Текст книги "Поцелованные Одессой"

Август 1939 года

Пакт Молотова – Риббентропа

23 августа 1939 года. Заключён Пакт о ненападении между СССР и Германией. С показа на экранах советских кинотеатров исчезают фильмы, в которых затрагивается тема об антисемитизме в фашистской Германии, – в частности, «Профессор Мамлок» или «Семья Оппенгейм»… Нигде никаких упоминаний об антиеврейской истерии в нацистской Германии.

Причиной этого, возможно, явилось нежелание советских властей раздражать из-за такого «пустяка» вдруг обретённого союзника, либо, возможно, какие-то более серьёзные соображения.

20 мая 1940 года

По приказу Гиммлера на территории оккупированной Польши происходит закладка концлагеря Освенцим – основной нацистской фабрики смерти, где со временем будет истреблено более миллиона евреев, среди которых около трёхсот тысяч – дети.

До Ванзейской конференции – совещания представителей правительства и руководителей нацистской партии Германии, состоявшегося 20 января 1942 года на озере Ванзе на вилле «Марлир», расположенной по адресу: ул. Ам-Гросен-Ванзее (нем. Am Großen Wannsee), д. 56–58, на которой были определены пути и средства «окончательного решения еврейского вопроса». – до поголовного истребления евреев оставалось всего два года…

Миру не до евреев…

«Опасность для евреев для них такая мелочь в сравнению с опасностью для экономических и политических интересов великих народов…» (В. Жаботинский. Германия)

Впрочем, опасность, нависшая над евреями, крылась не только и не столько в равнодушии к их проблемам европейского (и не только) политического истеблишмента, сколько в том, что искры кострища антисемитизма, раздуваемого в городах и весях нацистской Германией, попадали на благодатный материал для воспламенения – на тлеющие с незапамятных времён антиеврейские предрассудки.

Ни культурный взлёт эпохи Ренессанса с её культом идеи гуманизма и личности, ни Реформация с её духом прагматизма, подталкивающим общество к принятию буржуазных либеральных ценностей, ни Просвещение с его преклонением перед всемогуществом Разума, ни безграничная вера в созидательную силу Его Величества Прогресса не выработали в человеке иммунитета против мракобесия, не затронули нечто глубинное, дремлющее в его природе – архаический инстинкт стаи, притаившейся в ожидании клича вожака с тем, чтобы наброситься на очередную вожделенную жертву.

С завидной периодичностью взращённый ненавистью клич, подпитываемый злобными инвективами в адрес евреев многочисленными религиозными авторитетами и знаковыми фигурами гуманитариев-антисемитов, имя которым «бесноватый легион», мобилизует стаю на грядущую охоту, жертвой которой неизменно оказывается «вечный жид».

P.S. Культ Разума, пришедший на смену культу Бога («Бог умер!» – констатирует Ф. Ницше), оказал серьёзное воздействие на культурно-исторические сдвиги, произошедшие на рубеже конца XIX – начала XX столетия, и на какое-то время ослабил влияние религиозной составляющей в культивируемой ненависти в массах в адрес евреев.

Под воздействием Прогресса утрачивают свою актуальность широко распространяемые в Средние века обвинения «богомерзкого народа» в отравлении колодцев – таковые к началу XX столетия практически исчезли из употребления в Европе.

В одночасье решился вопрос и с евреями – «распространителями грозных эпидемий чумы и холеры» – решился, разумеется, не без еврейских «козней», – решился благодаря спасительной вакцине против смертельных заболеваний, создателем которой оказался еврей Владимир Хавкин (кстати, одессит).

«Свято место», как говорится, пусто не бывает. Обновление арсенала глубоко укоренившейся ненависти к исконным «врагам Христовым» происходит весьма оперативно и с успехом.

Традиционные обвинения евреев, подпитываемые ядом религиозных предрассудков и прочих небылиц ушедших эпох, поспешно пополняются обновлёнными мифами.

На смену клейму «отравители колодцев» появится «евреи – отравители крови расы избранных», «евреи – зачинщики потрясений устоев общества», «евреи – пятая колонна общества», «евреи – убийцы в белых халатах» и т. п.

