Текст книги "Вторая мировая война. Полная история"

В день, когда Гитлер приказал перебросить свои бронетанковые силы с ленинградского направления на московское, в его штабе в Растенбурге состоялось совещание, которое открылось следующими словами: «Высокопоставленные политические фигуры и вожди должны быть уничтожены». «Борьба против большевизма, – объяснял фельдмаршал Кейтель своим командирам, – требует безжалостных и энергичных мер, прежде всего против евреев – главных носителей большевизма». 12 сентября британские перехватчики в Блетчли расшифровали сообщение одного немецкого полицейского полка, которое информировало, что он «избавился» от 1255 евреев близ Овруча «согласно обычаям войны».

12 сентября авиакрыло ВВС Великобритании впервые участвовало в бою на севере СССР. Взлетев в тот день со своей базы в Вианге, в 30 километрах на северо-восток от Мурманска, оно сбило три немецких самолета ценой потери одного своего. За свои действия в Советском Союзе в столь отчаянное время командир подразделения подполковник Н. Г. Рамсботтом-Ишервуд и трое его подчиненных были награждены орденами Ленина – единственные военнослужащие союзников, отмеченные таким образом.

Обороной Ленинграда руководил теперь генерал армии Жуков, который 14 сентября отдал приказ о контрнаступлении на германские позиции под Шлиссельбургом. Когда местный командир генерал-майор Щербаков доложил, что «это просто невыполнимо», он был снят с поста вместе с дивизионным комиссаром Чухновым[61]61
  Командующий 8-й армией генерал-майор Владимир Иванович Щербаков и член Военного совета 8-й армии дивизионный комиссар Иван Филиппович Чухнов отстранены от командования 24 сентября 1941 г.


[Закрыть]. Узнав о дезертирстве на участке оборонительной линии Слуцк – Колпино, Сталин лично приказал «безжалостно уничтожать» тех, кто служил немцам «пособниками». Приказ № 0098 информировал защитников Ленинграда о казнях[62]62
  Приказ издал лично командующий Ленинградским фронтом Г. К. Жуков 3 октября 1941 г.


[Закрыть]. 16 сентября пали еще два аванпоста городской обороны – город Пушкин и конечный пункт городского трамвая Александровка; но периметр обороны удалось удержать. Немецким войскам не суждено было промаршировать по бульварам Ленинграда.

Неизбежное прекращение немецкого наступления на Ленинград привело к тому, что расположенный к северу от Невы городской аэропорт, на который прилетел Жуков 11 сентября, остался под контролем советских войск. За два с половиной месяца с 13 сентября сюда были доставлены 6000 тонн первоочередных грузов – 1660 тонн вооружения и боеприпасов и 4325 тонн продовольствия. Уверенность Гитлера в грядущей победе над СССР, однако, не уменьшалась: 15 сентября немецкий дипломат Эрнст фон Вайцзеккер так описал в дневнике настроение фюрера: «Планируется автобан на Крымский полуостров. Спекуляции о возможном способе бегства Сталина. Если он отступит в Азию, ему даже можно дать мирный договор». Именно тогда, в середине сентября, вспоминал позднее Альберт Шпеер, Гитлер приказал значительно увеличить закупки гранита в Швеции, Норвегии и Финляндии для монументального строительства, запланированного в Берлине и Нюрнберге.

В Париже, самой западной из подвластных Гитлеру столиц, 16 сентября состоялась казнь десяти заложников, большинство из которых были евреями, расстрелянных в отместку за нападение членов Сопротивления на немецкие грузовики и постройки. В тот же день немецкий посол в Париже Отто Абец находился в Растенбурге, где Гитлер рассказал ему о своих планах относительно Востока. Ленинград будет стерт с лица земли; это «ядовитое гнездо», из которого так долго «изрыгался» азиатский яд. Азиатов и большевиков следовало изгнать из Европы, положив конец «250 годам азиатского поветрия». Новой границей станет Урал; Россия к западу от Урала будет германской «Индией». Одни только криворожские месторождения будут давать Германии миллион тонн железной руды в месяц. В этом самодостаточном новом порядке, уверял Гитлер Абеца, Франция получит свою долю, если согласится на участие в разгроме Британии.

