Текст книги "История войны 1813 года за независимость Германии"

Из этого же отчета оказалось, что годовой доход Франции ограничивался 900 миллионов франков (около 250 миллионов рублей), из которых, за вычетом 350 миллионов, необходимых на уплату процентов государственного долга и на издержки по министерствам внутренних дел, юстиции и финансов, оставалось на содержание армии и флота 550 миллионов франков. При тогдашней силе армии требовалось на ее содержание 300 миллионов более показанной суммы. Но император приказал объявить, что он может пополнить все недостающее, не прибегая к новым налогам. Средством к тому послужила продажа общественных имений и замена получаемых с них доходов государственными билетами, приносившими постоянный доход, что доставило казне 370 миллионов франков (более 100 миллионов рублей).

На основании данных, заключающихся в сем отчете, французская армия в 1813 году состояла: из 1000 батальонов и 400 эскадронов, в числе 800 000 человек пехоты, 100 000 кавалерии и 100 000 прочих родов войск (артиллерии, инженеров, жандармов, фурштатов, инвалидов), вообще же простиралась до 1 миллиона⁴⁹.

Нельзя не сознаться, что сей отчет был составлен с большим искусством и что многие из данных, в нем заключавшихся, были согласны с истиной. Действительно, Наполеон вел все войны насчет неприятелей Франции и, разоряя огромными поборами своих соседей, не истощал способов своего государства. Ежели и можно упрекнуть в чем-либо министра за его отчет, то единственно в раболепном присуждении одному человеку того, что было плодом времени и усилий всего народа. Тем не менее, однако же, заслуги Наполеона не подлежали сомнению. Образованные люди весьма хорошо понимали, что ежели и не было ему никакой дельной причины воевать с Россией, то все-таки один лишь он мог отстоять государство после удара, понесенного в 1812 году; никто не сомневался в необходимости собрать новую армию на собственную защиту. Но масса народа, бессознательно пораженная последними событиями и потерявшая доверие к Наполеону, желала мира. Рассказы о бедствиях, испытанных в зимнюю кампанию, поселяли ужас и отвращение к военному ремеслу в мирных жителях. В особенности же уклонялись от конскрипции обитатели южной Франции и западных областей империи. Конскрипты, отправлявшиеся на Рейн, большей частью юноши, еще не успевшие развиться, теряли в походе свои силы, являлись на сборные пункты изнеможенными и наполняли во множестве госпитали; другие переносили голод и усталость, мечтая о славе, которую суждено было приобрести им в предстоявшей войне.

Как ни велик был урон в людях, посылаемых в армию, еще более терпели лошади, набранные, по необходимости, без разбора, непривычные к навьюченной на них сбруе и отправляемые усиленными маршами на сборные пункты. К тому же французы, вообще не умевшие обращаться с лошадьми, не имели никакого понятия о сохранении животных, от которых зависела их собственная участь в бою. Обучение кавалеристов было весьма плохо, по недостаточному числу старых, опытных офицеров; молодые же были неспособны образовать хорошую кавалерию, и это обнаружилось, как только вновь сформированная армия появилась на театре войны.

В первую кампанию 1813 года (до перемирия) артиллерия французской действующей армии была немногочисленна и состояла, не считая находившейся в войсках вице-короля, всего-навсего из 250, а вообще из 350 орудий; в особенности славилась артиллерия Молодой гвардии, в числе 56 орудий, находившаяся в резерве и действовавшая весьма удачно.

Значительные суммы были употреблены на построение обозов, взамен потерянных в России. Наполеон, убедившись в малой пользе больших тяжелых фур, заменил их в 1813 году легкими повозками различного устройства (chars à la comtoise4242
  Франш-контийские повозки (фр.). – Примеч. ред.


[Закрыть] и пр.). Так как в кампанию 1812 года казаки захватывали каждую отставшую повозку, то приказано было соблюдать строжайший порядок при движении обозов: едва лишь оттягивалась какая-либо повозка, фурштатские команды тотчас заставляли ее, и за ней сотню других, двигаться рысью и восстанавливать потерянную дистанцию. Такая педантическая точность чрезвычайно утомляла лошадей и была вредна почти столько же, сколько прежний беспорядок.