«Евреи, евреи, кругом одни евреи…»

 
Раз трамвай на рельсы встал,
Под трамвай еврей попал.
Евреи, евреи, кругом одни евреи…
 
 
Вошёл в трамвай антисемит -
Слева жид и справа жид.
Евреи, евреи, кругом одни евреи…
 
 
Плюнь в Одессе, хошь – не хошь,
А в еврея попадёшь.
Нет порядочных людей,
Где ни плюнь – там иудей…
 

Из куплетов про евреев

Новая мифология о зловредности евреев вовсе не отбрасывает славные достижения из прошлого на этом неблагородном поприще. Историк Катастрофы европейского еврейства Рауль Хильберг напоминает:

«Нацисты не отбросили прошлое, они основывались на нём. Не они начали этот процесс, они лишь завершили его».

Следует отдать должное – над «завершением прошлого» изрядно потрудились не только нацисты, но также их единомышленники и даже в чём-то предтечи далеко за пределами Германии.

В то время как в Германии с её высокой репутацией в сфере научных традиций и изысканий под «изгойство евреев» пытаются подвести специфическую теоретическую базу – со всей серьёзностью изучают особенности строения черепов «недочеловеков», описывают типичную конфигурацию «непропорциональности» их носов и ушей, принюхиваются к запаху крови, которой приписывается особо зловещая роль в подрыве идеальной породы «арийской расы», близкие ей по духу и культуре заклятые «друзья-соседи» на доступном языке готовят широкие массы к неизбежной расправе с «поднадоевшими соседями».

Во Франции широко распространяется выдержавшая множество изданий книга Эдуара Дрюмона «Еврейская Франция», ссылаясь на которую, последователи автора и его ученики напоминали французам об опасности «международного еврейского заговора».

Британский историк Малькольм Хэй, автор книги «Кровь брата твоего. Корни христианского антисемитизма», напоминает:

«В 1933 году французам внушали, что евреи хотят использовать французскую армию как орудие уничтожения Гитлера. Поэтому война с Германией будет войной в защиту евреев, войной, спровоцированной ими».

Пресса всех политических партий, правых и левых, как утверждает в своей статье «Израиль хочет войны» французский журналист Анри Костон, продалась евреям и возбуждает мировое общественное мнение против рейха:

«Гитлер не хочет войны; но есть сила, нация, желающая войны и страстно рвущаяся к ней, – еврейская нация. Война 1914 года была начата евреями, и это может повториться. Если Германию победят – евреи отпразднуют триумф. Снова христианские народы натравливают друг на друга для взаимного уничтожения на благо еврейства…»

Оказывается, евреи не только развязали Первую мировую войну, но, в порядке подготовки к будущей мировой бойне с нацистской Германией, успели разжечь гражданскую войнушку в Испании.

В одной из своих статей, написанной в разгар «гражданских разборок» (1936–1939 гг.) в стране идальго, рыцаря печали Дон Кихота и чего-то там ещё, французская газета «La Croix» следующим образом излагает свою версию разгоревшихся кровавых стычек:

«У испанцев было всё необходимое для счастья. Купающиеся в лазури, не имеющие особых проблем, они могли мечтать под солнцем, жить своим трудом, кормиться на своей земле и играть на мандолине…»

Но вдруг:

«Однажды из Москвы прибыли шестьдесят евреев. Им было поручено доказать этому народу, что он несчастен… И вот этот народ рыцарей со связанными руками и ногами оказывается в рабстве у далекой России, которая не имеет ничего общего с ним…»

Бедолаги(!) – после нашествия всего «шестидесяти евреев» храбрым идальго было уже не до игры на мандолине…

Наряду с исследованием антиеврейских настроений, охвативших Францию, британский историк Малькольм Хэй отдаёт должное и своей родине. В частности, он приводит мнение о евреях популярного в его стране в первой половине XX столетия писателя и историка Хилари Беллока:

«Беллок никогда не переставал верить, что евреи тайно собираются, скорее всего в банках, и решают судьбы мира».

Говоря о серьёзном вкладе бриттов в копилку антисемитизма, нельзя не упомянуть отправившегося в Германию Хьюстона Стюарта Чемберлена, английского писателя и философа, одного из видных основоположников расизма.

