Текст книги "Вишня в шоколаде"

Чувство вины, которое она испытала при этой мысли, заставило ее нахмуриться. Марианна задумчиво протянула руку, чтобы поправить маленький глиняный горшочек с базиликом, стоящий на подоконнике, и едва не подпрыгнула, когда дверь в кухню неожиданно распахнулась и на пороге появился Эдуардо.

– Доброе утро, – приветствовал он ее с обезоруживающе робким выражением на лице. – Или, может быть, мне следовало сказать «день»? Я проспал так долго… Вам надо было разбудить меня.

– Зачем? – возразила Марианна, удивленно глядя на Эдуардо, – таким смущенным и даже виноватым она его еще не видела. – Мне кажется, продолжительный сон вам не помешает. Может быть, вы присядете и я приготовлю вам кофе? А если предпочитаете пойти в гостиную, я принесу кофе туда. И разожгу камин, чтобы в гостиной было тепло…

Но Эдуардо уже направлялся к большому сосновому столу, стоящему в центре кухни.

– Пожалуй, побуду здесь с вами, – сказал он, выдвигая стул и опускаясь на него. – Я несколько устал от собственного общества. А снег уже начал понемножку таять, как я вижу.

– Да. Но на улице все еще морозно, – сказала Марианна намеренно бесстрастным тоном, проследив за его взглядом и решив, что правильнее будет не упоминать о прошлой ночи.

Но в тот момент, когда она уже собиралась налить воду в чайник, ее взгляд упал на руку Эдуардо. Он снял импровизированную повязку, которую Марианна наложила ночью на его руку.

– Как ваша ранка сейчас? Надеюсь, она не слишком сильно беспокоила вас?

– Не особенно. Я уже и забыл о ней.

– Я осмотрю порез после того, как вы попьете кофе, – сказала Марианна, открыла кран, наполнила чайник и воткнула штепсель в розетку.

– Вам нет никакой необходимости больше беспокоиться об этом.

«Может, ему не нравится то, что я прикасаюсь к нему?» – подумала Марианна, и эта мысль причинила ей боль.

– Ну, тогда… может быть, вы уже готовы позавтракать? Если хотите, я приготовлю. Мне это нетрудно.

– Никакой еды. Только кофе.

И, словно поняв, что его слова прозвучали резковато, Эдуардо смягчил свой ответ улыбкой.

Марианну бросило в жар, и, стараясь скрыть свои горящие щеки, она отвернулась, чтобы засыпать ароматный поджаренный кофе в кофеварку и поставить чашку с блюдцем на поднос.

– Марианна?

– Да?

– Я подумал, может быть, вы согласитесь прогуляться со мной? До леса.

– А вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы идти так далеко?

Она повернулась к Эдуарло как раз в тот момент, когда он поморщился, словно меньше всего хотел, чтобы ему напоминали о его физическом недостатке. Марианна готова была откусить себе язык за допущенную бестактность!

– Если бы я не чувствовал в себе сил, я бы не предложил прогулку, – ответил он, явно стараясь подавить раздражение и ответить как можно спокойнее.

– В таком случае буду счастлива пойти с вами погулять, – сказала она, снова отвернулась и принялась наливать кипящую воду в кофеварку.

* * *

Они в молчании перешли через мостик и вышли на дорожку, которая, петляя, вела в густой, все еще засыпанный снегом лес. Поначалу Марианна искоса посматривала на Эдуардо – хотела убедиться, что ему нетрудно идти. Но, заметив один лишь его предупреждающий взгляд, перестала проявлять слишком большую озабоченность.

Морозный воздух касался их лиц холодным поцелуем зимы. По обеим сторонам дорожки темной стеной стояли высокие деревья, под ногами хрустел снег. Местами дорожка превращалась в узкую голую ленту, и становилось очень скользко.

Марианна понимала, что прогулка в такую ненадежную погоду была не очень хорошей идеей. С наступлением более светлых мягких весенних дней подобная экскурсия стала бы наслаждением. Но останется ли она здесь до весны? И, коли на то пошло, останется ли здесь и Эдуардо?..

