Текст книги "Вторая мировая война. Полная история"

17
На Ленинград, Москву и Киев

СЕНТЯБРЬ 1941 г.

8 августа, когда советские войска и беженцы отступали через черноморский порт Одессу, из Москвы пришла директива Ставки ВГК, данная еще 5 августа: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая на помощь Черноморский флот». 11 августа, когда Черчилль и Рузвельт впервые встретились в качестве глав государств у берегов Ньюфаундленда, советские военно-воздушные силы совершили первый воздушный налет на Берлин. Гитлер прекратил наступление на Москву и «завершал» операцию против Ленинграда.

12 августа в приложении к директиве № 34 Гитлер назвал первоочередными целями немцев оккупацию Крыма, промышленно развитого района Харькова и Донецкого угольного бассейна. После захвата Крыма «будет рассмотрено» наступление через Керченский пролив в направлении Батуми. «Срочно необходимо, – добавил Гитлер, – чтобы вражеские аэродромы, с которых, вероятно, совершаются атаки на Берлин, были уничтожены».

На борту корабля в заливе Пласентия Черчилль и Рузвельт согласились, выслушав отчет Гопкинса о его встрече со Сталиным, предоставить Советскому Союзу немедленную помощь «в гигантских масштабах». Кроме того, Черчилль набросал декларацию, которую Рузвельт согласился издать от своего имени, о том, что «дальнейшие посягательства» Японии на юго-западную часть Тихого океана «создадут ситуацию, при которой правительство Соединенных Штатов будет вынуждено принять контрмеры, даже если они приведут к войне между Соединенными Штатами и Японией».

Во время встречи Черчилль и Рузвельт договорились опубликовать совместный документ – Атлантическую хартию. В ней заявлялось: «1) США и Великобритания не стремятся к территориальным или другим приобретениям. 2) Они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов». В части, обращенной к народам, которые находились под германской, итальянской или японской оккупацией, Атлантическая хартия уверяла, что Британия и Соединенные Штаты «стремятся к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем»[52]52
  Цит. по: Хрестоматия по новейшей истории. Т. II. С. 66–67. URL: http://www.hrono.ru/dokum/194_dok/19410814.php.


[Закрыть].

Эти слова поддержки были публично озвучены 12 августа. На следующий день в Париже разгорелась борьба между демонстрантами и французской и немецкой полицией. Семь дней спустя двое протестующих – коммунисты француз Анри Гольтеро и еврей Шмуль Тишельман – были казнены.

Для оказания помощи Советскому Союзу Черчилль и Рузвельт на борту корабля в заливе Пласентия одобрили немедленную отправку в Москву англо-американской военной миссии для обсуждения нужд СССР, которые могли быть удовлетворены промышленностью США. Главным членом комиссии должен был стать Артур Первис, который так много сделал для приобретения американского оборудования Британией годом ранее. Однако он погиб во время крушения при взлете самолета, на котором должен был прибыть из Британии в залив Пласентия.

Несмотря на гибель Первиса, значение миссии подчеркивал высокий статус двух ее глав – лорда Бивербрука от Британии и Эверелла Харримана от Соединенных Штатов. Оба были знатоками вопросов производства и снабжения. Именно Бивербрук летом 1940 г., будучи министром авиационной промышленности, добился производства максимального количества истребителей в самые сжатые сроки. Пока советский фронт «продолжает существовать, – объяснил Черчилль своему правительству по возвращении в Лондон, – мы должны идти на некоторые жертвы» в том, что касается поставок в Британию из Соединенных Штатов. Он «решил, что будет правильно», сказал он, предупредить Рузвельта, «что он не отвечает за последствия, если Россия будет вынуждена подписать мир и, скажем, к весне следующего года рухнут надежды Британии на вступление США в войну».

12 августа, пока Черчилль все еще был с Рузвельтом у берегов Ньюфаундленда, две эскадрильи британских истребителей общим числом 40 самолетов под командованием новозеландского подполковника Рамсботтома-Истервуда отправились из Британии на корабле «Аргус» в направлении Мурманска и Архангельска. Они не успели достичь Мурманска, как две британские подлодки, «Тигрис» и «Трайдент», добрались до советской военно-морской базы в Полярном под Мурманском. Здесь они сразу приступили к операциям против немецких транспортных и каботажных судов вдоль побережья Норвегии и Финляндии.

