Текст книги "Черное эхо"

Все четверо втиснулись в крохотную кабинку, и Эвери набрал комбинацию цифр на электронном замке второй двери. Снова последовал легкий щелчок, дверь отворилась, и они вошли в стеклянное помещение вокруг хранилища. Тут было не на что смотреть – только сталь и стекло. Босх остановился у двери и прислушался, но ничего не услышал. Он подошел к стеклянной стенке и обвел взглядом бульвар Уилшир. Он увидел, что Элинор по-прежнему сидит в машине на втором этаже гаража. Потом переключил внимание на Эвери, который подошел и встал рядом – будто бы затем, чтобы тоже посмотреть в окно, но вместо этого с конспиративным видом придвинулся к нему ближе, желая сказать что-то конфиденциально.

– Вы не забыли: я имею возможность отпереть само хранилище, – едва слышным шепотом произнес он.

Босх посмотрел на него и покачал головой:

– Нет, не стоит. Слишком опасно. Пойдемте отсюда.

У Эвери на лице было написано недоумение, но Босх отошел прочь. Пять минут спустя помещение депозитария было очищено и двери заперты. Оба полицейских вернулись в машину продолжать патрулирование, и Эвери тоже отбыл. Босх пошел обратно в гараж. Улица теперь была оживленнее, начиналась обычная дневная суета. Гараж наполнялся, и запах выхлопа усилился. Когда он сел в машину, Уиш сообщила, что Хэнлон, Хаук и люди из спецназа находятся на оговоренных позициях. Он сказал ей, что Ороско на подходе.

Босха занимал вопрос, сколько времени потребуется, чтобы люди в туннеле уверились, что все спокойно, и начали сверлить сейфы. До приезда Ороско оставалось еще десять минут. Это было много.

– Итак, что мы должны делать, когда он приедет? – спросила Уиш.

– Это его пригород и его вызов, – ответил он. – Мы просто выложим ему все факты и станем делать, что он прикажет. Сообщим, что наша операция запорота и мы не знаем, кому доверять. Во всяком случае, не тому человеку, который назначен за нее ответственным.

После этого минуту или две они сидели в молчании. Босх курил сигарету, и Элинор ничего не сказала по этому поводу. Она казалась полностью погруженной в собственные думы, и на лице ее была озадаченность. Оба примерно каждые полминуты нервно поглядывали на часы.

Льюис подождал, пока белый «кадиллак», к которому он пристроился, не свернул от Уилшира к северу. Как только их машину больше нельзя было заметить от депозитария, сыщик поднял с пола машины синюю полицейскую мигалку и поставил на приборную панель. Он включил мигалку, но водитель «кадиллака» уже подъезжал к тротуару перед «Дарлингзом». Льюис вышел из машины и зашагал к «кадиллаку»; на полпути его встретил Эвери.

– В чем дело, офицер? – спросил он.

– Детектив, – поправил Льюис и раскрыл свой футляр со значком. – Служба внутренних расследований Управления полиции Лос-Анджелеса. Мне нужно задать вам несколько вопросов, сэр. Мы проводим расследование в отношении одного человека, детектива Гарри Босха, с которым вы только что беседовали в «Беверли-Хиллз сейф энд лок».

– Что вы имеете в виду, говоря «мы»?

– Я оставил своего напарника на Уилшире, чтобы он мог присмотреть за вашим учреждением. Но мне бы хотелось, чтобы вы на несколько минут присели ко мне в машину, чтобы мы могли побеседовать. Что-то происходит, и мне необходимо знать, что именно.

– Этот детектив Босх… э-э… откуда мне знать, что вам можно верить?

– А откуда вы знаете, что можно верить ему? Дело в том, сэр, что мы уже в течение недели держим детектива Босха под наблюдением и знаем, что он замешан в действиях, которые являются если не противозаконными, то, по крайней мере, нежелательными для нашего управления. Но мы не знаем точно, в каких именно. Потому и нуждаемся в вашей помощи, сэр. Не будете ли вы так добры пройти в машину?