Здесь английский джентльмен женится на дочери выдающегося антисемита – композитора Рихарда Вагнера и, укушенный царившей вокруг атмосферой ксенофобии, пишет главный труд своей жизни – двухтомник под заголовком «Бытие XIX века».

Через всю книгу красной нитью проходят две основные темы: арийцы – творцы и носители цивилизации; евреи – негативная расовая сила, разрушительный и вырождающийся фактор истории.

Идеологическая установка автора позже находит своё продолжение и развитие в евангелии нацизма – в книге Гитлера «Майн Кампф».

Нельзя в этой связи не вспомнить высокую оценку вклада Хьюстона Чемберлена в становление нацистского самосознания, данную главным пропагандистом рейха Геббельсом, который удостаивает его чести именоваться «отцом нашего (то бишь немецкого) духа».

Зациклившись на разборках с представителями, как сейчас принято выражаться, афроамериканской общины, расистски ориентированные группы американцев к активной антисемитской травле евреев подключаются с некоторым опозданием.

По свидетельству Малькольма Хэя, в одной из листовок, распространяемой в тридцатые годы «Американской нееврейской молодёжной организацией», без всяких обиняков – открытым текстом провозглашается: «Чтобы обрести вечный мир и процветание, каждый народ должен убить своих евреев».

Известный нацистский антисемит Юлиус Штрайхер на страницах своей юдофобской газеты «Дер Штюрмер» знакомит немецкого читателя с содержанием этой листовки, которая, как он полагает, служит ярким свидетельством того, что и в США можно рассчитывать на широкую поддержку антисемитской политики Рейха.

Другой британский историк Пол Джонсон в своей «Популярной истории евреев» отмечает неуклонный рост антисемитизма в США, который достигает своего пика в 1944 году.

Удивительный факт сообщает германский публицист Грета Ионкис в своей статье «О сообщниках и участниках Холокоста», опубликованной в 2009 году в российском издании журнала «Лехаим» (№ 12):

«Даже в 1942 году, когда США находились в состоянии войны с Японией и Германией, на вопрос социологов, обращённый к американцам, кого они считают главной угрозой для Америки, вариант евреи” набрал в три раза больше голосов, чем “японцы”, и в четыре раза больше, чем “немцы”» .

Подобные факты подводят немецкого журналиста М. Бродера к однозначному выводу: в вопросе об отношении к евреям в двадцатые-тридцатые годы «вся Европа стояла на стороне Германии».

Внутреннее звериное чутьё фюрера чётко уловило – чего именно от него ожидает мир. Он также ясно осознал – в сложившейся ситуации на успех в качестве объединяющей духовной скрепы в строительстве нацистской Германии и «Новой Европы» может рассчитывать не импотентный лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», рождённый в головах «пролетариев умственного труда», но близкий по духу «простому люду» своей свирепостью и отдающий волнующим запахом крови нестареющий в веках призыв «Распни его!» – «Бей жидов и чего-то там спасай!»

В объединяющей силе ненависти стирается грань между оккупантом и завоёванным народом – нет больше ни француза, ни боша; ни немца, ни поляка; ни венгра, ни литовца; ни румына, ни грека; ни и т. д. и т. п. (остальных каждый желающий определит без труда) – есть «мы» и «вечный жид», от которого, наконец, можно безнаказанно и «окончательно» избавиться.

На авансцене истории, таким образом, новый импульс обретает слегка позабытое традиционное поприще «общего дела», где каждый участник повязан кровью и получает возможность реализовать накопившееся чувство ненависти и собственной неполноценности и кое-что ещё, выражающееся в осязаемых материальных ценностях, причащаясь над трупом поверженного «ненавистного врага».

Так Европа, мир по сути давали нацистам «Добро» на Холокост, молчаливо ставя свою подпись под договором с Дьяволом, и библейские масштабы последствий его невозможно переоценить…

P.S. В атмосфере господствовавшего безразличия и подогреваемой ненависти к евреям Жаботинский предупреждает: единственная возможность избежать грядущих бедствий для евреев – массовая эмиграция на земли Древнего Израиля.

