Текст книги "Время умирать"

Глава 9

Длинный рычаг катапульты со звоном ударил по опорной балке, так что кирпичная стена под ногами ощутимо вздрогнула. Стофунтовый гладко обтесанный валун поднял далеко от городской стены столб пыли.

– Шагов триста будет, – довольно крякнул старший мастер. – В самый раз!

– Не оборвется? – Айк с сомнением потрогал слишком тонкий на его взгляд ременной жгут, удерживающий плечо рычага на сколоченной из дуба станине.

– А чего ж ему обрываться, Ваше Высочество? Шкура бычья, первый сорт, самая свежая.

– Тебе виднее.

Старший мастер поклонился и ушел вразвалку, дел у него было еще очень много. Оставшись в одиночестве, Айк перегнулся через парапет, посмотрел еще раз туда, где упал камень, затем окинул взглядом тянущиеся справа и слева от него крепостные стены, опоясывающие город подобно панцирному поясу. Воздвигнутые еще при прадедах нынешних жителей, стены уже давно успели покрыться лишайниками, а кое-где даже порасти травой и деревцами. Но это были хорошие крепкие стены доброй кирпичной кладки, с потайными ходами и высокими зубцами.

«Стены-то крепкие, а вот крепки ли защитники?», – подумалось Айку. Он вздохнул. Отсюда, с Башни Сокола, что стояла над Соляными воротами, ему был виден весь Лима Оз. Высокие, тесно прижавшиеся друг к другу дома в три-четыре этажа с остроконечными крышами, с дворами-колодцами, лабиринты узких извилистых улиц, площади и рынки. Раньше внизу бурлила жизнь, но сейчас город был пуст, только у баррикад и ворот кипела работа.

Айк мысленно представил себе карту города, что висела в зале собраний. Он каждый день смотрел на нее, думая, как организовать оборону. На Торговые ворота он поставил отряд из самых крепких и храбрых крестьян, пришедших в город в преддверии осады. Айк был уверен, что здесь ополченцы будут сражаться лучше, потому что с каменного забрала ворот можно разглядеть родные деревни. Бывший рыцарь из Весталии, сир Монтаут, бежавший в Свободные города после ссоры с имперским бароном, командовал обороной Коровьих ворот. Сводный отряд степняков под началом торговца лошадьми Иктоба отвечал за ворота Сардин. Таорунг и Рогнар взяли на себя за оборону Вольных торговых рядов – там был самый опасный участок. Внутри города, на барбакане возле нового моста, командовал начальник таможни Дор и умудренный опытом Гильом Калафар – наемник из Азора. Он давно удалился на покой, но ради защиты города вернулся в строй и даже вооружил своей богатой коллекцией оружия приличный отряд. На баррикады Айк намеревался отправить грузчиков, ремесленников, и каменщиков, но очень надеялся, что до них битва не дойдет.

Молодой правитель Лим Оз спустился с башни. Внизу его ждал Масо Пестильо. Он был купцом и сыном старого солдата. Поверх кирасы на нем был всегда надет расшитый золотом плащ с широкими рукавами, и сам он был увешан драгоценностями. Его солдаты, в шлемах и кирасах, выстроились друг за другом в пять рядов. В случае атаки первый ряд, стоя на коленях, стрелял из арбалетов, второй целился над их головами, а два последних, куда набирали самых рослых, длинными копьями прикрывали стрелков. Ну, и наконец, пятый ряд состоял из мечников, что должны были броситься в атаку на расстроенных стрельбой врагов. По команде фаланга должна была двигаться вперед или отступать. Она была подобна огромному живому ежу, ощетинившемуся острыми стальными иглами, на которых должны были умирать вражеские кони и всадники. Этот способ построения бравый купец почерпнул из рассказов отца и снарядил весь отряд на свои деньги.