Эвери неохотно сделал первые несколько шагов, а потом, видимо, решил: «Была не была!» Он быстро подошел к машине и уселся на переднее сиденье. Там Эвери представился как владелец депозитария «Беверли-Хиллз сейф энд лок» и вкратце поведал Льюису о том, что говорилось в ходе двух его мимолетных бесед с Босхом и Уиш. Льюис слушал не перебивая, затем открыл дверцу машины:

– Подождите здесь, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

Он торопливо зашагал к Уилширу; там постоял несколько секунд на углу, очевидно кого-то высматривая, затем демонстративно посмотрел на свои часы. Потом вернулся к машине и опять скользнул за руль. На бульваре Уилшир дожидался Кларк, стоя в нише у входа в магазин и наблюдая за депозитарием. Он заметил поданный Льюисом знак и небрежной походкой зашагал к машине.

Когда Кларк забрался на заднее сиденье, Льюис сказал:

– Это мистер Эвери. Он говорит, что Босх велел ему ехать в «Дарлингз» и ждать там. Сказал, что, возможно, в хранилище находятся грабители. Якобы проникли снизу, через подземный ход.

– А Босх сказал, что он намерен делать? – спросил Кларк.

– Ни слова, – ответил Эвери.

Все сидели в молчании, размышляя. Льюис не мог уложить все это в голове. Если Босх замешан, то чем он сейчас занимается? Льюис еще немножко подумал над этим и понял, что если Босх замешан в планах ограбления депозитария, то сейчас он находится в идеальном положении для того, чтобы оттягивать внимание от хранилища и концентрировать силы снаружи. Он легко может исказить реальную картину. Он может направить личный состав по ложному следу, а тем временем его люди, забрав ценности, преспокойно скроются в противоположном направлении.

– Они все у него в руках, – проговорил Льюис, обращаясь скорее к самому себе, чем к своим собеседникам.

– У кого, у Босха? – спросил Кларк.

– Он заправляет ограблением. Мы ничего не можем сделать, кроме как ждать. Мы не можем войти в хранилище снаружи. Мы не можем проникнуть снизу, не зная дороги. Он уже подстроил так, что фэбээровский спецназ караулит их где-то в районе шоссе. Они дожидаются грабителей, которые не придут, мать его!

– Погодите, погодите минутку, – сказал Эвери. – Хранилище… у нас есть возможность туда войти.

Льюис навострил уши и, полностью развернувшись на сиденье, уставился на Эвери. Владелец хранилища объяснил им, что федеральные банковские правила не распространяются на «Беверли-Хиллз сейф энд лок», потому что это учреждение не является банком, а также что он располагает компьютерным кодом, с помощью которого можно открыть хранилище в любое время.

– Вы говорили об этом Босху? – спросил Льюис.

– И вчера, и сегодня.

– А раньше он этого не знал?

– Нет, мне показалось, что он удивился. Он подробно расспрашивал о том, сколько времени потребуется, чтобы отпереть хранилище, что мне для этого требуется сделать, и все в таком роде. Затем сегодня, когда сработала охранная сигнализация, я спросил его, не следует ли нам войти в хранилище и проверить внутри. Он сказал, нет. И велел всем выйти из помещения.

– Проклятье! – воскликнул Льюис. – Я лучше позвоню Ирвингу.

Он выскочил из машины и рысью помчался к платным таксофонам перед кафе. Он набрал домашний номер Ирвинга, но никто не ответил. Ему пришлось переслать Ирвингу сообщение на пейджер, чтобы тот перезвонил на номер этого уличного автомата. Затем подождал минут пять, нервно меря шагами пространство перед телефонной будкой и досадуя, что время уходит. Потом вошел в соседнюю будку и позвонил дежурному офицеру – проверить, получил ли Ирвинг сообщение на пейджер. Выяснилось, что получил. Льюис решил, что он больше не может ждать. Ему придется отреагировать на полученный сигнал самостоятельно, и именно ему доведется стать героем. Он отошел от телефонных будок и двинулся к машине.

– Что он сказал? – спросил Кларк.

– Мы идем в хранилище, – ответил Льюис и завел машину.

Полицейская рация щелкнула два раза, и из нее послышался голос Хэнлона:

– Бродвей, у нас тут гости, на Первой.