Внутри этого нового порядка, в Умани, 16 сентября находился молодой офицер немецкой армии, лейтенант Эрвин Бингель. Здесь, как он вспоминал четыре года спустя, он увидел, что эсэсовцы и члены украинского ополчения убили несколько сотен евреев. Евреев вывели за город, построили рядами, заставили раздеться и скосили пулеметным огнем. «Даже женщин с грудными детьми от двух до трех недель, сосущими грудь, – вспоминал Бингель, – не пощадили от этой ужасной казни. Не уберегли и матерей от зрелища того, как их детей хватали за маленькие ножки и убивали одним ударом пистолета или дубинки, а затем бросали на гору человеческих тел во рву…»

Два подчиненных лейтенанта Бингеля испытали от этого зрелища «полное нервное расстройство». Еще двух приговорили к году военной тюрьмы за то, что они сделали фотоснимки казни. Два оперативных отчета о ситуации, отправленные на той неделе, № 86 и 88 (№ 87 так и не был обнаружен), дали статистику непрерывной бойни: в частности, 229 евреев было убито в Хмельнике, 600 – в Виннице; 105 вместе с 39 партийными работниками – в Кривом Роге; 511 – в Пильве и Старой Синяве; 50, а также 455 коммунистов – в Тарту, 1105 взрослых и 561 «молодой» (этих убили члены украинского ополчения) – в Радомышле; 627 мужчин и 875 «евреек старше двенадцати лет» – в Бердичеве; 544 «душевнобольных», которых забрали из психиатрической лечебницы в Двинске, убили «при содействии подразделения латвийской самообороны». Десятерых пациентов, сочтенных «частично исцеленными», стерилизовали и затем отпустили. «После этой акции, – гласил отчет, – психиатрической больницы больше нет».

16 сентября, пока Гитлер с такой уверенностью говорил в Растенбурге, из Галифакса в Новой Шотландии отплыл трансатлантический конвой HX-150. Это был первый караван под охраной американских военных кораблей. 17 сентября на севере СССР британское авиакрыло во второй раз участвовало в бою. В тот же день последнее наступление фон Лееба на Ленинград не смогло проломить оборону города; фельдмаршал наконец-то начал отправку своих танков на московское направление. «Учитывая потребность в войсках на ленинградском участке фронта, где у противника сосредоточены крупные людские и материальные силы и средства, положение здесь будет напряженным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник – голод», – записал в дневнике обеспокоенный генерал Гальдер 18 сентября.

17 сентября Гитлер сохранял оптимизм и рассказывал своим гостям в Растенбурге о грядущей гибели Советского Союза. Крым станет для Германии источником цитрусовых, хлопка и каучука: «Мы будем поставлять зерно всем в Европе, кому оно понадобится». Русским будет запрещено получать образование: «Мы найдем в них человеческий материал, необходимый для того, чтобы пахать землю». Немецкие поселенцы и правители будут образовывать в России «закрытое общество вроде крепости. Самые слабые наши парни должны быть выше любого туземца».

Теперь немецкие войска стояли на окраинах Киева – третьего по величине города Советского Союза после Москвы и Ленинграда. 16 сентября, через пять дней срочных обращений генерал-полковника Кирпоноса к Сталину, в которых он уведомлял, что скоро будет слишком поздно выводить войска из города и его окрестностей, маршал Тимошенко распорядился отступить из Киева. Однако Сталин подтвердил приказ лишь спустя двое суток. 18 сентября, когда началось запоздалое отступление, колонна Кирпоноса общим числом тысяча военных попала в осаду и окружение. Кирпонос, раненный осколками мин в голову и грудь, умер менее чем за две минуты. Его армии доблестно сражались, чтобы выбраться из западни. Хотя 15 000 солдат удалось прорваться, целых полмиллиона попали в плен[63]63
  В плен попало 665 000 человек. Безвозвратные потери Красной армии составили 627 800 человек.