Глядя на этих хорошо вооруженных солдат, Айк почти успокоился. Но, увы, это спокойствие было призрачным. Настоящих солдат в городе оказалось немного, а горожане хоть и храбры, но как воины проигрывали профессионалам. А вот армия трех вражеских городов – Кора, Ириса и Лиора, что надвигалась на Лима Оз, состояла как раз из отборных наемных отрядов. Со слов лазутчиков, на самом деле за походом стоял Азорос, вернее один из его правителей, купец по имени Орис, который открыто заявлял, что военная компания против Лима Оз необходима для изгнания узурпатора и чернокнижника, ответственного за убийство принца Мираеда. Уж кого-кого, а Ориса Айк помнил хорошо. Ведь это он организовал нападение на караван отца, это по его приказу наемники утащили отца и брата Дарольда, и именно он попытался схватить нас самих, когда мы пробрались в его поместье, где он соорудил самую настоящую тюрьму. Одним словом – Орис был настоящим врагом. Айк даже поймал себя на мысли, что искренне, от всего сердца ненавидит азорского купца. Но легче от этого не становилось. Орис был сильным, коварным и очень влиятельным противником. Он не жалел денег ни на армию, ни на ее снаряжение, а главнокомандующим войска трех городов он назначил Симона Бореалис, генерала, известного своей грубостью и жестокостью. Приняв правление войсками, опытный наемник тут же заявил, что отдаст Лима Оз на разграбление не на три дня, как положено, а на целых десять, и что прикажет своим воинам обесчестить всех девушек города. А еще пообещал сделать из черепа «мальчишки-самозванца» пивную кружку, и повесить всех советников на фонарных столбах вместе с их семьями.

Картинка сменилась…

Вдали появилось нечто темное, сверкающее. Это солнце отражалось от полированных доспехов главных отрядов противника. Примерно в лиге от города походные колонны, сопровождаемые телегами с катапультами и штурмовыми лестницами, разбились на три больших группы. Две, развернувшись в атакующие порядки, зашли с восточной стороны, а третья заняла позиции на западе. Не избалованные подобными зрелищами граждане, привлеченные криками с городских стен, бросились к Золотым Воротам, откуда лучше всего были видны вражеские позиции. Их отгоняли стражники. Потом послышался голос одинокой трубы. Вражеский глашатай с большой буциной, изогнутой военной трубой, в одной руке и белым флажком в другой, подъехал прямо к стене, и начал громко выкрикивать послание.

– От храброго и славного доблестью генерала Симона Бореалиса гражданам Лима Оз! Подымите голову, граждане славного Лима Оз и узрите, что вы пригрели на своей груди ядовитую змею! Знайте, ваш новый правитель – колдун и чернокнижник! Он – слуга темных сил, и в тайне готовится обрушить на ваши головы великие беды! Но не все еще потеряно! Мы пришли, чтобы спасти вас от ужасов и бедствий. Мы пришли вам помочь. Откройте ворота, выдайте нам лже-правителя и вашим жизням ничего более не будет угрожать!

Зачитав послание, всадник удалился, а по городской толпе побежали самые разные вопли:

– Что нам делать?

– Пустить их в город?

– Да нас же всех перережут!

– Голову нам морочат, скажу я вам.

– А никто и не говорит, что это правда.

– Ага, открой им ворота – а они на них же нас и вздернут!

– Знаем мы этого Симона!

Люди переглядывались, перекрикивались, шептались, гудели. Кто-то, махнув рукой, уходил, громко бросив напоследок:

– Дети мы, что ли, верить в эту чушь?

Потом в толпе послышались призывы идти сражаться за принца Айка и Свободный Город Лима Оз. Люди воодушевлялись. Везде были видны разгоряченные лица, слышались вопли восторга, вой многих голосов. Наблюдая за всем этим, Айк вдруг ощутил странное чувство. Эти люди сами, по доброй воле, готовы были сражаться и умереть за него. И ему оставалось только встать с ними в одном строю.

И вновь картинка сменилась…

Симон Бореалис поднял свои войска на штурм еще затемно. Атакующие шеренги шли на приступ сквозь туман, не успевший рассеяться под лучами солнца. Лучи рассветного светила играли на блестящих кирасах, начищенных шлемах и суровых лицах. Солдаты несли длинные лестницы, чтобы взбираться на стены, фашины и плетни для преодоления рва.

