Текст книги "История войны 1813 года за независимость Германии"

Совершенно иная участь постигла отряд другого прусского партизана – майора Люцова. При формировании этой так называемой «черной дружины» (Die schwarze

Schaar), «дружины мести» (die Schaar der Rache), имели в виду, чтобы она служила кадром, к коему присоединились бы все немцы, ненавидевшие французов. Полагали, что сей отряд в короткое время сделается целой армией. Вышло иначе: Германия не восстала; весь Рейнский союз по-прежнему остался на стороне Наполеона. Только бывшие прусские области и Саксония доставили волонтеров в «черную дружину», и притом в небольшом числе. Таким образом, составилась часть войск, слишком большая для партизанских действий и далеко не достигавшая силы и самостоятельности особой армии.

Отряд Люцова, выступив из Силезии, в числе 800 человек пехоты и 200 кавалерии, усилился в Саксонии 600 пехотинцами и прибывшими из Альтмарка 100 гусарами. Генерал Винцингероде придал отряду полсотни казаков. Затем пришли отличные тирольские стрелки, под начальством бывших гоферовых сподвижников, Ридля и Эннемозера, и несколько испанцев, возбужденных жаждой мести против притеснителя их отечества. Состав отряда постепенно увеличился до 3 батальонов и 4 эскадронов с 9 орудиями, в числе 2500 человек. Многие знатнейшие и известнейшие своими дарованиями молодые люди стали в ряды «черной дружины». В числе их были: принц Каролатский, поступивший рядовым егерем в вольную дружину, Генрих Стеффенс и народный певец Теодор Кернер. Начальники отряда вошли в сношения со многими из жителей Тюрингервальда, Гарца, Франконии, Вестфалии, Ост-Фрисландии. Сообщники их втайне готовили на различных пунктах склады оружия и обещали содействовать ополчению против французов.

Большая часть пехоты, состоявшей в отряде, по предложению генерала Валь-модена была присоединена к его корпусу. Остальную же пехоту в конце мая (н. ст.) предполагалось послать в Гарц, но так как в это же самое время была предпринята графом Воронцовым и генералом Чернышевым экспедиция к Лейпцигу, то начальник сей пехоты майор Петерсдорф, со своими 900 человек, присоединился к войскам Воронцова, а майор Люцов, с кавалерией, в числе 400 человек, решился направиться в тыл неприятелю. С этой целью он переправился через Эльбу и выступил из Стендаля в Гарц 17 (29) мая. Отряд его состоял из четырех эскадронов: двух гусарских, одного уланского и одного конно-егерского; адъютантом своим он назначил Кернера. Двинувшись через Кальферде, в окрестности Гальберштадта, Люцов узнал, что сей город, после нападения, сделанного Чернышевым, был сильно занят неприятельскими войсками, и потому прусский партизан направился левее, вдоль восточного склона Гарца, в Тюрингию, к Бутельштедту. В Веймаре стояла тогда пехота, в числе до 1000 человек, а вблизи – до 1500 польских улан и французских драгун, что заставило Люцова отказаться от нападения на сей город. Пройдя совершенно незаметно от неприятеля, он прибыл поутру 22 мая (3 июня) на дорогу, ведущую из Веймара в Йену, и сошелся там (как уже было сказано) с Коломбом. Условившись действовать заодно, партизаны двинулись различными дорогами к богемской границе, в окрестности Эгры. По переправе через Заалу, между Йеной и Лобедой, Люцов нашел в Роде 400 человек пехоты Рейнского союза, которые почти все добровольно присоединились к отряду и поступили под начальство поручика Рейхе, одного из отличнейших офицеров «черной дружины». 23 мая (4 июня) отряд достиг Нейштадта-на-Орле, пройдя в продолжение 6 суток по дурным дорогам 34 мили (более 230 верст). Далее в Шлейце, присоединив к своему отряду еще 100 человек Рейнского союза, Люцов прибыл 25 мая (6 июня) в Плауэн, где дал дневку людям и разослал разъезды для разведания о неприятеле и для собрания сведений о видах австрийского правительства².

