Текст книги "Падение в рай"

Она произнесла их в тот вечер, когда ждала его.

Либби изо всех сил старалась сохранять спокойствие, хотя понимала, что это невозможно. Она закрыла за собой дверь и непринужденно улыбнулась.

– Спасибо, с удовольствием.

Он протянул ей кружку, и их руки встретились. Джон накрыл ее пальцы своей ладонью и не выпускал из плена, как показалось Либби, вечность.

– Вам незачем меня дожидаться, – сказала она, когда обрела дар речи.

– Знаю.

Она отпила кофе и ей стоило больших усилий не скривиться. Хотя сам он был сногсшибательным, его кофе оставлял желать лучшего.

– Тогда почему вы не легли?

Он пожал плечами, а она так ждала, что он ответит. Ведь это были самые важные слова в ее жизни.

– Каро рассказала мне, что вы сделали для Пилар Будро. – Она кивнула. – Я только хотел сказать, что вы очень добры. Сначала Каро, теперь Пилар. Вы, вероятно, привыкли помогать ближним?

Либби отставила кофе в сторону и опустила глаза.

– Если это в моих силах.

Она повернулась и обнаружила его за своей спиной. Либби глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Вы тоже нуждаетесь в моей помощи? – спросила она, вызывая его на откровенность.

– Как никто другой, – признался Джон, продолжая скользить пальцами по ее руке. Она, не отрываясь, следила за движением его руки, и вид его загорелой кисти на ее белой блузке возбуждал девушку.

– Чем я могу вам помочь?

Его брови взметнулись вверх, и он шаловливо подмигнул ей. Либби залилась румянцем.

– Так я жду… – прошептал он, пытаясь второй рукой обнять ее за плечи. – Вы можете объяснить мне, что происходит с нами? Чертовщина какая-то.

– Что вы имеете в виду?

Он склонил голову набок.

– Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. С тех пор как вы впервые налетели на меня на Пикенсе, я только и мечтаю о том, как заключить вас в свои объятия. Когда я гляжу на ваш прекрасный рот, я жажду поцеловать вас. Однажды я не выдержал, поддался соблазну и чуть не умер от наслаждения. Попробуйте переубедить меня, что вы не чувствуете того же!

– Я… Я не собираюсь делать этого, – призналась Либби, потрясенная тем, что он испытывает те же чувства, что и она.

– Я так и думал. – Его глаза сузились, и он потряс головой, словно пытался согнать с губ кривую усмешку. – Я пытался убедить себя, что от вас одни неприятности, я избегал вас, да так усердно, что полковнику пришлось приказать мне убраться домой, – он пожал плечами. – И вот я здесь и жду от вас ответа: что нам делать?

– Что вам делать? – осторожно поправила его Либби, которая до сих пор не могла поверить в то, что ее самые смелые мечты вот-вот станут реальностью.

– Я понимаю, все происходящее кажется вам безумием. Мы ведь едва знакомы. Наконец, у вас может быть есть муж, – начал оправдываться капитан.

– У меня его нет, – коротко ответила девушка, которой не терпелось рассказать ему всю правду.

И вновь его брови взлетели вверх.

– Вам удалось вспомнить еще кое-что?

– Не совсем. Просто я интуитивно чувствую, что у меня никакого мужа нет.

– А вдруг вы помолвлены?

Она покачала головой.

– Я ни с кем не связана словом. Не просите меня объяснить, но уверяю вас, у меня никого нет.

– Однако от амнезии вам никуда не деться. Что если ваши чувства ко мне изменятся, когда вы вспомните свою прежнюю жизнь!

– Нет.

– Откуда такая уверенность?

– Все очень просто. Я никогда в жизни не испытывала подобных чувств ни к одному мужчине. Такое не забывается.

Ее уверенность, должно быть, убедила его. Он улыбнулся, и она вся от макушки до кончиков пальцев на ногах, оказалась во власти его обаяния.

– У меня больше нет вопросов, а у вас?

– Всего один, – ответила девушка.

На какую-то долю секунды он задумался, а затем еще ближе подошел к ней. Жар, идущий от его тела, проникал сквозь тонкую блузку, и она подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Так что у вас за вопрос? – поинтересовался Джон.