Босх стремительно схватил рацию:

– Первая, что у вас там? На Бродвее ничего не видно.

– Трое белых мужчин входят в офис с нашей стороны. Отпирают дверь ключом. Похоже, один из них – тот самый, что был там с вами раньше. Пожилой. В клетчатых штанах.

Эвери! Босх поднес микрофон ко рту и замешкался, не зная, что сказать.

– Что будем делать? – обратился он к Элинор.

Как и Босх, она во все глаза смотрела на улицу, на стеклянное помещение вокруг хранилища, но никаких признаков вторжения там не было. Она ничего не ответила.

– Э-э… Первая… – произнес Босх в микрофон. – Есть там поблизости какое-нибудь транспортное средство?

– Ни одного не видно, – снова раздался из переговорного устройства голос Хэнлона. – Они просто вышли из переулка на нашей стороне. Наверное, там и припарковались. Хотите, чтобы мы посмотрели?

– Нет, погодите, не отключайтесь минутку.

– Теперь они уже вошли внутрь, мы их больше не видим. Как нам действовать?

Босх повернулся к Уиш, удивленно подняв брови. Кто бы это мог быть?

– Запроси описание тех двоих, что с Эвери, – посоветовала она.

Он запросил.

– Белые мужчины, – начал Хэнлон. – Костюмы большого размера, поношенные и мятые. Белые рубашки. Обоим лет за тридцать. Один рыжеволосый, коренастый, рост пять футов восемь дюймов, вес сто восемьдесят фунтов. Другой, с темно-русыми волосами, чуть потоньше. Не знаю, но мне кажется, они копы.

– Двое из ларца? – спросила Элинор.

– Льюис и Кларк! Больше некому.

– Что они делают там, внутри?

Босх понятия не имел. Уиш забрала у него рацию:

– Первая?

Рация отозвалась щелчком.

– Есть основания полагать, что два означенных объекта в костюмах – офицеры полиции Лос-Анджелеса. Продолжайте наблюдение, ничего не предпринимайте.

– Вон они, – сказал Босх, когда три фигуры появились за стеклом, в помещении депозитария.

Он открыл отделение для перчаток и вытащил бинокль.

– Что они делают? – спросила Уиш, когда он навел резкость.

– Эвери стоит у клавиатуры рядом с дверью хранилища. Кажется, он собирается открыть эту чертову штуку.

В бинокль Босху было видно, как Эвери отошел на шаг от клавишной панели и сделал движение в сторону хромированного штурвального колеса на двери хранилища. Он увидел, как Льюис чуть обернулся и метнул взгляд на улицу в сторону гаража. Не промелькнула ли при этом на его лице тень улыбки? Босху показалось, что он ее заметил. Затем все так же, в бинокль, он увидел, как Льюис вытащил из кобуры под мышкой свой пистолет. Кларк сделал то же самое. А Эвери начал поворачивать штурвал – этакий капитан, рулящий «Титаником».

– Тупые козлы, они его отпирают!

Босх выпрыгнул из машины и бросился бежать вниз по пандусу. На бегу он выхватил пистолет из кобуры и бежал, держа его наготове. Он окинул взглядом бульвар Уилшир и, заметив просвет в потоке машин, ринулся через улицу. За ним, лишь немного отставая, бежала Уиш.

Босх все еще находился ярдов за двадцать пять до них и понимал, что не успевает. Эвери перестал вращать колесо, и Босх увидел, как он изо всех сил, практически повиснув на двери, тянет дверь на себя. Дверь начала медленно открываться. Босх услышал у себя за спиной голос Элинор.

– Нет! – кричала она. – Эвери, нет!

Но Босх знал, что двойные стекла делают помещение звуконепроницаемым. Эвери не мог ее слышать, а Льюис и Кларк не стали бы останавливаться, даже если бы услышали.