В 1935 году с целью реализации своей программы по переселению евреев в Палестину он создаёт специальную организацию.

Жаботинский особо озабочен судьбой крупных еврейских общин Польши, Румынии и Чехословакии. В силу какого-то особого чутья в 1936 году он провозглашает особую программу «эвакуации» евреев из Польши.

Эмиграция евреев в Эрец-Исраэль, развернувшаяся в тридцатые годы, носит нелегальный характер и осуществляется на жалких судёнышках по Средиземному морю, уклонявшихся от встречи с охранителями Палестины – британскими сторожевыми псами-кораблями. На берег «земли обетованной» тайком высаживается преимущественно молодёжь, связавшая своё будущее с землёй предков.

Серьёзные усилия Жаботинский прилагает с целью создания стотысячной еврейской армии, могущей присоединиться к борьбе стран, которые вступят в сражение с нацистской Германией. Это обстоятельство, полагает он, поможет евреям добиться права на создание собственного государства на земле предков.

Широкую кампанию по созданию еврейских военных формирований он разворачивает в Соединённых Штатах. Однако внезапная смерть прерывает его неутомимую деятельность, направленную на спасение евреев от грозящей катастрофы.

Скончался Жаботинский во время посещения лагеря «Бейтара», неподалёку от Нью-Йорка, от сердечного приступа 4 августа 1940 года – в момент, когда на просторах Европы уже почти год бушевало пламя Второй мировой войны.

Фанатично убеждённый в осуществлении своей заветной мечты, он распорядился – после создания независимого еврейского государства перенести его прах на вожделенную землю.

В 1964 году предсмертная воля Жаботинского была выполнена – его прах был перезахоронен в Иерусалиме, рядом с могилой провозвестника еврейского государства Теодора Герцля.

Пасхальная Агада

Алгоритм скитальческих страданий еврейского народа, длящихся на протяжении более чем двухтысячелетней его истории, полагает Жаботинский, нам подсказывает «Пасхальная Агада» (Повествование), посвящённая библейской истории Исхода евреев из египетского рабства. После чтения этого текста на вечерней семейной трапезе (седере), с которого начинается праздник еврейской Пасхи, звучит традиционный диалог отца с каждым из его четырёх сыновей.

«О четырех сыновьях говорит Тора: об умном, нечестивом, простодушном и не умеющем спрашивать».

Каждый из них обращается к отцу со своим вопросом.

Умный спрашивает:

«Каковы порядки, законы и правила, которые заповедал нам Господь Бог наш?»

Расскажи ему о всех обрядах Пейсаха…

Нечестивый спрашивает:

«Что это за служение у вас?» – у вас, а не у него.

Так как нечестивый исключил себя из общины, он отрицает саму основу веры. Ты же притупи ему зубы своим ответом, скажи:

«За это Господь совершил для меня то, что совершил, когда я вышел из Египта».

Простодушный спрашивает:

«Что это?»

А ты скажи ему: «Крепкою рукою вывел нас Господь из Египта, из дома рабства».

А не умеющему спрашивать ты сам все объясни, ибо сказано:

«И расскажи сыну своему в тот день: “За это Господь совершил для меня то, что совершил, когда я вышел из Египта”» .

Из четырёх сыновей Жаботинского прежде всего привлекает «умный мальчик», который «пытливо морщит свой лоб, всматривается большими глазами и хочет понять, в чём дело. Почему его предков сначала любили в Египте, приняли с раскрытыми объятьями, а потом начали притеснять и мучить: и так странно – притеснять притесняли, мучить мучили, мальчиков в воду бросали, а выпустить ни за что не хотели. Как это понять, папа?»