Либби облизала губы и улыбнулась Фолку.

– Когда же наконец, – прошептала она, решив сдаться на милость победителя, – вы еще раз поцелуете меня?

Глава одиннадцатая

Его губы прижались к ее губам, и их поцелуй мгновенно стал глубоким и страстным. Она открылась ему и услышала, как он застонал. Вихрь неизведанных доселе ощущений захватил ее: она наслаждалась прикосновением его губ, запахом его кожи, вкусом кофе на его языке. Впечатав пальцы в его мускулистую спину, она пыталась как можно глубже проникнуть в его рот.

Она была готова целоваться с ним до посинения – пока не потеряет сознание от нехватки кислорода. Но Джон, увы, отстранил ее. Огонь в его глазах только разжигал ее страсть.

– Либби…

Его губы прочертили дорожку от ее рта до шеи. Он приник губами к ямке над ключицей, тесно прижав к себе девушку.

Больше всего на свете ей хотелось взять его за руку и отвести наверх в свою комнату, но она предчувствовала его сопротивление и разочарование охватило ее.

– Либби, я не хотел вас обидеть, клянусь. – Он поднял голову и прижался лбом к ее лбу. – Я собирался лишь немного поболтать, узнать вас получше. Но у меня такое чувство, что я знаю вас дольше, чем кого-либо из моих знакомых.

– И у меня, – прошептала она, поглаживая кончиками пальцев его спину от затылка до пояса. Она ощущала через материю тепло, исходившее от его кожи, и стальную крепость мускулов.

– Вся моя жизнь пошла кувырком. К сожалению, я ничего не могу обещать вам, – прошептал он. Огорчение сквозило в каждом его слове.

– Мне не нужны никакие обещания! Тем более, что я сама в таком же положении.

Он прижал ее к себе, как ей показалось, в отчаянии, а затем отодвинул.

– Так что же нам делать?

Как бы ей хотелось сказать ему: давай насладимся жизнью, пока судьба не разлучит нас. Но она вовремя опомнилась и прикусила язык. Либби предполагала, что в то время женщины не предлагали себя мужчинам так откровенно.

Он сжал ее плечи перед тем, как отвернуться.

– Я хочу…

Фолк замолчал, и Либби поняла, что внутри у него совершается страшная работа, он борется с собой.

– Что? Что вы хотите? – ласково спросила она.

Он поглядел на нее. Желание вспыхнуло в ней с новой силой. Проведя рукой по волосам, Джон усмехнулся.

– Я не могу сказать вам, чего хочу на самом деле, – Фолк взял со стола кружку и отхлебнул остывший кофе, – но иногда, – усмешка исчезла, уступив место привычному напряжению, – мне хочется быть другим, не таким, какой я есть.

Вот тебе на, подумала Либби.

Она была уверена, что он собирался признаться в том, что хочет ее наперекор всему. Ей казалось, что он желает ее так же сильно, как она его. Но ведь что-то остановило его, заставило вновь превратиться в сурового солдата. Что могло заставить его так преобразиться?

– Не поняла, – заявила девушка, которая как хвостик побежала за ним к чугунной плите.

Он улыбнулся ей, но его веселость показалась ей вымученной.

– Не имеет значения, – ответил Джон, ласково дотронувшись до ее пальцев. Он кинул взгляд на их сплетенные ладони, после чего резко отстранил ее.

– Вы, должно быть, устали. Спокойной ночи!

«А почему бы вам не пойти со мной?» – чуть не вырвалось у нее, но выражение его лица подсказало Либби, что этого говорить нельзя.

Проходя мимо, девушка слегка дотронулась до его руки.

– Спокойной ночи, Джон.

Джон вышел из дома как раз в тот момент, когда Либби пробудилась ото сна. Не встретив его за завтраком, девушка взгрустнула. Ей вспомнился вчерашний кофе и поцелуи. Ничего у нее не вышло. Она влипла – по уши влюбилась в капитана, хотя неустанно твердила себе, что связаться с ним будет большой ошибкой. К черту! Она хочет связать себя с ним как можно крепче.

– Что вы сказали? – переспросила Либби Каролину.