Не в состоянии справиться со страхом, который неожиданно охватил ее, Марианна остановилась и взглянула на своего молчаливого красивого спутника.

– Пожалуйста, скажите мне, что с вами! – взорвалась она, выплеснув наружу бушевавшие внутри ее эмоции. – Я должна знать, иначе больше не выдержу.

– Вы спрашиваете это из-за того… из-за смерти вашего мужа? – тяжело выдохнул Эдуардо в холодный воздух. – У меня нет какого-то смертельного заболевания, если вы об этом беспокоитесь.

– Тогда что у вас с ногой? И почему вы стараетесь всех избегать?

– На первый вопрос я отвечу… На второй – не смогу.

Марианна ждала. Кончики ее пальцев в варежках так замерзли, что казалось, в них впились острые стальные зубы. Она похлопала ладонями, пытаясь немного согреть руки.

– Я попал в автомобильную аварию… очень тяжелую. – Эдуардо опустил взгляд на землю. Одна его щека заметно подергивалась. – Повредил ногу. Кость оказалась раздробленной, и мне пришлось перенести девять операций, чтобы восстановить ее. С тех пор время от времени испытываю мучительную боль.

– Сочувствую…

– Не надо! – Его подбородок напрягся, и Марианна вновь увидела сталь, которая иногда появлялась во взгляде голубых глаз. – Несчастье произошло по моей собственной вине, и я должен заплатить за это.

– Что вы хотите этим сказать? – Марианна нахмурилась. – Что вы заслуживаете эту боль?!

– Теперь, когда вы знаете, что я не собираюсь скоро умирать, давайте пойдем дальше или повернем назад.

– Эдуардо?..

– Что такое? – настороженно взглянул он.

– Вы слишком строги к себе, как мне кажется.

Вот сейчас он ей скажет, чтобы она лучше занялась своим делом, – и будет прав! Но Марианна ничего не могла с собой поделать. Эдуардо снова ступил на ту территорию, куда никто не мог последовать за ним, и она страстно хотела вернуть его обратно.

– Вы всегда так откровенно выражаете свое мнение? – спросил он.

К своему удивлению, подняв глаза, Марианна увидела, что Эдуардо улыбается, и все в ее душе перевернулось.

– Не всегда. Но мне кажется, люди напрасно теряют слишком много времени, притворяясь и не говоря того, что чувствуют на самом деле.

– Наверное, вы правы. А теперь, не достаточно ли с нас приключений на сегодня? Небо выглядит довольно угрожающе.

– Наверное, нам надо…

Резко повернувшись, Марианна поскользнулась. В следующее мгновение она растянулась на замерзшем снегу и теперь смотрела снизу вверх на Эдуардо, который возвышался над ней как небоскреб.

– Марианна! – Побледнев, он с испугом наклонился над ней.

Неожиданно ее вдруг начал разбирать неудержимый смех. Он веселыми колокольчиками зазвенел в тишине леса, взволновав птиц на ближайшем дубе. Когда птицы, неистово хлопая крыльями, улетели, Эдуардо снова взглянул на Марианну. Она заметила смущение и неуверенность на красивом лице.

– Не вижу, что тут смешного, – проговорил он ворчливо. – Вы могли что-нибудь повредить. Не вставайте слишком резко. Вот… позвольте мне помочь вам.

Отбросив трость, он протянул обе руки к Марианне, чтобы помочь ей подняться. Но даже в момент, когда она пыталась снова встать на ноги, смех не покидал ее.

– Я даже не ушиблась! Это меня и насмешило. Я прекрасно приземлилась… как акробат!

Наконец Марианна поднялась. В глазах еще стояли слезы от смеха, и тут взгляд девушки встретился со взглядом человека, который держал ее за руки. Увидев в голубых глазах то, от чего у нее замерло сердце, Марианна перестала смеяться – так же резко, как начала.