На оккупированных территориях СССР продолжался террор против местного населения. 13 августа, как вспоминал позднее доктор Мозес Браунс, врач-еврей из Ковно, три голодных еврея купили несколько фунтов картофеля у литовского крестьянина на улице прямо у ворот гетто. Немцы отомстили за эту отчаянную сделку, произвольно выбрав 28 евреев и расстреляв их. 15 августа в Рокишкисе, близ бывшей границы Литвы и Латвии, началась двухдневная оргия убийств, в ходе которой были расстреляны 3200 евреев, а вместе с ними, как сообщала айнзацгруппа, «пять литовских коммунистов, один поляк, один партизан». В Стависки, у прежней советско-немецкой границы, в этот день были уничтожены 600 евреев. Тогда же, 15 августа, Генрих Лозе в Минске отдал приказ, действительный для всей территории СССР под немецкой оккупацией, который требовал от каждого еврея носить два желтых знака – один на груди, а второй на спине; не ходить по тротуарам, не пользоваться общественным транспортом, не посещать парки, детские площадки, театры, кино, библиотеки или музеи и получать в гетто только ту еду, которая составляла «излишки» местных потребностей. Все физические годные евреи должны были вступить в трудовые отряды и выполнять поставленные оккупационными властями задачи вроде строительства дорог и мостов или устранения повреждений, причиненных бомбардировками.

В день издания приказа Лозе, помещавшего евреев оккупированной части СССР в сеть ограничений и изоляцию, Рихард Зорге сумел отправить в Москву из Токио радиосообщение, в котором информировал, что японское правительство подтвердило свое нежелание вступать в войну против Советского Союза. Решили, что такая война «до наступления зимы ляжет излишним бременем на японскую экономику»[53]53
  Радиотелеграмма Зорге датируется 14 сентября 1941 г. и гласит следующее: «Начальнику Разведывательного управления Генштаба Красной армии. Токио, 14 сентября 1941 г. По мнению посла Отта, выступление Японии против СССР теперь уже вне вопроса. Япония сможет выступить только в случае, если СССР перебросит в большом масштабе свои войска с Дальнего Востока. В различных кругах начались резкие разговоры об ответственности за мобилизацию в большом масштабе и по поводу содержания огромной Квантунской армии, которые несомненно принесут стране большие экономические и политические затруднения». См.: http://mil.ru/files/morf/img117.jpg.


[Закрыть]. Это была хорошая новость, но 15 августа сто немецких бомбардировщиков нанесли удар по станции Чудово на железной дороге между Москвой и Ленинградом.

18 августа Советы эвакуировали черноморский порт Николаев[54]54
  Николаев находился в оккупации с 16 августа.


[Закрыть]. В ставке Гитлера фон Браухич предложил возобновить наступление на Москву, но его предложение было отклонено. Главной целью Германии, настаивал Гитлер, должны стать Крым, промышленные районы юга России и Кавказ. На севере следовало усилить давление на Ленинград. Москва могла подождать. Однако Геббельсу в тот же день Гитлер сказал, что надеется оказаться «за» Москвой к началу зимы.

Геббельс приехал в Растенбург, чтобы обсудить две темы. Первой были растущие протесты внутри Германии против программы эвтаназии. 3 августа епископ Мюнстера Клеменс фон Гален выступил против убийств со своей кафедры. Общественное недовольство в Германии росло. Уступив ему, Гитлер распорядился завершить программу эвтаназии: приказ был передан доктору Браку 24 августа.

Второй темой, которую Геббельс озвучил 18 августа, была «работа» Гиммлера и необходимость депортировать берлинских евреев на Восток. В Берлине было 76 000 евреев. Гитлер согласился, вспомнив о своем «пророчестве», сделанном в январе 1939 г., что, если евреям «еще раз удастся спровоцировать мировую войну», она закончится уничтожением еврейства. Гитлер был убежден, что его пророчество сбывается.

