Текст книги "Я все знаю"

Глава 61

Сьюзен сидела на диване в собственной гостиной и смотрела, как ее друзья и коллеги – люди, которых она знала по десятку лет, люди, с которыми она выпивала, с которыми ходила на обед, отмечала дни рождения, свадьбы и годовщины, – по очереди проходят мимо нее. Все это походило на сон. Люди занимались своими делами, кивали ей, делали снимки, брали образцы, делали замеры, но все, как один, избегали прямого зрительного контакта: на этот раз любой диалог мог привести к совершенно неожиданным последствиям. Сьюзен сама проделывала все это десятки тысяч раз, но никогда не думала, что однажды ей придется оказаться на другой стороне, среди тех, с кем никто не разговаривает, – среди жертв.

Кейси и Тима увели на второй этаж, где они принялись играть с Мирандой – дочкой соседей, иногда подменявшей Беатрис. Вместе с близнецами также находился детский психолог, отслеживавший их состояние. Сьюзен страстно хотелось прижать их обоих к себе, расцеловать и зарыться носом в белоснежные макушки; она как никогда сильно желала их успокоить, заверить, что все будет хорошо, и слушать, как они кивают и соглашаются с той слепой верой, какая бывает только у маленьких детей.

Ее мать забрали в окружную больницу. Краткий осмотр показал, что, когда она пыталась оттолкнуть Рэндалла от двери, тот нанес ей множество ударов по рукам и в конце глубоко ранил в бок; возможно, были задеты легкие и печень. Она потеряла много крови и к приходу врачей уже почти не приходила в сознание. Сьюзен все еще не знала, чего ожидать.

Она услышала чьи-то шаги, подняла голову – и увидела Томми.

– Привет, – сказала она.

– Привет.

– Присядь-ка.

Томми опустился рядом с ней и принялся наблюдать за суетившимися вокруг людьми.

– Ты в порядке? – наконец спросил он.

– Пожалуй. Хотя маме досталось.

– Как дети?

– Наверху.

Томми шумно выдохнул.

– Не думаю, что тебе стоит со мной разговаривать, – заметила Сьюзен, – ты же знаешь: протокол.

– К черту протокол! – заявил он. – Я должен убедиться, что ты в порядке. Я должен был быть рядом с тобой. Надо было догадаться, что он к тебе заявится, он же и так уже некоторое время за тобой следил. Как мы это просмотрели?

– Мы это не просмотрели. Именно по этой причине у меня перед дверью дежурила полиция, именно поэтому я позвонила домой до того, как мы поехали в отделение. Никто не знал, что все так обернется.

– Надо было приехать сюда вместе и не ехать ни в какое отделение.

Сьюзен опустила глаза. Ее руки все еще подрагивали.

– Перестань себя винить, Томми. Что есть, то есть.

– Но тот парень… и твоя мама…

– Я знаю.

Она снова оглядела комнату.

– Послушай, и еще я хотела бы перед тобой извиниться – за то, что обвинила в соучастии, за то, что следила за тобой и пыталась втянуть в это твоего отца. Все так перемешалось, я уже совершенно не понимала, где правда, а где ложь. Когда я прочла твою анкету и поговорила с твоим отцом, то почему-то сразу подумала, что ты и есть Сэм.

– Не надо извиняться, – ответил Томми, – это я сглупил, что ничего тебе сразу не рассказал. Следовало сразу упомянуть про нас с Лили. Я и представить не мог, что такое случится. Более того, если бы я был на твоем месте и обнаружил нечто подобное, то поступил бы ровно так же. Ты ничего обо мне не знала. Это ты прости.

Сьюзен выдавила улыбку:

– Давай оба не будем извиняться, идет?

– Идет.

В гостиную зашел Кросби.

– Все закончилось?

– Не совсем.

– И поэтому вы с Короллой решили поболтать?

– Я же говорила, – прошипела Сьюзен.

– Ага, протокол, точно…

Томми поднялся с дивана и присоединился к ближайшим офицерам. Кросби занял его место и легонько приобнял Сьюзен.

– Как дела?

– Вроде неплохо.

– Тело только что увезли, мы почти закончили. «Субару» Хупера Ландски нашли в нескольких кварталах отсюда.

– Как там Хупер?

– Его скоро отпустят. Его допросили, но выудили немного: вырубили его действительно в гараже, а очнулся он уже в подвале. Он не знает, как долго там пробыл, но все это время ему не давали ни есть, ни пить. А потом появилась ты.