То, что случилось дальше, показалось Босху похожим на кино. Старое кино, когда у телевизора выключен звук. Медленное отползание двери хранилища с медленно открывающимся за ней черным провалом придавало происходящему ощущение бесплотной, неумолимо надвигающейся неотвратимости. Босху показалось, что он находится на эскалаторе, движущемся в обратную сторону, когда бежишь, ничуть не приближаясь. Глаза его были прикованы к двери хранилища. Черный провал расширялся. Затем в луче обзора появилась фигура Льюиса, приближающаяся к зияющей полосе. Почти в тот же миг, отброшенное некоей невидимой силой, тело Льюиса резко, конвульсивно дернулось назад. Его руки взметнулись в воздух, и пистолет, бесшумно выстрелив в потолок, так же беззвучно упал на пол. Одновременно с этим его спина и голова разорвались, и кровь пополам с мозгами разлетелась по стеклу позади него. В тот момент, когда Льюис был волной отброшен от двери, Босх увидел полыхнувшую из темной глубины нутра ружейную вспышку. И в следующий миг паутина трещин рассыпалась по двойному стеклу, в которое бесшумно ударились пули. Льюис сделал еще шаг назад, прямо в стеклянную панель, и с высоты трех футов с грохотом вывалился через пролом на тротуар.

Дверь в хранилище была открыта уже наполовину, и у стрелявшего появился больший обзор. Огневой вал из автоматического оружия обратился теперь против Кларка, который беспомощно стоял на самом виду с разинутым от изумления ртом. На этот раз Босх услышал звуки выстрелов. Он увидел попытку Кларка отскочить в сторону от линии огня. Но напрасно. Его также отбросило назад градом пуль. Его тело ударилось в Эвери, и оба мужчины бесформенной грудой повалились на сияющий мраморный пол.

Огонь из глубины хранилища прекратился.

Босх прыгнул в образовавшуюся на месте стеклянной стены брешь и пополз, вжимаясь грудью в мрамор и стеклянное крошево. Одновременно он кинул взгляд внутрь хранилища и увидел тень человека, метнувшуюся к отверстию в полу. Это движение произвело в воздухе водоворот из цементной пыли и дыма, наполнявших хранилище. Точно некий чародей, человек попросту растворился в дымной мгле. Затем из темноты в створе дверного проема появился другой. Он шагнул вбок, в сторону дыры, произведя стремительный веерообразный взмах боевой винтовкой М-16. Босх узнал в нем Арта Франклина, одного из выпускников исправительной колонии «Чарли компани».

Когда черное дуло винтовки уставилось в его сторону, Босх обеими руками навел пистолет, упираясь запястьями в холодный пол, и выстрелил. Франклин выстрелил вместе с ним. Пули бандита прошли выше, и Босх услышал новый звон стекла за спиной. Он выпустил в хранилище еще две пули. Одна со звоном отскочила от стальной двери, другая поразила Франклина в правую верхнюю часть груди, и тот упал на спину. Однако тут же проворно перекатился и вниз головой нырнул в отверстие в полу. Босх держал пистолет нацеленным в дверной проем хранилища, ожидая появления кого-нибудь еще. Но больше там никого не было. Было слышно только, как, задыхаясь, издавали стоны лежащие слева от него Кларк и Эвери. Босх встал, но держал пистолет нацеленным внутрь темной комнаты. Затем снаружи, с «береттой» в руке, к нему вскарабкалась Элинор. Пригибаясь в манере заправских стрелков, Босх и Уиш с двух сторон приблизились к дверному проему. Босх щелкнул выключателем, и внутренность сейфового хранилища наполнилась светом. Он кивнул ей, и Уиш вошла первой, он – за ней. В помещении было пусто.

Босх вышел и поспешил к Кларку и Эвери, которые все еще корчились на полу.

– Господи боже, господи боже! – все повторял Эвери.

Кларк обеими руками зажимал горло, ловя ртом воздух. Лицо его было таким красным, что на какой-то момент Босху почудилось, что тот душит сам себя. Он лежал поверх туловища Эвери, и его кровь густо покрывала обоих.

– Элинор! – крикнул Босх. – Вызови подкрепление и «скорую»! Сообщи людям из спецназа, что бандиты направились к выходу. Их по крайней мере двое. С автоматическим оружием.