– Вы представляете, какая вы красивая? Какая очаровательная и милая? – пробормотал Эдуардо хриплым голосом.

А потом, резко притянув к себе Марианну, поцеловал ее так, словно впитывал чистый живительный кислород…

Глава 8

«Наверное, я сплю… Неужели это действительно происходит со мной?»

Эдуардо обнимал и целовал ее.

Марианна забыла и о пронизывающей холодной погоде, и о том, что ее джинсы и куртка промокли и сейчас стали просто ледяными после ее приземления на снег. Она приникла к нему, чувствуя тепло его тела, позволяя опьяняющим запахам и сексуальности, исходящей от этого мужчины, воспламенить ее чувства.

Это был первый, по-настоящему страстный поцелуй в ее жизни – полыхающий огонь в середине зимы, – и ей хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно…

Но Эдуардо, с трудом оторвавшись от ее губ, обхватил ладонями в кожаных перчатках лицо Марианны и пристально смотрел ей в глаза, словно не мог наглядеться.

– Простите за то, что позволил себе эту вольность. Я не должен был этого делать, – сказал он хриплым голосом.

В этот миг Марианна могла думать только об одном: какие у Эдуардо невероятно длинные ресницы и как удачен изъян в виде небольшой горбинки на носу, иначе его лицо было бы слишком красивым, неописуемо красивым…

– Но я не собираюсь говорить, что жалею об этом, – признался он, криво усмехнувшись одним уголком чувственного рта. – Ведь мне показалось, что я могу умереть, если не сделаю этого!

Марианна, моргая, удивленно посмотрела на него. Его слова вызвали у нее головокружительное чувство наслаждения, словно на нее пролился теплый летний дождь.

– Это был прекрасный поцелуй, Эдуардо… видимо, вы большой мастер по части этого.

Она произнесла свои слова с таким нескрываемым удовольствием, что тут же покраснела, сообразив: он может найти ее ответ слишком откровенным. Но почему она должна вести себя так, словно жалеет о поцелуе, когда на самом деле испытывает восхищение?

Марианна хотела отвернуться, но Эдуардо с задумчивым видом крепко удержал ее лицо.

– Ваша обезоруживающая честность очень привлекает, не говоря уж о том, что повышает самооценку. Но такая располагающая искренность способна и навлечь на вас неприятности… особенно когда дело касается мужчин. Пойдемте, нам пора возвращаться. Вы замерзли и промокли от снега, вам надо снять с себя мокрую одежду и переодеться во что-то теплое.

– Вы правы… холодно. – Обхватив себя руками, сильно дрожа, Марианна смущенно посмотрела на него. – Прогулка в такую погоду взбадривает.

– Это уж точно, – весело ответил Эдуардо, наклонился за своей тростью, а потом загадочно улыбнулся: – Хотя я знаю другие способы, не менее действенные.

* * *

Эдуардо вернулся в свои апартаменты из персонального тренажерного зала, оборудованного по последнему слову техники, где, не жалея себя, только что прозанимался целый час на «бегущей дорожке». Пройдя в ванную комнату, он включил душ. Тело ныло от нагрузки, но что удивительно, Эдуардо почти не испытывал боли, несмотря на то, что явно переусердствовал в занятиях.

Его шаги стихли на мраморном полу. Воспоминания о том поцелуе, который он украл у Марианны в лесу, вдруг бросили его в жар – жар, который определенно не был вызван физической нагрузкой. Он словно увидел перед собой обнаженную Марианну и в мгновение почувствовал, что она нужна ему так, как ни одна женщина до этого… даже его трагически погибшая Элиана. Притронувшись к своим губам, Эдуардо словно снова ощутил чувственное прикосновение ее влажных свежих губ…

Он вспоминал прикосновение ее тела, прижатого к нему так крепко, что ощущался каждый изгиб ее тела, даже сквозь многослойную зимнюю одежду.

Эдуардо тихо выругался от отчаяния.

Боже правый! Он едва смог сдержать свою страсть. Но его так многое тронуло в Марианне в этот день! Ее смех, например, проникший прямо в его сердце, возродивший давно забытую им способность испытывать радость.