«Видишь ли, мой сын… – отвечает Жаботинский, мысленно перевоплотившись в отца умного сына. – Философия исхода из Египта заключается в двух фразах, которые записаны в вечной книге. Эти две фразы – альфа и омега в азбуке, начало и конец благополучия твоих прадедов в Египте…

Одну из них ты найдёшь в книге Бытия, где рассказывается, как Иосиф представил фараону своих братьев и что им перед этим советовал…»

Совет, данный Иосифом отцу и братьям, был следующим:

«Скажите, что вы скотоводы. – И прибавил фразу, которую ты, сын мой, затверди на память, ибо в ней скрыта главная мудрость нашего народного скитания: “Ибо мерзок для египтян всякий пастух”…»

На возможный вопрос умного сына: Как так? Зачем велел Иосиф своим братьям назваться скотоводами, если скотоводы мерзость в глазах египтян? – Жаботинский устами отца продолжает отвечать:

«А в том-то и дело. Заниматься пастушеским делом они считали непристойным, но скота-то у них было много, и творог они ели с удовольствием… И вообще, должно быть, немалая радость была в Египте, что, вот, нашлись добрые люди, которые за нас сделают то, что мы сами не любим…»

С момента пребывания евреев в Древнем Египте история еврейских скитаний по свету развивается по схожему сценарию:

«Начиналось с того, что “мерзость для египтян всякий пастух”, и потому опальные профессии охотно предоставляли нам. У египтян был своеобразный вкус – и им не нравилось скотоводство. А например, у европейских народов был вкус другой – и им долго не нравилась торговля. Быдло пахало землю, а знатные господа пили вино и разбойничали по большим дорогам, грабя проезжих купцов. Грабить купца считалось вполне приличным, но быть купцом считалось очень неприличным. Это была “мерзость египтян”. И эту “мерзость” отмежевали нам, да ещё как охотно…»

По прошествии столетий, когда для египтян «всякий пастух» перестал быть «мерзостью», когда умерли Иосиф и его братья и память о них давно померкла, когда вдруг все обнаружили, что потомки дома Израиля чрезмерно расплодились и оказались достаточно успешными, изрекается вторая роковая для их истории фраза:

«Вторую фразу ты найдешь в книге Исход… Воцарился новый царь и нашёл, что потомки Иосифа чересчур сильно расплодились. Тогда произнёс он вторую фразу, которую ты должен затвердить на память, ибо с тех пор и поныне замыкается этой фразой каждый привал, каждая передышка твоего народа на пути его скитаний, и как только прозвучит эта фраза, приходится ему опять укладывать пожитки в дорожную торбу: “Давай ухитримся против него, чтобы он не умножился”, – сказал новый фараон.

Из этих двух фраз, сын мой, складывается, в сущности, вся философия наших кочеваний» (В. Жаботинский. Четыре сына).

«Мейфлауэр» из Одессы

6 сентября 1620 года из порта Плимут (Англия) вышел корабль «Мейфлауэр» («Майский цветок»), курс которого лежал к берегам Северной Америки. На его борту находилось 104 человека, из них 40 мужчин, 20 женщин и дети. Это были переселенцы, жизнь для которых на родине стала невыносимой из-за религиозных разногласий с обществом. Каждый год 22 декабря американцы отдают дань памяти этим людям, отмечая День «отцов-пилигримов», а сам корабль получил прозвище корабль «отцов-пилигримов».

19 декабря 1919 года после длительного плаванья на третий день светлого праздника Ханука из Одессы в Яффо (Палестина) прибыл корабль «Руслан» с шестью сотнями репатриантов, вошедший в анналы истории создания государства Израиль под символическим названием «Мейфлауэр сионизма».

С борта корабля на берег спускались новые репатрианты, увеличивающие численность еврейского ишува (поселения) в Эрец-Исраэль на 1 % (к моменту их прибытия население ишува составляло около 55 тысяч). Среди прибывших – люди разных состояний, профессий и возрастов. Среди них немало интеллектуалов – врачей, художников, артистов и т. п. – лиц, многих из которых по праву можно отнести к представителям цвета творческой интеллигенции Одессы.

В списке пассажиров «Руслана» много имён, ставших со временем знаковыми в истории Израиля – выдающийся лингвист, востоковед Иозеф Клаузнер, архитекторы Зеев Рехтер и Иегуда Мегидович, будущий редактор газеты «Ха-Арец» Гликсон, художники Пинхас Литвиновский и Ицхак Френкель, карикатурист Арье Навон, танцовщик Барух Агадати, Исраэль Гури – будущий член Кнессета и отец поэта Хаима Гури, доктор Хаим Ясский – главный врач больницы «Хадасса», врач-эпидемиолог Шнеур Авигдори, профессор Арье Достровский, Роза Коэн – мать будущего премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, Рахель Коэн-Каган, одна из подписавших Декларацию независимости государства Израиль, и многие другие.