– На штурм! На штурм! – вопили они.

Приступ начался. Наемники карабкались по лестницам, размахивая мечами и боевыми топорами. В ответ в них летели стрелы, сверху потекли смола и кипяток, посыпались камни и бревна. Летучий отряд, набранный из самых опытных стрелков в Лима Оз, вооружившись арбалетами, носился вдоль стен. По команде старших стрелки поднимались на забрала стены в том месте, где враг собирался наиболее густо, и на нападавших обрушивался смертоносный ливень стальных болтов.

Видно было, как то и дело срывались вниз фигурки людей, казавшиеся маленькими, игрушечными, как ломались лестницы и падали в гущу атакующих. Айк ни разу не видел настоящего штурма, но прекрасно представлял себе, какой ужас разворачивался у подножия стен. А потом положение защитников серьезно осложнилось. Противнику удалось поставить с десяток лестниц и подняться на западную стену. Завязался отчаянный бой; отряд городской стражи и ополченцы пытались сбросить неприятеля с забрала, но тщетно. На помощь сражающимся пришли горожане из кузнечной гильдии. Прямо в гуще атакующих расцвел дымно-красный цветок взрыва, до Айка долетел громкий хлопок. Начиненная селитрой и серой бочка взорвалась и разметала воинов Бореалиса, а копья и мечи защитников Лима Оз довершили разгром. Трупы врагов сбросили со стены, осадные лестницы втаскивали наверх и рубили на части. На этом участке приступ был отбит.

Чуть дальше наемники Симона пошли на штурм барбакана. Прикрывшись тяжелыми щитами на манер гигантской черепахи, они двинулись к низким стенам предмостного бастиона. Арбалетчики Лима Оз дали залп, убедились в прочности защиты неприятеля и прекратили стрельбу, сберегая боеприпас. Их место заняли копейщики и мечники, готовые схватиться с нападавшими накоротке. Сквозь прорезь шлема Айк видел, как к защитникам города приближается стена щитов, ощетинившаяся копьями и арбалетами. В последний момент выстроившиеся у барбакана расступились, и в глубине их строя показалась большая медная труба, установленная на повозке. Рядом с нею находился большой мех из цельной бычьей шкуры. Такие устройства появились не так давно, их использовали на кораблях для защиты от пиратов.

Высокий старик в длиннополом одеянии, глава гильдии кожевенников, поднес факел к трубе. Одновременно на рычаги мехов навалилось с десяток дюжих подмастерий. Язык пламени шагов в двадцать облизал строй воинов Бореалиса. Черепаха вспыхнула, словно солома. Эффект превзошел все ожидания. Вопя, вражеские солдаты бросали пылающее оружие, щиты, бежали, падали, катались по земле, царапали закованные в железо тела, тщетно пытаясь сорвать раскаленные панцири и кирасы. Смертельное пламя не затухало, выжигая все и даже плавя металл доспехов. Строй сломался, беспомощно рассыпаясь, а на уцелевших с барбакана и стен обрушился рой стрел. Горючее вещество, которое выплюнула медная труба, было приготовлено городским цехом аптекарей во главе со старым и мудрым Игмором. Эта смесь горела ярче и дольше, чем смола каменных сосен, и ее невозможно было потушить водой.

Тем не менее, атаки продолжились, люди Бореалиса все прибывали и прибывали, заставляя осажденных распылять силы. Тут на наблюдательный пункт прибежал запыхавшийся вестовой.

– Ваше Высочество, они атакуют Соляные ворота! – выпалил он. – Там просят подкрепления.

Айк сплюнул. Самым ближайшим резервом была сотня его личной охраны, ее на время войны ему буквально навязали Рия и Таорунг. И отсиживаться он не собирался.

– За мной! – приказал он солдатам и поспешил к Соляным воротам, где царила неразбериха. Воины бегали, размахивая оружием, кричали, метались из стороны в сторону, явно не понимая, что делать. Тем временем на стене над воротами собрались не больше пяти десятков стрелков.