Формирование войск, собиравшихся на Рейне, от Страсбурга до Везеля, было поручено старому герцогу Вальми (Келлерману). Маршал Келлерман, уже в преклонных летах, но весьма деятельный и опытный в организации войск, делал инспекторские смотры частям, приходившим на сборные пункты, преимущественно в Майнц, снабжал войска всем нужным: одеждой, обувью, оружием, комплектовал офицерами и в случае надобности относился прямо к Наполеону, который, со своей стороны, приискивал средства и отправлял все нужное на Рейн. Ни один день не был потерян. В то время, когда еще не было ни артиллерии, ни кавалерии, когда только лишь отливали орудия, покупали лошадей и одевали всадников, еще не умевших ездить верхом, пехота была отправляема небольшими частями на Рейн. Такое поспешное образование войск было неудовлетворительно, и Наполеон видел его недостатки, но желал решить дело как можно быстрее, чтобы Европа не успела разувериться в его непобедимости⁵⁰.

20 января (1 февраля) уже подвинулись к Франкфурту-на-Майне первые полки наблюдательного корпуса, под начальством дивизионного генерала графа Сугама, а две недели спустя сей корпус, приняв наименование 3-го, выступил вверх по Майну; у Франкфурта собирались: гвардия, под командой маршала Бессьера, и 6‐й корпус маршала Мармона. Вслед за тем 3‐й корпус маршала Нея, к которому примкнули баденский и гессенский контингенты, и 12‐й маршала Удино расположились у Вюрцбурга. Баварские войска формировались в Бамберге, а вестфальские – в Везеле. Другой наблюдательный, или 4‐й корпус, собранный еще в начале года в Вероне, под начальством генерала Бертрана, прошел в марте через Тироль и приближался к верхнему Майну⁵¹. Все эти корпуса, за исключением Старой гвардии и корпуса Мармона, состояли почти исключительно из новобранцев⁵².

Французская армия, собиравшаяся на Майне, заключала в себе:

Гвардия:

– пешая (Старая и Молодая) 12 000 чел.

– конная 4000 чел.

3‐й корпус маршала Нея 40 000 чел.

– дивизии Сугама, Жирара, Бренье, Рикара, Маршана

(баденские и гессенские войска)

4‐й корпус генерала Бертрана 22 000 чел.

– дивизии Морана, Пери (итальянская), Франкемона (вюртембергская)

6‐й корпус маршала Мармона 25 000 чел.

– дивизии Компана, Бонне

12‐й корпус маршала Удина 25 000 чел.

– дивизии Пакто, Лорансе, Рагловича (баварская)

Итого до 128 тысяч человек, в числе которых было не более 8000 человек кавалерии, именно: 4000 гвардейской, 2500 в корпусе Бертрана и по 500 в прочих пехотных корпусах. (Кроме того, Латур-Мобур формировал в Ганновере гусарские и кирасирские полки, в числе вообще от 4000 до 5000.) Лучшую часть пехоты, кроме Старой гвардии, составляли солдаты морских пехотных и артиллерийских полков, поступившие в корпус Мармона. Кавалерия, недостаточная по численной силе своей, имела плохих лошадей и не успела получить надлежащее обучение; артиллерийские лошади, изувеченные по неопытности ездовых, были совершенно неспособны к продолжительным маршам и к быстрым передвижениям. Но, несмотря на все эти недостатки, эта армия, под начальством великого полководца, могла одерживать победы, потому что генералы и офицеры, поседевшие под знаменами Наполеона, умели передать своим подчиненным одушевлявшие их чувства. И в кружках солдат, и в откровенных беседах офицеров порицали Наполеона, проклинали его ненасытное честолюбие; но одно слово его могло заставить каждого жертвовать собой.