Как много времени прошло с тех пор, когда он с наслаждением шутил? Он даже не мог вспомнить, когда это было. Должно быть, прошли годы… А помогая Марианне встать со снега, он просто оторопел от ее неожиданного веселья! Видя, какой красивой она стала от своей раскрепощенной радости, Эдуардо вдруг понял, что ему страстно хочется разделить с ней эту радость… Вновь испытать настоящее счастье вместо горечи и печали. Вспомнить, что значит жить, когда все твои чувства не убиты горем и раскаянием.

Их поцелуй не разочаровал его. Целуя Марианну, он словно чувствовал вкус спелой сладкой вишни в шоколаде, и готов был взорваться от страсти. Настолько, что его руки горели желанием исследовать каждый изгиб ее тела прямо здесь и сейчас, в глуши этого замерзшего леса…

Опустив голову и поняв, что делает с ним эта воспламеняющая мысль, Эдуардо криво усмехнулся. Потом поднял глаза и, уставившись невидящим взглядом в облачко пара, поднимающегося от горячего душа, подумал, как ему приятно, что рядом с ним находится такая завораживающая женщина. Без нее он впал бы в еще большее отчаяние. Впервые за долгие годы она отвлекла его от мрачного состояния духа, возбуждая его страсть, развеивая ужасное настроение, овладевающее им.

Чувствуя небывалый приток сил – нечто давно непривычное для него, – Эдуардо стянул с себя черную футболку и тренировочные штаны, в которых занимался в зале, и с удовольствием встал под живительную струю горячей воды.

Переодевшись в сухую одежду, Марианна бросила мокрые от снега джинсы в корзину для грязного белья, повесила намокшую куртку на вешалку, приняла наскоро душ и спустилась вниз, чтобы начать готовить обед.

Часом позже она поднялась с чайником свежезаваренного чая в кабинет Эдуардо. Деликатно постучав в дубовую дверь, Марианна попыталась справиться со своей нервозностью. Все еще находясь под впечатлением от его поцелуя, она почувствовала, как ее снова охватывает смущение при мысли о том, что она снова окажется в его обществе. И хотя он сказал ей, будто не жалеет, что поцеловал ее, она предполагала иное: в глубине души он пришел к иному заключению.

– Да!

Марианна вошла в комнату. Эдуардо сидел за своим столом перед выключенным компьютером, скорее погруженный в свои мысли, чем в работу.

Ей стало интересно: чем же были так заняты его мысли?

– Я подумала, что вы, может быть, захотите выпить чашку чаю, – неуверенно произнесла она, ставя маленький деревянный поднос перед ним, на свободное место на его столе.

– Спасибо за заботу. Выросший на крепком бразильском кофе, я потихоньку становлюсь приверженцем английской традиции дневного чаепития, – заметил он ласковым голосом. – Возможно, я слишком злоупотребляю кофе, но старые привычки умирают с трудом.

Заставив себя взглянуть ему в глаза, Марианна немедленно почувствовала свежий и, безусловно, эротический запах сандалового мыла, которым веяло от него. Не могла она не заметить и кое-чего другого. Русых волос, все еще влажных после недавнего душа. Свежей белой рубашки и джинсов, казавшихся сшитыми специально для его сильного худощавого тела.

И того, что он побрился, подтверждением чему служило крохотное пятнышко засохшей крови на его твердом подбородке.

– Марианна?

– Да?

– Вы не сводите с меня глаз, у меня на лице что-то не так?

– Извините… я просто думала о своем… – Вспыхнув, она отвернулась.

Потянувшись за чайником, чтобы налить чай, Эдуардо схватил ее за руки и прижал к себе. Она почувствовала, как сильно заколотилось сердце, и искренне испугалась, что может упасть в обморок.

– Что вы… что вы делаете?

– Теперь я не свожу с вас глаз, – ответил Эдуардо с загадочной легкой улыбкой.