Ее мысли блуждали, и она прилагала неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на разговоре.

– Может, вы с миссис Будро придете к нам на обед после прогулки? Постараюсь не ударить лицом в грязь – приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Либби улыбнулась.

– Как здорово! Пилар говорила, что хочет навестить вас. Вы у нее первая в списке. Только не надо беспокоиться, – прибавила она быстро, вспомнив о недавнем сердечном приступе.

– Что вы! – воскликнула Каро. – Какое же это беспокойство? Всего-навсего – обед.

Услышав раздражение в голосе Каро, Либби решила, что все-таки побеспокоила ее.

– Ладно, мне пора. Я обещала Пилар, что приду пораньше. Мы собираемся прогуляться до маяка и обратно.

– Передайте от меня привет миссис Будро и обязательно скажите, что я очень рада ее выздоровлению. Вы – прелесть, девочка моя!

Либби улыбнулась и допила кофе. Как приятно ощущать себя полезной людям, помогать им! Даже когда путешествуешь во времени, хотя может показаться, что все ее усилия напрасны.

Она вспомнила Джона и покачала головой. В путешествии во времени было много того, что раздражало, пугало, вызывало растерянность.

Но ее встреча с Джоном не может оказаться пустой тратой времени!

Воспоминания о вчерашней ночи придали легкость ее походке, и она не заметила, как очутилась перед черным ходом в дом Пилар. Девушка по привычке повернула ручку и вошла внутрь. Миновав торопливым шагом кухню, она замерла в растерянности у лестницы.

Сверху послышались голоса. Полные гнева и злости.

Либби обнаружила, что дверь в спальню Пилар открыта. Женщина говорила прерывающимся от волнения голосом. Глубокий баритон отвечал ей.

– А что, по-вашему, я должен думать? Я привез вас сюда почти насильно. Вы не хотели переезжать. Вы постоянно вспоминаете о ваших родственниках: как они делают то, это.

– Я люблю свою семью. Что в этом плохого? Как будто любить кого-то – преступление!

– Не преступление, а бремя. Ваша любовь к семье всегда была бременем. И мы до сих пор не можем от него освободиться. Или мне только кажется?

– Вам кажется? – закричала она. – А как насчет того, что кажется мне? Как вам кажется, что я должна была думать, увидев вас с этой женщиной?

У Либби перехватило дыхание. Она вернулась в кухню, но Пилар и ее муж так кричали, что и здесь был слышен весь разговор.

– Вы не знали, что я видела вас, Кристофер? Или вам все равно? – Не получив ответа, она продолжила: – Думаю, вы сделали это намеренно. Вы хотели, чтобы я увидела. Хотели, чтобы я знала, что вы делаете.

– Нет.

Его приглушенное «нет» удивило Либби. Опять последовала длинная, готовая в любую минуту взорваться, пауза. Щеки у Либби стали пунцовыми от стыда, но она боялась шевельнуться, пока Пилар восстанавливала попранное достоинство.

– Несомненно, вы хотели, чтобы я узнала, что у вас есть другая женщина. Почему, Кристофер? Вы хотели, чтобы я увидела и у меня открылись глаза? Или вы наказали меня по другой причине? Зачем вы привезли меня сюда и обращались со мной так грубо? Ведь совсем недавно мы еще любили друг друга, по крайней мере я.

Либби не терпелось покинуть этот дом. Ни к чему ей слушать, как ругаются Пилар с Кристофером. Но она боялась оставить Пилар с мужем наедине. Она не знала Будро и не представляла, как он поведет себя после того, как Пилар обвинила его в измене.

К тому же, если они услышат, как она уходит, Пилар станет известно, кто был в доме – она ведь ждала Либби.

– А я думал, что это вы наказываете меня за то, что я привез вас сюда. Вы ведь ни дня не болели до переезда и никогда не пытались скрыть, как вам тяжело в разлуке с вашей семьей. Я решил…

– Так вы считали, что я притворяюсь? Мщу вам за то, что вы взяли меня с собой? Как вы могли, Кристофер, такое подумать? Ведь я любила вас. Да, я скучала по семье, по дому. Но теперь вы – моя семья. И. мой дом там, где вы.