Таким образом, в продолжение трех месяцев Наполеон успел создать армию в числе около 130 000 человек, с 250 орудиями. Сверх того, на Эльбе, у вице-короля, было собрано до 40 000 человек, а вместе с войсками Даву более 60 000 человек с 100 орудиями. Следовательно, Наполеон, с первого шага в Германию, мог противопоставить союзникам около 200 000 человек с 350 орудиями. За ними формировались сильные резервы, а по занятии Саксонии французы могли надеяться на содействие гарнизонов, оставленных в крепостях на Эльбе, Одере и Висле, которые, отвлекая часть союзных сил, ослабляли российско-прусскую армию. Число войск в крепостях на Эльбе вообще простиралось до 18 000 человек; на Одере до 16 000 (именно: в Ште-тине 8500, в Кюстрине 3000 и в Глогау 5000 человек); на Висле, в Данциге и Модлине, и в Замостье до 30 000; сверх того, у князя Понятовского в Кракове 8000, всего же вообще в тылу союзников было не менее 70 000 человек⁵³.

Нельзя не удивляться энергии, деятельности и искусству, с коими Наполеон, по уничтожении его армии в России, умел создать другую в самое короткое время. Надлежало слить жалкие остатки полчищ, погибших на севере, с новобранцами, не имевшими никакого понятия о военном ремесле, и одушевить эту смесь нравственными силами. И все это надлежало сделать с необыкновенной быстротой, чтобы предупредить сосредоточение неприятельских армий; набор, обучение, движение на сборные пункты – все происходило в одно и то же время. Большая часть пехоты двинулась в Германию, еще не успев получить ружей, которые были отправлены вслед за людьми на повозках⁵⁴. Войска обучались на марше необходимейшим приемам и эволюциям; остальное должны были дополнить искусство вождей, сметливость офицеров, усердие солдат. Артиллерия была недостаточна по числу войск; кавалерия была весьма малочисленна, но, несмотря на это, Наполеон предполагал действовать неотлагательно. Надлежало поразить союзников неожиданностью появления в такое время, когда они еще сомневались в существовании французской армии. Отправясь из Сен-Клу 3 (15) апреля, в час утра, Наполеон прибыл 4 (16) апреля около полуночи в Майнц, где оставался до 12 (24) апреля, ускоряя своим присутствием снаряжение и образование войск. На следующий день он уже был в Эрфурте, а 16 (28) в Веймаре. Там он сел на коня и в челе своих войск достиг реки Заале, 17 (29) апреля. Je ferai cette campagne comme le général Bonaparte, et non pas en empereur4343
  «Я буду вести эту кампанию как генерал Бонапарт, а не как император» (фр.).


[Закрыть], – сказал он⁵⁵.

Глава VII
Сражение при Люцене

Между тем как Наполеон с изумительной деятельностью создавал новую армию, союзники сосредоточивали свои силы в Саксонии весьма медленно. Не прежде как по прошествии 14 дней по переходе Блюхера через Эльбу в Дрездене туда прибыл корпус Милорадовича, блокировавший крепость Глогау и смененный прусским отрядом генерала Шюлера фон Зандена. Войска Милорадовича, в числе около 12 000 человек, перейдя через Эльбу в продолжение четырех дней, с 4 (16) по 7 (19) апреля, соединились с армией Блюхера, в числе около 25 000 человек расположенной в окрестностях Альтенбурга. Наконец 12 (24) апреля появилась в Дрездене Главная армия, в числе 18 000 человек, при коей состояла главная квартира императора Александра и короля Прусского¹. Если бы российско-прусские войска безостановочно преследовали остатки французской армии, то могли бы очистить от неприятельских войск всю Германию, что не позволило бы Наполеону присоединить к сформированной им армии войска Рейнского союза². Потеря союзниками более месяца нисколько не послужила к значительному усилению их войск, а напротив того, дала возможность Наполеону увеличить вчетверо армию, действовавшую в Германии.