В день разговора в Растенбурге счеты с ними действительно сводились. В Ковно, в 200 километрах от Растенбурга[55]55
  По трассе маршрута А5 на четверть дальше – 249 километров.


[Закрыть], литовец, работавший на немецкие власти, приказал 534 еврейским писателям, интеллектуалам, профессорам, учителям и студентам явиться к воротам гетто для «работы в городском архиве». Многие добровольно пошли на работу, которая казалась не слишком тяжелой и, возможно, даже интересной. Среди добровольцев был Роберт Стенда, до войны возглавлявший оркестр Ковенского оперного театра. «Они пошли за обещанием денег и лучшей еды, – вспоминал позднее один молодой еврей, друг Стенды Иосиф Каган, – а может, и лучших условий жизни для их семей». Евреи ушли. «Родственники ждали их до вечера, – писал Каган. – Они прождали следующий день и еще один. Лучшая молодежь гетто не возвратилась». В день отбора всех привели в один из старых фортов, окружавших город, и расстреляли.

К востоку от Ковно бои продолжались. 18 августа молодой офицер германской армии, лейтенант Курт Вальдхайм[56]56
  Вальдхайм Курт – Генеральный секретарь ООН в 1972–1981 гг., президент Австрии в 1986–1992 гг. О его службе в разведке вермахта и возможной причастности к военным преступлениям стало известно во второй половине 1980-х гг. – Прим. пер.


[Закрыть], который участвовал в боевых действиях на фронте без перерыва почти две недели, среди прочих получил за свои действия нагрудный штурмовой знак. «Ради блага немецкого народа, – сказал Гитлер своим посетителям в Растенбурге 19 августа, – мы должны желать войны каждые 15 или 20 лет. Армия, единственная цель которой – сохранение мира, превращается в игру в солдатики – посмотрите на Швецию и Швейцарию».

Решив спланировать стиль своей победы, 20 августа Гитлер инструктировал Альберта Шпеера, что в монументальном центре нового Берлина, между перестроенным Южным вокзалом и еще не возведенной Триумфальной аркой, должны располагаться тридцать советских тяжелых орудий. Все захваченные «сверхкрупные» советские танки следовало сохранять, чтобы затем установить напротив важных общественных зданий. Как орудия, так и танки должны были быть помещены на гранитные пьедесталы.

Той ночью первые немецкие бронетанковые соединения достигли Гатчины, расположенной всего в 46 километрах от Ленинграда. На следующий день они захватили Чудово, перерезав железнодорожную связь между Ленинградом и Москвой. Пока начиналась осада Ленинграда, австралийские войска, осажденные в Тобруке и потерявшие погибшими за последние четыре месяца 832 человека, по морю отправились из города в Египет; их должны были заменить британские военнослужащие. После страданий солдат в Греции и на Крите их командиры и политики на той стороне земного шара требовали их вывода; у Тобрука в плен попали около 7000 человек.

20 августа итальянские войска на побережье югославской Далмации заняли город Госпич и остров Паг. В обоих местах они обнаружили свидетельства массовых убийств сербов и евреев местными фашистами – усташами. На Паге был эксгумирован 791 труп, среди которых были 293 женщины и 91 ребенок. В лагере Ядовно, в 19 километрах от Госпича, с середины июля были убиты по меньшей мере 3500 евреев и сербов – кого-то забили до смерти на принудительных работах, других расстреляли.

В первые часы 21 августа в качестве ответной меры за нападение на немецкий патруль на улицах бывшего югославского города Сабача была устроена резня евреев и сербов. Затем схватили других евреев и приказали им развесить трупы на фонарных столбах. «Как можно вешать мертвецов, – вспоминает Мара Йованович то ужасное утро, – и кому хватит смелости не сделать этого? На шею жертвы накидывали петлю, в то время как вся ее одежда была в крови. Мимо спешат люди, задирают головы…» На следующий день евреям приказали снять и увезти трупы на мусоровозах. «Не было ни одного человека, кто не скорбел, – вспоминала Мара Йованович, – не только по мертвым в грузовиках, но и по живым у грузовиков».