Два дня спустя Люцов, отрядив поручика Кропфа с уланским эскадроном и поручика Рейхе с 300 человек пехоты к Гофу, направился с остальной конницей к Адорфу для совокупного нападения с Коломбом на саксонцев, двигавшихся без оружия до богемской границы. Храбрый Кропф застиг врасплох и уничтожил неприятельские аванпосты, овладел предместьем и намеревался, вместе с пехотой поручика Рейхе, ворваться в город, но, получив от начальника баварских войск известие о заключении перемирия, возвратил пленных, отошел, по направлению на Адорф, к Регниц-Лоссау и дал знать Люцову о прекращении военных действий. Получив эти сведения, Люцов тотчас известил начальника саксонских войск в Дрездене, генерала Герсдорфа, о намерении своем вследствие заключения перемирия возвратиться кратчайшим путем на правую сторону Эльбы, причем, поставляя на вид совершенную невозможность достигнуть к 12 июня (н. ст.) правого берега Эльбы, просил прислать саксонского офицера, для сопровождения отряда. В ожидании ответа Люцов остался у Плауэна, где 2 (14) июня получил письмо генерала Герсдорфа с изъявлением согласия на его просьбу; вместе с тем Герсдорф дал знать, что обо всех обстоятельствах этого дела было послано им донесение в главную квартиру императора Наполеона.

На следующий день, 3 (15) июня, отряд Люцова, при котором находился, в качестве комиссара, саксонский поручик Гесниц, выступил из Плауэна. 4 (16) июня Люцов явился в Гере к начальнику стоявших там французских войск, который отпустил захваченного французами, ехавшего с поручением по службе, прусского волонтера, пригласил Люцова к обеду и хотел дать одного из своих офицеров для сопровождения отряда; но сам Люцов отклонил его вызов, полагая, что для безопасности марша прусских войск было весьма достаточно находившегося при них саксонского комиссара. Для избежания столкновения с французскими и рейнскими войсками отряд постоянно располагался под открытым небом и 5 (17) июня, пройдя через местечко Цейц, занятое вюртембержцами, стал ввечеру на биваках у селения Кицена, близ Люцена. Едва лишь кавалеристы Люцова успели разнуздать лошадей, как разъезды донесли о наступлении сильной неприятельской кавалерии. Поручику Кропфу, посланному парламентером к начальнику этого отряда, было объявлено, что «командующий войсками в Лейпциге, герцог Падуанский (Арриги) требует, чтобы майор Люцов остановился в ожидании французского офицера, который будет сопровождать его при дальнейшем движении». С обеих сторон было дано честное слово не нарушать перемирия, а между тем поручики Кропф и Гесниц отправились в Лейпциг, к герцогу, для окончательного с ним соглашения. Лейпцигская молодежь, выражая общественное мнение, подавленное присутствием французов, встретила и провожала прусского офицера до самой квартиры герцога с громкими восклицаниями «Ура, Виват!» (Lebe Hoch!) и другими выражениями сочувствия и восторга.