Союзные войска, хотя и были встречаемы в Саксонии жителями с изъявлениями восторга и преданности, однако же терпели нужду в продовольствии от равнодушия местных управлений к общему делу Германии. Вообще требования Блюхера были весьма умеренны, но саксонская правительственная комиссия находила их чрезвычайными и вместо удовлетворения прусских войск отделывалась желчными отзывами, которые не раз выводили из терпения пылкого Блюхера. При всем том союзные генералы, соблюдая в точности волю императора Александра и Фридриха-Вильгельма, щадили жителей и сохраняли в своих войсках строжайшую дисциплину. Напротив того, французы, несмотря на преданность саксонского короля их повелителю, грабили без пощады. Только в соседстве главной квартиры соблюдался кое-какой порядок. В особенности же опустошали страну итальянские войска³.

В то самое время, когда Наполеон стоял уже на рубеже Саксонии, получено было в главной квартире союзных монархов известие о кончине фельдмаршала князя Кутузова, 16 (28) апреля, в Бунцлау. Не объявляя о том войскам в решительную минуту предстоявшей им кровавой встречи с французами, союзные монархи назначили главнокомандующим графа Витгенштейна. Успехи, одержанные им в 1812 году, склонили в его пользу общее мнение и послужили к его выбору, несмотря на старшинство Бар-клая-де-Толли, Тормасова, Милорадовича и Блюхера.

Армия, вверенная графу Витгенштейну, занимала 18 (30) апреля следующее расположение.

Из числа войск, прежде состоявших под его начальством, корпуса Берга, 7450 человек⁴, и Йорка, около 10 000 человек⁵, перешли, для сближения с войсками Блюхера, от Лейпцига и Шкейдица к Цвенкау; корпусу Клейста⁶, числом 6000 человек (3200 прусских и 2800 русских войск), поручена оборона переправ на реке Заале и Лейпцига.

Из числа войск Блюхера кавалерия авангарда Винцингероде⁷, силой около 5000 человек, стояла у Люцена; пехота его (2‐й пехотный корпус), в числе 8700 человек⁸, – между Флосс-Грабеном и Эльстером; корпус Блюхера, в числе около 25 000 человек⁹, – в окрестностях Борны; корпус Милорадовича, в числе около 12 000 человек¹⁰, – у Пенига; Главная армия, всего до 18 000 человек¹¹, – у Фробурга и Корена. Главная квартира – в Фробурге.

Всего же под начальством графа Витгенштейна было около 54 000 человек русских с 440 орудиями и 38 000 человек прусских войск с 216 орудиями: следовательно, вообще 92 000 человек с 656 орудиями¹².

Таким образом, Наполеон, у которого, при наступлении на Саксонию, под непосредственным начальством было до 130 000 человек, а вместе с войсками вице-короля – до 170 000, имел решительный перевес в численной силе; но в отношении к качеству войск его армия уступала союзной, как потому, что она состояла большей частью из новобранцев, так и по малочисленности кавалерии, коей у Наполеона было не более 8000, а напротив того, у союзников до 20 000 человек: последнее обстоятельство не позволяло французам пользоваться одержанными победами. Артиллерии у Наполеона было 350 орудий, а у союзников почти вдвое. Итак, российско-прусская армия, уступая неприятельской в числе пехоты, имела над ней перевес в качестве войск, в кавалерии и артиллерии, что отчасти уравновешивало обе стороны. Это побудило союзников искать решительного боя: победа могла доставить им господство в Германии; при неудаче же они надеялись отступить, не подвергаясь большой опасности. Во всяком случае, для них было выгоднее сражаться, нежели отойти без боя на правую сторону Эльбы, потому что, уклоняясь от встречи с противником, они потеряли бы влияние на германских князей и уронили бы себя в общественном мнении.

Положение графа Витгенштейна было весьма затруднительно. Едва лишь успев принять начальство над армией, он должен был тотчас дать сражение величайшему полководцу, стяжавшему в понятиях современников славу непобедимого. До этого времени наш военачальник не встречался с Наполеоном. Он побеждал французов, командуя одними лишь русскими войсками; теперь предстояло ему начальство над двумя армиями, из которых в одной он не знал ни войск, ни начальников. В 1812 году он распоряжался совершенно самостоятельно; в 1813 году, напротив того, он должен был действовать в присутствии своего государя и короля Прусского, доносить монархам о своих намерениях, испрашивать их согласия на исполнение своих соображений. Все это должно было повести к медленности действий, тем более опасной, что Витген-штейну предлежало сражаться с решительным противником.