21 августа в Париже двадцатидвухлетний коммунист Пьер Жорж, который позднее взял кодовое имя «Фабьен», застрелил на станции метро молодого немецкого офицера. Это был первый акт насилия против немцев в Париже со времени оккупации города более чем за год до этого. В ответ немцы схватили и расстреляли свыше 150 французов.

В тот месяц британская радиоразведка добилась некоторых успехов; в числе прочего она смогла узнать о действительном германском правлении на Востоке. Особой удачей стал перехват текста радиосообщения японского посла в Берлине. Посол сообщал о беседе с Гитлером, в которой тот уверял дипломата, что «в случае столкновения Японии и Соединенных Штатов Германия тут же начнет боевые действия против Соединенных Штатов». Расшифровка этой телеграммы тут же была отправлена Рузвельту. Другим успехом разведки стал перехват сообщений немецкой полиции, отправленных с Востока при помощи «Энигмы» в семнадцати отдельных случаях на протяжении восьми дней с 23 августа. Они излагали детали расстрелов евреев группами от 61 до 4200 человек; «уничтожаются целые районы», сообщил по радио британскому народу Черчилль 25 августа. «Тысячи, буквально тысячи хладнокровных казней совершаются немецкой военной полицией против русских патриотов, которые защищают родную землю. Со времен монгольского вторжения в Европу в XIII в. не было столь методичной, безжалостной резни такого или близкого масштаба».

Черчилль не мог говорить о евреях отдельно; если бы он так сделал, это показало бы немцам, что британская разведка читает их самые секретные сообщения. Но он ясно сказал, что немцы осуществляют «самые ужасные жестокости», сообщив слушателям: «Мы – свидетели не поддающегося описанию преступления».

25 августа британские и индийские силы начали операцию «Согласие» – оккупацию южных нефтеносных областей Ирана, в то время как советские войска вошли в страну с севера. В тот же день британский и советский послы в Тегеране согласованно представили иранскому правительству ультиматум, в котором требовали принять «протекцию» союзников. Через три дня в знак протеста против англо-советской «агрессии» Реза-шах Пехлеви отрекся в пользу своего сына. В рамках другого англо-советского предприятия, операции «Перчатка», 25 августа британский, канадский и норвежский спецназ высадился на норвежском острове Шпицберген в Северном Ледовитом океане. Здесь они уничтожили запасы угля, оборудование шахт и нефтехранилища, чтобы они не достались немцам, и эвакуировали 2000 советских граждан, которые были вывезены на юг, в Архангельск, на борту «Императрицы Канады». Кроме них со Шпицбергена были эвакуированы пятьдесят французских офицеров, которые в мае 1940 г. попали в плен к немцам и очутились в лагере для военнопленных в Восточной Пруссии, а затем сбежали в СССР, надеясь присоединиться к силам «Свободной Франции». Вместо этого советские власти интернировали их на Шпицбергене. Теперь французы вновь оказались на свободе.

На территории Украины 25 августа немецкие силы захватили индустриальный город Днепропетровск. Большая часть его промышленного потенциала, однако, до этого была эвакуирована на Урал; остались только пустые здания. 26 августа Гитлер принял у себя Муссолини и показал ему поле битвы за Брест, цитадель которого под огнем его мортиры «Фриц» превратилась в груду развалин. В тот же день близ Великих Лук красноармейцы начали контрнаступление, которое было остановлено через 24 часа.

В Москве 27 августа правительство опубликовало число жертв 24 немецких воздушных налетов на столицу с начала бомбардировок 27 июля; в целом погибло 750 москвичей. В Ленинграде той же ночью поэтесса Вера Инбер вспомнила в радиопередаче слова писателя XIX в. Александра Герцена: «Рассказы о сожжении Москвы, о битве при Бородине, о переправе через Березину, о падении Парижа были легендами моего детства, моими Илиадой и Одиссеей». Тогда же СССР начал эвакуацию морем 23 000 солдат и гражданских лиц из балтийского порта Таллина. В этом балтийском Дюнкерке эвакуационным флотом из 190 кораблей, которые должны были проплыть 240 километров вдоль двух оккупированных немцами берегов, командовал вице-адмирал В. Ф. Трибуц. Из 29 крупных транспортных кораблей затонули 25, погибло более 5000 военных и гражданских лиц[57]57
  Эти данные основаны на воспоминаниях В. Ф. Трибуца, который как организатор эвакуации несет ответственность за гибель 62 боевых, вспомогательных и транспортных судов. В действительности потери составили более 15 000 человек. См.: Зубков Р. А. Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота. М.: Кучково поле, 2012. С. 320–324.


