотировался на государственные должности. Что касается общественных фондов, то ближе всего «Честный Том» оказался к ним в качестве казначея масонов.

Хислоп также оставался активистом Национальной гвардии, дослужившись до звания полковника. Хотя он был ветераном испано-американской войны, большинство его последующих достижений, по-видимому, были связаны с организацией и проведением парадов и других церемониальных учений.

Джон Х. Таппер

Джон Х. Таппер уже вышел на пенсию к тому времени, когда Хейзел жила в его доме и работала на него, и вскоре после этого он переехал в Нью-Йорк. Таппер провел свои золотые годы, путешествуя по США и Европе с Аделаидой, его канадской женой, пережившей его, когда он скончался в 1919 году в возрасте семидесяти шести лет.

Эдвард Р. Кэри

После скандалов и обвинений, которые привели к его раннему уходу с поста городского инженера Троя в 1908 году, профессор Эдвард Кэри избегал политического внимания и сосредоточился на своей академической карьере, хотя на протяжении многих лет продолжал получать случайную подработку в качестве инспектора.

Кэри ушел из Политехнического института Ренсселера в 1936 году в качестве заведующего кафедрой геодезии и железнодорожного машиностроения, проведя сорок восемь лет на факультете университета, который он окончил. Годы спустя ПИР назвал в его память студенческое общежитие – Кэри-Холл, – которое все еще используется сегодня.

Дочь Эдварда и Мэри, Хелен, которой было одиннадцать лет, когда Хейзел жила у Кэри, скончалась в 1986 году, незадолго до своего девяностолетия.

Местные жители

Руди Гандрум

Руди Гандрум продолжал вести отвязный образ жизни вплоть до своей кончины в возрасте шестидесяти шести лет в 1942 году.

К тому времени его жена Кэрри устала от его проделок и ушла – редкое явление в то время. У Руди было по меньшей мере одиннадцать детей, о которых мы знаем, и многие из его потомков по сей день проживают в районе Сэнд-Лейк.

Фрэнк Смит

Фрэнк Смит остался в районе Сэнд-Лейк, продолжая искать работу и выполняя случайные поручения, хотя и переехал с горы Табортон в Аверилл-Парк. Он умер в 1970 году.

Таинственные люди

Эдвард Лавуа

В 1917 году Эдвард Лавуа поступил на службу в Американский добровольческий корпус скорой медицинской помощи, организацию, основанную известным археологом Ричардом Нортоном во время Первой мировой войны для оказания помощи в перевозке раненых союзников. Удивительное количество будущих литературных гигантов также было привлечено к организации Нортона и другим подобным ей, включая Э. Э. Каммингса, Эрнеста Хемингуэя и Дэшила Хэммета. Армия взяла на себя управление этими организациями скорой медицинской помощи, когда США вступили в войну в апреле 1917 года. Каммингс и многие его коллеги-художники отказались от идеи вступить в армию, как и дважды завербованный бывший солдат Лавуа, который покинул корпус и вернулся в США в мае 1917 года.