С первого же дня по назначении главнокомандующим графа Витгенштейна оказалось, что власть его была весьма ограничена посторонними распоряжениями. Как только он узнал о предстоявшей ему обязанности, то поручил своему начальнику штаба составить для действий российско-прусской армии общую диспозицию, в которой от имени главнокомандующего было объявлено, что в окрестностях Лейпцига будет дано генеральное сражение и что основанием действий для армии принято течение верхней Эльбы. Далее было сказано, что из движений неприятеля заметно сосредоточение его сил у Наумбурга, и что, по всей вероятности, он имел намерение двинуться через Лейпциг к Торгау, чтобы отрезать наши сообщения. Для противодействия ему, по мнению графа Витгенштейна, надлежало сосредоточить союзную армию между Лейпцигом и Вурценом¹³. С этой целью 17 (29) апреля корпус Блюхера был переведен от Альтенбурга к Борне, откуда предполагалось направить его через Гримму на соединение с прочими войсками, к Вурцену. Генерал Толь, узнав о том, донес генералу Милорадовичу, стоявшему у Пенига, о переходе Блюхера к Борне и Главной армии из Герингсвальде к Фробургу, и притом заметил, что, по его мнению, надлежало корпусу Милорадовича перейти к Альтенбургу¹⁴, что и было исполнено. Между тем император Александр, возвратившись из Дрездена в главную квартиру, не одобрил сосредоточение армии у Вурцена, и вследствие этого на военном совете, собранном в Голисе, решено собрать союзные войска между Лейпцигом и Борной¹⁵.

Действительно, план сосредоточения сил, предложенный графом Витгенштейном, подвергал союзников опасности быть отброшенными от верхней Эльбы и потерять сообщения как с Силезией и главными источниками наших средств, так и с Австрией. Сохранение связи с сей державой было тем более важно, что перед отъездом из Дрездена император Александр получил снова от венского двора уверения в неизменной его преданности общему делу союзников. Хотя и нельзя было совершенно полагаться на такие обещания, однако же надлежало находиться в готовности на случай союза с Австрией. Император Франц уже объявил 14 (26) апреля французскому правительству, что условия трактата, заключенного с Наполеоном в марте 1812 года, о содействии в войне с Россией, были «несоответственны настоящему положению»¹⁶.

Наполеон, по достижении Наумбурга, мог двинуться по волнообразной, пересеченной местности, на Цейц и Альтенбург, к Дрездену, либо по равнине к Лейпцигу. Первое из сих направлений представляло большие выгоды для действий его многочисленной пехоты без пособия кавалерии, которая (как уже выше сказано) уступала союзной и числом, и качеством. Союзники, не зная наверное, куда намеревался направиться Наполеон, были принуждены растянуть свои силы. Корпус Бюлова наблюдал течение нижней части реки Заале; отряд Клейста занимал Лейпциг и переправы у Мерзебурга и Галле. Для охранения левого фланга армии корпус Милорадовича стоял у Альтенбурга. Прочие же союзные войска, в числе 74 000 человек, были расположены 18 (30) апреля следующим образом: авангард Винцингероде у Люцена, выдвинув передовой отряд, под начальством Ланского, к Вейссенфельсу; корпуса Берга и Йорка у Цвенкау, на реке Эльстере, корпус Блюхера у Борны; резервы (Главная армия) у Фробурга и Корена.