– Что тут происходит? – хмуро спросил Айк у первого попавшегося ополченца.

– Там, там… – задыхаясь, он начал тыкать грязным пальцем куда-то за ворота. В глазах парня плескался ужас.

Поднявшись на привратную башню, Айк увидел, что так напугало горожан – к городу приближалось огромное сооружение, обшитое сырыми бычьими шкурами. Издали могло показаться, что это гранитная скала сошла с места, и сейчас, повинуясь колдовской силе, идет к городским стенам, чтобы смять, разметать их всей тяжестью своего каменного тела. Надсадно визжали шесть пар колес, каждое – почти в человеческий рост высотой.

– Осадная башня, – сказал кто-то рядом, – шкурами обшили, не поджечь.

Айк нахмурился. Он увидел, что на верхней площадке башни столпились воины в латах, готовые по выдвижному мостику перейти на городскую стену.

– Катапульты! – скомандовал Айк. – Все – к катапультам! Быстро, быстро! Разворачивайте – и стреляйте! Всем бить по башне!

Хаос внизу, у ворот, закончился – ополченцы поняли, что нужно делать. Одни крутили вороты метательных машин, другие волокли камни и обрубки бревен, закладывали их в кожаные кошели. Захлопали выстрелы. Над головой Айка со свистом пронесся каменный обломок странной формы и врезался в осадную башню, сотрясся ее до самого основания.

– Чем они стреляют? – спросил Айк у молодого капитана. Тот усмехнулся.

– Обломками мраморных статуй принца Япэта.

Катапульты били, не останавливаясь, но – тщетно. Камни и бревна отскакивали от исполинской конструкции, как мячики. Метательные машины были беспомощны против великанши.

– Попробуем все же поджечь! – сказал Айк и дал распоряжение стрелкам.

Чуть погодя воздух наполнился свистом десятков стрел, несущих горящую просмоленную паклю. Они почти сразу бессильно гасли, вонзившись в сырую кожу. Несущее в своем чреве сотни наемников осадное сооружение все ближе продвигалось к стенам осажденного города. Слышалось хлопанье бичей, рев быков, напряженное дыхание, вырывавшееся разом из груди сидевших в нижнем этаже рабов и пленников, когда они дружно тянули за ремни, что вращали колеса.

Айк оглядел напрягшиеся лица защитников.

– Приготовьте горшки с горючей смесью, – скомандовал он.

Вновь заработали катапульты. На этот раз в кожаные кошели закладывали глиняные сосуды, наполненные все тем же составом, сваренным аптекарями. Прислуга поджигала фитили, щелкали отпущенные рычаги, и сосуды, дымя горящей паклей, взмывали в небо. О тело башни разом разбилось полдюжины метательных снарядов. Вспыхнуло оранжевое жаркое пламя, заклубился зловонный, режущий глаза дым. Однако враг приготовился и к этому – через узкие, неразличимые для стрелков амбразуры обильно полилась запасенная вода, смывая со шкур тягучую, жарко полыхавшую жидкость. И все это время грозное сооружение настойчиво продвигалось к цели, Когда башня была в каких-то тридцати шагах, Айк увидел, как стоявший под навесом человек в полном доспехе с рыцарским гербом на груди опустил забрало, извлек меч из ножен. Следуя его примеру, остальные воины приготовили оружие.