[Закрыть]. Для Красной армии это была тяжелая и масштабная утрата. Но и у немцев имелись поводы для печали: Берлин признал, что с начала вторжения в СССР тремя месяцами ранее погибли 86 000 немецких солдат.

У германских военных в сентябре были и другие причины для беспокойства. Внутри оккупированной немцами Югославии собирались силы Тито. В первые часы 17 сентября британская субмарина, вышедшая с Мальты, высадила на побережье Далмации, близ Петроваца, британского агента полковника Д. Т. Хадсона. Он тут же установил контакты с Тито и с вождем четников Михаиловичем.

Через неделю после того, как Хадсон попал в Югославию, партизаны Тито общей численностью 70 000 человек, но без достаточного вооружения и боеприпасов, захватили город Ужице с его оружейным заводом, который производил четыреста винтовок в день. Они удерживали город два месяца. Сопротивление в Югославии, как и в Советском Союзе, начало беспокоить и связывать значительные силы немцев.

18
Россия загнана в угол

СЕНТЯБРЬ – ОКТЯБРЬ 1941 г.

19 сентября 1941 г. немецкие войска вошли в Киев. Ленинград в тот день пережил самую страшную воздушную и артиллерийскую бомбардировку за всю войну: через противовоздушную оборону города прорвались 276 немецких бомбардировщиков. Погибло более тысячи горожан, среди которых было много раненых прежде и находившихся в одном из городских госпиталей, по которому нанесли удар немцы. Через два дня, 21 сентября, 180 бомбардировщиков ударили по главному оборонительному острову Ленинграда Кронштадту, серьезно повредив военно-морской порт.

Между 20 и 25 сентября по распоряжению Черчилля британская разведка передала Сталину из Лондона ряд предупреждений, основанных на прочтении самых секретных сообщений немецких стервятников с Восточного фронта, которые излагали детали намерений и передвижений немцев на московском направлении. Среди прочего они содержали информацию о расположении и численности сил германских армии и ВВС, сконцентрированных в районе Смоленска. Самой Британии, однако, конец второй недели сентября принес дурные вести с моря. 20 сентября караван торговых судов, державший путь в Гибралтар, потерял пять из двадцати семи кораблей в результате атаки немецких подлодок. Боевой дух ненадолго подняло уничтожение одним из кораблей эскорта германского самолета, который летел над конвоем и передавал по радио капитанам субмарин расположение торговых судов. Но один из них, «Уолмер Касл», который оставил конвой, чтобы спасти выживших при торпедировании двух судов, подвергся атаке с воздуха и затонул. Затем, 21 сентября, немецкие подлодки исчезли; они нашли другую цель – караван, шедший в Британию из Сьерра-Леоне. За три дня были затоплены девять из его двадцати семи судов.

На Восточном фронте войска СС сражались бок о бок с регулярными подразделениями германской армии. Иногда их жестокость становилась особенно очевидной. Так было 23 сентября, когда близ Красной Горы в отместку за убийство трех постовых эсэсовцев были выстроены в ряд и расстреляны из пулеметов жители целой деревни. Иногда войска СС демонстрировали бесстрашие, как было 24 сентября в Лужно, где ефрейтор СС Фриц Христен после того, как погибли все бойцы его батареи, остался у орудия и подбил 13 советских танков. Христена, первого солдата дивизии «Мертвая голова», награжденного Железным крестом первого класса, позднее доставили в Растенбург, где награду ему вручил лично Гитлер.