Одновременно с наступлением Наполеона двигался вице-король к Лейпцигу, где назначено было собраться всей французской армии. Оставив корпус Виктора для обороны Магдебурга, вице-король с корпусами Лористона и Макдональда и с кавалерией

^{Латур-Мобура17}, всего в числе до 40 000 человек, 13 (25) апреля достиг Мансфельда и Альслебена, в тот самый день, когда Наполеон прибыл в Эрфурт. 14 (26) апреля войска вице-короля оставались на месте, между тем как Наполеон, с главной квартирой и гвардией, перешел в Веймар, откуда Ней двинулся к Наумбургу и после небольшой стычки с одним из постов генерала Ланского занял сей город. 15 (27) апреля вице-король покушался овладеть переправой через Заале у Веттина; войска дивизии Мезона (5‐го корпуса) атаковали отряд занимавший сей пункт, но союзники успели сжечь мост. На следующий день, 16 (28) апреля, Лористон повел атаку на тет-де-пон у Галле и овладел им, но и здесь также прусские войска сожгли мост, что заставило вице-короля обратиться к Мерзебургу. 17 (29) апреля, в 4 часа пополудни, Макдональд, с 11‐м корпусом, атаковал город, обороняемый 2000 прусских войск, заставил их отступить к Лейпцигу, с потерей 200 человек пленными, и овладел мостом. В тот же день генерал Сугам, шедший со своей дивизией в голове корпуса Нея, встретил, не доходя Вейссенфельса, авангард генерала Ланского, оттеснил его за ручей Позерна и занял город; 6‐й корпус прибыл в Кезен; 4-й – в Дорнбург; 12-й – был расположен у Заальфельда; а Главная квартира с гвардией перешла в Наумбург.

18 (30) апреля главная квартира с гвардией была переведена в Вейссенфельс; корпус Нея расположился впереди этого города; прочие корпуса – эшелонами между Наумбургом и Йеной (именно: 6-й – у Наумбурга; 4-й – у Стезена; 12-й – у Йены). Вице-король сосредоточил свои войска у Мерзебурга, на расстоянии около 20 верст от Вейссенфельса, и отрядил генерала Роге, с частью гвардии, находившейся при его войсках, в главную квартиру Наполеона. Таким образом соединились французские армии¹⁸, но растянутое расположение их на пространстве 60 верст от Мерзебурга до Йены, не прикрытое надлежащим образом наблюдательными постами, по малочисленности кавалерии, подвергало французов неожиданной встрече с союзниками.

Наполеон, убедившись из нескольких рекогносцировок, что главные силы союзников находились на верхнем Эльстере, между Лейпцигом и богемскими горами, решился соединить свою армию с войсками вице-короля у Лейпцига, и, переправившись там через Эльстер, обойти союзную армию с правого фланга и оттеснить ее в горы. С этой целью он направил по большой люценской дороге корпус Нея, за ним гвардию и корпус Мармона, правее их, на Стезен, послал корпуса Бертрана и Удино, а левее, на Маркранштет, войска вице-короля4444
  См. вклейку: Карта движений перед сражением при Люцене.


[Закрыть].

19 апреля (1 мая), в 9 часов утра, Наполеон, со всей своей свитой, внезапно сев на коня, поскакал на аванпосты. Полагали, что он имел намерение сделать обычную рекогносцировку, но, едва лишь выехали из города и поднялись на лежащую впереди высоту, как открылась взору линия многочисленной русской кавалерии, построенной в боевом порядке за ручьем Риппахом. Это был передовой отряд генерал-майора Ланского, поддержанный всей конницей корпуса Винцингероде. Большая дорога пролегала в косвенном направлении через селение Риппах, находящееся в лощине, и потом вела, по отлогому скату, на противолежащую высоту. Оборона этой позиции представляла выгоды, тем более что по сторонам селения берега ручья довольно круты. Наполеон, обозрев расположение нашей кавалерии, приказал Сугаму идти в атаку. Французская дивизия построилась в четыре каре, каждое в 4 батальона, на расстоянии нескольких сот шагов одно от другого. Этим каре было придано по 4 орудия. Впереди каре и в промежутках между ними были рассыпаны стрелки, а позади – выстроилась кавалерийская бригада Лабуасьера, под начальством графа Вальми (младшего Келлер-манна). За ней двинулись дивизии Жирара и Маршана, также в каре, а правее Сугама вся гвардейская кавалерия, под командой маршала Бесьера.