Он стащил Кларка с тела Эвери и за плечи пиджака оттащил от линии огня. Детектив СВР получил пулю в нижнюю часть шеи. Кровь текла у него между пальцами, и в уголках рта были маленькие кровавые пузыри. Кровь попала ему в полость грудной клетки. Его сильно трясло, и он был на грани шока. Он умирал. Гарри снова повернулся к Эвери, у которого была кровь на груди и шее, а также коричневато-желтая губчатая субстанция на щеке. Мозги Льюиса.

– Эвери, вы ранены?

– Да… э… э… кажется… я не знаю, – выдавил тот.

Босх опустился рядом на колени и быстро осмотрел Эвери и его окровавленную одежду. Старик не был ранен, и Гарри сказал ему об этом. Потом подошел туда, где была раньше двухслойная стеклянная витрина, и посмотрел вниз, на лежащего на тротуаре Льюиса. Тот лежал навзничь и был мертв. Пули, поразившие его на восходящей дуге, прошили тело снизу вверх. Входные отверстия были в правом бедре, животе, левой части грудной клетки и в левой части лба. Он был мертв еще прежде, чем ударился о стекло. Его открытые глаза смотрели в пустоту.

В это время из вестибюля вернулась Уиш:

– Подмога сейчас будет.

Она раскраснелась и тяжело дышала, почти так же тяжело, как Эвери. Казалось, она с трудом контролирует движения своих глаз, которые безотчетно метались по комнате с предмета на предмет.

– Когда подоспеет помощь, – сказал Босх, – скажи им, что, если они пойдут в туннель, пусть имеют в виду: там находится полицейский-союзник. Я хочу, чтобы ты сообщила об этом людям из спецназа.

– О чем ты?

– Я иду вниз. Я подстрелил одного, не знаю, насколько серьезно. Франклина. Другой ушел туда раньше. Дельгадо. Но я хочу, чтобы хорошие парни знали, что я тоже там. Скажи им, что я в костюме. Те двое, которых я загнал внутрь, в военной форме.

Он открыл револьвер, вытащил из него три стреляные гильзы и заменил патронами, которые вынул из кармана. Вдалеке завыла сирена. Он услышал резкий и сильный удар и, посмотрев в конец вестибюля, увидел через витрину Хэнлона, который колошматил рукояткой своего пистолета по стеклу парадной двери. С этого ракурса агенту ФБР было не видно, что часть стеклянной стены разнесена вдребезги. Босх махнул ему, чтобы зашел с другой стороны.

– Подожди минуту, – сказала Уиш. – Тебе нельзя этого делать, Гарри. У них автоматические винтовки. Подожди, пока приедет подкрепление, мы тогда наметим план.

Он двинулся к двери в хранилище, бросив по дороге:

– Те уже и так вырвались вперед, у них выигрыш во времени. Я должен идти. Не забудь сказать своим, что я там.

Босх прошел мимо нее и вошел в хранилище, щелкнув выключателем при входе. В полутьме он осмотрел края проделанной взрывом дыры. Она уходила вглубь. Следующий уровень находился ниже футов на восемь. Там, на дне, валялись обломки бетона и арматуры. Босх заметил кровь на каменной кладке и брошенный фонарик.

Было слишком много света. Если они там, внизу, ждут его, то он окажется живой мишенью. Гарри отпрянул и подошел к двери хранилища. Навалился на нее плечом и начал толкать громадную стальную плиту, чтобы закрыть.

Сейчас Босх слышал вой уже нескольких полицейских сирен. Бросив взгляд в окно, он увидел, как по Уилширу подъезжают карета «скорой помощи» и две полицейские машины. Машина без опознавательных полицейских знаков, визжа тормозами, остановилась перед входом, и из нее вышел Хаук с пистолетом в руках. Дверь в хранилище уже наполовину закрылась и оставшуюся часть пути двигалась уже под действием собственного веса. Босх скользнул в щель, снова оказываясь в хранилище. Он стоял над воронкой в полу, а тем временем дверь медленно закрывалась, и свет почти совсем померк. Он понял, что бывал в такой ситуации множество раз прежде. Именно на краю, у входного отверстия, наступал для него самый будоражащий и самый пугающий момент. Он всегда чувствовал себя наиболее уязвимым именно в ту секунду, когда спрыгивал в дыру. Если Франклин или Дельгадо сейчас поджидают его там, под этим люком, он у них в руках.