На Дальнем Востоке японцы строили планы начала войны с Соединенными Штатами посредством отчаянного налета на американскую военно-морскую базу в Пёрл-Харборе в центре Тихого океана. 24 сентября японскому консулу на Гавайях Нагаи Ките было поручено разделить Пёрл-Харбор на пять зон и сообщить в Японию о точном количестве кораблей, стоящих в каждой зоне. Американская радиоразведка перехватила это сообщение, но за неимением средств для его расшифровки была вынуждена отправить его в Вашингтон на самолете компании Pan Am. Полеты совершались раз в неделю; но рейс 26 сентября был отменен из-за плохой погоды, поэтому перехваченное сообщение было послано по морю и достигло Вашингтона 6 октября. Нехватка дешифровщиков и тот факт, что сообщению не был присвоен код высшей важности, привел еще к одной трехдневной задержке. Но даже после его расшифровки его сочли не более чем обычным шпионским поручением, не отличающимся от тех, что посылались в десятки других мест, – были дешифрованы подобные приказы японским агентам в Маниле, Панаме и Сиэтле.

Сталина тем временем продолжали информировать о содержании сообщений «Энигмы», в которых немцы излагали свои наиболее секретные позиции и планы. Кроме него единственным советским военачальником, получавшим эти сведения, был начальник Генштаба маршал Шапошников. На тот случай, если советское руководство запросит источник информации, специальному связисту Британской военной миссии Сесилу Барклаю поручалось сохранять перехваты в строгом секрете и говорить, что данные исходят от офицера в германском Военном министерстве.

25 сентября немецкие войска начали наступление на юге. Гитлер хотел, чтобы эта атака предшествовала неизбежному наступлению на Москву, для которого собирались немецкие бронетанковые подразделения, переведенные с ленинградского направления. Но одновременное движение на Харьков и на Крым, скорого завершения которого ждал Гитлер, не прошло проверки крепкой советской обороной. На поле боя начал господствовать новый мощный советский танк Т-34. Именно 26 сентября дивизия СС «Мертвая голова» вынуждена была бросить в бой особые танкоистребительные подразделения, которые должны были атаковать Т-34, против чьей брони оказались неэффективны всемогущие прежде немецкие противотанковые орудия. Эти отряды состояли из двух офицеров и десяти солдат, которые должны были носить в ранцах взрывчатку, мины, гранаты и бомбы и пешком подбираться к отдельным советским танкам, прорывавшим немецкие оборонительные линии, чтобы как можно скорее уничтожить или обезвредить их подручными средствами.

26 сентября капитан СС Макс Зеела продемонстрировал, как это можно сделать, уничтожив один из семи советских танков, прорвавшихся сквозь германскую оборону. Зеела самостоятельно забрался на танк, разместил два ранца с взрывчаткой у башни и взорвал их гранатой. Затем он повел свой отряд на уничтожение шести оставшихся советских танков. Их экипажи, пытавшиеся выбраться из горящих машин, расстреливали один за другим.

Повседневная жестокость продолжалась на Востоке не только в бою, но и далеко за линией фронта. 26 сентября, когда литовскому полицейскому, патрулировавшему улицу в ковенском гетто, почудилось, будто он услышал выстрел, 1800 евреев, живших на этой улице, – мужчин, женщин и детей – схватили, посадили на грузовики, отвезли в один из фортов, построенных еще до Первой мировой войны, и расстреляли. На следующий день без какой-либо провокации 3446 евреев из литовского города Эйшишкес, среди которых было более восьмисот детей, отвезли к специально вырытым рвам на еврейском кладбище и расстреляли из пулеметов.

Теперь расправы айнзацгрупп превосходили по своему масштабу все предыдущие казни. В конце сентября в двухдневной бойне 33 771 еврей был убит в овраге Бабьего Яра на окраине Киева и еще 35 782 «еврея и коммуниста», согласно Оперативному отчету о ситуации № 101 от 2 октября, – в причерноморских городах Николаеве и Херсоне. Немцы жаловались на то, что их массовым казням мешают. 28 сентября бургомистр Кременчуга Вершовский приказал крестить несколько сотен евреев, чтобы защитить их от бойни. Его арестовали и расстреляли.