Французы атаковали нашу позицию в 11 часов. Ближайшее к дороге каре, несмотря на встретивший его огонь 6 орудий, перешло через лощину; за ним следовали прочие три каре Сугама. Неприятели, перейдя через ручей, стали взбираться на противоположные высоты; в этот самый момент маршал Бесьер, которому вовсе не следовало участвовать в атаке дефиле, кинулся в цепь стрелков, чтобы обозреть ближе расположение русских войск, и был поражен смертельно ядром. Кавалерия Винцингероде, уступая превосходству неприятельских сил, отошла в совершенном порядке, и дальнейший бой ограничился канонадой, продолжавшейся до самого вечера. Французы, оттеснив нашу кавалерию, заняли Люцен, где в ночь на 20 апреля (2 мая) расположились главная квартира Наполеона и гвардия. Корпус Нея занял деревни Каю, Рану, Гросс-Гершен и Клейн-Гер-шен; корпус Мармона находился у Позерны, Бертран – между Стезеном и Позерной; Удино – на походе от Йены к Наумбургу; корпус Макдональда – у Маркранштета, а Лористона – у Гунтерсдорфа, между Мерзебургом и Лейпцигом. Со стороны союзников авангард Винцингероде перешел к Вербену, для прикрытия армии и переправ на Эльстере, оставив отряд Ланского у Тезау; корпуса Берга и Йорка были расположены у Цвенкау; корпус Блюхера и резервы (Главная армия) на Плейссе, у Реты и Лобштедта¹⁹.

В деле при Риппахе французы понесли больший урон, нежели русские. Оделебен, очевидец этого боя, говорит: «В сей день явно обнаружился недостаток единства в действиях новосформированных войск. Французские генералы жаловались сами, что не было никакой связи в действиях; в особенности же затруднялись и замедлялись атаки малочисленностью кавалерии. Пехота, утомленная походом, принуждена была выдерживать напор неприятельской кавалерии, потому что собственной было мало, и, так как она состояла, большей частью, из гвардейских полков, то ее держали постоянно в резерве»²⁰.

Выше уже сказано, что политические обстоятельства требовали от союзников решительного боя на левой стороне Эльбы и что численное превосходство неприятельских вооруженных сил вознаграждалось превосходством качества союзных войск. Это побудило их военачальников атаковать неотлагательно Наполеона, и, по всей вероятности, они исполнили бы свое намерение еще 19 апреля (1 мая), если бы их армия тогда находилась в совокупности на Эльстере. Но так как в то время резервы двигались от Фробурга и Корена к Лебштедту, то и не могли они соединиться с прочими войсками и принять участие в деле прежде 20 апреля (2 мая).

Для нападения на неприятельскую армию в сей день были сделаны распоряжения, заключавшиеся в диспозиции, основную идею которой многие приписывали Шарн-горсту; но она, по всей вероятности, принадлежит Дибичу. Эта главная идея состояла в том, чтобы атаковать неприятельскую армию с фланга и разбить ближайшие французские корпуса прежде, нежели прочие могли подоспеть им на помощь.

Подробности исполнения заключались в следующем.

«Диспозиция 19 апреля.

Завтрашнего числа, поутру в 5 часов, корпус генерала от кавалерии Блюхера должен стоять в двух колоннах справа свернутых: правая у Шторквица, а левая у Карсдорфа. К 6 часам переправиться обеим колоннам через Флосс-Грабен и следовать правой на

Вербен, а левой – прямо на Зиттельн, или на Вейссенфельс, причем движение левой колонны через Флосс-Грабен совершается получасом ранее правой.

Корпуса генерал-лейтенантов Берга и Йорка, равномерно в 5 часов утра, находятся за обеими колоннами генерала Блюхера, то есть корпус генерала Берга по дороге на Шторквиц, а генерала Йорка по дороге из Аудигаста в Пегау. Батарейная артиллерия, в корпус Блюхера назначенная, должна быть в голове его колонн, и генерал Блюхер делает ею дальнейшее распоряжение.