– Боже, Пилар, я совсем запутался. Когда утром я вернулся домой и увидел вас такой, как прежде, я думал, что у меня разорвется сердце. Как приятно снова видеть вас цветущей. Но, увы! Боюсь, я потерял вас навсегда.

– Не знаю, Кристофер. Я ничего не знаю.

Теперь ее голос звучал слабее, отметила про себя Либби, осторожно продвигаясь вперед.

– Что такое? Опять разболелась голова? – спросил Кристофер. – Давайте продолжим разговор в другое время. А сейчас я принесу вам чай, который оставила Либби.

Либби на цыпочках вернулась в кухню и огляделась по сторонам. Интересно, как она собиралась выйти незамеченной? Услышав шаги на лестнице, она помчалась к черному ходу и громко хлопнула дверью, пожалуй, громче, чем было необходимо.

– Пилар! – позвала она, делая вид, что только что вошла в дом. Кристофер и Либби оказались у кухонной двери одновременно. Она изобразила на лице улыбку.

– Привет! – улыбнулась Либби, пытаясь дышать ровно.

– Привет! – ответил Кристофер, настороженно глядя на нее.

– Мы с Пилар собирались на прогулку, – сообщила она и отвела глаза.

– Так я скажу ей, что вы здесь.

Они оба замолчали, и затянувшаяся пауза стала неловкой.

– Как…

– Я…

Они заговорили вместе и разом смолкли.

– Продолжайте, – предложил ей Кристофер.

– Я только собиралась ей сказать, что прогулку придется отложить. Так уж получилось.

Он кивнул:

– Хорошо, я передам Пилар. Жаль, она будет разочарована.

Либби заметила, как он глянул через плечо на лестницу.

Сейчас начнется, подумала она.

Он хочет докопаться до правды. Не проронив ни слова, Либби посмотрела ему в глаза.

– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали для Пилар, – очень любезно произнес он. – Она, вероятно, рассказала вам, что была у нескольких докторов и ни один из них не мог ей помочь.

Либби кивнула.

– Я поражен. Откуда вы знаете, что надо делать в таких случаях?

Либби откашлялась и расправила полы своей блузы.

– Я уже говорила Пилар, что мой брат тоже страдал мигренями. Все очень просто.

– Да, но кто поставил диагноз вашему брату? Определенно, не местный доктор. Пилар обследовалась у всех здешних врачей. И если то, что рассказала мне Пилар, правда, что ее заболевание связано с климатом, значит, ваш брат живет где-то поблизости?

Внимание! Сигнал тревоги прозвучал в ее голове. Кристофер Будро что-то подозревает! Очевидно, он слышал о ней и ее амнезии и предполагал, что она не говорит всю правду. Проклятие! Почему она не предупредила Пилар, чтобы та не пересказывала всего, что услышала от нее, никому.

Она судорожно пыталась найти приемлемое объяснение, но не могла придумать ничего. Либби беспомощно пожала плечами. Спасение пришло неожиданно – в кухне появилась Пилар.

– Либби! – воскликнула она, и суровое выражение на ее лице сменилось удивлением. Она, как видно, начисто забыла о прогулке. Либби была рада, что отложила ее.

Пилар прошуршала мимо Кристофера мягкой хлопчатобумажной юбкой. Она обняла подругу, но как только Пилар повернулась к мужу, улыбка исчезла с ее лица, а губы надулись.

– Я совсем забыла о наших планах, – сообщила она Либби.

Кристофер облокотился о дверной проем и кивнул, не отрывая взгляда от Либби.

– Вот и хорошо, – подхватила Либби, – потому что я как раз говорила капитану, что не смогу пойти с вами. Увы, придется перенести нашу прогулку на другой день.

– Какая жалость! Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, конечно. Ты не слишком разочарована?

Либби заметила, как супруги многозначительно посмотрели друг на друга. Может, Пилар предпочитает не выяснять дальше отношения? Или она решила высказать все, что накипело, раз и навсегда? Хотя выражение ее лица, все еще бледного, было напряженным, глаза ее горели – в них читалась решимость, которой раньше Либби не видела.

Либби нервничала. Она боялась, что своим вмешательством могла навредить им.

