Текст книги "Время умирать"

Глава 15

Исход. Начало или конец? Минар еще не знал, но он не мог не проникнуться всей грандиозностью происходящего. Он и не предполагал, что в подземном городе и его окрестностях живет столько дааров. Он шел к порталу, а за ним двигались плотные, хорошо организованные колонны. Даары шли молча, четко отбивая шаг, даже дети. И почему Минар думал, что они не готовы к походу?

Сир Адим, семенивший сзади, поравнялся с Минаром и зашептал:

– Это безумие!

– Ты же хотел бежать, вот мы и бежим, – сквозь зубы напомнил Минар.

– Я думал, нас будет двое! – губы мальчишки предательски дрогнули. – А тут…

– Вот поэтому ты пойдешь замыкающим, – жестоко сообщил Минар. – И сделаешь все, чтобы с дарами ничего не случилось. А я пойду первым.

– Я не хочу быть последним, – потеряно отозвался юный лорд.

– Забудь о желаниях. Ты теперь проводник, как я, и на тебе лежит серьезная ответственность.

– Но я не могу.

– Можешь, сир, ты все можешь, ты же рыцарь. Никому другому я доверить такое задание не могу, как не могу рисковать тобой, отправляя тебя первым. Если хочешь, это приказ.

– Но ведь здесь я сеньор, – промямлил сир Адим.

– Уверен? – спросил Минар и оглянулся. Суровые даары смотрели на него, ожидая новой команды.

Сир Адим поежился.

– Там, наверху, может, ты и сеньор, и рыцарь… но здесь, внизу, тебе придется делать то, что говорю тебе я.

– А если я не справлюсь? – спросил юный сир.

– Справишься, ты сильный и умный не по годам, – улыбнулся Минар, подпустив немного лести.

Сир Адим еще раз вздрогнул и покосился на портал. Минару вдруг подумалось – не слишком ли большую ношу он взваливает на эти, по сути, еще детские плечи?

«Нормально, – оборвал себя он. – Сеньор, конечно, еще мальчишка, но он родился в рыцарской семье, а значит, с детства готовился управлять землями и людьми. А управлять – значит не просто тыкать пальцем и требовать что-то по воле собственного каприза. Управлять – значит думать. Если же думать только о себе и своих капризах, то очень скоро окажешься не у дел, независимо от того, чем управлять: семьей, мясной лавкой, замком с окрестными землями или целым государством. Рожденный властвовать должен быть готов думать о народе с детства».

Минар подошел к порталу, рядом появился Верховный Связной.

– Все готово? – спросил Минар.

Верховный связной кивнул.

– Как откроем портал, – продолжил Минар, – я пойду первым, следом за мной пройдут десять дааров. Если ничего не произойдет, идите все по очереди. Последние обрушают купол. Это очень важно! Если Хранители обретут свободу – все будет напрасно.

Верховный связной снова кивнул. Минар повернулся к сиру Адиму, бодро хлопнул юного сеньора по плечу.

– Увидимся на другой стороне, – шепнул он. – Я рассчитываю на тебя, парень!

Впереди был портал, а за спиной народ, который верил в него, как в древнее пророчество. Минар усмехнулся. Ему бы хоть часть той веры. «Даарам хорошо, им есть в кого верить. А в кого верить мне? Только в себя, как это ни печально», – подумал Минар, а вслух произнес только одно короткое слово:

– Вперед!

Сзади зашелестели шаги сотен ног. Минар поразился: как, оказывается, все просто – одно слово, и история целого народа меняется, движется по новому пути. У самого порога Минар остановился. То, что ему предстояло сейчас сделать, он сам до конца не понимал. Как работает портал? Как работает лабиринт?