А между тем отряд Люцова уже был обречен гибели. Наполеон, озлобленный успехами союзных партизан и опасавшийся влияния народных вооружений на дух Рейнского союза, повелел «истребить все разбойничьи шайки, ведущие войну по примеру Шиля»³. Едва лишь Кропф успел войти к герцогу Арриги и объяснить ему цель своего поручения, как герцог хладнокровно сказал ему: «По повелению императора майор Люцов со своей разбойничьей шайкой объявлен состоящим вне покровительства законов (hors de la loi); вы мой арестант». При сих словах вошли четыре жандарма, которые, обезоружив прусского офицера, отвели его под стражу. Выждав несколько времени его возвращения, Люцов выступил по дороге к Альтранштедту. Желая остановить наступление неприятельских колонн, за ним следовавших, и дать время своему отряду отдалиться от них, он, вместе с Кернером, перескочил через широкий ров, отделявший его от ближайшей колонны, и, обратившись к командиру этих войск, вюртембергскому генералу Норманну, спросил у него о цели их наступления. Норманн отвечал, что ему приказано занять деревню, через которую уже прошел прусский отряд. На вопрос Люцова, может ли он видеть главного начальника, и не будет ли в продолжение его отсутствия сделано нападение на его отряд, Норманн уверял, что он в этом отношении может быть совершенно спокоен, и приказал проводить его к генералу Фурнье. Между тем прусские войска отступили четырьмя небольшими колоннами, кроме нескольких офицеров, остававшихся позади в ожидании возвращения своего начальника. Как только Люцов, подъехав к Фурнье, стал просить его, чтобы он остановил свои войска для избежания встречи с отрядом, долженствующим возвратиться за Эльбу на основании перемирия, французский генерал закричал ему в ответ: L’armistice pour tout le monde excepté pour vous6969
  «Перемирие для всех, кроме вас!» (фр.).


[Закрыть]. Этого было довольно для убеждения Люцова в вероломстве неприятелей. Повернув круто коня назад, он опять перескочил через ров, промчался мимо Норманна и стал в голове своего отряда. Вслед за ним подъехал к вюртембергской колонне генерал Фурнье, который, изъявив свое неудовольствие Норманну за то, что он позволил прусским войскам сняться с бивуака, приказал остановить их. «Если они не сдадутся, – сказал он,– рубите их; я поддержу вас». Получив это приказание, Норманн, с двумя эскадронами, пустился рысью, опередил головную часть прусского отряда и преградил ему путь. Уже было 9 часов вечера. По свидетельству самого Норманна, егеря Люцова первые открыли огонь по вюртем-бержцам, которые, будучи озлоблены потерей нескольких своих товарищей, пошли в атаку и врубились сперва в прусскую кавалерию, а потом и в пехоту; по словам же сподвижников Люцова, это нападение было совершенно внезапно. В продолжение четверти часа весь отряд был рассеян. Сам Люцов, тяжело раненый и упавший с лошади, будучи окружен неприятелями со всех сторон, был обязан своим спасением обер-егерю Бечвартовскому с 12 уланами, разогнавшему вюртембергских драгун и выручившему своего начальника; затем один из прусских гусар соскочил с коня, посадил верхом Люцова и дал возможность ему спастись, а сам попался в руки неприятелей. Между тем, Бечвартовский, с уланским эскадроном, пользуясь наступившей темнотой, пробился сквозь вюртембергскую кавалерию, переправился в ту же ночь через Луппу и через Эльстер у Шкейдица, а на следующий день, 6 (18) июня, через Мульду у Рагуна, и, достигнув ввечеру Эльбы у Фокероде (выше Росслау), переправился там, частью вплавь, частью на небольших лодках.

Майор Люцов и поручик Рейхе с 20 людьми кинулись по направлению к Гарцу, мимо Зангергаузена, и с помощью жителей пробрались далее, мимо Бернбурга, занятого двумя вестфальскими кирасирскими полками, к Заальгорну, близ устья Заалы, где и переправились на правую сторону Эльбы. По свидетельству Плото, вместе с ними ушли и казаки, состоявшие при отряде.

Многие из рассеявшихся воинов Люцова, и даже из захваченных в плен и отведенных в Лейпциг, избавились от гибели, переодевшись крестьянами либо в женском платье. В числе спасшихся истинно чудесным образом был тяжело раненый Теодор Кернер⁴.

Наполеон, получив донесение об уничтожении отряда Люцова, повелел препроводить пленных его воинов, под строжайшим присмотром, в савойские крепости. Молодые люди, большей частью получившие образование в университетах, ставшие в первых рядах защитников независимости Германии, были скованы попарно, как каторжные, и посланы усиленными маршами в Савойю. Участие лейпцигских жителей в судьбе раненых и пленных отряда Люцова возбудило гнев Наполеона до того, что, по его приказанию, Лейпциг был объявлен в осадном положении, жители обложены тяжкой контрибуцией и принуждены выдать все находившееся у них оружие, колониальные товары опечатаны, продовольствование крепости Виттенберга отнесено насчет города⁵.