– Ваше Высочество, уходите! – заорал прямо в ухо Айку молодой капитан, – скоро тут будет жарко…

Уйти, бросить своих людей на смерть, забиться в угол, как крыса, и ждать, пока торжествующий Бореалис выкурит тебя? Ну уж нет! Башня заскрипела, останавливаясь. Вот-вот опустится штурмовой мост, и ревущий поток наемников, размахивающих смертоносным железом, хлынет на стены, сметая все на своем пути. Айк, охваченный боевой горячкой, не заметил, в какой момент мир вокруг подернулся знакомой пеленой. Он вышел из своего тела и бестелесным призраком опустился прямо на площадку громадной осадной машины. Невидимыми руками Айк схватил рыцаря в серебристом доспехе за руку и столкнул вниз. Еще несколько солдат полетели в люк, ведущий внутрь. Закованные в сталь воины сбивали с ног тех, кто поднимался снизу. Возгласы ужаса наполнили башню – атакующие не понимали, что происходит. Тем временем Айк беспрепятственно прошел сквозь человеческое месиво, магическим зрением изучая конструкцию башни. Взор его выделил среди сплетения балок ту, что неплотно сидела в пазах. Подлетев под нее, Айк сдвинул толстый дубовый брус с места. Балка заскрипела, но тут боль пронзила все тело, мгла заволокла взор, а потом мир скрылся в ослепительной вспышке…

– Господин… вы ранены?! Лекаря, быстро! – вопил кто-то возле Айка.

С трудом раскрыв глаза, Айк увидел склонившихся над ним воинов. Он попробовал встать, но ощутил сильную слабость во всем теле. Башня так и замерла, не доползя каких-то двух десятков шагов до стены. Она сильно покосилась, из ее недр доносился треск ломающихся бревен, сливающийся с воплями людей. Вдруг, содрогнувшись до основания, деревянная махина начала крениться. Оборвался, повиснув на лязгнувших цепях, штурмовой мост. С хрустом подломилось сразу два колеса. Третье колесо слетело с оси. Крепко сбитые толстыми коваными гвоздями балки разъехались, словно жерди, связанные гнилой веревкой, и могучая конструкция разом обрушилась вниз, погребая под собой и жаждавших ворваться в город воинов, и несчастных рабов.

Айк почувствовал облегчение и тут же почувствовал невероятную слабость. Какая-то сила выдернула его из бытия, и он потерял сознание.

Глава 10

Дни тянулись. Мы шли, спали, прятались, снова шли. Подъем на рассвете, путь до полудня, сон, дорога – до самой поздней ночи. Мы сторонились людей, заходили в селения только в случае крайней нужды, ни с кем не заговаривали. Кролики и перепела, попавшие в силки, коренья и грибы служили нам пищей. Так мы добрались до Края Земли. Отыскав среди зарослей боярышника и дикого шиповника достаточно большую расщелину, где можно было укрыться, мы устроились у небольшого костерка, а потом Эйо отправился на разведку. Вернулся он затемно.

– Похоже, дорога свободна, патрулей не видно.

Я молча кивнул в знак согласия и подвинул к Эйо котелок, он взял ложку и доел жидкий суп из половинки пойманной куропатки. Почему-то мне снова стало тревожно. В поисках поддержки, я посмотрел на Эйо, на укладывающегося в расселине Ирка, сосредоточенно мастерившего себе постель из плаща и кое-как надерганной травы. Ирк полушепотом жаловался на тяжелую жизнь, вынуждающую его на старости лет, вместо того чтобы дать покой старым костям, морозить их в дороге на ночевках под открытым небом. Я задрожал: не от страха или холода – от ожидания неизвестно чего. Но, в конце концов, согревшись под теплым одеялом, я незаметно соскользнул в сон, словно сошел с тропинки в густую высокую траву. Перед глазами появился ночной военный лагерь, освещенный кострами. Слышались чьи-то голоса, ржание коней, лязг железа, треск ломаемых веток, смех и грубое пение. Ноздрей коснулись обычные для таких мест запахи лошадиного навоза, дыма и подгоревшей похлебки, причем, судя по всему, кашевары добавили в котел какую-то гадость вроде протухшей рыбы. Незримый, я двинулся по лагерю.

Солдаты на корточках сидели у костров, офицеры громко говорили в своих палатках, звеня кубками с вином. Судя по облику воинства, пестрым штандартам, нашивкам с незнакомыми символами и отсутствию рыцарской конницы, тут заправляли наемники. На окраине лагеря показалась небольшая таверна. Мимо проплыла замызганная вывеска и надпись на нескольких языках, в том числе и на северном наречие – «Хитрая лисица». На щите из досок была изображена лисица в шляпе, с важным видом пересчитывающая золотые монеты.