Осторожно он начал выполнять один жест за другим, потом произнес заученные фразы заклинаний и приложил ладони к кромке портала. Врата вспыхнули. Точно так они светились, когда из них выходили те, кто убили Марика и почти убили его самого. Минаром вдруг овладел испуг. Он подумал, что сейчас ему навстречу из портала выйдет враг, сильный и безжалостный. Но нет, мутная гладь портала была спокойна. Переведя дух, Минар взмахнул рукой, как бы призывая идти за ним, и закрыл глаза…

Сиру Адиму было тяжело. Одно чувство сменялось другим. Поначалу ему было неуютно, потом радостно, а потом страшно. Рядом с Минаром он чувствовал хоть какую-то уверенность в себе, но Минар ушел, оставив его среди незнакомых дааров, и уверенность пропала, сменившись страхом. Юный рыцарь стоял и смотрел, как одна за другой приходили в движение колонны синекожих. Минар не сказал ни слова, но люди шли за ним. И это привело юного сеньора в неописуемый восторг. Было в этом что-то нереальное, невообразимое, сказочное. Сир Адим смотрел на лица тех, кто проходил мимо. Поразительные лица! Они светились надеждой и верой в правильность своего выбора.

Сир Адим сглотнул и закашлялся – в горле пересохло. Волнение было связано с исходом. Сир принимал в нем почти такое же важное участие, как и Минар, которого даары почитали за великого героя и спасителя. «Если бы отец знал об этом, он, наверное, гордился бы мною», – подумал сир Адим, глядя на исчезающие в портале фигуры дааров. Юный сир не мог сказать, сколько прошло времени. Зрелище было настолько завораживающим, что чувство времени пропало. Но все на этом свете имеет свое завершение, завершился и исход.

Рядом с сиром Адимом появилось несколько незнакомых воинов.

Сир Адим кивнул знакомому и спросил:

– Вы тоже в арьергарде?

– Что это такое? – сухо спросил ближний даар.

– Ну, в конце значит.

Синекожий воин промолчал, окинул взглядом оставшихся возле портала. Их здесь было совсем немного, не больше полусотни.

– Обрушим купол и уйдем, – сказал он без эмоций.

Юный сир перевел взгляд на оставшийся позади город и подземные переходы. Сейчас они выглядели мертвыми, словно тут прокатилась чума или еще что похуже. По пустым тоннелям гулял жутковато завывающий ветерок.

«Если бы город оставить таким, как есть, и не разрушить, когда-нибудь сюда доберутся люди и наверняка будут задаваться вопросом – что же здесь произошло, почему такое поселение оказалось покинутым, – подумал сир Адим. – Хотя нет, никто и никогда сюда не доберется, потому что добираться будет некуда».

Закончить мысль он не успел – из дальнего тоннеля выбежало несколько дааров, один из них махнул рукой, давая понять, что все в порядке.

– Уходим! – коротко скомандовал высокий даар, и тут земля под ногами сира Адима затряслась, по ушам ударил низкий тяжелый грохот, а из тоннеля выкатились плотные клубы пыли. Все вокруг потонуло в пыльной мгле, словно во время песчаной бури в пустыни. Сир Адим упал на четвереньки и на ощупь пополз к порталу. Он так и не понял, как происходит переход, просто вдруг осознал, что покинул подземелья дааров и находится в лабиринте.

Минар почему-то ожидал мгновенного перемещения – вошел в подземном городе, вышел на острове Когтя. Но нет, лабиринт оказался именно лабиринтом – множество хитро переплетенных путей, ведущих неизвестно куда сквозь серую мглу. Блуждать по ним можно было вечно. Отчего-то появился страх. А вдруг все это обман? Может быть, через лабиринт нельзя добраться до острова Когтя? Может быть, Марик был вовсе не дорс, и это ловушка?

Минара обдало волной могильного холода. Куда он идет? Куда он ведет несчастных дааров? На него надеется целый народ, а он… он ничего не сделал сам. Ничего. Ему подсказывали, что делать и куда идти. Ему давали указания – и только. Минару казалось, что он ощущал, как в спину ему смотрят тысячи глаз. Обернуться было страшнее, чем взглянуть в пустые глазницы смерти. В голове появился образ Верховного Связного.

– Чего ты ждешь? Мой народ верит тебе, – прошептал даар.

– Я не могу, – едва не заплакал Минар.

– Никто, кроме тебя, не выведет нас отсюда. Ты лишен права на «не могу».