Не говоря больше ни слова, Эдуардо выпустил ее руки и начал расстегивать бесформенный светлый кардиган, который был на Марианне.

– А сейчас что вы делаете? – нервно спросила она. Прикосновение его бедер, обтянутых джинсами, словно жгло ее.

– Собираюсь снять это, чтобы хорошенько вас разглядеть. Вы, похоже, упорно одеваетесь так, чтобы скрыть свою фигуру, и я этого не понимаю. Вот так значительно лучше. Вы изысканны, просто изысканны. Такая тонкая талия – и при этом великолепные женственные бедра…

Под более чем просторный кардиган Марианна надела только тонкую белую футболку, под которой не было никакого лифчика. Чувственный взгляд Эдуардо лениво, но внимательно скользил по ее фигуре. Неожиданно, без всякого предупреждения, он схватил Марианну обеими руками за бедра и крепко прижал к себе. Не успела она прийти в себя, как ее губы встретились с его губами, а его язык жадно проник к ней в рот.

Услышав хриплый стон, Марианна с трудом поверила, что это стонала она сама. Ей показалось, что даже ее сознание не принадлежит ей больше, а волна удовольствия и страстного желания с силой прокатилась по ее телу. Это были ощущения, доселе не слишком знакомые Марианне.

Скользнув ладонями ей под футболку, Эдуардо стал гладить и ласкать ее грудь. Закусив губу, Марианна жадно прижимала его голову к себе, ероша пальцами влажные шелковые пряди пшеничных волос. С ее губ сорвался еще более прерывистый стон удовольствия, а возникшее в недрах тела сильное тянущее чувство словно молило об освобождении.

Неужели это то, чего она лишала себя, отказывая себе в интимных отношениях с мужчиной? Не успев задаться этим вопросом, Марианна тут же поняла, что только Эдуардо способен возбудить в ней такое необузданное желание.

Подняв голову и посмотрев на нее взглядом, в котором одновременно читались восхищение и жажда чего-то большего, Эдуардо поправил на ней одежду и медленно поднялся:

– У меня к вам вопрос.

Он обвил руками ее талию. Марианна едва дышала.

– Если я попрошу вас прийти ко мне сегодня и разделить со мной мою постель, вы придете?

Разбираться в своих мыслях, когда в жилах кипела кровь, было непросто. Но несмотря на то, что тело Марианны жаждало удовлетворения, она, заколебавшись, выдохнула:

– А вы не могли бы немного подождать? Дело совсем не в том, что я этого не хочу, просто…

– Слишком неожиданно для вас? Конечно, я понимаю…

Он осторожно отодвинул ее от себя, и Марианна почувствовала, как ей сразу стало холодно без него.

– Дело в том, что вы возбудили во мне чувства, которых я давно уже не испытывал, и они немного… – Эдуардо усмехнулся, – зашкаливают.

– Вы тоже возбудили во мне похожие чувства, Эдуардо… сильные чувства. Но может, мы могли бы вместо этого просто провести вечер вместе? Возможно, узнать друг друга получше? – предложила она, боясь, что он откажется.

Поскольку Марианна давно заметила на одной из книжных полок шахматную доску, в ее голове начала формироваться идея.

– И что мы будем делать? Надо придумать нечто такое, чтобы я не испытывал постоянное желание прикоснуться к вам! – проговорил Эдуардо насмешливо.

Чувствуя, как все ее тело горит, Марианна улыбнулась:

– Я смотрю, у вас есть шахматы… Вы играете?

– Это так удивительно? – Скрестив руки на мускулистой груди, Эдуардо хмыкнул. На его лице появилось такое озорное выражение, какого она еще никогда не видела. – И что вы предлагаете? Чтобы мы провели целый вечер, играя в шахматы? Вы сможете занять меня этой игрой настолько, что нам не придется заниматься ничем другим?

– Может, я удивлю вас?..

– Да вы и так уже удивили меня. Никогда не представлял, что такое возможно.