– Гарри! – услышал он зов Уиш, хотя не мог понять, как ее голос проникает через теперь уже совсем узкую, в толщину бумажного листа, щель дверного проема. – Гарри, будь осторожен! Их может быть больше двух!

Ее голос эхом отдавался в стальной комнате. Босх заглянул в отверстие и взял себя в руки. Когда услышал, что дверь хранилища, щелкнув, окончательно захлопнулась, и кругом осталась лишь кромешная тьма, он прыгнул.

Приземлившись на кучу обломков, Босх сразу же пригнулся и выстрелил из своего «смит-вессона» вперед, в темноту, и тут же стремительно бросился плашмя на пол туннеля. Это был еще военный трюк. Выстрелить прежде, чем выстрелят в тебя. Но никто его не дожидался. Ответного огня не последовало. Ни звука, кроме отдаленного топота ног по мраморному полу у него над головой, за стенами хранилища. Он понял, что ему следовало предупредить Элинор, что первый выстрел будет его.

Он отвел в сторону, подальше от тела, руку с зажигалкой и щелкнул. Еще один обманный прием из военных лет. Потом подобрал фонарик, включил его и огляделся. Оказалось, что он выпустил заряд в тупиковую стену. Туннель, который прорыли к хранилищу, уходил в другую сторону. На запад, а не на восток, как они полагали, когда вчера вечером рассматривали синьки. Это означало, что преступники пришли не по сетям ливневой канализации, как предполагал Гирсон. Не со стороны Уилшира, а, возможно, от бульваров Олимпик или Пико, пролегавших южнее здания, или от бульвара Санта-Моника, пролегавшего севернее. Босх понял, что специалист из Департамента водо– и электроснабжения и все остальные агенты и копы были мастерски введены в заблуждение Рурком. Все было не так, как они планировали и предполагали. Гарри должен был действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Он сфокусировал луч фонарика на черной глотке туннеля. Подземный ход сначала понижался, потом шел вверх, оставляя ему поле видимости не более тридцати футов. Туннель уходил в западном направлении. А люди из спецназа поджидали преступников с юго-востока. Они дожидались призраков.

Вытянув руку с фонариком вправо, подальше от тела, Босх пополз по проходу. Высота туннеля была не более трех с половиной футов и ширина, вероятно, фута три. Он продвигался медленно, держа пистолет в той же руке, которой отталкивался от земли. В воздухе стоял запах кордита, и в луче фонарика висел синеватый дым. «Пурпурный туман», – подумал Босх. Он почувствовал, что обильно потеет – от жары и страха. Каждые десять футов он останавливался, чтобы утереть пот с глаз рукавом пиджака. Он не стал снимать пиджак, потому что не хотел отличаться от того описания, которое оставил для тех, кто пойдет вслед за ним. Он не хотел погибнуть от дружественного огня.

Туннель на протяжении пятидесяти ярдов попеременно загибался то влево, то вправо, мешая Босху ориентироваться. Он уже не мог точно сказать, в каком направлении движется. В каком-то месте подземный ход нырял под канализационную трубу. А по временам до Гарри доносился приглушенный рокот уличного движения, что порождало ощущение, будто туннель дышит. Каждые тридцать футов коридор освещался свечой, воткнутой в прорезь на стене. На песчано-каменистой поверхности днища туннеля Босх выискивал глазами натянутый провод от взрывного устройства, но натыкался только на кровавый след.

После нескольких минут медленного продвижения он выключил фонарик и откинулся назад, чтобы передохнуть и постараться умерить звук собственного дыхания. Но похоже, не получалось вдохнуть в легкие достаточно воздуха. Гарри закрыл глаза на несколько секунд, а когда снова открыл, то понял, что впереди брезжит слабый свет, исходящий из-за поворота коридора. Свет был слишком ровным, чтобы исходить от пламени свечи. Босх начал медленно двигаться, по-прежнему держа фонарик на отлете. За углом туннель расширялся. Там оказалась комната. Достаточно высокая, чтобы в ней стоять, и достаточно широкая, чтобы жить, пока роешь подкоп.