Генерал-лейтенант Винцингероде оставляет три батальона и одну легкую роту для прикрытия цвенкауских дефиле. Два казачьих полка остаются в теперешнем расположении, и, если их потеснят, то им медленно ретироваться по направлению на Цвенкау. Генерал-лейтенант Винцингероде предписывает начальнику сих батальонов испортить совершенно все переправы через Ауэ (Aue), между Цвенкау и Лейпцигом находящиеся, для чего он входит в сообщение с генерал-лейтенантом Клейстом. Остальная часть корпуса генерал-лейтенанта Винцингероде собирается по данному ордер-де-баталь4545
  Ordre de bataille (фр.) – боевое расписание войск. – Примеч. ред.


[Закрыть], в 6 часов утра, у Вербена, чем он равномерно прикроет марш корпуса генерала Блюхера. На сей же конец полковник Орлов распространяет свою цепь до Флосс-Грабена и наблюдает дорогу в Вейссенфельс. Генерал-лейтенант Винцингероде командует всей прусской резервной кавалерией и прикажет своим батарейным ротам примкнуть при Вербене к обеим колоннам генерала Блюхера.

В 7 часов утра Главная армия должна уже находиться у Пегау и Шторквица и, заняв пехотой и легкой конницей дефилеи при Стенче, Карсдорфе, Вербене и Шторквице, составляет резерв союзной армии.

Генерал от кавалерии Блюхер, по извещении от главнокомандующего, наступает с первой своей линией и, принимая влево, старается, сколько можно быстрее, примкнуть левым флангом к ручью, текущему от Гросс-Гриммы к Деличу.

Вторая линия и резерв непосредственно следуют за всеми движениями первой линии, в параллельном ей направлении, чтобы оную подкреплять, но не подвергаться вместе с ней неприятельским выстрелам.

Генерал Блюхер немедленно отряжает часть кавалерии и конную артиллерию на левый свой фланг, чтобы занять противоположный берег ручья и высоты; правый же фланг должен быть сколько можно отведен назад и примкнут к Флосс-Грабену. В таком направлении будем наступать между речками, именно между Риппахом и Флосс-Гра-беном. Если неприятель станет обходить наш правый фланг, то артиллерия откроет огонь; непосредственно за ней следует пехота в батальонных колоннах; кавалерия поддерживает ее. Если неприятель покажется в значительных силах, то резервная кавалерия и конная артиллерия быстро выдвигаются вперед. Артиллерия расстраивает его картечным огнем, а кавалерия опрокидывает его.

Корпус генерала Клейста начинает действовать не прежде, как услышав у нас сильный огонь, или если неприятель, оставив его, станет к нам подвигаться. В случае же, если станет теснить его превосходный неприятель, он отступает на Вурцен, защищая по возможности дорогу на Дрезден, на коей разоряет все мосты, и делает то же самое и по дороге на Эйленбург, сохраняя посредством казаков с нами сообщение.

Корпусу генерала от инфантерии Милорадовича идти по направлению к Цейцу, и, если бы неприятель в значительных силах наступал от Вейссенфельса на наш выдающийся левый фланг, то Главная армия должна идти ему навстречу, потянувшись от Стенча влево, чтобы обойти правый его фланг. Кирасирские дивизии и конная артиллерия, пользуясь выгодами открытой местности, могут превосходно действовать.

Главная цель всех маневров – обойти неприятельский правый фланг, и потому войскам держаться левой стороны, принимая, впредь до повеления, за точку опоры (pivot) деревню Стенч. На открытой местности стрелкам как можно менее заниматься стрельбой, а колоннам, их подкрепляющим, наступать с барабанным боем. Кавалерия пользуется всяким расстройством в неприятельских войсках.

Из каждой бригады союзных войск наряжается по одному офицеру на ординарцы к главнокомандующему, который будет находиться при резерве первой линии.

В случае, паче чаяния, отступления, оно направляется на Альтенбург и Фробург, почему и предлагается господам корпусным командирам озаботиться о разузнании дорог, туда ведущих. Весь обоз отправляется в Борну и следует оттуда, в случае ретирады, через Рохлиц, в Дрезден. Раненых и пленных отправлять на Фробург.