«У меня есть право управлять целым народом, – подумал Минар, – но нет права отказаться от этого народа. У меня стало слишком много прав, настолько много, что меня придавило обязанностями. Почему одно не бывает без другого?»

Минар не успел ответить на свой же вопрос, вокруг все дрогнуло, а по глазам больно ударил яркий свет. Просто вспыхнуло что-то в темноте, а может, это пришла смерть? Говорят, что каждый, кто умирает, видит свет. Но время шло, а свет не пропадал. Выходит, он был жив!

Минар попытался сделать шаг. Ему удалось. Выходит, лабиринт закончился. Он вышел! Он все-таки выбрался! Он добрался до острова! Подземелья, порталы, лабиринты, Царство вечного мрака – все это позади. Впереди родной поднебесный мир, где есть солнце, небо и облака. Минар вдохнул полной грудью, щуря глаза от яркого солнца. Ему захотелось по-детски броситься бежать, срывая с себя пропыленную одежду. Просто бежать по траве, не думая, не разбирая дороги, подставляя лицо ветру. Он подавил озорное желание, обернулся и увидел множество дааров, ошарашено озиравшихся, прикрывая слезящиеся от свет глаза. На расстоянии вытянутой руки застыл Верховный Связной. Лицо его было грязным, но оно светилось счастьем, и от этого Минар почувствовал невероятный душевный подъем. Наверное, так чувствовал себя тот, кто сотворил этот мир, в последний день творения.

Тысячи пар слезящихся глаз смотрели на него сейчас так, словно готовы были отдать теперь за него все, что имели в жизни, и саму жизнь.

«А ведь они не верили до конца», – подумалось ему.

Верховный Связной подошел к Минару, чуть наклонился вперед и шепотом сказал так, чтобы слышал только он:

– Помнишь, я говорил тебе, что мы осознали истину пророчества? Так вот, знай: наша вера в тебя никогда не угаснет, потому что ты – посланник Солнца, а мы – твои последователи. Отныне и навсегда народ дааров – твой народ. Веди нас, как вывел нас из тьмы. Веди по жизни, по миру. Послушание наше будет беспрекословным. Сомнения никогда не поселятся в наших душах. А тот, кто усомнится, достоин будет вечной тьмы.

Верховный Связной опустился на колени. Глаза его слезились. Может быть, от непривычного света, а может, от невероятного счастья, до которого он не надеялся дожить.

– Научи нас, как жить в этом мире!

Минар замер. Оторвав глаза от Верховного Связного, он перевел взгляд дальше. Посмотрел поверх голов, словно пытаясь охватить одним взглядом весь народ, вышедший из-под земли. И под этим взглядом даары один за другим принялись опускаться на колени. Минар понял – они готовы были идти за ним куда угодно и выполнять любое его распоряжение. Они верили ему, как себе, а может быть, больше, чем себе, потому что не могли до конца поверить в то, что наконец-то вышли к свету. Он стоял, как громом пораженный. Этот народ теперь – его народ. Они верят ему, верят в него. Каждый из них, а значит, он не может растоптать эту веру. Он будет ответственен за каждого из них до конца жизни, перед народом, выведенным им из-под земли, перед собой, перед совестью своей, перед будущим. Груз этот не был легким, но, осознав его, осознав себя, Минар вдруг почувствовал облегчение. Он нашел свое место. Он больше не был дорсом, не был оруженосцем или даже человеком. Он стал дааром.

– Встаньте! – тихо попросил Минар. – Я буду с вами. Буду до конца.

И, широко шагая, он двинулся вперед. Он не оборачивался, ему это было не нужно. Он и так знал, что за спиной у него стоит целый народ. С этого дня – и теперь уже до последнего вздоха.

* * *

Видение сменилось и перенесло меня в окрестности Рам Дира.

Проснувшийся с рассветом имперский лагерь жил своей обычной жизнью. Большинство народа трапезничало, где-то стучали топоры, звенели пилы – войска занимались постройкой осадных орудий. Оглядевшись по сторонам, Лиор Бургуньонский усмехнулся. Толстяк-генерал притащил сюда все, что мог найти в имперских арсеналах, в основном старье, так как более новые и мощные машины давно увезли обстреливать города Лорандии.