Свет лился от керосиновой лампы, стоящей на портативном холодильнике в углу подземной комнаты. Еще здесь были две скатки с постельными принадлежностями и походная газовая плитка. А также переносной биотуалет. Он увидел и два противогаза, а также два рюкзака с едой и оборудованием. И еще здесь были пластиковые мешки с мусором. Это была комната-бивуак, подобная той, которая, по рассказу Элинор, была устроена во время подкопа в подвал Уэстлендского банка. Босх посмотрел на все снаряжение и вспомнил о предупреждении Элинор насчет того, что преступников может быть больше двух. Но она ошиблась. Их было всего двое.

Туннель продолжался по другую сторону комнаты-бивуака, где имелась еще одна дыра, в три фута диаметром. Босх выключил керосиновую лампу, чтобы она не подсвечивала его сзади, и вполз в следующий туннель. Здесь на стенах не было свечей. Но фонарь Босх использовал только по временам, включая его для храбрости, и после этого преодолевал короткое расстояние в темноте. Иногда он останавливался и, затаив дыхание, прислушивался. Но шум транспорта как будто отодвинулся дальше. А больше он ничего не слышал. Футов через пятьдесят после комнаты-бивуака коридор заканчивался тупиком, но Босх увидел на полу очертания чего-то округлого. Это был фанерный круг, облицованный слоем земли. Двадцать лет назад он назвал бы это крысиной норой. Детектив, склонившись над кругом, внимательно осмотрел его. Он не увидел никаких признаков того, что это ловушка. По правде говоря, он такого и не ожидал. Если копатели даже и соорудили обманное отверстие, это было для того, чтобы оградить себя от вторжения со стороны входа, а не со стороны хранилища. А в этом случае взрывчатка должна была бы находиться по эту сторону круга. Тем не менее Гарри вытащил перочинный нож на цепочке с ключами и, осторожно обведя им вокруг фанерного круга, приподнял его на полдюйма. Посветил фонариком в щель и не увидел ни провода, ни иных взрывных приспособлений с нижней стороны фанеры. Затем поддел круг и перевернул. Выстрелов не последовало. Он подполз к краю дыры и увидел внизу другой туннель. Гарри протянул вниз руку с фонарем и включил луч. Он обвел им вокруг и весь внутренне подобрался в ожидании ружейного огня. Но снова ничего не последовало. Он увидел, что нижний коридор идеально круглый, из гладкого бетона, что стены его покрыты черными водорослями, а по вогнутому дну тонкой струйкой сочится вода. Это была водопропускная труба ливневой канализации.

Босх спрыгнул в люк, тут же потерял равновесие, поскользнувшись на иле, и упал на спину. Рывком вскочил и лучом фонарика начал шарить вокруг, по черной слизи, выискивая следы. Крови не было, но на водорослях виднелись процарапанные отметины, которые могли быть оставлены подошвами башмаков человека, пытающегося найти точку опоры. Струйка воды текла в том направлении, куда тянулись царапины. Босх двинулся туда же.

К этому времени он уже полностью утратил ощущение направления, но хотел верить, что держит путь на север. Босх прикрутил свет фонаря и медленно продвинулся футов на двадцать, прежде чем включить его снова. Когда же включил, то увидел, что направление следов подтвердилось. Смазанный кровавый отпечаток ладони виднелся на закругленной стене прохода, примерно посередине между полом и потолком. Через два фута такой же отпечаток повторялся, но уже ниже, почти у пола. Босх понял, что Франклин быстро терял кровь и силы. Здесь он останавливался, чтобы осмотреть рану. Теперь, видимо, до него оставалось совсем немного.

Медленно, стараясь дышать как можно тише, Босх двигался вперед. Труба пахла сырым полотенцем, и воздух был настолько влажен, что на коже оседали капельки воды. Где-то неподалеку звучал рокот уличного движения. Слышались звуки сирен. Гарри чувствовал, что труба, по которой он движется, потихоньку идет под уклон, что и обеспечивало сток воды. Он спускался под землю – где ползком, где скользя. Расцарапанные колени болели и кровоточили.