– Тогда давай завтра, – сказала Пилар, чтобы как-то завершить разговор.

– Завтра так завтра, – повторила Либби, направляясь к двери. – Пока.

Закрыв за собой дверь дома Будро, она с облегчением вздохнула. Ну и влипла же она! Мало того, что стала свидетелем неприятной сцены между супругами, ее чуть было не уличил во лжи любопытный капитан. До сих пор ей не приходило в голову, что вопросы о ее прошлом может задать не только Джон.

Ей надо быть осторожней. Если Джон и полковник Ленгдон решат, что к ней вернулась память, они засыплют ее вопросами, на которые она не в силах дать мало-мальски вразумительный ответ.

Слава Богу, день выдался ясным, но прохладным, и влажность была небольшая. Либби решила проветриться после сцены в доме Пилар и поплелась к маяку. Несмотря на неприятный осадок, ее переполняла гордость: ей удалось поставить Пилар на ноги! И как бы ни сложились ей дальнейшие отношения с мужем, Пилар теперь не пропадет – она здорова.

Либби с нежностью провела рукой по пушистому мху на деревьях. А как приятно было ступать по мягкому ковру из сухих листьев.

Ей не удавалось выбросить Пилар из головы. Теперь она принялась гадать, трудно ли было развестись в девятнадцатом веке. В ее время Пилар получила бы развод в два счета.

Но тогда? Либби даже точно не знала, были ли тогда разводы, а даже если и были, то, вероятно, считались позором. Люди вступали в брак на всю жизнь. И были вместе и в горе, и в радости.

Едва она вышла из зарослей, солнце моментально ослепило ее. Либби остановилась, чтобы собраться с мыслями и оглядеться. Вот это да! Она сама нашла маяк! Но что это? Маяк был не таким, как в 1993 году!

Высокое, около двухсот десяти футов, кирпичное сооружение простояло здесь уже сто семьдесят лет. Значит, сейчас ему только шестьдесят четыре. Как и множество других исторических достопримечательностей, маяк в ее время был отреставрирован. Но тот маяк, перед которым она очутилась, нес на себе отметины времени и разрушительного воздействия ураганов. Она испытала еще один удар, когда поняла, что маяк действующий.

Смотритель маяка протирал снаружи оконца. Заметив ее, он махнул белым полотенцем – поприветствовал Либби. В 1993 году никакого смотрителя здесь не было. Он помахал тряпицей еще раз. Наконец ей удалось взять себя в руки, и она махнула ему в ответ. Она увидела, как он снова принялся за работу.

Либби покачала головой и обернулась к воде. Сегодня залив был спокоен. Вода чистая, ярко-зеленая. Никакой ряби.

Обнаружив поблизости камни, она в изнеможении растянулась на одном из них, подставив лицо солнцу. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же начала думать о Джоне, что, впрочем, уже вошло в привычку.

Она теперь понимала, почему он так жаждет расправиться с апачами. Ей была понятна его горечь – уж слишком легко они отделались. Ей стало понятна и его боль – кровоточащая рана в сердце, которая делала его холодным и неприступным. Все это только осложняло ее положение.

Как можно мечтать о том, чтобы соединиться друг с другом, если через несколько недель ей придется оставить его? Нет, она не сделает этого. Никогда не достучится до него, настоящего, каким он был много лет назад.

Либби вскочила и одернула юбку. В борьбе с тревожными мыслями и дилеммами она не заметила, как подошла к дому. Внезапно она обнаружила, что стоит на заднем дворе. Впервые она радовалась тому, что он не придет на обед. Она была уверена, что не сумеет скрыть свои чувства, если увидит его.

Поднявшись на крыльцо, девушка обернулась – по двору кто-то шел. Это была Пилар.

– Привет! – закричала она, махнув рукой. Пилар ответила ей и быстро поднялась по ступенькам.

– Вот, я возвращаю их Каролине. – Она показала на тарелки.

Слава Богу, разборка, кажется, закончилась, подумала Либби. А может, Пилар решила, что для первого раза вполне достаточно? В любом случае Либби обрадовалась, что она настроена по-боевому.

– Как насчет того, чтобы вместе отобедать? – спросила девушка.