Марианне показалось, что Эдуардо уже собирался вновь заключить ее в свои объятия, но потом опустил руки, словно с трудом справился со своим желанием. Она сочла это очень подходящим моментом, чтобы направиться к двери.

– Тогда договорились. Увидимся позже, – смущенно сказала Марианна и вышла.

Оказалось, что просто наблюдать за тем, как Марианна концентрирует свое внимание, доставляет удовольствие. Во время их уже почти четырехчасовой игры в шахматы она беспрестанно менялась: вздыхала, надувалась, кусала губы и ногти. Больше всего ему нравилось, когда на ее безупречном лбу появлялась маленькая складочка между бровями. Обычно это происходило, когда Марианна делала какой-то рискованный ход – прежде чем снова расслабиться.

Эдуардо всегда любил играть в шахматы и считал себя очень сильным игроком, но после четырех часов сражения Марианна разбила его наголову. И самое удивительное было то, что ее победа нисколько не задела его гордость. Выстраивать стратегию игры со своей партнершей было настолько увлекательно и приятно, что Эдуардо совершенно забыл обо всем остальном, расслабился и не заметил, как она объявила ему мат.

– У вас инстинкт убийцы, – проворчал Эдуардо.

– Вы расстроились, что я выиграла?

– Нисколько, – рассмеялся он. – Вы все время опережали меня, по меньшей мере, на пару ходов. Наблюдать за вами во время игры было все равно что за генералом, руководящим военной кампанией! Кто бы мог подумать, что в этой красивой головке заключается такой прекрасно организованный ум! Вы заслужили право на выигрыш. Кто научил вас так хорошо играть?

– Мой муж… Мы проводили много времени за этой игрой, когда он был прикован к постели.

Эти два слова – «муж» и «постель» – подействовали на Эдуардо так, словно на него внезапно вылили ушат холодной воды, начисто испортив его только что обретенное хорошее настроение.

– Вы говорили, муж был намного старше вас? – пробормотал он, окидывая ревнивым взглядом ее милые черты в свете каминного огня.

– Да… ему было пятьдесят девять. Я говорила вам.

– Значит, вы предпочитаете мужчин постарше?

Марианна засмеялась, и от этого смеха его бросило в жар.

– Возраст не играет никакой роли, когда вам кто-то нравится. Меня интересует личность человека, а не сколько ему лет, чем он занимается или всякая другая ерунда, о которой пишут в разных глупых журналах.

– Гм-м…

– Что значит это ваше «гм-м»?.. – Марианна посмотрела на него так, как могла бы посмотреть мать на своего непослушного ребенка, пытаясь призвать его к порядку.

Эдуардо с удивлением почувствовал, что отчаянно нуждается в ее одобрении и внимании.

Что происходит с ним? Ему хотелось интимной близости с Марианной. Но она попросила его немного подождать, и он не хотел действовать против ее воли. Хотя невозможность быть с ней становилась для него мучительной.

– Это значит, что завтра вечером я разобью вас наголову, когда мы снова сядем играть! – раздраженно сказал Эдуардо и встал.

Марианна тоже поднялась, широко улыбнувшись:

– Значит, вас все-таки задело, что я выиграла?

– Совершенно не так… Я просто хотел бы иметь возможность отыграться, вот и все!

– Это достаточно честное заявление. – Марианна потерла глаза и зевнула: – Кажется, усталость в конце концов добралась до меня. Мне нужно поспать. Погасить огонь перед тем, как я уйду?

– Оставьте его, – поморщился Эдуардо и тут же, сообразив, что сказал это тоном раненого медведя, натянуто улыбнулся: – Идите спать. Я сам прослежу за камином. Спокойной ночи, Марианна.

– Спокойной ночи, Эдуардо.