Сьюзен перевела взгляд на темневшую посреди прихожей лужу крови. Она затекала в гостиную и пачкала край ковра.

– Как плечо? – спросил Кросби.

– Медики сделали все, что смогли, но все еще ужасно болит.

– А дети?

– Играют наверху. Их почти сразу от меня увели. Я не уверена, поняли ли они вообще что-нибудь; они жутко перепугались.

– Есть новости о матери?

– Нет. Честно говоря, лучше бы я сейчас была рядом с ней. Тут я совершенно беспомощна.

– Тогда поезжай скорее, вместе с детьми. Мы за нее волнуемся.

– Я передам.

– Если что, звони сразу мне. Это приказ.

– Есть, сэр.

Сьюзен встала с дивана и направилась к лестнице, но замерла, едва занеся ногу на первую ступеньку.

– Правда, меня все еще кое-что беспокоит, – призналась она.

Кросби повернулся к ней:

– Что?

– Когда я спросила Рэндалла об убийстве Аманды и похищении Хупера, он растерялся, словно не понимал, о чем я. Он знал, что произошло, но не помнил никаких деталей. А вот когда я спросила его про Лили, Роуз и доктора Римса, он вел себя как обычно. Но ведь тогда, в подвале, Сэма еще не существовало?..

– Возможно, у него в голове все перепуталось.

– Возможно.

– Что-то еще?

– Когда он зашел в дом, им явно управлял Сэм, но на нем не было этого пальто с капюшоном. То же самое, судя по видео, было и в кампусе. Описывая Сэма, Рэндалл всегда упоминал пальто и капюшон; я сама видела его только в этом образе. Такое впечатление, будто с помощью этого капюшона он и совершал переходы между личностями.

– Может быть, он перестал в этом нуждаться?

– Кто знает. А само пальто нашли?

– Пока что нет, – ответил Кросби. – Я отправил ребят к нему домой и в кампус, а еще нужно осмотреть «Субару». Все под контролем. Все закончилось. Хорошая работа, Сьюзен, – как и всегда.

Глава 62

Дождь ритмично барабанил по больничным окнам. Дороги давно превратились в сплошное месиво.

– Мамочка, можно нам купить апельсиновый сок?

Сьюзен выглянула из-за журнала и увидела, что Кейси тянет ее за подол зеленого рождественского платья. На календаре было двадцать четвертое декабря; они решили провести праздничный вечер в палате Беатрис, все вместе, как и следовало семье. Тим примостился на одном из пластиковых стульев и играл в видеоигру. Он стал гораздо тише, но полюбил сидеть с кем-нибудь рядом – так, чтобы чувствовать себя в безопасности. Беатрис полулежала на подушках и старалась не засыпать, хотя на нее уже начинала действовать очередная порция лекарства. Ей выделили отдельную палату, так что Сьюзен могла почти все время проводить рядом с матерью. Несмотря на то что предположения врачей оправдались и нож Рэндалла действительно задел не только печень и легкое, но и кишечник, Беатрис хорошо перенесла операцию и медленно шла на поправку. Ко всему прочему Сьюзен удалось уговорить мать окончательно перебраться к ним по возвращении из больницы.

– Мамочка, я хочу пить, – заныла Кейси. Она покраснела; в комнате на полную мощь работал обогреватель. – Можно сок? Пожалуйста? Я же сказала «пожалуйста», значит, ты должна сказать «да»…

– Боюсь, это так не сработает.

– Ну все равно, пожалуйста?

– Принеси сюда кошелек.

Кейси метнулась через комнату и схватила сумочку. Сьюзен закрыла журнал и потерла плечо; она больше не носила повязку, но все еще была вынуждена терпеть легкую боль и скованность. Кейси ни разу не упомянула Рэндалла и, казалось, совершенно забыла о произошедшем. Это не могло не радовать, но психолог предупредил, что последствия пережитого могут проявиться только через некоторое время, вплоть до года. Впрочем, главное, что сейчас все было в порядке.

– Ого!

Тим отвлекся от игры. У него заблестели глаза.

– Круто!

Сьюзен обернулась и увидела Томми, в одной руке державшего небольшую искусственную елочку, а в другой – два черных мусорных пакета.

– Привет, ребята, – он подмигнул Сьюзен, – я узнал, что вы решили провести Рождество вместе с бабушкой, и подумал, что вы, наверное, забыли взять с собой украшения. И еще я принес елку! Хотите помочь мне ее нарядить?

Близнецы бросили все, что держали в руках, и помчались к Томми. Кейси и думать забыла про сок, а Тима больше не волновала игра. Наступило настоящее Рождество.