Хотя, возможно, он просто не стал обременять себя лишним грузом, ибо рассчитывал на легкую победу. Впрочем, штурмовать город Орнаво не хотел, предприятие это было долгое и нудное, куда приятнее было бы запугать жителей и принудить их самих открыть ворота. Для устрашения защитников странного города в первый же день осады Орнаво приказал сжечь все постройки в окрестностях. Сир Жеан, помощник Царственного Лиса, позволил себе выразить сомнение в правильности такого шага, но его одернули, как малолетнего оруженосца.

– А что, если мы застрянем здесь надолго? – говорил норденский сир. – Тогда мы могли бы использовать часть построек для размещения наших людей.

– Бред, ерунда! – крикнул генерал Орнаво. – Наша победа – вопрос недели, а вы говорите «застрянем надолго». Уж не трусите ли вы, сеньор как вас там?

Лису пришлось вступиться за оскорбленного рыцаря, и конфликт был улажен, хотя участвовать в сожжении предместий норденцы отказались. Они выступили лишь в качестве зрителей, наблюдая, как имперцы ломают и сжигают постройки и травят посевы.

Со стен Рам Дира неслись крики ярости и боли, люди не могли сдержать гнева, видя, как уничтожается их скромное хозяйство, в создание которого они вложили столько сил и труда. Лис даже поймал себя на мысли, что сочувствует бедолагам. Но дело было сделано, и теперь пространство между городом и густым лесом покрывали лишь пепелища и белые шатры имперцев. Чуть поодаль, на небольшом пригорке у самой реки, возвышался большой алый шатер с флагом и гербом Нордении, там обретался Царственный Лис. Вокруг него расположились полотняные палатки его рыцарей. Для офицеров даже возвели походную харчевню, откуда по вечерам доносились хохот, музыка и гам. Справа от нее разбили свой лагерь несколько наемных отрядов, судя по рваной ткани и грязной одежде, какой-то сброд.

Уже темнело, когда Лис вместе со своей свитой направился к шатру Орнаво, где вскоре должен был начаться военный совет. Внутри стоял огромный стол, на нем расстелили старинные и современные карты. Во главе стола сидел сам генерал, рядом с ним стоял странный тип в рясе, лицо которого показалось мне знакомым. Приглядевшись, я узнал его, это был брат Атов.

– Господа офицеры, – объявил генерал, – я позвал вас, дабы ознакомить с планом предстоящего сражения. Диспозиция такова: в центре встанет тяжелая пехота, позади них – половина стрелков. На правом фланге мы разместим наемную пехоту и рыцарский полк наших добрых союзников из Нордении. Оставшихся лучников, арбалетчиков и особый отряд, вооруженный самострелами, мы сосредоточим у ручья на левом фланге. Пехота пойдет на штурм по сигналу, прикрытие будут осуществлять по моей команде. Захватив стены, наши солдаты откроют ворота, и мы завершим штурм до захода солнца! Ну, а если враг решит выйти и дать нам встречный бой, слева его засыплют стрелами лучники и арбалетчики барона Форара, а справа ударит кавалерия. По-моему, все просто.

– Извините, уважаемый генерал, – встрял Лис, – но откуда такая уверенность, что пехота возьмет стены?

– Ерунда, – отмахнулся толстяк, – обязательно возьмут, у нас огромное преимущество!

– Я понимаю, господин генерал, но вы же знаете, осада – дело нелегкое.

Орнаво засопел и нахмурился.

– У меня легкое, а знаете почему, дружище? – спросил он.

Царственный Лис отрицательно покачал головой.

– Познакомьтесь, это брат Атов из Ордена Духов! – представил монаха генерал.

– Орден Духов? – удивился Царственный Лис. – Но какое отношение он имеет к штурму…

– Самое прямое. Прошу вас, брат Атов.

Выйдя на середину, служитель поклонился и заговорил.