[Закрыть]. Героизм моряков вошел в легенды; из 35 членов экипажа транспортного судна «Казахстан» выжили лишь семеро; каждый был награжден орденом Красного Знамени. Командир же их, капитан Вячеслав Калитаев, который, как сообщается, в решающий момент без причины покинул судно, позднее был обвинен в дезертирстве в бою и трусости. Его расстреляли[58]58
  Капитан Калитаев был контужен и выброшен в море взрывом бомбы на капитанском мостике транспортного судна, подобран подводной лодкой.


[Закрыть].

28 августа, пока продолжалась таллинская эвакуация, на территории Украины советские войска взорвали запорожскую плотину через Днепр[59]59
  Имеется в виду взрыв Днепрогэса, который произошел десятью днями ранее, 18 августа.


[Закрыть], чтобы помешать использованию ее гидроэлектростанции немцами. 28 августа Гитлер и Муссолини пролетели над завоеванной частью Украины в штаб фельдмаршала фон Рундштедта в Умани. В 350 километрах от Умани, в Каменце-Подольском, были убиты 23 000 евреев. Их депортировало из Венгрии местное правительство. Немецкие гражданские власти области потребовали вернуть евреев назад, потому что они «не могли с ними совладать». Венгерское правительство отказалось. Тогда обергруппенфюрер СС Фридрих Якельн уверил немецкую гражданскую администрацию, что «завершит ликвидацию евреев к 1 сентября». Евреев вывели к воронкам от бомб близ города, приказали им раздеться и скосили пулеметным огнем. Многие из них, получив тяжелые ранения, умерли под весом упавших на них сверху тел или были «добиты» пистолетными выстрелами. К 29 августа, за два дня до обещанной Якельном даты, дело было выполнено. Оперативный отчет о ситуации № 80 сообщал, что «за три дня» расстреляны 23 600 человек.

Число погибших на Востоке было беспрецедентным; за три дня 10 000 советских граждан утонули во время эвакуации из Таллина, а в Каменце-Подольском были убиты 23 000 евреев. Но далеко не только они погибли за те несколько августовских дней. В то время на фронте ежедневно гибли тысячи немецких и советских солдат. Список погибших никогда не будет полностью завершен. Однако в своих тщательных записях немцы уверяли, что в Берлин для архивов можно передать хотя бы ясную картину убийств. В Кедайняе направленная в Литву айнзацгруппа приводила отдельную статистику убийств за 28 августа: «710 евреев, 767 евреек и 599 еврейских детей»; еще 2076 жертв неравной войны, ведущейся далеко за полем боя. Отмена программы эвтаназии не покончила с убийствами газом: 28 августа доктор Хорст Шуман, директор центра эвтаназии в Графенеке близ Штутгарта, посетил Аушвиц, где участвовал в отборе 575 узников, большинство из которых составили советские военнопленные, для отправки в центр медицинских экспериментов в Зонненштайне у Дрездена. Никто из них не выжил.

В день посещения доктором Шуманом Аушвица пастор Бернард Лихтенбург, настоятель римско-католического собора Св. Ядвиги в Берлине, не зная об официальном прекращении в тот день программы эвтаназии, написал протест главному медику рейха, доктору Леонардо Конти. «Я как человек, христианин, священник и немец, – писал Лихтенбург, – требую от вас, имперского руководителя здравоохранения, ответить за совершенные с вашего ведома и согласия преступления, которые навлекут гнев божий на голову немецкого народа». Лихтенбург был арестован и осужден на два годы тюрьмы. Он умер во время перевозки в Дахау в качестве заключенного. В ходе эвтаназии, проведенной с сентября 1939 г. по август 1941 г. под кодовым названием «Т-4», были отравлены газом более 80 000 пациентов психиатрических больниц и 10 000 узников концлагерей: в среднем около 4000 человек в месяц, или более сотни в день.