27 сентября немецкие войска захватили Перекоп, отрезав Крым от остальной РСФСР. В военном порту Балтимора Соединенные Штаты спустили на воду торговый корабль «Патрик Генри» водоизмещением 10 000 тонн – первый из многих тысяч стандартизированных судов, известных как «корабли свободы», которые должны были покрыть числом и скоростью производства потери, понесенные Британией из-за непрерывных атак немецких подлодок. Многие их части изготовлялись отдельно и затем собирались. Один такой корабль, «Роберт И. Пири», был построен в удивительно короткий срок – за четыре дня.

28 сентября первый британский караван с военным грузом, предназначенным для СССР, конвой PQ-1, отплыл из Исландии к Архангельску. Через два дня Черчилль в палате общин объявил, что все британские танки, произведенные за предыдущую неделю, будут отправлены в Советский Союз. Большое количество алюминия, каучука и меди, запрошенное Сталиным ранее, уже отбыло. 2 октября, когда немецкие войска готовились к началу операции «Тайфун» против Москвы, Черчилль прочитал немецкие секретные сообщения, излагающие детали наступления. «Вы уведомляете русских о настоящей концентрации сил? – спросил он главу секретной разведывательной службы и добавил: – Покажите мне пять последних сообщений, которые вы передали…»

В Москве англо-американская миссия, возглавляемая лордом Бивербруком и Эвереллом Харриманом, узнавала, что нужно СССР, и делала все возможное, чтобы удовлетворить потребности Советского Союза. Именно американцы, к примеру, смогли предоставить требовавшиеся ему четыреста тонн колючей проволоки в месяц. 30 сентября лорд Бивербрук согласился отправить в Россию всю долю Британии в грядущих поставках из США: 1800 истребителей, 2250 танков, 500 противотанковых орудий, 23 000 автоматов Томпсона, 25 000 тонн меди, 27 000 тонн каучука и 250 000 солдатских шинелей.

Масштабы обещанной Британией военной помощи СССР были огромными и покрывали все области войны на море, суше и в воздухе. За девять месяцев поставок русские должны были получить 1800 британских «Харрикейнов» и «Спитфайров», 900 американских истребителей и 900 американских бомбардировщиков. Для советского флота «до конца 1941 года» предназначались 150 гидролокаторов, а также 1500 морских орудий, 3000 зенитных пулеметов и восемь эсминцев. Список срочно требуемых поставок для Красной армии был огромен, затрагивая и часть насущных нужд Британии и США. В частности, он включал в себя тысячу танков с «надлежащим количеством комплектующих и запчастей», 300 зенитных орудий и 2000 броневиков с противотанковыми орудиями ежемесячно.

Среди прочих нужд Советского Союза, удовлетворить которые обещали правительства Великобритании и США, были ежемесячные поставки 4000 тонн алюминия, значительных объемов меди, олова, проводов, латуни, никеля и кобальта, 13 000 тонн стальной арматуры для строительства укрытий, а также промышленные алмазы, станки, каучук, шерсть и джут. Солдатам Красной армии Британия должна была немедленно предоставить три миллиона пар армейских сапог, а затем поставлять по 400 000 ежемесячно; американцы, со своей стороны, посылали 200 000 пар сапог каждый месяц. Ежемесячно должны были поставлять свыше миллиона метров шинельного сукна.

Другие англо-американские комитеты в Москве согласились предоставить 20 000 тонн нефтепродуктов, в том числе смазочное масло для авиамоторов; отправлять на транспортных судах до полумиллиона тонн провианта, нефтяных продуктов и военного имущества ежемесячно, а также медицинской помощи в широком и всеобъемлющем объеме, в том числе более десяти миллионов хирургических игл и миллион пар хирургических перчаток.

Среди медицинской помощи, отправляемой в СССР, было 20 000 скальпелей и 15 000 ампутационных пил, сто переносных рентгеновских установок, четыреста килограммов местных обезболивающих, более миллиона доз недавно открытых антибиотиков, в том числе сульфидина; седативных препаратов, стимуляторов мозга и сердца, 800 000 хирургических щипцов, в том числе щипцов для операций на костях; инструменты для операций на мозге и глазах, а также миллион метров пластыря для обработки ран.