Бывшие рыцари Нордении смотрели со стен Рам Дира вниз. Вся долина между рекой и лесом была усеяна вражескими войсками. Около леса развевались знамена коронной пехоты, в центре стояли рыцари, а позади конницы выделялась группа всадников, доспехи которых были богато отделаны золотом. Сир Джам указал на одного из них и сказал:

– Похоже, в синем Царственный Лис.

– Его мы уложим первым! – зло усмехнулся сир Бэррон.

За Лисом стоял полк пеших копейщиков в пять шеренг, а за ними цепью развернулись арбалетчики в железных касках и одетые в зеленое лучники.

– А вот и егеря, – продолжал сир Джам.

– Уверены? – спросил сир Друзо, скорее для того, чтобы хоть как-то отвлечься от тревоги.

– Да, – подтвердил бывший второй капитан. – Опасная вещь эти наемные лучники, когда стоят в двух сотнях шагов от тебя. А вот накоротке они вояки никудышные, сразу разбегаются. Так что приготовьте щиты, чтобы не положить людей под обстрелом.

Командир городского ополчения, стоявший рядом, вздохнул. Войско ему досталось хоть и храброе, но плохо вооруженное. Мечей и копий всем не хватало, и в ход шли лопаты, топоры и другая утварь вроде кузнечных молотов и кирок. О больших щитах он даже не мог и мечтать, в Рам Дире их просто не было. Пришлось выбивать дно у бочек, использовать снятые с петель двери и калитки.

– Ну, а вот там сам Орнаво, наш будущий победитель, – иронически заметил сир Джам. – У-у-у, как суетится! Видать, спешит оправдать оказанное ему доверие. Посредственность полная, зато хитер, как сто лисиц. Любому Лису, хоть царственному хоть простому до него далеко.

В стальном шлеме было жарко, но генерал Орнаво и не думал его снимать, он только поднял забрало, подставляя лицо прохладному ветру, дувшему с реки. Его люди, – отборная сотня тяжеловооруженных всадников и две сотни наемников, выстроившихся за спиной генерала, застыли в полной боевой готовности. Ни один шлем не был снят, ни одна пряжка не была расстегнута. Закованные в железо воины стойко переносили жару и тяжесть доспехов. Отлично экипированные, прекрасно обученные, они были готовы выполнить любой приказ.

Из покинутого лагеря выехало несколько всадников, они рысью поскакали в сторону главных ворот. Не сбавляя скорости, всадники взлетели на пригорок и резко осадили коней у черного жеребца генерала. Лиор Бургуньонский тоже был облачен в полный рыцарский доспех, и только вместо шлема на нем была круглая войлочная шапочка.

Какое-то время все стояли в неподвижности, но вот запели горны разодетых герольдов, и имперская пехота сдвинулась с места. Позади них зашагали стрелки, вооруженные небольшими, собранными из роговых пластин, луками. Как заметил сир Джам, эти луки обладали огромной пробивной силой, и даже полный рыцарский доспех иногда от них не спасал. Шагов за триста до городских стен имперские войска разошлись тремя клиньями. Сир Джам тяжело вздохнул. Сейчас ему было тяжело, как никогда, ибо от него ничего не зависело. Все сейчас решала удача.

– Сир! – к нему подбежал его посыльный. – Прилетела птица от разведчиков. Они говорят, что недалеко отсюда замечены странные существа и их много.

– Что еще за существа? – удивился сир Джам, немного раздраженный неуместностью сообщения, – лешие, русалки, кикиморы? Может, мне назначить им плетей, чтоб не пили в дозоре?

– Нет, – сообщил оруженосец, – в том-то и дело, что, по их словам, пришельцы… похожи на людей, но не люди. Они… у них кожа синего цвета, и они при оружии!

Глава 16

К шахте вел горный серпантин, извилистый и коварный, как змея. Мы бросили лошадей и поднялись по поросшему чахлым кустарником склону. У входа дежурила стража.

– Шарфы! – скомандовал Ирк.

Эйо кивнул.