Сьюзен поднялась с кресла и присоединилась к ним. Кейси вытаскивала из одного мешка дешевые бумажные украшения и серебряные гирлянды, а Тим тянул из второго елочные украшения. У них на лицах наконец-то вновь засияли широкие улыбки.

– Что все это значит? – невольно спросила Сьюзен.

Томми пожал плечами и поставил елку в угол.

– Я же сказал: нельзя встречать Рождество без украшений. Тут же так уныло!

– Это да.

Томми перешел на шепот:

– Подарки у меня в машине, уже завернутые – розовые для Кейси, голубые для Тима. Надеюсь, это не слишком предсказуемо?

– Что ты, все отлично.

– Я позвонил Эрику, чтобы объяснить, что произошло, и он сказал мне, где лежит запасной ключ. Я забрал у него подарки и добавил к ним те, что ты держала на рабочем месте. Ну, возможно, кое-кто тоже еще немножко вложился…

– Тебе не стоило так беспокоиться! – воскликнула Сьюзен.

– Стоило, – возразил Томми, – ты и так натерпелась всякого. Я просто хотел убедиться, что дети не останутся без подарков, ну, и ребята мне немного помогли.

– В таком случае передай всем огромное спасибо. Я просто выразить не могу, насколько я вам всем благодарна.

– Ты уже говорила с Эриком?

– Да, он прилетает завтра утром.

Сьюзен обернулась к близнецам. Смеясь и вскрикивая, они уже начали вскрывать коробочки и украшать елку шариками и крошечными фигурками. Они наконец выглядели как нормальные счастливые дети, и Сьюзен поверила, что они справятся – все вместе.

– Пальто не нашли?

– Нет, но мы над этим работаем.

– Было бы здорово.

Томми хлопнул в ладоши:

– Ребята, я принес вам парочку подарков! Правда, они остались в машине, хотите, я за ними сбегаю?

– Да! – одновременно выкрикнули близнецы.

– Хорошо, я мигом. Продолжайте украшать елочку!

Сьюзен только и успела, что ухватить его за рукав и прошептать:

– Только не все сразу, помни про Санту!

Она проследила, как он скрывается за дверью, и принялась выгружать из пакетов остатки украшений. В какой-то момент ее взгляд случайно упал на пол – и она заметила, как много грязи и воды осталось там, где стоял Томми. Она уставилась на темнеющие на светлом полу отпечатки.

Совпадений не бывает.

Сьюзен осторожно подошла к своей сумочке и выудила оттуда мерную ленту. Надо было торопиться. Она опустилась на колени, время от времени поглядывая в сторону двери, и сжала в руке мобильный телефон.

Глава 63

Ближе к вечеру ветер наконец стих. Томми захлопнул дверь, завел двигатель и включил обогрев. Было уже почти восемь; все наверняка разбрелись по домам и уже начали праздновать или укладывать детей, бредивших приходом Санты. Поездка до Стони-Брука должна была пройти без особых приключений.

Несмотря на то что Томми всегда старался держать лицо и сохранять хладнокровный вид, дело Брок порядком пошатнуло его нервы. Он знал, что будет тяжело, но и представить не мог, какой его захватит калейдоскоп чувств: сомнения, страхи, гнев, любовь, смущение, печаль – и ненависть.

Сьюзен сумела узнать про их отношения с Лили, но его отец и представить не мог, что для его сына значила эта девушка. Томми мог поклясться, что Лили была любовью всей его жизни. Каждое утро он просыпался с ее именем на губах; они планировали пожениться сразу же после того, как она получит магистерскую степень, и Лили не раз говорила, как ей хочется оставить родительский дом и поскорее переехать к возлюбленному. Они встретились совершенно случайно, в школьной столовой – крошечная потерянная девочка и он, самоуверенный парень из выпускного класса, – но их любовь с легкостью преодолела все школьные неурядицы и превратилась в крепкое и нежное чувство.

А потом появился Уильям Федер и все разрушил.

Томми взял телефон.

– Да, это я, еду к вам. Буду к десяти, если не попаду в пробку. – Он помедлил. – Она опять спрашивала про пальто. Нужно с этим покончить.

Прослушав ответ, он повесил трубку и поудобнее устроился на сиденье.