Не только Черчилль, но и его жена Клементина старались обеспечить Советский Союз военным снаряжением и медицинской помощью, необходимыми для противостояния возобновленному наступлению Германии. В сентябре Клементина Черчилль начала кампанию помощи СССР, которая имела огромный отклик, особенно среди рабочих британских заводов, где она «затронула», как вспоминал позднее один государственный служащий, «чувство народной симпатии к русским и их храброму сопротивлению». За месяц кампания собрала достаточно денег для того, чтобы без промедления отправить в СССР пятьдесят три набора для оперативной хирургии, тридцать комплектов для переливания крови, 70 000 хирургических игл, полтонны – миллион доз – болеутоляющего фенацетина и семь тонн абсорбирующей ваты для перевязки.

Пока эти грузы плыли в Советский Союз, подходило к концу передвижение советских ресурсов на восток, как можно дальше из зоны доступа немецких армий. К последней неделе сентября на Урал, в Западную Сибирь, на Волгу, в Казахстан и Среднюю Азию были перенесены 1360 предприятий тяжелой промышленности. Одновременно с движением на восток этой массы необходимого военного оборудования, для которого, по оценкам, потребовались полтора миллиона вагонов, в обратную сторону, на запад, к фронту, по железным дорогам двигались два с половиной миллиона солдат. Это было выдающееся достижение. 29 сентября советское правительство приказало эвакуировать за Урал крупнейший в стране завод тяжелого станкостроения в Краматорске, к юго-востоку от Харькова. Несмотря на непрерывные немецкие бомбардировки, через пять дней все было готово к началу эвакуации.

Тогда же, 29 сентября, в Ленинграде был разработан план, устанавливавший приоритетные задачи для партизанской деятельности в Ленинградской области и включавший в себя, помимо прочего, диверсии против батарей осадных орудий и ночные налеты на немецкие казармы и взлетно-посадочные полосы. На следующий день, однако, надеждам Ленинграда на скорое улучшение ситуации был нанесен новый удар: финские войска прорвались к советским позициям в Петрозаводске на Онежском озере.

Пока британские и американские ученые вместе работали над разработкой атомной бомбы, один из них, Клаус Фукс, убежденный коммунист, приехавший в Британию в качестве беженца в 1933 г., начал передавать секреты «Трубных сплавов» – такое кодовое название британцы и американцы дали этому проекту – своему связному из советского посольства в Лондоне, Симону Давидовичу Кремеру, подчиненному военного атташе. Позднее в этом же году Фукс установил контакт с бежавшей из Германии еврейкой Рут Кучински, известной под кодовым именем «Соня», муж которой служил в британских ВВС.

3 октября о результатах британских исследований официально сообщили американскому профессору Конанту, а через него – Рузвельту (и, несомненно, через Фукса – Сталину). Казалось, что заряд атомной бомбы весом не более 25 фунтов может взорваться с силой, эквивалентной 1800 тоннам тротила. Однако для создания бомбы требовались огромные средства.

Пока Фукс работал над тем, чтобы предупредить Советский Союз о ходе работ Запада над атомной бомбой, немцы начали операцию «Тайфун» – наступление на Москву. «Сегодня, – заявил Гитлер в переданном по радио 2 октября коммюнике, – начинается последнее, великое, решающее сражение войны». Германия вскоре должна была полностью заполучить в свои руки «три самых крупных промышленных района большевиков». «Наконец мы создали предпосылки для последнего сокрушительного удара, который до начала зимы приведет к уничтожению врага».

Около 2000 танков двинулись в тот день против Красной армии. Далеко за линией фронта, в Жагаре, 2 октября были расстреляны из пулеметов «633 мужчины, 1017 женщин, 496 детей», все они были евреями; 150 из них были застрелены при попытке оказать сопротивление, когда их выводили из города. Еще 976 евреев были убиты в Бутримонисе, где немецкая айнзацгруппа организовала «спектакль», поставив на месте расстрела скамьи, чтобы у местных литовцев был «хороший обзор».