Пилар кивнула:

– С удовольствием, если мое присутствие не доставит вам хлопот.

– О чем ты! Когда я уходила, Каро что-то готовила. Впрочем, она готовит всегда на целый полк.

– Каролина! – позвала Либби, когда они вошли в дом. Почувствовав запах рыбы, она подошла к стойке рядом с корытом для мытья посуды, на которой стояло блюдо с креветками, хрустящими хлебцами и жареными помидорами.

– Куда же запропастилась Каролина? – спросила Либби, вдыхая вкусные запахи.

Пилар подошла к двери, ведущей в столовую, и Либби услышала ее крик. Она бросилась в комнаты. У нее подкосились ноги, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди, когда она увидела в столовой на полу среди осколков и пролитого лимонада распростертое тело Каролины.

Глава двенадцатая

– Доктора! – вопила Пилар. – Скорее доктора!

Либби в ужасе уставилась на губы и мочки Каролины.

Она не могла думать. Страх парализовал ее. Пилар опустилась на колени рядом с домоправительницей, пытаясь нащупать пульс.

Либби опрометью бросилась к выходу. Она была готова отдать полжизни за телефон и службу спасения. Но нечего попусту тратить время и проклинать их отсутствие. Она должна найти помощь.

Девушка дернула кухонную дверь и налетела на Джона, пришедшего на обед. Он схватил ее за плечи и не отпускал до тех пор, пока она не перевела дух и не справилась с волнением.

– Доктора, – наконец выдохнула она. – Каро грохнулась в обморок.

Джону не нужно было повторять просьбу дважды. Он тут же исчез за углом дома.

Либби вернулась в столовую успокоенная – помощь будет обязательно. Она опустилась на колени и приставила ухо к груди Каролины.

– Поторопись! – закричала она Пилар, разрывая шнуровку на платье Каро. Она приподняла голову женщины и обратилась к Пилар: – По моей команде начинай дуть ей в рот. Вот так. – Девушка продемонстрировала миссис Будро, как надо делать, и подождала, пока та кивнет, что поняла.

Либби быстро нажала пять раз на грудь Каро и закричала:

– Давай!

После секундного колебания Пилар в точности исполнила все, как приказала Либби. Либби продолжала считать про себя, а затем повторила свою часть процедуры.

– Не останавливайся, – прошептала она, еле шевеля губами. – Продолжай!

Снова и снова женщины повторяли свои движения, пытаясь спасти Каро. Пот струился у Либби по лицу, застилал ей глаза, но она работала как машина. Им казалось, что прошел не один час. У Либби нестерпимо болела спина, ладони одеревенели. Наконец двери открылись и в дом вбежал Джон, за которым следовал возбужденный доктор Стейн.

– Что вы делаете? – воскликнул доктор, отталкивая Пилар. – Этим вы только навредите ей.

– Нет, – ответила вместо Пилар Либби, судорожно хватая ртом воздух, – мы помогаем ее сердцу.

Доктор извлек из своего саквояжа коричневый пузырек и отвинтил крышку. Вытряхнув несколько пилюль на ладонь, он одну из них положил Каролине под язык.

– Прекратите сейчас же, – повторил он Либби, которая продолжала делать массаж сердца.

– И не подумаю, пока я не услышу толчков.

Джон и доктор обменялись удивленными взглядами.

– Не перечьте ей, – взмолилась Пилар, вставая с колен. – Когда мы нашли Каролину, у нее были синие губы, посмотрите на нее теперь.

Все уставились на домоправительницу, лицо которой постепенно оживало, пока они спорили. Доктор нахмурился, достал стетоскоп и приставил его к груди Каро.

– Не слышу, – сообщил он.

Либби и Пилар трудились без остановки. Последняя в точности следовала указаниям Либби. Прошло немного времени, и доктор спрятал стетоскоп.

– Все в порядке, удары слабые, но регулярные.

Либби и Пилар повалились на пол бездыханные, но счастливые.

– Ура, получилось! – засмеялась Либби сквозь слезы. – Теперь ей будет лучше.

– Лучше? – скептически переспросил доктор. – Не уверен. Она еще не пришла в себя.