Все представления союзных генералов насчет вероломного поступка с отрядом Люцова были безуспешны. Бертье сперва отговаривался недоразумениями и приписывал случаю это вопиющее дело; а потом обвинял самого Люцова, который, по свидетельству его, «получив от посланного к нему офицера генерального штаба копию с договора о перемирии, сказал, что он не признает его. Когда ему поставили на вид, что он должен был к 12 июня возвратиться за Эльбу, он отвечал, что это условие не обязательно для его отряда (поскольку его корпус является фрайкром – свободным корпусом). С 7 по 18 июня майор Люцов продолжал неприязненные действия, задерживая почты, курьеров и одиночных солдат, налагая контрибуции и вербуя в свой отряд студентов и других молодых людей»⁶. Пленные, захваченные вопреки народному праву, не были разменены и получили свободу не прежде, как по занятии союзниками Парижа.

Единственным возмездием за гибель отряда Люцова было то, что, по предложению Гнейзенау, союзники нарушили 5‐ю статью договора о перемирии, коей обязывались снабжать каждые 5 дней продовольствием крепости Данциг, Модлин, Замостье, Штетин и Кюстрин, обложенные союзными войсками. Неисполнение этого условия ускорило сдачу упомянутых крепостей по возобновлении военных действий⁷.

При сосредоточении сил Наполеона перед сражением под Бауценом многие пункты на левой стороне Эльбы, до того времени довольно сильно занятые его войсками, были очищены, либо охраняемы небольшими отрядами. Граф Воронцов, прибывший между тем от Одера к Магдебургу, узнав, что некоторые части корпуса графа Вальмодена находились за Эльбой, послал, из вверенного ему отряда, подполковника Борисова, с казачьим полком Дячкина, одним эскадроном Волынского и одним же Павлоградского полка, всего в числе до 460 человек, приказав ему сделать поиск на левую сторону Эльбы, в окрестностях Магдебурга, и, ежели можно, выйти на дорогу, ведущую из сего города в Лейпциг⁸. Отряд Борисова 10 (22) мая, переправившись через Эльбу близ Акена, на следующий день прибыл в Дессау, откуда тогда же выслал партии в различные стороны; одна из них, достигнув Бернбурга, захватила там неприятельских квартирьеров, которые показали, что им было поручено занять квартиры для кавалерийского отряда под начальством дивизионного генерала Поансо (Poinsot), в числе 730 человек, двигавшегося на присоединение к армии. Получив сии сведения, Борисов 11 же (23) мая выступил наперерез неприятелю, к дороге, ведущей из Бернбурга в Лейпциг, и, узнав, что отряд Поансо остановился на ночлег в Кенерне, повернул к этому местечку, прибыл туда ночью, занял своими партиями все дороги и на рассвете атаковал почти вдвое сильнейшего неприятеля. Французы, не выждав нападения, быстро ушли по дороге в Галле; но Борисов настиг их и после упорного боя совершенно рассеял французскую кавалерию, положил на месте 250 человек и захватил в плен самого Поансо, более 20 офицеров и 300 нижних чинов. Со стороны русских урон состоял: тяжелоранеными в одном офицере и 12 рядовых; легко ранены: 2 офицера, 4 унтер-офицера и 18 рядовых⁹.