29 августа финские войска, наступая на Ленинград с севера, захватили Зеленогорск (Териоки), который они были вынуждены отдать Советскому Союзу в начале 1940 г. Однако, дойдя до Зеленогорска, они не стали двигаться дальше. Несмотря на давление Германии, финское правительство решило не вести наступление на Ленинградскую область в границах до 1939 г. К востоку от Ленинграда, впрочем, финские войска двигались к берегам Онежского озера, угрожая перерезать советские коммуникации между Балтийским и Белым морями. На следующий день, 30 августа, немецкие силы оккупировали станцию Мга, перерезав последнюю железнодорожную линию между Ленинградом и остальным СССР. Но они были выбиты со станции на следующий день.

Для защиты Ленинграда советские войска использовали все доступное оружие. 30 августа морские орудия Невской эскадры вступили в сражение против немецких позиций в Гатчине. На следующий день было выпущено более 340 снарядов. Даже орудийные батареи сорокалетнего крейсера «Аврора», вхолостую выстрелившего по Зимнему дворцу и вынудившего остатки Временного правительства сдаться большевикам в ноябре 1917 г., были сняты с корабля и перемещены на Пулковские высоты.

В оккупированном немцами Вильнюсе 31 августа произошла «акция» немцев против местных евреев. Очевидец Абба Ковнер видел, как двое солдат тащили женщину за волосы. Из ее рук выпал сверток. Это был ее маленький сын. Один из солдат нагнулся, «взял младенца, поднял его в воздух, схватив его за ногу. Женщина ползала по земле, хватая немца за сапоги, и молила о пощаде. Солдат же ударил ребенка головой о стену раз, второй и разбил его о стену».

Осада Ленинграда, октябрь 1941 – январь 1944 г.

Той ночью, согласно точным записям немцев об «акции», из города к ямам Понарей увезли на грузовиках 2019 еврейских женщин, 864 мужчины и 817 детей; там они были расстреляны. Составленный в Берлине оперативный отчет о ситуации назвал это «специальным лечением».

1 сентября немцы вновь захватили Мгу. Теперь Ленинград оказался полностью отрезан от железнодорожного сообщения с остальной территорией СССР. В течение предыдущего месяца в действие был введен масштабный план эвакуации заводов. 282 поезда по железной дороге полностью вывезли оборудование 92 заводов. Два крупнейших танковых завода были перевезены почти на 2000 километров на восток – в Челябинск и Свердловск. 3 сентября, через два дня после захвата Мги, фельдмаршал Кейтель заверил командующего группой армий «Север», наступавшей на Ленинград, фельдмаршала фон Лееба, что Гитлер не возражает против артиллерийского обстрела и воздушных бомбардировок города.

Два года прошло со времени немецкого вторжения в Польшу в 1939 г. На Востоке семьдесят дней минуло с нападения Германии на Советский Союз. Победоносная немецкая военная машина уничтожала все, что хотела. Польские интеллектуалы, советские военнопленные, югославские партизаны, борцы французского Сопротивления – все они становились жертвами превосходящих сил рейха. Евреи, рассеянные среди множества народов, предназначались для пыток, убийств и издевательств. В Германии 1 сентября всем оставшимся евреям, в том числе 76 000 берлинских евреев, приказали носить на одежде желтую звезду Давида. Через два дня был проведен еще один эксперимент по поиску наиболее эффективного метода массовых убийств, который позволил бы совершать их без публичной огласки и часто деморализующих палачей расстрелов у рвов. В Аушвиц привезли и отравили там синильной кислотой 600 советских военнопленных и 300 евреев. Этот эксперимент, как и предшествовавший ему, был сочтен успешным.