Старик ткнул пальцем в Эйо и Эймса: – Ты и ты. Вы будете надсмотрщиками, мы – работниками. Спустите нас в шахту. Если повезет, никто ничего не заподозрит. Эйо сунул Эймсу синий шарф. Второй такой же он уже напялил на себя.

– Быстрее, – велел Ирк, оглядываясь назад.

Я тоже оглянулся. Внизу вдалеке возникли фигурки людей. Возможно, это были наши преследователи.

– Быстрее, – повторил Ирк. – Пока они сюда доберутся, пока в объезд до шахты… Если все будет нормально, успеем.

– Подъем, лентяи! – гаркнул Эйо, входя в роль охранника.

Мы подошли к входу. Эйо обозвал нас тупыми свиньями, и те из охраны, что стояли подле входа, посмотрели на него с веселыми улыбками. Так смотрят скучающие, утомленные службой люди на такого же, как и они, служаку, что не лезет в карман за крепким словцом.

– Здорова, братцы! – издалека крикнул рыжий вояка.

– Здоровей видали! – отозвались стражники. Вперед вышел человек в синем шарфе.

– Что за дохлятина? – спросил он.

– Пополнение! – бодро ответил Эйо и отвесил пинка Эжену. – Тупые, ленивые и слабосильные бараны. Все как вы любите.

Синий шарф расхохотался. Вместе с ним заржал и Эйо.

– Бумаги давай.

Эйо скорчил задумчивую мину, потом, словно вспомнив что-то, повернулся к Эймсу.

– Слышь, бумага на них где?

– Ты у меня спрашиваешь? – не то подыграл, не то в самом деле удивился Эймс.

Стража перестала улыбаться.

– А у кого? – вопросил Эйо.

– У меня нет!

– И у меня нет!

– Так это что ж получается, они внизу остались? Нет, ну вы видели? – всплеснул руками Эйо. – Остолоп! Да тебя за такие дела тоже в шахту надо загнать!

– Простите, ваша милость… – промямлил Эймс, искусно изображая туповатого служаку. – Больше не повторится…

– У-у-у, бестолочь! – замахнулся на него Эйо и повернулся к начальнику стражников: – Уважаемый, а может, примешь так? А я бумаги попозже пришлю – и баклагу вина в придачу, ну?

– Без бумаг не положено, – посерьезнел страж.

– Ну, что ж мне, назад с ними топать? – кивнул Эйо на нас, чуть не плача.

– Ладно, Дух с вами, – смилостивился начальник стражи. – Но только бумаги принеси до вечера. И про вино не забудь!

Эйо просветлел, будто охранник был главным и единственным благодетелем в его жизни.

– Спасибо, уважаемый, выручил! Не одну – две баклаги вина пришлю!

– Ты погоди, – остановил его стражник. – Рано радуешься. Ты раз документы забыл, сам их в приемку веди, а то там вопросы будут задавать, а что я им скажу?

Спустившись на несколько ярусов, мы отправились по коридору туда, где принимали работников. Впереди горели огни, суетились люди. С десяток человек, все при оружии, сидели за длинным столом и трапезничали. Завидев нас, двое из них встали.

– Что такое? – спросил рослый страж в кожаных доспехах.

– Пополнение, – дружелюбно пояснил Эйо.

– Какое еще пополнение, у нас все отрады укомплектованы!

– Не знаю, что и кто у вас укомплектован, а нам приказано доставить вот эту группу…

– А ну, давай сюда бумаги, сейчас посмотрим!

С бумагами вышла такая же заминка, как и наверху, а пока Эйо и охранник препирались, в темноте коридора появились несколько огней. Кто-то очень быстро приближался к нам. Вновь у меня внутри возникло отчетливое чувство неминуемой опасности. Я взглянул на Эйо, рыжий вояка сразу все понял. Его рука сама метнулась под одежду. Охранник отскочил, вскрикнул, и все вокруг пришло в движение. Зазвенело железо. Ругался на чем свет стоит Эйо, рубил мечом направо и налево Эжен. Молча фехтовал Эймс. Растерянно отбивался от нападавших Ирк. Другие солдаты бились в темноте, но я их не видел. Я отбил удар одного из стражников, ранил другого, и вдруг осознал, что старец исчез. Встревоженный, я бросился в самую гущу схватки и увидел скорчившееся на полу тело, под которым расплывалась лужа крови. Один из стражников замахнулся, видимо, намереваясь добить раненого мудреца. Я сделал глубокий выпад и вонзил меч в грудь противника. Тот упал, а я склонился над Ирком.