После смерти Лили Томми принялся коллекционировать газетные вырезки с информацией о том, что с ней по приказу Гэри делал Уильям Федер. Томми знал Гэри, знал этого придурка и пьяницу, но и подумать не мог, что тот окажется психопатом. Соседи часто перешептывались, что Гэри бьет Роуз, но, как ни пытался Томми поговорить об этом с Лили, девушка уверяла его, что это всего лишь слухи. Он совершил ошибку, поверив ей; он оставил Лили и Роуз без всякой защиты. Их пытали и убили, потому что его не оказалось рядом.

Вернувшись домой на время похорон, он принялся умолять отца все ему рассказать. Поначалу Мартин сопротивлялся. Он понимал, каким горем обернулась для Томми потеря девушки, с которой тот мечтал провести всю жизнь. Впрочем, вскоре опытный детектив сдался и стал мало-помалу раскрывать сыну подробности, которых не печатали в газетах. Упомянул он и то, что Роуз и Лили в конечном счете убил именно Уильям Федер; да, к этому его принудил Гэри, но у последнего на руках не было обнаружено их крови.

Томми выехал на оживленное шоссе. Машин оказалось много, но пробки не было. Он включил радио.

Узнав об истинной роли Уильяма в этой трагедии, Томми словно потерял рассудок. Он принялся разыскивать информацию, касавшуюся третьего заложника Гэри. Для этого ему пришлось задействовать все возможные рычаги – в том числе и попросить о некоторых одолжениях у коллег; так или иначе, у него в руках оказалась копия протокола сессий, которые Уильям проходил еще в детстве. Томми узнал и о смерти его младшего брата Сэма, и о том, насколько подозрительным все это показалось даже врачам. Через некоторое время он узнал и о том, что Уильям страдает от диссоциативного расстройства; по всей видимости, симптомы, проявлявшиеся у того еще в детстве, после трагедии в доме Андерсонов только усилились.

Через какое-то время Уильям Федер исчез, ни оставив ни следа. Томми часами рылся в интернете, пытаясь понять, куда мог запропаститься доктор, звонил в разные отделения и даже пытался условиться о чем-то с несколькими знакомыми из ФБР. Уильям как сквозь землю провалился.

В следующий раз Томми заговорил с отцом об Уильяме только через пять лет. Мартин показал ему газету с заметкой о свадьбе Аманды Стерджесс. Уильям Федер оказался женихом богатой наследницы – с момента исчезновения он явно несколько раз ложился на стол пластического хирурга, но Мартин все-таки был неплохим полицейским. У Федера нисколько не изменились глаза: испуганные, затравленные.

Увидев новость о свадьбе, Томми оживился. У него в голове начал формироваться план. Он наконец смог бы избавиться от всепоглощающего чувства вины, отомстить за Лили и показать Броку, каково бывает терять близких. Он решил начать с Аманды, понемногу свести Рэндалла с ума, а затем отнять у него или свободу, или саму жизнь. Все должны были узнать, кто скрывается под личиной Рэндалла и на что он способен. Люди считали Уильяма Федера жертвой, но понятия не имели, насколько они заблуждаются. Месть Томми не могла настигнуть Федера в виде пули или веревки; это было бы слишком быстро, слишком милосердно.

Сперва ему казалось, что он не способен на убийство; нужно было собрать всю злость и боль в один комок, похожий на разросшуюся опухоль. О том, что Аманда Брок не верна мужу, Томми узнал случайно, после того как однажды проследил за ней во время отпуска. Это был приятный сюрприз; информацию об измене можно было использовать против Рэндалла. Через какое-то время он узнал и о том, что она арендовала сейф и положила туда какие-то бумаги; дав небольшую взятку одному из работников, он проник в хранилище и понял, что Аманда планирует развод.

Достав пригласительный на церемонию награждения, он принялся следить за Рэндаллом и заметил, что тот покинул вечеринку раньше, чем остальные. Подождав, пока мероприятие подойдет к концу, он позвонил в администрацию и попросил связать его с Амандой. Ей он представился как офицер полиции и сообщил, что ее муж арестован за вождение в нетрезвом виде и ее срочно ждут в кампусе Кваримского университета. Как только она припарковалась и вышла из машины, он ударил ее в затылок хоккейной клюшкой из местного спортзала. Аманда умерла прямо на месте.

Томми загрузил труп в багажник «Мерседеса» и направился в свой старый гараж неподалеку от начала Девятой трассы. Там он извлек бортовой компьютер и усадил Аманду на водительское сиденье, а затем повел машину на Козью Тропу. Добравшись до нужного места, он развернул машину прямо на предварительно прорезанное ограждение, выбрался наружу, придавил педаль газа небольшим грузиком и включил зажигание – вот и все.