У входа, прямо в луже сидел мертвецки пьяный вояка, судя по нашивкам, офицер-наемник – залихватски закрученные усы, щетина, грязный бархатный плащ, дорогие перстни и украшенный самоцветами эфес меча. В голове мелькнула мысль, что если это страж, то к своим обязанностям он относится крайне скверно. Внутри таверны в глаза ударил свет множества свечей, льющийся с массивной кованой люстры, что на цепях свисала с потолка. У лестницы, ведущей в галерею второго этажа, где из-за полуоткрытых дверей слышались похотливые стоны и повизгивания, сидели и полулежали пьяные люди. На круглой сцене в центре зала среди пустых бутылок и объедков плясали усталые танцовщицы, прикрытые скудной одеждой. Чуть поодаль на длинных кожаных диванах развалилась группа вояк. Все богато, но безвкусно одетые, с дорогим оружием, в перстнях и золотых поясах, с длинными тяжелыми цепями на шеях. Возникло ощущение, что я попал в компанию отъявленных висельников и отбросов общества, словно тут собрались убийцы, грабители и бандиты с большой дороги. Лица многих были изуродованы шрамами, кое у кого не хватало глаза или уха, а у нескольких даже имелись клейма преступников. В центре этого жутковатого сборища восседал седой, хотя еще и не старый бородатый здоровяк в дорогом, но грязном парчовом кафтане с украшенными самоцветами и жемчужинами золотыми пуговицами, коих было не меньше трех десятков. Он чавкал и глодал огромный кабаний окорок. Жирный сок стекал по волосатым рукам.

– Что за поганое место? – изрек он, оторвавшись от мяса. – Ни хорошего борделя, ни даже приличного кабака. И мясо опять жесткое.

– Надеюсь, мы здесь надолго не задержимся, – откликнулся кто-то из сидящих рядом.

– Да упаси Дух! Еще неделька, и мы выкурим этого Айка Северянина, как крысу из норы.

Окружающие рассмеялись, но смех получился натужным, невеселым.

– А если так быстро не удастся? – выразил сомнение толстый мужик в черной кожаной куртке.

– Тогда мы раздавим этот город как орех! – прорычал здоровяк.

– Зря вы так легковесно рассуждаете, почтенный Симон, – произнес с сомнением человек, выделявшийся среди сборища благородным обликом и опрятным видом. – Ведь кто наши солдаты? Старых опытных вояк не так много, зато полно всякой швали, которую собирали по трущобам, кабакам и тюрьмам. Большей частью это пройдохи и лентяи, которые болтались на улице без всякого дела. У таких нет ни чувства долга, ни ответственности. Если новый правитель Лима Оз пообещает им деньги, они наверняка перебегут на его сторону.

– Бросьте, Эмилиано, – расхохотался бородач, – сколько бы им ни пообещали, это ничтожная сумма по сравнению с тем, что они награбят в этом городишке после моей сокрушительной победы.

– Победа! – расхохотался кто-то за соседним столом.

– И вообще, о чем мы тут рассуждаем? – прорычал здоровяк, – время у нас есть, деньги нам платят, и девок по округе вон сколько насобирали! Эй, хозяин! Вина! И гони новеньких, а то эти ползают, как сонные мухи.

В этот момент неведомая сила потащила меня из таверны. Голоса пирующих и пьяный хохот смолкли. Мгновением позже я очутился в темном тоннеле, подсвеченном лишь фосфоресцирующей плесенью на стенах. Пролетев подземным коридором, я оказался в сводчатом подвале. Оттуда я поднялся вверх и вырвался из крохотной часовни, скорее всего, когда-то она принадлежала Ордену Духов. Вокруг раскинулось кладбище.