Пройдя, вероятно, футов сто, Босх опять остановился и включил фонарик, все так же держа его в вытянутой руке, в стороне от тела. В другой руке он держал наготове пистолет. Впереди, на стенках трубы, виднелось все больше крови. Когда он выключил фонарь, то заметил, что темнота вдали изменилась. В ней появился признак просвета с сероватым оттенком. Он мог почти наверняка сказать, что труба кончалась или, вернее, соединялась с коридором, из которого исходил тусклый свет. Потом он понял, что слышит шум воды. Воды было много – судя по звуку наверху, у него над головой проходил речной канал.

Он осторожно подвинулся к краю стыка, за которым начиналось более светлое пространство. Труба, в которой он ютился, являлась притоком, соединяющимся с боковой стеной другого туннеля. Поперек пола этого громадного коридора двигался серебристо-черный поток воды. Это был подземный канал. С виду было невозможно определить, составляет глубина потока три дюйма или три фута.

Скрючившись на краю, Босх первым делом прислушался, стараясь выделить иные звуки, помимо плеска воды. Ничего не услышав, он медленно вытянул верхнюю часть туловища вперед, чтобы заглянуть в обе стороны коридора. Вода текла от него влево. Сначала он посмотрел в ту сторону и увидел смутные очертания бетонного прохода, постепенно загибающегося вправо. Из расположенных через определенные интервалы отверстий в потолке сочился сумрачный свет. Босх догадался, что свет исходил из дренажных отверстий, проделанных в канализационных люках тридцатью футами выше. Это была одна из тех магистральных линий, о которых говорил Эд Гирсон. Которая из них – этого Босх не знал, да и не хотел знать. Все равно у него не было при себе светокопии, чтобы сверять направление.

Он обернулся в другую сторону, чтобы взглянуть вверх по течению, – и тут же втянул голову обратно в трубу, словно черепаха в панцирь. На фоне внутренней стены канала виднелись очертания темной фигуры. И еще Босх увидел два оранжевых глаза, светящиеся в темноте и глядящие прямо на него.

На целую минуту Босх замер, не шевелясь и почти не дыша. Едкий пот ручьями лился ему в глаза. Он закрыл их, но ничего не услышал, кроме шума бегущей внизу черной воды. Потом медленно опять придвинулся к краю и опять увидел ту же темную фигуру. Она не двигалась. Два странных оранжевых глаза, напоминающие глаза инопланетянина или глаза человека на неудачно сделанном фотоснимке со вспышкой, смотрели прямо на Босха. Он вытянул руку с фонариком за угол и щелкнул кнопкой. В луче фонаря он увидел Франклина, неуклюже сползшего по стене. Его М-16 висела на ремне поперек груди, но руки соскользнули с затвора в воду. Конец ствола тоже окунулся в воду. На лице была маска, и Босху потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что к чему. На Франклине были очки ночного видения.

– Франклин, все кончено! – крикнул Босх. – Я из полиции. Сдавайся!

Ответа не последовало, да Босх его и не ждал. Он еще раз бросил взгляд в обе стороны канала, а затем спрыгнул вниз, в воду. Вода едва покрыла ему лодыжки. Он нацеливал на темную фигуру и луч фонаря, и пистолет, но не верил, что ему может понадобиться оружие. Франклин был мертв. Босх видел, как кровь все еще сочится из раны в груди и стекает по черной футболке. Затем смешивается с водой и уносится потоком. Босх пощупал шею мужчины, пытаясь найти пульс, но не обнаружил. Он убрал в кобуру свой пистолет и через голову стянул с груди мертвеца винтовку. Потом стащил с трупа очки ночного видения и надел на себя.

В очках он посмотрел сначала в направлении потока, потом – в обратную сторону. Было похоже, как будто смотришь черно-белое кино. Но только черные и белые цвета имели янтарный оттенок. Босху потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться, однако в любом случае в очках дорогу было видно куда лучше, и он не стал их снимать.