4 сентября эсминец ВМС США «Грир» подвергся нападению немецкой подлодки у берегов Исландии. Субмарина по ошибке сочла, что глубинные бомбы, сброшенные против нее британским самолетом, на самом деле сбросил «Грир». Эсминец в сохранности добрался до Исландии. «Отныне, – заявил президент Рузвельт, – если немецкий или итальянский военный корабль войдет в эти воды, он сделает это на свой страх и риск». Слова Рузвельта открыли в Северной Атлантике необъявленную войну между Соединенными Штатами и Германией. По иронии судьбы через два дня после атаки на «Грир» американское торговое судно «Стил Сиферер», плывшее в Египет, было потоплено немецким самолетом в Красном море, в 350 километрах от Суэца.

На Восточном фронте Красная армия 6 сентября в результате первой крупной контратаки с начала советско-немецкой войны вернула Ельню. Это принесло существенное облегчение на московском направлении. Теперь Гитлер отказался от стратегии, нацеленной на Крым и Кавказ, которую он так решительно отстаивал 12 августа, и в директиве № 35, изданной в Растенбурге, объявил, что отныне условия способствуют «решительной» операции на направлении группы армий «Центр». Новое наступление получило название операция «Тайфун».

8 сентября, пока операция «Тайфун» еще планировалась, немецкие войска заняли Шлиссельбург на Ладожском озере. Одновременно финны перерезали железную дорогу Ленинград – Мурманск в Лодейном Поле: Ленинград оказался в осаде. В тот же день немецкие бомбардировщики сбросили на город более 6000 зажигательных бомб, уничтожив сотни тонн мяса, муки, сахара, жира и масла на Бадаевских складах.

Юго-восточнее, на Волге, 8 сентября состоялась депортация на восток 600 000 этнических немцев, которые жили в Поволжье на протяжении двух столетий. Гитлеровские войска уже намеревались войти в Киев. Сталин опасался возможных саботажа и диверсий и предпринял драконовские меры для депортации целого народа. Сотни городов и сел вдоль Волги, от Маркса до Штрасбурга[60]60
  Ныне c. Ромашки Палласовского района Волгоградской области.


[Закрыть], следовало очистить от их немецких жителей.

9 сентября командующий советским Юго-Западным фронтом маршал Буденный запросил у Сталина разрешения оставить Киев. Сталин отказал. В тот же день в Северной Атлантике «волчья стая» из шестнадцати немецких подлодок атаковала караван из шестидесяти пяти торговых судов, которые шли под конвоем канадских корветов в Британию из Сиднея на острове Кейп-Бретон. В последовавшем сражении затонули 15 торговых судов, но до этого одна из нападавших подлодок, U-501, была вынуждена всплыть из-за глубинных бомб других двух канадских корветов, «Шамбли» и «Музджо»: оба находились в учебном плавании, когда их достигли новости о бое. Вскоре после этого успеха немецкий самолет подверг «Шамбли» бомбардировке; корвет тоже утонул. Далее по пути движения караван вновь был атакован, но на этот раз без потерь. Одна из нападавших субмарин, U-207, затонула.

Восточный фронт в сентябре – октябре 1941 г.

9 сентября британские шифровальщики в Блетчли сумели прочесть немецкие приказы об операции «Тайфун» – запланированном наступлении на Москву. В тот же день фельдмаршал фон Лееб начал наступление на Ленинград. Когда немцы приближались к пригородам, морские орудия крейсера «Максим Горький», линкоров «Октябрьская революция» и «Марат» обрушили на их позиции шквал снарядов. Дивизия СС, которая в мае участвовала в германской парашютной десантной операции на Крите, получила приказание пересечь Неву северо-западнее Мги, чтобы напасть на Ленинград с севера. Из-за нехватки понтонов она не смогла этого сделать.

10 сентября, пока немецкие войска группы армий «Север» двигались на Ленинград, а группа армий «Центр» согласовывала последние штрихи наступления по двум сходящимся направлениям на Москву, Гитлер вновь изменил основную цель. Прежде чем атаковать Москву, его командиры должны были завершить окружение советских сил, которые все еще упорно удерживали позиции в Центральной Украине. Новый приказ, выпущенный 10 сентября, выполнить было не так уж просто. Советские войска на протяжении двух недель храбро сражались, чтобы раскрыть котел, замыкавшийся вокруг них к востоку от Киева, между Нежином и Лубнами. К 16 сентября он закрылся, и в плен попали 600 000 советских военнослужащих. Тогда немцы возобновили движение на Москву; но потраченные две недели приблизили их к опасности, о которой уже открыто говорили в немецком штабе, – началу зимы. «Мы движемся к зимней кампании. Началось настоящее испытание этой войны, – записал генерал фон Вальдау в дневнике 9 сентября, за день до изменения плана, но добавил: – Моя вера в победу сохраняется».