Но его слова не могли омрачить радость Либби. Она была уверена, что Каро отдала бы концы до прихода доктора, если б не искусственное дыхание. Боже, благослови современную медицину!

Внезапно перед ней появилась рука Джона. Она вскинула глаза. Он глядел на нее просветленным взором. Либби ухватилась за его руку, и Джон помог ей подняться. Он молча обхватил ее талию и слегка сжал! Пилар, вздрагивая, поднялась с пола и присоединилась к ним. Либби притянула к себе Пилар, и они застыли втроем, обнявшись.

– Может, вы отнесете ее наверх? – обратился к Джону доктор, заталкивая инструменты в видавший виды черный саквояж. – Я осмотрю ее там.

Джон выпустил Либби и подхватил Каро на руки. Каро не относилась к числу миниатюрных женщин. Вены на его руках вздулись, отчетливо выделяясь на загорелой коже, тем не менее он ни разу не споткнулся. Джон поднялся по лестнице и положил ее на кровать.

– Я попросил бы одну из дам остаться, чтобы помочь мне, – обратился Стейн к Либби и Пилар.

Либби тут же вызвалась, и Джон с Пилар молча покинули комнату.

– Что, по вашему мнению, вы делали там внизу, юная леди? – заговорил Стейн, не глядя на Либби и продолжая осмотр больной.

– Пыталась сохранить ей жизнь, – резко ответила та. И она добилась своего. Каро была жива и дышала без посторонней помощи. Либби вдруг осенило, что она могла бы нарушить течение времени или что-то вроде того, как в фильме «Возвращение в будущее». Ведь она видела все три серии. Но ей было наплевать. Если Каро суждено умереть сегодня, Либби рада, что изменила ход истории.

– Ломая при этом ей грудь? – поддел ее Стейн.

– Нет, – разозлилась девушка, – восстанавливая работу сердца.

– Пилюли сделали бы то же самое.

– Она умерла бы прежде, чем подействовали пилюли, не сделай я искусственного дыхания.

– Не сделай вы что?

– Искусственного дыхания, – воскликнула она, улыбнувшись недоверчивости доктора. – С его помощью можно восстановить нормальное дыхание после сердечного приступа, и пациент не умирает от недостатка кислорода.

Либби понимала, что роет себе могилу, но невозможно промолчать, если знаешь, как спасти людей. Закончив осмотр, Стейн повернулся к девушке.

– Откуда вы знаете это? – спросил он с подозрением.

Либби так и подмывало рассказать правду. Главное, ей удалось спасти Каро. Тот факт, что она из будущего, не имеет значения.

Как бы не так! Они все решат, что она чокнулась. А как прикажите реагировать им на ее сообщение, что приемами искусственного дыхания она овладела в 1990 году, когда, чтобы немного поправить свое материальное положение, взялась в Йеле обучать плаванию новичков.

– Просто знаю и все.

Ничего другого не пришло ей в голову. Однако Либби понимала, что такой ответ не удовлетворит доктора. Но тут Каро что-то пробормотала и задвигалась, и внимание Стейна вновь переключилось на пациентку. Либби вздохнула с облегчением.

Доктор Стейн пробыл в доме Фолка еще несколько часов. Перед уходом он разъяснил Либби, как давать лекарство. Она внимательно выслушала его. Ведь она только спасла Каро жизнь, но не вылечила ее, и на дворе был 1887 год, а не 1993, и доктор лучше знал, чем тогда лечили сердце.

Джон принес ей обед на подносе, и она съела все до последней крошки с небывалым аппетитом. Еда никогда не казалась ей такой вкусной! Спасать людей – тяжелая работа!

Но зато какое удовлетворение испытываешь, спасая жизнь другому человеку! Внутри у нее все пело. Так вот почему она вернулась в прошлое! Ее пребывание здесь не пройдет бесследно. Вернувшись в свое время, она никогда не пожалеет о странном путешествии.

– Каро спит, – сказал Джон, прервав размышления девушки. Либби кивнула. – Вам тоже не помещает немного отдохнуть, а я пока побуду с ней. – Он улыбнулся, и Либби почувствовала, как теплая волна захлестывает ее.