Насмешливый беглый взгляд, улыбка – и она ушла…

Марианна никогда бы не подумала, что игра в шахматы, занявшая три вечера подряд, может превратиться в борьбу совершенно иного рода. Практически после каждого хода, сделанного каждым игроком на шахматной доске, их взгляды мгновенно скрещивались. Напряжение, возникшее между ними, становилось все горячее и сильнее, пока Марианна не подумала, что могла бы сдаться и попросить Эдуардо забыть о сражении их интеллектов и вместо этого уложить ее в постель. Но Марианна сдерживала себя, утешаясь тем, что ее партнер страдает не меньше, а возможно, и больше ее.

Она ясно это видела, хотя Эдуардо не говорил о своих страданиях вслух. Пару раз эмоции брали над ним верх, и он делал неверный ход, тут Марианна и обыгрывала его. И это была не единственная причина того, что он готов был взорваться. На следующий день должен был возвратиться Рикардо, а когда рядом будет находиться другой человек, обстановка в доме неизбежно изменится. Марианна не знала, предстоят ли им еще подобные вечера дружеских игр в шахматы или Эдуардо снова замкнется в себе и станет таким, каким был, когда она впервые появилась в этом доме.

Марианна отчаянно хотела, чтобы этого не произошло. В последние вечера, проведенные вместе, она увидела в Эдуардо человека с чувством юмора. Поняла, что он может быть веселым, и это согревало ее сердце. Марианна начала верить, что он наконец выздоравливает от травмы, нанесенной ему тем несчастным случаем.

– Вы понимаете, что это чистая пытка? – заявил Эдуардо, выиграв партию.

Марианна встала, зевнула и потянулась. Взъерошив свои волосы, она улыбнулась:

– Я так сильно сопротивлялась, что вам было нелегко выиграть?

Ее партнер нахмурился:

– Черт возьми, вы прекрасно понимаете: я говорю совершенно не об этом!

Эдуардо тихо выругался и тут же отвернулся, словно хотел справиться с собой. А когда повернулся обратно, от тоскливого страдальческого выражения, которое Марианна увидела на его прекрасном лице, у нее едва не подкосились ноги.

– Я хочу, чтобы вы пришли ко мне сегодня, – прорычал он хриплым голосом. – Обещайте, что придете!

Она проглотила ком в горле, ее сердце учащенно забилось.

– Да, я приду к вам, – произнесла Марианна слабым голосом, едва не сорвавшимся от захлестнувшей ее волны томления.

Приняв душ и переодевшись на ночь, Марианна прилегла на кровати. Чтобы слегка успокоиться, она решила немного почитать. Но это не помогало. Наконец, оставив последнюю попытку понять хоть что-то из прочитанного, она отложила книгу в сторону, откинула одеяло, которым накрыла ноги, и встала с кровати.

Ночь была холодной, но Марианна вся горела. В длинной белой ночной рубашке, одной из тех, что носила зимой, она подошла к окну. Натертый пол слегка заскрипел под ее легкими шагами, и в тишине комнаты этот звук показался ей неприлично громким.

Луна была наполовину скрыта. Призрачный лунный свет иногда оказывал странное умиротворяющее влияние на Марианну, но не сегодня. В предвкушении обещанного ею визита в комнату Эдуардо каждое ее чувство было обострено почти до предела.

Все казалось ей правильным: и то, как он целовал ее, и то, с каким удовольствием и восхищением прикасался к ней несколько дней назад. Казалось бы, интимная близость с Эдуардо тоже должна быть приятной и легкой, даже чудесной.

Вечер за вечером, когда они сражались в шахматы, желание в Марианне все крепло и крепло – до тех пор, пока она не стала бояться, что здравомыслие может покинуть ее, если они не станут близки в ближайшее время.

А еще Марианну терзала мысль: «Что может подумать Эдуардо, когда обнаружит мой секрет? Ведь я никогда не была близка с мужчиной, оставаясь невинной даже после шести месяцев брака…»

Если Эдуардо искал то сексуальное удовлетворение, к которому, возможно, привык, тогда не исключено, что он просто не захочет никаких отношений с ней. Его может остановить ее неопытность. И если так произойдет, как ей справиться со своим смущением и унижением?..

Не говоря уж о крушении всех ее надежд, которое повлечет за собой его отказ от нее?..