Имена многих из них запечатлены в названии улиц городов Израиля.

Чести быть увековеченным в названии одной из улиц города удостоился и покинувший некогда одесскую гавань корабль «Руслан».

Усталых и счастливых прибывших строить новую страну репатриантов встречают еврейские старожилы – ватики (ивр.).

Оказавшись в Яффо на улице Руслан, вспомните, что речь идёт не об одном из сказочных персонажей Пушкина, но о корабле, чьё название внесено в анналы истории Израиля.

P.S. Йозеф Клаузнер соглашался плыть на «Руслане», только если ему разрешат взять с собой свою огромную библиотеку. Выполнение этого условия означало, что на борту должно было быть на четыре человека меньше. Организационный комитет долго колебался, но, в конце концов, согласился выполнить это условие.

Выдающийся учёный востоковед и историк Иозеф Гедалия Клаузнер – один из ярких представителей той части еврейской культуры, чья жизнь и творчество тесно связаны с Одессой.

Обучался на философском факультете Гейдельбергского университета, где изучал иврит, арабский, эфиопский, сирийский языки. Особое внимание уделял изучению ассирийской клинописи под руководством известного ассиролога Бецольда.

К философии приобщается под руководством Куно Фишера и Пауля Гензеля, историю изучает под патронажем Эрика Маркса. По окончании учёбы удостаивается диплома доктора философии «summa cum laude» (первой степени).

Написанная им докторская работа по семитологии удостаивается весьма лестного отзыва от выдающихся востоковедов Эмиля Шюрфа, Жозефа Галеви и других. Опубликована в Берлине в 1904 году.

1907 год отмечен важными событиями жизни молодого учёного: он переезжает в Одессу, а также получает приглашение сотрудничать с «Еврейской энциклопедией», выпускаемой издательством Брокгауза и Ефрона.

Достигнув впечатляющих успехов в области востоковедения и став одним из ведущих специалистов в области библеистики, Клаузнер активно выступает за возрождение языка иврит и самобытной культуры своего народа, за создание в Палестине национального еврейского государства.

К этому времени Одесса превращается в один из крупнейших центров сионизма. При этом важно отметить, что нигде в тот период не издавалось такого значительного количества литературы на иврите, как в этом городе.

В Одессе Клаузнер с головой погружается в общественную и политическую жизнь еврейской общины, последовательно выступает против увлечения романтиков химерой переустройства мира на коммунистических началах.

В своих воззрениях особое мнение он уделяет проблемам морали «нового человека» на земле Эрец-Исраэль. В публичной лекции, прочитанной в Одессе в 1915 году, а затем опубликованной под заглавием «Сущность еврейской этики», он отстаивает приоритеты общечеловеческих ценностей – истины, добра, красоты, мира. Рассуждая о таких фундаментальных категориях измерения очеловеченной Вселенной, как добро и зло, он приходит к выводу – зло несёт в себе зародыш собственной гибели.

«Месть, – рассуждает он, – закономерное, неизбежное воздаяние. Боги эллинов – боги природы, а Бог Израиля – Бог истории. А в истории нет места мести, а есть последствия. Последствия неизбежные, неминуемые, непредотвратимые. Есть мировая справедливость, которую безнаказанно нарушать нельзя. Не потому, что Бог мстит за преступление… – а потому, что зло скрывает в себе источник самоуничтожения».

Клаузнер ратует за создание в Иерусалиме на земле будущего еврейского государства университета, который станет «объединителем еврейского с общечеловеческим» и, таким образом, «разрешит главную проблему современного еврейства: живёт ли еврейский народ духовно лишь процентами с его древнего творчества, или же он творит и теперь культурные ценности, которые идут в общую сокровищницу современного человечества?»

Действительность превзошла многие из его ожиданий. Университет в Иерусалиме создан, но при этом осуществилось и то, о чём Клаузнер, вероятно, не смел и помыслить – он взошёл на кафедру этого ведущего научного и духовного детища будущего Израиля в качестве его профессора.