Генерал-адъютант Чернышев, находясь со своим отрядом в корпусе графа Вальмодена, на нижней Эльбе, узнал от высланных им партий о движении значительного неприятельского парка по направлению через Гальберштадт к Магдебургу и испросил у своего корпусного командира разрешение сделать поиск к Ганноверу. Между тем из перехваченной казаками депеши оказалось, что сей парк, состоявший из 14 орудий и 80 зарядных ящиков, и большой обоз с оружием и амуницией, под прикрытием 2000 человек пехоты и конницы, должен был с 17 (29) на 18 (30) мая ночевать в Галь-берштадте. Генерал Чернышев, со своим отрядом, в числе 2350 человек регулярной кавалерии и казаков, с двумя конными орудиями¹⁰, переправился немедленно через Эльбу, у Феркланда, ввечеру 16 (28) мая, и, пройдя в 36 часов более 100 верст, прибыл 18 (30) мая к рассвету в окрестности Гальберштадта. В 7 верстах от города перехвачено было донесение, из которого узнали, что в селении Гессене, около 20 верст от Гальберштадта, ночевал другой парк, из 16 орудий, с прикрытием в 4500 человек, долженствовавший в то же утро соединиться с парком, стоявшим в Гальберштадте, и вместе с ним продолжать движение к Магдебургу. Получив эти сведения, Чернышев решился, не обращая внимания на усталость людей, тотчас атаковать неприятеля. Надежда его – застичь врасплох прикрытие парка – не исполнилась: еще накануне вестфальские жандармы дали знать о наступлении русских, что заставило начальника неприятельских войск, дивизионного генерала Охса, принять меры для обороны7070
  См. вклейку: План дела при Гальберштадте 18 (30) мая 1813 г.


[Закрыть]. Артиллерийский парк был расположен в виде четвероугольника, на расстоянии около версты от города, между речкой Гольцемой и окопанной рвами дорогой, ведущей из Гессена. Пехота расположилась внутри этого вагенбурга7171
  Вагенбург (нем. Wagenburg ) – укрепление, делающееся быстро в походе при нападении, обычно из повозок. Здесь вагенбург в переносном смысле. – Примеч. ред.


[Закрыть]; артиллерийские орудия были поставлены на двух фасах его, обращенных к дороге и в поле; кавалерия стояла по сторонам. Вообще расположение неприятеля, усиленное естественными преградами, было весьма выгодно; но, так как, между тем, пришло донесение от разъездов, что большой парк уже выступил из Гессена к Гальберштадту, то и нельзя было генералу Чернышеву отлагать предположенную атаку.

Казачий полк Сысоева был выслан на брауншвейгскую дорогу для задержания приближавшегося неприятеля; полковник Греков 18-й, со своим полком и с Рижскими драгунами, получил приказание ворваться в город, захватить остановившихся там на квартирах вестфальцев и напасть оттуда на парк; полковник Власов 3‐й должен был атаковать его на пространстве между речкой и дорогой; сам же Чернышев, с остальными войсками отряда, расположился фронтом к дороге. Полковник Греков ворвался в город и захватил несколько пленных, но Власов, встреченный картечью и сильным ружейным огнем, был принужден обратиться назад. Полковник Сысоев донес, что прикрытие большого парка, услышав канонаду, ускорило шаг. В это самое время два русских конных орудия, весьма выгодно расположенных, против угла вагенбурга, Генерального штаба капитаном Богдановичем, открыли огонь так удачно, что с первых выстрелов взорвали 5 зарядных ящиков. Генерал Чернышев, пользуясь произошедшим от взрывов смятением в вагенбурге, повел решительную атаку всеми своими войсками; по данному им сигналу казаки, гусары и драгуны кинулись на батареи, промчались под картечными выстрелами и, ворвавшись в вагенбург, частью изрубили, частью забрали в плен его защитников. Трофеями победы были все 14 орудий, 11 зарядных ящиков (прочие взорваны) и более 1000 пленных, в числе коих сам генерал Охс, один полковник и 15 (по другим сведениям – 6) офицеров. Значительный обоз, с провиантом, оружием и амуницией, и 800 лошадей достались в добычу победителям. Со стороны русских потеря вообще не превышала 40 человек; в числе раненых был Финляндского драгунского полка полковник Древич.