10 сентября, в день приказа о переносе приоритета с Москвы на Украину, Гитлер в восточнопрусском городе Мариенбурге принял венгерского регента адмирала Хорти. «У нас нет вашей еврейской проблемы», – сказал он венгерскому лидеру. О чем он не рассказал, так это об особой судьбе евреев под немецкой властью. На следующий день Оперативный отчет о ситуации № 80 айнзацгрупп отмечал, что в городе Коростене 238 евреев «были схвачены украинским ополчением, отвезены в особое здание и расстреляны». В соседнем Фастове было расстреляно «все еврейское население» в возрасте от 12 до 60 лет, «всего 262 головы», что довело «общее количество казней» до «7152 человек».

«У нас нет вашей еврейской проблемы»: пока Гитлер говорил 10 сентября эти слова адмиралу Хорти, его представитель Йозеф Тербовен объявил в Осло чрезвычайное положение. Тут же начались массовые аресты профсоюзных лидеров. Сместили редакторов и журналистов. Вечером радио Осло объявило, что юридический советник профсоюзов Вигго Ханстеен и председатель профсоюза железнодорожников Рольф Викстрем приговорены военным судом к смерти и уже казнены. В тот же день в столице Словакии Братиславе правительство, следуя указанию Германии, издало «Еврейский кодекс» (Codex Judaicum), который лишил прав 135 000 словацких евреев.

Ночью 10 сентября немецкие бомбардировщики опять устроили налет на Ленинград. Был поражен городской маслозавод, и погибли тонны масла. Тяжелые повреждения получила верфь; разгорелись 80 пожаров. К утру погибло более двухсот ленинградцев. Беды города приумножали не только обыкновенные бомбы, но и бомбы замедленного действия, спускавшиеся на парашютах.

11 сентября маршал Буденный вновь обратился к Сталину, прося разрешить «общее отступление» из Киева. Его просьбу подписал глава городской партийной организации Никита Хрущев. Через несколько часов Буденный был отправлен в отставку. Позвонив генерал-полковнику Кирпоносу в Киев, Сталин сказал: «Перестаньте, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления и только сопротивления».

Сталин и его военачальники изо всех сил стремились найти средства для того, чтобы удержать остатки западных областей СССР, более трети которых находилось в руках у немцев. В Соединенных Штатах майор Альберт Видемейер, который в 1936–1938 гг. был кадетом Немецкого штабного колледжа в Берлине, 11 сентября рассчитал, что Германия оккупирует всю территорию Советского Союза к западу от «общей линии Белое море – Москва – Волга (включая их) к 1 июля 1942 г., и после этого времени Россия в военном отношении будет, в сущности, бессильна».

12 сентября на советский фронт опустились первые хлопья снега. В тот же день, требуя всех возможных бронетанковых подкреплений для наступления на Москву в ходе операции «Тайфун», Гитлер приказал остановить движение на Ленинград. Вместо этого город следовало покорить голодом. Пять немецких танковых дивизий, две моторизованные дивизии и значительная доля воздушной поддержки армии фон Лееба должны были покинуть Ленинград в течение недели. Фон Лееб протестовал. Тридцать советских дивизий, оказавшихся в городе, были на грани гибели. Ближайшие к городу немецкие танкисты могли различить золотые шпили Адмиралтейства.

Гитлер отказался изменить свое решение. К востоку от Киева его войскам под командованием фон Клейста и Гудериана удалось заключить пятьдесят русских дивизий в гигантский котел. Добычей, к которой он теперь стремился, были сначала Киев, а затем – Москва. Измененный план был передан Сталину агентами возглавляемой Леопольдом Треппером «Красной капеллы» в Париже. Благодаря этому советское командование могло приспособить свои планы обороны к встрече усиленных ударов.