Рождественским вечером дорога оказалась куда более загруженной, чем обычно. Томми пришлось замедлиться. Он выгнул спину, еще раз потянулся и стал вновь прокручивать в голове минувшие события, стараясь понять, не остались ли без внимания какие-нибудь мелкие детали.

Изначально он планировал несколько раз прийти к Рэндаллу под видом Сэма, чтобы не дать тому отвлечься от переживаний и в конце концов довести его до очередного нервного срыва. Именем младшего брата Рэндалла Томми назвался по двум причинам: во-первых, он хотел напомнить неудачливому доктору о главной трагедии его детства, во-вторых, дать тому понять, что ему известно о его прошлом. Все прошло как нельзя лучше, и Рэндалл ему подчинился. В следующий раз он проник в дом через гараж – стоило только взять с собой украденный у Аманды пульт – и понял, что план начинает работать. В сознании Рэндалла стали заметны первые трещины.

Несмотря на это, он не ожидал, что Сьюзен так быстро предложит считать гибель Аманды убийством, – однако он не зря подобрался как можно ближе к полиции. Он раз за разом наталкивал Сьюзен на мысль о том, что убийцей мог оказаться только Рэндалл; последнему же было важно показываться только в образе Сэма. Томми пришлось оставаться в стороне и во время допросов, и тогда, когда они выкопали орудие убийства Аманды, и в день ареста. Ситуация нужно было держать под контролем.

Томми снова повернул руль. Поток машин начал постепенно рассеиваться. Из динамика радио несся громкий хард-рок.

Ему не повезло только с Хупером Ландски. Он планировал затолкать его в подвал вместе с Рэндаллом и заставить последнего убить любовника своей жены, но Сьюзен его опередила, так что пришлось импровизировать. С этого момента все пошло наперекосяк; он оказался на волосок от провала. Томми и представить не мог, что Рэндалл не только послушается его и отправится за головой Питера Римса, но и постарается уничтожить всех, кто хоть что-то мог знать о его болезни. Он вспомнил, через что пришлось пройти Сьюзен, и ему стало плохо. Господи, ведь могли пострадать дети или Беатрис! Здесь он совершил, пожалуй, самую большую ошибку. Оставалось только благодарить небеса за то, как все закончилось.

Томми завернул на подъездную аллею у дома своих родителей и выключил двигатель. На крыльцо вышел его отец. Томми обошел машину, открыл багажник и вытащил оттуда спортивную сумку.

– Ты вовремя, – поприветствовал его Мартин.

– Все уже разъехались по домам, пробок особо не было. А где мама?

– Принимает ванну. Она вернулась только вчера, говорит, во Флориде замечательно, но она скучала по снегу. Пойдем, я уже разжег огонь.

Мартин направился на задний двор, и Томми последовал за ним. Пройдя через внутренние ворота, они оказались перед огромным костровищем.

– Уже несколько часов горит, – сказал Мартин, указывая на вздымающиеся к небу языки пламени.

– Думаешь, сработает?

– О да, будет отлично. Я еще вот что приготовил.

Мартин плеснул в костер немного бензина.

Томми знал, что его отец был до глубины души потрясен смертью Лили. Мартин Королла не заметил систематического насилия в доме у Андерсонов, не подумал, к чему оно может привести; он даже не доверился собственной интуиции, подсказывавшей, что с Гэри все-таки что-то нечисто. В страшный подвал Мартин отправился добровольно, когда понял, что остальные полицейские массово отказываются выезжать на место преступления, – позднее это он называл своим наказанием.

Как и его сын, Мартин считал, что Уильям Федер не должен был так просто уйти из цепких рук закона. В конце концов, лучше уж бы он пожертвовал собой, но не причинял вреда беззащитным женщинам. То, что они с Томми собирались сделать перед костровищем, едва ли могло помочь бедным Роуз и Лили, – но это было хотя бы что-то.

Томми расстегнул сумку и вытащил из нее черное пальто с огромным капюшоном. Он бросил его в огонь и принялся поливать костровище остатками бензина.

Лицо Мартина осветилось оранжевым светом.

– Теперь миссис Адлер может сколько угодно спрашивать про пальто, – заметил он, – все кончено.

– Ага.

– Пойдем-ка внутрь, выпьем по стаканчику. Я думаю, мы это заслужили. Да и мама по тебе соскучилась.

– Погодите-ка, – раздался из темноты чей-то голос, – у миссис Адлер есть парочка уточняющих вопросов.