– Зачем ты так? – тихо спросил он.

Я не понял. Глаза застилали слезы, в горле клокотало.

– Все будет хорошо, – пробормотал я. В этот момент к нам подбежал Эйо. Звуков боя я больше не слышал. Похоже, все закончилось.

– Пора уходить, – крикнул рыжий.

– Он сам не сможет. Понесете вы двое, потом поменяемся, – приказал я.

Эйо и Эймс наклонились, готовые исполнить приказ, но Ирк их остановил:

– Нет, не надо.

Голос прозвучал удивительно властно. Взгляд у мудреца стал вдруг светлым, словно он уже пребывал в царстве Духов и остался здесь только для того, чтобы сказать что-то важное.

– Со мной вы не уйдете, – произнес он, глядя мне в глаза.

Я попытался спорить, но не смог и просто смотрел на Ирка, чувствуя, как по щекам бегут слезы.

– Мы можем что-то для тебя сделать, старче? – спросил Эйо.

– Оставьте мне арбалет, – попросил Ирк.

Эйо поднял с пола трофейный арбалет и протянул его старику. Немощная рука неожиданно крепко ухватила оружие. Ирк был бледен, щеки его запали, но глаза горели, как две крупных южных звезды. В этот момент в коридоре послышался топот. Погоня была рядом.

– Спускайтесь дальше, – приказал я. – Я догоню.

Эйо и остальные повиновались. Не оборачиваясь, я смотрел Ирку в глаза. Я знал, что вижу старика в последний раз.

– Спасибо, что задержался, – улыбнулся Ирк.

Он сунул руку в свой мешок и достал книгу в кожаном переплете. Протянул мне. Я открыл ее – половина страниц была пуста. Я захлопнул книгу и поглядел на обложку. Там, выдавленное на тонкой коже, читалось название: «Хроники Этории».

– Что это? – спросил я.

– Мое последнее произведение.

– А что мне с ним делать?

– Ты должен его завершить, – произнес Ирк. – Я не смогу, не успею.

– Но я не умею!

– Умеешь!

– А что писать-то?

– Все! Дневник, летопись… любовный роман. Все, что в голову придет. Я не смогу, а тебе жить и продолжать дела тех, кто оставил тебя. Обещай, что закончишь.

«Обещаю!», – хотел сказать я, но слова застряли в горле.

– Путь избранного может быть тернист и неоднозначен, – произнес Ирк, – надеюсь, ты дойдешь до конца, а моя смерть… это лишь заминка. Наклонись.

Я подался вперед. Старик ухватил меня за шею. Пальцы его оказались невероятно крепкими и сильными. Он притянул меня к себе и поцеловал в лоб. Так любящие родители целуют несмышленых детей.

– Ни о чем не жалей, – попросил Ирк. – И обо мне тоже. Когда-нибудь мы встретимся.

Я выпрямился. Топот множился звуками и эхом, преследователи были уже совсем рядом. Послышались крики.

– Ступай, – велел Ирк. Он вскинул арбалет и повернулся к преследователям. Я побежал. Слезы стояли в глазах. Горло сжимали спазмы. «О чем он говорил? О чем?» Я не понял и половины, но запомнил слова старика навсегда. В шахте было сумрачно и сыро. Впереди маячили темные фигуры моих спутников.

«Я обещаю тебе, Ирк мудрый, я клянусь, что осмыслю все, что ты мне сказал. Я закончу дело, начатое тобой!», – подумал я, а рука плотнее прижала к груди недописанную книгу. Эйо внимательно посмотрел на меня, но не стал задавать лишних вопросов.

– Ну что, командир? – спросил Эймс. – Пора?

– Вперед, – приказал я, и первым шагнул в темноту шахты.