Едва кончилось дело, приблизился большой парк по дороге из Гессена. Чернышев выступил ему навстречу и не только остановил его авангард, но заставил неприятеля податься несколько назад; а между тем орудия и прочая добыча были отправлены по дороге к Бернбургу. Обеспечив их движение, Чернышев следовал за ними и переправил все отбитые орудия и обозы у Росслау на правую сторону Эльбы¹¹.

Между тем граф Воронцов, находившийся под Магдебургом, послал сильную казачью партию вверх по Заале с приказанием забрать по пути все лодки и паромы и спустить их в Эльбу, что, вместе с судами, собранными на сей реке, долженствовало послужить к сооружению моста несколько ниже устья Заалы. Тогда же были приготовлены все необходимые к тому канаты, якоря, доски и прочие материалы. Таким образом, изготовив средства для переправы через Эльбу, граф Воронцов условился с генерал-адъютантом Чернышевым выслать генерал-майора Орурка, с 1000 человек пехоты и двумя орудиями, на дорогу, ведущую из Лейпцига в Дрезден, одновременно с движением Чернышева вверх по Заале; сам же граф Воронцов 24 мая (5 июня) выступил с частью своего отряда от Кенигсборна к Дессау¹². В это время были получены им сведения, что в Лейпциге формировался кавалерийский корпус, под начальством герцога Паду-анского (Арриги), в числе нескольких тысяч новобранцев, а пехоты было немного, и что там же находились большие склады оружия и значительная военная казна. Граф Воронцов решился немедленно идти к Лейпцигу, условившись с генералом Чернышевым атаковать совокупными силами обоих отрядов стоявшие там неприятельские войска. Оставив под Магдебургом часть блокадного корпуса, под начальством полковника Красовского¹³, граф Воронцов двинулся от Кенигсборна на Дессау, с отрядом, состоявшим из 13‐го егерского полка, 5 сводных гренадерских батальонов, прусского волонтерного батальона (Frei-Corps) майора Петерсдорфа и конных рот №№ 11 и 13, и с отрядом графа Орурка, в составе Павлоградского гусарского, Волынского уланского и двух казачьих полков, всего в числе около 5000 человек с 24 орудиями¹⁴. Дальнейшее движение графа Воронцова из Дессау, по дороге, ведущей на Делич к Лейпцигу, было совершено усиленным маршем; пехота его ехала на подводах. Генерал Чернышев сперва направился к Бернбургу, чтобы отвлечь внимание неприятеля от цели своих действий, а потом устремился к Деличу, где русские отряды соединились и потом продолжали ускоренное движение к Лейпцигу. По прибытии в окрестности сего города, поутру 26 мая (7 июня), начальники войск условились между собой, чтобы граф Воронцов наступал прямо, а генерал Чернышев вышел на дорогу, ведущую из Торгау. Приблизившись к местечку Таухе, Чернышев занял сильными партиями все ведущие туда пути и потом ударил стремительно на два полка кавалерийской дивизии генерала Пире, находившейся тогда на ученье. Неприятель, атакованный совершенно врасплох, был опрокинут; прочие полки этой дивизии покушались остановить русского партизана, но также были рассеяны им, с потерей захваченных в плен 14 офицеров 400 нижних чинов. В то время, когда Чернышев, преследуя разбитую неприятельскую конницу, подошел к самой заставе, выехал из города генерал Пире с трубачом. Испросив позволение объясниться с начальником русских войск, Пире объявил, что в Лейпциге было получено повеление прекратить военные действия по случаю заключения перемирия на два месяца. Чернышев, оставив генерала Пире заложником, послал к графу Воронцову испросить его разрешение насчет дальнейших действий. Между тем кавалерия отряда Воронцова, под начальством графа Орурка, опрокинула у селения Эйтрича несколько неприятельских эскадронов и захватила в плен четырех офицеров и полтораста нижних чинов. Граф Воронцов, пройдя по дессауской дороге к городу, построил свою пехоту в колонны к атаке и готовился штурмовать город, но в это самое время выехавший ему навстречу, в качестве парламентера от герцога Падуанского, начальник штаба 3‐го кавалерийского корпуса, генерал Ла-Мотт объявил о заключении перемирия и показал графу Воронцову письмо герцога Бассано (Маре), содержавшее в себе официальное уведомление о прекращении военных действий. Не имея возможности сомневаться в истине сего известия, и опасаясь зажечь город, стреляя по занимавшим его войскам, граф Воронцов согласился прекратить действия, с тем, чтобы герцог прислал к нему заложником одного из французских генералов, вследствие чего остался при отряде графа Воронцова генерал Ла Мотт. Затем русские генералы двинулись обратно к Эльбе и по прибытии в Дессау, получив повеление прекратить военные действия, отпустили обоих заложников. Таким образом, известие о заключении перемирия прервало экспедицию, которая, без всякого сомнения, имела бы весьма важные последствия¹⁵.