«И куда это меня занесло?», – подумалось мне. Как будто отвечая, все та же невидимая сила вознесла меня выше. Внизу открылся целый город, и я полетел над его улицами и кварталами к трехэтажному зданию, где светилось всего одно окно. Я попытался разглядеть, что происходит внутри, но не успел – меня повлекло дальше, в одну из сторожевых башен городской стены. У подножия суетилось с десяток людей, а предметом их волнения была худощавая фигура в вышитом серебром плаще, лежащая на земле. Это был Айк. Он лежал неподвижно, глаза его были закрыты. На меня накатился страх: «Неужели мертв?»

К счастью, веки его вздрогнули, голова провернулась, и он исчез, причем исчез не только он, но и город, и груда камней, и люди, что его окружали. Вместо них я теперь был окружен белым светом. Я парил в этой сияющей пустоте один, а потом рядом возник Айк.

– Дружище, ты жив! – воскликнул я.

– Вроде жив… – Айк ошарашено озирался.

– Я, между прочим, за тобой уже не первый раз наблюдаю, вот только никак не мог до тебя достучаться.

– Как это «не в первый»? Ты что, все про меня все знаешь?

– Ну, не все…

– Хм-м-м, а сам ты сейчас где? – спросил Айк.

– В Нордении.

– Да ладно! – расцвел друг. – Так ты совсем рядом с домом! А в Виллоне был?

– Да уж, побывал, – с грустью в голосе ответил я.

Айк не заметил смены моего настроения.

– Как там все? Как родители? Сестры?

Я вздохнул.

– Боюсь, у меня плохие новости, дружище. Всех жителей Виллона угнали братья Ордена.

– Как – угнали? – лицо Айка вытянулось. – Всех?!

– Всех до единого.

– Куда?

– Они их в Великую Крепость ведут, оказывается у Ордена там штаб. Но ты не волнуйся, я, Ирк и Эйо идем по следу. Обещаю, мы их найдем. Слышишь, Айк, мы их обязательно найдем!

– Дарольд, подожди, – замотал головой Айк. – зачем Ордену наш Виллон? И вообще, как им удалось похитить целый город? – Айк принялся забрасывать меня вопросами. Но я не знал, сколько еще продлится наша встреча, и потому поспешил оборвать друга:

– Ты теперь вроде как правитель Лима Оз, так?

– Ага, – улыбнулся Айк, но улыбка его была печальной. – Вот только недолго мне тут править осталось. Еще чуть-чуть и город падет, а мерзавец Бореалис повесит меня на самом высоком дереве…

«Бореалис? Это, наверное, тот детина в парчовом кафтане», – подумал я, а вслух сказал:

– Видать и в самом деле нам кто-то помогает… таверну «Хитрая лисица» знаешь?

– Слышать слышал, – на лице Айка возникла заинтересованность, – но бывать не приходилось. Говорят, сомнительное место.

– Я почти уверен, что твои враги заседают там каждый вечер, планы войны обсуждают.

– Спасибо за новость, только толку от нее никакого, мне туда через линию фронта все равно не добраться, и из катапульты, насколько помню, не добить!

– Так не нужно никакой катапульты, – воскликнул я. – От этой самой таверны в твой город ведет подземный ход, аккурат к старой часовне, что на кладбище.

В этот миг позади Айка что-то мелькнуло, и он исчез, а меня швырнуло в бездну. Когда я открыл глаза, надо мной навис Эйо, чья очередь сторожить лагерь уже подходила к концу.

– Что, опять кошмар? – спросил бывший стражник.

– Да вроде нет, – ответил я.

– Готов заступать?

Я кивнул, сел и уставился на краснеющие угольки костра, думая о моем друге. Неизвестность тяготила, но была еще и надежда. Оставалось только ждать еще одного видения, и оно пришло следующей ночью.

Айк стоял, привалившись к стене, и задумчиво разглядывал поле, лежащее внизу. Изрытое упавшими камнями из баллист, заваленное обломками лестниц и щитами, утыканное сломанными стрелами, оно навевало грустные мысли. Повсюду лежали убитые в сегодняшней вылазке, их еще не успели убрать. Чей-то раненый конь крутился на месте, время от времени вскидываясь на дыбы. Рядом сверкала под луной брошеная кираса.