Фолк подтащил к кровати кресло и устроился напротив Либби с противоположной стороны кровати. Впервые она заметила следы беспокойства и усталости на его лице. Он на самом деле тревожился за Каролину. Джон был вне себя от радости, когда она очнулась. Он понимал, что это дело рук Либби, независимо от того, что наговорил доктор.

Либби положила голову на мягкий подголовник, закрыла глаза и легкая улыбка тронула ее губы.

Через три дня Каро доводила их до белого каления своим нежеланием лежать в постели. Либби умоляла ее не вставать, согласно предписаниям доктора, но удержать Каро в кровати было непросто, несмотря на все мольбы девушки.

Джон нахмурился при виде Либби, которая пыталась загнать Каролину в постель.

– Черт побери, что тут происходит?

– Скажите ей, чтобы она не вставала, – воскликнула девушка, подталкивая Каролину к подушкам.

– Я не намерена больше валяться в постели, – заявила Каро, отбиваясь от Либби.

– Будешь, как миленькая, – отрезал Джон, поправляя легкое одеяло, и тем самым положил конец дискуссии.

Он был в форме, волосы зачесаны назад и завязаны. Но Либби не могла забыть, как прелестно он выглядел босиком, с распущенными волосами, как непринужденно вел себя во время их последней встречи в кухне. Она никогда не забудет этот поцелуй. В форме он выглядел строгим и чужим, но под ней скрывался мужчина страстный и желанный. Мужчина, который умел быть мужественным и нежным одновременно.

Ее руки и ноги налились свинцом. Тепло разливалось по телу, а сердце затрепетало, как раненая птица. Боже, как она вожделела к нему! Даже преподаватель – самая большая любовь ее жизни – не вызывал в ней и десятой доли тех чувств и желаний, что Джон. Он был красив, очарователен, но ему не хватало таких качеств, как сострадание, уязвимость, верность, которые она открыла в Джоне.

Ничего себе компот! Смесь эллинского бога с бойскаутом.

Он перехватил ее взгляд, и слабая улыбка осветила его лицо. Она усмехнулась в ответ. Фолк пожирал глазами выбившиеся из ее прически кудри, расстегнутую пуговку на воротничке и талии, голые ступни. Она инстинктивно поджала ноги, и горячая волна желания окатила ее с ног до головы.

Каро, подняв бровь, с интересом наблюдала за ними.

– Мне лучше уйти, – сказал он, но не двинулся с места. – Ведите себя хорошо и не изводите Либби, – обратился он к Каро. Наконец он встал, посмотрел на обеих женщин и вышел из комнаты.

С уходом Джона температура в комнате упала градусов на десять. Либби не хватало теплоты, которую он излучал.

– Что все это значит? – без обиняков спросила Каро, как только за капитаном захлопнулась входная дверь.

Либби поправила постель и пожала плечами, стараясь не смотреть на больную.

– О чем вы, не понимаю?

– Ха-ха, – фыркнула пациентка. – Я не слепая. Но даже если б я ослепла, то все равно почувствовала бы флюиды, идущие от вас. И это в присутствии старой женщины и при наличии кровати, которая разделяла вас.

Либби отвернулась, подняла полотенце и сложила его.

– Я не буду выпытывать, – успокоила ее Каро. – Я взяла за правило не совать свой большой нос куда не следует. Но…

Все дело в этом «но». Как ей хотелось поговорить о Джоне! Но говорить-то в сущности было не о чем. Она не могла устроить ему такую подлянку: закрутить роман, а потом бросить парня. Он никогда не поймет ее, если она сообщит, что больше не может оставаться здесь. Значит, нужны веские основания, доводы. Однако все эти причины казались ей сейчас мелкими и несущественными.

– Хорошо, – вздохнула Каро, – лучше займусь-ка я своими делами.

Либби повернулась к ней и улыбнулась:

– Я бы обязательно рассказала вам, если бы было, о чем рассказывать. Джон и я…

– Друзья, – брови Каро взлетели еще выше.

– Нет, – сухо рассмеялась Либби. – Я бы назвала это иначе, – сказала она, опускаясь на краешек кровати. – Думаю, Джону трудно подружиться с кем-либо. Вероятно, у него немного друзей.