Одновременно со сражением при Бауцене был отряжен для действий в тылу неприятельской армии генерал-майор Кайсаров с донским казачьим Иловайского 10‐го полком, к которому примкнули 70 драгун прусского Неймаркского полка. 12 (24) мая, на рассвете, отряд Кайсарова напал на двигавшийся от Рейхенбаха к Герлицу неприятельский парк, опрокинул его прикрытие и захватил 8 орудий, из числа которых 2 были увезены казаками, а прочие заклепаны по случаю наступления несравненно сильнейшего неприятеля. Из числа людей, состоявших при парке, убиты: один генерал, один полковник и до 200 нижних чинов; в плен взяты 48 человек; а из русского отряда убиты: майор Московского ополчения Кайсаров и один казак, ранены 9 казаков¹⁶. 19 (31) мая генерал Кайсаров атаковал близ селения Вильгельмсбурга 150 кирасиров, отправленных из главной квартиры Наполеона пешком в Дрезден. Неприятели, окруженные со всех сторон казаками, бросились в крепкий замок и оборонялись там до тех пор, пока охотники, вызванные из отряда, не отбили ворота, истребили часть кирасир и захватили в плен двух офицеров и 50 нижних чинов, потеряв ранеными несколько человек. Начальник неприятельского отряда подполковник Карре был убит¹⁷.

Во время отступления союзной армии в Верхнюю Силезию полковник Фигнер, посланный из окрестностей Грейфенберга на сообщения неприятеля, выступил 17 (29) мая из Либенталя к дороге, ведущей от Лаубана в Левенберг, и, выйдя на нее у Зейферсдорфа, расположил скрытно свой отряд¹⁸, а между тем, разведав, что в этом селении было с небольшим сто человек, напал на них, французов истребил, а итальянцев, по изъявленному ими желанию, присоединил к отряду. Затем, проходя через Гер-мансдорф (к западу от Бунцлау), он захватил много пленных, из числа коих итальянцев и испанцев принял к себе, а французов, по собственному его донесению, «привел не в состояние вредить». 18 (30) мая, перейдя опять через дорогу, ведущую из Бунцлау в Гайнау, у селения Крабау, Фигнер встретил две роты французской артиллерии, шедшие без орудий в Торгау. Артиллеристы, имевшие ружья, покушались сопротивляться, но, будучи принуждены сдаться, были истреблены; получили пощаду одни лишь офицеры. Итальянцы и испанцы, поступившие в отряд, не уступали в ненависти к французам самому Фигнеру. Вслед за тем на пути из окрестностей Гайнау к местечку Прим-кенау русский партизан напал на пехотный отряд, в числе 400 человек, и истребил его, кроме нескольких итальянцев и немцев, пожелавших вступить на службу в союзную армию. 19 (31) мая, достигнув Нейштедтеля (Neustädtel), Фигнер открыл сообщение с корпусом Бюлова и сдал прусским войскам захваченных им французских офицеров и немецких солдат; а итальянцев и испанцев оставил при себе. Таким образом, он, в продолжение трех суток, пройдя наперерез всех сообщений неприятельской армии, от богемской границы до окрестностей Глогау, уничтожил три отряда, в коих вообще было более 700 человек¹⁹.