На протяжении десяти дней немецкая армия продвигалась по дороге к Москве. По мере приближения немцев к столице советские крестьяне поджигали уже собранный урожай, уводили скот и взрывали главные постройки в своих деревнях. Это была заранее подготовленная и обращенная против самих себя стратегия выжженной земли: немцам не должно было достаться ничего.

В Париже 2 октября глава СС Гельмут Кнохен приказал разрушить семь синагог. Шесть из них взорвали динамитом той же ночью; седьмая, шнур в которой не сработал, была взорвана на следующий день «по соображениям безопасности».

Казалось, немцы наконец сломили своего противника на Восточном фронте. 3 октября пал Орел; это произошло так стремительно, что красноармейцы не успели уничтожить остававшиеся в нем заводы. Гитлер, на один день возвратившись на своем поезде в столицу, сказал огромной толпе в Берлинском дворце спорта: «Сорок восемь часов назад начались новые операции гигантских масштабов. Они приведут к уничтожению врага на Востоке. Противник уже разбит и никогда не восстановит своих сил».

4 октября Гитлер вернулся в Растенбург. В этот день в Ковно (Каунасе), в 250 километрах оттуда, всех пациентов, докторов и медсестер госпиталя гетто заперли в одном здании вместе с сиротами из местного еврейского детского дома; затем здание подожгли. Кому удавалось выбраться, того расстреливали. Через три дня в Ровно началось массовое убийство более 17 000 евреев.

Теперь, когда Красная армия в центре была оттеснена к Вязьме и Брянску, а на юге – изгнана из Днепропетровска, немецкие генералы ликовали. «Сейчас операция катится на Москву, – писал в частном порядке генерал-квартирмейстер германской армии Эдуард Вагнер. – Наше впечатление таково, что прямо впереди последний великий крах и сегодня в Кремле пакуют чемоданы». Что касается военной роли Гитлера, добавил Вагнер, «на этот раз он вмешивается – и можно сказать, решительным образом – в операцию, и до сей поры он каждый раз оказывался прав. Огромная победа на юге – заслуга его одного».

6 октября в южном секторе немецкие войска вошли в Бердянск, захватив более 100 000 военнопленных. В тот же день севернее случился второй зимний снегопад. 7 октября хлопья снега падали на ставку Гитлера в Растенбурге.

4-го, а затем и 6 октября Сталин напрямую от Черчилля получил расписание движения караванов, отправляемых в Архангельск. 12 октября должны были прибыть 20 тяжелых танков и 193 истребителя. Вслед за ними на 19 октября намечалась поставка 100 истребителей, 140 тяжелых танков, 200 пулеметных станков «Брен», 200 противотанковых ружей и 50 тяжелых орудий. 22 октября должен был прибыть третий караван с 200 истребителями и 200 тяжелыми танками. Каждый караван должен был совершить семнадцатидневное путешествие вокруг Нордкапа, отбиваясь от арктических штормов и воздушных атак немцев.

8 октября перед наступлением немцев на юге России пал Мариуполь; гитлеровские войска вышли к Азовскому морю. «В военном отношении, – сказал пресс-секретарь Гитлера Отто Дитрих иностранным журналистам в Берлине на следующий день, – Советская Россия исчезла». Но советское сопротивление не было сломлено, как не были превзойдены и танки Т-34. А на волне службы иностранного вещания Би-би-си после каждого седьмого тиканья часов по-немецки шептали: «Каждые семь секунд в России погибает один немец. Это твой муж? Это твой сын? Это твой брат?»