После провалившегося первого штурма Айк и его люди отразили еще несколько атак. Горожане даже воодушевились, и не зря – поутру прилетел голубь от посланников Рии. Союзные степные племена согласились помочь и уже собирали всадников, чтобы ударить наемникам в тыл.

«Но вот продержимся ли мы? – думал Айк. – Наши силы на исходе, да и припасов уже не густо». Помимо прочего, Айк знал, что в лагере Симона Бореалиса достраивались еще две осадные башни. В памяти всплыл недавний военный совет. Первым докладывал Таорунг:

– Ваше Высочество, в строю осталось две тысячи двести бойцов. Стрел мало, кузнецы работают день и ночь, но доспехов и оружия не хватает.

За ними выступил командир летучего отряда стрелков. Он был краток:

– Заряды подходят к концу, осталось по десятку болтов на человека. Нечем кормить лошадей, а без них мы не сумеем быстро передвигаться с одного участка обороны к другому.

– Феликий кан, – взял слово степняк Гурх. – Мой фоин сильно устать, мы потерять половина копий, луки тоже много сломать, часто стрелять. Стрелы хороший нет. Плохо драться если нет… мы плохо…

– Раненых так много, что врачевателей не хватает, лекарства на исходе, – главный лекарь, почтенный Борье, тяжело вздохнул. – Только вчера у меня в госпитале умерло тридцать человек… а в нормальное время и при нормальных условиях их можно было бы спасти… скверно это, очень скверно.

Айку оставалось лишь кивать в ответ. Он все знал, все понимал, как и то, что на кладбищах города уже не хватало мест, чтобы хоронить погибших. Но нужно внимать совету, слушать, думать, ободрять, ведь он правитель, да к тому же маг! Он здесь в ответе за всех и за все.

– Господа, мы все понимаем, что наш город в опасности, – встряла Рия. – Мы можем выслушивать жалобы хоть до самой смерти, но я думаю, что стоит попытаться найти возможность выжить и победить! Да, мы сейчас в затруднительном положении…

– В затруднительном положении?! – бесцеремонно перебил воительницу командир отряда из квартала караванщиков, как уже успел узнать Айк, троюродный дядя Рии по матери. – Твой отец-покойник, не к ночи будь помянут, выразился бы попросту, по-вашему, по-солдатски: «в заднице»! И это было бы совершенной правдой.

– Спокойней, Уртос, – вставил свое веское слово советник Топаль, – они тоже потеряли немало, говорят, сам Бореалис получил стрелу в бедро…

– Скоро должны подойти союзники, – добавила Рия.

– Девочка моя, не тешь себя иллюзиями, – возразил Уртос. – Нам нужно рассчитывать только на свои силы.

Рия посмотрела ему в лицо. Здоровяк с широченными плечами отвел глаза, не выдержав ее взгляда.

– Мы победим или умрем, – тихо сказала она, – другого не дано.

На этом Айк закрыл военный совет.

С горечью он сейчас думал, что как ни ряди ворона в павлиньи перья – толку не будет, что какой бы он ни был маг, но все-таки не принц. И самое умное, что он мог сделать, когда его почти силком запихнули на трон – сбежать при первой же возможности. Пусть бы правителем стал Таорунг или Рия, они и достойнее, и из-за них не началась бы война. И люди были бы живы… и он сейчас бы уже, наверное, сидел в Рам Дире, под крылышком у сира Джама. Уж там-то на него бы никто не напал – не посмели бы!

А теперь… И ведь одной его жизнью дело не ограничится! И Рия, и Таорунг, и многие достойные люди погибнут в случае его поражения. А сколько еще поляжет простых, ни в чем не повинных горожан?

Со щеки Айка скатилась слеза, он по-детски всхлипнул, но тут же взял себя в руки. Оставалось одно, последнее средство повлиять на исход войны – воспользоваться подсказкой про подземный ход, который вел в таверну «Хитрая лиса».