10 октября Сталин вызвал Жукова из Ленинграда, где начались первые смерти от голода, чтобы назначить его командующим создаваемым заново Западным фронтом для остановки наступления немцев на Москву. Членом Военного совета фронта Жукова был Николай Булганин. Тем вечером в своей ставке в Растенбурге Гитлер сказал присутствующим: «Закон жизни предписывает непрерывное убийство, чтобы могли выжить лучшие». Это были не просто мысли вслух: в тот же день, 10 октября, генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, командир германской 6-й армии, выпустил приказ, в котором объявлял: «Основной целью похода против еврейско-большевистской системы являются полный разгром их сил и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру». По этой причине, объяснял Рейхенау, «перед воинскими частями ставятся задачи, выходящие за пределы прежних солдатских задач»; немецкий солдат «должен иметь полное понятие о необходимости строгой, но справедливой кары еврейским отбросам человечества».

Дух приказа Рейхенау перенимался на обширной территории: 12 октября в югославском городе Засавица были убиты несколько сотен евреев и цыган; цыган стали теперь, как и евреев, называть «отбросами человечества». Силы, действовавшие в Сербии, отчитались, «к примеру», – именно так они и написали – о расстреле 2200 сербов и евреев в отместку за нападение на поезд близ Тополы, в котором погибли 22 немецких солдата, и о казни 1738 местных жителей «и девятнадцати женщин-коммунисток» в Кралево. Южнее, в Греции, были сожжены дотла две деревни у устья Струмы, поддержка которыми греческих партизан была «доказана»; «все мужское население (202) расстреляно».

Начало октября покрывал Оперативный отчет о ситуации № 124, составленный в Берлине 25 октября. Среди отмеченных в нем октябрьских казней были расстрелы 627 евреев, «ликвидированных» в Шклове, и 812 «расово и умственно неполноценных элементов» и 300 евреев, убитых в гетто Витебска.

Судьба русских солдат, схваченных немцами, была ужасной; с середины августа до середины октября 1941 г. в одном только концлагере Заксенхаузен было убито 18 000 русских военнопленных – в среднем по триста человек в день. Одним из тех, кто помог организовать это массовое убийство, был группенфюрер СС Теодор Эйке, до этого раненный на Восточном фронте.

12 октября советским войскам пришлось оставить Брянск и Вязьму. В ловушку попали и были уничтожены восемь советских армий, 648 196 человек оказались в плену. В этот день немцы захватили Калугу в 160 километрах к юго-западу от Москвы[64]64
  По трассе Е101/М3 – 196 километров.


[Закрыть]. «Чудесные новости из России, – писал генерал Роммель жене из Западной пустыни 12 октября. – После завершения великих битв, – прогнозировал он, – мы можем ожидать быстрого наступления на Востоке, а следовательно, уничтожения всякой возможности для противника создать новые значительные силы». Через два дня в 170 километрах к северо-западу от Москвы пал город Калинин[65]65
  Ныне г. Тверь. Расстояние от Москвы до Твери по воздуху составляет 161 километр, по автотрассе М-10/Е105 – 176 километров, по железной дороге 208 километров.


[Закрыть]. В этот день между Минском и Смоленском, где партизаны угрожали перерезать жизненно важные пути поставок на фронт, началось первое антипартизанское наступление немцев – операция «Карлсбад».

14 октября немцев беспокоила не только первая антипартизанская операция: первые хлопья снега упали на Ленинград, а температура над центральной зоной боев опустилась ниже нуля. «Прогнозирование погоды – не такая наука, которой можно научиться механически», – сказал Гитлер своему окружению в Растенбурге. На следующий день, 15 октября, дневник одного из полков дивизии СС «Мертвая голова» отметил первый сильный снегопад – 25 сантиметров снега.

По всему Восточному фронту смесь снега и сильного дождя привела к образованию толстого слоя вязкой грязи, которая замедляла и даже могла остановить продвижение немецких танков; советские Т-34 с их более широкими гусеницами были к ней подготовлены лучше.

15 октября советское военное командование начало последний этап эвакуации войск и снаряжения из Одессы. Ранее на суда погрузились 86 000 человек; теперь за одну ночь из порта в направлении Севастополя вышли тридцать транспортов с 35 000 человек на борту. Ранее 192 рейсами вывезли более четырехсот грузовиков и четыреста орудий, а также 20 000 тонн снаряжения. Это был бескровный Таллин и третий Дюнкерк.